в которой рассказывается о том, как праведный монах попал в столицу женского царства и как смышленая обезьяна помогла избавиться от «дымных цветов»

Итак, паломники продолжали свой путь и, не пройдя и сорока ли, достигли столицы женского царства Силян. На главной улице шла бойкая торговля. Здесь и в самом деле не было ни одного мужчины, только женщины.

Увидев монахов, они стали хлопать в ладоши и кричать:

– Люди явились! Люди явились!

Вокруг звучали веселые голоса, смех, шутки.

Тут Сунь Укун сказал Чжу Бацзе:

– Напугай их, брат, а то не отвяжутся.

Чжу Бацзе дважды мотнул головой, торчком поднял огромные, как листья лопуха, уши, зачмокал губами, каждая величиной с лист лотоса, и так грозно захрюкал, что женщины бросились врассыпную, а некоторые попадали от страха на землю и поползли.

Они больше не осмеливались приближаться к паломникам и лишь издали наблюдали за ними.

Сунь Укун тоже принял устрашающий вид, Шасэн превратился в тигра, и так они вчетвером продвигались вперед. Вдруг они увидели торговые ряды, лабазы с солью и крупой, чайные и питейные заведения, таможню со сторожевой вышкой, где били в барабаны и трубили в рога, украшенные флагами, павильоны, постоялые дворы.

Неожиданно путь им преградила какая-то женщина, которая строго сказала:

– Чужеземцам не дозволено входить в городские ворота без разрешения. Пройдите, пожалуйста, в ямынь, там вас запишут в особую книгу, доложат о вашем прибытии государыне, проверят дорожное свидетельство и тогда только разрешат продолжать путь.

Над воротами ямыня висела надпись: «Почтовая станция „Встреча с мужским началом“».

Женщина, остановившая паломников, оказалось, служила в ямыне. Она провела путников в парадное помещение, велела подать им чаю, а потом спросила:

– Откуда путь держите?

– Мы посланцы Танского государя, – отвечал Сунь Укун. – Идем на Запад за священными книгами. Наш наставник, Танский монах Сюаньцзан, названый брат самого государя. Я – его старший ученик. Зовут меня Сунь Укун. Эти двое – тоже ученики наставника. Одного зовут Чжу Бацзе, другого – Шасэн. Вместе с белым конем нас пятеро. Дорожное свидетельство у нас при себе. Вот, прошу ознакомиться и разрешить нам следовать дальше.

Женщина записала в книгу все, что ей сказал Сунь Укун, затем встала, опустилась на колени, совершила земной поклон и промолвила:

– Прошу простить мне мою вину. Я смотрительница почтовой станции «Встреча с мужским началом» и должна была встретить вас и воздать вам должные почести.

После этого она велела своим прислужницам приготовить самые лучшие яства и обратилась к путникам с такими словами:

– Высокочтимые гости! Я ненадолго покину вас, чтобы доложить о вашем прибытии своей повелительнице – государыне царства Силян. Тогда вам немедленно обменяют дорожные свидетельства и вы сможете продолжить свой путь.

Покинув ямынь, смотрительница почтовой станции отправилась в башню Пяти фениксов, подошла к старшему евнуху, стоявшему в охране у ворот, и сказала:

– Мне нужно видеть государыню по важному делу.

Евнух тотчас же отправился с докладом, и государыня велела впустить смотрительницу в покои.

Когда смотрительница предстала перед нею, государыня спросила:

– С чем пожаловала?

И смотрительница все подробно рассказала государыне.

Государыня очень обрадовалась и обратилась к своим военным и гражданским сановникам, тоже женщинам:

– Нынче ночью мне снилось, будто моя золотая ширма вдруг заиграла всеми цветами радуги, а яшмовое зеркало стало излучать сияние. Теперь мне ясно, что это было счастливое предзнаменование. Ведь со дня Сотворения мира в наше царство еще не ступала нога мужчины. А сколько с той поры сотен лет прошло! И вот сегодня к нам явился мужчина, и не кто-нибудь, а названый брат Танского государя. Не иначе как его послало нам само Небо. Я готова отдать ему все богатства нашего царства, даже корону, только бы он согласился стать нашим государем, а я буду его женой-государыней, нарожаю ему детей – законных наследников трона.

Все сановники, и военные и гражданские, выслушав государыню, возликовали.

Но тут к государыне снова обратилась смотрительница:

– Решение твое, о государыня, поистине мудро и сулит благо нашей стране на многие годы. Не знаю только, что станешь ты делать с тремя учениками этого монаха. Уж очень они безобразны на вид, их ко двору допустить нельзя.

– В таком случае, – промолвила государыня, – останется только Танский монах, а эти трое пусть отправляются дальше. Приказываю старшей придворной советнице быть нашей свахой, а смотрительнице почтовой станции заняться устройством свадьбы.

Пока во дворце шла беседа, Танский монах и его спутники сидели за трапезой. Вдруг снаружи донеслись голоса:

– Прибыла наша начальница, а вместе с ней старшая придворная советница.

Танский монах встревожился и спросил:

– Чего ради пожаловала сюда придворная советница? Уж не собираются ли нас здесь женить?

– Если вас захотят женить, – отвечал Сунь Укун, – соглашайтесь, а я знаю, что делать.

Не успел он договорить, как вошли придворная советница и смотрительница станции и низко поклонились Танскому монаху. Тот ответил почтительными поклонами и промолвил:

– Не знаю, чем я, смиренный монах, заслужил столь высокое внимание?

Придворная советница окинула взглядом Танского монаха и осталась очень довольна, подумав про себя: «Этот монах вполне достойная пара нашей государыне».

После церемонии приветствий обе женщины встали рядом с Танским монахом, одна справа, другая слева, и в один голос торжественно произнесли:

– О почтенный! Великая радость ждет вас!

– Я не мирянин, – отвечал Сюаньцзан упавшим голосом. – Какая же радость может ожидать меня?

Поклонившись, придворная советница сказала:

– В нашем женском царстве еще ни разу не появлялся ни один мужчина. И вот сейчас я пришла сюда по велению моей государыни, чтобы передать вам ее желание породниться с вами.

– Это великое счастье! – воскликнул Сюаньцзан. – Но я хотел бы знать, кто из моих учеников удостоен этой высокой чести?

Тут выступила вперед смотрительница почтовой станции и обратилась к Танскому монаху.

– Вы – ее избранник, – сказала она. – Государыня желает отдать вам все свои богатства и корону и стать вашей женой. Что вы на это скажете?

Что мог сказать Танский монах? Он поник головой и молчал. Потом тихонько спросил Сунь Укуна:

– Посоветуй, что делать.

– Соглашайтесь, учитель. Место здесь хорошее, лучшего не найти.

– А кто же отправится на Запад за священными книгами? – с отчаянием в голосе произнес Сюаньцзан. – Что скажем мы Танскому государю?

– О почтенный! – вкрадчивым голосом промолвила советница. – За священными книгами отправятся ваши ученики. Их дорожные свидетельства уже готовы.

– Вот и прекрасно! – воскликнул Сунь Укун. – Мы не станем противиться желанию государыни и охотно оставим нашего наставника здесь, а будем возвращаться со священными книгами – непременно посетим ваше царство, чтобы засвидетельствовать уважение нашему учителю и его супруге.

Старшая советница и смотрительница очень обрадовались, поклонились Сунь Укуну, поблагодарили его и поспешили во дворец с добрыми вестями.

– Что же ты натворил, негодяй! – вскричал Танский монах, как только женщины удалились. – Да я лучше умру, нежели останусь здесь!

– Да не останетесь вы здесь, учитель, – ответил Сунь Укун. – Просто нам придется пойти на маленькую хитрость. Иначе мы не получим дорожных свидетельств, а вас, учитель, убьют. Сдерут с вас шкуру и наделают из нее ладанки с благовониями. Но мы, ваши ученики, не допустим этого и перебьем всех женщин до единой, а ведь они не оборотни, не злые духи, а люди. Так что сами судите. У вас сердце доброе.

Выслушав Сунь Укуна, Танский монах сказал:

– Ты говоришь справедливо. Боюсь только, как бы государыня не заманила меня в свои покои и не заставила совершить супружеский обряд. Ведь, потеряв целомудрие, я потеряю монашеский сан.

– А вы вот как сделайте, – отвечал Сунь Укун. – Когда государыня выйдет за городские ворота, чтобы оказать вам почести, вы поезжайте вместе с ней во дворец. Там войдете в тронную залу и сядете на трон лицом к югу. Затем попросите государыню принести государственную печать и впустить в тронную залу нас. После этого вы поставите печать на нашем дорожном свидетельстве и попросите государыню написать соответствующую бумагу. Эту бумагу государыня пусть собственноручно подпишет, приложит к ней свою личную печатку и передаст нам. В соседнем помещении велите устроить пир в честь встречи с государыней и по случаю нашего отъезда.

После пира скажете, что хотите проводить нас за городские ворота, а уже потом предаться супружеским радостям. За воротами вы выйдете из колесницы и подзовете Шасэна, чтобы он помог вам сесть на коня, – вот и все. А уж я позабочусь о том, чтобы государыня и ее свита не могли сдвинуться с места, пока мы не уйдем из этой страны.

Танский монах сразу почувствовал облегчение, поблагодарил Сунь Укуна за мудрый совет, после чего все четверо принялись обсуждать, как осуществить задуманный план.

Между тем старшая советница и смотрительница почтовой станции примчались во дворец и без доклада прошли прямо в тронную залу. Там, у яшмовых ступеней трона, они преклонили колена и обратились к государыне с такими словами:

– О великая повелительница! Сон твой в руку. Тебя ждет огромная радость, ты станешь супругой Танского монаха, он дал согласие. – После этого женщины передали от начала до конца все, что им довелось услышать.

Выслушав их, государыня осталась очень довольна, велела приготовить самое лучшее угощение, а также парадный выезд для встречи жениха за городскими воротами. Придворные чины, и военные и гражданские, бросились выполнять приказ государыни.

Вскоре государыня с целой свитой придворных выехала за городские ворота и остановилась у почтовой станции «Встреча с мужским началом». Служительницы прибежали к Танскому монаху с докладом:

– Государыня прибыла!

Танский монах и его ученики оправили на себе одежды и вышли встретить важных гостей. Откинув занавеску, государыня вышла из колесницы и обратилась к старшей советнице:

– Кто из них названый брат Танского владыки?

– Тот, что стоит у самого входа, в одеянии благородного господина, – отвечала советница.

Государыня метнула в него взгляд, подобный взгляду феникса, слегка нахмурила свои прелестные брови, снова оглядела его с ног до головы и лишь тогда убедилась, что перед ней человек незаурядный.

Охваченная страстью, она чуть-чуть приоткрыла свои вишневые губки и обратилась к Танскому монаху:

– О брат великого Танского государя! Займи же место свое в колеснице, как и положено счастливому супругу.

От этих слов Танский монах покраснел до ушей – он даже не осмеливался поднять голову.

А Чжу Бацзе так и пожирал взглядом красавицу-государыню.

Между тем государыня подошла к Танскому монаху, взяла его за руку и нежным голосом проговорила:

– Прошу вас, сядьте в колесницу. Мы отправимся во дворец, в залу Золотых колокольцев, и там обвенчаемся.

Несчастному Сюаньцзану ничего не оставалось, как занять место рядом с государыней. А гражданские и военные чиновники, видя это, весело переглядывались и подмигивали друг другу.

Как только колесница проследовала обратно в город, Сунь Укун велел Шасэну взять поклажу, а сам, ведя белого коня, отправился вслед за парадным выездом. Чжу Бацзе их опередил и уже дожидался у башни Пяти фениксов, крича во всю глотку:

– Где угощение? Где вино? Без угощения никакой свадьбы не будет!

Дворцовые служанки перепугались и побежали к государыне, восседавшей в колеснице.

– О повелительница! – вскричали они. – У ворот стоит монах со свиным рылом и огромными ушами и требует угощения.

Государыня прижалась к Танскому монаху, приблизила к его лицу щечку, нежную, как персик, раскрыла свой благоуханный ротик и тихонько спросила:

– Мой дорогой! Он какой по счету ученик?

– Второй, – отвечал Танский монах. – Он очень прожорлив и только и думает, как бы поесть и попить всласть. Вот поест, тогда угомонится.

– Все сделано, как я приказывала? – спросила государыня.

– Все, повелительница, – хором отвечали служанки, – есть и мясные блюда, и постные. Стол накрыт в Восточной зале.

Не успела служанка договорить, как появилась старшая советница и доложила:

– Все готово! Прошу вас пожаловать в Восточную залу. Сегодня ночью появится молодой месяц – самое счастливое время для бракосочетания. Завтра солнце пересечет полуденную линию неба. В этот час мы будем просить названого брата Танского владыки и нашего повелителя занять царский трон и возвестить новую счастливую эру своего правления!

Замирая от счастья, государыня взяла Танского монаха за руку и вместе с ним сошла с колесницы.

В Восточной зале играла музыка и слышалось пение. Это пели нежными голосами прелестные девы. В середине залы был накрыт стол на двоих. На левом краю – постные блюда, на правом – скоромные. За главным столом стояли два ряда столиков с закусками.

Государыня подобрала рукава халата, и все увидели ее тонкие, словно точеные, пальцы. Она подала Танскому монаху нефритовую чашечку с вином, и пир начался.

Чжу Бацзе, как всегда, вел себя бесцеремонно, уплетал за обе щеки все подряд: белоснежные паровые лепешки, сладкие пряники, а после этого вдруг принимался за ростки бамбука, пряные и душистые грибы, кушанья из всевозможных растений и трав, горный батат, коренья юйтоу. Все это он ел не разжевывая и выпил семь чарок вина.

Когда все всласть попили и поели, Танский монах поднялся со своего места, почтительно сложил ладони и обратился к государыне с такими словами:

– Премного благодарен вам, государыня, за богатое угощение. А теперь прошу вас пройти в тронную залу и выдать подорожное свидетельство моим ученикам, – пока не стемнело, пусть отправляются в путь.

Государыня взяла за руку Танского монаха, прошла с ним в тронную залу и предложила взойти на трон.

– Только не сейчас! – воскликнул Танский монах. – Ведь ваша старшая советница сказала, что займу я это высокое место и приму звание верховного правителя завтра, когда солнце пересечет полуденную линию. А сегодня вам, как полновластной государыне, надлежит поставить государственную печать на дорожных свидетельствах.

Тут государыня взошла на трон, к трону пододвинула стул с позолотой и попросила Танского монаха сесть. После этого она велела позвать его учеников, прочла дорожное свидетельство, осмотрела девять печатей Танского государя, которые на нем стояли, и печати других государств, потом спросила:

– А почему в дорожном свидетельстве не значатся ваши ученики?

– А потому, что они не являются уроженцами Танского государства.

И Сюаньцзан: поведал государыне историю каждого из его учеников.

– Хотите, я впишу их имена в дорожное свидетельство? – спросила государыня.

– Впишите, – отвечал Танский монах. – Как вам будет угодно.

Государыня велела принести кисть и ароматную тушь и на оборотной стороне свидетельства собственноручно написала монашеские имена трех учеников Сюаньцзана. Затем достала государственную печать и приложила ее в положенном месте, после этого она поставила свою подпись и передала свидетельство Сунь Укуну, а тот отдал его Шасэну спрятать.

Государыня хотела дать монахам денег на дорогу, но они не взяли, от парчи тоже отказались, ну а когда принесли три меры отборного риса, Чжу Бацзе не выдержал и засунул его в узел.

Затем все трое сложили ладони, низко поклонились, и тогда Танский монах обратился к государыне.

– Осмелюсь потревожить вас еще одной просьбой, – промолвил он. – Проводите вместе со мной моих учеников за городскую стену, там я скажу им напутственное слово, чтобы они с честью выполнили свой долг. А когда вернемся во дворец, будем наслаждаться вечным счастьем, жить радостно и в полном согласии, не зная ни забот, ни тревог, словно птицы Луань и Фын.

Государыня, ничего не подозревая, велела тотчас же приготовить выезд. Вместе с Танским монахом они сели в колесницу и направились к Западной заставе города. Улицы были политы водой, воздух напоен ароматом благовоний. Толпы народу вышли полюбоваться выездом государыни, послушать мелодичный звон колокольцев и поглядеть на Танского монаха, счастливого избранника.

Вскоре колесница выехала из городских ворот и приблизилась к Западной заставе.

Там ее встретили Сунь Укун, Чжу Бацзе и Шасэн, восклицая в один голос:

– О великодушная! Не провожай нас дальше. Распрощайся здесь.

Между тем Танский монах сошел с колесницы, молитвенно сложил ладони и с поклоном сказал государыне:

– Прошу тебя, вернись во дворец и позволь мне, бедному монаху, отправиться на Запад за священными книгами.

Услышав это, государыня изменилась в лице, схватила Танского монаха за руку и вскричала:

– О мой дорогой! Ведь я обещала отдать тебе все мои богатства и вдобавок трон, только бы ты стал моим мужем. И ты согласился. Как же можно нарушать данное слово?!

Тут Чжу Бацзе стал от злости вертеть своим рылом, хлопать ушами, не выдержал и заорал:

– Поймите, мы честные монахи и не станем осквернять свое тело! Оставьте в покое моего учителя! Не приставайте к нему!

Государыня как глянула на Чжу Бацзе, так душа у нее ушла в пятки от страха, она свалилась со своего сиденья и так и осталась лежать.

Тем временем Шасэн и Сунь Укун вывели Танского монаха из толпы и помогли ему сесть на коня. Вдруг на обочине дороги показалась какая-то женщина и бросилась к Танскому монаху, восклицая:

– О младший брат Танского владыки! Не покидай нас! Я хочу насладиться с тобой утехами любви!

– Убирайся прочь, негодница! – крикнул Шасэн и замахнулся на нее своим волшебным посохом.

Но тут налетел ураган, бешено засвистел ветер, и Танский монах исчез.

О том, что случилось дальше с Танским монахом, вам расскажет следующая глава.