16 августа 1944 года командир «С-103» капитан 3 ранга Н. П. Нечаев получил приказание выйти в район острова Вардё для действий на коммуникациях противника. На следующее утро лодка в сопровождении двух катеров-охотников вышла в Кольский залив. Над нею небольшой стайкой кружились чайки. Когда «С-103» вышла в Баренцево море, катера вернулись в Полярный.

— Слева сорок фашистский самолет! — доложил сигнальщик.

— Все вниз! Срочное погружение! — последовали команды Нечаева.

Лодка ушла на глубину сорок метров; сброшенные гитлеровцами бомбы уже были для нее не опасны.

Лодка продолжала свой путь на запад. К назначенному времени она подошла к острову Вардё.

— Товарищ командир, а что собой представляет остров Вардё? — спросили у Нечаева находившиеся в центральном отсеке подводники.

— Это сравнительно небольшой остров. От материка его отделяет пролив Буссесунн. В южной части Вардё расположены город и порт. Это самый большой населенный пункт на северном побережье Норвегии.

В одном из отсеков коммунист матрос А. Л. Брычев читал свободным от вахты подводникам статью из «Красной звезды» «Советская авиация в боях за Родину» и по ходу чтения делал свои комментарии.

— Отошло то время, — говорил агитатор, — когда фашисты, пользуясь тем, что у нас не хватало самолетов, вызывающе вели себя в воздухе. Наша авиация теперь выросла численно и качественно. А у нас на Северном флоте летчики мастерски взаимодействуют с подводниками, что позволяет усилить удары по фашистским кораблям.

23 августа лодка находилась вблизи мыса Маккаур. Вахтенный командир лейтенант И. Л. Пархомюк обнаружил в перископ вражеский танкер водоизмещением три тысячи тонн. Тотчас же прозвучал сигнал боевой тревоги. Данные о противнике были доложены командиру. Лейтенант Мицкевич отметил на карте пеленг на танкер. Еще раз были уточнены курсовой угол и скорость движения цели.

Спустя некоторое время Мицкевич доложил Нечаеву:

— Товарищ командир, мы пришли в точку поворота на боевой курс.

— Право руля, курс тридцать градусов!

— Есть, право руля курс тридцать градусов! — повторил команду боцман А. А. Лебедев.

На короткое время командир лодки поднимает перископ. Танкер виден более отчетливо. Сидит в воде он гораздо ниже ватерлинии. Фашистское командование, пренебрегая правилами судоходства, стремится доставить своим самолетам больше горючего.

Мицкевич стоит рядом с командиром лодки и внимательно следит за стрелкой секундомера.

— Время. Мы в точке залпа! — докладывает он.

Быстро прильнув к окуляру перископа, Нечаев видит цель и дает команду выпустить торпеды.

На этот раз «С-103» стреляла недавно поступившими на вооружение бесследными электрическими торпедами, двигатели которых работают от аккумуляторных батарей. Такие торпеды не оставляют следа на поверхности воды. (В 1944 году четыре североморские подводные лодки типа «С» выпустили четырнадцать электроторпед.) Вскоре раздалось два мощных взрыва. Совершив послезалповое маневрирование, капитан 3 ранга Нечаев в приподнятый перископ увидел, как танкер, объятый дымом и пламенем, с большим креном на левый борт погружался в воду. Рядом с судном пылал разлившийся бензин. Обезумевшие от страха фашисты кидались за борт. Находящийся поблизости сторожевой катер подбирал их.

Через час «С-103» всплыла. Северо-восточный ветер с каждым часом крепчал. Недавно еще спокойное море покрылось бегущими одна за другой волнами, увенчанными большими белыми гребнями. С каждой минутой они становились размашистее и круче, все сильнее обрушивались на лодку. Вскоре сила ветра достигла 9—10 баллов. Крен лодки временами достигал 25—30 градусов.

Утром 28 августа, когда «С-103» находилась в 30 милях от берега, была получена от командования радиограмма, в которой сообщалось, что вдоль вражеского берега в западном направлении движется конвой противника. Сделав предварительные расчеты, командир решил идти наперерез противнику в надводном положении максимальной скоростью хода. Не доходя 10 миль до берега, командир приказал погрузиться на перископную глубину, чтобы форсировать на глубине минное поле и скрытно подойти к вероятному пути движения вражеского конвоя. Решение это было рискованным. Никогда раньше «С-103» на такой большой глубине минные поля не форсировала. Вероятность столкновения с минами была большой. Но иного выхода не было.

Вскоре, после того как лодка погрузилась, акустик Березовский доложил:

— Справа по носу шум винтов двух транспортов, двух сторожевых кораблей и двух катеров!

— Усилить наблюдение! — приказал Нечаев.

Сближаясь в подводном положении с обнаруженным конвоем, командир подводной лодки начал маневрировать для выхода в торпедную атаку. В это время лейтенант Пархомюк, находящийся в первом отсеке, по переговорной трубе доложил:

— По левому борту слышен скрежет минрепа!

Вскоре зловещий скрежет был услышан многими подводниками. На лодке воцарилась полная тишина. На лице многих выступил холодный пот. Взоры подводников устремлены на командира.

— Лево на борт! Внимательно слушать забортные шумы! Приготовить аварийные средства! — уверенно командует он.

Умелое маневрирование позволило лодке миновать опасность. Несмотря на сложную обстановку, капитан 3 ранга продолжал настойчиво сближаться с целью. Когда дистанция до противника уменьшилась до необходимых размеров, «С-103» легла на боевой курс и четырехторпедным залпом атаковала транспорт и сторожевой корабль. Залп оказался снайперским. Оба фашистских судна отправились на дно. На сторожевом корабле, по-видимому, находился большой запас глубинных бомб. После попадания в него торпеды взрыв был до того сильный, что на лодке разбились многие плафоны и электрические лампочки. В поднятый через некоторое время перископ отчетливо было видно, как корабли охранения подбирали плававших в море людей.