В дверь постучали. Задремавшая было Катерина спросонья открыла дверь, не спрашивая.

На пороге стоял обеспокоенный чем-то Михаил.

— Все в порядке?

Катя поежилась от сквозняка и кивнула.

— Да. А у вас?

— Вроде бы. — мужчина потер шею. — Мне… Мне надо поговорить с вами.

Холодный ветер прошелся по ногам. Вдова посмотрела в глубь комнаты, где лежала шаль, потом на юриста.

За его спиной стоял паук. Огромный, почти с человеческий рост. Лапы его тянулись к Климскому…

Екатерина схватила мужчину за руку, втянула в комнату и захлопнула дверь.

— Сейчас вы тоже ничего не видели???

Юрист посмотрел на нее недоуменно. Потом шагнул к ней и просто крепко обнял.

— Все будет, как следует, — сказал он.

— Хорошо, да? — всхлипнув, спросила Катя.

— Зачем же хорошо? Будет, как надо.

Екатерина подняла голову, чтобы посмотреть мужчине в глаза.

Рубашка на Михаиле зашевелилась, порвалась, и из его тела стали расти паучьи лапы…

Мережская отчаянно закричала, вырвалась из рук чудовища и выбежала в коридор.

— Катя?

Климский поймал ее у лестницы, но вид юриста не успокоил девушку, наоборот, она вдруг больно ударила его и попыталась вырваться из кольца мужских рук. Михаил сильнее прижал беглянку к себе.

— Кошмар, да? Все хорошо. Все хорошо, не бойся, я с тобой.

Катерина нерешительно его обняла, не отрывая взгляда от его рубашки.

Ткань оставалась обычной тканью и шевелиться сама по себе отказывалась.

Упало что-то в комнате Николая, и Катя вздрогнула. Посмотрела на дверь в его спальню, потом перевела настороженный взгляд на свою.

— Страшно возвращаться? — догадался Михаил. — Давай я схожу проверю.

— Не надо!!! — В его руку вцепились мертвой хваткой.

— Надо. По мне если и бояться, то по крайней мере, известного противника.

Мужчина отцепил ее пальцы и решительным шагом направился в конец коридора. Поникшая девушка поплелась следом.

Осмотр комнаты ничего не дал. Посторонних людей, животных и даже предметов обнаружено не было.

— Никого, — сообщил юрист хозяйке, откидывая край одеяла, — можно спокойно спать.

Мережская попятилась от кровати. Михаил вздохнул и уселся в кресло.

— Давайте, я останусь. Или вы меня боитесь?

Вообще-то Катя боялась. Правда не столько его, сколько себя.

— Нет.

— Вот и славно!

Мужчина вытянул ноги, подпер голову рукой и прикрыл глаза.

— Хороших снов.

— Доброй ночи, — ответила Катя, залезая в кровать.

Сны ей приснились действительно хорошие.

* * *

Солнце уже встало, когда Михаил растормошил Катерину и, приказав никого не впускать в дом, умчался по какому-то срочному делу. Напуганная внезапно свалившимся на нее одиночеством, от которого она уже успела отвыкнуть за последние недели, Мережская полдня проторчала в прихожей. Она сама не знала, чего боялась больше: что ее юрист не вернется, или что в дверь постучат вежливые люди с медицинским саквояжем и прочной веревкой. Дуня смотрела на караулившую у двери хозяйку с сомнением в ее разумности, и это еще больше заставляло вдову нервничать.

Принесли почту. Нелепая записка от Талькина, два письма для Николая, утренняя газета и короткий листок с двумя строками: «Время на исходе. Никогда не оставайся одна. А.М.»

К обеду Екатерина совсем извелась, и когда в дверь постучали, она скорее испугалась, чем обрадовалась. Стук повторился, потом наглый гость сам толкнул дверь…

С таким радостным визгом на Михаиле не висла даже Лиза, получившая какой-нибудь долгожданный подарок.

— Тихо. Тихо. — Опешивший мужчина замер, разведя руки в стороны. — Я живой, я дома. Все хорошо.

Екатерина крепче его обняла.

— Да. Слава Отцу, вы вернулись.

— Да. И кое-что принес.

Катя отступила назад.

— Ваше дело увенчалось успехом?

— Наше дело, — ответил Климский с улыбкой. — Надеюсь, что наше.

Он снял плащ, посадил Катю на стул и сам сел рядом.

— Катерина, на счет вчерашних гостей… Все на самом деле не так просто. Дело в том, что я блефовал.

— Что?

— Нет никакого закона, по которому бы я мог отстаивать ваши права, если вас объявят сумасшедшей. В таком случае участь ваша действительно будет решаться вашим отцом.

Инкнесса почувствовала, что падает в пучину безнадежности. У нее даже голова закружилась.

— Но… почему они ушли?

— Поверили. Но через день-два, проверив все акты, касающиеся их инстанции, они поймут, что их обманули, и вернутся.

— И вы ничего не сможете сделать?

— Ничего. Если только…

— Что? Говорите же!

Мужчина встал и в волнении заходил по комнате.

— Я… находясь рядом с вами осознал… свои чувства и… Некоторые провокации с моей стороны — простите меня за неподобающее поведение — привели меня к мысли, что и вы ко мне неравнодушны. Так что…  — он вдруг остановился и опустился перед Катей на колени. — Вы станете моей женой?

На его ладони лежало маленькое серебряное колечко.

Мережская опешила.

— Как же…

— Вы сами признали, что я вам не неприятен, высказывали в мой адрес лестные комментарии, волновались за меня и… я счел, что этому есть основания. Так что вы скажите?

— Я… но отец и… зачем вам жена, которую на днях заберут в Закрытый дом?

Мужчина схватил ее руку.

— Не заберут. Если мы сегодня же справим свидетельство о бракосочетании, то не отец, а я стану вашим ближайшим родственником. И я никому тебя не отдам. Катя, согласна ли ты настолько мне довериться? Пожалуйста, ответь однозначно.

Вдова сжала его ладонь и, покраснев, прошептала:

— Да.

* * *

Самоходная карета тряслась на ухабах. Вместе с ней подскакивали и сидящие внутри люди. Мужчина крепко прижимал к себе положившую голову ему на грудь девушку.

— Злитесь, то есть злишься, что я плохо себя вел? Совсем не как настоящий благородный? Ну, во-первых, ты плохо знаешь благородное сословие. Флирт с чужими женами давно уже не считается позором, в мужской компании — это скорей даже предмет гордости. А во-вторых, должны же мы были как-то определиться с нашими желаниями. Ты сама не хотела давать мне ответа, пришлось вынуждать тебя к его формулированию.

Катя немного сердито сообщила:

— Из вас никудышный соблазнитель, — но от новоиспеченного мужа не отстранилась. Тот лукаво улыбнулся:

— Отнюдь. Замуж за меня ты все-таки вышла.

Помимо собственной воли, инкнесса тихонько рассмеялась. Невозможно было сидеть мрачной рядом со счастливым, шутливо настроенным Михаилом. К тому же она не считала, что у нее есть причины хмуриться.

Потому что ей было хорошо, а все происходящее казалось правильным и логичным.

— Я хочу оформить отказ от наследства, — заявила вдруг Климская. Ее супруг безразлично пожал плечами.

— Сегодня напишем, завтра съездим, заверим в одной конторе — и дело сделано. Хочешь, хоть на следующий день уедем в Коранд.

— Хочу, — ответила Катерина. — Если Гастин отпустит…

Карета повернула к дому. Послышался шум.

— Что там?

Юрист выглянул в окно. Губы его искривились в презрительной усмешке.

— Друзья наши явились. Ратуют за правое дело. Видно, хорошо им твой отец заплатил.

Катя погрустнела.

— Но зачем ему это?

— В случае, если тебя забирают в закрытый дом, все твои права и обязанности ложатся на него. А значит, он может распоряжаться твоими сбережениями, выступать вместо тебя в экономических операциях, в том числе при наследовании.

— Надо выходить, да? — В Катиных глазах поселился страх.

— Нет. Посиди здесь, пока я объясню гостям ситуацию. И лучше закройся на внутреннюю защелку.

Климский вышел наружу.

— Господа? Какая честь! Чем вам не угодила бедная Дуня?

Посетители — их было, как и прежде, трое — обернулись на его голос. Упомянутая служанка облегченно выдохнула и убежала в дом, сочтя свою миссию выполненной.

— Нам необходимо увидеть урожденную инкнессу графиню Екатерину Мережскую, — безапелляционным тоном заявил доктор. — А если вы опять попробуете ввести нас в заблуждение, то придется вызвать людей из отдела городского порядка.

— Ну что вы, — Михаил улыбнулся, — не надо посторонних, зачем нам лишний шум? Я бы с удовольствием предоставил вам возможность встретиться с графиней Мережской, только, увы, ее в природе не существует.

— Как это? — нахмурился душевный лекарь.

— А так. Ознакомьтесь. Только без рук пожалуйста! Впрочем, у меня есть копия.

Наглый гость внимательно изучил предоставленный ему документ и, окинув юриста свирепым взглядом, скомандовал:

— Уезжаем.

Его товарищи недоуменно переглянулись и следом за ним сели в служебную карету. Когда посетители отъехали, Климский подошел к наемному экипажу.

— Катя, выходи. Все в порядке.

Девушка, бледная и напряженная, покинула свое убежище. Кучер получил деньги и тут же отъехал, обдав оставшуюся у крыльца парочку пылью из-под колес.

— Все хорошо? — спросила Екатерина злого мужа.

— Да, — процедил тот, — просто ненавижу взяточников. — Он обнял ее и поцеловал в макушку. — Идем ужинать?

Инкнесса согласно кивнула.

* * *

Наверно, именно так выглядит счастье. Два человека в столовой, больше занятые друг другом, чем едой, словно случайные прикосновения, тихий смех и полные тепла и счастья глаза напротив…

Разговоры ни о чем и обо всем сразу, легкое пожатие руки, восхищенный взгляд…

Подняться по лестнице, держась за руки, застыть у знакомой двери. «Можно?» Потупленный взгляд. «Теперь можно»…

Возбуждение, мешающееся с осторожностью, страх, мешающийся с возбуждением, доверие…

Наверно, любовь это и есть просто высшая степень доверия…