в которой рассказывается о том, как Чжу Бацзе помог победить чудовище и как Сунь Укун с помощью волшебства уничтожил злого оборотня

Итак, Сунь Укун взвалил на спину поклажу и, ведя коня, пошел в гору. Он добрался до вершины и стал искать наставника. Но сколько ни кричал, сколько ни звал его, все было напрасно. Вдруг он увидел Чжу Бацзе, который, сопя и отдуваясь, бежал к нему.

– Наставник исчез, – сказал Сунь Укун. – Ты не знаешь, где он?

– Откуда мне знать? – отвечал Чжу Бацзе. – Я с оборотнем сражался, а наставника стерегли ты и Шасэн.

– Да, я и в самом деле стерег наставника, – сказал Сунь Укун, – но на нас набросился оборотень, и мне пришлось вступить с ним в бой. С учителем оставался Шасэн, а теперь и Шасэна не видно.

– Наверно, Шасэн повел наставника оправиться, – проговорил Чжу Бацзе.

Тут появился Шасэн и сказал:

– У вас обоих что-то с глазами, проглядели оборотня, который хотел схватить наставника. Пришлось мне вступить с ним в бой, а наставник остался один.

– Ну вот! Попались на удочку! – крикнул Сунь Укун. – Оборотень нарочно сделал так, чтобы мы оставили учителя, а сам в это время уволок его к себе в пещеру.

Теперь им ничего не оставалось, как отправиться на поиски Танского монаха. Они прошли ли двадцать и вдруг увидели под отвесной скалой пещеру, похожую на дворец.

Сунь Укун в несколько прыжков очутился у самого входа и увидел высеченные из камня массивные ворота, крепко-накрепко запертые.

– Ну-ка, Чжу Бацзе! Принимайся живей за дело! – крикнул Сунь Укун. – Здесь обитает оборотень, который похитил нашего наставника.

Чжу Бацзе схватил свои вилы и принялся изо всех сил колотить по воротам. Очень скоро он пробил довольно большую дыру.

– Эй, оборотень! – крикнул он. – Сейчас же верни нам нашего наставника, не то мы разломаем твои ворота, а вас всех уничтожим!

Сторожившие ворота бесенята со всех ног кинулись к своему повелителю:

– О великий князь! Беда! Кто-то разбил ворота и требует, чтоб ему выдали его наставника!

В сильном испуге старый оборотень заорал:

– Ну-ка, посмотрите, кто там явился!

– Сейчас сбегаю посмотрю, – сказал бесенок, назначенный начальником головного отряда.

Он стремглав бросился к воротам, увидел Чжу Бацзе, вернулся к своему повелителю и сказал:

– Великий князь! Там стоит Чжу Бацзе, его можно не опасаться. Хуже, если явится Сунь Укун.

– Эй ты, негодная скотина! – закричал тут Сунь Укун. – Я здесь! Отдай мне моего наставника, тогда я пощажу тебя!

– Это все ты виноват! – накинулся на бесенка старый оборотень. – Придумал какой-то план и накликал беду!

– Не сердись, повелитель, – сказал бесенок. – Сейчас мы покажем Сунь Укуну поддельную голову Танского монаха, скажем, что его уже нет в живых, а Сунь Укуна умаслим похвалами, уж очень он падок на похвалы.

Бесенок взял секиру из чистой стали, отрубил корень у ивы, обтесал его, придав ему форму головы, обрызгал кровью и велел одному из бесенят вынести голову на лакированном блюде к воротам.

– О Великий Мудрец! – крикнул бесенок, подойдя к воротам. – Смири свой гнев и дозволь доложить тебе!

А надо вам сказать, что Сунь Укун действительно очень любил, когда его хвалили и величали. Услышав, что его называют «Великий Мудрец», он сразу же оттолкнул Чжу Бацзе и промолвил:

– Не трогай его! Послушаем, что он скажет!

Бесенок, неся блюдо, подошел вплотную к воротам и стал говорить:

– Наш великий повелитель захватил твоего наставника, а мы, по своему невежеству не зная, что хорошо, что плохо, принялись за него: то один подойдет куснет, то другой погрызет, так вот по кусочку и съели твоего наставника, осталась одна голова, вот она на блюде.

– Ну что ж! – вздохнул Сунь Укун. – Раз съели, ничего не поделаешь! А голову давай сюда! Я посмотрю, настоящая она или нет.

Бесенок бросил голову через дыру, пробитую в воротах, и она со стуком упала на землю.

Тогда Сунь Укун сказал:

– А голова-то поддельная. Слышал, как она стукнула, когда упала на землю?

С этими словами Сунь Укун схватил посох и одним ударом расколол голову на части. Оказалось, что это чурка из корня ивы.

Бесенок бросился к своему повелителю и сказал:

– Беда, великий князь! Мне не удалось провести Сунь Укуна. Он сразу распознал, что голова поддельная. Не показать ли ему настоящую голову, – может, он тогда уберется отсюда?

– Покажите, – отвечал оборотень. – У нас на живодерне их сколько угодно.

Бесы и бесенята кинулись в живодерню, выбрали там свежую голову, обглодали ее, положили на блюдо и вынесли к воротам.

– О Великий Мудрец! – сказал один из бесенят. – Та голова действительно была поддельная, зато эта настоящая, и принадлежит она почтенному монаху из Танского государства. Ее оставил себе наш великий князь, чтобы водрузить на кровле, ну а теперь велел преподнести тебе.

Голова со стуком вылетела через пролом в воротах и покатилась по земле, разбрызгивая капли крови.

Увидев настоящую голову, Сунь Укун, Чжу Бацзе и Шасэн стали громко плакать. Немного успокоившись, Чжу Бацзе сказал:

– Погода жаркая, как бы голова не протухла. Надо быстрее закопать ее, а уж потом будем оплакивать наставника.

Чжу Бацзе вырыл яму, положил туда голову, засыпал землей и соорудил могильный холм. Тогда Сунь Укун сказал:

– Пусть Шасэн побудет пока у могилы и покараулит вещи и коня, а мы с тобой отправимся в пещеру, разобьем ее, схватим старого оборотня и разорвем его на мелкие клочки, чтобы отомстить за наставника.

– Ты правильно решил, дорогой брат, – проговорил Шасэн, роняя слезы. – Вы оба ступайте, а я здесь покараулю.

И вот Сунь Укун и Чжу Бацзе снова отправились к пещере, дружными усилиями сломали ворота и ворвались внутрь с воинственным кличем.

Все бесы и бесенята насмерть перепугались, а начальник головного отряда сказал:

– Надо сейчас же снарядить все наше войско и уничтожить этих монахов.

И вот старый оборотень, вооружившись вальком, повел все свое бесовское войско к воротам.

– Вы что, негодные монахи, не узнаете меня? – заорал он. – Так знайте же, что я, великий князь Южных гор, вот уже несколько сот лет разгуливаю по этим местам. Съел я вашего наставника, Танского монаха. Ну что вы со мной сделаете?

– Ах, тварь мохнатая! – заорал в ответ Сунь Укун. – Величаешь себя правителем Южных гор да еще смеешь хвалиться, что разгуливаешь по этим местам несколько сот лет! Сейчас я с тобой рассчитаюсь!

Сунь Укун взмахнул своим посохом, но оборотень отскочил в сторону и отбил удар.

Противники долго бились, наконец Сунь Укун, видя, как храбро сражаются бесы, прибег к волшебству. Он выдернул у себя клок шерсти, пожевал его, выплюнул, произнес заклинание, и сразу же появилось множество его двойников, тоже вооруженных посохами. Все они бросились на врагов и стали оттеснять их к пещере. Один за другим бесы и бесенята покидали поле боя, спасая свою жизнь. И вот остались только Сунь Укун, Чжу Бацзе и старый оборотень. На земле валялось бесчисленное множество убитых и раненых бесенят. При виде этого зрелища повелитель Южной горы до того испугался, что бросился наутек, напустив сильный ветер и густой туман. Бесенок, получивший звание начальника головного отряда, не владел искусством превращений. Сунь Укун одним ударом посоха сбил его с ног, и он принял свой первоначальный вид. Это оказался серый волк. Чжу Бацзе подошел к нему, схватил за лапы и перевернул брюхом вверх.

– Негодяй этакий! – сказал он. – Сколько поросят и ягнят сожрал он за свою жизнь у добрых людей!

Тем временем Сунь Укун вернул на место выдернутый клок шерсти, и двойники разом исчезли.

– Ну, Чжу Бацзе, – произнес Великий Мудрец, – пойдем теперь ловить оборотня. Надо же ему отомстить за смерть нашего учителя!

После этого оба они поспешили к пещере.

Оборотень же, вернувшись к себе, велел бесам натаскать камней и земли и завалить ворота. Оставшиеся в живых бесы и бесенята, трепеща от страха, наглухо завалили ворота, и никто из них не осмеливался даже нос высунуть.

На этот раз Чжу Бацзе не удалось сломать ворота, и вместе с Сунь Укуном они вернулись к могиле, где Шасэн все еще оплакивал наставника. Чжу Бацзе тоже стал плакать и причитать, припав к могиле и хлопая по земле руками.

Тем временем Сунь Укун спрятал свой посох, потуже подпоясался и стал обходить гору вокруг. Вдруг до него донеслось журчание воды. Осмотревшись, он увидел горный ручей, а по другую сторону ручья – ворота. Слева от них виднелся водосток, из которого текла вода.

– Ну, теперь все ясно! – воскликнул обрадованный Сунь Укун. – Так я и знал, что в пещере есть черный ход.

Он произнес заклинание, превратился в водяную крысу, юркнул в водосток, а затем выбрался через него во двор. Высунув голову из воды, он увидел нескольких бесенят на солнечной стороне, которые развешивали куски человечины, чтобы провялить их на солнце.

– О Небо! – воскликнул Сунь Укун. – Не иначе как это мясо моего учителя. Они не смогли съесть его сразу и теперь вялят на солнце впрок.

Сунь Укун превратился в термита и полетел прямо в среднюю залу, где на возвышении восседал старый оборотень с угрюмым и мрачным видом. Тут к нему подбежал какой-то бесенок и закричал:

– О великий князь! Огромная радость! Я только что выходил через задние ворота на берег ручья, чтобы разведать, что творится на том берегу, и вдруг слышу, кто-то громко плачет. Я сразу же взобрался на вершину кручи и стал вглядываться. Оказалось, что это Чжу Бацзе, Сунь Укун и Шасэн оплакивают у могильной насыпи своего наставника. Видимо, ту голову они приняли за голову Танского монаха и с почестями похоронили ее.

Сунь Укун слышал каждое слово и возликовал.

«Значит, наставник жив, – подумал он. – Надо только найти, где они его спрятали».

Сунь Укун стал летать по зале и вдруг приметил маленькую дверку, которая была плотно закрыта. Сунь Укун пролез через щелочку и очутился в саду. Там он увидел привязанных к деревьям двух человек и, признав в одном из них Танского монаха, окликнул его.

– Сунь Укун! Спаси меня, – со слезами на глазах обратился к нему Танский монах.

– Потерпи еще немного, наставник, – отвечал Сунь Укун. – Дай мне сначала расправиться с оборотнем!

Тут Великий Мудрец произнес заклинание, снова превратился в термита, пролетел в среднюю залу, где галдели бесы и бесенята, и уселся на потолке. Вдруг из толпы выскочил какой-то бесенок. Он приблизился к трону и бойко заговорил:

– О великий князь! Голову, которую мы им подсунули, они похоронили и теперь целых два дня будут оплакивать своего наставника, а на третий уйдут. Тогда мы притащим сюда Танского монаха, зажарим и съедим в свое удовольствие, чтобы обрести долголетие.

Тут вперед выскочил еще один бесенок и закричал:

– Не говори, не говори! Лучше сварим его на пару, так гораздо вкуснее!

– А если сварить его в воде, – сказал третий бесенок, – меньше дров пойдет.

– Такую редкую добычу надо посолить и замариновать, чтобы подольше можно было лакомиться, – промолвил четвертый бесенок.

Сунь Укун слушал это, едва сдерживая ярость.

Затем он выдрал у себя клок шерсти, пожевал его, выплюнул, произнес заклинание, и шерстинки превратились в сонных мушек, которых Сунь Укун кинул прямо в толпу бесенят. И вот очень скоро они уснули крепким сном.

Тогда Сунь Укун кинул сонную мушку в старого оборотня, и тот тоже захрапел. После этого Великий Мудрец побежал в сад и освободил Танского монаха. Вдруг он услышал, как второй человек, тоже привязанный к дереву, закричал:

– О благодетель, яви великую милость, спаси меня! – Это был, как вы уже знаете, дровосек.

Сунь Укун освободил и его от веревок и вывел обоих из пещеры. Чжу Бацзе и Шасэн глазам своим не поверили, когда увидели перед собой живого наставника. Радости их не было предела.

Сунь Укун тем временем спрыгнул с кручи, перебрался через ручей, вошел в пещеру, связал по рукам и ногам спящего оборотня, поддел на посох с золотыми обручами, поднял на плечо и понес через задние ворота. Чжу Бацзе хотел тут же прикончить оборотня, но Сунь Укун сказал:

– Погоди! В пещере еще осталось много бесов, надо их раньше прикончить. Лучше всего поджечь пещеру – как говорится, вырвать зло с корнем.

Они набрали много сухих бамбуковых веток, сосновых сучьев, дуплистых ивовых стволов, обрубленных стеблей лиан, засохших кустов артемизий, пересохших камышей, тростников и смоковниц, перенесли все это к пещере и подожгли. Тогда Сунь Укун, Чжу Бацзе и дровосек вернулись к Танскому монаху.

Тут Чжу Бацзе одним ударом своих вил прикончил оборотня, и тот сразу же принял свой первоначальный облик. Это был пятнистый барс.

После этого дровосек повел паломников к себе в хижину, где он жил со своей старой матерью.

Там они подкрепились, простились с гостеприимными хозяевами и отправились в путь.

Если хотите знать, сколько еще времени шли путники до обители Будды, прочтите следующие главы.