В которой рассказывается чем же наши герои занимаются весь последующий год до рокового проигрыша брата Дженни

Дженнифер Риверс

Он уехал.

Еще некоторое время я по инерции искала его взглядам на балах, не находила и злилась на себя. Зачем на что-то надеяться, если заранее знаешь результат? Но увы, надежда слишком иррациональное чувство для того, чтобы его можно было обуздать разумом.

Время шло. Дни превращались в недели, а недели в месяцы.

Лютая тоска, что грызла меня поначалу, начала ослаблять свою хватку, и жизнь практически вошла в прежнее русло. Я даже вновь начала принимать ухаживание графа Арундейла, на этот раз с интересом слушая его рассказы о путешествиях.

Я нашла новый круг друзей. Так как подошла к вопросу с должной обстоятельностью, мои начинания увенчались успехом. Даже итальянский все больше и больше открывался мне! Недавно без предупреждения приехал наш с Робом опекун и, заметив, что я сижу в гостиной не с вышиванием или сентиментальными романами, а с учебником и записями, он приятно удивился и пообещал прислать учителя. Так что теперь я дважды в неделю занималась с Дарио Ковалли – итальянским эмигрантом с поистине безупречным английским. Наши занятия все больше напоминали дискуссии на двух языках, и меня это безумно радовало.

Так что, с головой окунувшись в новую жизнь и новые знакомства, теперь, спустя несколько месяцев после отъезда Эштона, я вспоминала о нем только вечерами наедине с дневником. Сердце ныло, я скучала, но что я могла поделать?

Так продолжалось, пока однажды утром в день моего рождения курьер не привез небольшую, но увесистую и пахнущую пряностями коробку.

Сердце колотилось в груди как бешеное, я лисой ходила вокруг коробки и все никак не решалась ее открыть.

– Мисс, позвать лакеев? Заколочена ведь, – возбужденно сверкая глазами, спросила Лизавета.

Мне, если честно, очень хотелось выгнать всех, забрать у слуг инструмент и самой вскрыть эту прелесть. Но я же леди… леди должна быть адекватной!

Так что пришлось нарочито равнодушно пожать плечами и отойти от посылочки. Почему-то, даже несмотря на то, что пока было неизвестно, от кого она, а только место отправления, я была уверена – это от моего рыжего бедствия! Кто еще мне может присылать подарки из Индии? Да еще и своей же транспортной компанией.

Дюжий лакей сноровисто вскрыл деревянную крышку, скинул ее на пол и осторожно достал коробочку поменьше.

– Тяжеленькая, – пробасил парень. – Мисс, посмотреть, что там? Вдруг что-то опасное?

– Нет, я сама. А теперь вон, все вон! – я нетерпеливо хлопнула в ладоши, и слуги повиновались, лишь дуэнья замешкалась в дверях, чтобы кинуть на меня хитрый взгляд. Я едва удержалась от желания по детски показать ей язык и кинулась к вожделенной коробочке.

Опустилась на толстый персидский ковер и, едва дыша, провела пальцами по острым уголкам крышки. Осторожно сняла ее и, склонившись над посылкой, глубоко вдохнула незнакомую смесь ароматов. Тяжелые, пряные… чудесные.

Поверх свертков из темного льна белел листок с уже знакомыми буквами. Его почерк я вспомнила сразу, невзирая на то, что видела лишь однажды.

“Здравствуй, Дженнифер.

Поздравляю тебя с восемнадцатилетием! Расти большая, умная и счастливая.

Я долго думал, стоит ли тебе писать, потом вспомнил про день рождения и еще дольше размышлял об уместности подарка. Но все же решился.

Надеюсь, что тебе понравится.

С уважением и надеждой на прощение, Эштон Ройз.

P.S. Индийские ночи темные и звездные, пропахшие солью океана, пряностями и цветами… мне кажется, тебе здесь могло бы понравиться.”

По губам расплылась совершенно глупая, но невероятно счастливая улыбка. Мне было трудно дышать… я настолько ярко ощущала жизнь… жесткий ворс ковра под коленями, запах далеких стран, тонким флером расползающийся по нашей типично-английской гостиной… и мне тут было тесно. Хотелось, как в старых сказках про фейри, которым были подвластны мгновенные перемещения, нырнуть в коробку и оказаться за тысячи миль отсюда! С ним…

Какой он сейчас? В Индии жаркое солнце, а Эштон белокожий и рыжеволосый… не сгорел ли?

Кстати, а ведь я вполне могу спросить! На посылке есть обратный адрес! Я смогу, смогу ему написать!

Да и… к тому моменту, как придет ответ, уже настанет Рождество, и, наверное, уместно будет что-то послать ему?

Но пока стоит разобрать мои подарки!

Урча от нетерпения, я достала первый завлекательно хрустящий сверток и, развернув его, обнаружила несколько бумажных и тряпичных мешочков с чаем, а также записку, в которой Эштон писал, что положил несколько видов самого хорошего и вкусного, по его мнению, индийского чая. Особенно просил обратить внимание на масалу, так как этот напиток считается поистине культовым.

Во втором свертке были мешочки с пряностями, в третьем несколько флакончиков духов и масел, а в ткани на дне были завернуты статуэтки из слоновой кости.

Когда я достала с дна восхитительный тонкий синий шелк и рассматривала его на просвет, удивляясь тонкости работы, из складок выпала очередная записка.

“Не знаю, насколько уместно дарить ткани, но я не удержался. Они поистине чудесны, и я думаю, что такого потрясающего платья, как у тебя, больше ни у кого не будет. Тебе идет небесно-синий, Дженни”.

Кроме небесно синего, тут также был отрез золотого шелка и несколько ярдов белоснежного с серебряным шитьем.

Эштон Ройз прислал поистине королевские дары!

В тот вечер я долго вертелась в постели, так как глупое сердце стучало часто-часто, не менее глупые мысли теснились в голове, а губы все никак не желала покидать счастливая улыбка.

Я то и дело подносила к носу пахнущие магнолией ладони и вдыхала легкий, сладковатый аромат нежного индийского цветка. Ох, Дженнифер Риверс… и кто ты после этого всего? Влюбленная дурочка, не иначе.

Следующий день я провела в приятных хлопотах. Занесла подаренные ткани портнихе, выслушала восхищенные вздохи с ее стороны и спросила, а есть ли у нее какие-то оригинальные галстуки для джентльменов.

Все же Индия Индией, но он туда по делам поехал, верно? Стало быть, галстук никогда не помешает!

Правда, портниха, очевидно, подумала, что я присматриваю подарок для брата. Не станем ее разочаровывать!

Так, что еще можно послать джентльмену в напоминание о родной земле и девушке, которая его здесь ждет?

По моим губам скользнула довольная улыбка, и, поправив воротник пальто, я быстро пошла вперед по улице.

У меня есть просто замечательная идея!

И даже не одна!