Воскресенье, 10 декабря 2000 г., 16:15, над тихоокеанским побережьем Перу.
Авиаотряд 21 первым был приведен в состояние боеготовности, это произошло сорок минут назад. Они были подняты по тревоге со своей новой базы неподалеку от Икитоса, на границе с Эквадором. Эскадрилья, состоявшая из американского производства самолетов-штурмовиков A-37A «Dragonfly» («Стрекоза») и британского производства бомбардировщиков «Canberra», обычно патрулировала спорную зону на границе. Интерес к этому району повысился, когда там были обнаружены кое-какие ценные и пригодные для разработки полезные ископаемые.
Однако худшего время проведения эскадрильей этой операции выбрать было нельзя.
За два дня до этого разбился один из бомбардировщиков «Канберра», во время планового учебно-тренировочного полета. И остальному парку самолетов «Канберра» было приказано выйти с боевого дежурства и оставаться на земле, пока не будет завершена масштабная проверка систем безопасности. Готовность к взлету по тревоге была объявлена прямо посреди этой проверки.
Большинство бомбардировщиков «Канберра» в авиаотряде 21 были разобраны или по меньшей мере разоружены. Должно было пройти несколько дней, прежде чем они будут готовы нести службу. Но с «Сесснами Dragonfly» дело обстояло по-другому.
Созданные канзасской самолетостроительной фирмой, известной своим производством легких самолетов для гражданского применения, «Стрекозы» были разработаны конструкторами «Сессны» в конце 1960-х годов для несения службы во Вьетнаме. Легкий самолет, предназначенный для операций против повстанцев, был приспособлен к ведению боевых действий в зонах лесных пожаров и поэтому идеально подходил для использования в Южной и Центральной Америке.
«Стрекоза» была небольшой и приземистой, широкой и неуклюжей на вид. На земле фюзеляж самолета находился на высоте буквально нескольких сантиметров от взлетной полосы, а будучи полностью загруженной, машина неуклюже двигалась по полосе, как ожиревшая индейка. На концах ее длинных прямых крыльев располагались приборные подвески, напоминая военные самолеты, создававшиеся в 1950-х годах.
В восьми других подвесках под крыльями у «Стрекозы» находилось шесть осколочно-фугасных ракет и две 100-килограммовые обычные авиабомбы. Каждый самолет также был вооружен шестиствольным пулеметом «GAU-2 Миниган».
Пилот и офицер авиавооружения сидели внутри двухместного самолета, тандемом, один позади другого, в большом каплевидном фонаре, который герметически не закупоривался. «Стрекозы» были низкоуровневыми штурмовиками, оснащенными двумя турбовентиляторными двигателями «Дженерал Электрик» с максимальной скоростью в 500 миль в час. На военные самолеты ВВС Перу была нанесена трехцветная символика страны, и они были выкрашены в тускло-матовый туманно-серый цвет с пятнами более темных оттенков.
Командовавший восьми «Стрекозами» авиагруппы 21 капитан Салазар пилотировал ведущий самолет, в экипаже со своим офицером авиавооружения лейтенантом Абелле.
Эскадрилья следовала вдоль тихоокеанского побережья, начиная от спорной зоны, причем все экипажи недоумевали, с чем они должны будут столкнуться.
В пятнадцати километрах от Лимы они увидели густые клубы черного дыма, поднимавшегося над городом.
Кроме того, капитан Салазар заметил на горизонте какое-то странное пятно. Он прищурился, вглядываясь вдаль и пытаясь рассмотреть детали. Затем он взглянул на своего «бортового стрелка», у которого имелся экран нового поискового радиолокатора, добавленного в кабину после недавней ее модернизации.
«Это дирижабль», через некоторое время объявил лейтенант Абелле.
«Ах да», вспомнил Салазар. «Большой дирижабль янки». Объект вытянутой формы удалялся от Лимы, уходя к морю.
«Ну и хорошо», подумал с облегчением командир эскадрильи. «По крайней мере, эта медленная неуклюжая фигня не будет нам мешать…»
Через некоторое время самолет капитана Салазара лег на крыло, и восемь боевых машин, накренившись, стали снижаться по направлению к городу. Командир авиагруппы 21 почувствовал, как у него участился пульс. Ему не терпелось взглянуть на этого «монстра».
Но когда «Стрекозы» приблизились к Лиме, оказалось, что город полностью покрыт густым клубившимся дымом от тысяч пожарищ. Восемь самолетов с опаской приблизились к черным маслянистым столбам густого дыма. Вдруг из этого котла выскочила молния электрического огня и поразила «Стрекозу», летевшую по левому борту Салазара.
Самолет взорвался с диким грохотом, потрясшим ведущий самолет эскадрильи. Вспышка от взрыва, подпитанная топливом и осколочно-фугасными ракетами, распустилась, словно зловещий оранжево-алый цветок. Вторичные взрывы громом прокатились сквозь клубящийся черный дым, а самолет и оба члена его экипажа полетели вниз, на улицы. Самолет Салазара прострясло мощными ударными волнами.
«Набрать высоту! Поднимаемся!», закричал Салазар в свою командную радиосвязь. «Стрекозы», все как одна, поднялись вверх и затем рассеялись в разные стороны, когда в небо ударил еще один энергетический разряд. Краем глаза капитан Салазар заметил еще одну яркую вспышку в задымленном небе.
Несколько минут спустя, находясь уже за чертой города, Салазар приказал своим людям перегруппироваться над Тихим океаном. Когда эскадрилья воссоединилась — за исключением двух сбитых самолетов — они выстроились и вновь бросились вниз, в атаку…
Воскресенье, 10 декабря 2000 г., 18:21 по стандартному восточному времени, Весь мир.
Отключение связи произошло одномоментно и повлияло на каждый уголок земного шара. В одну и ту же секунду все виды связи, за исключением обычной человеческой речи, вдруг перестали функционировать. Замолчали телефонные линии. Прекратили вещание телевидение и радиостанции. Кабельные коммуникации потеряли возможность отправлять и получать сигналы посредством спутников и по проводам. Компьютеры, подключенные к телефонным линиям, оказались повреждены и заблокированы для пользователей, а память их сгорела.
Если сигнал отправлялся по воздуху или же по проводам — электронным импульсом или световым потоком через оптоволоконные системы связи — он просто тут же обрывался.
Весь мир фактически оказался немым и заблокированным.
Правительства всех стран мира бросились искать причины и пути решения катастрофы. Но никто не мог оценить возможные непосредственные и долгосрочные последствия такого невероятного события. Буквально за несколько минут трагические его последствия стали очевидны для тысяч пришедших в ужас очевидцев.
Десятки пассажирских самолетов, лишенные помощи и указаний авиадиспетчеров, разбились при попытке сесть на землю. Перестали функционировать авиарадары, и поэтому произошло много столкновений в воздухе, и даже столкновений на взлетно-посадочных полосах. Два пассажирских самолета столкнулись над Квинсом (Нью-Йорк), при попытке приземлиться в аэропорту Ла-Гуардия. Большая часть обломков обрушилась на теннисный стадион Артура Эйша в Форест Хилс (район Нью-Йорка), уничтожив знаменитую спортивную арену.
Внезапно потерялись корабли в море, малые и большие. Лишившись спутников геопозиционирования, направлявших их курс, или навигационных радиомаяков, излучавших сигнал с суши, сели на мель или выбросились на берег некоторые корабли. Одно европейское грузовое судно врезалось в окутанное туманом испанское побережье.
У берегов Греции ливийский танкер протаранил прогулочный теплоход.
Самой страшной катастрофой на море стало столкновение японского супертанкера с грузовым судном, в результате которого в Тихий океан у побережья Осаки вылились в море миллионы галлонов нефти. И нефтяные пятна протяженностью в сотни километров уже омывали побережье у этого древнего красивого города.
На экстренные вызовы во всех столицах и крупных городах мира уже больше никто не отвечал. Тысячи людей погибли в результате пожаров и дорожно-транспортных происшествий, став жертвами преступлений, от инфарктов и инсультов — и все потому, что невозможно было вызвать вовремя помощь, чтобы их спасти.
В течение нескольких часов по крупным городам мира прокатились беспорядки. Некоторые из них были вызваны паникой; другие являлись умышленными и преднамеренными.
Общественный порядок обрушился по всему миру. Без связи и коммуникаций стала распадаться сама ткань цивилизации…
Понедельник, 11 декабря 2000 г., 9:16 утра, Капитанский мостик «Дестини Эксплорер», Над Тихим океаном у Чилийского побережья.
«Это „Дестини Эксплорер“, вызываю хоть кого-нибудь, ответьте, пожалуйста, кто-нибудь…»
Из радиостанции ничего, кроме резких звуков помех, не доносилось. Шелли встала из-за станции радиосвязи и снизила громкость. На мостике вдруг стало тихо.
«А как насчет ваших средств связи, капрал?», спросила Шелли Шона. Солдат, стоявший у огромного окна и смотревший на океан, откашлялся.
«Мы уже пробовали подключиться к нашим сетям, и все они не работают», ответил он. «Я отправил Рокко и нашего связиста, Майка Темплтона, на крышу дирижабля, чтобы они настроили там свою спутниковую связь. Они еще не рапортовали об исполнении, но я не питаю особых надежд, мисс Таунсенд».
«А что там с компьютерами?», спросила Шелли, обращаясь к Лине Симс, сидевшей за навигационным компьютером.
«Внутренние компьютеры по-прежнему работают», ответила сосредоточенная темноволосая девушка. «И мы можем извлекать из них любые карты, которые нам требуются, поэтому мы имеем прекрасное представление о том, где находимся. Но все связанное с дальней связью, например, со спутниковыми сетями или системами геопозиционирования, отключилось. Всё это вырубилось…»
Ее голос стал тише на октаву. «Будто прямо какой-то конец света», пробормотала она, и по лицу ее пробежала тень.
«Может, солнечные пятна?», спросил Майкл Салливан. Лина покачала головой. Капитан Долан и второй помощник Гил Гиверс тоже.
«Голову даю на отсечение, что это вовсе не какое-нибудь локальное событие», заявил капитан Долан. «Связь была нестабильной и прерывалась уже несколько дней, а GPS-спутники исчезли, будто рухнули с орбиты. Произошло что-то очень странное, причем задолго до того, как все это началось».
Затем бородатый капитан гордо улыбнулся. «Последние два дня я вел корабль по-старинке — по компасу!»
«Так что же все-таки происходит в действительности?», спросила Шелли, ни к кому конкретно не обращаясь. Капитан Долан, стоявший у штурвала, ответил: «Думаю, что смогу ответить на этот вопрос», заявил он. «Возможно, я единственный человек на Земле, кто может на него ответить».
Все взоры обратились к капитану, но первым все-таки заговорил капрал американской армии Шон Бреннан — человек, который, в силу своего временного звания и должности, нес ответственность как старший за дирижабль и его пассажиров.
«Думаю, я должен проинформировать всех вас о ситуации в Антарктиде», сказал Бреннан. «Подозреваю, вы знаете еще что-то о том, что происходит. Пора мне рассказать вам остальное, о том, что мне разъяснил полковник Бритайс».
Капитан Долан повернулся к юноше. «Ты расскажешь о том, что знаешь ты, сынок, а потом я — о том, что знаю я…»
* * *
Через пятнадцать минут капитан Долан стоял перед группой людей, усевшихся в переполненном конференц-зале «Дестини Эксплорер». На столе перед ним лежала стопка потрепанных больших общих тетрадей и рваных карт с рукописными пометками на них.
Группа только что закончила слушать капрала Шона Бреннана, который рассказал им все подробности того, что он узнал в ночь перед появлением монстра в Лиме.
Информация эта была почти той же самой, какую получил Саймон Таунсенд, за вычетом фантастических фото и научных авторитетов типа доктора Берчвуда.
Бреннан изложил все, что знал, про отверстие в Антарктиде, и об операции, которую он и его десантнники должны были провести, как только они туда попадут.
Шелли Таунсенд, Ник Гордон, Робин Холлидэй, Нед Лэндсон, Майкл Салливан, Лина Симс и Питер Блэкуотер выслушали его в гробовой тишине. Хотя капитан Долан колебался, сомневаясь, что должен рассказать все, что ему известно, всем — особенно пассажирам-подросткам — Шелли настояла, чтобы они при этом тоже присутствовали.
Ведь на карту было поставлено и их будущее тоже.
Вся группа собралась за закрытыми дверями, вдали от любопытных глаз остальной части небольшого экипажа дирижабля и других солдат, которые будут проинформированы позже.
Когда Шон Бреннан закончил свой рассказ, он занял место за длинным столом и стал ждать, что скажет капитан Долан. Бородатый капитан поднялся с места и поведал свою историю.
«То, что я собираюсь вам рассказать, может показаться почти безумием, как и то, что вы только что услышали», объявил Долан. «Иногда мне трудно поверить даже самому себе. Но, узнав о событиях, описанных капралом Бреннаном, и учитывая странный обрыв связи за последние несколько дней, я все более убеждаюсь: то, что я собираюсь вам рассказать, — правда».
А затем капитан Джек Долан поведал им историю о своем однокурснике и зяте, эксцентричном гение по имени Александр Кеммеринг. Долан рассказал им о том, что тот был одержим поиском входа в Южный полюс, что он был убежден в том, что в центре Земли существует затерянный мир.
Он рассказал им о жене Кеммеринга — родной сестре Долана — и о том, как она погибла, пытаясь помочь доказать неортодоксальные археологические и геологические теории своего мужа о Земле и ее доисторической эпохе. Долан рассказал им об Атлантиде и Лемурии, и о том, что Кеммеринг считал, что в этих легендах содержится значительно большее зерно истины, чем раньше полагали.
«Кеммеринг был убежден, что в древности Южный полюс не был покрыт льдом», объяснял Долан. «Он считал, что там возникла некая цивилизация — и некоторые его теории подтверждались историческими свидетельствами. На многих древних картах показаны точные подробности Антарктического континента, которые были скрыты в течение тысяч лет, из-за слоев льда, покрывающих заливы, реки и горы. На протяжении долгого времени считалось, что пирамиды были построены при фараоне Хеопсе, но недавно геологической наукой было доказано, что они значительно старше — возможно, как и подозревал Кеммеринг, они были построены еще миллиарды лет назад, в тусклых и скрытых для нас глубинах доисторической эпохи, построены цивилизацией, сегодня забытой и затерявшейся в глубине веков».
Долан объяснил, как Александр Кеммеринг углубился в изучение забытого фольклора, проштудировав его и запретные долгое время книги, а также сочинения знаменитых оккультистов, ученых и богословов, труды которых считались сомнительными. Он также рассказал о рождении своей племянницы, Зои Кеммеринг, и о том, как почти девять лет назад Александр потащил свою дочь-подростка вместе с собой, на безумные поиски в Антарктические пустыни — где оба они пропали навсегда.
«Алекс Кеммеринг был убежден в том, что во время этой его экспедиции в Земле Уилкса откроется полярный проход, небольшой. Кеммеринг также был убежден, что с наступлением нового века и нового тысячелетия произойдут катастрофические события, примерно такие же, какие мы с вами наблюдаем сегодня. Александр также точно предсказал открытие и местоположение этого гигантского отверстия в Антарктиде, которое имеется там сейчас. В своих дневниках он предположил, что, когда это отверстие, наконец, откроется, наш мир ждут великие изменения… Иногда кажется, что он говорил о новом Эдеме, Рае на Земле, который ожидает своего времени, чтобы возродиться… Но в других местах кажется, что он говорит о том, что открытие этой бездны ознаменует собой пришествие Армагеддона».
Долан сделал паузу. «И теперь мне все более кажется, что Алекс вовсе не был сумасшедшим. Черт! Я даже начинаю верить, что он непОнятый, недооцененный гений, как Коперник!»
«Но какие у вас имеются доказательства в поддержку этой безумной теории?», потребовал от него Нед Лэндсон, всегда остававшийся ученым.
Долан показал на журналы, разложенные перед ним на столе.
«Александр Кеммеринг передал мне свои научные журналы, карты и записи перед тем, как уехать в Антарктиду в 1993 году», объявил Долан. «Я хранил их у себя, даже не взглянув на них, шесть лет. Но затем, в прошлом году, когда было объявлено об этой экспедиции в Антарктиду, мне стало любопытно. Я вытащил эти журналы и начал их изучать».
Капитан помолчал, оглядев шокированные и сомневающиеся лица, которые смотрели в ответ на него.
«К моему собственному изумлению, некоторые предсказания моего зятя, сделанные десять лет назад, уже сбылись. Есть и другие, отмеченные в этом журнале, которые еще… еще не сбылись».
Капитан столкнулся со скептическим взглядом Неда Лэндсона. «Вы все можете свободно изучить эти рукописи и сами прийти к собственным выводам», спокойно сказал он.
«И как же мы теперь поступим?», спросила Шелли. Некоторое время в зале наступило молчание. А затем поднялся Шон Бреннан.
«Как я уже объяснял раньше, судя по всем тем данным, которые у нас есть, этот дирижабль сможет благополучно пройти над Антарктическим континентом и добраться до пропасти. Я считаю, что мы должны немедленно отправиться туда и попытаться выяснить, что же там такое происходит на Южном полюсе».
Шелли вскочила на ноги и стала громко протестовать. Но высокий широкоплечий капрал заставил ее замолчать.
«Мои люди экипированы и вооружены, а у вас в грузовом отсеке есть оружие и припасы, которые нам потребуются для этой операции, причем даже больше, чем нам нужно, потому что предполагалось, что людей будет в пять раз больше, чем сейчас у нас».
Шон Бреннан взглянул на капитана Долана. «И хотя я не самый высокий по званию и по должности на борту этого корабля, я говорю: мы летим туда!»
«И я, капрал, тоже думаю, что нужно лететь туда», заявил Джек Долан.
Шелли огляделась вокруг, ища поддержки. Но Питер Блэкуотер и Нед Лэндсон улыбались, явно в предвкушении приключения на всю жизнь.
У Робин и Ника пробудились журналистские инстинкты. Им обоим хотелось туда отправиться.
Майкл Салливан казался задумчивым, но решительным. «Мы же должны как-то помочь», сказал он просто.
Даже примадонна Лина Симс, казалось, согласилась. Она кивала всякий раз, когда кто-то указывал на еще одну вескую причину направиться туда.
В конечном итоге Шелли подняла руки вверх в знак капитуляции.
«Окей», смягчилась она. «Поехали в Антарктиду!»
Вторник, 12 декабря 2000 г., 12:36 вечера, Шанхай, Новый район Пудун, Китайская Народная Республика.
Несмотря на странный обрыв всей связи, затронувший жизнь всего мира, все шло своим чередом, как обычно, в новом районе Пудун — в сверкающей и шумной капиталистической зоне прямо в центре коммунистического Китая. Хотя телефоны и факсы не работали, электричество, автономные компьютеры, да и все жители нового района Пудун, конечно же, да.
Но когда солнце засветило прямо над головой, наступил полдень — а это означало обед. Многие из тех, кто работал во взметнувшихся ввысь небоскребах из стекла и стали, начали выходить из них на оживленные улицы и площади, чтобы купить поесть во многочисленных продовольственных киосках, обслуживавших недавно возникший здесь город. Очереди были длинными, и секретарши коротали время в болтовне и сплетнях. Руководители пристально и с опаской следили за конкурентами, или же торговали информацией о биржевых акциях.
Над всем этим возвышались два уникальных здания. Одно из них, небоскреб Цзинь Мао, являлось самым высоким зданием в Азии. Другое, телевизионная башня «Жемчужина», было похоже на огромную нефтяную вышку, покрытую стеклом. Она тоже была одним из самых высоких зданий в Шанхае и символом нового Китая.
В 1980-х годах земли, на которых сейчас располагается Новый район Пудун, представляли собой топкие сельхозугодья, использовавшиеся для выращивания продуктов питания для нужд населения Шанхая. Но с наступлением 1990-х годов и в силу новых экономических инициатив китайского правительства здесь началось освоение и развитие территории.
И теперь рисовые поля сменились небоскребами, и гордостью Нового района Пудун стали современная транспортная системы и угольная электростанция. Уже был завершен первый этап строительства нового международного аэропорта.
Два больших моста и несколько пригородных тоннелей соединили Новый район Пудун с районом Пуси в Центральном Шанхае. И теперь ежедневно сотни тысяч людей ехали на работу по этим мостам в этот сияющий локомотив капитализма.
Глубоко под землей в строящемся новом тоннеле — в широкой двухуровневой шахте для пригородных пассажирских поездов — китайские и японские инженеры в стенах недавно возведенного сооружения занимались поиском источника протечки. Когда этим утром работники прибыли на работу в самую углубленную часть туннеля, они обнаружили, что пол тут залит водой.
Протечка эта была загадочной. Когда вчера, накануне, они уходили с работы, никаких проблем для беспокойства не было, а ночные бригады, работавшие у входа в туннель, в самом центре Нового района Пудун, ничего необычного не заметили.
Но теперь тоннель заливало тоннами коричневой, мутной речной воды. Когда инженеры вошли в широкую шахту, внезапно погасло электричество, оставив их в кромешной тьме.
Один из китайских бригадиров, который вел вперед консультантов, вытащил из-за пояса фонарик. Но не успел он его включить, как по всей шахте прокатился какой-то странный, сверхъестественной звук, похожий на шипящий рев огромного зверя.
Электричество мигнуло, а затем вновь включилось. Один из инженеров указал на что-то в отдалении и закричал в испуге от кошмарного зрелища, выявившегося при свете.
Из самого глубокого участка подземной шахты показалась гигантская голова традиционного азиатского дракона. Его огромные глаза в темноте, казалось, сверкали.
На морде у него были какие-то странные, похожие на антенны усики, загибавшиеся назад за широкие его ноздри. Тварь снова зашипела, и из ее огромной, усеянной зубами пасти высунулся острый язык.
Люди в тоннеле, все как один, бросились бежать. Когда они мчались к выходу из шахты, они оказались у лесов, на которых вкалывали десятки рабочих.
«Бегите! Бегите!», закричал один из инженеров.
Рабочие тревожно переглянулись. Затем из туннеля вырвалась эта тварь и оказалась рядом с ними. Работяги заорали и погибли, когда тварь проскользнула мимо них, обрушив леса. Они попадали на пол пещеры, где и были раздавлены тяжелой, покрытой чешуей тушей зверя.
Когда рабочие высыпали из выхода из туннеля и побежали по грязной стройке, огромный дракон высунул свою башку из устья тоннеля.
Сотни офисных работников из десятков близлежащих зданий увидели, как из шахты выполз монстр. Многие были объяты сверхъестественным ужасом, когда персонаж азиатской мифологии выполз из туннеля и развернулся во всю длину своего тела.
Это существо увидела стоявшая за одним из продуктовых киосков возле строительного котлована пожилая китаянка, проживавшая здесь еще до Нового района Пудун, когда это место было лишь мутным болотом, полным овощей и других растений. Она тут же вспомнила старинные предания этих мест, и, в частности, одну из легенд — о древнем драконе, жившем в трясине.
«Манда! Это Манда!» закричала женщина, указывая на монстра, который пополз по ультрасовременным улицам Нового района.
Собрав свои вкусности и оттащив свою тележку с едой от греха подальше, старушка сказала сама себе под нос: «Ой-ёй-ёй, я всегда говорила, что у этого места плохой фэншуй», пробормотала она, замахав рукой, словно отгоняя злых духов. «Эти идиоты построили телебашню „Жемчужина“ на глазах дракона, и теперь он явился, чтобы разрушить это здание».
Она побежала прочь, и вкусности с посудой для них стали вываливаться у нее из тележки, но она не стала останавливаться.
Опираясь на короткие передние конечности, дракон, именуемый Мандой, подтянулся и пролез над невысокими сооружениями, окружавшими вход в тоннель. Сделав это, он обрушил на землю высокий кран и превратил бульдозер в груду металлолома. Огромная тварь была серебристо-серого цвета. Его большую голову обрамляли пучки мохнатых волос и акцентировали два продолговатых глаза, осматривавшие это место недобрым осмысленным взглядом.
У длинного змеиного тела Манды имелось четыре коротких лапы, заканчивавшиеся цепкими загнутыми когтями, похожими на те, что у хищных птиц.
В длину тварь была около 150 метров и весила, вероятно, 30 000 тонн. Ее тело было полностью покрыто наслаивавшимися чешуйками. Манда развернулась во всю полную свою длину и поползла по каньонам зданий из стекла и стали Нового района Пудун, отшвыривая в стороны автобусы, автомобили и небольшие продуктовые лавки, группировавшиеся вокруг крупных зданий. Жители побежали, спасаясь от дракона, а в это время где-то вдалеке взвыли сирены гражданской обороны.
Но не было никого, кто мог бы приехать сюда и спасти Новый район Пудун — вся связь была отключена, и за пределами города никто не знал, что район был в опасности…
Вторник, 12 декабря 2000 г., 16:39, На борту подводной лодки «Такасио» класса «Юсио», Восточно-Китайское море.
После неудачных попыток связаться с Японией — и вообще с кем-либо — за последние несколько дней, капитан Сендай продолжил выполнение основной задачи японских подводных лодок, патрулировавших мировой океан: обнаружение и отслеживание передвижений Годзиллы.
«Такасио» следовал за монстром с тех пор, так случайно наткнулся на него в Японском море, близ берегов Хоккайдо. Годзилла с тех пор двигался параллельно японскому побережью, преследуемый «Такасио».
Капитан Сендай был рад тому, что заправился и пополнил запасы субмарины на военно-морской базе, прежде чем приступить к этой операции. Впереди у них было много дней плавания, прежде чем им придется вернуться в Японию для пополнения запасов. И если они потеряют Годзиллу, то это неуловимое существо будет очень трудно найти снова.
К удивлению капитана, пройдя Корейский пролив, Годзилла вдруг резко изменил курс. И теперь он удалялся от берегов Японии. Хотя это принесло облегчение всем на борту «Такасио», офицеры недоумевали, почему это Годзилла двинулся в Восточно-Китайское море, к юго-восточному побережью материкового Китая. Капитан Сендай понял, что зверь в скором времени может завести их в китайские территориальные воды, что может вызвать международный инцидент.
Преследуемый подводной лодкой, Годзилла вскоре увеличил скорость, как будто он торопился на какую-то встречу. И когда они приблизились к китайским берегам, мощный гидролокатор подводной лодки начал ловить какие-то громкие звуки, доносившиеся до них сквозь километры океанских вод.
Когда акустик и звукоинженер передали эти шумы по общей селекторной связи, капитан Сендай и другие на переполненном мостике прислушались к ним, затаив дыхание. Наконец, капитан сказал то, о чем подумали и другие подводники.
«Похоже, будто там бой какой-то идет», заявил Сендай. Он осмотрел освещенную настольную карту. «Звуки идут из Шанхайского района».
А затем капитан посмотрел на экран гидролокатора на своем пульте управления.
«И Годзилла направляется прямо туда», испуганно прошептал он.