Несмотря на время суток – уже почти рассвело, – сон не шел к Профессору, как бывало всегда, с раннего детства. Он сидел, застывший и настороженный, на своем эргономичном троне, благодарный круглосуточной работе своего центра управления, где он мог игнорировать двадцатичетырехчасовой цикл и полностью отказаться от ритуала сна – по крайней мере, пока физическое и умственное истощение не заставят его погрузиться в тяжелый сон без сновидений.

К счастью, это случалось все реже. За последние несколько месяцев, когда проект «Оружие Икс» подошел к завершению, он поражался тому, насколько больше он способен сделать, не нуждаясь в сне. Каким свободным от посторонних мыслей и кристально ясным стал его мыслительный процесс в отсутствие неконтролируемых снов или ночных кошмаров.

Вся программа «Оружие Икс» была бы невозможной без моей жертвы, моего постоянного бодрствования, размышлял Профессор. Я всегда стремился только к успеху – вот почему безрассудный поступок Директора я считаю предательством.

На его центральном мониторе мелькали изображения второй лаборатории, где лежал Субъект Икс в послеоперационном ступоре, но он их не видел. Лабораторная процедура прошла хорошо, настолько хорошо, что Профессор не нуждался в медицинских данных, он и так знал, что его пациент полностью восстановится, и очень быстро.

Он никогда не сомневался в этой ткани. Пациент был обречен на выживание, потому что Директор Икс все устроил так, чтобы обеспечить успех.

Возможно, я должен его благодарить. Благодарить за то, что он поставил под угрозу проект, годы работы. Благодарить за его ложь, за его предательство.

Но благодарить невозможно. Профессор чувствовал лишь всеобъемлющую жгучую ярость.

Почему Директор отстранил меня от принятия такого важного решения? Почему рискнул жестко структурированным экспериментом, внедрив в него «джокера», мутанта? Кто знает, какие переменные были введены в уравнение? Какие сюрпризы могут таиться в ДНК субъекта? Какие непредвиденные последствия могут возникнуть?

Как ученый, Профессор понимал, что самым важным фактором в любом эксперименте является полный контроль над всеми его аспектами. Ничто нельзя оставлять на волю случая.

Но своим непродуманным решением Директор вырвал у меня из рук этот контроль.

Замыслом Профессора было разработать процедуру, превращающую человеческое существо в оружие террора, – это стало бы первым шагом к созданию целой армии лишенных разума сверхлюдей, находящихся под жестким контролем. Но теперь он даже не знал, работает ли его процесс в отношении людей, потому что его опробовали только на мутанте.

Я могу спасти то, что осталось от этого проекта, только одним путем – еще раз перехватить управление, найти способ утвердить свою волю, свое видение программы «Оружие Икс»… А это значит, что мне придется полностью взять на себя этап психологической адаптации Субъекта Икс через своих доверенных лиц.

Разумеется, мне придется отстранить Гендри, Маккензи и любого, кто сопротивлялся моим идеям и сомневался в моем предвидении.

Профессор сжал кулаки в тщетном усилии унять дрожь в руках. Он не мог заставить их успокоиться.

Посмотрите на меня сейчас, подумал он без намека на жалость к самому себе. Я не способен контролировать свои собственные рефлексы. Как я могу надеяться вернуть себе контроль над экспериментом? Над этими лабораториями? Над Оружием Икс?

Внезапное жужжание интеркома заставило его вздрогнуть, нарушив его внутренний монолог.

На центральном мониторе изображение Субъекта Икс – теперь пришедшего в сознание – внезапно сменилось испуганным лицом очень молодого техника, его глаза под изящными очками были широко открыты.

– Э, Профессор, сэр? Это технический сотрудник наблюдения из второй лаборатории.

– Да, в чем дело?

– Доктор Корнелиус попросил меня…

Внезапно юноша на мониторе закричал:

– О, Боже! О, Боже мой! – взвыл он, вытаращив глаза.

– Что случилось? – крикнул Профессор, вскакивая на ноги.

– Кровь, – задыхаясь, ответил техник. – Что-то происходит. О, Боже! Опять кровь – она хлещет у него из рук!

Сидя за двойными рамами из плексигласа, толщиной в три дюйма, техник лихорадочно стучал по клавиатуре. Рот его открылся, челюсти двигались, но его крики заглушали звуконепроницаемые стенки наблюдательной кабины.

Во второй лаборатории Субъект Икс метался на ложе из спутанных проводов и свернутых в кольца трубок, его сотрясали приступы беспощадной, острой боли. То, что началось, как тупая боль в кистях рук, быстро превратилось в невыносимые мучения. Теперь руки Логана неудержимо дергались, а толстый слой мускулов, окутывающий его кисти, горел и дрожал под покрытой кровоподтеками, терзаемой болью плотью. На узловатых бицепсах так набухли вены, что, казалось, они вот-вот лопнут.

Он скрипел зубами, звериный стон срывался с окровавленных губ. Его руки дергались в судорогах, множество медицинских датчиков выпало из тела. Искры короткого замыкания сыпались из мониторов и разрушенных датчиков. Логан беспорядочно размахивал руками, кровавые брызги летели на стены и потолок, на плексигласовые панели.

Когда Логан с трудом поднялся на ноги, капли пота выступили у него на лбу и на шее, и ручейки пота бежали по туловищу. Он покачнулся на первом, неуверенном шаге, его суставы жгло огнем. Сердце билось с нечеловеческой скоростью, вены на лбу, шее, предплечьях раздулись и пульсировали. Кровь потекла из десен, из носа. Его щеки заливала кровь, которая текла, будто слезы.

В конце концов Логан упал на колени и запрокинул назад голову. Рот его широко раскрылся, и вместе со струей кровавой пены из него вырвался вой смертельной муки.

– Наблюдатель… где Корнелиус?

Задавая этот вопрос, Профессор пытался вызвать на экран изображения второй лаборатории, но что-то – возможно, метания субъекта – вывели из строя большинство систем из-за короткого замыкания. Единственная камера, которую ему удалось включить, показывала красное пятно – ее объектив забрызгала кровь.

– Боже, сэр! Мне нужна помощь. Я здесь совсем один. Меня этому не учили.

– Послушай меня, парень! – рявкнул Профессор. – Подключи меня к своим мониторам. Я хочу видеть.

– Да… да, сэр.

Секунду спустя Субъект Икс появился на мониторе Профессора. Логан стоял на коленях, выпавшие из него датчики свисали с потолка, со стен, подобно цепям в темнице. Из сотни ран сочилась черная кровь. Сломанные датчики торчали из его позвоночника, как иглы дикобраза.

Несмотря на эту ужасную картину, Профессор бесстрастно отметил, что рот субъекта открыт, и сделал вывод, что тот непрерывно кричит.

Как трагично, что аудиосистема вышла из строя. Я должен не забыть просмотреть потом запись камер наблюдения… Послушать его вопли… Оценить степень боли, которую он испытывает.

Полный паники голос техника прервал его мысли.

– Сэр… Мне войти туда и помочь ему?

– Э… – интересная мысль. – Нет. Пока не надо.

– Но он, наверное, очень страдает, сэр.

Профессор улыбнулся.

– Да. Я думаю, вы правы.

На мониторе Логан по-прежнему стоял на коленях, уронив голову на грудь, его кулаки спазматически сжимались и разжимались. Субъект снова издал вопль и в ужасе уставился на кисти своих рук.

Внезапно в ушах Профессора раздался нечеловеческий крик Логана. На Профессора произвело впечатление, что встревоженный техник сумел восстановить звук, а не только изображение, и он быстро уменьшил громкость, потом снова посмотрел на экран.

Изображение повергло его в шок. Потрясенный Профессор вскрикнул:

– Посмотрите на это!

У запястий Логана, на тыльной стороне его ладоней, истерзанная плоть начала вспухать и растягиваться. Он согнулся пополам, это движение вырвало последние оставшиеся медицинские датчики с фонтаном крови. Крики субъекта стали еще громче, Профессор опять приглушил громкость звука, но, к счастью, не настолько, чтобы пропустить рвущийся звук, когда три острых, как бритва, пики прорвали эпидермис на руке мутанта.

По вспомогательному монитору Профессор услышал, как техник вскрикнул, словно ребенок.

– Вы сказали, что вы один во второй лаборатории, не так ли? – спросил он приглушенным голосом.

Пауза.

– Да, сэр.

– Я вызову охрану, – Профессор открыл стеклянный колпак, прикрывавший тревожную кнопку, намереваясь сообщить майору Диверсу о грозящем кризисе. Но когда его палец повис над красной кнопкой, профессор обнаружил, что его только что трясущиеся руки теперь тверды, как скала.

– Боже! У него ногти… шипы, они выходят из него. Прямо из его рук! Что мне делать? – ахнул техник.

– Сохраняйте спокойствие. Помощь уже идет.

Глаза Профессора были прикованы к фигуре во второй лаборатории. Три отростка, напоминающие кошачьи когти, – теперь их стало шесть – выросли на руках субъекта. Эти когти, длиной около тридцати сантиметров, слегка изогнутые и покрытые адамантиевой сталью, выглядели очень острыми.

Откуда они взялись? Насколько прочно они прикреплены к скелету субъекта? Управляет ли он появлением своих когтей, или они выдвигаются рефлекторно?

Так много вопросов…

Одно Профессор знал наверняка. Эти… когти… несомненно, причиняли Субъекту Икс ужасные страдания, когда выходили из тела.

– Боже, Профессор, опять кровь. Ему нужно помочь, срочно.

– Послушайте меня, – скомандовал Профессор. – У вас… У вас есть доступ в камеру пациента из наблюдательной кабины?

– Да, сэр, есть.

– И вы уверены, что субъект нуждается в медицинской помощи?

– Господи, наверняка! – ответил техник.

– Тогда вам следует пойти туда и постараться помочь бедняге.

Долгая пауза.

– Да… Я это сделаю, сэр. Если… Если вы скажете.

– Я думаю, вам следует это сделать, – сказал Профессор. – И проверьте, надежно ли заперта за вами дверь, после того, как войдете в камеру. Просто для безопасности.

На вспомогательном мониторе Профессор увидел, как техник кивнул, лицо его было пепельно-серым.

– Молодец… Вперед.

Доктор Корнелиус остановился в амбулатории, чтобы выпить чашечку кофе перед тем, как спуститься во вторую лабораторию. Ожидая, пока закипит кофейник, он попытался связаться с наблюдательной кабиной по настенному переговорному устройству.

– Наблюдатель? Наблюдатель? Говорит Корнелиус. Ответьте…

Ответа не было, поэтому он снова вызвал кабину.

Давай, парень, ты меня всю ночь дергал. Почему сейчас не берешь трубку?

Три раза не получив ответа, Корнелиус начал тревожиться. Самое меньшее, техник-наблюдатель нарушал правила проекта, игнорируя его вызов.

Корнелиус резко повернулся и поспешил из амбулатории, не выпив кофе. Аромат привлек двух охранников, которые направлялись к внешнему периметру на смену караула перед восходом солнца. Оба носили бронежилеты из кевлара, старший был без шлема.

– Вы и вы! – рявкнул Корнелиус. – Пойдем со мной.

– Есть, сэр, – коротко ответил Фрэнкс.

– Что-то случилось, сэр? – спросил Катлер.

Корнелиус пожал плечами.

– Может быть. Я пока точно не знаю. Прошу вас просто держаться рядом.

Охранники последовали за ним в лифт. Они молча спустились на второй уровень, хотя Фрэнкс и Катлер встревоженно переглянулись, поняв, куда они направляются. Они уже бывали на втором уровне, когда доставили Субъект Икс к техникам.

И точно, доктор Корнелиус привел их ко второй лаборатории, но остановился у бронированной двери.

– Здесь дежурил сотрудник лаборатории, как его имя?

– Не знаю точно, док, – ответил Катлер. – Кэл или Коул, как-то так.

– Он новичок, сэр. Я только сегодня с ним познакомился, – сказал Фрэнкс.

– Новичок? – Корнелиус был озадачен. – Если он новичок, то ему не следовало находиться в этом отделе.

Корнелиус набрал код безопасности на панели и вошел в кабину для наблюдения. Катлер и Фрэнкс шли сзади. Доктор с удивлением увидел, что кабина пуста, света нет, горят только тусклые аварийные лампы. Мониторы погасли, и в воздухе стоял запах озона и горелого пластика. По другую сторону от плексигласовой стены в лаборатории было абсолютно темно.

Корнелиус еле сдержал ругательство.

– Если он ушел без разрешения, я сдеру с него шкуру и сделаю барабан, – он осмотрел панель в поисках выключателя. Катлер нашел его первым.

Когда зажегся свет, они вдруг услышали крик, который резко оборвался и перешел в мокрое бульканье.

По другую сторону плексигласа, в центре лаборатории, пропавший техник лежал, вытянувшись, на ложе из свернутых трубок, сломанных электродов и скрученных проводов. Кровь била из его разорванного горла. Глаза смотрели умоляюще, руки и ноги дергались, вокруг него набежала уже лужа крови.

Субъект Икс, голый и весь в крови, стоял, склонившись над своей жертвой, словно наблюдая, как техник умирает. Его узловатые руки вытянуты вперед. Из кровавых отверстий на обеих кистях торчало шесть изогнутых когтей из адамантиевой стали.

– Господи боже! Что тут произошло, черт возьми? Это ужасно! – воскликнул Корнелиус.

– Он мертв, он мертв! – крикнул Фрэнкс, отводя глаза.

Только Катлер сохранил самообладание. Он нажал тревожную кнопку и активировал систему безопасности, которая заблокировала все двери между уровнями. Но даже сквозь звуконепроницаемые стены люди в кабине слышали рев сирены.

Фрэнкс медленно попятился назад, когда фигура по другую сторону плексигласа встретилась с ним взглядом.

– Это он? Это Субъект Икс? – спросил он, заикаясь.

– Это Субъект Икс! – крикнул Корнелиус. – Это мой пациент, но, Боже… что с ним случилось?

– Он убил парня, – сказал Катлер. – Он весь в крови. Пустил в ход эти ножи, торчащие из его рук.

Глаза ученого за толстыми, круглыми стеклами с любопытством прищурились.

– Они похожи на когти.

– Он сам похож на бешеного зверя, – рявкнул Катлер.

Фрэнкс сделал шаг вперед.

– Сэр, мы возьмем оружие и расстреляем эту тварь.

– Уже слишком поздно, – ответил Корнелиус. – Поздно что-то делать.

– Вы правы, – сказал Катлер. – Слишком поздно. Этот сукин сын собирается пройти прямо сквозь стену.

Корнелиус фыркнул.

– Это смехотворно. Четыре дюйма плексигласа. Он силен, но…

Прозрачная стена из плексигласа выгнулась вперед и взорвалась, осыпав Корнелиуса, Катлера и Фрэнкса градом хрустальных осколков. Из середины вихря с воем выпрыгнул Субъект Икс и оказался в кабине наблюдения прямо перед ними. Катлер услышал злобное рычание, и Субъект Икс присел на корточки, готовый прыгнуть на них.

На своем центральном мониторе Профессор с радостью следил за хаосом во второй лаборатории. Истошные вопли Корнелиуса и охранников музыкой звучали в его ушах.

– Это Субъект Икс! Но, Господи… что с ним случилось?

– Он убил парня… весь в крови. Пустил в ход эти ножи… из его рук.

Вспомогательные мониторы, стоящие вокруг пульта управления, служили окнами, позволяющими в реальном времени наблюдать за тем, что происходит в других частях корпуса. Из отдела охраны на первом уровне к лифту спешил майор Диверс с командой смотрителей за животными. В операционной собрались врачи и техники, чтобы разобраться с чрезвычайной ситуацией и оказать медицинскую помощь Субъекту Икс.

– …похожи на когти…

– Он похож на бешеного зверя…

– …Возьмем оружие и прикончим эту тварь…

– Уже слишком поздно. Слишком поздно что-либо…

Профессор нажал кнопку и отключил звук, рука его была не менее твердой, чем у самого лучшего хирурга из его команды.

«Оружие Икс» – уже успешный проект, осознал Профессор. Субъект обладает более мощным потенциалом бездумного насилия, чем даже я мог себе представить, и на что мог надеяться.

Первобытный инстинкт Логана… возможно, его единственный инстинкт… – направлен на разрушение. Когда он жестоко разорвал горло этого техника – ни в чем не повинного человека, который лишь прилагал все усилия, чтобы облегчить боль субъекта, – Оружие Икс действовал инстинктивно, не подчиняясь ни жалости, ни разуму. Одним словом, субъект действовал…

– Превосходно.

– Уходите из кабины! – закричал Катлер, бросаясь между Фрэнксом и Корнелиусом и присевшим Логаном. Фрэнкс прыгнул к выходу раньше, чем последние осколки плексигласа звякнули об пол. Но Корнелиус застыл, широко раскрыв от удивления глаза за толстыми стеклами очков, и Логан повернулся к бородатому ученому.

С утробным ревом Логан поднял когтистую руку, чтобы ударить Корнелиуса и свалить его. Но не успел он нанести роковой удар, как Катлер прыгнул ему на спину, обхватил ногами шею Логана и обеими руками вцепился в его вооруженную когтями руку.

– Бегите! – взревел Катлер, стараясь повалить Логана.

Впавший в ступор Корнелиус не двинулся с места. Логан старался освободить свою поднятую руку, и Катлер почувствовал, что безумец вот-вот вырвется. С ревом Логан потянулся вверх и сдернул со своей спины охранника. Катлер беспомощно перекатился через терминал компьютера и вылетел сквозь разбитое окно. Он упал на спину и сильно ударился. Попытался подняться, но опять упал, уронив голову на окровавленный труп убитого техника.

Логан надвигался на доктора Корнелиуса. Они оказались стоящими лицом к лицу, глядя друг другу в глаза, и Корнелиус уже приготовился к смертельному удару. Но он так и не был нанесен. У Логана подломились ноги, и он зашатался. Издав последний стон, Логан рухнул на стальной пол и застыл неподвижно. Корнелиус опустился на колени рядом с субъектом и взял его за запястье, чтобы проверить пульс, – но тут же отпрянул, когда когти из адамантия втянулись и исчезли в складках плоти субъекта.

Бронированная дверь распахнулась. В помещение ворвался майор Диверс с оружием на изготовку. За ним вбежали агент Фрэнкс и бригада смотрителей, в их затянутых в перчатки руках трещали электрошокеры.

Корнелиус поднял руку, останавливая их, потом приложил два пальца к горлу Логана.

– Субъект жив – пока. Но все его системы жизнеобеспечения вырваны из тела. Нам надо немедленно доставить его в операционную, иначе мы его потеряем.

К удивлению доктора, смотрители оттолкнули его в сторону и грубо схватили Логана. Проводами и трубками от уничтоженных медицинских датчиков стражники связали бесчувственного человека, невзирая на протесты Корнелиуса.

Наконец, ученый разглядел бирку на бронежилете майора Диверса.

– Вы! Вы здесь командуете? – рявкнул Корнелиус.

– Да, сэр, – ворчливо ответил Диверс, его голос эхом отдавался за прозрачным лицевым щитком.

– Я хочу, чтобы вы вернули себе контроль над вашими парнями, а потом отвезли Субъект Икс в операционную для осмотра. Время играет очень важную роль. С отключенными системами жизнеобеспечения, он долго не протянет.

Диверс посмотрел мимо Корнелиуса на растерзанный труп на полу.

– А как же он?

Корнелиус посмотрел на техника, потом опустил глаза.

– Ни к чему спешить… Он умер.

Глаза Диверса вспыхнули, но он сдержался и не ответил. Потом повернулся к своим людям.

– Положите этого ублюдка на тележку и отвезите в операционную, – приказал Диверс. – Хорошенько его скрутите. А если он очнется – или хотя бы захрапит – примените электрошокеры.

Два могучих охранника бросили Логана на тележку, привязали его и покатили прочь. Тем временем майор Диверс и агент Фрэнкс вошли в лабораторию, чтобы проверить, как там Катлер.

– Он отключился, – сказал Диверс. – Но вид у него неплохой.

Диверс хлопнул Катлера по щеке, чтобы привести в чувство, и когда тот открыл глаза, майор покачал головой с притворным сочувствием.

– Понимайся, герой, – сказал Диверс и протянул руку.

Катлер ухватился за нее, встал на ноги и затряс головой, чтобы в ней прояснилось.

– Что меня ударило? – простонал он. – Я выгляжу так же плохо, как чувствую себя?

Майор Диверс перевел взгляд на труп, лежащий на полу в потемневшей лужи крови.

– Ты выглядишь гораздо лучше, чем тот парень.

– Если бы я знал, что вы в действительности затеваете, Профессор, я бы очень огорчился.

Корнелиус сидел в разгромленной наблюдательной кабине среди осколков плексигласа и разбитых пультов, держа в дрожащих руках чашку с еле теплым кофе.

– Возможно, – ответил Профессор. – Хотя я никогда не скрывал от вас истинный характер проекта. Скорее, вы предпочитали не обсуждать со мной несколько противоречивый аспект программы. Поэтому я считал, что вы не готовы принять определенную… неприятную реальность.

– Я думал, что вы пытаетесь создать нечто вроде сверхчеловека. Суперсолдата или кого-то вроде этого. Конечно, вы слышали об этой программе тогда, в сороковых годах?

– Конечно.

Корнелиус поднес к губам чашку и, громко глотая, опустошил ее. Вытер рот рукавом сорочки, потом нахмурился.

– Я помог вам создать монстра, а не сверхчеловека…

– Нет, не совсем монстра…

– Черта с два! Это лишенное разума кровожадное животное.

– Ну, да. Но мы можем заставить его вести себя хорошо.

Корнелиус едва не рассмеялся.

– Хорошо? Господи, Профессор. Он убил этого ни в чем не повинного мальчика.

Не глядя туда, он указал на темное пятно на полу опустевшей лаборатории.

– Потом он бросился на меня и охранников – прямо сквозь это чертово стекло, словно его тут не было.

Не характерным для него успокаивающим жестом Профессор положил ладонь на плечо коллеги.

– Вы, должно быть, ужасно испугались, доктор, – с сочувствием проворковал он.

– Вы и наполовину себе этого не представляете.

О, нет, представляю, про себя возразил Профессор, наклоняя голову, чтобы скрыть чуть заметную улыбку. И я восхищен вашей реакцией. Могу лишь вообразить, как будут чувствовать себя те люди, которые будут противостоять полностью обученному и подготовленному Оружию Икс! Ни один народ, ни одна власть не сможет выстоять перед такой мощью.

Профессор убрал руку.

– Но, в конце концов, вы не пострадали, доктор, поэтому давайте не будем себя жалеть, а?

Корнелиус поднес к губам чашку, обнаружил, что она пуста, и отставил ее в сторону.

– Логан мог убить всех нас. Я на секунду встретился с ним глазами… полными ненависти и ярости. Но я не могу сказать, что это было – звериная жажда крови или ужас перед тем, что мы с ним сделали.

Все, что «мы с ним сделали», – это освободили неукрощенного и необузданного зверя в нем, подумал Профессор. Зверя, которого вскоре обучат, подобно цирковому зверю, действовать по команде.

Профессор смотрел, как Корнелиус поднялся и пересек кабину, чтобы наполнить чашку из почти пустого кофейника.

– А потом что случилось, доктор? – подбодрил он собеседника.

– Потом, так как он вырвал из себя шланги и провода систем жизнеобеспечения, Субъект Икс рухнул. Потерял сознание. Эти ужасные лезвия…

Необычайная адаптация, эти когти, восхитился про себя Профессор. Потрясающий эволюционный скачок…

– И я поблагодарил Бога за свое везение.

Жаль, что я первым не подумал о такой инновации. Мы могли бы быть лучше подготовлены к ней…

Профессор нетерпеливо поерзал.

– Ну, вы уцелели, и можете обо всем рассказать. Теперь мы должны подумать…

– Но тот парень погиб, Профессор.

– Да, это большая трагедия. Что на него нашло, зачем он вышел из кабины?

Корнелиус пожал плечами.

– Не знаю. Наверное, он увидел опасность. Но все равно отвечать за это придется нам.

Профессор нахмурился.

– В каком смысле, доктор?

– Ну, перед полицией, очевидно… А как насчет семьи парня?

– Вы же не хотите втягивать полицию? Чтобы они задавали вопросы? Лезли в жизнь наших людей? В вашу жизнь? Ну, если это произойдет, я не уверен, что смогу обеспечить вам безопасность, доктор Корнелиус.

– Теперь это едва ли имеет значение, – ответил Корнелиус и сам удивился, потому что он действительно был в этом уверен. После столкновения с гневом Логана его страх перед тюрьмой испарился.

Профессор внимательно смотрел на коллегу, озадаченный переменой в его взглядах.

– А я думал, что мы вас перетянули на свою сторону, доктор. Убедили вас не расточать напрасно ваши научные знания. Произвели на вас впечатление нашей неизменной преданностью идее.

Корнелиус опустил глаза.

– С меня хватит.

Только когда я сам тебе скажу «хватит». Сейчас, пока ты мне еще нужен, придется тебя убедить. Как это утомительно…

– К счастью, я не считаю, что необходимо привлекать полицию, – продолжал Профессор, игнорируя заявление Корнелиуса. – Родственникам парня можно выплатить компенсацию. Скажем так, для надежности.

Корнелиус не слушал. Он теребил свою чашку кофе, и горький напиток оставлял пятна на его лабораторном халате.

Чтобы дать выход своему нетерпению, Профессор смел осколки плексигласа с компьютерного монитора.

– Доктор, я понимаю, что вы, наверное, чувствуете себя несколько отстраненным от меня в данный момент, поэтому, наверное, пора посвятить вас в мою дальнейшую программу…

Корнелиус поднял глаза.

– В программу?

Всегда мягкое прикосновение, а потом – железная рука.

– Да… но сначала я потребую от вас полного доверия. Вы мне его окажете, доктор Корнелиус?

Доктор несколько мгновений двигал челюстью прежде, чем обрел голос.

– Я… я не знаю. Есть много…

– Это я объясню.

Он дезориентирован, заметил Профессор. Ищет подсказку… Руководства… Теперь – железная рука.

– Ваше доверие, доктор, – повторил Профессор. – Я его требую. Дайте его мне, и я его приму.

– Ну, – шепотом ответил Корнелиус. – Тогда, хорошо, если хотите… я вам доверяю.

Профессор облизнул губы.

– Благодарю вас за это.

– Не стоит благодарности, сэр.

– Скажите, доктор, вам знаком термин Homo superior?

Корнелиус пожал плечами.

– Нечто вроде высшей расы?

– В какой-то степени. Но нет… я имею в виду мутанта, – Профессор сделал паузу, чтобы опять включить забрызганный кровью монитор. – Мутанты не люди, доктор Корнелиус, они Homo superior. Субъект Икс не человек. Следовательно, он – Homo superior. Посмотрите сюда…

Профессор снова прокрутил последние моменты жизни техника.

– Что вы видите?

Корнелиус почувствовал отвращение, но любопытство ученого заставляло его смотреть.

– А вы как думаете? – сердито спросил он. – Я вижу дикого зверя, который когда-то был человеком.

– Очень хорошо, Корнелиус. Я принимаю вашу оценку. Но все же я вижу человека, каким он был всегда, но с обнаженным подсознанием. Отделенного от своей души и обожженного до костей. Наш друг наконец-то стал самим собой. Он должен этому радоваться. Мы его преображаем, мы – архитекторы разума, тела и души Логана.

Корнелиус почесал подбородок, слабая улыбка Профессора лишала его мужества.

– Этот эксперимент, процесс присоединения адамантия… Вы хотите сказать, что он сделал его мутантом, превратил в эту адскую тварь?

– Нет, доктор. Вы должны понять, что пациент всегда был той самой «адской тварью». Этот агрессивный индивид решительно пробивал себе дорогу в жизни, лишенной цели.

Профессор смотрел на бесконечный повтор кадров на экране, и его глаза были полны чем-то вроде жалости.

– Представьте себе такую жизнь, Корнелиус. Один день отличается от другого только меняющимся узором из синяков и кровоподтеков после вчерашней ночной пьяной драки. Но затем, неожиданно, раны заживают и исчезают до наступления полудня и до первой кружки пива…

Профессор покачал головой.

– Как грустно. Я даже сомневаюсь, что он когда-нибудь страдал от похмелья.

Зажужжал сигнал переговорного устройства.

– Диагностические тесты завершены, Профессор, – доложил доктор Гендри. – Мы сейчас обрабатываем результаты. Это займет несколько часов. Может быть, закончим к полудню.

– А Логан?

– Его поместили в максимально надежное помещение. В лабораторию на пятом уровне. Вся группа наблюдает за ним.

Тонкие пальцы Профессора застучали по клавиатуре, и сцена убийства на мониторе сменилась на изображение Логана в реальном времени, в другой камере, очнувшегося и пытающегося вырваться из пут, которые сковывали его с головы до ног.

– Подумайте об этом, доктор Корнелиус, – продолжал Профессор. – Все эти годы Логан терпел это… безумие. Страдал от приговора судьбы, выворачивающего его наизнанку. Боролся с судьбой, предназначенной для него природой, от проклятия, чем-то напоминающего ликантропию Средневековья. Вы хоть знаете историю Логана?

– Нет, – ответил Корнелиус. – Только…

– Только то, что его похитили ради этого новейшего эксперимента, правильно?

Корнелиус кивнул головой.

– И это вас не беспокоило?

– Я… я думал, что он преступник, или кто-то в этом роде. Я считал, что устройство МЭМ участвует в этом процессе… для реабилитации Логана. Чтобы сделать его лучше, чем он был прежде.

Профессор запрокинул назад голову и расхохотался.

– Вы случайно угадали истину, доктор, так как в мои намерения входит полностью реабилитировать мистера Логана.

Корнелиус не отрывал глаз от Логана на экране.

– Вы говорили… Его история, Профессор?

– Логан стал правительственным агентом и идеально подходил для такой опасной деятельности. Ему было нечего терять – даже свою унылую жизнь он не ценил.

Профессор повернулся к Корнелиусу.

– Вы сами видели эту присланную по факсу медицинскую карту. Несколько пулевых ран. Ножевые ранения и избиения во время исполнения своих обязанностей. Он отчаянно хотел удостоиться чести погибнуть за свою страну. Должно быть, он совсем отчаялся.

На мониторе Логану удалось освободить руки. На глазах у них обоих он начал срывать толстые кабели, охватывающие его талию.

– Но теперь его демон свободен, – сказал Профессор. – Освобожден при помощи вмешательства Проекта Икс. Его двойственную личность – страдающего мутанта и секретного шпиона – стерло устройство МЭМ. Его заменило суперэго, и все первобытные инстинкты Логана сфокусировались и получили выход. Вы понимаете?

– Я не уверен…

– Все равно до того, как Логан стал глиной в наших руках, он словно и не существовал. У него не было семьи. Его тело не старилось, у него не оставалось шрамов, которые напоминали бы ему о прошлых ошибках. Только воспоминания говорили ему, что он вообще жив, но эти воспоминания не приносили ему ничего, кроме боли и бесконечных страданий.

Профессор подошел ближе.

– Проклятием для Логана было продолжение жизни, в то время как его прошлые друзья, возлюбленные, жены – возможно, даже сыновья и дочери – старели и умирали у него на глазах. Можете себе представить такое одиночество?

– Да… – ответил Корнелиус, ни секунды не колеблясь.

Конечно, вы можете, вспомнил Профессор, и продолжал:

– Сколько раз он, должно быть, думал о самоубийстве? Но даже в смерти ему было отказано. Не удивительно, что он искал спасения в алкоголе. Как будто Логан понимал, что уход от своего эго – смерть этого «я» и всех его воспоминаний – это единственный шанс на спасение.

– Да, я понимаю, Профессор.

– Разумеется, вы понимаете, доктор. И сейчас вы смотрите на Логана, которого лишили неопределенности, эмоций. Вы видите самое совершенное тактическое оружие из всех, когда-либо придуманных.

– Значит, эти кинжалы в его руках… – сказал Корнелиус. – Чистый адамантий…

– Это не кинжалы, Корнелиус, это когти. И Логан уже умеет ими пользоваться.

У них на глазах Логан выпустил свои когти и перерезал последние из тросов, которыми он был привязан к кушетке. Потом он сел, его когти были полностью выпущены наружу.

– Они спят там, в этой кабине? – пробормотал Профессор, нажимая клавиши переговорного устройства. – Охрана!

– Охрана слушает.

– Нам нужен газ, в пятой лаборатории, немедленно.

– Мы ждем разрешения доктора Гендри…

– Вам даю разрешение я, – закричал Профессор. – Быстрее! Быстрее! Он уже почти поднялся на ноги.

– Понял.

Когда Логан скатился с кушетки, ему в лицо ударило облако желтого газа из форсунок, скрытых в стенах, в полу и даже в потолке камеры. Задыхаясь, он упал на колени и прижал руки к груди.

– Ох, боже мой, – охнул Корнелиус.

Рот Логана широко открылся, зеленая рвота вырвалась из его глотки. Он упал на пол лицом вниз, но дергающиеся руки и ноги быстро снова перевернули его на спину. В конце концов Логан застыл с разинутым ртом, как выброшенная на берег акула. Когда он потерял сознание, когти медленно снова втянулись в плоть.

Корнелиус опустился в кресло, завороженный этим зрелищем.

– Необходимые действия, доктор. Вы видели, что произошло.

– Да… Но… Я хочу сказать…

– Выкладывайте, приятель. Я готов выслушать ваши предложения.

– Разве мы не можем обращаться с ним лучше? Он все-таки человек, не так ли?

Профессор обдумал его слова.

– Возможно, в каком-то смысле. Но ваше прежнее описание ему больше подходило. «Лишенное разума, кровожадное животное», так вы его назвали, по-моему.

– Да… Наверное…

– И поэтому я полагаюсь на вас, доктор, – Профессор положил руку на плечо Корнелиуса, жестом, который он считал отеческим.

От этого прикосновения кожа Корнелиуса покрылась мурашками.

Он закрыл глаза, чтобы не видеть изображения на экране, но лицо Логана отпечаталось в его мозгу, как остаточное изображение, будто он слишком долго смотрел на солнце.

– По правде говоря, Субъект Икс не так уж отличается от ваших потрясающих наночипов, – тихо произнес Профессор. – Он был создан с конкретной целью. Теперь его нужно реструктурировать. Обучить. Потом запрограммировать.

Корнелиус открыл глаза. Ему казалось, что Логан в упор смотрит на него сквозь экран.

– Вы все это умеете делать, – сказал Профессор. – Манипулировать теми, кто лишен разума, доктор Корнелиус. Это ваше призвание.