Райли

– Посмотри на это, – сказала Джейд, открывая дверь в гардеробную. – Она даже больше, чем у нас с Силией.

– У меня не так много одежды, чтобы ее заполнить, – сказала я, входя вслед за ней. – Но мне безумно нравится эта квартира.

Однако больше всего меня устраивало то, что от нее было совсем недалеко до дома Джейд и Силии, в котором я жила последние две недели. Пока я чувствовала, что мне там рады. Я обожала Алекса и Зои и их уютный дом, уютный, несмотря на то, что в нем теперь нам приходилось жить впятером. Но совсем скоро я поселюсь неподалеку, настолько близко, насколько я могла себе это позволить. Теперь, когда у меня была мама, я не собиралась упускать этот шанс.

Я переехала в Сиэтл сразу после окончания учебного года, и у меня даже состоялось несколько собеседований на новую работу. Мне кажется, что собеседования прошли хорошо, хотя я и не смогла открыть работодателям одну из главных причин, почему мне стало легче справляться с работой школьного психолога. На это повлияла моя встреча с Джейд. После того как я ее узнала, я перестала видеть в каждом ученике, с которым работала, свою депрессивную сестру. Больше я не думала по ночам о проблемных детях, переживая, что они что-нибудь с собой сделают. Из-за того, что я теперь могла отстраненно смотреть на их проблемы, я научилась им лучше помогать. Теперь я более четко видела, какая помощь им нужна, и для этого мне не надо было прибегать к образу сестры-самоубийцы, тем более что ее на самом деле никогда не существовало.

Я знаю, что ложь, которая была в нашей семье, до сих пор причиняет боль каждому из нас, особенно Дэнни и мне. Вырастая в обстановке, где ты чувствуешь, что что-то явно не так, ты начинаешь подозревать, что есть какая-то тайна, о которой никто не хочет говорить. Это сбивает с толку и заставляет задуматься – а правильно ли ты видишь мир вокруг себя?

Дело в том, что не так давно я придумала новую ложь, несмотря на то, что в ней есть доля правды. Для семьи Джейд и Силии, я – Райли Макферсон, дочь Джейд, которую она отдала на усыновление, когда ей было пятнадцать. Мои приемные родители умерли, и после их смерти я искала ее и наконец-то нашла. Она приняла меня вместе с Силией в свою семью. И теперь мы рады быть вместе.

– Это объясняет очень много о нашей Джейд, – сказала мать Силии, Джинджир, когда я навещала Джейд на Рождество. В тот вечер она учила меня готовить карамельную ленту, и мы основательно испачкали кухню Линды. – Мне всегда казалось, что Джейд чего-то недостает, – сказала она, – словно внутри у нее какая-то пустота. Но с твоим появлением эта пустота исчезла.

Что же касается Дэнни и того, как он приспособился к жизни, которую мы создали, то он пока не готов приехать в Сиэтл, и я не уверена, что когда-то это вообще случится. У него нет желания оставлять свой трейлер на лесной поляне. Он обещал отвечать на мои электронные письма, а я буду приезжать на восток как минимум раз в год, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Мы с Джейд об этом не говорим, но я все еще опасаюсь, что он, возможно, всегда будет представлять для нее угрозу. Из любви ко мне он ей не навредит, и я буду всеми силами поддерживать эту любовь.

В квартире, которую мы осматривали, я открыла дверь во вторую спальню и увидела, что под окном есть парк. Я представила, как ставлю письменный стол отца в этой комнате – это единственная вещь, которую я взяла с собой, – и он занимает половину комнаты, но, как мне кажется, очень ее украсит.

Когда мы вместе, мы с Джейд не говорим о прошлом. Мы не разговариваем об ошибках или обманах. Мы говорим об успехах Зои и Алекса в школе, о музыке, которую пишут Джейд и Силия, и о моей будущей работе, которую я теперь ищу. Мы ходим с детьми по паркам и музеям и много смеемся. Я вижу радость на лице Джейд, и мне приятно осознавать, что это из-за меня.

Я вышла из спальни, которую планировала также сделать своим кабинетом, и вошла в главную ванную. Вся стена над раковиной была зеркальной. Я посмотрела на челку, зачесанную сегодня набок, и вгляделась в свой маленький шрам на лбу. Из-за яркого света он выделялся сейчас сильнее, чем обычно. Я наклонилась, чтобы посмотреть ближе, и увидела за спиной Джейд, которая стояла в проеме двери и наблюдала за мной.

– У всех есть шрамы, Райли, – сказала она, подойдя ближе и касаясь моего плеча. – Кто-то боролся с тяжелой болезнью, кому-то причинили боль те, кого они любят. Кто-то потерял ребенка. А кому-то не повезло из-за того, что они потеряли семью. Но все равно, – она улыбнулась мне в зеркале, протянув сзади руку и прикрывая челкой мой шрам, – их можно считать удачливыми, потому что они в конце концов обрели ее.