Даня смотрела на миниатюрную девушку лет девятнадцати с такими же кудрявыми и черными, отливающими синевой, волосами, как у ее брата. Хозяйка квартиры незаметно принюхалась и удивленно расширила глаза. Рядом с ней молниеносно возник Дубравко.
— Привет. — Он сиял. — Антона расколола.
— Угу. Есть с кого пример брать. — Девушка многозначительно улыбнулась. Она вспомнила раздраженный голос Антона, которого оторвала от занятий, чтобы выяснить адрес.
— Ты проходи. — Парень аккуратно подвинул онемевшую сестру, освобождая место в довольно узком коридорчике. — Даня, это Мирна, моя сестра. Мирна, это Даня, я тебе про нее рассказывал.
Девушка настороженно улыбнулась Яге.
— А это Горан. — Продолжил Дубравко. Даня с любопытством взирала на молчаливого верзилу, подпирающего косяк.
— Привет. — Улыбнулась она сразу обоим. У нее было ощущение, что она попала внутрь волчьей стаи, к ней приглядывались и принюхивались, держась на расстоянии. Хотя при чем тут ощущение? Это, собственно, и есть волчья стая. Они же волкодлаки. Хорошо хоть на месте стоят, а не ходят кругами. Дубравко видел ситуацию с той же стороны. Он недовольно и многозначительно покосился на родственников, Даня даже краем глаза заметила, как он оскалился на Горана, затем взял ее за руку и повел через зал в свою комнату. Мирна очнулась первая.
— Братик, вы чаю хотите, ну или кофе? С печеньем.
— У вас есть еда?! — Даня не успела поймать вырвавшуюся фразу. Она испуганно уставилась на волкодлаков. «Щас нападут» Сколько раз бабушка учила, не наноси оскорбления зверю в стае. Внезапно Горан захохотал. Громко, от всей души. Мирна еле заметно улыбнулась. Дубравко рядом расслабился, Даня ощутила это почти физически. Странно, что у нее с ним такая связь. Обычно она не чувствует так сильно.
— О! Поверь! У нас есть еда. Братишка дружит с человеком.
Антон. Точно! Как же это она могла забыть.
— Так как, чай или кофе? — Продолжила Мирна.
— Кофе. Без печенья. — Уверенно кивнула головой Яга.
Дверь за ними закрылась и только тут девушка обратила внимание, что находится в мужской комнате, хозяин которой практически неодет. И все б ничего, если б этот хозяин ей не нравился. Она покраснела.
— Садись. — Дубравко указал ей на диван. Даня осторожно присела на край. Еще никогда в жизни она не была так скована. Волкодлак не отводил от нее пристального, изучающего взгляда. Она заметила маленький теннисный мячик, который он ловко перекатывал между пальцами.
Что сказать? Надо что-то сказать. Все вылетело из головы. Напрочь. И почему он опять не моргает? Смотрит своими синими глазищами и не моргает. Буквально, каких то там два дня назад, она, не задумываясь, бы отчитала его за такой промах. А сейчас не могла даже губами шевельнуть. А! Да! Надо же сказать, зачем пришла. Или лучше сказать, как обалденно он выглядит без рубашки, и с голыми ступнями… и с этим дурацким мячиком, который держат длинные пальцы… Девушка откашлялась.
— Я пришла… у меня просьба…
— Какая?
За дверью слушали. Даня тут же отвлеклась от посторонних мыслей и сосредоточилась. Она закрыла глаза, намереваясь оградить комнату от лишних ушей, но потом в голову пришла мысль намного проще. Яга покопалась в своей объемной сумке и вытащила оттуда блокнот с ручкой.
Дубравко не мог оторвать от нее взгляд. Он понимал, что ей придется писать, и это злило. Мирна с Гораном прямо сейчас за дверью самым неприятным образом вмешиваются в его жизнь. Даня что-то быстро нацарапала, согнувшись над коленкой, потом протянула ему листок, и он прочел.
«Ко мне Морок приходил. Дед, кот вчера проводили, яблок наворовал и пропал. Морок велел найти. Вот я и хотела попр тебя помочь. Ты же волк. У тебя нюх стопроц-й, у меня в десять раз хуже. Поможешь?»
Даня смотрела на него с надеждой. Он осторожно вытянул из ее рук ручку и написал.
«А почему именно тебе искать? Ты то тут при чем?»
Она рассеяно развела руками.
«Я его провожала, наставляла, последняя видела. Поможешь?»
«Спрашиваешь! Конечно, помогу. Только ответь на один вопрос».
«?»
«Кто такой Морок?»
Девушка улыбнулась. В дверь один раз стукнули.
— Кофе. — Мирна изящно и быстро внесла поднос в спальню. Яга поспешно спрятала блокнот в сумку.
Даня неслась так быстро, как могла, и все же не поспевала за волком. Дубравко был прав еще тогда, заявив, что быстрее него сложно бегать. Истина на лицо. Вернее на тело. Его непривычно ломило от такого темпа.
Дубравко остановился и посмотрел назад. Девушка снова отстала, ему постоянно приходилось ждать. Это отвлекало от следа, а след был четким, очень ясным. В звериной шкуре обнаружились многочисленные преимущества, к примеру, вести носом по земле, не пригибаясь с высоты своего роста, да и опора на четыре конечности несравнима с двумя ногами. Он вздохнул и огляделся. За короткое знакомство с Даней мог бы уже перестать удивляться многочисленным открытиям, но не перестал. Его окружал лес, вроде тот же лес, в котором они были десять минут назад, до того как Яга одним нашептыванием вызвала маленькую стену белого густого тумана, сквозь который ему пришлось пройти вслед за ней, и вот, пожалуйста, он здесь, в ощутимо другом месте. Сидя в прошлый раз в избе в обличие филина он мечтал заглянуть во владения Маржаны. Что ж. Желания сбываются. Он здесь. Теплая мягкая земля, поросшая травой и усыпанная прошлогодней листвой, бурые стволы старых деревьев, кустарники, голубое яркое небо над головой, и животный инстинкт, подсказывающий, что все здесь не так обычно.
Из чащи, прямо перед Дубравко выскочил заяц. Увидев здоровенного волка, зверек испуганно повел носом, моргнул черными глазками и, громко матерясь своим тоненьким голоском, припустил в чащу в удвоенном темпе.
Стоп. Заяц! Это же был заяц! Зайцы не матеряться. Хотя и волки, Дубравко готов был клык отдать, не стоят, выпучив глаза и раскрыв пасть. Он не страдает галлюцинациями. Волкодлак ошалело мотнул головой. Надо перестать удивляться. Совсем перестать удивляться. Начать философски относиться ко всему окружающему, в конце концов, кто знает, какие еще его девушка Яга сюрпризы бережет. Подумаешь, Лешие, безспиные русалки, погребальные избы, кусачие домовята, начинающие жизнь со старости и умирающие младенцами, потусторонний лес, матерящиеся зайцы… И все таки зверек не просто говорил! Он матерился!
— Ты чего? — Голос запыхавшейся Дани вернул ему ощущение реальности.
— Я зайца напугал. — Ну вот… Он это вслух сказал. В шкуре волка! …главное не удивляться… Надо почаще себе это повторять. Не удивляться. Даже, если по центру лба вдруг вырастет рог, это ничего — это так и надо! Звери разговаривают. В конце концов, помнится, все дети в это верят.
— А чего такой взъерошенный?
— Он меня … обругал.
— А! — Девушка сделала неопределенный жест рукой и уперлась ладонями в колени. Она тяжело и прерывисто дышала.
Дубравко улыбнулся. По крайней мере, ему хотелось улыбнуться, на деле, со стороны, верно, вышел обычный оскал.
— Устала?
Даня поспешно выпрямилась. — Вовсе нет! Давай дальше!
Но он не шевельнулся, продолжая изучать раскрасневшееся лицо. Затем, мягко ступая по земле, приблизился и, подставив спину, велел:
— Садись. Мне так проще будет.
Она с надеждой и сомнением посмотрела на волка.
— Я тяжелая.
Он фыркнул и придвинулся ближе.
— Садись.
Даня послушно взобралась на широкую спину. Он был теплым и мягким. Она обхватила покрепче бока ногами, поставила перед собой неизменно верную зеленую сумку и обняла волка за шею.
— Устроилась? — Вопрос прозвучал больше как рык.
— Угу.
Дубравко рванул с места, снова взяв след. Девушка сидела на спине, и была практически невесомой. Теперь можно было не беспокоиться о ней и сосредоточиться на поиске.
Даня задохнулась от скорости, но только в первую секунду, потом пришел восторг и не только по поводу быстрого бега, но и по поводу того, кто сейчас был под ней.
Девушка не могла не признать, что он ей нравится. Все в нем было привлекательным, удивительно, что она раньше не обращала внимания на то, какой он добрый и внимательный, а еще сильный, понимающий… И так благородно сразу согласился ей помочь… А еще защищал от своей семьи… Волк играючи перемахнул овраг. Девушка сквозь зубы резко втянула воздух, а потом засмеялась.
— Ты чего? — Правый глаз с любопытством покосился на наездницу.
— Щекотно!
Дубравко не понял.
— Отчего?
Она продолжала нервно хихикать.
— Мне всегда с детства было щекотно, когда резко вниз с высоты падаешь. Вот тут. — Она указала на низ живота.
Волкодлак сверкнул глазами и прыгнул еще раз, перемахнув через верхушки деревьев. Даня зашлась в смехе. Тогда он прыгнул еще. Девушка схватилась одной рукой за живот.
— Перестань… Дубравко… — Ее скрутил новый приступ смеха. — Мне щекотно…Очень…
Волкодлак оценил звучание своего имени в ее голосе.
— Тебе не нравится?
— Нравится! — Еще прыжок. — Только щекотно!
Он засмеялся вместе с ней.
— Ладно, отдышись пока. Мы ж по следу идем. — Он ткнулся носом в землю, потом приподнялся и заметил. — Знаешь, ты стала как-то иначе пахнуть.
Яга смутилась. Ее еще никто так не катал. Было здорово. Какой же он все-таки замечательный! Даня насторожили собственные мысли. Не о том она сейчас должна думать. О яблоках. О предателе. Вот о чем поразмыслить следует.
Как деду удалось так быстро добраться пешком до дерева и уйти? Видно не пешком он шел. Кто-то дал ему коня или иного зверя. Кто-то, у кого была такая же власть как у нее. Только истинная Яга могла вывести смертного отсюда. Это не есть хорошо. Кому могло понадобиться нарушать правила, да так глупо? Эх, она из деда душу вытрясет, когда до него доберется, если, конечно, доберется. Девушка вздохнула.
Им понадобилось не больше получаса на то, чтобы добраться до дерева с молодильными яблоками, а затем дойти до обширного болота, возле которого след кончался. Дане пришлось вызывать проход, при этом она до чертиков напугала местную кикимору, которую Дубравко предложил расспросить. Многого они не узнали. Старику Павлу, и впрямь, помогала Яга, а что за Яга кикимора описать не смогла. Провела деда, коня белого забрала и пропала, будто и не было ее вовсе.
Так и нырнули они с волком в туман, не имея больших сведений, чем те, о коих Даня и сама догадалась.
С другой стороны волкодлак снова нашел след и понесся. К его разочарованию язык больше не произносил человеческих слов, из горла вырывался рык. А ему безумно хотелось спросить где они. Места слишком незнакомые. Впрочем, такая возможность ему представилась возле ближайшего города. Девушка верхом на огромном лохматом волке не вызвала бы особого доверия случайных прохожих. Даня засмеялась при одной этой мысли. У окраины она спрыгнула, вытащила из своей объемной сумки одежду волкодлака, небольшой осиновый кол, воткнула его в землю, а потом наблюдала как Дубравко обращается. Кол прекрасно заменял собой пень.
— Где мы? — Парень, наконец, обрел возможность спросить.
— На берегах Енисея.
Волкодлак удивленно свистнул. Ничего себе забрались!
Павел Семенович сидел на своем месте за кассой и немного нервничал. Старуха обещала, что он помолодеет, но в зеркале по-прежнему отражалось морщинистое лицо. Это никуда не годилось! Обманула ведьма! Пришибить бы ее чем-нибудь. Да кто знает, на что она способна. А вот здоровья прилично прибавилось. Он и не мечтал, что кости ломить уж не станет. Вот же яблоки.
Яблоки. Он съел целых два. И полный рюкзак набрал. Павел Семенович всегда, еще с детства, был наделен деловой жилкой, в отличие от братьев. По крайней мере, ему так казалось. Жаль, что все его проекты так плохо заканчивались. Но ничего! В этот раз он своего не упустил. Сколько будет стоить одно яблоко! Это же уму непостижимо. Он станет миллионером. Продавать их и продавать подороже! Тут только покупателя своего найти надо. А там уж он развернется. И дом себе купит. И машину. И магазин новый откроет. И, чего уж греха то таить, жену молодую заведет.
Мужчина оглядел свой маленький закуток с биодобавками для спортсменов, гордо именуемый "Мир БАД". Все это отживает свои последние дни. Какая ж гадость. И зачем все это пить? Он вздохнул. В общем, и не важно, главное деньги платят.
Звякнули алюминиевые трубки с дельфинами, которые он совсем недавно приобрел в сувенирном магазине. Покупатель. Павел Семенович с дежурной улыбкой развернулся на стуле.
— Добрый день. Чем могу помочь?
Покупателей было двое. Парень и девушка. Интересно, кто из них двоих решил приобрести мышечную массу? Оба хилые. Парень приблизился к стойке кассы, перегнулся через нее. И вытащил Павла Семеновича за грудки.
— Где яблоки?
От неожиданности мужчина икнул.
— К-какие яблоки?
— Молодильные. — Парень не говорил, он рычал.
Откуда в столь небольшом теле такая сила? Приподнять за грудки. А он, Павел Семенович, в свои шестьдесят два, весит больше семидесяти килограмм. И откуда этот знает про яблоки?
Старуха Яга же сказала брать сколько хочешь, и ничего за это не будет. Хотя третья, убеждала, что взять можно только одно. Но кто слушает младших сестер? Тем более старшая так и сказала, слово в слово, не слушай, мол, ежели ограничивать что станет. Выходит, обманула карга! Как есть, видно, обманула!
Рыжая девица сорвалась с места и подлетела к сейфу, кинув многозначительный взгляд в сторону его мучителя. Тот поставил Павла Семеновича на пол и рыкнул в ухо:
— Только попробуй сбежать.
Истинный крест, и мысли такой не было! Сбежишь от него! Глазищи страшенные черные!
Мучитель подскочил к сейфу и одним рывком (одним!) выдернул дверцу, будто и не железная она вовсе, а бумажная. От сильного толчка, яблоки посыпались на пол. Павел Семенович застонал. Прощай богатое будущее.
— Что вы делаете?!
Рыжая сверкнула на него глазами, собирая яблоки.
— Тебе велено было более одного не брать! А ты что сотворил?
— Так старуха сказала бери сколь хочешь!
— Какая старуха? — Насторожилась девица.
— Ну старуха Яга. Я у нее был.
— Подробнее! — Рявкнул бешеный.
— Так а чего подробнее? Самая первая Яга сказала, что могу брать сколь угодно. Вторая клубок выдала и направление указала. Третья накормила, вымыла и дорогу показала. А потом еще коня дала.
— Третья тебе коня дала? — Мужчина решил, что у рыжей не все дома.
— Дала. Она самая. Правда что-то говорила, когда кормила, что больше одного нельзя брать. Только старшая велела ее не слушать.
— Когда она тебе коня дала? — Не унималась сумасшедшая.
— Да потом, за воротами, догнала и подвела, еле на нем удержался. Конь сам дорогу знал.
Девушка задумчиво потерла подбородок.
— Старшая, говоришь, разрешила много. А где ж ты ее встретил?
— Да тут, недалеко. Она в центре с цирком приезжим на площади гадала.
Дане закралось неприятное ощущение, что ее подставили.
— А где эта площадь?
Дедок, так и не сменивший свою замечательную футболку, выглядел напуганным, но объяснить почти внятно все же смог. Да. Что называется — не серди волкодлака. Дубравко был в бешенстве. В основном от вида самого старика. Забавно. Ей даже показалось, что он сердит на деда исключительно из-за нее, Дани. Это было бы приятно.
Она собрала яблоки в пакет. Больше ничего не узнать. Пора переходить к наказанию. Девушка поежилась. Не любила она все это. А куда деваться? Правила — есть правила. Яга собралась с силами, закрыла глаза и зашептала.
Дубравко наблюдал, как волосы и кожа на ней засветились, стали ярче. Губы чуть подрагивали, произнося слова, порой такие знакомые, но общий смысл ему уловить никак не удавалось. Он услышал, как городская природа шевельнулась в такт ее речам. А потом старик, с которым он только что разговаривал, уменьшился и на глазах превратился в … зайца. Дубравко хмыкнул. Надо же! Второй заяц за день. Может, первый потому и материться умел, что человеком родился? Надо потом будет у Дани спросить. Она наверняка знает.
Зверек пошевелил носом, прижал ушки и осторожно стал перебирать лапками.
— Зачем? — Волкодлак с интересом наблюдал за ушастым.
Даня пожала плечами.
— Наказание. Такие законы.
Она вручила пакет с яблоками Дубравко. Зайца же посадила в свою безразмерную сумку. Задача номер один почти решена. Теперь очередь за Ягой, повинной в этой истории.
Как и следовало того ожидать, в цирке никакой гадалки не оказалось. Правда подсобный рабочий подсказал, что сидела до этого тут на площади одна, но та была сама по себе, а вчера пропала.
Никаких следов. Девушка стояла в тени дерева и раздумывала, не пытаясь скрыть своего разочарования. Дубравко подошел и обнял ее.
— Мы ее найдем. Вот увидишь.
Она благодарно улыбнулась и, уже не в первый раз, смахнула с плеча белую бабочку, которая упорно отказывалась улетать.