Воскресенье, 23 мая 1999 года, 13:12, в пятнадцати милях к северо-востоку от Мериды, Мексика, Полуостров Юкатан.

Робин Холлидей смотрела в окно вертолета на бурные, темно-синие и бирюзовые воды неспокойного Мексиканского залива, лежавшие где-то далеко внизу. Потной ладошкой она сжимала микрофон, ожидая сигнала от режиссера. Под собой Робин заметила группу длинношеих розовых фламинго, грациозно летевших строем над зелеными кронами тропического леса.

Вертолет поднимался выше в блестящее голубое небо, а Робин тем временем стала всматриваться дальше, в побережье полуострова. Сквозь предвечернюю туманную дымку она едва могла сейчас разобрать башню одного из больших современных отелей, усеявших белые пляжи вдоль всего полуострова Юкатан.

«Неплохое местечко для отдыха и работы, особенно когда наступает конец света», подумала она.

«Тридцать секунд», услышала она слова режиссера в своих наушниках. Робин надеялась, что ее длинные темные волосы скроют их, а также тонкие электронные проводки, бежавшие вниз по блузке. Робин не хотела, чтобы на камеру было видно, что она «на прослушке».

«Ведь это мой первый репортаж в прямом эфире», подумала она, чуть задрожав от волнения. Она приложила так много усилий и труда, чтобы так далеко продвинуться, хотя и знала, что босса впечатлил ее деморолик.

«Да и немного заигрывания с ним не повредит».

И теперь Робин Холлидэй из городка Авалон в штате Пенсильвания сидела в вертолете над Мексиканским побережьем, дожидаясь первого в свой жизни новостного репортажа.

«Очень даже неплохо для 18-летней стажерки», с гордостью подумала она. Сегодняшний репортаж в прямом эфире должен стать удачным и переломным в ее карьере, но это произошло только потому, что у ее босса, Ника Гордона — главного корреспондента передачи «Наука в воскресенье», выходившей на телеканале «Независимая Новостная Сеть» — в самый последний момент появилась возможность осветить даже еще лучший сюжет. Так что пока Ник отправился брать интервью один на один у доктора Рамона Рейеса в Мехико, Робин получила этот лакомый кусочек — задание сняться в прямом эфире над полуостровом Юкатан.

К счастью, никого другого для выполнения его под рукой не оказалось.

Робин подозревала определенные скрытые мотивы в том, что Ник в последнюю минуту сменил редакционные задания. В бюро сплетничали, что он ненавидит вертолеты, с улыбкой вспомнила она. «Если это правда, то благодарю тебя, Боже, за эту воздушную болезнь!»

«Двадцать секунд», объявил режиссер.

Оператор, сидевший в кресле напротив нее, поднял тяжелую камеру и навел ее на ее лицо. Его помощник, занимавшийся спутниковой связью, поднял для Робин большой палец, а затем развернул крошечный монитор, так, чтобы она могла видеть себя в прямом эфире.

«Ну, была не была!», подумала она с бешено колотившимся сердцем.

«Десять секунд», предупредил режиссер, держа в руках папку-планшет с напечатанными большим жирным шрифтом строчками, написанными самой Робин на первом листе.

«Пять… четыре… три… два… один… начали!»

Робин Холлидей улыбнулась в камеру и поднесла микрофон к своему лицу с идеально наложенным макияжем. «Это Робин Холлидэй, специальный корреспондент INN, для программы „Наука в воскресенье“», спокойно и органично начала она.

«Подо мной умопомрачительно прекрасное побережье Мексиканского залива полуострова Юкатан, курортная мекка туристов из США, Канады, Европы и Японии. На заре двадцать первого столетия это одно из самых естественных и умиротворяющих местечек во всем мире».

Режиссер переключился на камеру, установленную снаружи вертолета. Телезрителям дали возможность посмаковать вид красивых белых песчаных пляжей с высоты птичьего полета, даже когда в голосе Робин появились более зловещие нотки.

«Однако шестьдесят пять миллионов лет назад здесь все было совсем по-другому…»

Режиссер подключил спецэффекты, и из Нью-Йоркской студии INN пошла анимация. Пока Робин продолжала рассказывать, она увидела на спутниковом мониторе компьютерную анимацию: астероид врезается в побережье Мексиканского залива.

«Полуостров стал местом самого катастрофического разрушения в истории нашей планеты. Прямо под нами, погребенный под песками и наносами почвы длительностью в миллиарды лет, лежит подлинный ударный кратер, оставшийся после астероида, который, упав на Землю, уничтожил динозавров — силой, эквивалентной мощи всего ядерного оружия, когда-либо созданного человечеством…»

Режиссер дал команду оператору, и экран вновь стал крупным планом показывать лицо Робин. «Некоторые называют этот кратер братской могилой динозавров».

Режиссер дал ей сигнал ускорить темп, перевернув страницу папки-планшета. Робин быстро прочла написанные там слова и начала говорить быстрее.

«Ученые подсчитали, что астероид, уничтоживший динозавров, размерами был вдвое больше самого крупного из тех, что сейчас направляются к Земле».

И вновь Робин понизила голос, чтобы он звучал теперь мрачнее и стал более зловещим. И вновь режиссер стал подавать ей сигналы, чтобы она ускорила темп.

Но на этот раз Робин его проигнорировала.

«Природе понадобились миллионы лет, чтобы оправиться от этого первого катастрофического удара астероида… Миллионы лет, чтобы восстановились тропические леса, те, что под нами, и то разнообразие животной и растительной жизни, которое в изобилии присутствует сегодня вокруг нас».

Чтобы эффект был более драматическим, Робин обернулась и выглянула в окно, словно размышляя о судьбах нашей маленькой и беззащитной планеты.

«Сколько времени потребуется природе, чтобы вновь восстановить Землю, если по планете ударит еще один астероид, уже в ближайшие два месяца?», с драматизмом спросила она.

Рука оператора не дрогнула ни разу, хотя ему явно не терпелось заржать при виде очевидного раздражения режиссера театральным фиглярством стажера.

К счастью, сюжет уже постепенно подходил к концу.

«Уже через полчаса корреспондент INN Ник Гордон задаст эти вопросы доктору Рамону Рейесу, соавтору открытия астер… — Боже мой, что это?»

Режиссер сорвал с себя наушники и чуть не задохнулся от досады. К счастью, оператор был на высоте и держал все происходящее под контролем. Он перевел камеру, направив ее туда, куда указывала Робин.

В объективе оператор увидел огромное темно-зеленое пятно в голубых водах Мексиканского залива. Он лихорадочно стал фокусироваться на этом объекте.

Пока оператор налаживал свой объектив, режиссер присвистнул от изумления, а пилот снизил вертолет. Пилот тоже был опытным журналистом, и он знал толк в погоне за сюжетами.

Внезапно изображение на мониторе стало четким, и перед глазами телезрителей в прямом эфире и по общенациональному каналу предстало поразительное зрелище.

Привычный ход передачи «Наука в воскресенье» прервало появление гигантского доисторического монстра, плывущего в Мексиканском заливе!

«Продолжай говорить!», крикнул режиссер в наушники Робин. Стажер словно очнулась, затем отвернулась от существа в воде и уставилась, выпучив глаза, в камеру.

У нее был абсолютно идиотский вид.

К счастью, объектив камеры был наведен на существо, плывшее в набегающих волнах далеко внизу, под ними.

«Говори!», снова крикнул ей режиссер.

Вдруг Робин Холлидей пришла в себя, собралась и продолжила свой репортаж, сообщая зрителям о том, что видит. Начав говорить, Робин сумела мобилизоваться, проявив, к большому удивлению режиссера, определенное спокойствие, самообладание, уравновешенность и профессиональную бесстрастность.

«Мы видим с вами, что через Мексиканский залив в сторону курортного комплекса под нами движется какое-то гигантское животное…»

Режиссер схватился за наушники, немного с ними повозившись. Вновь их надев, он ободряюще кивнул стажерке, которая тем временем продолжала говорить.

«Хотя я не могу разобрать детальные подробности этого существа с такого расстояния, все же, мне кажется, с некоторой долей уверенности можно сказать, что данное животное представляет собой какой-то совершенно новый, неизвестный нам вид. Это существо не является китом, и это не Годзилла…»

Вертолет устремился вниз, к чудовищу, и оператор переключился на широкоугольный объектив, так, чтобы тварь была отчетливо видна телевизионной аудитории.

Стали открываться все новые и новые подробности внешнего облика этого поразительного монстра.

Мимо твари проносились прогулочные катера и яхты, спасаясь и удирая с пути ее следования. В бурлящих водах пенящихся волн перевернулся быстроходный катер, тянувший за собой катавшуюся на водных лыжах парочку. Чудовище расшвыряло в стороны тонущую лодку и барахтавшихся пловцов, словно игрушки, плавающие в ванной.

Пока Робин описывала это событие, существо вышло на мелководье неподалеку от белого песчаного пляжа. Стали видны новые подробности анатомии морского чудища.

«Это существо похоже скорее на длинную, тощую игуану», отметила Робин, «хотя задние лапы его расставлены в стороны и устроены так, что больше похожи на жабу. У него очень длинные ноги и сочленения суставов ниже толстых мышц бедра. Я считаю, что когти и лапы у него перепончатые. Голова круглая, а не клиновидная, а рот кажется застывшим в вечной издевательской усмешке. Челюсти усеяны неровными зубами разной длины. Я назвала бы его цвет в общем и целом коричнево-серым, однако на спине и по бокам имеются также синие и зеленые пятна. Глаза большие и узкие, и, кажется, они следуют за движением твари…»

Пока Робин Холлидей все это говорила, чудище вылезло на берег, прямо напротив двенадцатиэтажного курортного отеля из стекла и стали. Обезумевшие от ужаса отдыхающие в страхе бежали с пляжа, а загадочное существо тем временем стало приближаться к отелю.

Пилот начал передать по рации общее предупреждение на испанском языке, одновременно ловко маневрируя вертолетом. Машина зависла чуть правее и выше невиданного монстра. А Робин продолжала описывать это существо своим телезрителям.

«У этой рептилии имеется хорошо заметный ряд полупрозрачных костных шипов, проходящих по прямой линии от макушки зверя до самого конца его длинного хвоста. Имеются также, кажется, тонкие перепонки, или некие мембраны, проходящие вдоль туловища и соединяющие передние лапы с задними. У существа прочный слой кожи, словно гибкой броней покрывающий его спину. Эта броня покрыта то ли круглыми пузырями, то ли бугорчатыми пупырышками или шишками…»

Внезапно тварь открыла пасть и издала жуткий свистящий рев. Этот звук сотряс вертолет и поразил новостную команду INN. С деревьев сорвалась стая джунглевых птиц, чуть было не угодивших под лопасти вертолета.

«Надеюсь, вы услышали этот рев, даже сидя у себя дома», сказала Робин, мгновенно вернув себе самообладание. Говоря это, она взглянула на своего режиссера.

К ее изумлению и восторгу, он буквально сиял. А оператор вновь поднял ей большой палец.

Он тоже весь радостно сиял.

Тем временем монстр вылез и зашагал по суше на всех своих четырех лапах. Массивными передними лапами с когтями он отшвыривал в стороны брошенную уличную и пляжную мебель и яркие разноцветные пляжные зонтики, некоторые из них покатились по пляжу, как будто сдутые ужасным ветром. Песок с пляжа тоже полетел вверх из-под лап чудовища, и им начало даже засыпать лопасти и фюзеляж вертолета.

В этот момент часть людей, укрывшихся внутри главного здания отеля, стали выскакивать из него с противоположной стороны. Они побежали через огромную парковку и толпой бросились к ленте главного шоссе. И как раз вовремя, чуть было не опоздав…

С ужасающим ревом земноводная тварь врезалась в гостиницу. Все окна здания мгновенно взорвались дождем сверкающих осколков. Затем обрушилась крыша, осыпавшись вниз обломками и несколькими орущими постояльцами, находившимися в огромном плавательном бассейне.

Из зоны рядом с рестораном на первом этаже хлынули языки ярко-малинового пламени, это взорвался газопровод. Вслед за этим вскоре последовал и второй взрыв.

Сильный взрыв отправил в ярко-синее небо столб пламени, заставив опешившую тварь отпрянуть.

Робин не могла поспеть со своим описанием за поразительными происшествиями, рассказывая о них миллионам своих телезрителей. Кружа над зоной разрушений, новостная команда имела возможность заснять замечательные кадры чудовищного опустошения. Но в пылу момента, увлекшись, пилот вертолета INN подлетел слишком близко к месту катастрофы.

В тот момент, когда существо было отброшено на спину силой взрыва, в вертолет ударила взрывная волна. Пока пилот лихорадочно пытался восстановить контроль над попавшим в тряску вертолетом, по лопастям вертолета стали бить взлетевшие в воздух обломки.

Внутри же самой машины Робин Холлидэй, техника спутниковой связи и режиссера отшвырнуло к одной из стенок. Оператор понял, что спутниковая связь прервана и стал пытаться зарядить камеру чистыми видеокассетами, несмотря даже на то, что вертолет полетел к земле.

Робин завизжала. Режиссер побледнел. Техник потерял сознание.

Однако пилот не бросил машину и продолжал бороться. И как раз в тот момент, когда, казалось, вертолет сейчас ударится оземь, пилот извернулся, вывел машину из пике и посадил ее на мягкий песок пляжа.

Несмотря на песчаную подушку, посадка была жесткой. Опорные стойки тут же прогнулись, и вертолет накренился на сторону. А затем вращающиеся лопасти вонзились в песок и зарылись в нем, вертолет провернулся корпусом и ударился фюзеляжем о рощу высоких пальм.

Лопасти вдребезги раскололись, а главный корпус вертолета подпрыгнул в последний раз в воздух и нашел, наконец, свое упокоение посередине огромного ухоженного сада — части роскошной территории этого курортного отеля.

«Все на выход!», заорал пилот, когда то, что осталось от вертолета, окончательно вырубилось. Режиссер пнул дверь ногой и распахнул ее, и, схватив за воротник сидевшего на спутнике техника, стал вытаскивать его наружу.

Техник же был в отключке.

Робин, тем временем, безуспешно пыталась открыть свою дверь. Оператор с окровавленной от травмы головой протиснулся мимо нее и, раздвинув дверь, открыл ее. Затем он выскочил наружу, по-прежнему сжимая в руках камеру.

«Эй!», воскликнула Робин. «Может, поможешь?»

Пилот бросился к трясущейся стажерке. У нее заклинило ремень безопасности, но пилот освободил ее, просто разрезав его своим аварийным ножом.

Пока они, пошатываясь, вылезали из разрушенного вертолета, те, кому посчастливилось выжить, с ужасом и трепетом наблюдали за тем, как монстр очухался, поднялся на ноги и, обойдя горящее здание, двинулся далее.

Несмотря на легкую форму шока, режиссер улыбнулся. «Молодец, Чак!», вскричал он, когда увидел, как оператор продолжает снимать. Режиссер повернулся к Робин и потрепал ее по плечу.

«И ты молодец, девчонка. Но вот то, что я называю профи!», сказал он, указывая на оператора.

И в этот момент монстр испустил еще один пронзительный, пробирающий до костей визг. Робин прикрыла уши.

Пока оператор снимал, оставшаяся часть команды увидела, как монстр встал на длинные свои задние лапы.

«Он раздувается как рыба-ёж!», воскликнула Робин в свой замолчавший микрофон. «Похоже, существо надувается…»

Они стали с ужасом следить за тем, как пузырьки броневого кожного покрытия, усеивавшие спину и бока монстра, начали расширяться. Да и сама вся эта тварь, казалось, начала пухнуть. В конечном итоге она подпрыгнула в воздух, словно какая-то кошмарная гигантская жаба.

Оторвавшись от земли, тварь пролетела прямо над головами испуганно сжавшейся команды репортеров. За ней вслед поднялся страшный ветер, закруживший вокруг них, вздымавший вверх песок и чуть не сбивший их с ног.

Этот порыв ветра продлился всего лишь несколько секунд, а затем затих. Внезапно воздух вокруг них наполнился душистым сладковатым ароматом. Робин понюхала воздух, а потом посмотрела на режиссера. Он тоже нюхал воздух.

«Посмотрите туда!», закричал оператор, не отрывая глаз от окуляра. Пилот, который был занят оказанием первой помощи спутниковому технику, находившемуся без сознания, не стал тратить время на оператора. Но Робин и ее режиссер оба посмотрели в небо. Теперь уже вдалеке от себя они разглядели силуэт монстра, скрывающийся в низких облаках над джунглями полуострова Юкатан.

Передние и задние лапы чудовища были широко раскинуты в стороны, а мембраны-перепонки, тянувшиеся вдоль туловища зверя, были напряжены до предела, до такой степени, что казались почти полупрозрачными.

«Похож на Рокки-Летягу», сострил режиссер.

Робин кивнула. Затем она повернулась и посмотрела назад, на дымящиеся руины отеля. «Вот только эта „летяга“ намного опаснее Рокки», прошептала она.

* * *

Воскресенье, 23 мая 1999 года, 14:00, округ Осборн, штат Канзас, Хлебное поле.

Самец богомола в поисках пищи полз по плодородной и хорошо знакомой ему земле Освальда Пистера. Насекомое проголодалось и чувствовало, что пища уже рядом, поэтому энергично двигало крошечными лапками, пока не добралось до необычной для этой распаханной почвы ямы.

Богомол с опаской приблизился к ее краю. На дне ямы лежало много каких-то странных камней. Один из них вдруг с громким шипением раскрылся. Это обстоятельство, а также странный звук заставили богомола на мгновение попятиться, пока из еще тлеющей внутри метеорита затаившейся жизни не просочилось густое желтоватое вещество, которое привлекло к себе интерес богомола.

Богомол вновь приблизился. На этот раз он спустился в ямку и погрузил рот в слизь.

Как только насекомое жвалами прикоснулось к этой субстанции, произошла бурная биологическая реакция. Даже после того, как богомол отшатнулся от нее, он стал меняться, преображаться, мутировать.

Вскоре богомол привлек к себе внимание самки. Двое насекомых спарились, и в соответствии с запрограммированными в самке инстинктами, она пожрала самца богомола в момент завершения случки — проглотив те самые ядовитые вещества, которые вызвали мутацию у самца.

В последующие дни инфекция распространилась по всей популяции богомолов округа Осборн и за его пределами.

По мере того, как все больше число насекомых подвергалось этому воздействию, стали происходить более радикальные генетические изменения.

Одной из многочисленных сопутствующих особенностей, которые, казалось, должны были обеспечить выживаемость насекомых, стала их ненасытная прожорливость.

Другой стал их неконтролируемый рост, поэтому существа начали все больше и больше увеличиваться в размерах…