В итоге до города мы добрались только к полудню. Стоило ступить на широкую ухоженную улицу, как я почувствовала, будто очутилась на курорте. Вокруг неспешно прогуливались парочки. Семьи с детьми. Не было ни спешки, ни суеты. На лицах лишь счастливые улыбки и приветливые взгляды. Теплый влажный воздух нежно ласкал кожу, а запах соли и горячей земли щекотал обоняние, и казалось, что вот-вот, буквально за следующим поворотом, откроется вид на синее бескрайнее море.

Душу переполнял странный детский восторг. Хотелось плясать и предаваться беззаботному веселью. И не думать о том, что дорога наша лежит дальше. Просто отдохнуть. Хотя бы денек.

— Фауст, а что это за город? — спросила я, восторженно глазея по сторонам. Мимо проплывали витрины небольших магазинчиков, открытые веранды кафешек и вагончики с холодными напитками.

— Это Эдайн. Одна из лучших лечебниц Змеиной провинции, да и всей Империи. Здесь находятся знаменитые минеральные и грязевые источники. Бьют прямо из земли, можно сказать, — улыбнулся мужчина и, подхватив меня под локоть, свернул на соседнюю улицу.

Здесь отдыхающих было даже больше. Женщины одеты в легкие струящиеся платья на бретельках. Мужчины — в полупрозрачные, распахнутые на груди туники и короткие бриджи. Редкие индивидуумы щеголяли глянцевыми чешуйчатыми хвостами, но почему-то здесь, среди парковых дорожек и уютных скверов, их вид не вызывал приступов неконтролируемого ужаса. В этом месте все виделось невероятно гармоничным и правильным. И желание задержаться сделалось в разы сильнее.

— Если хотите, можем сходить в купальни, — вдруг предложил феникс, и я заподозрила его в чтении собственных мыслей. — У нас вроде еще есть несколько дней в запасе?

Мы со Стаськой синхронно закивали головами, выражая жгучую поддержку такой замечательной идее. Гремлин почему-то оказался безучастен. То ли парень не любит отдыхать, то ли не любит мыться — в любом случае посещение купальни его не вдохновило.

Да, странный все же этот Хевирим.

А мы тем временем бодро шагали по живописной улочке, которая ко всему прочему спускалась вниз, а оттого идти было вдвойне веселее. Прямо по курсу красовалось широкое полукруглое здание, кольцом охватывающее лежащий впереди зеленый холм. Стены его были выложены яркой мозаикой синих и зеленых тонов, а узоры изображали удивительных по своей красоте морских обитателей. Здесь были и огромные скаты, и вытянутая рыба-луна, и медузы с кружевами смертельно опасных щупалец, разноцветные кораллы и любопытные крабы с черными бусинками глаз. Я невольно засмотрелась на все это великолепие, пока мы огибали полукруглую стену, и даже не сразу заметила, как мы подошли к главному входу.

Ворота были распахнуты настежь, и, пройдя через широкую арку, мы оказались в здании, которое ко всему прочему не имело крыши. Лишь лабиринты стен и закоулков, голая земля под ногами да множество зеленых растений вокруг.

— Пойду узнаю, есть ли свободные купальни, — оповестил Фауст и, оставив нас посреди просторного зала, по стенам которого вился изумрудный плющ, направился к стойке служащего.

Мы с прежним интересом осматривались в новом месте. Все же сие заведение было крайне необычно, непривычно и в то же время очень грамотно организовано. Ни очередей, ни толкучки. Лишь довольные посетители с махровыми полотенцами в руках. Кое-кто в банных халатах, а некоторые даже в купальных костюмах.

И тут я осознала одну крайне важную вещь — у нас ведь нет с собой купальников! И как прикажете мыться? В нижнем белье? Так у меня и лифчика с собой нет. Разве что сорочка, которую я приобретала исключительно для сна. Да кружевной корсет, который сама не знаю для чего прихватила, но показываться в нем Фаусту точно нельзя! Или голову открутит, или изнасилует, не выдержав эстетический пытки.

Н-да, задачка…

Меж тем довольный блондин уже направлялся к нам, поигрывая связкой ключей и насвистывая какую-то незамысловатую мелодию.

— Радуйтесь, что печать невезения меня еще не коснулась, — с широкой улыбкой поведал блондин. — Так что я успел зарезервировать для нас отдельную закрытую купальню.

— Это все, конечно, очень хорошо, — чуть смущенно начала я. — Только где бы нам купальники раздобыть?

— А зачем вам купальники? — удивился блондин. И удивление его было столь искренним, что я не сразу поняла, что он попросту надо мной издевается. — Купальня же закрытая. Все свои. — Фауст обвел взглядом нашу разношерстную компанию. — Так чего стесняться? Будем купаться голышом!

— Очень смешно, — хмуро отозвалась я.

— А что, хорошая идея. Даешь нудистский пляж! — поддержала феникса Стасечка. Видно, еще недостаточно налюбовалась на голый зад моего красавца. Сама-то ведь нипочем оголяться не станет, зато как на других глазеть — это она горазда!

— Ладно-ладно, — тут же пошел на попятную Фауст. Видимо, испугался столь противоестественной реакции сестрички. — Будут вам купальные костюмы. Пойдем.

Мужчина сцапал мою ладошку и повел в один из боковых проходов. Там обнаружился миленький магазинчик, в котором можно было приобрести все необходимое. Правда, моего любимого бикини там не обнаружилось. Все купальники были сплошь закрытые и слегка старомодные по фасону. Видно, основное правило, которым руководствовались при пошиве, — выставить напоказ как можно меньше голого тела. Средние века, ей-богу. Как же они тут загорают? Или, может, у них ценится алебастровая кожа?

В общем, я примерила несколько купальников своего размера и, признаться честно, была приятно удивлена. Хоть костюмы и закрытые, но по фигурке сели просто прекрасно. Грудь приподнята, попка — орешек, аж самой подержаться охота. А уж как представила реакцию Фауста… Аж жаром обдало. Примерив пару-тройку вариантов, остановилась на купальнике цвета морской волны с милыми трусиками-шортиками и скромным декольте — нечего мужика лишний раз дразнить. Ему и одной попки хватит. Хих.

Дальше отправились к раздевалкам. У нас они были, разумеется, отдельные. Но правила «девочки налево, мальчики направо» еще никто не отменял. Так что мы с сестричкой забурились в свою комнатушку, а ребята отправились в свою. Что примечательно, гремлин как-то странно мялся. Явно не горел желанием оставаться наедине с пернатым. Вот ведь феникс — застращал бедного паренька.

Переоделась я быстро. Сестрица как-то долго возилась со своими длиннющими волосами, не зная, как их лучше собрать. Я же, порадовавшись, что у меня короткая стрижка, выпорхнула из раздевалки и первая очутилась в купальне.

Пол здесь был выложен рельефной каменной плиткой. Вокруг круглой купели бассейна стояло несколько лежаков и навес из крупных листьев, напоминающих банановые. Все как полагается. Но каково же было мое удивление, когда вместо прозрачной пузырящейся минеральной водички я узрела в бассейне густую темно-коричневую грязь.

Вот так сюрприз…

Опасливо подошла к купели и принюхалась. Неприятного запаха, к счастью, не обнаружила. Земля землей, и ничего иного. Помялась-помялась и решила пойти дальше. Аккуратно присела на бортик и опустила ногу в отвратительную на вид жижу. Жижа мягко обволокла ступню, а на гладкой поверхности появилось несколько пузырьков. На ощупь грязь была теплой, густой, как сметана, и невероятно приятной. Еще бы где повязку на глаза достать, так я бы и целиком рискнула залезть.

Пока я колебалась, сзади раздались неторопливые шаги, и за моей спиной опустился Фауст.

— Меня ждешь? — Вкрадчивый шепот коснулся уха, и блондин протянул ноги по обе стороны от моего корпуса. Ну все, теперь мне точно некуда деваться!

— Ага, как раз спросить хотела, чего у нашей минеральной водички цвет такой экзотичный? Да и консистенция, мягко говоря, специфическая…

— Что, не нравится лечебная глина? — хмыкнул за спиной феникс и смело опустил ступни в жидкую грязь.

— Ну… не самые приятные ассоциации вызывает, — честно призналась я.

— А ты представь, что это горячий шоколад, — жарко прошептали мне на ухо. — Сладкий, горький, терпкий… — Фауст с нажимом провел ладонями по моим плечам, спустился к локтям, затем к запястьям, обхватил ладошки и тесно переплел наши пальцы.

Я спешно посмотрела по сторонам, убеждаясь, что, кроме нас, тут никого нет, и расслабленно откинулась на широкую мужскую грудь. На лицо упала светлая прядка волос, и, ввиду занятости рук, пришлось сдувать ее губами. Фауст, в отличие от сестрицы, с волосами не заморачивался, и они шелковым ливнем струились по плечам, так и норовя перетечь ко мне на шею или пощекотать ушко.

В итоге я не выдержала, расцепила наши пальцы и намотала наглую прядку на палец. А затем, шаловливо хохотнув, потянула за нее, вынуждая Фауста склониться ниже. Сама же запрокинула назад голову, подставляя губы для поцелуя.

— Шалунья, — хмыкнул блондин и с готовностью прижался к моим устам.

Жаль только, поцелуй вышел недолгим. Ибо сидеть с запрокинутой головой оказалось неудобно. Я отстранилась первой и чуть покрутила шеей, снимая напряжение. Пшеничная прядка была все так же намотана на палец, и, решив воспользоваться моментом, я завела руку назад и запустила пятерню в густую блондинистую гриву.

— Уммм, — сладко протянул сидящий сзади феникс и уперся лбом в мое плечо, подставляясь под ласку.

— Значит, неприятно, когда трогают волосы? — решила-таки припомнить ему одну маленькую ложь.

— Очень приятно, — в ответ мурлыкнул Фауст и со стоном наслаждения потерся о мою ладонь. — Слишком приятно, чтобы позволять это посторонним людям.

— А я, значит, теперь не посторонняя? — сделала я свои весьма радужные выводы.

— Ты — нет. Тебе можно, — обрадовал феникс и, подняв голову, обхватил меня за плечи и теснее притянул к себе. Обнял крепко-крепко. — Тебе все можно, — произнес странным севшим голосом и потерся носом о мой затылок. Шумно выдохнул и, пока я не успела спросить, какое такое «все» он имел в виду, предложил: — Ну что, готова окунуться?

— Неет, — растерявшись от резкой смены темы, невразумительно проблеяла я. Но мое несогласие никого не волновало. Фауст тесно прижался ко мне бедрами, а потом внезапно толкнул этой же частью тела, отчего я скользнула по бортику, выложенному гладкой плиткой, и съехала в «воду».

Глубина оказалась небольшой. Всего-то по середину бедра. Но, съезжая в грязевую жижу, я случайно коснулась поверхности ладонями, и руки мои сейчас казались выпачканными сами знаете в чем.

Резко обернулась и зло уставилась на лыбящегося во все тридцать два зуба Фауста. Тот лезть в лечебную глину не спешил. Более того, феникс вдруг поднялся, прошлепал грязными ногами до лежаков, оставив на идеально чистом полу отпечатки ступней, и, открыв резную коробочку, что покоилась на низком столике, стал усиленно изучать ее содержимое. Я еще раз полюбовалась красивой загорелой спиной. Скользнула взглядом по замысловатой вязи символов, тянущейся вдоль позвоночника, и поставила себе мысленную заметку поинтересоваться-таки, что значит его татуировка.

Фауст же чуть поразмыслил и спустя несколько секунд выудил из коробки красивый стеклянный флакончик. Вот с этим самым флакончиком феникс и направился ко мне. Причем на губах его играла такая озорная улыбка, что я почувствовала подставу не только пятой точкой, но, кажется, и всеми остальными частями тела.

Феникс спрыгнул в купель, поравнялся со мной и прямо-таки заговорщическим шепотом спросил:

— Ну что, готова пофантазировать?

— На тему? — не поняла я.

— На тему горячего шоколада, — огорошил мой красавчик, что стоял сейчас передо мной лишь в одних узких бриджах на голое тело. И взгляд мой то и дело скользил вниз — к ключицам, к развитым грудным мышцам, четко прорисованному прессу.

— Лу… — Фауст приподнял мой подбородок, заставив смотреть себе в глаза.

На дне темно-синих омутов сверкнул нездоровый азарт, и мужчина медленно открутил крышечку флакончика. Носа коснулся чуть уловимый сладкий запах, и я сразу разгадала его коварный замысел. А когда Фауст разбрызгал парфюм по темно-коричневой глине, у меня и вовсе голова пошла кругом.

Землей здесь больше не пахло. Здесь пахло шоколадом. Настоящим, горьким, с тонкой ноткой миндаля. Запах пропитал все вокруг, и теперь, глядя на свои грязные ладони, вместо чувства брезгливости возникало чувство острого голода. Вот не знала бы, что это глина, — точно облизала бы пальцы!

— Поразительно, — восхищенно проговорила я, окуная кисти в «жидкий шоколад».

— Это все магия, — просветил феникс.

— Серьезно?

— Ага. Есть тут в Змеиной провинции один умелец. Молодой, безмерно самоуверенный, но при этом крайне талантливый аромаг. Там в коробочке какого только запаха нет. Хочешь, можем сделать из этой глины черный кофе? — Фауст зачерпнул в ладонь сладко пахнущей жижи и стал тонкой струйкой лить мне на предплечье.

— Меня и шоколад устраивает, — с придыханием ответила я, не в силах отвести глаз от густой массы, медленно стекающей по коже.

— Это хорошо… — вполголоса отозвался мужчина и коснулся моей руки. С нажимом провел по предплечью и мягко размазал теплую глину по коже. И сразу же проделал то же самое со второй конечностью, равномерно покрывая открытые участки тела сладкой, дурманящей субстанцией. — Просто замечательно. Я знаешь, какой сладкоежка, — многозначительно произнес феникс, и, подняв взгляд, я увидела, как пылают нетерпением глубокие темно-синие омуты его глаз.

Моя фантазия и желания услужливо свернули в подсказанном направлении, и я, зачерпнув немного вязкой глины, подняла руки, чтобы медленно провести по крепкой мужской груди, скользнуть к ключицам, обхватить широкие плечи, одновременно размазывая по гладкой коже терпкий горький «шоколад» и отчаянно жалея, что не могу сейчас все это с него слизать. Короче, фантазия разыгралась, не то слово!

Стоящий передо мной полуобнаженный мужчина выглядел сейчас таким соблазнительным, таким, черт его подери, сексуальным, что я была готова уже на все, что угодно. А потому даже и не подумала возмутиться, когда Фауст притянул меня ближе, жадно провел ладонями по пояснице и обхватил ягодицы, одновременно прижимаясь ко мне всем телом. Я лишь приподнялась на носочках и обвила руками его шею, пачкая в темно-коричневой глине пшеничные пряди волос. Заставила склониться к себе и прильнула к приоткрытым влажным губам.

И в тот момент мне показалось, что и губы его на вкус точь-в-точь сладкий шоколад. И от того хотелось бесконечно долго целовать их. Скользить языком по приоткрытым устам, ловить горячее дыхание, ставшее вдруг каким-то рваным и сбивчивым.

А слой жидкой грязи, размазанной между нашими разгоряченными телами, позволял скользить грудью по его часто вздымающейся груди. Я чувствовала, как Фауст выливает мне на лопатки пригоршню теплой глины, как она стекает по спине, как мягко обволакивает кожу, и вслед за ней чуткие руки проходятся вдоль позвоночника. Массируют, обхватывают плечи, мягко сжимаются, чтобы в следующее же мгновение отпустить и вновь зачерпнуть ароматной густой субстанции.

Ох, кажется, Фауст всерьез вознамерился сделать из меня шоколадного зайку. Хотя выйдет скорее милый негритенок. Ну ничего. Сейчас я от его губ оторвусь и тоже искупаю блондина в грязи. Хотя нет. Купать не буду. Лучше обмазывать руками, будто шоколадной глазурью покрывая. Тогда можно будет дотронуться везде-везде. И поглядеть на его реакцию, когда это «везде» дойдет, скажем, до кромки штанов.

По телу прошлась жаркая волна, и я мысленно улыбнулась своему коварному плану.

Ох, Лу, доиграешься ведь… Да ну и черт с ним!

Я уже собралась аккуратно высвободиться из крепких объятий, дабы приступить к активному облапыванию предмета своих мечтаний, как явилась наша с Фаустом персональная птичка Обломинго!

— Нет, ну что ж такое? Стоит на минуту одних оставить, как у них уже разврат полным ходом! — прокомментировала наши тесные объятия Стасечка, но тут же переключила свое внимание на иное: — Ого! Это что, шоколад?! — изумленно ахнула сестричка и, не задумываясь, рванула к купели. Тут же свесилась в бассейн и, обмакнув палец в глину, сунула его в рот.

Я успела лишь испуганно ойкнуть. Сестрица же тотчас стала судорожно отплевываться, а потом и вовсе, высунув язык, стала бегать по площадке перед бассейном в поисках водички или чем еще промыть рот.

— Краник там. — Фауст добродушно ткнул рукой в миниатюрный питьевой фонтанчик на высокой стойке, и сестренка рванула к вожделенной влаге.

Пока Стаська, громко ругаясь и отплевываясь, полоскала рот, мы с фениксом позволили себе еще одну минутку нежности. Ласковых прикосновений и взгляда глаза в глаза. И мне подумалось, что нужно обязательно выкроить момент и побыть с ним наедине. Так, чтобы никто не отвлекал и не мог прервать нас в самый неподходящий момент, и не носился кругами, выговаривая, какие мы нехорошие, что не предупредили про глину. Хотелось просто побыть вдвоем. Поговорить по душам, наобниматься вдоволь. А может, и не только… В конце концов, мы взрослые люди. Да и глупо противиться такому притяжению.

А пока нам оставалось пользоваться каждой свободной минуткой. И эта минутка, к сожалению, слишком быстро подошла к концу.

— Да как вы… Да я… Тьфу на вас! Предатели, — обиженно буркнула Стаська, наконец очистив свой остренький язычок от остатков грязи. — А ты чего стоишь? Не мог предупредить? — набросилась на скромно стоящего в уголке гремлина.

О-па! А Хевирим тут когда успел нарисоваться? Точнее, как давно? И сколько, интересно, видел из наших с Фаустом обжиманий?! И вообще, чего он одетый-то?

— А ты купаться не будешь? — удивленно спросила я, глядя на застегнутого на все пуговицы мальчишку.

— А… я… а мне нельзя! — выдал гремлин, чем ввел меня в полное замешательство.

— Почему нельзя?

— А у него критические дни, — хохотнул за спиной Фауст, а Хевирим, смутившись, спешно стал оправдываться.

— У меня аллергия. На солнце. А оно сейчас как раз в самой активной фазе, так что… я лучше в тенек. — И с этими словами гремлин протопал к лежакам и устроился на том, что стоял в тени навеса.

Н-да… У рыжего веснушчатого парня аллергия на солнце. Кто бы мог подумать?

— Пффф. Аллергия у него, — ни капли не поверила словам парнишки Стаська. — Лучше б сразу признался, что комплексуешь!

Кстааати! А это куда более вероятно. Феникс-то у нас красавец. Высокий, стройный, поджарый. Хевирим по сравнению с ним и в одежде-то хлюпик хлюпиком. А без одежды наверняка одна кожа да кости. Понятное дело, почему его не тянет раздеваться. Была б тут какая-нибудь Тиарна, я бы, наверное, тоже комплексовала.

Но никаких пышногрудых фиф в округе не наблюдалось, зато был соблазнительный блондин, который вновь взял меня за руку и повел к противоположному концу купели — подальше от лишних глаз и ушей.

К слову, там, куда мы направлялись, глубина бассейна оказалась больше. Теперь вязкая глина доходила мне до талии. И передвигаться в ней было весьма затруднительно.

Стаську, впрочем, консистенция наполнителя не особо беспокоила. Сестричка, недолго поковырявшись в грязи, смело улеглась на живот и пыталась плыть! Пыхтела, фыркала от натуги. Главное, что не тонула! А значит, можно было махнуть рукой на присмотр за младшей родственницей и направить все свое внимание на особь мужского пола, которую мне посчастливилось заполучить в личное пользование.

У того конца купели обнаружились широкие каменные ступени, одну из которых Фауст облюбовал в качестве лавочки, а затем и меня перед собой усадил, позволяя откинуться на крепкую мужскую грудь. Почти что уединение.

Мелкая плещется в грязюке. Гремлин отдыхает на лежаке. А мы тут вдвоем. И вроде на виду, и в то же время в своем маленьком мирке. Потому что лишь мы вдвоем знаем, что рука феникса, скрытая в темной толще, сейчас нежно гладит меня по коленке, а губы невесомо касаются макушки. И я тоже отвечаю ему касанием. На ощупь нахожу его коленку и скольжу вверх, к бедру. И даже ткань бриджей не кажется мне преградой. Слишком тонкая, да и промокшая, и сквозь нее чувствуется такое притягательное тепло мужского тела. Но стоит мне приблизиться к сгибу ноги, как Фауст перехватывает мое запястье и жарко шепчет на ухо:

— Люба… Не шали.

— А то что? — тут же иду ва-банк, сгорая от любопытства, что же он предпримет в ответ.

— А ты не догадываешься? — мурлыкнул хитрющий феникс, и та рука его, что гладила мою коленку, вдруг переместилась на внутреннюю сторону бедра и начала чертить круговые узоры на чувствительной коже.

Вот ведь… искуситель!

Я прикрыла глаза от удовольствия и прикусила губу, сдерживая низкий стон.

А Фауст продвигался все выше. И прикосновения его становились все жарче, все откровеннее. И не оставалось ни единого сомнения, к чему все идет. Я чувствовала, как начинает трепетать тело. То ли от страха, то ли от странного предвкушения. Блондин провел пальцами по кромке коротеньких шортиков, отчего внутри все завибрировало еще сильнее.

Я, сколько могла, терпела эту сладкую пытку, отчаянно раздумывая, стоит ли допускать его шаловливые ручки до сокровенного, но в последний момент все же струсила. Резко сдвинула ноги, не позволяя мужчине добраться до самого интересного.

— Так нечестно, — хмыкнула я и легонько шлепнула по зарвавшейся конечности Фауста.

— Почему нечестно? — осведомился пернатый, и в голосе его сквозило неподдельное удивление.

— Потому что ты себя трогать не разрешаешь! — поставила в вину фениксу, вспомнив, как он перехватил мою ладошку, инспектирующую вверенное в пользование тело.

— Ну почему же не разрешаю? — усмехнулся блондин. — Я очень даже за! Вот только не могу ручаться, что удержусь и не предприму чего-нибудь крайне решительного в ответ.

Намек был вполне прозрачен. Но Фауст, кажется, вознамерился продемонстрировать всю глубину последствий еще и на деле. Я почувствовала, как шелковистые светлые волосы скользнули по скуле, а в следующий миг моего уха коснулись горячие влажные губы.

Ох! Я только и смогла, что восторженно ахнуть и вцепиться в мужскую руку, которая обнимала меня за талию. Вот же дразнилка этот пернатый!

Надо ему отомстить! Тем более когда есть такой шанс. Жидкая глина, умопомрачительно пахнущая шоколадом, в таком положении доходила мне до груди, значит, Фауст был скрыт примерно до талии. Стало быть, никто не заметит, как я, подавшись чуть назад, вплотную притиснусь к нему бедрами и немножко поерзаю попкой там, где не надо.

Судорожный вдох и крепко сжавшаяся на талии рука ясно свидетельствовали, что дразнилка из меня вышла первоклассная.

— Люба, — сипло выдохнули мне на ухо. — Я же не железный…

Я проказливо хихикнула, но рисковать не стала. Все же мы тут не одни. Не стоит об этом забывать. Стаська теперь плавала на спине. И все ее волосы, которые она так тщательно убирала, были напрочь перепачканы. Но сестрицу это ничуть не волновало.

Я вновь расслабилась в крепких объятиях, теперь уже не пытаясь провоцировать Фауста. Хотелось просто отдохнуть. Погрузиться в пьяную сладкую негу. И вдыхать лишь запах шоколада и легкий цветочный аромат, исходящий от моего феникса. Моего…

А блондин меж тем устроился поудобнее и перехватил мою ладонь обеими руками. А затем стал мягко массировать пальчики, водить по запястью, круговыми движениями втирать приятную теплую глину в кожу Он то едва заметно скользил по ладони, то проводил с нажимом, переплетая наши пальцы. С силой сжимая кисти рук или разводя пальцы так, что становилось немного больно. Больно и в то же время приятно до дрожи. Фауст давил на какие-то одному ему известные точки, и от этой незамысловатой ласки у меня внутри разгоралось жаркое пламя. Колени начинали дрожать, а внизу живота скручивался тугой узел желания.

Твою ж… маковку. И это он всего лишь касается ладони! Что же будет, когда Фауст получит доступ к остальным частям тела? Стоило только это представить, как мне стало вдвойне жарче. Да еще хриплое дыхание склонившегося к самому уху мужчины распаляло так, что я поняла — еще чуть-чуть, и не сдержусь уже я!

— Фауст, если ты не прекратишь, я тебя прямо здесь изнасилую, — со всей серьезностью предупредила мужчину, отчего тот шокированно отпрянул, а потом вдруг заливисто рассмеялся.

— Не думал, что ты настолько чувствительная, — отсмеявшись, произнес мужчина и еще раз, будто мне назло, тесно переплел наши пальцы, как можно сильнее вдавливаясь в упругие сплетения. Вот поимел сейчас мою руку, ей-богу!

Благо дальнейших развратных действий с моей конечностью не последовало, а потому я смогла вздохнуть спокойно.

— Сама в шоке! — честно призналась я, только-только начиная отходить от пережитого… наслаждения.

— Ты прелесть! — хмыкнул Фауст и, извернувшись, чмокнул меня в нос. — Буду иметь в виду, — добавил полушепотом, а я заметила азартный огонек, блеснувший на дне синих глаз.

Однако, хоть феникс и был настроен игриво, разврат мы все же решили прекратить. Даже не так. Не прекратить. Отложить на более подходящий момент. Так что оставшееся время мы просто отдыхали, предаваясь блаженному безделью и наблюдая за Стаськиными спортивными достижениями в плавании в нетрадиционной жидкости.

Ага, наблюдали! До тех самых пор, пока нам этой самой глиной не прилетело.

— Даешь грязевые бои! — с боевым кличем ринулась сестрица и зарядила по нам с Фаустом ошметками грязи.

Я-то увернуться успела, а вот сидящий сзади блондин… В два мига оказался не таким блондинистым, как прежде. Я глянула на перепачканную недовольную моську пернатого и не сдержала веселого смеха.

— Ах так! — опасно сузил глаза феникс и, ссадив меня с колен, зачерпнул две увесистые пригоршни жижи.

И тут такое началось! Грязные были все! Я, Фауст, Стаська. И даже тихо сидевшему в уголке Хевириму досталось. Да, грязь долетала и туда. А когда я посмотрела на учиненный разгром, только и смогла вымолвить тихое «ой». Испачкали мы все, что только было можно. Бортики, кафель, лежаки — все было перемазано темно-коричневой глиной. С навеса и с того свисали грязевые ошметки.

Я как представила, что нам придется все это убирать, аж дурно стало… С надеждой покосилась на Фауста. Тот был безмятежен и довольно лыбился во все зубы. Ну что ж, если феникс не паникует, значит, и нам можно расслабиться.

— Нам ведь не придется тут убираться? — все-таки высказала общее опасение сестрица.

— А что, очень хочется? — усмехнулся блондин. — Вообще, уборка входит в стоимость. Но чтобы не выглядеть такими уж грязнулями, я, пожалуй, решу эту маленькую проблемку.

Фауст соединил ладони, потер их друг о друга, и между его ладоней образовался небольшой светящийся комок.

— А теперь посторонись! — велел феникс и бросил шарик на каменную плитку. Эффект был поразительный! Грязь исчезла с поверхности, будто жаба слизала. Везде, где проходился магический «уборщик», становилось идеально чисто. Вот бы еще с моими слипшимися волосами что-то придумать.

— А… — Я с надеждой глянула на Фауста, указывая на свои спутанные патлы.

— Нет, Лу, это ты будешь отмывать в душе! — «обрадовал» маг. Я сначала было расстроилась. А потом глянула на перепачканного с ног до головы блондина и внутренне позлорадствовала.

Фаусту, стало быть, тоже придется в душе драиться. И ему будет куда труднее, чем мне. С такой-то шевелюрой. Я еще раз покосилась на капающую со светлых волос грязь и усмехнулась. Да, непросто ему будет, ой непросто.

Дальше все было весьма предсказуемо. Мы разошлись по раздевалкам, где помимо прочего имелся душ с горячей и холодной водой, и принялись усердно отскребать грязь. Я, разумеется, закончила раньше сестрички, вновь возблагодарив небеса и своего парикмахера за короткую стрижку, и, решив не задерживаться в женской раздевалке, вышла наружу.

Наивно полагала, что потрачу свободное время на любование интерьерами. Или побеседую с гремлином наедине. Все же не хотелось бы, чтобы мальчишка комплексовал рядом с красавцем фениксом. А потому я вознамерилась с ним поговорить, так сказать, по душам.

И вот, значит, выхожу я в коридор, а там… меня ждет очередной сюрприз! Причем весьма неожиданный и отнюдь не приятный. Какой-то незнакомый тип вдруг резко схватил меня за запястье, Дернул к себе, а через долю секунды нацепил на меня наручники. Я так офигела, что дар речи потеряла. Уже гораздо позже сообразила, что стоило в ту же секунду начинать орать. Но в тот самый миг я лишь непонимающе хлопала глазами, совершенно не понимая, что обо всем этом думать. Не знала я до тех самых пор, пока из-за спины покусившегося на мою свободу не выплыл силуэт уже знакомого желтоглазого нага.

«Вот я попала!» — промелькнула очень правильная мысль, а вместе с ней пришло понимание, как действовать дальше. Я уже и рот успела открыть, чтобы позвать на помощь Фауста. Но желтоглазый змеелюд ловко скрутил меня и заткнул ладошкой рот.

— Ну-ну-ну. Не стоит кричать. Лишний шум нам ни к чему. Мы ведь не хотим волновать отдыхающих. — С этими словами меня поволокли куда-то в сторону, грубо пресекая любые попытки к сопротивлению.

К моей гордости, пока мы шли, я несколько раз успела хорошенько вдарить наглому чешуйчатому. Тот шипел и ругался от боли, но хвата так и не ослабил. Н-да… кажется, мы с Фаустом недостаточно натренировали мою силу и ловкость… Или это просто наг слишком массивный? Все же полицейский, или как их тут называют. Короче, противником он оказался подготовленным, и все, на что меня хватило, — это доставить ему неприятности в количестве нескольких синяков и отдавленной ноги, после чего меня и вовсе перекинули через плечо и в таком состоянии потащили на выход. Ну никакого такта у работников правоохранительных органов!