Кока-кола и арахис – это была моя любимая еда, но сегодня утром она мне не принесла радости. Я сидел на настиле своей башни и смотрел, как волны накатывались на берег. Прилив был высоким и бурным, он обдавал брызгами мое лицо и уилмингтонскую газету, лежавшую у меня на коленях. Я помахал кучке бродяг, примостившихся на берегу. Постарался вообразить, что это самый обычный день, и мне удавалось это до тех пор, пока я не раскрыл газету.

«Может ли герой быть злодеем?» – бросился мне в глаза заголовок.

Последние несколько дней уже повсюду стали циркулировать слухи. Прошлым вечером полицейские даже дали пресс-конференцию, чтобы развеять некоторые из них. Это сработало лишь в отрицательную сторону. Слишком много возникало вопросов, и слишком мало имелось ответов на них.

Приехали даже корреспонденты Си-эн-эн, почуяв сенсацию – возможность разоблачить популярное утреннее телешоу, которое смотрит вся страна. Внезапно пожар в маленьком городке стал новостью общенационального масштаба.

– Это правда, что несколько свидетелей незадолго до поджога видели Энди Локвуда около церкви? – спросил репортер.

«Как они могли пронюхать?» – пронеслось у меня в голове.

– Как я уже говорил, – повторил начальник полиции в третий или четвертый раз, – следствие продолжается, люди дают показания, идет сбор доказательств.

– Вы можете назвать его подозреваемым? – спросил кто-то.

– Все, кто имеет отношение к поджогу, могут быть названы подозреваемыми, – сказал начальник полиции.

– Мы слышали сообщения о вспыльчивом характере Энди Локвуда, – проговорил репортер. – Вы можете подтвердить, что раньше у него не бывало спонтанных поступков?

– Я вряд ли могу это сделать, – сказал начальник полиции.

Я вспомнил случай, когда Лорел ненадолго уехала из города. Из школы позвонили мне, поскольку я был вторым запасным контактом. Первым была Сара, но они не смогли связаться с ней. Энди временно отстранили от занятий. Он толкнул девочку, которая назвала его бестолочью. Имелись и другие случаи, хотя не так много. Энди был непредсказуемым – в одну минуту тихим и милым, а в следующую – бешеным. Я видел, как он дубасил Кита на локине. Вспыльчивый, импульсивный мальчишка, который ничего не обдумывал заранее.

Не имело значения, что на пресс-конференции в адрес Энди не было сказано ничего обвинительного. Зерно недоверия породили сами вопросы, а не ответы.

– Привет, дядя Маркус.

Мэгги шла по песку по направлению к моему дому. Я перевернул газету заголовком вниз, надеясь, что она еще не видела ее.

– Привет, Мэгс, – сказал я.

– Я сначала зашла к тебе в дом и постучала, но потом, когда ты не ответил, сообразила, где тебя надо искать.

Она по ступенькам забралась наверх.

– Ты что, совсем прекратила ходить в школу? – усмехнулся я.

– Мне надо было увидеть тебя. – Она встала напротив, длинные пряди ее волос развевались по ветру. – Ты должен сказать мне, что происходит. – Она вытащила из кармана брюк эластичную ленту и стянула ею волосы сзади. – Эта проклятая пресс-конференция прошлым вечером… что за бред! Я просто не понимаю, что происходит!

– Сядь, Мэгги.

Она плюхнулась в кресло.

– Меня это все уже достало!

– Тебе налить кока-колу? – Хотя я знал, что кофеин ей сейчас вряд ли полезен.

– Спасибо, нет. Ты можешь мне сказать, как на самом деле идет это ваше расследование?

Я смотрел, как волны накатывались на берег.

– Дядя Маркус! Расскажи мне все.

– Ты знаешь, что я больше не веду это дело?

– Они вчера обыскивали комнату Энди.

Я кивнул.

– Нашли что-нибудь?

– Презерватив и несколько сигарет. – Она вздрогнула и посмотрела на меня. – Они взяли одежду, которая была на нем в ту ночь.

– Презерватив, говоришь? – Интересно, спрашивала ли Лорел у Энди, где он его взял?

И сказал ли он ей о нашем разговоре. Она, конечно, убила бы меня, но ему уже пятнадцать, и я не знал, говорила ли она с ним насчет секса. Кто-то ведь должен был это сделать.

– Они вели себя как агрессоры, – сердито сказала Мэгги.

Сейчас она выглядела, как маленькая рассерженная девочка. Обычно она казалась гораздо старше. Мне часто приходилось напоминать себе, что ей всего лишь семнадцать.

– Как твоя мама, в порядке?

– Нет, не в порядке. Все вдруг стали называть Энди поджигателем. Как она может быть в порядке? Бред какой-то. – Она посмотрела на меня. Ее лицо раскраснелось. – Во-первых, тот полицейский на пресс-конференции даже не назвал это поджогом. Разве это не могло быть просто случайностью?

– Они не могут официально называть это поджогом, пока расследование не закончено, но по всем признакам это именно поджог.

– Разве это не может быть связано с неполадками в электросети?

– Нет, я же говорю, тут наличествуют признаки поджога.

– Скажи, какие доказательства они имеют, – настаивала она. – Есть у них против Энди то, о чем я не знаю?

– Они знают вид топлива, – сказал я. – Смесь бензина и солярки.

Она фыркнула.

– То есть Энди должен был принести эту смесь на локин. Я привезла его туда. Если бы он что-то вез с собой, я бы заметила.

– Я знаю, детка.

Она посмотрела в сторону берега.

– Мне кажется, что они просто выбрали Энди подозреваемым и даже не пытаются разобраться, что там произошло на самом деле.

– Энди просто подходящая фигура для слухов. В конце концов, правда выйдет наружу.

– Разве в этом году не сгорела церковь в Уилмингтоне? А может, это какой-то серийный поджигатель?

– Неплохо, Мэгги. Надо предложить следствию, чтобы они взяли тебя на службу.

– А что, я бы смогла.

Я рассмеялся:

– К сожалению, это невозможно. Если даже я не могу участвовать в расследовании, они ни при каких условиях не возьмут сестру Энди. Но это любопытная мысль – насчет церкви в Уилмингтоне. Есть только небольшая разница – та церковь была пуста.

– Но они ведь должны рассмотреть эту возможность, разве не так?

– Конечно, – сказал я. – Твоя мама еще не разговаривала с адвокатом?

– Не думаю.

– Чего же она ждет? – спросил я. – Не хочет признавать очевидного?

– Не знаю. Знаю только, что Энди очень переживает. Он не понимает, в чем дело. Прошлой ночью он плакал в постели. Он все время повторяет: «Но я же герой». – Ее голос задрожал. – Я не хотела, чтобы он сегодня шел в школу. Дети бывают такими жестокими.

– Может, ему стоило бы побыть дома день или два, – подумал я вслух.

– Я собираюсь приступить к акции по сбору средств в школе. Планирую сделать это в мае, – сказала Мэгги. – Большой праздник с разными мероприятиями, конкурсами и аукционом. Но теперь мне совсем расхотелось всем этим заниматься.

Она взглянула на часы, вздохнула:

– Пожалуй, мне лучше вернуться в школу.

– Послушай, Мэг, – сказал я, когда она встала, – самое лучшее, что ты можешь сделать, и я тоже, – поддерживать Энди уже сейчас, понимаешь? И не давай им портить тебе настроение.

– Ладно. – Она с мрачным видом подставила мне щеку для поцелуя.

Я смотрел, как Мэгги спускается по ступенькам. Когда она скрылась за углом дома, я снова перевернул газету заголовком вверх. «Может ли герой быть злодеем?»

Я почувствовал, как подозрения сгущаются вокруг Энди, как много лет назад они сгущались вокруг меня. Я знал, какими разрушительными они могут быть. Какими упорными и беспощадными, как волны, уносящие от берега песок.