О брачной ночи

Я на какой-то миг замерла, рассматривая свечи, вазу с фруктами и бутылку вина, стоящую на столике рядом с двумя бокалами. Раскиданные по комнате лепестки роз источали тонкий, сладкий аромат… и казались мне как никогда зловещими. Особенно те, что на постели.

Судя по жадному взгляду, его как раз постель сейчас интересовала больше всего, но стоит отдать мужу должное, он аккуратно поставил меня на пол и, прижав к себе, спросил:

– Ты меня простишь за то, что я так беззастенчиво похитил с приема собственную жену?

– А я могу не простить и вернуться к гостям? – робко поинтересовалась я, уже опасаясь намекать, что сделаю это с огромным удовольствием.

Руки мужчины легли на мою талию, скользнули выше, вдоль завязок корсета и начали поглаживать шею.

– Нет, сладкая, боюсь, что ты не можешь вернуться к гостям… – тихо прошептал мне на ухо мужчина, прихватывая губами мочку.

Он запустил ладонь в мои волосы, оттянул голову, заставляя запрокинуть ее и, посмотрев в глаза, стал медленно наклоняться. Я с кристальной ясностью поняла, что все. Вот сейчас все и начнется.

– Милый, понимаешь… меня же должна раздеть Лиз и… – я отвернулась, и поцелуй пришелся не в губы, а в подбородок.

– Не переживай, я тоже смогу тебя раздеть, – заверил меня рыжий кот, неторопливо изучая бархатную кожу щек, вновь спускаясь на шею и легонько покусывая ее, от чего я начинала дрожать.

– А одеть… – робко пискнула я, намекая на то, что для такого знаменательного события как брачная ночь была приготовлена красивая белая ночная сорочка. В которой мне и полагалось ожидать мужа в супружеской кровати. В полной темноте и под одеялом.

А сейчас?!

Сорочки нет, одеяла нет, а свечи горят так, что можно видеть, как каменеет от страсти лицо мужчины!

– А вот с «одеть» мы подождем до утра, – севшим голосом проговорил Эштон. – А быть может и до вечера.

Страшно… аж жуть.

Почему-то в этот конкретный момент, когда утрата невинность замаячила не просто в статусе «в ближайшем будущем», а «прямо сейчас» мне захотелось плюнуть на все и сбежать. Или хотя бы уговорить мужа… на то, чтобы сделать все потом!

Посмотрела на мужа, поняла, что уговаривать я могу сколько угодно, но все равно не послушает.

Уверенные мужские руки уже сноровисто расшнуровывали корсет, и не прошло и минуты, как меня стали со знанием дела вынимать из платья.

Минута, и верхнее платье облаком белой ткани валяется на ковре, и я стою лишь в нижней юбке, сорочке, белье и чулках.

Я стояла ни жива ни мертва, потому спустя несколько минут Эш все же заметил мое состояние: зажмуренные глаза и «отче наш» сквозь сжатые зубы.

– Ш-ш-ш… девочка моя, ну почему ты так боишься? – муж ласково приподнял мой подбородок.

– Не знаю…

Он заставил посмотреть в его темные от желания глаза и серьезно спросил:

– Солнышко, я делал тебе больно?

– Нет…

– Я когда либо делал то, чего ты не хотела?

– Тоже нет, – почти неслышно выдохнула я, пряча глаза. – Я понимаю, что веду себя глупо и ты в своем праве.

– Дело не в праве, моя маленькая, а в желании. Между нами все могло случиться еще тогда, но мы решили ждать до первой брачной ночи. И я рад, что все случится именно так. Случится правильно. Ты заслуживаешь того, чтобы все было правильно.

– Я понимаю, но ничего не могу с собой поделать.

– Дженни, посмотри на меня. Не нужно прятать глаза, – когда я все же решилась поднять глазки на его серьезное лицо, то мужчина продолжил. – Тебе не нужно ничего делать. Не сопротивляйся и не зажимайся, это все, что я от тебя прошу. То, что между нами происходит – самая естественная вещь в мире.

Я только кивнула, а потом сама, первая нерешительно потянулась к его губам.

Нежно, ласково… нерешительно. Так, словно в первый раз. Так, как и положено невесте, недавно ставшей женой.

Он отвечал мне, как и полагается молодому мужу. Страстно, уверенно, жарко.

Я сама не заметила, как ослабли завязки на нижних юбках, и они невесомо упали на ковер. Смелые руки Эша скользили по моему телу, поглаживая талию, живот, лаская бедра и постепенно все выше задирая сорочку. Когда он уверенно взял за подол и потянул его вверх, я испуганно вцепилась в ткань и помотала головой.

– Почему? – тихо спросил Эштон, целуя мои судорожно сжатые у груди пальцы.

– Нельзя же… Нужно свечи задуть.

Я дернулась было к канделябрам, но муж удержал меня и наоборот прижал к себе.

– Солнышко, я хочу тебя видеть.

– Но…

– Я хочу тебя видеть, – в голосе Эша появилась сталь. – Позволишь?

Он спросил так, что у меня даже мысли не возникло отказать или сопротивляться. Меня трясло мелкой дрожью, пока он стягивал с меня сорочку, а когда я наконец осталась стоять в одних лишь панталонах и чулках, то не удержалась и прижала руки к обнаженной груди.

– Опусти, – властно потребовал мужчина.

Несколько бесконечно долгих секунд, а после его теплые пальцы легли на мои запястья и надавили, отстраняя от тела.

– Ты красивая, любовь моя, – чуть шершавные подушечки скользнули по округлостям груди и выше, к ключицам, провели по шее и неторопливо начали вынимать шпильки из прически. – Знаешь, Дженни, я смотрю на тебя и понимаю, что все еще лучше, еще волшебнее чем все картины, которые являлись в моей больной голове все эти годы. И во мне сейчас борются два противоположных желания. Любоваться тобой и не трогать, и привлечь к себе, целовать так, чтобы ты стонала, касаться так, чтобы оставлять следы на коже. Знаки, что ты моя…

От таких откровений меня затрясло еще больше.

– Прости, – словно понял это рыжий лорд и привлек к себе, накрывая губы нежным, почти невесомым поцелуем.

В его знакомых объятиях, от нежных поцелуев я снова “поплыла”, забываясь и теряя связь с реальностью. Выпитое вино играло злые шутки, потому свою брачную ночь я запомнила только вспышками красочных картин, появляющимися между бездной чувств и эмоций. Быть может потому, что я предпочитала закрывать глаза… потому что мне было очень, просто безумно стыдно за большую часть того, что делал со мной в постели Эштон Ройз.

И безумно сладко.

Сладко от его губ на моей коже, рук на теле, от того, что я сходила с ума от наслаждения. Самым большим открытием этой ночи было для меня то, что он сам безумно, просто невероятно приятный на ощупь. Мне нравилось обнимать его, не ощущая преград между нашими телами.

Эштон оказался совсем другим, не таким как я. По прежнему трусливо изучая мужа на ощупь и не решаясь открыть глаза, я скользила руками по его сильным мышцам, прижималась носом к шее, жадно дыша потрясающим, невообразимо притягательным ароматом.

Но долго изучать мне не дали, почти сразу перехватив руки и еще раз поцеловав ладони, сказали, что если я продолжу в том же духе, то все закончится не успев начаться, а такой позор в его планы не входит.

Я металась по простыням, сходя с ума, сгорая в жарком огне желания и стыда. Губы мужа ласкали грудь, а руки уже давно спустились так низко, что это было непозволительно. Совершенно возмутительно, кошмарно неприлично… сладко до невозможности.

Мне казалось, что этой ночью я просто не доживу до утра. Мне было так хорошо, что казалось еще чуточку, еще капельку и я умру. Распадусь на тысячу осколков и разлечусь словно от взрыва.

Когда Эштон перестал меня мучить, я даже вздохнула с облегчением, но это было кратковременно. Когда ощутила легшее сверху мужское тело, то замерла в природном страхе первого раза. Этот трепет, этот испуг заложен в нас на уровне подсознания.

Я едва ли не впервые распахнула глаза, желая видеть лицо своего мужчины.

Он нависал надо мной, по узкому, красивому лицо струился пот, а зеленые радужки казались темной бездной желания.

Я тихо вскрикнула от давления внизу, переросшего в острую, но кратковременную боль. Мой стон выпил губами Эштон, жадно сцеловывая вскрики с губ и слезы с кожи.

Целовал, но не останавливался.

Сначала двигался плавно, но быстро перешел на резкий темп. Повинуясь природе, я чуть прогнулась и обхватила его ногами за талию. Мужчина коротко простонал, оставляя на моей шее метку-укус, и ускорился.

Мне было… странно.

Уже почти не больно, но очень странно. Странно ощущать сильное тело на себе и в себе, странно слышать хриплое дыхание над ухом, странно ощущать сильную хватку. Даже сейчас, владея мною безраздельно, он не отпускал меня ни на секунду.

Он меня завораживал.

Темный взгляд, в котором сплелись невероятные эмоции, капли испарины на высоком лбу, резкие движения во мне.

Я впервые поняла, что значит ощущать себя женщиной. ЕГО женщиной.

Это когда тебя берут, властно закидывая твое бедро на свое, это когда тебя целуют так, словно клеймят… клеймят сейчас, а извинятся потом. Это когда он внезапно ускоряется, чтобы через несколько секунд замереть в экстазе, почти до боли сжимая в объятиях, а после зацеловывает неизвестно откуда появившиеся на щеках слезы и обнимают, ласкают нежную кожу спины, вновь целуют каждый пальчик по очереди и спрашивают:

– Ты позволишь показать тебе Индию?

– Мы все же поедем туда? – сквозь сон улыбаюсь я.

– И совсем скоро… – ласкает висок губами мой муж. – Дженни, солнце мое… Знаешь, а ведь это не просто слова. Ты и правда мое солнце.

Глава 31

О прелестях медового месяца

Некоторое время спустя

Индия была жаркой.

Душной, влажной и очень шумной. Она пахла пряностями и экзотическими цветами, касалась взмокшей кожи невесомыми пальцами ветров, скользила влагой тропических ливней.

Индия была волшебной.

Как и мой медовый месяц.

Мы находились в этой чудесной стране уже неделю, и все это время отходили после долгого плавания. Надо признать, что нам с Эштоном от того, что приходилось постоянно быть в каюте, только радостно. Вернее мужу только радостно было, а мне и сладко, и боязно. Все же к его невероятной смелости и раскованности в постели я пока не привыкла.

В любом случае, как только мы ступили на берег Индии, я была счастлива едва ли не больше Эша. У меня появилась возможность быть в постели и там высыпаться, а не заниматься любовью! Потому что на рыжего сочетание «жена и кровать» по-прежнему действовало строго определенным образом.

Меня очаровал Джайпур. Шумный, пропахший специями и запахами красок, звучащий на все голоса днем и ночью.

Мы с Эштоном жили в небольшом особнячке в центре города. Белый, красивый, с огромными окнами и террасами, оплетенный дикой лозой, он с первого взгляда показался мне тем самым раем на земле.

И сейчас я сидела в плетеном кресле за столом и пила кофе после завтрака. Супруг сбежал на работу еще до рассвета. Разбудив меня поцелуем, муж шепнул, чтобы я была готова к сюрпризу.

Так что я сидела в самом лучшем своем платье и готовилась!

Интересно, чем он удивит меня в этот раз?

Эштон Ройз оказался легок на помине. По мраморным ступенькам бодро простучали ботинки, а после и сам муж появился в поле зрения.

Я подскочила с кресла и с не свойственным почтенной замужней даме рвением бросилась к любимому. Он подхватил меня на руки, крепко прижал к себе и страстно поцеловал. Я плавилась в его руках, ощущая желание утащить благоверного в наши апартаменты… и увлечь в большую ванную. Прохладная вода, горячее тело и ласки мужа… мне жарко от одной мысли про все это.

– Собирайся! – совершенно не по плану выдал муженек, с трудом оторвавшись от моих губ.

– Куда? – растерянно уточнила я, с трудом вырвавшись из плена фантазий о переплетенных телах в прозрачной воде.

– Сюрприз! – загадочно улыбнулся Эштон, поцеловал меня в лоб и отпустил со словами. – Мне нужно переодеться.

Я стояла на веранде, глядя на широкую спину мужа, удаляющуюся по анфиладе комнат, и грустила. Впервые за все время брака меня не утащили в сторону кровати, невзирая на любые дела и планы. М-м-м…

Не могу сказать, что все это время меня радовало то, насколько часто Эштон хочет заниматься любовью, но я как-то уже попривыкла, что меня хотят.

А тут бац, и ушел. Сам.

Потерев висок, я подхватила подол легкого наряда и поспешила за любимым мужчиной.

Добежав до нашей спальни, я аккуратно прикрыла за собой дверь и спросила:

– Ну все же, какой сюрприз?

Он только шаловливо подмигнул, одним движением сбросил с плеч широкую рубашку и повел плечами.

– Сюрприз, он на то и сюрприз, не так ли?

Я замерла, наблюдая как перекатываются мышцы на широкой спине и ощущая, как кончики пальцев зудят от желания прикоснуться.

И стоит ли себе отказывать?

– Ну все же? – подобравшись к милому со спины, вкрадчиво промурлыкала я, нежно обнимая его за талию и прижимаясь всем телом.

Эштон замер, дыхание его сбилось и стало тяжелым, в области бедер под тонкой тканью явственно было заметно насколько он возбужден.

– М-м-м… – в голосе мужчины были слышны раскатистые, сводящие с ума нотки. – Моя девочка наконец-то осмелела?

Я только тихо рассмеялась, продолжая изучать губами его шею:

– Ты прилагал все усилия по моему развращению, разве не так?

– К моему огромному сожалению, Дженнифер Ройз, ты проявляла похвальную для английской леди стойкость! И как твой муж я это не одобряю.

Я легонько, едва касаясь провела пальчиками по груди Эша, задела соски и дождавшись долгого вдоха, скользнула ручками ниже, изучая рельеф живота.

Красивый… какой же он у меня красивый.

Муж порывисто развернулся и, подхватив меня на руки, направился к низкому, застеленному белоснежным покрывалом ложу.

– Дженни, колдунья моя… – шептал он между поцелуями. – Когда я перестану тебя хотеть?..

Я задыхалась от его прикосновений, выгибалась, не в силах сдержать стонов и вздохов

Мы лежали обнявшись. Меня все еще била мелкая дрожь после оргазма, а Эштон кончиками пальцев рисовал узоры на моей спине.

– Дженни… ты у меня чудо расчудесное, – с тихим вздохом проговорил любимый рыжик, вновь целуя мое плечо. – Но сюрприз ждать не будет, нам стоит поторопиться.

– Значит, у тебя есть еще какие-то сюрпризы для меня? – я лукаво приподняла бровь и показательно поерзала, ощущая, как член мужа наливается силой внутри меня.

Он прерывисто вдохнул, почти до боли сжал пальцы на моих ягодицах и медленно, плавно попытался снять с себя. Но я интуитивно сжала внутренние мышцы, рыжий коротко простонал и рывком опустил мои бедра обратно.

– Чертовка…

Миг, и я лежу на спине, на постели, а Эштон уже вышел из моего тела, а потом стремительно встал и сбежал из кровати.

– Эти сюрпризы мы подробно рассмотрим ночью, когда вернемся. А то так никуда и не уедем!

– А мы куда-то поедем? – я перевернулась на живот и поболтала ножками.

– Дженни Ройз, если ты продолжишь меня соблазнять, то будешь сидеть дома!

Поняв, что дальше дразнить милого чревато, я только кивнула и бодрым шагом направилась в гардеробную. В чем плюс одежды в этой стране – легкая, удобная и очень-очень мягкая! Слава богу, мой замечательный муж не требовал от меня слепого следования условностям, и если не указал форму одежды, то я могу выбрать на свое усмотрение. Если вне дома, то лучше всего во-о-от эти нарядные шаровары и легкое платье-тунику сверху. И красиво и практично!

Мы выехали из Джайпура, когда над городом стояло знойное солнце, и воздух дрожал жарким маревом. Я уже давно обмахивалась веером, прислонившись к сильному плечу мужа.

– Нам далеко?

– Не совсем. Еще около часа, – выглянув за занавески, проговорил Эштон.

Мерное покачивание паланкина убаюкивало, потому я вновь прижалась к Эшу и смежила ресницы.

– Хочешь я расскажу тебе сказку? – тихо спросил мужчина, нежно поглаживая меня по спине.

– Хочу, – сонно улыбнулась я. – Но со счастливым концом. А то знаю я тебя…

– Подумаешь, всего-то пару раз рассказал истории с трагическим финалом, – в голосе рыжего отчетливо слышалась улыбка. – Зато все как ты заказывала – о любви и много чувств!

– Когда я говорила про это, то желала, чтобы любовь была долгой, а не до казни влюбленной пары!

– Зато навечно, – философски заметил Эш. – Но я тебя понял. Итак, эта история началась на заре времен, когда боги еще спускались на землю, а люди верили в чудеса. Однажды прекрасная девушка купалась в речке, ее увидел спустившийся на землю асур и полюбил…

Мой муж умел рассказывать. Ведомое его голосом воображение рисовало красочные картины. Прекрасная дева в объятиях красивого юноши, испытания, выпавшие на их долю, страдания, через которые пришлось пройти влюбленным, и не иначе как в виде исключения – счастливый финал. Асур стал смертным и женился на своей избраннице, а потом именно от них пошел один из самых древних и уважаемых родов Джайпура.

За этим рассказом время пролетело незаметно.

– Приехали, – довольно прищурился Эштон, повернулся ко мне и, вынув из-за пазухи яркую шелковую ленту, сказал. – Позволишь завязать тебе глаза?

Вспомнив, чем однажды закончилась такая просьба, я покраснела, но кивнула. Муж тихо, бархатно рассмеялся и аккуратно затянул ленту на моей голове, а после наклонился к порозовевшему ушку и протянул:

– То, о чем ты сейчас вспомнила, мы обязательно повторим дома. А сейчас у меня другие цели, счастье мое.

Эштон Ройз помог мне выйти, а после подхватил на руки и куда-то понес. Шли мы довольно долго. Судя по ставшему более тяжелым и влажным воздуху – углубились в лес, но под ногами мужа явно был камень.

Пели птицы, где-то вдали кричали обезьяны, а закатное солнце просвечивало даже плотную повязку.

Судя по изменившемуся темпу дыхания Эштона, мы явно начали подниматься в гору, затем дорога, судя по всему, стала вилять, а после вообще появились ступени. Я терялась в догадках!

Куда же мы идем?!

Наконец-то Эш поставил меня, встал за спиной и, обняв за плечи, распустил узел на ткани, сковывающей глаза. Лента невесомо опала к ногам, я приоткрыла ресницы и задохнулась от восторга.

У моих ног лежал старый, затянутый растениями город. Улочки, храмы, полуразрушенные здания с затейливой архитектурой, которые заливали последние лучи солнца. Панорама была до боли красива… и во все стороны от затерянного в джунглях города простирались тропические леса.

– Дженни… знаешь, по легенде именно на пороге этого храма боги спросили асура и человеческую девушку, правда ли они хотят быть вместе. Готов ли асур отречься ради него от бессмертия, полного неги и радости. И он ответил, что без возлюбленной бессчетные дни покажутся вечной мукой, а радость станет отдавать привкусом тлена… Что он любит свою женщину и ради нее готов на все.

– Красивая история.

– Да, красивая… И, Дженни, именно на этом месте я хочу повторить тебе то, что сказал еще до свадьбы. Я тебя люблю. Люблю безумно, сильно, страстно. Так, что забываю обо всем на свете. Раньше, когда я в первый раз услышал эту сказку, то удивлялся. Как можно было променять сущность асура на обычную человечку, но сейчас я смотрю на тебя и понимаю… можно. Можно отдать все и даже немного больше, чтобы быть с той, кто заставляет твое сердце биться чаще.

Я повернулась к Эштону и, встав на цыпочки, накрыла его губы трепетно-нежным поцелуем, а когда все же смогла оторваться от самого замечательного мужчины на свете, то прошептала:

– Спасибо… Спасибо за все тебе, мой хороший. За эту сказку, за это признание, лучше которого не бывает, за жаркие ночи вместе и, самое главное, за СКАЗКУ. С тобой моя жизнь и правда ею стала. Я люблю тебя, Эштон Ройз!