Молчание.

Хисс потрясенно смотрел на своего работничка, который осел в кресло и мелко дрожал.

Заррин с интересом разглядывал на просвет бокал, словно всерьез рассчитывая, что в нем должны быть какие-то дополнительные ингредиенты, иначе с чего это его такие видения посещают?

Сол просто стоял. Просто смотрел. Просто ухмылялся так, что я хотела так же просто и банально смыться из этого дома, города, а в идеале — страны.

Тик-так, тик-так… Я с внезапным интересом прислушалась к бегу секунд, что отсчитывали большие настенные часы.

Бамс! Громко заявили они об окончании очередного круга и затихли.

Однако! Уже час ночи, получается?

Долго же мы с Верон кутили, а потом гоняли местных… обывателей.

— Здравствуйте, дорогая леди, — мрачным тоном начал Сол, который, наверное, понял, что никто больше не стремится нарушить молчание.

— Здравствуйте, — нервно ответила я, сжимая гладкую ткань платья, и честно добавила: — а мы вас не ждали.

— Вижу, — кратко отозвался жрец и снова замолк.

Тиши-и-на-а.

В себя пришел мальчишка дроу и, жалобно взглянув на своего хозяина, поведал:

— Она ужасна!

Даже немного смутилась. Сначала. А потом возмутилась! Мало гоняла поганца! Стоило, как первого, до обморока довести.

Но господин Сол ту Эрш скорбно вздохнул, с сочувствием глядя на юного дроу, и сказал:

— Я в курсе.

Что-о-о?!

Ну, зараза!

Я даже набрала в грудь воздуха, чтобы подробно рассказать жрецу, что я думаю о его такте, манерах и долгом отсутствии, но не успела. Меня заткнули одним взглядом и протянули:

— А теперь мы поговорим с нашей дорогой высокородной, великолепной и исключительной избранной, которая даже в борделе умудрилась навести панику и его работников до истерики довести!

* * *

Спустя десять минут мы сидели все в той же гостиной, но уже другим составом.

Хисс притащил откуда-то Верон, и сейчас мы с ней стояли под тяжелыми взорами жреца и владельца борделя. На диванчике, изредка душераздирающе вздыхая и всхлипывая, ютились самые пострадавшие труженики полового фронта.

Заррин оккупировал кресло в дальнем углу, утащил туда бутылку, бокал и, устроившись со всеми удобствами, наблюдал спектакль, изредка вставляя свои комментарии в монологи Хисса и Сола. Оные же по очереди выговаривали нам с Верон.

Моя нечаянная подружка отнеслась ко всему этому довольно спокойно и даже флегматично. Она вообще как зашла, первым делом сунула мне в руки небольшую бутылочку и сказала, что так будет проще пережидать гнев мужчин.

— Итак, ущерб, нанесенный моему заведению, просто неисчислим! — пафосно говорил Хисс. — Вы опустошили половину погреба! Половину! Две хрупкие девушки!

Заррин отпил глоток янтарной жидкости и хмыкнул:

— Хрупкие-то хрупкие, но выносливые!

Сол тоже не промолчал:

— Мне интересно другое. Как в них столько поместилось?!

— Значит, не только выносливые, но и вместительные, — флегматично добавил инквизитор. Отсалютовал нам стаканом и со смехом сказал: — Так выпьем же за вместительность прекрасных дам!

Почему-то лично мне тост показался крайне оскорбительным. Я неодобрительно глянула на красноглазого дроу, подавив порыв высказать все, что я о нем думаю. Верон пихнула меня локтем и указала глазами на то, что притащила. Я пожала плечами и отхлебнула. По языку прокатилась терпкая сладость, смешанная с легкой горечью крепкого алкоголя.

— Что это? — спросил жрец.

— У-у-успокоительное, — протянула я в ответ. — Тонкая душевная организация вместительных прекрасных дам не способна выдержать гнев сильных мужчин без дополнительного подспорья.

Тут уже не выдержал Хисс:

— Дамы тонкой душевной организации?! Да вы мне ребят до нервной трясучки довели! А они между прочим перспективные были! А теперь их еще реабилитировать!

— Ну столкнулись с суровыми реалиями профессии чуть раньше. — Я передернула плечами. — Поду-у-умаешь.

— А ваза? — чуть не плача воскликнул владелец борделя. — Ваза династии Дьянь, из далекой страны, наследство угасшей цивилизации! Зачем, ну зачем разбили?!

— А нечего такие раритеты где попало ставить, — буркнула я, малость стушевавшись. Вазу и правда было жалко. — Вот…

— Вот? — нехорошо прищурив голубые глаза, уточнил жрец и, шагнув вперед, решительно протянул руку: — А ну отдай!

— Вот еще. — Я нежно прижала бутылочку к груди, не собираясь лишаться своей последней опоры в этом жестоком мире.

— Лия, отдай! — настаивал Сол.

— Не дам, — упорствовала я.

— Дай.

— А ты отбери, — нагло предложила я.

— Нам выйти? — вмешался в дискуссию Заррин. — И вы тут более подробно и предметно обсудите, что, кому, чего и, главное, как даст.

Я уже собиралась оскорбиться, но не успела.

Сол повернулся к остальным и повелительно произнес:

— Оставьте нас.

Хисс и два его работничка тотчас покинули комнату. Верон, подчинившись оклику муженька, нехотя вышла следом, оставляя меня наедине со жрецом и инквизитором. Компания такая, что веселее только палач и гробовщик.

Я вздохнула и решила присесть, понимая, что разговор будет долгим и сложным.

— Зар, ты тоже, — внезапно сказал Сол.

Заррин даже выудил свой взор из глубин янтарных переливов виски в бокале и переспросил:

— Что?

— То, — отрывисто сказал жрец. — Нам с госпожой… избранной надо поговорить.

— Вообще-то я шутил… — медленно произнес инквизитор. — По поводу обсуждений известного характера. И да, я против ваших разговоров тет-а-тет.

— Против? — нехорошо прищурился Сол ту Эрш.

— Крайне не рекомендую, — поправился красноглазый дроу. — Но ты сам знаешь, как лучше рассматривать мои настойчивые рекомендации. И в данный момент они исключительно во благо королевства. Ты вспыльчив, брат. Я понимаю, что эта фея доведет кого угодно, но увечить или, не дай Ллос, убивать будущую правительницу одного из городов как-то… недальновидно.

Замеча-а-ательно! Как они обо мне, а? И почему-то Заррин уверен, что меня тут на мелкие ленточки порежут. Ну или попытаются. Интересно, а самого инквизитора такие желания часто посещают?

От этой мысли по спине пробежался холодок.

Сол усмехнулся и, покачав головой, разубедил брата:

— Заррин, не беспокойся, с крылатой девой ничего не случится. Я просто побеседую.

— Полагаю, что стоит сначала все же сделать то, зачем мы сюда явились, а потом уже беседовать, — возразил инквизитор.

Сол молчал. Я смотрела, как на волевом, резком лице играет свет, и удивлялась тому, как каменеет его выражение. Такое ощущение, что долг в нем поднял голову и задавил любые проблески эмоций. Ничем, кроме этого, я не могла объяснить то, почему жрец, который еще недавно был так пылок в своем гневе, вдруг холодно усмехнулся и сказал:

— Ты прав.

— Вот и чудно. — В глазах инквизитора плеснулось удовлетворение. — А теперь…

— А теперь ты можешь ехать. Потом я сам отвезу мою подопечную домой.

— Как скажешь, — спустя несколько секунд раздумий пожал плечами Зар и поднялся. Одернул камзол, склонился в поклоне и, завладев моей рукой, коснулся ладони легким поцелуем.

— Было приятно познакомиться, леди Лилиан. Прощаться не буду, потому как мы еще встретимся. Но удачи вам пожелаю. Впрочем, как и вашему… партнеру на сегодняшнюю ночь.

Я скривилась. Он усмехнулся. Правда, красных глаз эта деланая веселость не коснулась. В них светился холодок любопытства и… искра сочувствия? Наверняка мне почудилось. Вряд ли инквизитор Ллос способен на это чувство. Не более чем жрец той же богини на тепло и нежность.

Я лишь кивнула и отвернулась к камину, подавляя желание обхватить себя руками за плечи. Почему-то стало холодно. Словно что-то горячее, всегда согревающее меня изнутри, обернулось своей ледяной противоположностью.

Дверь скрипнула. Я как никогда четко осознала, что осталась наедине с Солом ту Эршем.

Хотела этого, Лия? Желания сбываются. Только не всегда так, как бы хотелось.

Мы молчали. И даже не шевелились. Я в очередной раз подивилась вязкости времени в такие моменты. Оно напоминало смолу, янтарной каплей стекающую по срезу на древесном стволе. Смола — кровь хвойных деревьев. Интересно, а время — это тоже кровь? Кровь мироздания?

Не вовремя ты в философию ударилась, Лил.

Раздался шорох одежды и тихие, приглушенные длинным ворсом ковра шаги. Застывшее янтарем время разлетелось на осколки, мне даже казалось, что я слышу, как оно с шелестом осыпается в бездну настоящего, безжалостно раня и возвращая в реальный мир из пелены размышлений.

Жрец подобрал полы церемониального одеяния и сел рядом. Я вздрогнула от прикосновения его бедра к моему. Все же такая близость для перенервничавшей маленькой феи была чем-то… слишком.

— Ну и что ты натворила? — с тяжелым вздохом спросил Сол.

— Не захотела подчиняться системе? — предположила я и, повертев в руках все еще судорожно сжатую бутылочку с остатками очередной эксклюзивной гадости, решительно сделала пару глотков.

— А по-моему, ты напилась и устроила дебош.

— Каждый протестует по-своему. — Я пожала плечами. — Вы не оставили мне иного выбора, кроме такого. И да, поверь, я тоже не в восторге. Думаешь, мне, наследнице клана высокого рода, приятно так себя вести? Все внутри протестует! Но вы… вы заставляете забывать манеры и воспитание! Только для того, чтобы выжить!

— Я где-то слышал, что честь важнее жизни.

— Значит, должен бы знать о том, что для темных фей нет ничего важнее жизни и свободы.

— А знаешь, Лил… У нас ведь уже была владычица темная фея.

— Мне даже интересно, чем ее купили, — хмыкнула я. — Очевидно, что они оказались умнее вас.

— Без понятия, — развел руками Сол. — Это летописи не освещают.

— Не оставили инструкцию для потомков? — съязвила я, чтобы прикрыть свое упадническое настроение. — Какая жалость!

— И не говори.

Я не стала и дальше развивать диалог, а Сол не стремился подкидывать новую тему для беседы. Так и сидели. Пока вдруг…

— Ты наказание мое, фея.

Ого! Веселые расклады!

И вообще, раз я его наказание, то сам и отбывать должен, а не скидывать меня на всяких.

— Неожиданно, — протянула я, развернувшись к жрецу и впившись взглядом в спокойное лицо.

Он откинулся на спинку дивана и смотрел в потолок, одна рука расслабленно лежала на подлокотнике, вторая рассеянно перебирала бахрому на одной из кисточек наряда.

— А уж для меня как неожиданно.

— Можно вопрос? — решилась я.

— Попробуй, — лениво пошевелил кистью Сол.

— Что вы тут делаете, господин жрец? — решилась я.

— Как понимаю, ответ «нахожусь» тебя не устроит?

— Правильно понимаете.

— Ну что же… — Он неторопливо повернулся в мою сторону и подался вперед. — Как ты думаешь, Лил, тебе понравится моя правда?

— А вам? — вопросом на вопрос ответила я, стараясь держать себя в руках и не реагировать на безумный стук сердца, что отдавался в ушах. — Вам ваша правда нравится?

— Она для меня безумно вредна, маленькая фея.

— Почему? — шепнула в ответ. Каким-то неведомым образом наши лица оказались близко. Так близко, что смешивалось дыхание, так близко, что я пьянела от запаха этого мужчины, который проникал, казалось, в каждую клеточку тела, заставляя меня вспыхивать. Так близко, что его глаза заслоняли для меня весь мир.

Он не ответил. Впрочем, наверное, слова уже себя исчерпали на данный момент.

Он меня просто поцеловал.