Следующий день пролетел стремительно. Еще утром Кик отвез меня к маме, и мы гуляли почти до заката! Мама с поразительным энтузиазмом таскала меня по разным интересным местам и достопримечательностям. Мы ели мороженое, покупали какие-то памятные сувениры, смеялись, шутили и говорили-говорили-говорили! За все два года, что не виделись, выговаривали все страхи и переживания, которые все это время зрели в душе.

Сегодня уже она расспрашивала меня о жизни в Малахите, о друзьях, о любимом и о работе. Я не скупилась на похвалу для всех-всех и постаралась успокоить заволновавшуюся маму, когда она узнала, что общаюсь я не с кем-нибудь, а с Мастерами.

В свою очередь я аккуратно расспросила о том, что она знает о Хозяевах, а в частности о Серебряной Госпоже. Увы, Лельер был прав. Она считалась хорошей правительницей. Добрая, справедливая, она заботилась о своих подданных и отдавала много средств на благотворительность. В Аквамарине в ходу было прозвище – Светлая Госпожа.

Было противненько. Особенно от того, что я даже рассказать ничего не могла.

Вечером меня забрал Кик.

В этот раз ужинали мы вместе с Айларом и Лельером. В данный момент общие опасения не подтверждались, и вел себя Мастер Хин как обычно. Сдержанно, корректно и самую малость ехидно. Не было ни буйного веселья, ни меланхолии. С одной стороны, это радовало, а с другой… вдруг затишье перед бурей?

День бала

Первый бал в моей жизни оказался одним из самых глобальных и торжественных мероприятий.

Зал искрился огнями, звучала негромкая приятная музыка, гости неторопливо ходили с бокалами в руках и периодически останавливались, встретив знакомых.

Я скучала в уголке, где меня «буквально на пять минуточек» оставил Феликс, резво угалопировав вслед за каким-то статным пожилым джентльменом. Я потягивала вкусный сок из высокого бокала и наблюдала за залом в отражении зеркал. Ближе всех стояла женственная кудрявая блондинка в темно-синем платье с обнаженными плечами, на которых лежала невесомая шаль из воздушного кружева. Волосы были убраны в высокую прическу, длину шеи подчеркивали длинные серьги с подвесками. Я сегодня выглядела без стеснения великолепно.

За моей спиной был большой зал. Некоторые пары на выделенном пятачке кружились в танце, другие выходили на террасы пообщаться или уединиться. Лично я видела уже две хихикающие парочки, скрывшиеся в темноте сада. Развратники-эльфы.

Кик задерживался. «Пять минуточек» уже давным-давно истекли, и я начинала скучать.

Но когда я увидела приближавшуюся ко мне пару, скука тотчас испарились.

Сначала я узнала статную, широкоплечую фигуру Элливира, а уже потом шагающую рядом с ним миниатюрную девушку. Леди Минавель собственной персоной!

Надежда, что они не ко мне, скончалась, не успев расправить крылья.

– Леди Юлия! – радостно поприветствовал меня первый в моей жизни страшный эльф, радостно улыбаясь во все жуткие зубы. – Как я рад вас видеть!

– Здравствуйте, Элливир, – мягко улыбнулась я в ответ и подала мужчине затянутую в белую перчатку руку. Эльф на миг сжал мои пальцы чуть сильнее, чем это предусмотрено правилами приличия, и наклонился, запечатлев на костяшках поцелуй.

– Вы все хорошеете, госпожа психолог, – добавили еще один комплимент на мои очаровательные ушки. – Отчаянно завидую Ла-Шавоиру.

От этих слов доселе молчавшую Минавель слегка передернуло, но лицо она держала. Интересно, а что Элли забыл в такой компании? Насколько я помню, именно он ее скомпрометировал в глазах жениха, а потом еще и сам отверг ветреную невесту. А тут прямо под ручку…

– Здравствуйте, Юлия, – нейтрально улыбнулась мне эльфийка.

– Прошу прощения, леди Минавель, – вдруг непонятно за что повинился Медный Хозяин. – Я настолько забылся, что бросил обсуждение деловых вопросов и ушел поприветствовать подругу из Малахита, нечаянно захватив вас с собой.

Я вскинула бровь, с веселым изумлением глядя на эту парочку. Интересно эльфы пляшут! То есть эта парочка мирно шаталась по залу, обсуждая свои эльфийские дела, а после Хозяин Медной Горы увидел меня и поскакал здороваться, забив на вцепившуюся в его локоть девушку?

Это, конечно, грубо… но так тебе, Мина, и надо!

– Ничего страшного, Элливир, – мягко и очаровательно улыбнулась эльфийка, стараясь не показывать вида. – Мне тоже есть о чем поболтать… с подругой из Малахита.

– Разве? – мило улыбнулась я в ответ и вскинула руку, отведя от лица локон волос. Поймав взгляд Медного, который медленно скользнул по груди, шее и наконец остановился на глазах, я лишь покачала головой, давая понять, что внимание заметила и это нехорошо. Он лишь лениво улыбнулся в ответ.

Мина прищурила глаза.

Я мысленно почти замурлыкала, блаженствуя от того, насколько сейчас бесится эта противная… эм… как бы ее покультурнее назвать?

– Леди Юлия, должно быть, запамятовала? – невинно спросила эльфа. – Но она сама настаивала на диалоге.

– Человеку свойственно под влиянием эмоций настаивать на всяких глупостях, – светло улыбнулась я в ответ и, подавшись вперед, похлопала Минавель по руке. – Но мне приятно, что вы помните!

– Значит, он – это глупость?! – совсем забыла о присутствии третьего эльфийка.

– Решать за него – это глупость. И конфликтовать между собой, если это ничего не решает, тоже глупость, – спокойно возразила я и, светски пожелав всем хорошего вечера, неторопливо двинулась в сторону столика с напитками. Сок – это лайт! А такую победу над Минавель стоит отметить чем-то более весомым. Почему победу? Ну, во-первых, я это так ощущала, а во-вторых, она и правда вышла из себя. Магичка, ученица Серебряной Госпожи и просто идейная тварь – Минавель. Прелесть же, не так ли?

Пока мне определенно нравится на этом балу! Правда, Феликса не видно… совсем с концами сбежал?

Я взяла высокий бокал с шампанским и даже немного загрустила, осознав, что мне безнадежно не с кем чокнуться и сказать тост. Но печаль продлилась недолго! В противоположном конце зала, у окна в эркере стояли Мастера. Я довольно улыбнулась и, подобрав подол платья, двинулась к ним, по дороге любуясь подтянутыми фигурами, затянутыми в форменные наряды. Что-то похожее я, кстати, сегодня уже видела на нескольких мужчинах, только оторочка была другого цвета.

– Здравствуйте, джентльмены, – протянула я, подойдя к Хранителям поближе.

– Леди Юлия, – первым поприветствовал меня Айлар, шагнув вперед и протянув ладонь, в которую я с охотой вложила руку. – Вы обворожительны.

– Хранитель Земли, как всегда, галантен, – мило улыбнулась я в ответ. – Айлар Тис, вы меня смущаете.

Называть его Хранителем было немного непривычно, все же для меня Лар уже мысленно почти сросся с титулом Мастера Смерти.

Я посмотрела на Хина, с радостью отмечая живой взгляд и доброжелательные искры в нем. Он тоже поприветствовал меня согласно протоколу… но с небольшими отступлениями от оного. В этом весь Лель.

– Приветствую вас, Хранитель Тьмы сектора Малахит.

– Здравствуйте, леди Юлия. Безмерно счастлив вас видеть. – Когда он целовал мою руку, то, выпрямляясь, тихо произнес: – Ходи сегодня осторожно, солнечная кошка. Такую красоту грех не украсть, у самого руки чешутся.

– Я тебя подразнила бы, но не буду, – почти неслышно шепнула в ответ, посылая другу широкую улыбку.

– И правильно, а то не удержусь.

Я заняла место между Мастерами и, поймав удивленные взгляды проходящих мимо дам, довольно зажмурилась.

– Смотрю, у милой леди хорошее настроение? – спросил Айлар Тис.

– Да-а-а, – не стала скрывать я. – Более того, милая леди вас нашла как раз для того, чтобы поделиться своей радостью!

– Леди Минавель опрокинула красное вино на белое платье прямо посреди зала? – сделал странное предположение Лельер.

– Нет, с чего ты взял?

– Ну, я сейчас наблюдаю за этой дивной картиной. – Мастер Пытка кивнул на середину зала, где как раз наметилось какое-то оживление. И правда, эльфийка энергичным шагом бросилась к выходу, прикрывая большое пятно на юбке.

– Вот не повезло, – с фальшивым сочувствием проговорила я.

– И не говори, – вздохнул Лель. – Так что еще случилось? Наша кошка выглядит так, словно только что сожрала любимую мышку хозяина и знает, что ей за это ничего не будет.

– Собственно, ты почти угадал.

Я вкратце пересказала суть краткой беседы с Минавель и Элливиром, и если Айлар не совсем понял, в чем именно эльфийка так проштрафилась, то Хин сообразил быстрее. Вдвоем мы донесли это до Тиса, хотя тот и не особо желал вникать в суть женских дрязг.

– Лель, нам скоро идти открывать торжественную часть, – спустя несколько минут проговорил Айлар, и мужчины откланялись, отбыв в неизвестном направлении.

Но заскучать я не успела – из толпы вынырнул Кик, с возмущенным:

– Я тебя по всему залу ищу!

Не растерявшись, я мило улыбнулась и ответила:

– В том углу, где ты меня оставил, спустя минут пятнадцать после твоего ухода на пять минут нарисовались не особо приятные личности, с которыми я не хотела общаться. Потому пришлось прогуляться по залу. Ты против?

Ла-Шавоир заверил меня, что при таких раскладах, разумеется, он не против и только одобряет мой маленький променад.

Внезапно я выхватила взглядом фигуру высокой, изящной девушки в платье цвета свежего снега и с длинными серебристыми волосами, спускающимися почти до колен в затейливых, перевитых лентами и бусинами косах.

– Кик… – Я вскинулась, беспокойно вглядываясь в фигуру в толпе. – А это?..

– Да, это она, – серьезным и холодным тоном ответил Ла-Шавоир. – Серебряная Госпожа.

– А у Леля сейчас торжественная часть. Речь будут говорить на возвышении, весь зал как на ладони, и она тоже.

Мы переглянулись и, не сговариваясь, двинулись вперед, к тому самому месту, откуда и должно было начаться открытие бала.

По дороге нас перехватил Лельер.

– Пройдемте, – кивнул он с непринужденной улыбкой. – Вам как почетным гостям предусмотрены сидячие места в первых рядах.

Мы не стали отказываться и двинулись вслед за шутом. Увы, миновать неизбежное не получилось. Лельер так резко остановился, что я врезалась в его спину. А когда осторожно обошла Мастера и увидела, что явилось причиной заминки, то разом вспомнила все нецензурные выражения, которые знала.

Напротив нас, безмятежно улыбаясь, стояла ангельски красивая эльфийка со сладким именем, которое причиняет столько боли. Лилиш. Серебрянка.

За спиной девушки стоял светловолосый юноша, тоже одетый в белое… и он был до ужаса похож на шута. Я ощутила, как у меня холодеют руки, понимая, в каком сейчас состоянии Лельер. Каково ему смотреть на мучительницу и свое бледное подобие в роли ручной болонки? А «песик» еще явно не успел узнать обо всех гранях любви своей госпожи, так как пока был жив, цел и смотрел на нее с щенячьим обожанием.

– Приветствую вас, дорогие гости, – нежным колокольчиком зазвучал ее голос.

Я всегда думала, что это выражение используют лишь для красного словца и оно не имеет ничего общего с реальностью, но поди ж ты. Она была совершенна еще и на слух.

Глядя на эту женщину, я отчетливо осознавала, что с этого момента меня буквально бесит все идеальное. Все слишком идеальное. Подозрительно идеальное.

Есть вероятность, что раз «аверс» совершенен, то «реверс» уродлив…

– Счастлив видеть Хозяйку Серебряного Града. – Кик выступил вперед, поклонился и быстро поцеловал руку, затянутую в тонкую, как паутинка, кружевную перчатку, сразу же отпустив ее, как нечто ядовитое.

Лель молчал. Каменное выражение лица не позволяло прочитать ни единой эмоции, в синих же глазах тлело что-то настолько страшное, что становилось жутко.

Приветствовать Серебрянку он не спешил, неловкая пауза затягивалась, и потому эльфийка первая ее нарушила.

– Лельер Хинсар, – медленно, почти по слогам, протянула она его имя, словно пробуя на вкус. – Хранитель Тьмы сектора Малахит… рад ли ты меня видеть?

Лель усмехнулся, дернув уголком рта в намеке на улыбку, а после подался вперед, тихо сказал:

– Безумно.

Он обошел Лилиш, больше не планируя с ней беседовать, когда она почти вдогонку ему вымолвила:

– Как Белек? Давно его не видно. Передайте, что я… соскучилась.

Мальчишка за спиной у остроухой твари дернулся и посмотрел на нее больными глазами, полными любви и ревности.

Лель тоже дернулся. Четко повернулся и со страшным оскалом сказал:

– Очень давно Белька не видно. Умер.

И Хин стремительно удалился в противоположную сторону. Серебрянка, проводив его странно-довольным взглядом, еще раз нам улыбнулась, пожелала хорошего вечера и, позвав своего мальчика небрежным взмахом руки, затерялась в толпе.

– Тихо и мирно все не прошло, – грустно вздохнула я.

– Да… – согласился Кик. – В любом случае сейчас нам стоит проследовать на свои места.

Вопреки ожиданиям и постоянному титаническому напряжению, ничего страшного в это время не произошло.

Открыли праздник Атрибуты сектора Аквамарин. Хранители Ветра и Воды вдвоем вышли на возвышение, рассказали, как они рады видеть в этот замечательный вечер всех нас, сообщили, что нам всем необычайно классно жить в мире и было бы вообще потрясающе, если бы так дальше и продолжалось. После они пригласили Атрибуты из Охры. Хранители Стали и Огня вышли, помахали всем ручками, заявили, что жить в мире им тоже очень нравится, особенно в свете того, что у их страны самое лучшее вооружение. Зрители немного напряглись. Судя по косому взгляду Огненного в сторону чрезмерно говорливого Морригана Сталь, кого-то за кулисами будут бить. Быть может, даже ногами. Быть может, даже все Хранители сразу.

Атрибуты Янтарного сектора такого фурора не произвели и вообще были тихими, скромными и краткими. Я затаила дыхание, так как сейчас по логике вещей должны были пригласить наших. И правда!

– Слово передается Атрибутам сектора Малахит! – с очевидным облегчением свалил с себя роль оратора Хранитель Света и ушел в сторону.

Первым заговорил Айлар. Смерть красноречиво заверил, что дворцы у Аквамарина замечательные, земли обильные, женщины красивые, а уж гостеприимство так вообще выше всяких похвал. Местные насторожились. Судя по всему, они не горели особым желанием видеть у себя Мастеров как можно чаще.

Видя, что публика не спешит неистовствовать, Лар быстренько закруглился. Лель немного постоял, обводя толпу тяжелым взглядом, после улыбнулся и добавил пару остроумных банальностей, которые немного разрядили атмосферу.

Я несколько расслабилась, глядя, как Хранители расходятся кто куда.

– Как понимаю, сейчас надо брать Леля и уносить отсюда ноги?

– Угу, – кивнул Феликс, высматривая что-то в толпе. – Лара вижу, а вот Хина – нет. Гадство! Куда он успел так быстро сбежать? Юлька, погоди, хорошо?

Я-то хорошо…

Снова отойдя к стеночке, я прислонилась виском к прохладной стене и задумчиво посмотрела в окно. Уф… душновато. Не будет же ничего плохого в том, что я выйду на террасу?

Сказано – сделано. Я вышла, вдохнула полной грудью и взялась за перила, подаваясь вперед, чтобы получше разглядеть залитый лунным светом дворец. Красиво!

Именно поэтому я заметила стремительно спустившегося с лестницы знакомого светловолосого мужчину, который углубился в сад.

Лель!

А куда?.. И зачем?! Демоны…

Я сделала глупость. Большую, фатальную для меня и поворотную для дальнейших событий глупость. Я не вернулась в зал, чтобы сказать Кику и Айлару, где искать их друга, а пошла за ним сама. Глупая, глупая кошка.

Ночью все выглядит не так, как днем. Звуки, запахи, тени…

Стоило отойти от дома на полсотни метров, как заросли рассеяли свет из окон особняка и поглотили почти все звуки. Сейчас к моим услугам было лишь сияние луны, а вместо музыки развлекали трели птиц. Ветер качал ветви деревьев, заполняя тишину скрипом коры и шелестом листьев.

– Лель?.. – тихо окликнула я, вертя головой по сторонам.

Разумеется, шут не поспешил выскочить из ближайших же кустов и этим значительно упростить мне задачу. Еще немного походив и успев продрогнуть, я решила хоть и с опозданием, но побыть умной девочкой и вернуться в зал.

Увы, глупость уже имела первые последствия – я ухитрилась заблудиться. В трех соснах, как говорится, и недалеко от дома. Помня, откуда пришла, я энергично направилась туда, но уже через несколько минут заподозрила неладное, так как дворцовый комплекс все не появлялся и не появлялся.

– Вот же… – расстроилась я и села на ближайшую скамейку, стараясь уловить хоть какие-то звуки, чтобы понять, куда идти. Где-то в отдалении звучал смех, мужские и женские голоса и еще что-то, что с такого расстояния я не могла распознать. Радостно подскочила и, подобрав подол, рванула в ту сторону.

Вы знаете, что неуместная радость рождает поспешные действия? А о вреде поспешных действий, полагаю, все осведомлены…

Я почти выбежала на небольшую площадку меж деревьями и затормозила, разглядев, что на ней творится. Пройдя еще несколько шагов по инерции, я замерла, стараясь вновь запустить сердце и сделать вдох.

Посреди площадки стояла великолепная, несравненная в своей сверкающей красоте Серебряная Госпожа. Длинные светлые волосы, которые, казалось, впитали в себя лунные лучи, едва заметно трепал ветер, белое платье искрилось в полумраке, а тонкая совершенная кожа словно светилась изнутри. Совершенное создание. Великолепное, потрясающее… ужасное.

Ей так не шли обагренные в крови руки… этот цвет казался чем-то вульгарным, неправильным… изъяном на идеале. Как и улыбка на ее губах.

А у ее ног лежал тот самый парнишка со светлыми волосами, которого я видела на балу и который с обожанием смотрел на эту дивную дрянь!

И раньше его костюм был светлым. Без единого оттенка. А теперь он стал бело-красным. Красное было кровью, той самой, которая рубиновыми брызгами усеивала подол платья Хозяйки. Той, что молодым бурным вином не так давно наполняла жилы юноши, а сейчас была… везде. На ткани одежд, на ее руках, на мраморных плитах под ногами… растекалась диковинным узором.

Прикусив губы, я сделала осторожный шаг назад. Скрыться, убежать, не позволить меня увидеть.

Фортуна отвернулась.

Скрип камня под моими подошвами выдал меня.

Госпожа вскинулась, и я встретила ее слишком светлый взгляд, который был мне отчетливо виден, несмотря на пляшущие на ее лице тени деревьев.

Вокруг нее вспыхнул серебристый ореол силы, а губы изогнулись в предвкушающей улыбке.

– Интересно, – колокольчиком прозвучал голос женщины, и она сделала шаг вперед. Я зеркально повторила ее движение, но отступая, и чувственные губы Серебрянки исказила усмешка. – Ну, куда же ты торопишься, деточка? Мы еще даже не начали…

Бежать! Развернуться и нестись, как лань, достичь дома и затеряться среди гостей, найти Кика и прижаться близко-близко или кого-нибудь из Мастеров и спрятаться за ними, прислониться лбом к спине и поверить, что ничего плохого не случится. Лишь бы дальше… дальше от нее! Она вселяла такой ужас, что я даже двинуться не могла. Хотелось заскулить от ужаса, осесть на камни, сжаться в комочек и обхватить себя руками. Но я стояла и смотрела. Не с коленей. Хотя ноги дрожали так сильно, что казалось, что каждая секунда этой иллюзорной гордости последняя.

– Хм, какая отважная девочка, – мелодично пропела серебристая тварь, делая еще несколько скользящих шагов ко мне и останавливаясь буквально в метре. – И как же мне тобой распорядиться… Ты тронула сердце моего мальчика. – Она подняла окровавленную руку и с улыбкой оглядела ее. Перебрала длинными узкими когтями и безмятежно сказала: – А касаться его сердца позволено только мне…

Я, как зачарованная, глядела на ее пальцы… и понимала… как никогда отчетливо понимала, в каком смысле она употребила это выражение.

– Ну вы и…

Называть ее на «ты» я не могла… хотя это указало бы на мое пренебрежение. Мы часто допускаем панибратское отношение к недругам, желая их уязвить.

Я не закончила, да это и не требовалось.

– Кто? – с неподдельным интересом спросила светловолосая садистка. – Как ты можешь меня назвать?

– Безумная, – тихо отозвалась я и добавила: – Обреченная.

– Он попытается меня убить, – прищурила глаза Серебрянка и облизнула розовые губы. – Мой лучший мальчик непременно захочет до меня добраться. Но как же это сложно… увидеть меня, почувствовать запах… и не склониться. Он весьма ко мне привязан.

Я не ответила… в этом не было нужды. Она слышала лишь себя… и свое сумасшествие.

– Юль, ты где? Феликс с ног сбился, Лар увидел, как ты спускалась в сад… Тут нежелательно бродить.

Мы обе вздрогнули от резкого голоса Мастера, а потом я услышала торопливые шаги недалеко от нас и облегченно выдохнула, понимая, что Пытка совсем скоро появится из-за поворота.

А она… она лишь предвкушающе улыбнулась, шепнула: «Так будет еще любопытнее» и рассыпалась серебристой пыльцой… но перед этим с тонких пальцев сорвалась вязь заклинания, которое окутало меня и через миг впилось в тело тысячами иголок. Боль была всепоглощающая, она как под кожу проникала, выворачивала… тянула. Подчиняясь, я сделала несколько шагов вперед и, коротко простонав от совсем невыносимого приступа, упала на колени, опираясь руками о мокрую землю. Холодную, влажную… липкую.

Боль схлынула так же быстро, как и пришла. Я подняла ладонь и растерла меж пальцев непонятную маслянистую жидкость. Густую, с отчетливым запахом железа. Мой взгляд скользнул вперед и наткнулся на труп. Мертвый беловолосый парень лежал совсем рядом. Красивый, молодой, с искаженным наслаждением лицом… и рваной раной в груди, которая безобразно смотрелась на белоснежном камзоле.

И он был неуловимо похож на Леля… особенно в этой смертельной бледности. Да, она действительно была на нем помешана.

Я, коротко проскулив от страха, шарахнулась в сторону, лихорадочно пытаясь вытереть руки о платье.

А потом… шаги. Почти неслышные. Но идущего выдавали камни тропки… они эхом отзывались, извещая меня. Я медленно подняла глаза и увидела застывшего с каменным лицом Мастера Пытку.

Я успела лишь облегченно вздохнуть и улыбнуться. Он ответил. Так, что я закоченела, понимая, что ЕЕ я не боялась. А ЕГО… его – да.

Высокий, в белоснежном плаще, с яркими хищными синими глазами и птичьими чертами лица. И он смотрел на меня как на добычу. Нет… как на мясо. Которое по какой-то нелепой причине все еще живо.

– Серебрянка… – выдохнул Лельер и сделал шаг вперед… окутываясь синим пламенем.

– Она ушла, – чуть заикаясь, ответила я, огромными круглыми глазами наблюдая за приближением шута.

– Кто ушла? – вкрадчиво спросил Хин, медленным скользящим шагом приближаясь ко мне. – Юля ушла? Так она, на твое счастье, сюда и не приходила… Лилиша.

Я изумленно охнула, а потом… наклонила голову, и вперед хлынул густой поток длинных волос… серебристых длинных волос, которые растекались по заляпанному кровью белому платью. Взглянув на руки, я удостоверилась в страшной догадке. Длинные когти, испачканные в крови убитого мальчишки.

– Лилиша, – снова протянул Мастер, обходя меня по кругу и почти лаская взглядом. – Ты так старалась меня задеть, и у тебя это получилось. Ты так хотела меня увидеть, и твои желания сбываются. Ты так хотела меня… и это сбудется, но на моих правилах.

Он подошел ко мне, властно, до боли сжал подбородок и, наклонившись, пропел на ухо:

– Плюнула огнем и зашипела, догорая, черная свеча. У тебя лицо невинной жертвы и немного есть от палача… 

– Лель… – слабо выдохнула я, пытаясь высвободиться и хоть что-то сказать, перестав блеять, как овца на заклании.

– Что… Госпожа?.. Или сегодня тебе нравится подчиненная роль?

– Лель…

– М-м-м… Боюсь, что сегодня выбора не будет.

Он так резко оттолкнул меня, что я споткнулась о тело мертвого парня и упала, рассадив в кровь ладонь, а потом начала по инерции отползать от него дальше, со священным ужасом таращась на такое чужое сейчас лицо. Хин потянул носом, дьявольски усмехнулся, подошел и, присев на корточки рядом, запустил руку в мои волосы, перебирая пряди, пропуская их меж пальцев.

– Жестче стали? – вслух удивился он. – Или совсем память отказывает? Все же сколько лет прошло.

– Лель, она тебя обманула, – откашлялась я и попыталась донести до шута истину.

– Конечно-конечно, – спокойно согласился Лельер и погладил меня по щеке, шее, перехватил раненую руку, несколько секунд любовался на выступившую из царапин кровь, а после поднес к губам и… медленно лизнул.

Наверное, в этот самый момент, содрогнувшись от тупой, ноющей боли, я поняла, что мне ничто не поможет. Даже если сейчас падет это чертово иллюзорное заклятие – Лель уже слетел с катушек. Его не остановит даже мой настоящий облик… не после того, что он сегодня видел. Не после его мертвого двойника, что валялся за нашими спинами.

Случилось то, чего я боялась больше всего на свете. Я оказалась на месте его жертвы. Искренне ненавидимой, любимой жертвы и мучительницы. Мне предстоит ответить за все, что она натворила.

– У тебя лицо невинной жертвы и немного есть от палача, – вновь повторил он, тихо рассмеялся и выдохнул мне прямо в лицо: – Беги!

Я сорвалась с места и рванула в глубину сада, подчиняемая самому древнему в мире инстинкту. Страху.

Да, это, наверное, глупо. Я дала ему то, что он хотел. Да, это, наверное, неправильно и трусливо, ведь мне нужно было остаться и все же попытаться все объяснить.

Но… но не тогда, когда ты бежишь, задыхаясь, по темным дорожкам, а тебе в уши почти ввинчивается вроде бы тихое мурлыканье преследователя:

– Если сильно ждешь – ничего не происходит.

И вроде бы все тот же нож в красных разводах… 

Я вылетела на более широкую дорожку и воспряла духом, но вновь налетела на высокого светловолосого мужчину, который поймал меня в объятия, погладил по спине и сильно оттянул волосы назад, заставляя почти до хруста вывернуть шею.

– И ни капли сомнений! Я – вне подозрений!

Я – самый верный пес в будке фанерной! 

– Ошибаешься, – лихорадочно зашептала я. – В прямых подозрениях.

– Почему это? Ты же непогрешимая, ты же идеальная… как на тебя кто-то мог поднять руку, да еще и таким зверским образом? – Он тихо, зло рассмеялся. – Плюс мало кто знает о нашем прошлом, не так ли?

– Мой любимый паук… я в твоей паутине, как умка на льдине.

В ожидании мук – волноваться не надо. Станет болью награда.

Я с обжигающей четкостью осознала, что именно тут, в этом саду меня и порежут на ленточки.

– Лель, очнись! – рявкнула я в лицо драгоценному психопату. – Тебя обманули! Это иллюзия!

– Все иллюзия, – философски пожал плечами Мастер, не впечатлившись моей отповедью. – Выход из сада вот тоже, к примеру, иллюзия. Я закольцевал пятачок пространства, и мы можем играть тут хоть до утра. Тебя возбуждает эта перспектива? Хотя да, я же забыл… без крови тебя не заводит! Но сегодня, извини, у нас другие правила. Кровь будет твоей.

Я вскрикнула, ощутив прикосновение ножа к руке и теплую струйку крови, скользнувшую вниз по коже. Она быстро впиталась в белое платье.

Меня вновь оттолкнули и насмешливо бросили:

– Беги!

И снова мраморные плиты под ногами, ветер в волосах и хлещущие по лицу ветви, едва я пыталась сойти с дороги и спрятаться где-то еще. И вновь смех, слова, стихи, песни…

Он долго гонял меня, раз за разом настигая, шепча на ушко какую-то гадость и оставляя все новые следы на теле. Пока просто легкие порезы, но что впереди?..

Я возненавидела собственноручно записанные для него стихи «Агаты Кристи» и других!

– Ты куда летишь, печальный призрак?

Вот он я, готический твой принц .

– Чертов феникс, – не удержалась от тихого всхлипывания я, прислонившись к какому-то дереву и понимая, что больше бежать не могу и не хочу.

– Какие вульгарные иномирные выражения вы используете, – насмешливо раздалось над головой, и с ветки раскидистого дерева спрыгнул Лельер. Миг – и у меня на теле появился новый порез. Который по счету? Пятый, шестой?.. С каждым разом все глубже и болезненней!

– Может, потому что они родные?..

– Убедительно, – спустя некоторое время проговорил Лель. – Но недостаточно. Итак, что режем сейчас? Ручка-ножка или перейдем к пикантному?

Сейчас, несмотря на облик Мастера Хина, он, как никогда, напоминал шута… безумным взглядом и широкой сумасшедшей улыбкой.

Я начала обессиленно сползать вниз и всхлипывать, а в тот момент, когда я почти уже осела на траву, раздался тихий злой голос:

– Лель, ты совсем очумел?

Мастер, не оборачиваясь, рассмеялся:

– Кик… не вмешивайся, хорошо?

– Как же мне не вмешиваться, если ты режешь на ленточки мою невесту?!

– И кто из нас больной? – наконец развернулся к Ла-Шавоиру блондин и подавился следующей фразой, потому что Кик стоял и держал за волосы гневно сверкающую глазами… Серебрянку.

Феликс с размаху швырнул эльфийку к нам, и та, не удержавшись на ногах, упала.

Я подняла глаза на Лельера и увидела, как становится мертвенной его и так белая кожа, а из глаз уходит злое веселье, уступая место откровенному ужасу.

– Юля?.. – выдохнул он и протянул ко мне руку, от которой я инстинктивно шарахнулась.

Лель с отвращением взглянул на свои руки и отшвырнул нож в сторону.

– Юль, я…

– Не надо. – Я вскинула дрожащие руки и этим растревожила раны. Темно-алые пятна на белом платье стали больше. – Я пойму, я все обязательно пойму, но не сейчас, хорошо?

– Хорошо, – эхом откликнулся он, глядя на меня с безумной болью и стыдом в глазах.

Но на сей раз уже без безумия…

К нам подошел Феликс, помог мне встать и накинул на плечи свой камзол. Бережно свел полы, поцеловал в нос и попросил продержаться еще немного. Повернулся к Лелю и кивнул на настоящую Серебрянку, которая даже не пыталась встать с травы, исподлобья глядя на происходящее.

– Это – тебе.

– В смысле?

– В том, что мы с Гудвином решили, что если ты с честью выдержишь и не сорвешься, то однозначно заслуживаешь подарок.

– Но я сорвался…

– Судя по тому, что я увидел чуть раньше, – неудивительно. Я бы тоже сорвался. В общем, эта высокородная дрянь твоя на ближайшие несколько часов. Живой возвращать не обязательно, но тело потрудись потом сжечь.

– Что… что вы говорите?! – воскликнул эльфийка, пытаясь встать. – Да как вы можете? Вы же знаете, кто я?!

– Кстати, она сейчас малоподвижна – заклятие, – игнорируя возмущения Серебрянки, любезно объяснил смирность жертвы Кик. – Колдовать толком тоже не может. Я обиделся на то, что меня попытались обмануть, а тебя и Юльку настолько подставить.

Лель сделал несколько шагов к девушке, задумчиво глядя на столь ненавистную Серебряную Хозяйку и вертя в руках нож. Он присел рядом с ней на корточки, схватил за подбородок, заставляя посмотреть на себя, и проговорил:

– Знаешь, а это интересно… Еще несколько минут назад я был готов повторить с тобой все то, что ты некогда делала со мной. Повторить и добавить нафантазированное за эти годы. Я ведь уже столько раз тебя убивал в воображении. И даже несколько раз на деле… в первое время, когда жаждущее мести подсознание примеряло твой образ на случайных жертв. Добраться до тебя было идеей фикс. Мне хотелось этого так, как ничего и никогда. И сегодня я был намерен… был. Пока не выяснил, что едва не убил дорогую мне женщину.

– Дорогую? – фыркнула светловолосая эльфа, с иронией глядя на меня и Леля. – Белек, моя пушистая прелесть, не обманывайся. Она так, лишь замена… подорожник для души. И твои желания тоже были иными, ты лишь хотел ко мне вернуться.

– Ты безумна, – покачал головой Мастер. – И сейчас это не вызывает во мне ничего, кроме усталости и желания наконец-то со всем покончить. Никакой жажды растянуть прелесть момента… даже обидно.

– Да? – Она с усилием подняла руку и коснулась его щеки.

– Да…

– Слабак, – вдруг пренебрежительно фыркнула Серебрянка. – Никчемный слабак, такой же, как и остальные. Тебя даже должность Мастера не сделала более твердым. Ты и раньше убивал быстро и максимально безболезненно! Ты никогда не мог оценить красоту смерти, красоту агонии!

В лучах луны сверкнуло лезвие ножа, зажатое в тонкой руке, и я вскрикнула, с ужасом глядя, как оно вонзается в грудь беспечно улыбавшегося Лельера.

Время словно застыло.

Миг – молниеносное движение руки с острыми когтями, и на груди Серебрянки расплывается багровое пятно, стекает по подбородку кровь из закушенной губы, и не прерывается контакт глаза в глаза.

Я вспомнила фразу Госпожи.

Эстетика отвратительного.

Это была именно она.

Высокий, сильный мужчина в белом медленно выламывает сердце из грудины женщины, которая из оставшихся сил цепляется за рукоять ножа.

Тонкий стан, выгнутый в последнем движении, волосы, рассыпавшиеся по груди, пропитывающиеся ее кровью. Все, как он хотел, не так ли?

Но какой ценой?!

Словно со стороны я видела, как бешено бьюсь в руках с трудом удерживающего меня Феликса. Когда он меня наконец отпустил, я, забыв о собственных ранах и былом страхе, подбежала к Лелю, упала на колени рядом и трясущимися руками коснулась рукоятки ножа, понимая, что вытаскивать вроде как нельзя, но… но надо же что-то сделать!!!

– Юлька, – задыхаясь, тихо проговорил Мастер Хин. – Юлька, не реви…

И правда… Слезы по щекам, истерические всхлипывания, дрожащие руки.

– Я… Лель! Лель, потерпи сейчас, сейчас все решат и помогут.

– Уже не помогут. Уже все.

– Как это – все?! Не неси ерунду, тебе еще страдать и раскаиваться за свои поступки!

– Обязательно, – бледно улыбнулся он. – Но ты меня простишь?

– Уже, дурак, – судорожно всхлипывала я.

– Ну и чудно. А теперь, Юля, мне нужна твоя помощь. Надо вытащить нож.

– Но ты же умрешь, – словно отупев, пробормотала я.

– Да, – покладисто согласился феникс. – Но так надо.

– Лель… – Я замолкла, так как на мои кисти легли его ладони, положили их на рукоятку и, резко сжав мои пальцы, дернули.

Я задыхалась от ужаса, глядя, как закатываются глаза друга и расплывается на губах умиротворенная улыбка.

– Лель… – как заведенная повторяла я, раскачиваясь над его телом с ножом в руках. – Лельер… боже, но нельзя же так? Нельзя…

– Юля. – На мои вздрогнувшие плечи легли ладони Кика. – Нам надо отойти.

– Я никуда от него не пойду, – упрямо помотала головой, неосознанно теребя рукав его рубашки и не собираясь отпускать. В голове была безнадежная пустота и оцепенение.

– Ю-у-уль… он сейчас сгорит – надо отойти.

– Кик, он умер. Почему… как?!

– Юлька, горе мое… – Болотник развернул меня к себе, вытер слезы и четко, по слогам произнес: – Умер. Но это не конец. Сейчас наша птичка сгорит, из пепла появится яйцо, а из яйца птенчик. Когда птенчик подрастет, у нас будет новый Лель, еще лучше прежнего.

– Феникс, – эхом повторила я, позволяя себя унести от тела и удивляясь, как сразу не вспомнила про такую занятную деталь его физиологии.

Не успели мы удалиться и на три метра, как позади полыхнуло синее пламя… сжигая тело Лельера, испепеляя останки Серебрянки и половину поляны заодно.

Мы сидели на лавочке, глядя на зарево, и не двигались. Я вцепилась в плечи кикимора и все никак не могла заставить себя разжать пальцы, как и унять всхлипывания.

Бал стихий получился поистине незабываемый.

Я вздохнула и тихо сказала:

– В фильмах в такие моменты появляется надпись «Конец». Это называется «открытый финал».

– Почему открытый? – удивился Кик. – Все же понятно. Злодеи побеждены, любовь торжествует… друга, вот как земля остынет, непременно отскребем! Подарю Лелю вторую урну с его прахом. Пусть коллекционирует.

– Злые у тебя шутки.

– Какие друзья, такие и шутки.

Мы еще немного помолчали, и я вдруг спросила:

– Наша сказка закончилась?

– Как и все нормальные сказки, – хмыкнул Феликс, прижимая меня к себе. – Кровь, трупы и двое влюбленных уходят в… правда, в нашем случае – в рассвет.

– Думаю, такое несоответствие я переживу.

– Ну и чудно. Тем более что у нас впереди еще много не учтенного сказочным сценарием. Налаживание отношений с отчимом и тещей, ухаживания и то, что я наконец-то уговорю тебя выйти за меня замуж. А потом свадьба! По всем болотным традициям! И не меньше трех жабонят через пару лет!

– На трех, да еще и через пару лет я морально не готова.

– Мы это обсудим во время брачной ночи. Поверь, я подготовлю доводы и аргументы. Ты ведь выйдешь за меня замуж? Учти, так как семейное кольцо я все же достал – возражения не принимаются!

Я посмотрела на бессовестного жабниха, который спустя какое-то время непременно станет жабмужем, и поцеловала его.

– Да!

* * *

Мы вернулись в Малахит тем же утром.

Овеянные скандалом, в обнимку с его виновником. Если конкретизировать, то с яйцом обнималась только я, но это не суть. Как ни странно, встречал нас Шадир. Он грустно посмотрел на меня, потом на завернутое в ткань белоснежное яйцо, тяжко вздохнул и, посмотрев на Кика, сказал, чтобы отчеты по Аквамарину были у него в кабинете через час. Вместе с прогнозом о том, что нам будет за Серебрянку.

Я подобрала челюсть, глядя на удаляющегося ушастого забавного рыжика, а вернее, на его тень… тень не была тенью человеческого существа. По пятам Шадира вился гигантский змей.

– Ничего, что я на колени не падала и почтение не выражала? – робко спросила я у Смерти и Кика.

– Думаю, он переживет. – Лар улыбнулся одними уголками губ.

Яйцо треснуло через несколько дней, и из него вылупился маленький белый птенчик. Первые минут пять я искренне считала его милым, но Лель есть Лель в любой ипостаси. Более непоседливого, наглого и обаятельного создания я не встречала.

Птенцом я, Кик и все домашние наслаждались ровно неделю, пока тот не полыхнул синим пламенем, спалив нашу лучшую гостиную и пришедшего с визитом и посланием от моей мамы Алзара Золотого.

Золотой уцелел. Волосы, брови, ресницы и гордость Золотого – не особенно.

Новый Лель был… а почти как и до смерти. Разве что облик Мастера Хина сбросил десяток лет, и улыбка стала более искренней и теплой. И да, из синих глаз ушло безумие, что меня несказанно радовало.

На свадьбу Василисы Аристовой и Алзара Золотого мы приглашены. Медовый месяц они пообещали провести в Малахите и ча-а-асто заезжать к нам в гости!

Кику тесть не нравится. Тестю не нравится Кик.

На этой ниве у нас без изменений.