Тропа Билли-Гоут, Мэриленд

Клэр не раз успела порадоваться тому, что надела спортивные ботинки. Рэнди предупреждал ее, что маршрут будет не из легких, однако она не ожидала, что два километра подряд им придется карабкаться по скалам.

– Ну, что ты там отстаешь? – откуда-то сверху поддразнивал ее Рэнди. Клэр смотрела на него, запрокинув голову. Рэнди и Кэри ходили по этой тропе хотя бы раз в месяц, так что Клэр приходилось изо всех сил тянуться за своим спутником.

Изучив нагромождение камней между собой и Рэнди, она начала осторожно пробираться вверх. Как только Клэр поравнялась с ним, Рэнди повел ее дальше, вдоль длинной цепочки валунов. Время от времени они останавливались, чтобы посмотреть за реку, где начинались уже земли Вирджинии.

Прошло две недели с тех пор, как Клэр уехала из дома. Она довольно часто ночевала в гостевой комнате Рэнди – пожалуй, даже чаще, чем следовало бы. Рэнди с охотой приглашал ее к себе. За это время они успели сблизиться во всех смыслах, за исключением одного-единственного. Клэр немного тревожилась из-за того, что мешает Рэнди вести более активный образ жизни, но он развеял ее тревоги. В нем появилась какая-то мальчишеская беспечность, которой раньше Клэр не замечала. Впрочем, он по-прежнему старательно оберегал от вторжения те часы, которые проводил с сыном, и Клэр это вполне устраивало. Сама она занималась тем, что помогала Рэнди в ресторане или рисовала декорации для его новой пьесы. Часто она оставалась одна в маленьком театре, усердно разрисовывая большие холсты. Дни ее текли размеренно и неспешно. Клэр была признательна Джону за то, что он освободил ее от работы в фонде. Толку он нее все равно бы не было, а так она могла свободно общаться с Рэнди.

Тем не менее Клэр регулярно общалась с Джоном. Она звонила ему раз в несколько дней, чтобы узнать, как он поживает. Джон, в свою очередь, спрашивал, продолжаются ли у нее видения. Клэр считала, что он задает эти вопросы исключительно из вежливости. Или потому, что больше ему не о чем с ней говорить.

Они пытались решить, как им рассказать Сьюзан о расставании, тем более что Клэр не очень-то нравилось это слово.

– Почему бы не сказать ей, что мы решили пожить порознь? – спросила она.

– Собственно говоря, это и означает расставание, – сухо ответил Джон.

Они так и не пришли к согласию, хотя Сьюзан должна была приехать домой уже через пару недель.

«Скажи ей правду», – предлагал Рэнди, но Клэр никак не могла успокоиться. Ей хотелось подобрать такие слова, которые помогли бы Сьюзан понять, что произошло между ней и Джоном.

Донести это до Амелии Клэр так и не удалось. Их совместный обед прошел не слишком удачно. Амелия никак не хотела понять то, что пыталась втолковать ей Клэр. Рассеянно ковыряясь в своей тарелке, Амелия слушала про Джона и про Рэнди, а также про те обрывки воспоминаний, которые стали всплывать в сознании Клэр после происшествия на мосту. Время от времени Амелия вставляла в разговор что-нибудь вроде «ты всегда считала Джона чем-то само собой разумеющимся» или «такое чувство, что я тебя больше не знаю». Словом, Клэр решила, что им лучше пока не встречаться.

Как ни странно, она обрела поддержку в Дебре Парлоу. Вторую консультацию Клэр отменила, однако на третью заставила себя пойти. Если ей не хочется, сказала Дебра, совсем не обязательно говорить о своих видениях.

В то же время она много расспрашивала про Джона и Рэнди, и Клэр постаралась донести до психотерапевта свои эмоции.

– Почему для вас не составляет труда говорить с Рэнди? – спросила Дебра.

– Понятия не имею. Но у меня с самого начала возникло ощущение, будто я знаю этого человека всю жизнь.

– Может, он напоминает вам кого-то? Человека, чье присутствие ассоциируется у вас с чувством покоя и безопасности?

Клэр на мгновение задумалась, но тут же покачала головой.

– В любом случае, – заметила Дебра, – вы правильно делаете, что пытаетесь разобраться в причине своего дискомфорта. Главное, что вам нужно сейчас, – позаботиться о себе самой. Если вы не наладите собственную жизнь, другим от вас тоже будет мало толку.

Время от времени Клэр мучилась сознанием своей вины, хотя нельзя сказать, чтобы это чувство было таким уж всепоглощающим. Одолевали ее порой и приступы страха. Во-первых, она понятия не имела, к чему в итоге приведет ее цепочка воспоминаний. Во-вторых, Клэр до сих пор сомневалась, не придумала ли она сама эти образы. Как-то раз она провела полдня в библиотеке, изучая статьи, посвященные «синдрому ложной памяти». Оказывается, при определенных обстоятельствах люди с легкостью измышляли фрагменты прошлого, которые всем – в том числе и им самим – казались реальными. Узнав об этой теории, Клэр испытала определенное облегчение. Тем же вечером она заявила Рэнди, что тревожащие ее образы – плод ее же больного воображения. Тот в ответ начал напевать «Позволь называть тебя милой». При первых же звуках этой мелодии сердце Клэр ухнуло куда-то в желудок.

Если она сама придумывает эти образы, стало быть, у нее есть власть над их содержимым. Она может определять, когда и где они возникнут. Однако Клэр понимала, что не в ее силах контролировать эти загадочные видения. Впрочем, она больше и не бегала от них. Рэнди всегда был рядом, и его ничуть не пугало то, что могла рассказать ему Клэр. Этим он выгодно отличался от Джона. Джон содрогнулся под весом тех крохотных обрывков, которые подкидывала память Клэр. Оставшись с ним, она ни за что не смогла бы разобраться в происходящем, поскольку страдания мужа были бы сильнее ее собственных.

Теперь уже Клэр отчетливее вспоминала свои детские годы. Она могла назвать почти всех учителей начальных классов и даже кое-кого из тех ребятишек, с которыми ходила в детский садик. Бывало и так, что какая-то картинка вспоминалась ей необычайно отчетливо. Нельзя сказать, чтобы подобные образы что-то значили для нее, хотя Рэнди относился к ним со всей серьезностью.

Единственным образом, на котором она не желала концентрироваться, было то самое кровавое пятно на белом фарфоре. Стоило ему возникнуть перед ее мысленным взором, и Клэр делала все возможное, чтобы поскорее избавиться от него.

Образы множились и расширялись, чему, без сомнения, способствовали неустанные расспросы Рэнди. В этом он вел себя так, будто Клэр была его специальным проектом. Однако то, как он обнимал ее на ночь или целовал по утрам, яснее ясного давало понять, как много она для него значит.

Тропа внезапно повела круто вверх, и Клэр пришлось сосредоточить на ней все свое внимание. Собравшись с силами, она устремилась вперед, далеко обогнав своего спутника. Рэнди догнал ее через пару минут, и оба остановились на широком уступе, чтобы отдышаться.

– Здорово у тебя получается, – Рэнди одобрительно хлопнул ее по плечу. – Я знаю, что за последние двадцать лет тебе нечасто приходилось отправляться в пешие прогулки.

Клэр улыбнулась. Рэнди нравилось думать, будто он дает ей то, на что Джон был просто неспособен.

– До встречи с Джоном я тоже этим не увлекалась, – заметила она. – Хотя в детстве мы с Ванессой часто бродили по лесу в сопровождении нашего деда. Он учил нас, как замечать тропу. Здесь это было бы невозможно, – Клэр окинула взглядом окрестности: одни камни и никаких ветвей. – Надеюсь, ты хорошо знаешь дорогу.

Рэнди перебрался на соседний камень, и Клэр последовала за ним.

– Стало быть, твой дед хорошо знал лес.

– Он знал там буквально все, – Клэр вспомнилась сочная зелень лесов в Джереми. Она до сих пор помнила названия некоторых растений, однако напрочь забыла, как они выглядят.

– Ты не знаешь, что такое… – неожиданно перед глазами всплыл новый образ. – Как-то раз мы нашли крест в лесу, – промолвила она. – Крест на могиле.

– Что за могила? – с интересом глянул на нее Рэнди.

– Такера, – как наяву, увидела она белую надпись. – Так звали собаку деда. Только в этом не было смысла, потому что… – Клэр замолчала на полуслове. К чему вспоминать эти глупости? Все одно в них нет никакого толка.

– В общем, все это неважно. – она уже хотела идти, но Рэнди придержал ее за руку.

– Ну нет, – заявил он, – рассказывай дальше. Почему в этом не было смысла?

– Не знаю. Просто не помню. Помню только, что в тот день с нами не было дедушки. Не думаю, что нам полагалось знать про эту могилу.

– Присядь-ка, – сказал Рэнди, усаживаясь на плоский камень. Клэр опустилась рядом, и Рэнди обнял ее за плечи. – Итак, – продолжил он, – вы с Ванессой нашли в лесу могилу. Как вы узнали, что там похоронен ваш пес?

– На могиле было написано имя. Но дело в том… – она попыталась сосредоточиться, чтобы вспомнить детали. – Видишь ли, мама сказала нам, что дедушка с бабушкой отдали собаку в другую семью.

– Иными словами, она вам солгала.

– Да, чтобы защитить нас. Как обычно. Но мы тогда были совсем маленькими.

– Ясное дело, – усмехнулся Рэнди. – Когда Кэри было шесть, у него умерла любимая рыбка. Мы поговорили с ним о случившемся, а затем похоронили ее. Кэри поплакал и произнес над могилой молитву. Уж лучше так познакомить ребенка со смертью, чем солгать ему.

– Конечно, ты прав, – согласилась Клэр. – Не сомневаюсь, что у мамы были самые благие намерения. Вот только она сказала мне, что в нашей семье никого не хоронят, – Клэр нахмурилась, припомнив ту смесь страха и сочувствия, с каким она выслушивала рассказы других детей. – Я долго думала, что наша семья особенная. В хорошем смысле слова. Мне было жаль других ребятишек. Их мертвые родственники лежали в земле, а мои уходили на небеса. Даже не помню, когда я впервые поняла, что и мы – такие же, как все.

Рэнди легонько сжал ее плечо.

– Боюсь, мать не слишком хорошо подготовила тебя ко взрослой жизни.

– Наверняка она думала, что поступает правильно.

– Твой отец был таким же?

– Не думаю.

– Каким был их брак?

– Хорошим, – сказала Клэр и тут же приготовилась к неизбежным возражениям.

– Тогда почему они расстались? – поинтересовался Рэнди.

– Хорошим бракам тоже иногда приходит конец, – промолвила Клэр. – Возьми хотя бы мой собственный.

При этих словах на глаза навернулись слезы. Неужели их с Джоном брак и правда распался? Она вскочила на ноги.

– Нам пора, а то мы так и до ночи не дойдем.

Но Рэнди не спешил уходить.

– Твои родители когда-нибудь ссорились?

– Нет. По крайней мере, я этого не помню.

– Но ты же должна понимать, что этот брак был не слишком удачным? – подначивал ее Рэнди. – Даже если допустить, что хороший брак может распасться, невозможно представить, чтобы отец просто взял и увез ребенка, навсегда спрятав его от матери.

– Я знаю, что ты прав, – устало промолвила Клэр. – Но я не помню ничего плохого.

– Почему отец забрал Ванессу, а не тебя?

– Потому что она была его любимицей, – Стоило этим словам сорваться с губ, и Клэр, не выдержав, расплакалась. Она повернулась и зашагала по камням, не разбирая дороги.

Ангелок. Ванесса всегда была любимицей отца. И не только отца, но и Мелли. Неужели Клэр не понимала этого прежде? А может, просто отгоняла от себя эти мысли?

Поравнявшись, Рэнди помог ей перебраться через широкую расщелину в скале.

– Ты в порядке? – спросил он.

– Отец всегда привозил ей подарки, – сказала Клэр. – Если же у него было что-то для нас обеих, Ванесса получала то, что получше. Сама я делала вид, будто мне это безразлично. Задай ты мне подобный вопрос пару месяцев назад, я бы непременно стала утверждать, что меня это ничуть не задевало, – Клэр отерла глаза тыльной стороной ладони. – Прости, – попыталась она улыбнуться. – Так глупо – сорокалетняя тетенька плачет из-за своего папы.

– Никто не предлагал тебе поплакать из-за него, когда ты была ребенком. Полагаю, что сейчас самое время.

– Просто… просто Ванессу он любил больше, чем меня, – пожала плечами Клэр. – Она была настоящей красоткой, совсем как моя мать.

– У тебя есть ее фотографии?

Клэр хотела сказать «нет», но тут же спохватилась. Где у нее хранился этот альбом? Уж не на чердаке ли?

– Да, – заявила она. – У меня есть фотографии всех моих родственников.