Утро началось с прикосновений, нежных поцелуев и завтрака в постель. Я сладко потянулась, радуясь столь прекрасному началу дня, и с удовольствием втянула запах свежей выпечки, что принес на серебряном подносе Фауст. Ох, сбылась моя мечта! Завтрак в постель и потрясающий блондин, на этой самой постели сидящий. Лучше просто и быть не может!

Потянулась к фениксу и благодарно поцеловала его, чуть не опрокинув стакан свежевыжатого сока. Как ни странно, невезение на сей раз нас не коснулось и вовремя подхваченный напиток остался в бокале. Помимо него на подносе еще имелся маленький чайничек крепкого чая и крохотная плошка со сливками. Ну все предусмотрел! И, что самое приятное, украсил мой завтрак миниатюрной чайной розой. Я повертела в руках цветок и вспомнила о другой похожей розочке, что нашла пару дней назад, проснувшись на поляне.

— Фауст, а ту, другую розу, тоже ты подарил? — поинтересовалась я у феникса, крутя в руках тонкий стебелек и с шумом втягивая нежный цветочный аромат.

— Конечно, а кто же еще? — удивился пернатый.

— Нууу, мало ли… — игриво протянула я, а сама подумала: раз розу подарил феникс, значит, он в тот момент был вполне разумен. И получается, что мое ночное почти что признание в любви тоже мог понять!

А вот это уже нехорошо. Я начала судорожно припоминать, что такого успела наговорить якобы совершенно неразумному птицу, и чуть не схватилась руками за голову. Но все же призвала себя успокоиться и не паниковать раньше времени. В конце концов, возможно, все не так плохо, как я себе представляю.

— Фауст, скажи, а ты когда птицей был, ты… ну… разумным был, да?

Блондин усмехнулся. Нехорошо так усмехнулся. Видимо, понял, куда я клоню. Мне сразу поплохело, а гадкий птиц еще и ответом добил:

— Конечно! Разве что в первые несколько часов был не совсем вменяемым. Ну, знаешь, как ребенок. Все вижу и слышу, а понимания нет. А потом очень даже здраво мыслил, — подмигнул этот невозможный мужчина.

Убиться ржавым тазиком!

— И что, все те глупости, что я тебе ночью наговорила, тоже слышал? — с опаской осведомилась я.

— Ну почему же глупости? — лишь подтвердил мои опасения мужчина.

Вот же гад, а? А ведь я спрашивала, знак подать просила. А он из себя глупую курицу строил. Петух недощипанный. А сейчас вот сидит, улыбается так понимающе. Гад пернатый!

Короче, я разозлилась, схватила подушку и запустила ею прямо в ухмыляющуюся морду. Фауст увернулся. Схватил поднос и убрал подальше от разъяренной меня.

— Люба! Ну разольешь же все! Тебе вчерашних разрушений мало?

— Мне твоего синяка под глазом мало! — возразила я и взялась за вторую подушку. — Обманщик! Не мог мне знак подать?!

Фауст вмиг оказался рядом. Вырвал подушку из моих рук и, подложив ее мне под голову, повалил на постель.

— Ну чего ты завелась-то? Тебе не о чем переживать. И вообще, ты все правильно тогда сказала.

Я смущенно закрыла лицо ладонями. Сейчас сгорю от стыда. Он все слышал. И помнит наверняка слово в слово.

— Люб… — Фауст безрезультатно пытался оторвать мои ладони от лица. А потом плюнул. Скинул с меня одеяло и стал целовать живот, постепенно перемещаясь все выше. Нет, ну и как тут устоять?

Я тихонько охнула и убрала ладони, пытаясь подглядеть, что там с утра пораньше задумал этот пакостник, и к моим губам тут же прижались в крепком поцелуе. Ох, пожалуй, это лучше всяких извинений. В общем, все обиды были мигом забыты, как впрочем, и остывающий завтрак, и я отдалась во власть умелых губ и рук, что уже вовсю скользили по обнаженному телу. Все же сначала стоило одеться, а потом бы уже учинять разборки. Глядишь, и нормально поговорить бы вышло. А так… извинения затянулись, грозя перерасти в продолжение сегодняшней ночи.

Но, слава всем здешним богам, мы опомнились. Причем оба и одновременно.

— Кажется, мы увлеклись, — хрипловато произнес Фауст, а я подумала, что лучше бы он вообще молчал, потому что такой его хриплый шепот лишь больше раззадорил.

— Ага, — выдохнула я почти осознанно и попыталась встать. И у меня это даже получилось. Правда, только со второй попытки.

— Ладно, ты пока завтракай, одевайся, а я пойду разведаю обстановку.

А? Что? Он уходит? Нет, с одной стороны, это, конечно, хорошо. Может, даже одеться удастся спокойно, а с другой… Куда это он без меня намылился?!

— Ты что, меня тут бросаешь? — не нашла ничего лучше, как состроить обиженную мордашку.

— Я скоро вернусь, не переживай, — заверил мужчина и кивнул в сторону задвинутого в угол прикроватного столика. — Кстати, если вдруг захочешь, тут в чашке это… средство от «похмелья».

Я глянула на чашку, потом перевела недоуменный взгляд на ухмыляющегося блондина. Что еще за средство от похмелья? И тут до меня дошло. Мы же ночью опять не предохранялись! Я даже и не подумала об этом. Вот блиииин. Хорошо, хоть Фауст вспомнил.

— И что, мне опять пить эту гадость? — скривилась я, вспомнив, какое жуткое на вкус это пойло.

— Люб, я все сказал тебе еще в прошлый раз. И мое мнение с тех пор не поменялось. Если хочешь — пей. Не хочешь — я не имею ничего против.

И тут я вспылила. Что за отношение, в конце концов? Сваливает всю ответственность на мои хрупкие плечи! Причем толком не объяснив такую свою точку зрения.

— Что значит «хочешь пей, хочешь не пей»?! — рассерженно заговорила я, постепенно повышая тон голоса. — То есть, если у нас появится ребенок, я его одна воспитывать буду? Я же решение приняла, да?!

— Ох, Люба. — Фауст мгновенно оказался рядом. Присел на корточки и взял мои ладони в руки. — Ты все не так поняла. Понимаешь… — Он тяжко вздохнул, собираясь с мыслями. — Я уже говорил тебе, что у фениксов дети рождаются крайне редко. И потому ребенок — это счастье не только для родителей, но и для всего рода. Ты даже не представляешь, какая это радость… И конечно, я от своего ребенка никогда не откажусь…

И так проникновенно посмотрел в глаза, что я прямо растрогалась.

— То есть ты хочешь маленьких миленьких птенчиков? — шмыгнула носом, уже готовая тихонько всплакнуть у него на плече и без раздумий плюнуть на противозачаточную настойку.

— Ну, не сказать что горю желанием. Все же для феникса я еще слишком молод, но если так получится, только порадуюсь, — мягко улыбнулся Фауст и прижался губами к моим пальцам.

Ну какой же он миииилый! И так захотелось его «порадовать», вот прям невыносимо. Сразу вспомнилось, каким хорошеньким был Фауст, когда только вылупился. И тут же подумалось: а вдруг фениксы несут яйца? Мне тогда что, тоже придется?!!

Эта мысль мигом вернула разум в мою дурную головушку. Бррр. Нет, вроде же блондин упоминал, что яйца они не откладывают. Надо будет уточнить еще разок. А то как-то не по себе вдруг стало. А еще подумалось, что Фауст, может, и порадуется маленькому птенчику, а вот папочка мой… точно всыплет по пятое число! Да и институт я еще не окончила. В конце концов, мне всего восемнадцать! Я еще сама ребенок…

Решительно тряхнула головой, возвращая себе здравый настрой. Распустила тут нюни, понимаешь ли.

— Неси кружку! — уверенно скомандовала Фаусту, и тот мигом подчинился. Даже не пикнул. Значит, не так уж и жаждет стать папашей.

Мне протянули большую чашу, и я, уже не раздумывая, залпом ее осушила, лишь в самом конце скорчившись от горечи.

— Вот, когда будешь гореть желанием, тогда и будут тебе птенчики! — выдала блондину, искренне надеясь, что он задумается над своим поведением.

Нет, ну а что за дела? Официального статуса у меня, считай, никакого. Предложения мне никто не делал. В любви не признавался. А детишек подавай! Фиг ему! Пусть сначала объявит о серьезности своих намерений. Мне и папочке за компанию. Чтоб уж точно не отвертелся, прохвост пернатый. А то мало того, что ребеночек полукровкой будет, так еще и незаконнорожденным. Ну уж нет! Я на такое не согласна!

Кстааааати. Мне вдруг, нежданно-негаданно, влетела в голову совершенно шальная мысль.

— Раз уж зашла речь, а сколько у тебя уже их?

— Кого? — растерялся блондин.

— Кого-кого? Детей!

Ну а что? Если Фауст так легкомысленно относится к вопросам предохранения и детей считает великим счастьем, то, может, у него их уже целый выводок. Как-никак, мужчина он взрослый, видный, интимных связей наверняка имел предостаточно, да и рода знатного и богатого. Многие барышни были бы счастливы обзавестись ребеночком от такого выгодного экземпляра.

— Ты что! — возмутился пернатый. — У меня нет детей!

Ой, а сколько праведного негодования в голосе. Прямо оскорбленная невинность.

— Стало быть, ты всем своим… эммм… партнершам эту чудо-настоечку подсовываешь? — продолжила я занимательный допрос касательно личной жизни своего избранника.

— Никому я ничего не подсовываю! — Блондин упрямо сжал зубы и нахмурился. Кажется, он был совсем не рад тому, в какое русло свернул наш разговор. Но я твердо вознамерилась выяснить все подробности. В конце концов, после того, что между нами было, имею полное право!

— Вот как? Значит, это только я должна пить всякую гадость. А с остальными ты обходишься… традиционными методами?

Да-да, футлярчики-то Тревур, небось, не просто так фениксу в дорогу собирал. Видать, раньше пользовались спросом. А тут вдруг о них решили не вспоминать.

— О боги, Люба! — Фауст уже привычно закатил глаза к потолку. Еще чуть-чуть, и за голову обеими руками схватится. — Да я вообще не задумываюсь над такими вопросами. Какая мне разница, как они решают подобные проблемы?

О как! Неожиданно.

— То есть как? В каком смысле? — непонимающе тряхнула головой. Может, послышалось или еще что. Все же я считала Фауста не столь безрассудным молодым человеком.

— В прямом смысле. С чего я должен об этом беспокоиться, если я и так за все плачу. Мне, за мои деньги, еще и такими вопросами озадачиваться? — вдруг резко выпалил Фауст и под моим откровенно шокированным взглядом осекся. Ругнулся себе под нос, поняв, что явно выдал лишнего.

— Ты что, по борделям ходишь? — тихим, прямо-таки загробным шепотом произнесла я.

Новые факты из личной жизни феникса совершенно не хотели укладываться в голове. Нет, я, конечно, понимаю, что у взрослых мужчин есть определенные физиологические потребности и их необходимо удовлетворять. Но почему-то прежде я не задумывалась, как они с этим справляются. Точнее, как решает эту проблему один конкретный, небезразличный мне феникс. А сейчас, как представила, что Фауст снимает себе сомнительных барышень на ночь, так противно вдруг стало… И зачем я только начала копаться в этом грязном белье?

В конце концов, какая мне разница, как там было раньше? Или все же разница есть?

— С ума сошла? — чуть ли не крикнул Фауст. — Ты как вообще подумать такое могла? Я что, похож на того, кто спит с кем попало? Да еще и с падшими женщинами? — брезгливо фыркнул феникс.

Вы смотрите, какой разборчивый. И не могу сказать, чтобы мне это не нравилось. Но количество вопросов от того не уменьшилось:

— С кем же ты тогда спишь?

— Во-первых, не сплю, а спал! — наставительно поднял указательный палец Фауст. Ладно, так и быть, очко в его пользу. — А во-вторых, зачем мы вообще это обсуждаем? Давай не будем, а? — взмолился пернатый. И глазки еще такие состроил. Думает, я на это поведусь?

Пффф. Вот еще! Я так просто не отступлюсь! Раз пошел разговор начистоту, то надо окончательно все выяснить. Потом он мне точно ничего не расскажет. Да и будет ли оно, это потом?

Мой красноречивый пристальный взгляд Фауст истолковал верно. Вздохнул тяжко и принялся объяснять, тщательно подбирая выражения:

— Ну… есть несколько женщин, которых я обеспечиваю. И к которым я могу прийти при необходимости. Это нормальная практика. — А звучит-то как прилично! Не знала б о чем речь, и не подкопалась бы. Но…

— Несколько — это сколько? — напряглась я и опасно сощурила глаза.

— Ну, одна-две, — расплывчато ответил блондин.

— Так одна или две? — медленно зверея, прошипела я. Вот же кобель! На ленточки порву!

— Три, — признался феникс и даже чуть отодвинулся, зажмурив один глаз.

Правильно боится! Моя рука уже самостоятельно шарила по постели, желая ухватить что-нибудь поувесистее. Жаль, подушки уже израсходованы.

— Три любовницы?! А не жирно?! — взревела я, еле сдерживая нелестные ругательства, что крутились на языке.

— Ну так они в разных городах. Я-то тоже на одном месте не сижу, — пояснил этот кобелина пернатый.

— А, ну тогда понятное дело. Удобно, конечно, — язвительно заметила я. — Зачем мотаться, проще ведь в каждом городе по содержанке завести!

— Люб, ну прекрати… Можно подумать, в вашем мире иначе?

— Представь себе, да! — чуть ли не крикнула я, на корню обламывая робкие попытки Фауста приблизиться и пустить в ход свое мужское очарование. — В нашем мире, если люди нравятся друг другу, они становятся парой. Общаются, интересно проводят время и, представь себе, даже хранят верность друг другу!

— Люб, ну кому я должен был хранить верность? — привел весомый аргумент феникс. — У меня же раньше не было пары… А теперь вот появилась.

Он все-таки приблизился, обнял за плечи, воспользовавшись моим замешательством, и нежно поцеловал в висок. Потом скользнул губами к скуле, на подбородок и стал покрывать шею невесомыми поцелуями. Вот же подлиза!

Про то, что у Фауста вообще-то была невеста, разумно решила умолчать. Не хватало сейчас еще эту лесбиянку вспоминать. Да и мужчина так изобретательно меня уговаривал, что не хотелось думать вообще ни о каких левых женщинах.

— Давай не будем ссориться на пустом месте, а? — хриплым голосом прошептал феникс, с энтузиазмом вылизывая ямочку между ключицами. — К тому же все эти девицы уже в прошлом…

— Можно подумать, ты с ними уже расстался, — ляпнула я и сама же себя заставила задуматься. А ведь и вправду, вряд ли Фауст уже успел разорвать с ними отношения. А значит… стоит мне отчалить в свой мир, как он запросто может ринуться «искать утешения» в чужих объятиях.

От этой мысли стало совсем грустно. И даже жаркие поцелуи не утешали. Я будто задеревенела, никак не реагируя на его ласки. И, разумеется, сей факт не остался незамеченным.

— Ну не дуйся… Хочешь, я прямо сейчас каждой из них отправлю письмо и скажу, что разрываю отношения? Хочешь?

О таком я даже и мечтать не могла. А потому усиленно закивала, чувствуя, как на лицо лезет глупая счастливая улыбка. Что самое приятное, слова у феникса не расходились с делом. Он тут же встал и стал усиленно искать в комнате письменные принадлежности. Оных почему-то в наличии не оказалось. Фауст задумчиво почесал затылок и решительно направился к двери, намереваясь найти в этом доме кабинет.

Стоило только фениксу коснуться ручки, как с той стороны раздались веселые голоса, а через мгновение в мою спальню влетела Стаська в компании маломерки брауни.

— Доброе утро! — с порога выпалила сестричка и изумленно покосилась на матрац, валяющийся на полу. — У вас тут что, перестановка? — Потом перевела удивленный взгляд на нас с Фаустом. — А с вами-то что? Вы подрались?

Ой, а я уже и позабыла про свою шишку и Фаустов фингал под глазом. Потом вспомнила обстоятельства, при которых данные травмы были получены, и почувствовала, как к лицу прилила кровь. Ох и покраснела же я, наверно! Феникс, слава богу, оказался не таким скромником. А потому лишь немного замялся, ничем иным не выдавая своих мыслей на сей счет.

Да уж, вот и что ей ответить? Правду? Нее, такое Стасе знать еще рано. А что-нибудь выдумать… Блин, голова после вчерашнего ни о чем другом думать не может!

— Мы кровать не поделили, — ответил за нас двоих Фауст, избавив меня от мучительного вранья. А так вроде и правда, и довольно обтекаемо вышло, а стало быть, прилично.

— А? Ооо. Уууу, — глубокомысленно изрекла сестренка и, на секунду задумавшись, хитро усмехнулась. Вот же зараза, поди, догадалась.

— Ладно, я пойду Мне еще письма строчить… — поспешил смыться феникс. Предатель! Кинул меня на растерзание Стаське, в глазах которой сверкало прямо-таки нездоровое любопытство.

— Ну, рассказывай! — выпалила девчонка, стоило захлопнуться двери. Сама же она вольготно развалилась рядом со мной на матрасике и подперла кулаком щеку, готовая внимать увлекательнейшему рассказу.

Ага, так я ей все и выложила.

— А что рассказывать? Тут нечего рассказывать, — флегматично пожала я плечами и, нашарив где-то под подушкой свою сорочку, стала одеваться.

— Как это нечего? А фингал у пернатого под глазом сам собой нарисовался? — воскликнула мелкая.

Ааа, так вот она о чем. А я уж, грешным делом, подумала, что Стаська станет допытываться от меня подробностей совместной ночи с мужчиной. Фух, пронесло.

— Да у нас тут не только фингал нарисовался. У нас тут и картина рухнула, и занавеску с корнем вырвало, и наводнение чуть не случилось, а все из-за некоторых! — Я выразительно глянула на Хевири, и та сжалась под моим недобрым взглядом.

— Извините, — пропищала она затравленно и, кажется, еще сильнее втянула голову в плечи. — Оно как-то периодами… не везет.

Ага… Значит, на вчерашнюю ночь как раз пришлась черная полоса. Ладно, будем надеяться, что белая продлится подольше.

— Ну чего уж теперь… — не стала наседать на и так несчастную девчушку, и дабы развеять атмосферу, предложила: — Давайте завтракать, что ли?

Стоит ли говорить, что после подобного заманчивого предложения мой поднос со вкусностями был нещадно разграблен? Мне досталась разве что розочка и пара глотков апельсинового сока. Желудок же требовал куда более сытной пищи, а потому после утренних процедур мы с девочками дружно отправились в столовую, где уже накрывали нормальный полноценный завтрак.

Что странно, Фауст к тому времени так и не вернулся. Что-то он больно долго письменные принадлежности ищет… В общем, столь длительная отлучка любимого показалась мне подозрительной, а потому я решила его поискать. Осведомилась у первого попавшегося служащего, где искать кабинет, и решительно направилась в указанном направлении.

Кабинет нашелся без проблем. Дверь его, разумеется, была заперта, но до моего тонкого слуха долетели обрывки разговора. В одном из голосов я с легкостью угадала Фауста, а вот второй принадлежал не кому иному, как нашей любимой богиньке.

Ну и что бы вы думали я сделала? Как воспитанная леди, прошла мимо? Ага, щаззз! Разумеется, я прильнула ухом к двери и стала жадно вслушиваться в беседу. Благо усиленный действием колечка слух позволял разобрать все сказанное.

— Нееет, все же я ошиблась, когда назвала тебя воспитанным и скромным. Ты еще более самонадеян и заносчив, чем твой брат! — нелестно отозвалась о мужчине Земляна.

— Позвольте, разве я хочу чего-то невыполнимого? Или запредельного? Чего-то, что оскорбляло бы вашу божественную сущность? Вы ведь с легкостью можете выполнить мою просьбу. Я же взамен предлагаю вам себя. Разве это не равноценный обмен? Или кандидатура не подходящая?

Так, что-то я не поняла… Что это он ей там предлагает? В качестве кого это он ей себя презентует? Ладони сами собой сжались в кулаки, и я вся напряглась, ловя каждое ответное слово Гаррини.

— Ну почему же. Кандидатура вполне достойная. Давно у меня в слугах не было представителей столь благородных родов. Да еще наследников, — судя по тону голоса, чешуйчатая леди изволила улыбаться. — Вот только ты слишком многого хочешь, мальчик. Я готова исполнить твою просьбу, но лишь одну! Так что выбирай… либо брат, либо Люба.

Я на миг задержала дыхание. Сердце мое заколотилось часто-часто и, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Фауст молчал, и, по мне, молчание это длилось целую вечность.

— А вы жестоки, леди, — спустя долгую-долгую минуту все же вымолвил блондин. — Разлучать семью… Родных братьев. Любимых. Детей и родителей. Это несправедливо, леди Гаррини.

Божественная дама на такое заявление лишь усмехнулась.

— Не заговаривай мне зубы, малыш. Да, братец твой и правда частичка этого мира. И связь между вами имеется. Я могу понять твое желание его вернуть. Но Люба… Лишь однодневная привязанность, не более, — хмыкнула дамочка, а у меня внутри заскребли кошки.

Так вот, значит, как она воспринимает наши отношения. Гадюка подколодная. Да и черт с ней! Какое мне дело до мнения постороннего человека? Важно ведь лишь то, что думает на сей счет Фауст. И с каким рвением будет отстаивать наше право быть вместе.

А меж тем змеюка продолжала:

— Вот если б ты на ней женился… Тогда я бы еще подумала. Но вряд ли после пары недель знакомства вы оба готовы к столь решительному шагу. Да и семья твоя не одобрит. Так к чему все эти разговоры?

— Боюсь, что все гораздо серьезнее, чем вы предполагаете, уважаемая леди, — ровным, уверенным тоном отчеканил блондин, а у меня внутри засело нехорошее предчувствие. Ведь задумал что-то, вот пятой точкой чую, задумал! — Видите ли, дело в том, что Люба беременна.

Я чуть не села на пол с разинутым ртом.

Убиться ржавым тазиком! И как это понимать?!

— Когда вы успели?! — не своим голосом взревела богиня.

— А что, разве на это много времени нужно? — усмехнулся феникс, а я представила, как медленно и методично выщипываю этому прохиндею хвост!

С той стороны послышалось отчетливое шипение и скольжение чешуйчатого хвоста по паркету. Змеиная богиня изволила злиться, и я в кои-то веки была с ней солидарна.

— Вот же кобелина пернатая! — озвучила наше общее мнение змеюка. И не смотрите, что леди. — Да как ты посмел?!

— Ну, оно как-то само вышло… — беззаботно откликнулся феникс. Кажется, он получал истинное удовольствие от происходящего. — Любовь с первого взгляда, все дела…

— Ну-ну… — очень многозначительно протянула божественная особа.

— Так что разлучать нас с Любой в высшей степени негуманно и, более того, даже незаконно, ведь ребенок в равной мере принадлежит как этому миру, так и тому.

— Сама знаю! — рявкнула Земляна. И мне почему-то представилось, как ее зубы сочатся ядом. Тряхнула головой, прогоняя прочь этот жуткий образ. Не хватало еще, чтобы ее чешуйчатость покусала моего феникса. Я ему, если что, и сама хвост при встрече накручу.

— Посему искренне надеюсь, что вы примете верное решение и удовлетворите мою просьбу. Я же в свою очередь обещаю вам исправно нести службу в течение всех десяти лет. Уверяю, вы не пожалеете, богиня. — Напыщенности в голосе феникса как не бывало, зато появилось явное уважение и даже подобострастие. Ну, артист!

Тем временем богиня молчала. Видно, обдумывала это со всех сторон «выгодное» предложение. Фауст не торопил Земляну с ответом, я же поймала себя на том, что судорожно обгрызаю ногти. Все, хана маникюру!

— Так и быть, я подумаю, — наконец-то изрекла Гаррини.

— Благодарю, — раздалось с той стороны, а следом послышались неспешные шаги. Мозг мой все-таки допер, что беседа на этом окончена и что если я сейчас не возьму ноги в руки и не испарюсь отсюда, то столкнусь нос к носу с Фаустом.

В принципе, это было бы хорошей возможностью сразу все и выяснить, но мне отчего-то не хотелось быть замеченной в подслушивании, да и поговорить с пернатым следовало наедине. А потому я шустро вскочила с пола и помчалась подальше от кабинета.

Остановилась, лишь когда оказалась в столовой. Голова немного закружилась, и мне пришлось ухватиться за спинку одного из кресел и несколько раз глубоко вдохнуть. Потом подняла взгляд на Стаську с Хевири и… повторно ухватилась за спинку, дабы устоять на ногах.

Передо мной сидело два парня! И если с брауни все было понятно — девчонка попросту напялила свою мальчишечью одежку, то преображение Стаськи поразило меня до глубины души. Вроде и Стаська, но и не Стаська. Волосы короткие, подбородок квадратный, широкие брови сдвинуты к переносице, и нос, кажется, стал крупнее. Ну как есть парень!

— Это что, грим? — изумленно спросила я, во все глаза пялясь на новоявленного «братика».

— Нравится? — широко улыбнулась мелкая и совершенно женским движением поправила встопорщенные короткие волосы. — Так я теперь буду выглядеть всегда! — заявила восторженно. А у меня чуть сердечный приступ не случился. Не-ет, я просто отказываюсь забирать этого трансвестита домой! Что родители скажут?!

Видимо, шок отчетливо проступил на моем лице. Потому как сестричка задорно усмехнулась и прикоснулась к чему-то на своем пальце.

Мгновение — и передо мной сидела уже прежняя Стаська. С длиннющими каштановыми волосами и вполне девичьими чертами лица.

— Клевое колечко, да? — довольно лыбясь, осведомилась сестричка. — Мы подумали, что в сегодняшнем походе конспирация не помешает. Жаль, что второго такого нет…

— Так это ты его в Лавке Чудес приобрела? — Я приблизилась к мелкой и стала с интересом разглядывать во всех смыслах полезную покупку.

— Ага. Было б таких несколько, мы бы всем внешность поменяли, и фиг бы нас лорд Баклажан узнал, — выдала интересную идею Стаська. Н-да, хорошая мысля, как говорится, приходит опосля.

Хотя… Обвести вокруг пальца лорда Натура вряд ли бы удалось. Все же он маг, да еще этот обруч на голове. Вряд ли бы он повелся на иллюзию. А вот кое-кого… она вполне может сбить с толку. По крайней мере, если этот кто-то опять попробует уйти от ответа, заткнув мне рот своим излюбленным способом.

— Стаааась, — решила подкатить к мелкой с просьбочкой. — А одолжи мне это колечко… для дела.

Мелкая сначала пошла в отказ. Мол, ей нужнее. Но когда я вкратце обрисовала, как собираюсь применить эту чудо-штучку, сестричка мне его сама всучила. И принцип работы показала. Всего-то и надо было провернуть кольцо на пальце. Если камушком вниз — внешность не меняется. А вот когда наверх… берегись, пернатый! Что интересно, камушек в этой вещице тоже был зелененький, как и в кольце Земляны. Прямо комплект!

Я воровато огляделась по сторонам и шустренько нацепила на палец украшение. Успела как раз вовремя. Буквально через пару секунд в столовую пожаловали Фауст с богиней. И если феникс выглядел донельзя довольным, то леди Гаррини была непривычно задумчива. Она смерила меня внимательным взглядом и дала команду садиться за стол.

Я, демонстративно не глядя на Фауста, степенно прошествовала к одному из стульев. Ох, и каким же трудом мне давалось это хладнокровие. Внутри все просто бурлило от праведного гнева и негодования. Что же задумал этот хитрый птиц? И правда ли то, что он сказал Земляне про мое… деликатное положение? Или это просто такой ход, чтобы запудрить богине мозги? Ох, пусть только попробует мне все не рассказать. Всю душу из него вытрясу.

Вот с такими коварными мыслями я устроилась за столом, тщательно расправила салфеточку на коленях и даже позволила блондину за собой поухаживать. За утренней трапезой к нам присоединились еще и три дочки леди Гаррини. Муж сей особы находился в отъезде, а потому Фауст оказался единственным мужчиной за столом, и мелкие змейки то и дело кидали на него заинтересованные взгляды. А ведь они даже младше Стаськи! А я еще думала, что в нашем мире молодежь не по годам развитая… Куда только катится мир? И тот, и этот…

Дальше местная обслуга стала подавать кушанья. Столовая наполнилась ароматами яичницы, свежей зелени, сдобных булочек и сладкого джема. Стаська в предвкушении облизнулась, а я вдруг почувствовала, как меня начинает мутить… Особенно от яичницы, что обосновалась прямо под носом. Судорожно зажала рукой рот, ощущая, как к горлу подступает тошнота.

— Вам нехорошо? — любезно осведомилась Гаррини, глядя на меня своими зеленющими глазами. Вот мегера, все-то она замечает!

Феникс тоже встрепенулся. Любезно отодвинул от меня блюдо с яичницей и подал стакан воды.

— Ты в порядке? — спросил якобы обеспокоенно. Я же залпом осушила стакан и прожгла белобрысого убийственным взглядом. Значит, настоечка от последствий была? Убью!

Феникс взгляд откровенно проигнорировал и заменил яичницу на тарелку с тостами и разным вкусненьким джемом. Для кого-то вкусненьким… У меня вид и запах сладкого вызвал почти такую же реакцию, как яйца. А потому пришлось довольствоваться пустыми тостами. Внутри все кипело, и желание выщипать пернатому хвост с каждым кусочком сухого пайка все возрастало.

Богиня внимательно за мной следила, видно, проверяла — не притворяюсь ли. Да я бы и рада притвориться. Но сейчас желание было только одно — уползти как можно дальше от стола, заполненного пищей, и витающих вокруг ароматов. А еще в мозгу вертелся вопрос, который все не давал покоя: если даже я и беременна, неужели токсикоз наступает так скоро?

Сестричка с брауни вовсю уплетали вкуснейший завтрак и время от времени недоуменно косились в мою сторону. Хорошо хоть, еще помалкивали, а то я бы прямо на месте взорвалась и устроила фениксу прилюдное ощипывание! А так решила дотерпеть хотя бы до конца завтрака.

Меж тем крайне внимательная и заботливая леди Гаррини жестом подозвала обслугу:

— Будьте добры, подайте к столу Тейхун.

Глаза служащего заметно округлились, и, неприлично вылупившись на хозяйку, он переспросил:

— Тейхун? Вы уверены?

— Абсолютно. У нас ведь остались малосольные в кладовой?

— Да, госпожа, — кивнул лакей и с растерянным видом удалился выполнять указание.

Происходящего я, как и все окружающие (ну разве что кроме феникса), откровенно не понимала. Зато, когда подали то самое малосольное лакомство, настроение мое враз поднялось. Насколько я поняла, это был какой-то корнеплод, замоченный в соусе ядрено-лимонного цвета. Но главное, от его запаха и вида меня ничуточки не тошнило, а рот тут же наполнился вязкой слюной.

Фауст услужливо наполнил пиалу этим самым Тейхуном и подвинул мне. Я, пусть и с легкой опаской (все же чувствовалась во всем этом какая-то подстава), отправила в рот первый сочный кусочек и поняла, что ничего вкуснее в жизни не пробовала. Сама не заметила, как пиала опустела, и я, не шибко раздумывая, потянулась за добавкой. И лишь прикончив вторую порцию, осознала вдруг, что к блюду никто, кроме меня, даже не притронулся. Лишь Стаська попыталась, но единственный взятый на пробу кусочек так и остался сиротливо лежать на краю ее тарелки.

— И как ты это ешь? Гадость несусветная, да еще запашок… будто скунс побрызгал, — выдала мелкая, и я чуть не закашлялась, не вовремя глотнув чаю.

Вот те на… Это что же, было мое персональное блюдо? И судя по тому, как глядела на все это дело Земляна и довольно лыбился сидящий по правую руку Фауст, я только что, сама того не подозревая, сдала престранный тест на беременность…