Чего волноваться-то?

Слишком часто современное искусство кажется застрявшим в бесконечном цикле производства и потребления: ценность произведения зависит от его внешнего вида (хорошо ли оно смотрится?), от его радикальности (раздвигает ли рамки?) и воздействия (задевает?), а измеряется она в долларах (какова его стоимость?). Но давайте представим, каким искусство могло бы стать и на что оно было бы вообще способно, если бы мы всерьез усомнились в критериях, которые якобы определяют его существование?

По всему миру художники самыми необычными способами демонстрируют, что искусство может быть и чем-то еще. Всё больше авторов предпочитает работать с общественностью, а не создавать произведения искусства «в себе». Подобная деятельность, часто называемая «социальной практикой», переносит акцент с конечного результата на процесс → см. К – как, например, «Мел» Дженнифер Аллоры и Гильермо Кальсадильи (1998 – настоящее время). Этот дуэт художников размещал в общественных местах огромные куски мела, предлагая всем желающим рисовать и писать на асфальте всё, что им заблагорассудится. В подобных случаях само употребление категорий и специальных терминов, таких как «скульптура», «перформанс» или даже «искусство», кажется как минимум надуманным, а то и вовсе неуместным.

Кроме того, регулярно предпринимаются попытки расширить круг возможностей искусства, связав его с другими видами исследования, включая науку и технологию, экологию и геологию. Междисциплинарные подходы к созданию искусства осуществляются путем резиденций и участия в программах исследовательских институтов, в списке которых часто фигурируют Европейская организация ядерных исследований (CERN) и Wellcome Trust, лондонский благотворительный фонд для поддержки медицинских исследований. Во время своего пребывания в Wellcome Trust в 2012–2013 годах британская художница Кэти Патерсон с головой погрузилась в геномику, изучая палеонтологические данные и анализируя ДНК различных видов, чтобы проследить развитие жизни на Земле. Художники всё чаще посвящают свою деятельность изучению воздействия человека на экологию, одни – занимаясь долгосрочными исследованиями, другие – уделяя внимание общественной деятельности в сфере окружающей среды, в надежде на то, что их искусство сможет указать путь к более экологически сбалансированному будущему. К примеру, в 2014 году сигналом тревоги для всего мира стали двенадцать ледяных блоков, привезенных в Копенгаген из Гренландии датско-исландским художником Олафуром Элиассоном. Сваленные посреди площади напротив здания городской ратуши, глыбы льда вскоре растаяли, превратив прохожих в свидетелей последствий глобального потепления.

Каким искусство могло бы стать и на что оно вообще было бы способно, если бы мы всерьез усомнились в критериях, которые якобы определяют его существование?

Бесспорно, вышеописанный опыт в теории кажется смелым и заслуживающим внимания. Но внутренний скептик в нас тут же возразит, что рыночная система искусства незамедлительно найдет способ подстроиться и подавить или, по крайней мере, нейтрализовать предпринятые попытки раздвинуть границы привычного для нас понимания искусства. Когда-то скандальные, реди-мейды Дюшана в наши дни чувствуют себя в престижных художественных музеях ничуть не хуже, чем полотна Рембрандта, а искусство перформанса продается и покупается точно так же, как любое другое. Да, в современном мире искусства возможно абсолютно все. Но признание этого факта не избавляет конкретных авторов и продукты их труда от огромной ответственности перед обществом. Вероятно, смысл занятий искусством как раз и состоит в постоянных терзаниях, в попытках обрести надежду на внутренний потенциал, реализация которого была бы направлена на будущие изменения, в жажде верить. В конце концов, разве не с «бизнесом воображения» мы имеем дело?

 

Тистер Гейтс. Дорчестерские проекты. 2009 – настоящее время

Всё началось в 2009 году с бунгало на Саут-Дорчестер-авеню в чикагском Саутсайде, районе, известном высоким уровнем преступности. Когда американский художник Тистер Гейтс закончил свою работу, этот одноэтажный коттедж превратился в «Архив», где удалось разместить около 14 000 книг по искусству и архитектуре из закрывшегося городского книжного магазина и «Кухню духовной пищи» для местных жителей. Затем на прибыль от продажи своих работ с использованием древесных отходов Гейтс купил заброшенную кондитерскую на той же улице. Там он собрал винил, оставшийся от прекратившего работу магазина пластинок неподалеку, и назвал место «Комната для прослушивания».

С тех пор Гейтс скупил и восстановил с полдюжины пустовавших площадей в рамках своих, как они теперь называются, «Дорчестерских проектов». Для перестройки используются бывшие в употреблении предметы и детали архитектурных сооружений, а сам проект финансируется за счет торговли предметами искусства, создаваемыми из материалов, которые были найдены в процессе ремонтных работ. В 2013 году Гейтс купил давно заброшенное здание банка Stony Island за один доллар всего за несколько дней до его сноса. Чтобы выручить 3 700 000 долларов, необходимых на реставрацию, Гейтс продавал «банковские облигации» из мраморной плитки, которой были облицованы туалеты банка, – отсылка к дюшановским писсуарам, – с надписью «In art we trust» («Мы верим в искусство» – перефразированный девиз «Мы верим в Бога», который напечатан на банкнотах США).

Теперь «Дорчестерские проекты» стали инкубатором для художников местной общины и открытой площадкой для неформального общения, где можно пообедать, посмотреть перформанс или просто поговорить об искусстве. Неподалеку Гейтс работает над превращением квартала старых муниципальных домов в комплекс, где, по его замыслу, будет предоставляться жилье малообеспеченным семьям и начинающим художникам. Rebuild Foundation, некоммерческая организация, созданная Гейтсом для обеспечения «Дорчестерских проектов», явилась первым начинанием, за которым последовали аналогичные в различных частях США. Расширение проекта Гейтса наглядно демонстрирует тот факт, что искусство реально способно менять нашу жизнь. А начаться всё может с одной-единственной плиточки. Мы верим в искусство!

Тистер Гейтс с работниками и художниками в своей гончарной мастерской, организованной внутри перестроенного пивного склада в чикагском Саутсайде