повествующая о том, как император устроил торжественный молебен и как богиня Гуаньинь явилась в своем божественном величии

Шло время. И вот однажды император призвал к себе сановников и повелел им объявить о том, что из разных мест приглашаются монахи для совершения заупокойной службы о спасении душ умерших. Не прошло и месяца, как в Чанъани собрались самые ученые и самые благочестивые монахи. Из их числа император велел выбрать наиболее достойного для ведения церемонии, который и ведал бы богослужением.

Наиболее достойным оказался Сюаньцзан. С малолетства был он посвящен в монахи. Его дед был главнокомандующим при царствовавшей в то время династии. Отец получил высшую ученую степень на экзаменах и был назначен академиком императора. Одно-единственное стремление владело Сюаньцзаном: постичь Великое учение Будды. Ни почести, ни слава его не интересовали. Добродетельный и высокородный, он прочел все книги Священного Писания, сердцем понимал каждое слово Будды.

Когда Сюаньцзан предстал перед императором, тот долго смотрел на монаха, потом спросил:

– Уж не приходитесь ли вы сыном ученому Чэнь Гуанжую?

– Да, прихожусь, – почтительно отвечал Сюаньцзан, земно кланяясь государю.

– Слыхал я, что человек вы поистине святой и добродетельный. А потому назначаю вас верховным священнослужителем. Явите же должное усердие во время проведения церемонии, – молвил император.

Сюаньцзану пожаловали парчовую, шитую золотом рясу и шапочку, после чего был издан высочайший указ, повелевающий Сюаньцзану отправиться в храм Перевоплощений и выбрать счастливый день для проведения церемонии.

Богослужение состоялось в тринадцатый год Чжэньгуань, в третий день девятого месяца в храме Перевоплощений.

Как только окончился утренний прием во дворце, император сошел с трона, покинул дворец, сел в карету, украшенную изображениями фениксов и драконов, и в сопровождении целой свиты гражданских и военных сановников направился прямо в храм.

При его появлении смолкла музыка. После того как император и сопровождавшие его сановники с благовонными свечами в руках совершили поклонение перед золотым изваянием Будды и статуями архатов, Сюаньцзан собрал всех монахов для воздания почестей императору. Затем монахи разделились на группы и начали богослужение. Оно продолжалось и на следующий день, но говорить мы об этом пока не будем, а расскажем о богине Гуаньинь.

Вы уже знаете, что богиня по повелению Будды давно искала добродетельного человека, который мог бы отправиться за священными книгами и привезти их в Китай. И вот сейчас богиня как раз пожаловала из-за Южного моря в Чанъань, захватив драгоценности, которые дал ей сам Будда, и отправилась продавать их на рынок в сопровождении своего ученика Хуэйаня.

Вы, может быть, спросите, что это были за драгоценности? Парчовая ряса и монашеский посох с девятью кольцами. Были у нее три золотых обруча для обуздания непокорных, но их богиня на всякий случай оставила у себя.

В это время по улицам бродил один невежественный монах, который, узрев богиню в бедном монашеском одеянии, босую, с непокрытой головой, подошел и грубо крикнул, указывая на сверкающую рясу:

– Эй ты, поганый монах! Сколько просишь за свою рясу?

– За рясу пять тысяч лянов, за посох две тысячи.

– Спятил ты, что ли? Да кто купит эти негодные вещи за такую цену? Убирайтесь-ка лучше отсюда!

Гуаньинь спорить не стала, и отправились они с Хуэйанем дальше. Шли долго и у ворот Дунхуамынь повстречали сановника Сяо Юя, возвращавшегося с высочайшего приема.

– Сколько просите вы за рясу и посох? – спросил сановник.

– Пять тысяч лянов за рясу и две тысячи за посох, – отвечала богиня.

– Соответствуют ли их достоинства столь высокой цене? – поинтересовался сановник.

– Для одних соответствуют, для других нет, – молвила богиня. – Благородного, добродетельного, почитающего Будду и его заповеди ряса спасет от воды, от яда, от адских мучений, от хищных зверей. Коли сыщется такой, я отдам ему рясу без денег. Если же нечестивец, поносящий имя Будды и нарушающий его заповеди, пожелает купить эту рясу, я возьму с него пять тысяч лянов, но он раскается, что купил ее, ибо ряса эта принесет ему только несчастье.

– О почтеннейший! Есть такой человек, о котором вы говорите. По высочайшему указу он проводит сейчас богослужение в храме Перевоплощений. Пойдемте же туда, и вы доложите обо всем императору.

Богиня согласилась и вместе с Хуэйанем последовала за Сяо Юем. Сяо Юй привел монахов к императору и обратился к нему с такими словами:

– Этих монахов я повстречал за воротами Дунхуамынь, они продавали там рясу и посох. Я сразу понял, что они вполне годятся для нашего верховного священнослужителя Сюаньцзана, потому и осмелился привести монахов прямо сюда.

Богиня рассказала, какой волшебной силой обладают оба ее сокровища, и император, возрадовавшись, решил тотчас же их купить. Но богиня отдала рясу и посох и сразу же удалилась, не взяв и ляна.

Император встревожился: уж не обидел ли он чем-нибудь бедных монахов, и велел их тотчас вернуть.

Но богиня и ее ученик склонились перед императором и почтительно молвили:

– Если человек, о котором вы говорили, и в самом деле добродетельный, мы с радостью подарим ему эти вещи, а денег нам никаких не нужно.

Сказав так, они повернулись и пошли прочь.

В полночь император велел сановнику Вэй Чжэну пригласить Сюаньцзана и, когда тот предстал перед ним, молвил:

– Сегодня мне представился счастливый случай отблагодарить вас за труды. Хочу поднести вам парчовую рясу и посох с девятью кольцами.

Выслушав императора, Сюаньцзан склонился в благодарственном поклоне.

– Наденьте же рясу, я посмотрю, идет ли она вам, – сказал император.

Сюаньцзан взял рясу, легонько встряхнул и надел, затем взял посох и стал перед троном. Выглядел он поистине величественно и привел в восторг всех гражданских и военных сановников. Император тоже остался очень доволен. Он выделил свиту, которая должна была сопровождать Сюаньцзана по улицам города до самого храма.

Торжественная процессия привлекла к себе внимание проезжих купцов и местных торговцев, городской знати, ученых и писателей, стариков и юношей.

В толпе то и дело слышалось:

– Благородный священнослужитель! Архат, сошедший с Небес! Живой бодисатва!

Когда процессия достигла храма, все монахи вышли встретить Сюаньцзана и затрепетали, увидев его в новом облачении.

Время летело быстро, и вскоре наступил день последнего торжественного богослужения, седьмой день седьмой седмицы, то есть сорок девятый день. Сюаньцзан приготовился к заключительной проповеди и пригласил императора пожаловать на богослужение. Ранним утром Тайцзун вместе с императрицей, в сопровождении огромной свиты из гражданских и военных сановников, отбыл в храм. К храму также устремились все жители города, стар и млад, благородный и простолюдин.

Войдя в храм, они увидели истинное великолепие, достойное великой империи и великой династии. Но это великолепие меркло перед сиянием рясы, в которую облачился Сюаньцзан. Торжественно и громко звучала музыка, славя великого Будду. Но вот музыка стихла, и раздался голос Сюаньцзана, стоявшего на возвышении. Он прочитал Сутру о спасении усопших и упокоении душ, об умиротворении государства и наконец изложил вкратце учение Будды о пользе самоусовершенствования. Тут Гуаньинь приблизилась к возвышению, ударила по нему рукой и крикнула:

– Почему же ты, монах, говоришь только об учении Малой колесницы, а ни словом не обмолвился об учении Большой колесницы? Ведь с помощью учения Малой колесницы нельзя спасти души усопших.

Услышав это, император спросил:

– А где же проповедуют учение Большой колесницы?

– Его проповедуют в Индии, в храме Раскатов грома, там, где обитает Будда Татагата, – отвечала Гуаньинь. – С помощью этого учения можно избавиться от всяческих невзгод и предотвратить всевозможные бедствия.

– А вы знаете это учение? – снова спросил император.

– Да, знаю, – отвечала богиня.

– Тогда пусть наш наставник попросит вас подняться на возвышение и изложить это учение нам, – молвил император.

Но в этот момент все увидели, как богиня вместе со своим учеником Хуэйанем поднялась на возвышение, а оттуда вознеслась в облака, держа священную вазу с веткой ивы, и предстала народу во всем своем блеске и славе. По левую сторону от нее стоял ее ученик с посохом в руке. Пораженный величием этой картины, император пал ниц, вслед за ним, возжигая благовония, склонились все гражданские и военные сановники, а также монахи, монахини, миряне, чиновники, ремесленники и торговцы, восторженно восклицая: «О прекрасная, о чудесная богиня!»

Счастливым предвестьем вокруг разливалась дымка, Свет благовестный плоть хранил пресвятую. Словно из блеска Небесной реки запредельной, Явилась воочью впрямь угодница-Дева. Обвита глава богини повязкой бесценной. В червонного золота листьях, В цветах из крупных смарагдов, Струящих блеск золотистый; повязка рождала отвагу, С нее по бокам свисали жемчужные снизки. На Деве небесной надет халат бледно-синий, Украшенный скромно, Золотом тканный, Вышитый тонко Изображеньем драконов И фениксов яркой окраски, летящих, крылья раскинув. На шее висело, спускаясь на грудь, ожерелье; Оно две луны представляло, Плясавшие в ветре воздушном; Унизаны луны Рядами южных жемчужин. Изделье дивное это Аромат источало. От пояса ниспадает юбка расшитого шелка, С каймой золотой из нитей Отборного шелкопряда; На юбке – тучи цветные Парят над обителью горней Святых небожителей мудрых в заоблачной выси. Пред истинно праведной Девой летит попугай белоперый, С желтым хохлом, красноклювый, По всему свету порхавший и над океаном Восточным; За милости он благодарен, К родителям полон почтенья. В руках богиня держала волшебный сосуд благодатный, способный оказывать ласку, во всякой беде помогающий людям; В священный сосуд чудотворный зеленая вставлена ветка, назначенная для окропленья. Дабы рассеять зловредность И вымести всякую скверну, зеленая ветка ивы плакучей. Застежка из яшмы скрепляла петли одежды. Лежал под стопами лотосов слой златоцветный; К святой разрешалось раз в три дня обращаться. Это явилась подающая помощь в печалях Гуаньинь-богиня, что спасенье от бедствий дарует.

Когда все немного успокоились, император повелел вызвать искуснейшего живописца, чтобы запечатлеть истинный облик богини. По высочайшему указу явился живописец У Даоцзы, мастер изображать лики святых и небожителей. У Даоцзы взял свою волшебную кисть и с необыкновенной точностью воспроизвел облик богини. Между тем богиня постепенно уносилась все выше и выше, исходившее от нее лучезарное сияние вскоре исчезло, а с неба, трепеща, упала карточка. Вот что на ней было написано:

«Добродетельно-твердый император династии Тан! Беспримерная книга далеко на Западе есть. Ли – сто тысяч и восемь должен к ней паломник пройти, Но Большой колесницей овладеет прилежный ходок. Если это творенье очутится в вашей стране — Над нечистою силой вы всегда одержите верх. Тот, кто Истину ищет, в благочестный отправившись путь, Вместе с книгою – святость за усердье свое обретет».

Тогда император обратился к монахам с такими словами:

– Мы повелеваем прекратить на время богослужение. Надо тотчас же найти человека, который отправился бы за священными книгами Большой колесницы.

Тут выступил вперед Сюаньцзан и, отвесив императору низкий поклон, произнес:

– Я скромный монах, не обладаю никакими талантами, но хочу верой и правдой послужить государству. Я доберусь до Индии и привезу священные книги, иначе пусть поразит меня смерть и я навеки сойду в преисподнюю.

И в подтверждение своей клятвы Сюаньцзан возжег благовония перед статуей Будды. После этого император велел всем возвращаться во дворец и ждать благоприятного дня, когда Сюаньцзан сможет отправиться в путь.

На следующее утро астролог сообщил, что расположение звезд предвещает счастливую дорогу и можно отправляться в паломничество.

– Брат мой, – молвил император, – жалую вам эту золотую чашу для сбора подаяний и коня, чтобы вы погрузили на него свою поклажу. Два надежных человека будут сопровождать вас в пути.

Затем император налил Сюаньцзану чашу вина и, прежде чем тот успел поднести ее ко рту, бросил в вино горсть земли.

– Путь вам предстоит далекий и нелегкий. Не скоро вернетесь вы на родину. Так выпейте же это вино. Недаром говорят, что горсть родной земли дороже десяти тысяч лянов золота.

Только сейчас Сюаньцзан понял, зачем император бросил в вино горсть земли, и с благодарностью осушил чашу до дна. После этого он тронулся в путь, а император со своей свитой вернулся во дворец.

Если хотите узнать, что случилось дальше, прочтите следующую главу.