В которой Дженнифер Риверс снятся очень неприличные сны и принимаются судьбоносные решения

Я нервно грызла кончик пера и гипнотизировала взглядом пустую страницу в дневнике. Мысли в голове беспорядочно носились, сталкивались и все никак не могли улечься и перестать меня терзать неоднозначностью.

Само собой в голове у меня был Эштон Ройз.

Уже прошел первый шок, вызванный сначала предательством Мегги, а потом появлением и поведением рыжего лорда, а потому теперь во всей своей неприглядности вырвалась на волю правда.

А правда была в том, что я осталась совершенно одна. Я могу надеяться только на себя, и стоит учитывать этот горький опыт, чтобы в будущем более осмотрительно выбирать себе друзей.

Мой первый альтруистический порыв прошел, и я уже не стремилась продавать украшения, валяться в ногах у брата, выпрашивая нужные деньги, и совершать прочие глупости. В данном случае мне слишком дорого обойдется помощь людям, что думают про меня плохо. Ну и стоит ли вновь лезть в эту грязь? Лучше просто перевернуть страницу и забыть.

Эштон и его приглашение на свидание.

Серьезно? После того, как он распускал руки в беседке во время первой встречи тет-а-тет и прямым текстом обещал зайти еще дальше на второй? И теперь я должна давать ему третий шанс? И не просто давать шанс, а радостно бежать на заклание!

Я – леди. Благородная английская леди, и у меня есть гордость. Меня нельзя спокойно облапать и считать, что так и надо.

А еще… еще, будем объективны – Эштон ненормальный. Да, мне как и любой глупой женщине льстят его чувства, но также дико пугают действия. Я охотно верю, что намерения у лорда Ройза могут быть самыми хорошими, и его желания не ограничиваются потребностью залезть под юбку. Но, если честно, идти с ним к алтарю в свете всего известного – предприятие очень рисковое.

То, как ведет себя рыжий, называется просто и некрасиво – одержимость. И кто знает, куда она может его вывести?

В прошлом сезоне вот маркиз Торваль застрелил свою жену по подозрению в измене, а потом пустил пулю себе в голову. А ведь тоже безумно любил! Весь свет любовался на эту пару, и посмотрите, какой трагичный финал, на первый взгляд, красивой истории.

В общем, я призвала на помощь здравый смысл и сделала ставку на него же. Нельзя поддаваться чувствам и эмоциям в такой поворотный для меня жизненный этап.

Я не пойду завтра на свидание к Эштону Ройзу. И вообще попытаюсь его избегать.

Медленно перевернув страницу дневника, я посмотрела на исписанный разворот и со вздохом дважды перечеркнула имя Эштона и поставила галочку напротив графа Арундейла.

Все было логично. Все было правильно.

Но почему же так грустно?

За дверью послышались торопливые шаги, и после стука в комнату вошла Лизавета.

– Госпожа Дженнифер!

– Да? – я неохотно повернулась к дуэнье, ощущая потребность в одиночестве, но не решаясь выставить добрую женщину за дверь.

– Письмо вам!

Я нервно стиснула пальцы, с опаской глядя на протянутый мне конверт. Если учесть, что день Х, назначенный моим рыжим наказанием, был завтра, то скорее всего послание от него.

– А что написано?

– Обратного адреса нет, только подписано кому передать. Мисс, что у вас за странные поклонники появились?

Если бы они только появились…

– Без понятия, Лиз. Дай-ка мне это…

Я кончиками пальцев взяла конверт и, не обращая внимания на возбужденно переминающуюся компаньонку, махнула рукой, показывая, что она может быть свободна. Любопытная Лизавета грустно вздохнула, но послушалась.

Положив письмо на туалетный столик, я задумчиво рассматривала крупные буквы с сильным наклоном, но почти сразу стряхнула с себя оцепенение и, вскрыв жесткую бумагу, достала свернутый пополам листок, на котором было написано:

“Завтра в три часа дня в малом парке у западного входа.”.

Эх, все же в Эштоне герой-любовник не то что умер, а даже не рождался. Ну кто так зовет даму на тайное рандеву? А если бы письмо брат перехватил? Он бы меня замучил вопросами!

Я нервно огляделась и, заметив зажженную свечу в канделябре на той стороне комнаты, торопливо прошла к нему и сожгла письмо.

Наблюдать за пламенем, пожирающим бумагу, оказалось завораживающим действом. Это зачаровывало, затягивало… рождало совсем ненужные мне мысли и сомнения. Желания.

Ну уж нет! Не пойду туда.

Несмотря на четкое осознание правильности действий, где-то в глубине души коварное женское “хочу” нашептывало, что невежливо даже не сообщить джентльмену, что ты не придешь.

Ладно, Дженнифер Риверс. Через час состоится ужин, к которому обещался прибыть дорогой братец и его друзья, а стало быть нужно блистать.

Я встряхнула кудрями и отправилась в гардеробную: выбирать наряд на сегодняшний вечер.

Ужин прошел неплохо.

Был брат, граф Арундейл, а также Хортон с дочерьми. Я мимолетно удивилась присутствию юной Дейдре, так как девушку вроде как еще не начали выводить в свет, но после поняла, что это скорее носило характер дружеского визита. Да и нужно же готовить девочку к грядущему сезону?

Присутствующая Аманда в этот раз вела себя до подозрительного тихо и мирно. Но как раз ее присутствию я не удивилась, так как было очевидно, что блондинка избрала своей целью Арундейла и так просто со следа не сойдет.

Сам же граф был как и в прошлый раз мил, обходителен и остроумен. Мне это нравилось. Нравилось настолько, что к концу вечера я начала вполне искренне смеяться над его забавными рассказами о своих путешествиях.

Да, он определенно достойная кандидатура.

А еще меня не оставляло то замечательное чувство женского соперничества, когда мы готовы взять себе даже то, что не нужно, лишь бы оно не досталось заклятой подружке.

Раньше мы с Амандой делили платья и шляпки, а сейчас джентльменов.

Как… не мило. Совсем не мило.

И очень по-детски.

Я торопливо шла по одному из коридоров особняка и боролась с желанием начать раздеваться на ходу.

Ну как раздеваться… хотя бы вытащить шпильки из прически и скинуть неудобные туфли!

Все раздражало.

– Лиз, распорядись, чтобы мне приготовили ванну!

– Как скажете госпожа. Помочь вам помыться?

– Нет, я справлюсь сама.

– Но волосы… – попыталась было заикнуться компаньонка. – Давайте хоть горничную пришлю!

– Сама-а-а, Лиз, сама-а-а, – пропела я, скрываясь за дверью своей комнаты.

Спустя буквально пять минут в маленькой комнатушке по соседству послышались шаги и послышался плеск воды. Все же, какое счастье, что у нас постоянно держат на кухне пару котлов с горячей водой! Для такой чистюли как я, которая купалась при каждом удобном случае – это бесценно!

Мне помогли снять верхнее платье, нижние юбки и корсет, а после, оставшись в одной рубашке, я прогнала всех служанок и, дрожа от нетерпения, на цыпочках двинулась в купальню. Пол леденил босые ступни, кожа покрылась мурашками, а ставшие почему-то очень чувствительными вершинки груди собрались в комочки и натянули тонкую ткань сорочки.

Уже в купальне я стянула сорочку и посмотрела на себя в большое зеркало. Я еще никогда так пристально не рассматривала свое обнаженное тело, не питая к нему особого интереса, а теперь… теперь было любопытно. Что же тут настолько сводит с ума Эштона?

Белая кожа на контрасте с пушистыми черными волосами, разметавшимися по плечам? Высокая грудь с розовыми сосками, наполовину прикрытая кудрями? Тонкая талия переходящая в слишком широкие, на мой взгляд, бедра?

Я повернулась к зеркалу, критически рассматривая длинную алебастровую спину и круглые крепкие ягодицы.

Тело как тело…

Обычное женское тело!

Зябко повела плечами и, выкинув из головы мужские заскоки, с тихим вздохом погрузилась в ванну.

Тепло-то ка-а-ак… просто восхитительно.

Я немного полежала в ванне, добавив в нее банального, но любимого розового масла, и прикрыла глаза, позволив себе пребывание в бесценном состоянии недумания.

Но после вода стала остывать, я, быстро помывшись, завернулась в большое махровое полотенце и вернулась в комнату к разожженному камину. Высушила волосы настолько, чтобы можно было спать без риска проснуться с простудой, и рухнула в постель.

День был непростым в моральном плане, потому я очень быстро уплыла в царство Морфея.

Но виделась мне в нем какая-то ересь! Конечно же с Эштоном Ройзом в главной роли.

В моем сне мы говорили. Говорили много, долго, я смеялась и смотрела на него с щемящей душу нежностью. Я не помню, о чем мы беседовали, но мне однозначно понравилось. Мы сидели в какой-то полутемной библиотеке у камина, притом я, поджав ноги, заняла кресло, а рыжий гад растянулся на ковре во весь рост. Отблески огня играли в его медных волосах, и я забывала дышать… от желания пропустить сквозь пальцы мягкие пряди. Почувствовать пламя в руках…

Это же сон? Тут можно…

Я сползла на пол, протянула руку, касаясь головы Эштона, и в моем сне его волосы были именно такими, как мне и думалось. Гладкие, шелковистые…

Он поднял на меня глаза, такие темные в полумраке комнаты, что это напомнило мне беседку и все, что в ней произошло. Мужчина развернулся ко мне. Я была выше, так как он по-прежнему лежал на полу, но ощущала себя маленькой и уязвимой. До трепета маленькой и уязвимой…

Большие ладони легли на мои затянутые в чулки ноги, обхватили ступню и невесомо погладили чувствительный подьем. Я дернулась от щекотки и прерывисто выдохнула, а он лишь лукаво усмехнулся и, завладев моей рукой, поднес ее к губам и запечатлел на тыльной стороне ладони нежный поцелуй.

Нежный, чувственный… и почему-то очень неприличный. Я не прерывала зрительного контакта, и от этого мое сердце заходилось в лихорадочном биении. По коже вслед за губами скользнул горячий язык, и мое бедное сердечко ухнуло в живот.

Было горячо, волнительно и немного страшно. Совсем самую малость.

Это ведь сон.

Эштон отпустил мои пальцы и вернулся к поглаживанию ног… Он неторопливо сдвигал юбки все выше и выше, пока не обнажил колени и, остановившись на этом, начал ласкать кожу неторопливыми, круговыми движениями.

Оказывается коленки у меня – очень чувствительная зона.

Чувствительно-интимно-щекотная! Я не знаю, чего мне хотелось больше – чтобы он прекратил прикосновения или продолжал и сделал их более смелыми.

Дыхания не хватало, в глазах плыло, нос улавливал тонкий аромат парфюма мужчины, и это туманило мозг надежнее опиумной снотворной настойки.

Я смотрела на рыжего лорда, жадно запоминая его облик. Он же красивый… и правда красивый.

Узкое лицо, тонкий нос с легкой горбинкой, веснушки на острых скулах, чувственные губы.

Раньше мне это все не нравилось. Совсем не нравилось, так что же произошло? Почему то, что раньше не волновало, сейчас заставляет замирать от восторга?

Он встал и оперся руками о подлокотники кресла, нависая надо мной и пристально разглядывая.

– Я хочу тебя поцеловать, Дженни.

– А если я не хочу? – с трудом вытолкнула из себя эту фразу.

Он лишь улыбнулся в ответ и начал неторопливо наклоняться, давая мне прочувствовать каждую секунду и в полной мере познать греховность предвкушения.

Что такое предвкушение?

Это когда в глазах плывет от волнения, дыхание частое-частое, а сердце, кажется, вот-вот проломит грудную клетку. Это мурашки по телу и нервное прикусывание губ, после чего насмешку в мужских глазах пожирает огонь желания, и он рывком преодолевает разделяющее вас расстояние, чтобы накрыть губы поцелуем.

На этот раз он был нежный.

Очень нежный и по-прежнему безумно вкусный. Мята…

Я ощущала себя мартовской кошкой, которую поманили валерианой… Вскинула руки, обнимая его за шею и притягивая ближе, отвечая на поцелуй, касаясь его губ и языка своими.

Руки Эштона зарылись в мои волосы, перебирая пряди и массируя кожу головы, после соскользнули на шею и, погладив ее, устремились еще ниже по спине. Он подхватил меня под руки, заставляя встать и крепко прижал к себе. Поцелуй стал огненно-страстным и пугающим. Ладони мужчины становились смелее с каждой секундой, скользя по талии, животу, властно сжимая грудь и спускаясь на бедра и ягодицы. Когда они начали нетерпеливо тянуть вверх ткань платья, я забилась в сильных руках, стараясь вырваться.

– Эштон… отпусти меня!

– Дженни, – хрипло шептал он, целуя мою шею и прикусывая кожу, от чего, наверняка, останутся отметины. – Не могу. Я безумно тебя хочу.

Это лишило меня последнего тумана в голове, я забилась в два раза сильнее и наконец вырвалась, тотчас по инерции отлетев подальше и едва не рухнув в камин. Реальность вокруг поплыла и смазалась, комната и мужчина в ней пропали. Я рывком села на постели и обнаружила себя в своей спальне и, судя по пробивающимся сквозь шторы лучам, уже было позднее утро.

– Сон… – неверяще прошептала я, касаясь одной ладонью все еще ноющих губ, а второй потирая зацелованную во сне шею.

И правда, всего лишь сон.

Я так завернулась ночью в покрывало, что спеленала себя как куколку, вот мне и показалось, что держат. Это всего лишь телесные ощущения наложились на страхи и создали такое сновидение.

Все хорошо.

Ничего не было.

Я пошла умываться и уже потом, когда смотрела в зазеркалье на бледное лицо со стекающими капельками воды, поймала себя на мысли, что мне жаль, что это был лишь сон. По крайней мере, первая его часть…

Вредные мысли в вашей головушке, Дженнифер Риверс, ой вредные!