За целую ночь Иден почти не сомкнула глаз. Около трех или четырех она встала и начала разглядывать себя в зеркале. Без сомнения, ее черты были чертами Кайла. Голубые глаза, прямой нос, идеально ровные зубы. Все, что до этого она приписывала своей матери.

С того момента, как она прочла дневник, ее не покидало чувство отвращения. Оно буквально пожирало ее, и никакая логика тут не помогала. Ее родители были хорошими людьми, сказала она себе. Просто в какой-то момент они потеряли контроль над собой. Но внутри ее просто подташнивало от того, что она узнала о Кайле, о матери и о себе.

Фактически Кайл предал ее – в силу трусости, а может, из желания пощадить ее чувства. Иден это было неважно. Но ее бесило то, что все эти годы он скрывал от нее правду. Сказал бы он ей вообще, не решись она снимать фильм о жизни матери? Лу, конечно же, прекрасно знала, в чем тут дело. Оба весьма умело руководили ее поисками.

Нужно уехать на несколько дней к Бену, чтобы как следует все обдумать. Иден хотелось выйти из дома до восхода солнца. Она пока не готова была встречаться с Кайлом и Лу.

Сунув в сумку дневник, Иден тихонько спустилась по лестнице. В ноздри ей ударил запах кофе, и она поняла, что опоздала. Лу сидела за кухонным столом, просматривая вчерашние газеты. Она подняла голову и взглянула на Иден.

– Вижу, ты прочла дневник, – сказала Лу.

Иден молча сняла ключи от машины, висевшие на крючке у двери.

– Куда это ты? – спросила Лу.

– Хочу несколько дней пожить у Бена.

– Выпей со мной кофе перед отъездом.

– Нет.

– Иден, бегство могло сработать, когда тебе было девятнадцать, но вряд ли оно сработает сейчас. Кайл хочет поговорить с тобой. Ему необходимо поговорить с тобой.

Распахнув дверь, Иден обернулась и взглянула на Лу:

– У него была для этого вся моя жизнь. Как и у тебя. – Прикрыв за собой дверь, она побрела в темноте к стоявшей во дворе машине.

* * *

После настойчивого стука Бен наконец открыл дверь. Сонными глазами он взглянул сначала на Иден, а затем на часы.

– Полшестого утра, – заметил он.

– Просто впусти меня и ложись спать.

Иден заснула почти сразу. Проснувшись, она вновь ощутила запах кофе – должно быть, Бен сварил его, а затем снова лег. Склонившись над ней, он развел руками ее ноги, но Иден, вспомнив про мать и Кайла, сжала его плечо:

– Я не могу, Бен.

Он накинул на нее простыню, хотя и без того было жарко, и вновь лег рядом.

– Что такое? – спросил он.

Иден выбралась из постели и вручила ему дневник. Одевшись, она налила себе чашку кофе и вышла из дома. Здесь она пристроилась на деревянной скамейке и стала ждать.

Ждать пришлось долго. За это время можно было не один раз прочесть дневник. Наконец на пороге дома появился Бен. Он вручил Иден дневник и наклонился, чтобы поцеловать ее в лоб.

– Ну и ну, – шепнул он.

– Я чувствую себя хуже некуда. Он знал все эти годы и ничего мне не сказал.

– Не так-то просто об этом рассказать, – заметил Бен, присаживаясь рядом.

– Тебе не противно? – взглянула на него Иден.

– Противно? Нет. Если честно, мне жаль Кайла.

– Жаль его?

– Видишь ли, насколько мне известно, ты – его единственный ребенок. Не сомневаюсь, что он предпочел бы наладить с тобой нормальные отцовско-дочерние отношения, а это-то как раз и было невозможно.

– Мое сердце просто плавится от сочувствия.

– А чего бы тебе хотелось? Чтобы он вообще ничего не говорил? Или же рассказал много лет назад?

– Мне бы хотелось, чтобы он лучше контролировал свои желания.

– В этом случае тебя бы сейчас здесь просто не было.

– Надо было рассказать обо всем, когда мне исполнилось восемнадцать.

Иден вспомнила, какой она была в восемнадцать. Уже тогда ей хотелось поскорее ускользнуть от Лу и Кайла. Расскажи он ей тогда правду, и она тут же сбежала бы из дома. Ясное дело, Кайл не мог этого не понимать.

– Он должен был сказать, когда я выходила замуж. В конце концов, это могло генетически повлиять на Кэсси, разве не так? Какое он имел право утаивать от меня эту информацию?

Бен рассеянно смотрел куда-то вдаль, и Иден стало ясно, что для него это откровение значило нечто иное, чем для нее.

– Выходит, – заметил он наконец, – что Кайл Свифт вовсе не идеален. И у него случались проколы.

– Он бросил меня, – сказала Иден, опуская голову. – Оставил меня на деда и Сюзанну. Допустил, чтобы меня сдали в приют. – Она расплакалась, как обиженный ребенок.

Бен взял ее за руку:

– Ты сегодня спала хоть немного?

Иден покачала головой.

– Так почему бы тебе не вернуться в постель?

Предложение было заманчивым. Бен отвел ее в дом и подождал, пока она заберется под одеяло.

– Поживи у меня, – сказал он. – Я научу тебя спасаться от собственных эмоций.

В обед он приготовил ей чашку томатного супа и сэндвич с сыром. Усевшись поудобнее, Иден принялась есть.

– Хочу позвонить сегодня Нине и сказать, чтобы она забыла о сценарии. Невозможно снять биографический фильм, выкинув из него такой важный – я бы сказала, определяющий – факт. Но и включить его в сценарий я тоже не могу.

– Не думаю, что тебе следует торопиться с решением.

– Я не могу писать об этом, Бен.

– Не звони пока Нине. Выжди несколько дней, чтобы поговорить с ней на свежую голову.

Зазвонил телефон, и Бен потянулся, чтобы ответить.

– Да, она здесь. – Он протянул трубку Иден: – Это Кайл.

Иден покачала головой. Бен вновь прижал трубку к уху.

– Нет, она пока не готова говорить с тобой – Все это время он не спускал с нее глаз. – Я не знаю, – произнес он. – Хорошо, обязательно. – Он повесил трубку. – Кайл и правда очень хочет поговорить с тобой.

Иден вручила ему пустую чашку и снова забралась под одеяло.

– А я хочу спать.

На ужин Бен отвез ее в местное кафе. Они сидели за липким столиком в окружении колбрукских подростков. Чем дольше Иден прислушивалась к беспечной болтовне за соседними столиками, тем мрачнее становилось у нее лицо.

Бен уже закончил с ужином, а Иден так и не притронулась к своему сэндвичу.

– Послушай-ка, – произнес Бен, – мне нужно сказать тебе кое-что важное. Только не обижайся, пожалуйста. Никто не отнимает у тебя права сердиться или негодовать. Но ведь суть-то в том, что ты ничего не потеряла. У тебя по-прежнему есть Кайл и Лу – в той степени, в какой ты готова впустить их в свою жизнь. У тебя есть я, чего бы я там ни стоил. Наконец, у тебя есть карьера и дочь.

Вокруг его глаз пролегли тонкие морщинки. Такие же морщинки виднелись у него на лбу. Иден с трудом сдержала слезы, когда подумала о том, что ему пришлось вынести за этот год.

– Прости меня. – Она сжала его руку. – Прости, пожалуйста.

Было уже темно, когда они наконец добрались до дома. Иден едва не застонала, увидев на полянке машину Кайла. Сам он сидел прямо на ступеньках.

– У него в руках еще один дневник, – заметил Бен.

– Я не желаю разговаривать с ним.

– Вперед! – Бен выпрыгнул из машины первым и открыл ее дверцу.

При их приближении Кайл встал. Бен решительно подтолкнул Иден в сторону скамьи.

– Вы тут побеседуйте, – сказал он, – а я пойду в дом.

Иден уселась на край скамьи, как можно дальше от Кайла.

– Мне нечего тебе сказать, – выпалила она.

Кайл тоже сел.

– Прости меня. Мне вовсе не хотелось причинять тебе боль.

Иден бросила на него негодующий взгляд.

– А ты вообще собирался мне когда-нибудь рассказать?

– Даже не знаю, – вздохнул Кайл. – Мы с Лу часто обсуждали этот вопрос. Сначала я хотел сказать, когда мы взяли тебя к себе, но как-то не выпадало удачной минуты. А позже… Я все время откладывал это на потом. Надеялся, что удачный момент сложится сам собой. Когда ты позвонила и сказала, что собираешься снять фильм, я понял, что такой момент настал. Поначалу мне не хотелось давать тебе дневники, но я знал, что это будет нечестно с моей стороны. Да и Кейт хотела, чтобы ты их прочла.

– А тебе не приходило в голову, что мне следовало знать об этом хотя бы ради блага детей? А если бы с Кэсси что-то пошло не так? Ты обрек свою племянницу на такой риск!

– Она – моя внучка.

– Не называй ее так! Она – твоя внучатая племянница или кто там еще…

Кайл не смотрел в ее сторону.

– Когда ты сообщила, что вышла замуж, я отправился к специалисту по генетике. Рассказал ему всю историю, поскольку беспокоился из-за того, что может случиться с твоими детьми. Но он сказал, что риск отклонений в данном случае минимален.

– Все равно тебе надо было рассказать мне.

– Тут ты права, и я прошу у тебя прощения. – Кайл встал. – Я принес тебе еще один дневник.

– Я не желаю больше читать их. Хватит уже. Не собираюсь снимать этот фильм. Я старалась писать честно и объективно, но, если я буду продолжать в том же духе, от этого будет больше вреда, чем пользы.

– Я все-таки оставлю его здесь, на всякий случай. – Кайл положил тетрадь на скамью. – Я всегда гордился тем, что я – твой отец, Иден.

Он спустился со ступенек и зашагал к своему джипу. Походка его была менее бодрой, чем обычно, да и на то, чтобы завести машину, ему потребовалось больше времени. Иден наблюдала за тем, как он развернулся на поляне и выехал на дорогу. Внезапно она ощутила укол беспокойства, и сердце ее тревожно сжалось. Она прекрасно знала, каким опасным был этот спуск к Линч-Холлоу, с его крутыми поворотами и узкой, петляющей трассой. Одно неверное движение, и джип может рухнуть со скалы.

Она так и сидела в полной темноте, не обращая внимания на комаров, пока не прошло еще с полчаса и ей не стало ясно, что Кайл благополучно добрался до дома.