В погожий июльский день 1943 года командир подводной лодки «Щ-403» капитан 3 ранга К. М. Шуйский был вызван в штаб бригады подводных лодок.

— Есть сведения, — сказал командир бригады, — что в период с семнадцатого по двадцатое июля в заливе Конгс-фьорд будет находиться транспорт противника. Приказываю сегодня же выйти из базы и наикратчайшим курсом направиться в фьорд.

— Есть! — ответил Шуйский.

— Вход в фьорд охраняется тральщиками. Учтите это, — добавил командир бригады.

«Щ-403» отошла от пирса и направилась к выходу из бухты. Время только перевалило за полдень. Солнце находилось высоко в зените. Легкий ветерок разогнал небольшой предутренний туман, и над бухтой голубело безоблачное небо. Нельзя было не радоваться хорошей погоде, столь редкой в Заполярье.

В назначенное время 17 июля лодка прибыла к фьорду.

— Глубина у входа в Конгс-фьорд около семидесяти метров. В средней части фьорда глубины местами достигают восьмидесяти — восьмидесяти двух метров. Имеются здесь рифы и банки. Самая опасная из них — банка Хелёстейнен с глубиной над ней четырнадцать метров. В глубине фьорда несколько бухт, — докладывал командиру штурман.

— Ну что ж, — сказал Шуйский, — возьмем курс в фьорд. Помните о банках, штурман, и внимательно прокладывайте курс.

Послушная рулям «Щ-403» вошла в подводном положении в фьорд. Время от времени командир осматривал горизонт. В перископ отчетливо были видны высокие, обрывистые, темные берега фьорда. Кое-где на южных склонах виднелись низкорослая трава и кустарник. Как и в других норвежских фьордах, в Конгс-фьорде на крутых скалах гнездилось множество чаек, кайр и других птиц.

Шуйский решил вести лодку под затемненным берегом, где ее труднее было обнаружить.

— Товарищ командир, вы говорили, что в фьорде несколько вражеских тральщиков, где же они? — обратился к командиру старшина 1-й статьи А. В. Кудрявцев.

— Слева курсовой тридцать шум винтов! — доложил вахтенный акустик старшина 2-й статьи В. С. Ляшенко.

— Превосходно, — сказал командир. — Вот и ответ на ваш вопрос, старшина.

Подвсплыв на перископную глубину, командир, спустя некоторое время, обнаружил на расстоянии 35—40 кабельтовых два вражеских тральщика и один сторожевой катер.

— Приготовиться к атаке!

«Щ-403» легла на боевой курс. Наконец нос тральщика приблизился к нити прицела, и к нему стремительно пошли торпеды.

— Боцман, ныряй!

Подводники притихли. Все считают секунды: 10… 30… 50… На исходе минуты раздался мощный раскатистый взрыв. Тральщик исчез с поверхности фьорда. Вскоре на лодку посыпались глубинные бомбы, сбрасываемые вторым тральщиком и сторожевым катером.

— Осмотреться в отсеках! — раздался спокойный голос командира. — Приготовить аварийные средства!

За первой серией бомб последовала вторая. Одна из бомб взорвалась недалеко от кормы, и лодку подбросило на три-четыре метра.

Шуйский уверенно маневрировал. Он изменял курсы и скорость хода, когда требовала обстановка, останавливал двигатели, и лодка «замирала». Больше двух с половиной часов продолжалось уклонение от преследователей, и «Щ-403» оторвалась наконец от противника.

Но где же транспорт? Командир и штурман внимательно изучают карту фьорда. По их общему мнению, наиболее удобные в навигационном отношении для якорной стоянки судов бухты Стрёумс-фьорд и Инре-Хавн. Решили в подводном положении войти в Инре-Хавн.

20 июля лодка прошла входные мысы. Шуйский увидел в перископ изогнутое полумесяцем побережье. Далеко справа, в ложбине, раскинулось селение Конгсфьюр, а слева четко проектировались на небе зубчатые скалы.

— Справа по носу шум винтов транспорта! — доложил спустя некоторое время акустик старшина 2-й статьи В. С. Ляшенко.

Приказав акустику продолжать прослушивание, командир через небольшие промежутки времени поднимал перископ. В начале никаких судов видно не было. Но вот внимание Шуйского привлек едва заметный дымок, поднимавшийся тонкой змейкой к небу. Вскоре Шуйский различил на фоне берега закамуфлированный транспорт, только снявшийся с якоря и разворачивавшийся для выхода из бухты. То обстоятельство, что глубоко сидевший транспорт имел солидное зенитное вооружение, свидетельствовало о важности перевозимых на нем грузов.

Выбрав удобную позицию, Шуйский приказал дать торпедный залп. Через тридцать секунд раздался взрыв. Высоко в небо взметнулся огненный столб, судно осело на корму и стало быстро погружаться. В перископ было хорошо видно, как скатывались за борт сорванные с мест орудия. Столпившиеся в носовой части транспорта гитлеровцы в панике прыгали в воду.

Оторвавшись от перископа, командир поздравил личный состав с победой.

Теперь надо было уходить. Воспользовавшись замешательством противника, командир «Щ-403» пошел на хитрость. Он повел лодку не в море, а к берегу, где вражеские корабли вряд ли могли ее искать.

Пройдя под носом тонувшего транспорта и оказавшись вскоре недалеко от береговой черты, лодка вошла в небольшую бухту и там отстоялась, пока немецкие тральщики и сторожевые корабли безрезультатно рыскали по фьорду. Вскоре «Щ-403» благополучно вернулась в базу.