8 ноября 1943 г.

К нам в класс пришел новенький, зовут его Мэтт Райли. Ему, как и Кайлу, семнадцать. Они с матерью переехали сюда из Ричмонда, чтобы ухаживать за больной бабушкой. В классе сейчас ни о ком больше не говорят, кроме как о нем. Так всегда бывает, когда у нас появляется кто-то новый. Кайлу этот парень так понравился, что они провели вместе всю субботу: ловили рыбу, пока я писала у себя в пещере.

16 ноября 1943 г.

Сегодня случилось нечто ужасное.

Я, по своему обыкновению, сидела в главной зале пещеры, где у меня есть матрас, диванчик, старое кресло-качалка и пара стульев с прямыми спинками. Размером эта комната с маленькую церковь, однако повсюду встречаются скальные выступы, а еще полно сталактитов и сталагмитов. Потолок возле входа довольно низкий, но чем ближе продвигаешься к озерку, тем выше и красивее он становится.

От задней стены этой комнаты отходит небольшой туннель. За все то время, что я провела в своей пещере, я никогда не заходила в него больше чем на пару метров. Но сегодня я писала историю о девочке, которая обследует пещеру. Она проползает по узкому туннелю и оказывается в месте, которое превратили в некое подобие гробницы.

И тут мне пришло в голову: а почему я пишу обо всем этом, если сама так и не удосужилась заглянуть в свой туннель? Тогда я взяла лампу и нырнула во тьму. Поначалу мне было как-то не по себе. Не то чтобы я боялась темноты, просто коридор оказался слишком узким, а потолок нависал над самой головой. Первые несколько метров я прошла прямо, а потом мне пришлось согнуться. Лампа освещала лишь небольшой пятачок, и мне казалось, что я шагаю в черную пустоту.

Наконец туннель закончился, но никакой величественной гробницы там не было. Вместо этого я оказалась в просторной пещере с низким потолком, из которого свисали длинные, как копья, сталактиты, а из пола им навстречу устремлялись такие же длинные и узкие сталагмиты. Встречались они примерно на уровне моей груди, образуя причудливые каменные колонны, и мне приходилось петлять между ними, как между стенками лабиринта. Я старалась запомнить направление, чтобы найти потом путь назад.

Лабиринт внезапно закончился, и я увидела пустое пространство, без сталактитов и сталагмитов. А на полу лежал – я уж было решила, что мне померещилось! – человеческий скелет. При виде его я заорала так громко, что даже стены загудели от эха. Я рванула назад, выискивая путь в каменном лабиринте. Через несколько минут мне удалось добраться до туннеля. Я безудержно всхлипывала и смеялась, а руки у меня были покрыты ссадинами и царапинами. Я поспешила добраться до своей пещеры, а затем, не останавливаясь, устремилась к дальнему концу ручья, где Кайл с Мэттом ловили рыбу.

– Идем со мной! – выпалила я, хватая Кайла за руку.

– Зачем ты притащила сюда лампу? – спросил он.

Я по-прежнему держала в руке лампу, хотя на улице ярко светило солнце.

– Идем же, – повторила я.

Кайл тяжко вздохнул и начал сворачивать леску.

– Пошли посмотрим, что ей от нас надо, – сказал он Мэтту.

– Ему нельзя с нами! – возразила я.

Кайл в изумлении воззрился на меня. Было видно, что он не ожидал от меня подобной грубости, но мне было плевать.

– Кайл, – шепнула я так, чтобы Мэтт не услышал. – Это в пещере.

Кайл повернулся к Мэтту, который делал вид, будто его все это ничуть не интересует.

– Я скоро вернусь. Если хочешь, можешь взять и мою удочку.

Мэтт кивнул, даже не взглянув в нашу сторону. Он вообще странный, но о нем я напишу как-нибудь потом.

На обратном пути я объяснила Кайлу, что случилось, и он был готов к тому, что ему предстояло увидеть в каменном лабиринте. На этот раз мы оба несли по лампе, и я вся тряслась – то ли от нервов, то ли от холода.

В какой-то момент я даже решила, что никакого скелета мы там не увидим, что все это было моим воображением. Но нет, он по-прежнему лежал на месте, и, судя по позе, можно было решить, что обладатель его умер когда-то во сне.

Кайл с побледневшим лицом опустился рядом на колени.

– Боже мой, – сказал он, осматривая скелет с головы до ног.

– Когда я увидела это, то заорала, как девчонка, – призналась я.

– Ты и есть девчонка, – ответил Кайл, продолжая разглядывать кости. – И Мэтт это заметил. Ты ему нравишься.

– Зато он мне не нравится, – возразила я.

– Смотри, какой он маленький. – Кайл растянулся на земле рядом со скелетом, который едва доставал ему до пояса. – Должно быть, это ребенок.

Мне вдруг стало очень и очень грустно.

– Но как он попал сюда? – спросила я. – А главное, когда?

Кайл лишь покачал головой.

– Надо рассказать о нем, – промолвил он, поднимаясь на ноги.

– Ты с ума сошел! Это же моя пещера.

– Кейт, это не просто скелет, а человеческий скелет. И мы не можем делать вид, будто никогда его не видели.

– Мы ничего никому не скажем, – заявила я. – Это моя пещера, и мне тут решать.

20 ноября 1943 г.

Я назвала скелет Рози. Я не возвращалась больше в каменный лабиринт, чтобы еще раз взглянуть на нее. И даже в пещере я чувствовала себя поначалу не слишком уютно, поскольку знала о ее присутствии. Но потом, когда она получила имя, мне стало как-то легче в ее обществе. Порой я размышляю над тем, что свело ее на тот свет. Несчастный случай? Болезнь? А может, убийца? Полагаю, этого мне никогда не узнать.

В последние дни я больше завидую Мэтту Райли, чем Саре Джейн, ведь Кайл проводит с ним столько времени. Они почти как братья. Даже шутки у них стали общими. Когда они видят, что я перестаю понимать их, кто-нибудь объясняет мне суть шутки, но к этому времени она перестает быть смешной.

Бабушка Мэтта умерла на прошлой неделе. Несколько дней после этого я видела его с покрасневшими глазами. Я уже давно поняла, что Мэтт – очень чувствительный мальчик. Он выглядит по-девически юным на фоне Кайла, который в свои семнадцать вполне может сойти за мужчину.

Кайл выпрашивает у меня разрешения пустить Мэтта в пещеру, и я все больше склоняюсь к тому, чтобы согласиться. Не потому, что мне нравится Мэтт. Просто Кайл в последнее время бывает здесь так редко, что это единственный способ вернуть его обратно.