Греховное дерево

Иеромонах Михаил (Чепель)

Жил один мальчик – Сережа. Глаза у него голубые, кудряшки золотистые, улыбнется – всем вокруг весело становится. Родители в нем души не чаяли и все ему позволяли. Сосед дядя Вася их частенько за это ругал: «Испортите вы парня! Потакание – это ведь не любовь! Вырастет из него дерево бесчувственное!»

Но не слушали его Сережины родители: мало ли кто чего говорит, сынок у них лучше всех! А мальчик их, внешне со всеми приветливый, когда никто не видит, разные пакости стал делать: то собаку подразнит, то кошку за хвост дернет, то в птицу камнем кинет. А потом и приветливость его выборочной стала: понял, что родители его все равно будут любить, и стал не стесняясь дерзить им и капризничать.

Чем старше Сергей становился, тем хуже были его дела. Чужая боль совсем его не трогала, только о себе любимом он и думал, все, что ему ни захочется, старался получить тут же. Но пока все равно всем был мил; лишь сосед дядя Вася родителям говорил: «Вырастили себе на голову сына с деревянным сердцем!» А те уже и понимали, что правда в этом есть, но все равно спорили, за мальчика своего любимого заступаясь.

И вот однажды заболел Сергей, да так, что сил у него на прежний разгул уже не стало. Сколько врачей его смотрели, а толку никакого. Позвали родители ему тогда священника. Сами они не особо верующие были, но чего не сделаешь, чтобы сыночку любимому помочь! Тем более что крестили его, когда он младенцем был; сказали тогда им в храме, что теперь Ангел Хранитель у их сына есть. Только тяжело Ангелу приходилось, а вот бесов вокруг Сергея с годами все больше становилось, они его за своего уже считали.

Старец пришел к больному Сереже с дарами: крестиком, иконочкой, святой водичкой, книжечкой, которая «Новый Завет» называется, и вместо лекарств велел молитвы утром и вечером читать. Ангел-Хранитель радуется, а бесы злобно шипят, недовольные. Только ушел священник, парень начал отца и мать ругать, зачем они ему попа позвали. «Лучше позвали бы мне экстрасенса, – говорит. – Он бы меня точно вылечил».

Не успел сказать, как хуже стало, вышла душа его из тела и предстала пред Богом, а Бог его как бы и не узнал: «Другой, – говорит, – был мальчик, на Меня похож». Это Он так сказал, чтобы Сережа задумался и стыдно ему стало. Только парень про стыд давно уже забыл… А бесы тут как начали кричать: «Это наш! Наш!» «Ну раз ваш, так и забирайте его», – ответил им Бог, а Сам душу в тело вернул, чтобы дать шанс Сергею исправиться. Потому что пока душа в теле находится, есть у человека всегда такой шанс.

Но Сережа подумал, что это благодаря бесам он в тело вернулся, и обратился к ним мыслями, что поклонится им, если болезнь его пройдет. А тем только того и надо, они давно этого ждали – тут разом всеми его чувствами и мыслями и завладели.

Старец узнал, что больному лучше стало, пришел к нему, а тот крестик сорвал, швырнул его вместе с иконой, воду вылил, книжку порвал. «Уходи, – кричит, – вон, поп проклятый!» Исчез старец словно облачко, а с ним и святыньки оскверненные, до земли не долетев, в голубей белых превратились. А парень вместо них фигурку Мефистофеля на полку поставил. Заплакал Ангел-Хранитель и отошел от него.

Бесы же пообещали Сергею за то, что он такой им послушный, вернуть ему здоровье. Начали они над ним колдовать, и стал он чувствовать бодрость, силу необычайную. А потом превратилось его тело в стройное деревце; листики на нем зеленые, молодые. Все вокруг не нарадуются, на него любуясь, только и говорят о красоте его да свежести. Стал Сережа еще разгульнее, чем прежде, но что деревцем стал, и не замечает.

Деревце вроде бы красивое, а слова из него лезут, что слушать не хочется. Что ни слово, то или кощунство, или мат, или проклятие какое-нибудь, и все Бога к месту и не к месту вспоминает.

А дела у него вроде бы неплохо пошли: нашел работу себе непыльную, чтобы субботу и воскресенье работать, а остальные дни отдыхать.

Появились у него дружки, такие, что не поймешь, мужик это или баба, да подружки им под стать, и стали они как будто одно целое с Сергеем. Звали их Гордыня, Лень, Обжорство, Пьянство, Нечистота, Жадность, Воровство, Ложь и еще много подобных им. И все они на разное новое непотребство его подбивали.

Родителей своих парень выгнал и всех своих дружков в родительском доме поселил. Стоит он рядом с Гордыней, курит и «подвигом» своим похваляется. Тут сосед дядя Вася мимо шел, который с детства Сереге всю правду в глаза говорил. Начал он его стыдить, что так с родителями обошелся. А Гордыня парню говорит: «Неужели ты будешь терпеть такое?» «Не буду!» – говорит, и как ударит соседа! Тот упал, да неудачно, о камень головой. Подошли они к нему посмотреть, а мужик мертвый уже. Тут Ложь подоспела: «Хоть родных у него нет, ни к чему, чтобы он тут лежал. Надо спрятать труп, – говорит, – в сарайчике другого соседа». Так они и сделали. А там еще мотоцикл новый стоял, Сергею он сильно понравился. Он позвал Нечистоту, чтобы она помогла его к себе домой перетащить, пока никто не видит. Оказались они вдвоем в сарайчике, и так она вдруг парню понравилась. «Ну и что, что я с ее мужем Пьянством дружу, – подумал он. – Все равно он не пойми кто!» И начал целовать ее, а она и не против. А потом и мотоцикл не забыли забрать.

Стал Сережа потом с дружками советоваться, как бы ему от ответственности уйти, да мотоцикл не возвращать. А те ему в один голос: «А ты напиши в полицию заявление на того соседа, у которого мотоцикл взял! Труп-то у него в сарае». Так он и сделал. Невиновного задержали, а преступнику радость.

Стали потом они это дело отмечать, а Сергей уже не на Нечистоту, а на Лень поглядывает: ну и что, что ее муж Обжорство рядом сидит, все равно он, пока ест, ничего не видит! И думает: «Какой же удачный я выбор тогда сделал с бесами – все мне с рук сходит! И все получается!» А дружки в тот день веселились с Сергеем до поры до времени, а потом говорят ему: сроднились мы с тобой, да так, что жить без тебя совсем не можем! И стали они в дерево вгрызаться дуплами, одно больше другого. Боли у Сережи страшные, не знает он, что ему делать, а в дуплах уже и змеи завелись. Пользоваться стало недоброй славой это страшное дерево; змеи из его дупел выползали и кусали прохожих. Все стали то место стороной обходить. А парень так и не понимает, что деревом стал, думает: «Да что же такое творится? И почему все от меня стали шарахаться? Неужели про соседа узнали? Или из-за родителей?» Вспомнил он тогда старца, которого обидел; думает: «Был бы он здесь, помог бы мне, наверное». А тот мимо как раз идет…

Дружки все, как увидели старца, впились в Сергея, да так, что в жизни не было еще ему так больно. Но боль отрезвила его: увидел он во что превратился, вспомнил все дела свои страшные, горько ему стало, но нашел парень силы попросить у старца прощения прежде, чем просить ему помочь. «Что у меня-то просить? Ты у Господа проси прощения и у Ангела-Хранителя твоего! А главное – признайся в том, что сделал! И попроси прощения у соседа и у родителей!» – говорит ему старец. Впервые в жизни помолился Сережа со слезами; и тут же Ангел-Хранитель рядом появился. Обнял своего подопечного, а сам плачет: «Слишком поздно уже!» А старец сурово так говорит: «Покаяться никогда не поздно! Но мало ведь просто прощения просить – очень много зла те змеи, что в тебе живут, невинным людям принесли. И уничтожить их есть только один шанс: если сам ты попросишь у Господа, чтобы Он их огнем из тебя выжег. Но предупреждаю, что сгоришь ты вместе с ними!»

Заплакал Сергей, но такая жизнь, какой он жил, особенно после того, как все увидел, горше смерти ему показалась. Взмолился он к Господу, и тут же молния в него ударила и сожгла дерево, а вместе с ним и всех змей, которые в нем жили. Жаль лишь, что приятели Сережины успели разбежаться, до того они мерзкие были, что простой молнией их не возьмешь – это вам не обычные змеи. Отправились они искать, в кого бы им теперь поселиться – сами по себе жить уже не умели, только на других паразитировать.

А Ангел-Хранитель спрашивает у Бога: «Как же так? Только покаялся Сергей и тут же умер? Разве это справедливо?» Ничего Господь ему не ответил, но только смотрит ангел, что стоит рядом с ним прекрасный юноша, в котором с удивлением узнал он своего подопечного, и зовет его в Небесные Чертоги. «Меня даже дядя Вася простил», – сказал он радостно ангелу.

А родители Сергея вспоминали, что их сын как в полусне два дня пришел к ним просить прощения. Перед этим дал в полиции признательные показания, попросил прощения у оклеветанного соседа и тут же потерял сознание. Полицейский, человек опытный, посмотрел на него и сразу сказал: «Парень не жилец! До суда не дотянет! Надо его в больницу». Но опергруппу за его дружками отправил; впрочем, их еще вчера след простыл: они как увидели, что парень с каким-то старым священником разговаривает со слезами, сразу поняли, что он из под их влияния вышел и пойдет признаваться, и уехали в другую область. Объявили их в розыск, но все бесполезно. А Сергей вскоре в больнице умер от рака, поразившего сразу несколько органов, а в последние дни страдал от галлюцинаций. Тут его отец с матерью вдруг увидели сына своего умершего просветленным, каким в жизни никогда он не был. И мир с тишиной вошли в их сердца.