Сиэтл

Ванесса провела вечер в библиотеке, окруженная справочниками Конгресса и роликами микрофильмов газетных статей. Ей нужно было обдумать и взвесить все это. Как Зэд Паттерсон прошел от заместителя шерифа небольшого фермерского поселения в Пенсильвании до государственного сенатора? И каким образом он заинтересовался правами жертв насилия и тому подобное?

Ее коллеги, не переставая, хвалили его. Терри Руз стала теперь ни чем иным, как постоянным передаточным звеном между ними и его кабинетом. Казалось, все вокруг получали удовольствие от подбадривающих бесед с сочувствующим мистером Паттерсоном.

– Но он действительно хочет поговорить с тобой, Ванесса, – сказала ей Терри Руз за день до этого. – Твое имя постоянно мелькает в разговорах с другими людьми, и поэтому он вычислил, что ты – направляющая сила. У тебя есть время, чтобы позвонить ему?

Ванесса заставила себя обдумать это. У нее мелькнула мысль, что Паттерсон не узнает ее. Он никак не сможет вычислить, что Ванесса Грэй на самом деле Ванесса Харти. И даже если он и услышит имя, которое она носила в детстве, вряд ли он обнаружит какую-либо связь. Скорее всего, он не помнит ее совсем.

Но она снова нашла отговорку, чтобы не звонить, и на этот раз она почувствовала нетерпение Терри.

– Некоторые расстроены, что ты вышла из этой игры, Ванесса, – сказала Терри. – Они говорят, что нам нужно продолжать без тебя.

Ванесса прикусила нижнюю губу. Она очень желала бы присоединиться к своим коллегам, хотела бы руководить ими в этой борьбе. Но это было невозможно. Невозможно, пока Зэд Паттерсон будет следовать за ними шаг в шаг по этому пути.

– Терри, пожалуйста, не исключай меня из дела, – сказала она. – Я не могу объяснить причины, по которым я не имею возможности участвовать, но я всем сердцем с вами, как всегда. Я всей душой предана подростковой программе, ты ведь знаешь. Я просто не могу иметь дело с Паттерсоном. Это… это дело политическое.

Она почти что услышала, как заскрипели мозги Терри, пытаясь понять слова Ванессы и придать им какой-то смысл.

– Ты имеешь в виду, что попала между двух огней с больницей или еще с чем-нибудь? – сказала Терри.

– Нечто в этом роде. Ты можешь консультироваться со мной. Ты можешь пользоваться моим именем как пожелаешь. Но я не могу непосредственно иметь дело с Паттерсоном и его кабинетом. Хорошо?

Терри приняла ее отказ участвовать в этом мероприятии с некоторым раздумьем. Она непременно передаст загадочное сообщение Ванессы другим членам, и они состряпают теории, чтобы объяснить ее нежелание иметь дело с Паттерсоном. Но даже самые изобретательные никогда не додумаются до правды.

Брайан был ее утешением, ее спасением в разгаре непогоды, сгущающейся вокруг нее. Через три недели они поженятся. Она никому об этом не сказала, потому что все казалось нереальным ей самой. Пока мировой судья не объявит их мужем и женой, она не сможет поверить. Она хотела этой связи с Брайаном и была уверена, что он тоже хочет. Она будет в безопасности, он не оставит ее.

Она перестала принимать свои противозачаточные таблетки, в первое время очень сомневаясь. Она говорила, что сейчас самое неподходящее время для беременности. У нее все еще продолжались ночные кошмары, и дни были заполнены беспокойством за подростковую программу. Имя человека, который мог помочь Лучше всех ей и ее программе, она не могла произносить без приступа тошноты.

Брайан отбросил все ее возражения, одно за одним, и она в глубине души была рада настоятельным словам любимого, которые слетали с его губ. Она плакала после ночи любви вчера, в первый раз с тех пор, как перестала пить противозачаточные таблетки. Она плакала не из-за сожаления и не из-за страха, а оттого, что ему нужно было опять уезжать следующим утром, и в первый раз она почувствовала, что не сможет перенести расставания. Именно тогда он посоветовал ей проводить вечера, изучая личную жизнь и профессиональную карьеру Зэда Паттерсона. Чтобы сделать выводы, как сказал Брайан. Поставить все под контроль.

Она начала со «Справочника конгресса». Уолтер Зэдекайя Паттерсон родился в Харрисбурге, штат Пенсильвания, третьего июня 1935 года. Он был председателем студенческого братства в колледже, потом служил два года заместителем шерифа в Джереми, прежде чем был избран на этот пост. Обладатель юридической степени университета Кентукки, и в первый раз избран в Сенат в 1977 году. Женился на Элизабет Грэгг 7 апреля 1963 года, развелся с ней в 1965 году, не имея детей. В 1985 году женился на Пенелопе Картер и имеет сына, Кевина, 1987 года рождения, и дочь, Касси, 1989 года рождения.

Она не могла представить себе, чтобы у него были дети. Эта мысль так взволновала ее, что она долго сидела, уставившись на их имена.

Она пролистала ряд статей из газет. Статьи описывали его законопроекты, но давали весьма смутное представление о нем, как о человеке. Там была одна фотография, неясная и в профиль, и она быстренько ее пролистала. У нее не было ни малейшего желания любоваться лицом Зэда Паттерсона.

Близилось время закрытия библиотеки, и она так устала, что чуть было не просмотрела заголовок в Сиэтлской газете: «Обвинение в сексуальном домогательстве против сенатора». Распрямившись на своем стуле и неожиданно почувствовав прилив сил, она выяснила дату. Статья из декабрьского номера, всего два месяца назад.

Она быстро просмотрела ее с начала и до конца.

Семейство Паттерсонов взяло в отпуск няньку своих детей в курортное местечко в штате Делавар прошлым летом. Нянька, тридцатилетняя женщина, с которой поехала ее одиннадцатилетняя дочь. Девочка заявляла, что дважды, когда она чувствовала себя нехорошо и должна была оставаться дома, а не ходить на пляж, сенатор Паттерсон приходил к ней в спальню, садился на край кровати и ласкал ее. В третий раз он поцеловал ее в губы, когда она ложилась спать и никого рядом не было. Девочка, вероятно, рассказала об этих случаях матери только за неделю до этого, после того, как мать пожаловалась, что сенатор не заплатил ей вовремя.

Была приведена цитата Паттерсона, когда он отметал голословные обвинения девочки: «Это очень беспокойная молодая особа, которая уже в возрасте одиннадцати лет имела дело с полицией за кражи в магазине, прогуливала занятия в школе. Моя жена и я знали, что у нее есть проблемы, когда разрешили нашей няньке взять ее с собой на отдых, поскольку ее мать отлично заботится о детях, которые ее любят, и к тому же очень ответственная – и мы подумали, что, может быть, разрешив проводить этой девочке время с нашей семьей, мы сможем ей как-то помочь. Мы все прекрасно провели время в течение этой недели на морском побережье. Я сбит с толку и очень огорчен ее голословными обвинениями».

Ванесса почувствовала прилив тошноты. Она прочитала статью еще три раза, потом стала искать в других газетах информацию о девочке и ее обвинениях, но не нашла ничего. Она сделала копию статьи, не обращая внимания на библиотекаршу, которая сказала ей, что библиотека закрывается и ей нужно уйти.

Как только она приехала домой, тут же позвонила Терри Руз, даже не присев и не расстегнув своего пальто.

– Ты знаешь, что Зэд Паттерсон обвинен в сексуальном домогательстве? – спросила она у Терри, шагая туда-сюда по кухне.

Терри зевнула.

– Да. Каким-то ненормальным ребенком.

– Терри! – Она была потрясена ее словами. Преданность Терри Зэду Паттерсону ослепила ее. – Ты знала это и ничего мне не сказала?

– Он этого не делал, ради Бога.

– Ты имеешь в виду, что его оправдали?

– Нет еще. Было предварительное слушание, а суд в следующем месяце. Но все и так ясно, Ванесса. Обвиняемая – маленькая девочка с большими проблемами, которой он хотел помочь.

Ванесса с силой сжала трубку в руке.

– Послушай, что ты говоришь! – сказала она. – Ты работаешь в программе для детей, которых подвергли насилию. Ты прекрасно знаешь, лучше чем девяносто девять процентов всего населения, как относятся к таким детям, когда они начинают об этом рассказывать. А ты хочешь сказать, что он – невиновен, даже не…

– Этот парень – чемпион по борьбе за права жертв, Ванесса. Он отдаст свою правую руку за детей, которые действительно пострадали от насилия. Совершенно невозможно, чтобы он…

– Ты же ведь ничего о нем не знаешь. Мы видели министров, и учителей, и адвокатов, и врачей, которые занимались этим. – Она потрясла рукой в воздухе. – Ради Бога, Терри, очнись. Терри надолго замолчала.

– Ванесса, – сказала она наконец. – Послушай меня. Во-первых, я не люблю, когда на меня кричат по телефону. Во-вторых, несмотря на то, что ты чрезвычайно прилежный работник и ведущая сила сети вот уже долгое время, на самом деле ты ретировалась, когда надо было помочь выбить деньги, и в другой критической ситуации, когда ее необходимо было исправить на месте.

Ванесса прислонилась к стене, закрыв глаза, пока Терри продолжала.

– А теперь, я ни чуточки не верю, что этот человек, который живот положил, каждый день защищая права женщин и детей, может быть виновен в причинении зла ребенку. Но, Ванесса, прости меня, даже если он и виновен, он все равно очень влиятельная сила в Сенате, и он нам нужен. Понимаешь? Что ты хочешь? Отказаться от единственного защитника, который на нашей стороне, потому что какой-то поганый ребенок сказал о нем что-то неприятное?

– Представь себе, да, – сказала Ванесса. – По крайней мере, я надеюсь, что ты позаботишься о том, чтобы узнать правду.

Она повесила трубку, не дожидаясь ответа Терри, и стояла, уставившись на телефонный аппарат. Сколько мостов она сожгла этим звонком?

Она посмотрела на часы микроволновой плиты. Десять тридцать. Пора ложиться спать, но вместо этого она приготовила себе чашку чая и отнесла ее в гостиную, где уселась на софу с кипой журналов. Она не станет ложиться спать. Сон только принесет ей карусель, и она понимала, что будет лучше, если она вообще не заснет этой ночью.