Глава 1

Шаги по лезвию

Я стояла напротив высоких кованых дверей и всматривалась в уже почти привычную Тьму за ними. Мои наивные надежды, что основные сложности закончатся на Испытании, были разрушены на следующий же день после того, как я проснулась, обессиленная, опустошенная на смятой постели. Было странно ощущать себя настолько слабой после ритуала, который сделал меня одним из самых сильных магов в Изначальном. Меня разбудил сосредоточенный Ярр новостью, что сейчас ожидается последний этап — представление двору новой Наследницы. Император требует, чтобы это произошло уже сегодня.

К чему такая поспешность, было непонятно никому, но дурное предчувствие не отпускало. И вот сейчас я босиком стояла на обжигающе холодном полу, и уже несколько секунд медлила перед дверью в Коридор Стихий. На той стороне — тронный зал. Император почему-то потребовал соблюдения совсем уж древних традиций, потому я была босая, в простом белом платье и с распущенными волосами, которые прижимал только венец Наследницы.

Наконец, я решительно выдохнула, толкнула прохладный металл створок и смело сделала шаг в безбрежную Тьму Коридора.

Как только они с тихим стуком захлопнулись за моей спиной, помещение начало постепенно светлеть, наполняясь странным мерцающим светом. Метров на двадцать вперед. Интересно, что ожидает тут?

Медленно пошла вперед, прислушиваясь к своим тихим шагам и стараясь не ежиться от пронзительного ветра, от которого меня не защищало легкое платье.

Ответом на недавние мысли стала вспышка лилового цвета, на миг озарившая участок коридора. Камень впитал сияние, и только теперь я увидела фигуру в темном балахоне, с маской, на которой были нарисованы перья диковинной яркой птицы. Искусник медленно приблизился и поклонился со словами:

— Приветствую мою госпожу и повелительницу, даю клятву служить и повиноваться всем её приказам, если они не противоречат указаниям Стихий, в обмен на защиту и покровительство Наследницы.

— Принимаю, — ошеломленно выдохнула.

Хранитель скинул капюшон, снял маску, улыбнулся и, взяв мою безвольную руку, коснулся поцелуем немного замерзших пальцев.

Коридор вспыхнул почти ослепительно, и мне на миг почудился отзвук смеха. Очень знакомого смеха. Иссо.

Мидьяр выпрямился, и я вздрогнула, увидев, как синеву взгляда Хранителя затапливает радужное сияние, что означало, что говорю я уже с его покровителем. Тонкие губы скривила усмешка, и Грёзы хмыкнул:

— А я первый... Моя стихия — это, в первую очередь, чувства и эмоции, принцесса. То есть, ты руководствуешься в первую очередь ими. Интересно, что же будет дальше... Я склонила голову и с некоторой издевкой поприветствовала:

— Великий Грёзы, счастлива вас снова видеть.

— Обманывать нехорошо, — спокойно отозвался Стихия, отступая мне за спину. — Но не волнуйся, я уже ухожу. Но мы ещё встретимся...

Немного помедлив, я двинулась дальше, пока не остановилась, ослепленная вспышкой Света.

Когда мрамор впитал его, став ослепительно белоснежным, ко мне шагнула невысокая Хранительница, которая тоже поклонилась и мелодично произнесла те же слова клятвы, которые я не так давно слышала от Ярра.

Правда, когда девушка сняла маску и тоже попыталась поцеловать мне руку, я шарахнулась в сторону, но Ро улыбнулась и полушепотом сказала:

— Это ритуал, не порть торжественный момент. Мы ведь теперь твои вассалы.

— Но почему сейчас?! Ведь вы подчинены только правителю.

— Нет, — покачала головой фейри. — Мы слуги вошедшего в полную силу Проводника. И лицо открываем только ему, — она подмигнула. — Ну, или тем, кому доверяем.

Я несколько секунд пристально смотрела на хрупкую Княгиню, державшую в тонких пальцах маску, потом шагнула вперед и крепко обняла, уже спустя миг почувствовав и её руки на своей спине.

— Друзей не унижаю.

Момент разрушил неисправимый Ярр, который громким шепотом спросил:

— А меня можно было, да?!

Тихо рассмеялась, отпустила Ровену и подошла к Мидьяру, которого тоже обняла, с удовольствием вдохнув приятный аромат миндаля и корицы.

— Я просто опешила, — со смешком призналась, отстраняясь.

— Мы знаем, — проказливо подмигнул Искусник, я с неожиданной догадкой всмотрелась в его глаза и уловила радужный отблеск, который стал ярче, и Хранитель продолжил. — Да, ему тоже было приятно!

Что я могла на это ответить? Только окинуть надменным взглядом, развернуться и пойти дальше, но уже с эскортом из двух Хранителей.

После Света коридор озарило сияние серо-стального оттенка, и я с улыбкой приветствовала Асгарда, на которого, конечно, с объятиями кидаться не стала, но от целования ручек после клятвы постаралась мужчину удержать.

Сталь внезапно как-то очень светло и искренне улыбнулся, и проговорил фразу, повергшую меня почти в шок:

— Леди, это доставит мне удовольствие.

Пока я отходила, мужчина уже успел приложиться к пальчикам и отошел ко мне за спину.

— Аля, он тоже бывает разный, — хихикнула фейри за спиной. — Не думаешь же ты, что мы смогли бы сдружиться, если бы были совсем уж далеки друг от друга?

— Но у моего народа период привыкания к другому человеку гораздо более длительный, чем у фейри и ленерийцев, — пояснил Ас. — Да и на одних только личных взаимоотношениях это не основано. Должна быть ещё связь, более прочная, чем просто эмоциональная.

— А теперь она есть, — вздохнула я.

— Да, моя госпожа, — с иронией ответил Сталь.

Я только покачала головой и сдержала улыбку, идя дальше по коридору. Его совсем скоро затопила Тьма, и её делали не такой непроглядной только отблески белого, стального и лилового света за спиной, которые источал камень, впитавший силу Стихий. Аэрлис не заставил себя ждать, соткавшись из черноты силы.

И снова Коридор услышал клятву Хранителя Наследнице.

Каждый следующий шаг отзывался ёканьем сердца, потому что я... боялась. Я знала, что ОН тоже тут. Не может не быть, ведь позади уже четыре стихии, четыре Хранителя, и все знакомые, то есть, совсем скоро Коридор озарит голубое сияние водной стихии. Я этого отчаянно боялась и не хотела. Не забыто, не прощено, не отболело. Я к нему неравнодушна. И.. я все ещё помню то, что видела в Храме. Нас. Нашего сына. С шага помогали не сбиться только другие воспоминания. О других детях и другом мужчине.

Но все равно, когда камень вспыхнул зеленью Земли, я испытала облегчение.

— Здравствуйте, госпожа, — шагнул ко мне Хранитель и, сняв маску, открывшую худое лицо с непривычной черной кожей, представился. — Дараган, Хранитель Земли.

И снова клятва. И снова шаги по коридору.

Пол, холодящий ноги, холодный воздух, насквозь пронизывающий платье.

Золотисто-оранжевая вспышка, и мужчина с весьма необычной внешностью. Рогатый, краснокожий и вообще, весьма своеобразный. Туриган, Хранитель Огня.

Теперь Коридор искрится всеми оттенками лазури и морской волны, словно все никак не может определиться. Хранитель Ветра, Тарришан. Импозантный дроу тоже приносит свою клятву.

Всего несколько десятков шагов, и сердце уже в пятках, потому что на отсрочку рассчитывать просто глупо.

Голубой цвет самой прозрачной воды, высокий мужчина, от взгляда которого все внутри как ласковой водой омывает... чтобы в следующую же секунду застыть ледяной изморозью. Клятва, которую я почти не слушаю, он снимает маску, открывая серьезное лицо с неожиданно теплыми глазами, и застывшей в них... безнадежностью.

Странный ты, Лир...

Вздрогнув от прикосновения неожиданно горячих губ к внутренней стороне запястья, я взяла себя в руки, приняла клятву и, выдернув руку из его ладони, не оборачиваясь, пошла к уже виднеющимся впереди дверям, не сомневаясь, что вассалы последуют за мной. Всесильные Хранители, которые только что поклялись в верности босоногой простоволосой девчонке.

Все же судьба любит шутки.

Очень любит.

В тронный зал я вошла с высоко поднятой головой.

Золотой зал был помпезен, шикарен и полон придворных. Разряженых, красивых, увешаных драгоценностями и заклинаниями, корректирующими внешность. Собственно, именно поэтому, в основном, и красивыми. Я усмехнулась, не сдержав иронии. Да, сила растет, видеть стала больше.

Правда, Лилит Пламенеющая оказалась прекрасна и без таких хитростей. Фаворитка отца все так же стояла за его троном.

Евгран Пламенеющий был немного в стороне и, если бы я не искала его взглядом, то вряд ли так сразу заметила. Поймав малахитовый взор, только усилием воли не позволила радостной улыбке расползтись по губам. Тронный зал не место, Аля, не место. Вот только... в зеленых глазах моего солнца было такое странное напряжение и... предвкушение. Я осторожно оглядела остальной двор и поняла, что эти эмоции сейчас тут превалируют. Даже Надин вир Толлиман, вдовствующая императрица смотрела на меня почти так же.

Забавно...

И странно.

— Приветствуем Александру вир Толлиман, — прогремел по тронному голос Императора. — Теперь уже Наследницу Изначальной Империи.

Последовал всеобщий поклон и я застыла, не понимая, к чему такая помпезность. Слишком... слишком. Такое бывает только при коронации.

Я подняла глаза и непонимающе посмотрела на отца и бабку. Но если на лице Александра была усталость и почти безысходность, которая словно разбавлялась мыслями «Все к лучшему», то Надин явно была в ожидании чего-то очень для неё интересного. Вот только «интересно» для этой пожилой дамы ещё не значило «хорошо» для меня.

Снова заговорил Император:

— Сегодня знаменательный день, господа... — совсем неподобающе хмыкнул правитель. — Я сегодня отрекаюсь от престола и объявляю его Наследницу. А также оглашаю свою последнюю волю, — раздался почти неслышный удивленный ропот, но большего придворные себе не позволили, теперь выжидательно глядя на Императора. Пока ещё Императора. — Последней волей я обручаю свою дочь, Александру вир Толлиман, Наследницу моей Империи, с Евграном Пламенеющим.

А вот теперь все мы дружно не сдержались. Я ахнула и потрясенно округлила глаза, сзади сдавленно зашипел кто-то из Хранителей и выругался. Весьма неприлично, но мне сейчас было не до этого.

Последняя воля сходящего с престола Императора священна.

Я не могу её не выполнить. Порывисто повернулась к одетому в белоснежный костюм Пламенеющему, чьи медные волосы расплескались, опять напоминая мне кровь на снегу. А глаза... торжество! Это все ты! Ты, Пламенеющий!

Но Император ещё не закончил:

— Наследнику Алого Клана после свадьбы будет дарован титул консорта. Неправящего. Я повернулась к отцу и заметила, как гневно смотрит на царственного любовника его красноволосая фаворитка. Видимо, не это предусматривалось Алыми интриганами. Но Рыж был спокоен, как будто все шло по плану. Надин же разделяла его торжество, потому что даже не скрывала улыбки.

— Мы против, — резко прозвучало за спиной от одного из Хранителей. И я даже знала, от кого.

— Не имеете права, — открыто и очень неприятно усмехнулся отец, с неприязнью рассматривая так и не покорившиеся ему в своё время воплощения стихий. — Ваши покровители в своё время дали Императорам последнюю волю, которую нельзя опровергнуть, если она не вредит интересам государства. А конкретно этот брак ему только пойдет на пользу.

Тут по залу прокатился порыв горячего ветра с огненными искрами, от чего некоторые дамы завизжали. В центре тронного закрутился пламенный вихрь и, спустя несколько секунд, на мрамор плит ступила обнаженная женщина. Представление не требовалось. Все, кроме императорской семьи и Хранителей опустились на колени.

— Приветствую Огненную Деву, — первым начал император, сходя с трона и склоняясь в почтительном поклоне.

— Здравствуйте, — иронично улыбнулась стихия. — Как вижу, у вас тут весело! И да, я подтверждаю слова правителя. Стихии связи миров не видят ничего, что могло бы помешать этому браку, — она хмыкнула и хитро покосилась на меня. — Тем более, что для этого есть все предпосылки, не так ли, Александра?

Я стиснула зубы и опустила глаза, чтобы не увидели сверкнувшего в них гнева. Если бы тут не было лишних, то в её речи не было бы ничего плохого, но так обнажать мои чувства перед всем двором!

Хотя... Я же хотела поставить точку в своих терзаниях, выкинуть, наконец, из головы блондина, который никак не дает себя забыть? Вот и она, идеальная возможность,— та, которую предоставила сама судьба. Рыж меня любит, я в его руках таю. Да что там «в руках», просто от его присутствия окутывает таким теплом, равных которому я никогда не чувствовала. Да, Лир заставляет пылать огнем, но уже через несколько секунд так вымораживает, что мне потом стоит больших усилий вернуть чувствительность. Так что... все к лучшему! Тем более, у меня нет никакого шанса отказаться. Совладав с чувствами, я подняла взгляд на Огненную и спокойно проговорила:

— Я не имею ничего против этого брака.

Да, вот так. Отсекаем, ведь надо же это было когда-то решить, сколько может длиться наша агония?!

Все к лучшему. Все к лучшему.

— Вот и замечательно, — рассмеялась Великая, крутанулась, и на её теле соткалось откровенное платье из искр, а волосы взметнулись, и опали уже заплетенные в сотни тоненьких косичек. — Я засвидетельствую помолвку.

— Буду благодарен Покровительнице, — прозвучал голос Ева, и в тишине зала я услышала его шаги, но смотреть пока отказывалась категорически. Он остановился буквально в шаге от меня, так недопустимо близко, что носа коснулся аромат солнца, моря и соли, та неповторимая, прочувствованная до мельчайшего оттенка смесь, которая всегда заставляла моё сердце биться чаще. Рыжая осень.

Я заставила себя посмотреть в серьезные зеленые глаза самого теплого на свете мужчины, в которых, тем не менее, была тревога. Он не стал ничего спрашивать, посмотрел на мои босые ноги и медленно опустился на колени, положив ладонь на пол, который стал постепенно нагреваться. Я же смотрела на него, на то, как искрится свет в его волосах, рассыпанных по белому шелку роскошного камзола, на то, как была стиснута вторая рука, и понимала, этот жест несет в себе не только прямую цель, но и иную... сейчас он показывает, что примет любое моё решение. Любое. И поддержит его. Сведет на «нет» последствия своих же действий.

Я присела на корточки рядом, и почти неслышно спросила, чтобы получить подтверждение своим выводам:

— А что, если я сейчас откажусь?

— Отступлюсь, — ответ последовал незамедлительно, но уже через секунду он тихо рассмеялся и добавил. — СЕЙЧАС отступлюсь.

Наглец, какой же ты самоуверенный наглец, Рыж. Но, невзирая на это, я улыбнулась, а потом протянула руку и сказала:

— Вставай.

Нарушая идиллию, донесся голос стихии:

— Надо же! Гордый Евгран Пламенеющий, посмевший не преклонить колени перед Великой, покровительницей его клана, сейчас сделал это перед своей юной невестой! Звонкий, издевательский смех летел по тронному, разрушая волшебство момента лучше, чем что бы то ни было.

Алый медленно встал, перед этим невесомо и незаметно проведя пальцем по голой коже ступни, от чего я удивленно вздрогнула. Или не удивленно?

Но размышлять на такие темы было не время и не место, потому я подала поднявшемуся Еву руку и, принципиально не глядя на Хранителей, повернулась к Императору и стоящей рядом с ним Деве. Дева так и светилась самодовольством. Да, Иссо явно ещё не худший вариант.

А потом... потом все было как-то слишком быстро и просто. Слова стихии, неожиданно тяжелое кольцо с клановым рубином Алых, и какое-то неверие внутри. Опустошенность. Даже метаний и сомнений в правильности решения не было. Я так от этого устала, что сейчас оказалось проще покориться, ведь я сама этого хотела. Рыж — моё первое, почти детское увлечение, которое переросло во что-то большее. Я же так сожалела, что мы не сможем быть вместе, что слишком много всего стоит на пути. Но ты снес это одним движением, когда захотел.

— Пламенеющий, можете поцеловать свою почти невесту, — прозвучал ироничный голос Огненной, вырывая меня из прострации. — Официальное обручение через месяц. Подняла глаза на Рыжа. Создатель, как это все неправильно! Или правильно? Слишком правильно... Но ведь другой стоит за спиной, и я откуда-то даже знаю, где именно, и в груди — жжение, отголоски чужих чувств, которые закрыли, как могли, но почему-то до конца так и не сумели. И я почему-то знаю, что ему больно. И мне вместе с ним. Больно— больно-больно! Странно, неужели это особенности связи Проводника и Хранителя? Но тогда почему я не чувствую других?

Удерживает только нежный малахитовый взгляд, и когда он склоняется ко мне, все отходит на второй план. Наверное, я ожидала традиционного поцелуя, но его не последовало. Он приподнял мой подбородок и осторожно коснулся губами лба. Легко и еле ощутимо, но как будто клеймо этим поставил, так горела кожа от прикосновения!

Потом поздравления, овации и прочее, что прошло как в тумане. Наконец, рядом оказалась леди Надин и Мариоль, которые увели меня из зала.

Идя по холодному полу коридора, я вдруг поняла, что в зале у меня ноги не мерзли. Он что, нагрел какую-то определенную площадь, только чтобы мне было комфортно?.. Рыж. Как же все сложно.

 

Глава 2

Когда мы прошли в апартаменты леди Надин, то я машинально отметила очень интересную расстановку зеркал. Особенно это было удобно оценивать, сидя на диванчике в «прострации». Зеркала были расположены так что, где бы ты ни сидела, пространство за твоей спиной всегда просматривалось хотя бы отчасти, благодаря если не самим зеркалам, то отражающим поверхностям. Использовалось все: от ширм в неожиданных местах, до аквариумов с темным фоном и минимумом ярких рыб. О да, моя бабушка не даром была достойной подругой самого величайшего императора за историю Империи со времен её основания.

Я, и правда, была как пыльным мешком ударенная, потому использовала любую возможность хоть немного встряхнуться и заставить себя соображать. Ох уж эта заторможенность!

Потому отметила, как бабушка недовольно меня оглядела и подошла к тумбе с графином, налила в высокий бокал воды, оценивающе на меня посмотрела и, не таясь, вытащила из рукава небольшой синий пузырек, чтобы осторожно его откупорить и капнуть всего одну— единственную, но на удивление крупную каплю, которая растворилась без остатка и, не смотря на свой густо-черный цвет, оставила воду такой же прозрачной. Интересная штука.

— Что это? — вскинула бровь, со сдержанным интересом разглядывая приподнесенное.

— То, что приведет тебя в чувство, — усмехнулась старуха, садясь напротив и цепко меня оглядывая. — Ну что, моя девочка... хочу тебя поздравить!

— С чем? — повертела в руках напиток и протянула Надин со словами: — Первый глоток ваш. Улыбка так и не ушла с бледных губ, она спокойно приняла у меня воду и отпила, после вернув бокал. Я, уже не колеблясь, почти залпом осушила его. Вдовствующая Императрица хмыкнула и проговорила:

— Александра, не знаю, кто занимался преподаванием у вас зелий и их специфики, но делал он это из рук вон плохо.

Мариоль едва заметно нахмурилась, видимо такое отношение к моему учителю её уязвила. Так как учитель был и её тоже, притом, не просто преподаватель, но и любимый. Только Аэрлис с этим пока не смирился.

— Почему вы так решили? — вежливо спросила я, мимолетно проводя пальцем по краю фужера.

— Если бы вы знали этот предмет хорошо, то понимали: дегустация напитка тем, кто его вам дал, ещё не гарантирует безопасность для вас. Потому что, если бы это была «Команда», то да, она влияла бы и на меня тоже, но МНЕ от МОИХ команд вреда никакого не будет. А вот ты будешь обязана подчиняться, даже вопреки своей воле, моя глупая внучка. Я вопросительно взглянула на побледневшую Мари, которая, не нуждаясь в дополнительных просьбах, сбивчиво заговорила.

— Состав «Команды» — сложное в приготовлении зелье, делается по индивидуальным заказам, так как должно содержать в себе кровь заказчика, в дальнейшем — доминанты, которая, попадая в организм другого человека, ставит его в подчиненное положение. От обычного состава «Подчинения» отличается тем, что приказывать может только доминанта, и это зелье вполне можно выпить вместе с жертвой, так как никакого вреда для заказчика оно не нанесет.

Я мало что поняла из потока специфических терминов и сложного объяснения. Но уяснила главное.

— Спасибо, — улыбнулась старой леди и, покачав пустой бокал, спросила. — Надеюсь, это был просто пример, дабы уберечь меня от дальнейших ошибок?

— Конечно, — неприятно рассмеялась она. — Но меня огорчает, что ты этого не знаешь.

— Теперь знаю, — твердо взглянула в прозрачно-голубые глаза. — Может, теперь перейдем к цели нашей встречи?

— Гранд-дама достойна доверия? — резко спросила бабуля, пристально взглянув на мою подругу.

— Разумеется, — я больше и не думала разыгрывать из себя невесть кого, и смотрела на Надин не менее цепко, чем она на меня. — Потому, начинайте моя дорогая бабушка, начинайте. Мне дико интересно, за сколько вы продали меня Алому Клану!

— Дорого, — скривила губы старуха. — Очень дорого, внученька!

— И по чем сейчас наследные принцессы? — едко спросила, пряча руки в складках платья, чтобы она не видела, как пальцы сжимаются до побелевших костяшек.

— Спокойствие в стране, сильный консорт за троном, и личное счастье наследных принцесс, — спокойно перечислила старая ворона Надин, с иронией глядя на меня, растерявшую весь боевой пыл.

— Но... последнее.

— Александра, я прекрасно знаю, кто вытащил молодого Алого с Грани много лет назад, — рассмеялась Вдовствующая Императрица. — Правда, постфактум, но сути это не меняет. Собственно, я уловила остаточный флер твоей силы, хотя он старательно её скрывал. Вариант, откуда вечно непокорный Пламенеющий мог набраться силы Проводника, был только один. А потом он резко становится послушным. Вывод? Мальчишку на чем-то поймали, — она со смешком закончила. — Ну или на ком-то...

Я сидела ошеломленная, и не знала, что сказать. Просто не знала!

Но за меня это сделала Мариоль.

— Бред, — спокойно проговорила подруга. — Полный и окончательный бред, леди Надин вир Толлиман.

— С чего такие смелые выводы? — обманчиво мягко осведомилась бабушка, едва заметно поворачивая голову к фрейлине, которая посмела не просто прервать ее, но ещё и прекословить.

— Допускаю, что вы заинтересовались полузабытой вами девчонкой после этого, — усмехнулась Мари. — Хотя вряд ли особо сильно, скорее, вас беспокоило, нет ли ещё одного, неучтенного Проводника. Ведь было бы так обидно, если в потомке, например, вашего, хоть и великого, но изрядно гуляющего супруга, вдруг проснулся Дар, и стихии, в очередной раз сделав «ход конем», возвели на трон империи не законного внука, а бастарда.

— Какая... умная девушка, — пожилая леди с таким отвращением осматривала только что словесно обласканную девушку, что я даже поежилась. А Маришке ничего. Только плечи распрямила.

— А можно с вами? — вкрадчиво спросила я и, не дожидаясь ответа, продолжила начатую подругой партию. — Подозрения не подтвердились, и это оказалась всего лишь я. Но... но Пламенеющий, который раньше мутил воду в своем семействе, и упорно не хотел работать на его благо, вдруг стал покладистым. И это было интересно. Вернее, это СТАЛО интересно с тех пор, когда он не один раз перебежал вам дорогу. Вопрос только, в чем...

— Просто он стал очень часто мелькать там, где я совсем не ожидала увидеть этого «верного и покорного» сына, — усмехнулась старуха, напоказ тщательно расправляя полупрозрачные черные кружева вокруг худых запястий. — Вот и задумалась о целях рыжего мальчишки. Целей было много, но... он явно не планировал покидать родную Империю в одиночестве. Девочку, которая его спасла, Евгран не забыл, и планировал вытащить. Потому я и не стала рушить его планы, ведь раз ты нужна ему незамужняя... грех не посмотреть, зачем, тем более что мне это совсем ничего не стоит!

— Но потом случилась неожиданность, — мрачно продолжила я. — Погибла императорская семья, и осталась только я.

— Да, — она закаменела лицом. — Не оставалось ничего иного, как перестраивать систему и морально готовить знать к тому, что над ними встанет женщина.

У меня отвисла челюсть. Господи, как только я думаю, что увидела хотя бы что-то, разгадала новый уровень интриги, как оказывается, что это всего лишь путь на следующий! Но сколько же надо пройти до «дна»?! И главное, а надо ли? Тайны в сундучке за семью замками могут мне не понравиться.

— Александра, а ты что думала? — рассмеялась она. — Я слишком много отдала этой стране сил, чтобы загубить плоды всех лет работы. Или думаешь, что одни раздолбаи-Хранители тут чем-то занимаются?!

— А с чего вы взяли, что они... — закончить я не успела.

— Не были бы раздолбаями, я бы их не вычислила, — фыркнула Надин. — А так, почти всех отгадала. Надо отметить, что это развлекало меня не один год, и даже немного грустно, что почти закончилось! Всего три осталось...

— И кто, если не секрет? — мрачно отозвалась я, уже зная, чем стану «радовать» Хранителей при следующей встрече.

— Вода, Огонь и Тьма, — усмехнулась Надин. — Их я пока не отловила, хотя одно подозрение уже есть, правда не знаю, кто это именно, да и неизвестно, Хранитель ли вообще, может, Хор просто особо хитрый шпион.

Вашу мать!!!

— Не смотрите на меня так изумленно, — расхохоталась бабушка. — Я как-никак из белого Клана, более того, была в своё время одной из лучших аналитиков Империи. И всегда любила логические игры... А инкогнито этих господ не давало мне спать спокойно ещё со времен студенчества! Потому, как только меня отстранили от основных дел и, образно выражаясь, «вручив в руки спицы, отправили вязать пинетки», я решила заняться чем-то поинтереснее. Как итог, постепенно восстановила свою агентурную сеть, и занялась как делами, так и развлечениями. Да и вообще, не помешает знать все «маски» этих всесильных сволочей.

— Почему сволочей? — рассеянно спросила Мариоль. — Они так много делают для страны, для престола!

— И ты всерьез считаешь, что это показатель хорошего человека? — иронично вздернула бровь Вдовствующая Императрица. — Не забывай, ОНИ НЕ МОГУТ ИНАЧЕ. Просто не могут. Повязаны по рукам и ногам своей клятвой, — тут она взглянула на меня. — И, поверь, вряд ли радуются тому, что у них появилась хозяйка. Служить абстрактному благу Империи, трактуя это понятие так, как хочется — это одно, а вот беспрекословно подчиняться Императору — это другое, — она прищурилась и отвернулась, скучающе рассматривая полуголую ветку дерева, бьющую в окно, потом скосила на меня прозрачные, но слишком ясные для древней старухи глаза, и проговорила. — И, конечно, мало кому придется по душе то, что над ним станет малолетняя девчонка, которую меньше полугода как вытащили из её провинции. Я и не подумала вестись на провокацию.

— Бабушка, — усмехнулась я. — А можно поинтересоваться причинами такой неслыханной откровенности с вашей стороны? Практически сдали все свои сети...

— Тем, кому нужно или просто интересно, и так всё это знают, — пожала плечами пожилая леди. — Так всегда, принцесса, нет невозможного для того, кто чего-либо хочет!

— Я знаю, — мрачно отозвалась, сделав над собой усилие, вернула на лицо непринужденную улыбку, и постаралась оживить мимику, чтобы я не смотрелась совсем уж искусственной. Да, спасибо Ярру. Он научил не только прятать свои настоящие чувства, но и создавать новые, когда это надо. Потому я вытащила руки из складок платья, одну расслабленно положила на колени, а другую на подлокотник. Бабушка внимательно осмотрела безмятежное выражение лица, расслабленные пальцы и открыто усмехнулась. Кажется, случайно слышанная от кого-то из Хранителей фраза про «старую паучиху Надин», сейчас находит объяснения. Ой, какая хитрая, умная и расчетливая! Властительница. Императрицы, как выясняется, никогда не бывают бывшими.

— Вы так и не ответили на поставленный вопрос, — снова подняла недавно утихшую тему Мариоль. — К чему это все? И да, почему вы ставите целью очернить Хранителей в глазах Наследницы?

— Александра, ты теперь уже Наследница Изначальной Империи, — почти пропела старуха, откидывая со лба серебристо-седую прядку. — Я хочу передать тебе то, что сейчас держу в руках сама. Некую часть теневой структуры страны. У Императрицы должны быть рычаги давления. Тем более, у властвующей Императрицы... А воплощения стихий... намеренно чернить мне их совершенно незачем, — довольной кошкой прищурилась бабушка. — Они и сами с этим прекрасно справляются, мне надо лишь вовремя подобрать факты и доказательства. До тех пор, пока их не уничтожили...

— Ой, как интересно, — хмыкнула я. — Леди Надин, мне прекрасно известно, что они не святые. Как, впрочем, и вы... И методы у вас наверняка аналогичные, верно?

— А временами и хуже, — охотно согласилась Вдовствующая Императрица. — Но, правда, как та же Свет, я самолично мозги людям не выжигаю...

Я расширила глаза, не в силах представить, чтобы легкая и ласковая Ро такое сделала с человеком, но взяла себя в руки почти сразу и ответила:

— По какой из причин: сил не хватает, или совести многовато?

— Скорее все же по первой, — чуть заметно улыбнулась Надин. — Все же я не Хранительница, да и особым потенциалом похвастаться никогда не могла.

— Потому, по-старинке, — явно нарываясь сладким голосом, подтвердила я. — Кинжал под ребра, а лучше иглу в шею.

— А девочка, похоже, знает, о чем говорит, — прищурилась старая леди.

— Исключительно теоретически, — обезоруживающе улыбнулась, и остро пожалела, что в руках нет веера, за которым я так привыкла прятать эмоции. И вовсе не на лице. Там удержать маску проще всего. Обращают внимание в первую очередь на пальцы, которые сейчас так и норовили сжаться, запустив ногти в нежную кожу ладоней, смять ткань платья, или просто дрогнуть, предательски выдавая истинные чувства. Но это — слабость. А Императрицы позволяют себе слабости только наедине с собой. Тогда можно рыдать и выть в подушку от безысходности, от того, что уже никогда не вернется. А сейчас — нет! Сейчас победная улыбка на губах, гордо вздернутый подбородок и уверенность в глазах!

— Теоретически... — повторила Надин. — Ну, хоть чему-то полезному они тебя учат. Уже хорошо. Итак... с завтрашнего дня, я требую, чтобы ты уделяла время занятиям со мной, как минимум три раза в неделю, — она усмехнулась и небрежно кивнула на Мари. — Ширму свою даже не думай ко мне посылать.

— Как скажете, — склонила голову, кинув предупреждающий взгляд на зло сверкнувшую глазами подругу. Не этой женщине нам скалиться, Мари. Разные весовые категории. Вдовствующая императрица порывисто поднялась и прошлась по комнате, шурша тканью платья, и... слишком сильно сжимая маленький белый платок в руках. Вы волнуетесь, леди Надин. И более того, вы позволили мне это увидеть. Я поймала ясный голубой взгляд старухи, и она медленно кивнула, а потом перевела взгляд на Мариоль и неожиданно мягко проговорила:

— Леди, прошу прощения за некоторую резкость в обращении. И благодарю за вашу заботу о моей внучке. И о её нервах. Даже я знаю как минимум о двух предотвращенных покушениях, о которых вы своей госпоже почему-то не доложили.

Я изумленно посмотрела на свою первую даму, которая сжала губы и ровно ответила:

— Александре и так слишком много выпало, чтобы волновать её так и не произошедшими неприятностями. Тем более, Хранителям я доложила.

— Вы очень умная и хваткая девушка, — поощрительно улыбнулась бабушка. — И я рада, что рядом с последней из рода вир Толлиман есть такой человек.

— Спасибо, — настороженно глядя на старуху сказала Мари.

Хм, и к чему эта попытка сгладить впечатление?

Разгадка последовала почти сразу, Надин неторопливо проговорила:

— Я бы хотела поговорить с внучкой наедине, покиньте нас.

— Как скажете, — Маришка поднялась, присела в реверансе и выплыла из комнаты.

— Чудо, — хмыкнула бабуля, наконец останавливаясь рядом со столиком и машинально проводя кончиками пальцев по гладкой поверхности, чтобы в следующий миг брезгливо отдернуть руку и растереть между пальцами мельчайшие частички пыли, которые, видимо, пропустили в уборке служанки. — Безобразие!

— О, да, — с готовностью поддакнула я, откидываясь на спинку кресла и с иронией глядя на старую интриганку. — Грубо, леди Надин, очень грубо.

— Ты про лесть? — вскинула черную, явно подкрашенную бровь она. — Да, но признай — действенно. Твоя закадычная подружка перестала трястись как суслик от напряжения и закипать от злости. Какое, кстати, забавное сочетание! Никогда не видела! Говорю же, чудо!

Я покачала головой, с усмешкой глядя на нее. Паучиха пытается разрядить обстановку?

— Бабушка, а можно откровеннее?

— Можно, — кивнула Надин, прошла к диванчику напротив, плавно села и со спокойным-спокойным лицом пожаловалась: — Старость— не радость. Кости ноют, грудь болит.

— Сочувствую, — невозмутимо отозвалась я, пытаясь сдержать улыбку. Мда, это ей-то жаловаться?! Она двигается так, что я при первой встрече обзавидовалась грации и легкости.

Первая не удержала смешка старая леди, я последовала её примеру.

— Ну что, девочка, — неожиданно грустно вздохнула она. — Теперь поговорим. За жесткость прости... но вытравливать из тебя всё, что не соответствует твоей роли, теперь будут все. Те, кто любят— с удвоенным энтузиазмом. Потому что хотят, чтобы ты выжила, Аля. А выжить может только Императрица!

— Какая любовь... — хмыкнула я. — Леди, вы меня видели всего несколько раз. А до приезда и знать не желали.

— Аля... — шепнула она, с неожиданно горькой улыбкой глядя на меня. — Я похоронила мужа, двоих детей, и вот-вот провожу третьего, несколько месяцев назад погибли мои внуки, которые росли на моих глазах. Чего мне стоило это пережить — не знает, наверное, никто. Только я... Я буду жить, пока мне есть о чем заботиться! И это не Империя... Это — наша кровь. Вир Толлиманы. И я сделаю всё, чтобы те твари, которые на нас покусились, подавились своим же ядом! Я сделаю тебя великой! Благо, для этого есть все задатки.

— Но... — начала было я, растерянно глядя на бабушку.

Она прервала меня резким движением ладони и резко заговорила дальше:

— И да, это я дала «добро» Пламенеющему.

— Почему?!

— Потому что он умрет за тебя, — с усмешкой проговорила Надин. — И хоть весь клан на плаху положит. Неужели ты думаешь, что от меня можно что-то скрыть? Но, Александра, я бы не стала отдавать тебя Алому, если бы и ты не горела им.

— И все только потому, что он сильный политик? — невесело хмыкнула я.

— И это тоже, — кивнула бабушка. — Тебе нужен тыл. Тот, на кого ты сможешь опереться. И любовь нужна, девочка, любовь очень нужна. Правитель без любви становится любо зверем, либо ничтожеством. Это — то, что заставляет нас горы сворачивать... Конечно, можно было бы дождаться твоих детей, но... а вдруг не проснулся бы материнский инстинкт? И такое случалось... а вот малышей от любимого ты будешь защищать. А значит, сделаешь страну благополучной. И он тебе поможет. Мы специально обговорили титул ненаследного консорта, чтобы его семейство даже не думало раззявить пасть на престол.

— Как вы красиво говорите, — задумалась я. — Но я бы хотела обсудить это и с моим потенциальным женихом.

— Теперь в любое время дня и ночи, — вдруг хихикнула Надин. — И еще, детка... ты уже полноценный Проводник, с вытекающими отсюда проблемами, потому советую использовать Пламенеющего по полной программе!

— В смысле? — оторопело поинтересовалась я.

— В прямом, — охотно пояснила бабуля. — Если раньше можно было кривить носик и хранить невинность, которая никому не нужна, то сейчас это ещё и весьма вредно. А то, что вы с Евграном друг к другу не равнодушны — понятно. Потому...

Додумывать видимо предполагалось мне. Хотя, простора для воображения и самообмана, надо признать, не осталось.

— На этом, наверное, все, — развела руками старуха.

Я понятливо кивнула и встала, но уйти не успела, потому что Вдовствующая Императрица ухватила меня за руку, удерживая, и сунула в ладонь что-то округлое и прохладное.

— Если понадоблюсь, то сожми и мысленно позови.

— Спасибо, — растеряно отозвалась я и, повинуясь жесту старухи, быстро вышла из её апартаментов.

 

Глава 3

Мари за дверьми не было, но я этому не удивилась: видимо, у подруги нарисовались какие-то срочные дела. Все же сейчас у нас поистине суматошное время. Пройдя ещё десяток метров, я остановилась в растерянности. Мне что, никуда не надо? Вот совсем никуда? Нет плана занятий на сегодня, потому что оно могло и вовсе не наступить, нет конвоя в виде фрейлин или придворных, нет условностей. Я — Наследница. Более того, совсем скоро трон опустеет, то есть, я буду в шаге от престола. А через несколько месяцев, по приказу Великого Грёзы, меня коронуют. Меня, бастарда, которая не так давно приехала в столицу, а раньше даже в страшных снах такую судьбу не видела. И что же осталось от той меня? Хоть что-то осталось?...

Но теперь я могу сама нормировать свой день, и со мной вынуждены всё согласовывать, а не ставить перед фактом.

Отвлекая от мыслей, ноги обжег холод, потому что я сошла с ковровой дорожки. Собственно, это и определило дальнейший путь. Переодеваться, обуваться, кушать и думать. Обо всем думать.

В первую очередь надо побеседовать с Рыжом, ведь всё произошедшее — явно его рук дело.

А потом отлавливать Кейрана Мерцающего и напоминать о том, что он должен принести мне клятву верности. Белый обещал. А они, как правило, слово держат.

И еще... мне надо найти Палача. Кровь из носу. Не может не начаться брожений, особенно в свете того, что сейчас творится. Синие наверняка взбрыкнут, потому что мало того, что их кандидата отвергли, так ещё и консортом будет представитель противостоящего клана. Тот, кто немало крови попортил всем, до кого мог добраться. На тему того, что из себя представляет Евгран Пламенеющий, я не обольщалась.

Палач нужен. Он — последняя точка. Он — то, против чего не скрыться. Он — то, что сохранит мне трон.

Я свернула в ближайший коридор и, ускорив шаг, пошла в свои комнаты, мысленно радуясь, что в этом крыле нет слуг, то есть я могу пробежаться, да и не думать о чужих взглядах. За месяцы, проведенные во дворце, я так привыкла к официозу, что роскошные наряды, корсеты и веера уже казались почти обмундированием, доспехами, и без всего этого я чувствовала себя беззащитной, и было очень неуютно. Странно, в резиденции Хранителей я такого не ощущала, может потому, что там была девушка Аля, а не принцесса Александра? Последней без «доспехов» и правда нежелательно ходить.

Мысли, конечно...

Создатель, сколько проблем... И все глобальные!

Остается радоваться, что с соседями всё относительно благополучно, людские государства есть только на юге и далеко на севере, и между нами лежат страны драконов и дроу, а значит, если что, то первоочередные проблемы падут именно на них. Хотя южане совсем не опасны, с огненными драконами никто не рискнет связываться.

Так что у меня есть только огромная Империя, в которой надо наводить порядок. В верхах кланов сидят просто редкостные поганцы, и внушать им верноподданнические чувства, скорее всего, придется весьма жесткими методами.

Мда... На таком фоне личное смотрится совсем мелким и незначительным. Да и какое личное... Нет его! Есть Ев, за которого я согласилась выйти замуж, моё любимое рыжее солнце, которое греет, защищает и поддерживает.

А воду — прочь, прочь! Даже из мыслей. Хватит, я устала. От своей раздвоенности, от его бросков то в одну, то в другую сторону!

Господи, почему же тогда так больно?! И внутри, и откуда-то снаружи тоже... я запуталась! Почему так мучительно?! Да, я слышала, что выдирать чувства — это очень неприятно, но настолько-то — почему?! Между нами ничего не было, только мой самообман и девичья увлеченность красивым мужчиной!

Я толкнула двери своих покоев, влетая в гостиную, глядя в пол, и понимая, что после легкой еды понесусь тренироваться. Ничто так не помогает мыслить в процессе, как физические нагрузки. И очень действенно вышибает все ненужное из головы. Только куда? В тренажерный или на полигон резиденции?

Тренажерный... мы там альпинизм осваивали. Как и всё с Лиром— весьма экстремально. Грррр! Это хоть когда-то закончится?!

Я также стремительно и не оглядываясь вошла в спальню, чтобы почти сразу оказаться в мужских объятиях.

Даже глаза поднимать не надо, чтобы понять, кто это. Запах солнца и моря, сильная грудь, затянутая в белую ткань, рассыпанные по плечам медные волосы не могут принадлежать никому другому.

Я даже не подумала трепыхаться, вскинула руки, обнимая его за шею, утыкаясь в ворот, прижимаясь как можно теснее. Хороший мой.

Мы молчали. Больше минуты стояли посреди комнаты, крепко обнимая друг друга и молчали, пока Рыж не вздохнул, быстро подхватил меня на руки и сел в ближайшее кресло. Я положила голову на грудь Еву, и бездумно обводила пальцем белую пуговицу на его одежде.

— Так плохо? — наконец спросил мой солнечный ветер.

— Очень, — прошептала в ответ, прикусывая губу, чтобы сдержать непонятно почему рвущийся из груди всхлип, и вдруг сбивчиво призналась. — А я тебя люблю. Давно. Наверное, ещё тогда влюбилась, но в то время это скорее идеализацией было.

— Видишь, как мы похожи, — невесело рассмеялся Рыж, склоняясь, чтобы провести губами по виску, скуле, вскользь коснуться губ. Я сама уже подняла голову, чтобы продлить его прикосновение, которое почему-то горчило полынью, отравляя счастье, поднимающееся из сердца, приправляя его солью непролитых слез.

Он отстранился, и я машинально облизнулась, ловя послевкусие поцелуя.

— Да, ты рассказывал, что помнил меня не только потому, что я была очень выгодной и почему-то не разыгранной картой.

Ну, не сдержалась! Вопросов и подозрений всё ещё было очень много, и Пламенеющему придется мне всё объяснить!

— Дурочка, — беззлобно фыркнул Ев. — Если бы хотел, то «разыграл» принцессу-бастарда ещё года четыре назад. Тем более что было, куда.

-Зачем ты затеял всё это с консортом?

— Из-за того, что ты сказала меньше минуты назад, — хмыкнул Пламенеющий и осторожно провел по моей спине, но от этого нежданного прикосновения дыхание сбилось, и я едва удержала порыв изогнуться под лаской. — Я не могу и не хочу от тебя отказываться. Если бы всё прошло так, как я хотел... девочку-принцессу отдали бы под опеку моей сестре, а она бы передала мне. Да, не особо прилично, зато официально... Я хотел уйти из Империи, Александра. И тебя забрать, потому что, отказавшись от привилегий, в этой стране защитить бы тебя не смог. Но тогда я это планировал только в благодарность...

— Благодарный мой, — иронично склонила голову я. — И где теперь эти замечательные намерения? Я в полушаге от трона, притом не удивлюсь, если твоими же усилиями вплотную к нему оказалась, а ты — не дальше от титула консорта и статуса моего мужа. Заа-а-амечательно все обернулось!

— Ну, допустим последним я не расстроен, — усмехнулся Рыж, приподнял мой подбородок, заставив посмотреть в малахитовые глаза и, спустя миг, снова поцеловал, уже немного жестче, ощутимо прикусывая губу, запуская руку в волосы на затылке, не позволяя отстраниться. А я и не пыталась. Отвечала, как умела, наслаждаясь тем, что с каждым мигом мне становилось всё спокойнее, проще, что моё рыжее солнце не оставляло место зиме, растапливая, согревая... зажигая.

Когда он отстранился, мы оба часто дышали от недостатка воздуха, потому что прервать поцелуй ради такой малости казалось кощунственным.

Но всё же... он так и не ответил.

— Отвлекатель, — невесело хмыкнула я, обнимая бессовестного рыжего за плечи. — Ты же не хотел на трон, Ев. И вообще политики не хотел больше. Почему передумал?

— Потому что только так смогу остаться с тобой, — пожал плечами мужчина, прижимая меня всё ближе, заставляя откинуть голову на его предплечье, приникая губами к быстро-быстро бьющейся жилке. Я вздрогнула, ощущая прокатившуюся по телу волну дрожи. Горячий рот Пламенеющего скользнул выше, Евгран прикусил мочку уха, отчего мои пальцы судорожно сжали белоснежную ткань его одежды, и он хрипло выдохнул. — Я уже никуда тебя не отпущу.

— Почему тогда ты начал действовать только сейчас? Раньше ничего не было... — говорить, когда тебя томительно нежно и пока целомудренно ласкают, оказалось очень сложно. Если от прикосновений Лира я всегда вспыхивала в миг, то под руками Рыжа тело теряло силы, голова даже не думала о сопротивлении, и всё, чего хотелось — это забыться в ласковых руках, под которыми кровь превращалась в обжигающе горячую патоку и растекалась по венам, принося странную... жажду. Жажду большего.

— Кто тебе сказал, что это можно сделать быстро? Подготовка ситуации заняла немалое время, моя девочка, — промурлыкал мужчина, положил ладонь на живот, от чего я потрясенно распахнула глаза, охнула, подняла лицо, повернулась и почти сразу утонула в бездонных зеленых глазах. В которых сейчас сверкал такой неистовый голод, что я вздрогнула от страха и... предвкушения. Медленно облизнула внезапно пересохшие губы, и малахит радужки мужчины стал почти черным, а через миг его губы накрыли мои, и в таком жадном, страстном поцелуе, что сначала я даже потерялась в его напоре. Но уже через секунду сама вскинула руку, запутывась пальцами в теплых медных волосах, отвечая на каждое его движение, уже сама целовала немного шершавый подбородок, исследовала изящный изгиб рыжей брови, потом немного подумала и проложила цепочку мелких поцелуев, чтобы ухватить зубами ухо, и с удовольствием ощутить как сжимаются руки на талии, сбивается его дыхание. Эта власть над обычно таким сдержанным Евом пьянила и подталкивала не думать о последствиях и экспериментировать дальше. Но... но, в груди жгло. И чем дальше, тем сильнее. Это отрезвляло хуже холодной воды или пощечины, это держало лучше поводка и ошейника, одергивало вернее здравого смысла. Что это?!

Почувствовав, как я уперлась ладонями в его грудь, отстраняясь, мужчина покорно ослабил хватку, позволяя мне это. Откинул голову на спинку кресла и невесело рассмеялся:

— Опять. Я всё же опоздал?

— Не понимаю, о чем ты.

— И правда, не понимаешь, — хмыкнул Алый, внимательно меня разглядывая. — Не понимаешь... я пошел на такие меры потому, что ещё немного и было бы поздно. Потому, что у моей солнечной девочки не только я в сердце. А он... он был ближе всё это время. Радует только одно: судя по твоей неопытности, совести тебя не трогать у Алира все же хватило. Но, надо признать, когда я смотрел на затухающий портал, и потом такую холодную наследницу, идущую к храму, то решил, что ты уже его.

— Так, — я решительно покачала головой и переспросила. — Ты это что, из ревности сотворил?! При том, что был почти уверен, что я с ним спала?!

Последнюю фразу я почти прошипела, со злостью глядя на приятеля детства.

— Я тебя люблю, — спокойно ответил мне Евгран, такой откровенностью совершенно обезоруживая. — И ты меня тоже, и что бы ни связывало тебя с Хранителем — тогда, в моем доме, в моей постели, ты не лгала, — он подался вперед и сейчас почти касался своим носом моего, я краснела, но отодвинуться не могла, так как этот поганец бережно, но крепко держал меня за волосы на затылке. — И сейчас тоже не обманывала.

Он подался вперед, снова целуя, но уже по-другому: властно, требовательно и даже немного жестко.

— Рыж! — наконец собрала остатки растопленных удовольствием мозгов и решительно забрыкалась, скидывая с себя наглые лапы, не позволяя снова заткнуть себе рот, и вообще всячески сопротивляясь. — Да что с тобой?! Никогда таким не был!

— А кто сказал, что мне не хотелось? — открыто ухмыльнулся Пламенеющий и поднял ладони вверх. — Ладно, суровая моя, обещаю вести себя примерно. Минут десять точно!

— Уже хорошо, — мрачно процедила, неодобрительно взглянув на лукаво прищурившегося Ева.

— Милая, если очень долго чего-то нельзя, и вдруг наступает момент, когда можно, то хочется о-о-очень многого!

— Евгран Пламенеющий! — покраснела я, с возмущением глядя на бессовестного прохвоста. — Я, между прочим, с тобой пытаюсь разговаривать!

— Пытайся, — поощрил это, кажется, бесперспективное занятие мужчина, быстро целуя меня в щеку.

— Рассказывай, как ты умудрился моего папеньку с престола спихнуть, — настроилась на серьезный лад я.

— Алечка, а может тебе ещё всю агентурную сеть сдать и показать папку, где компромат на меня, драгоценного, лежит? — иронично вздернул медную бровь мой будущий женишок. — Нет, конечно, я всё это сделаю, но не раньше, чем мы поженимся.

Мне вдруг очень захотелось сказать «А вот это ещё не факт!», но я сдержалась, понимая, что фраза будет выглядеть очень глупо.

— Ты что, на себя компромат собираешь!? — удивилась я.

— Ты не поверишь, но этим занимается большая часть тех, кто выбрал аналогичную моей стезю, — рассмеялся Пламенеющий. — Вернее, у нас две папочки: собственно, сам компромат, и то, чем его можно опровергнуть.

— Ну, ты и экстремал, — поразилась я. — А если кто найдет?

— Не найдет, — рассмеялся Евгран. — Я не настолько глуп, чтобы она была материальной.

— Запутал. Но ладно, мы сейчас не об этом!

— Может, я тему предложу, если ты теряешься? — голос Пламенеющего внезапно стал более низким, я проследила за его взглядом и в очередной раз покраснела, так как эта сволочь, не таясь, рассматривала мою грудь.

— Рыж, хватит на меня пялиться!

— Ты ещё скажи, что тебе не нравится, — ухмыльнутся он.

— Ещё немного, и получишь, — пообещала я и поперхнулась, как только заметила, как губы Рыжа расплываются в очень двусмысленной усмешке. Торопливо предупредила: — Только попробуй! И вообще, хватит меня смущать.

— Тогда слезай с моих... колен, — опять рассмеялся Рыж, и сам подтолкнул. — Потому что, когда ты так близко, я мало о чем постороннем могу думать.

— Как с цепи сорвался, — пожаловалась я невесть кому, и быстро пересела в кресло напротив.

— Ну, можно сказать и так, — согласно кивнул Пламенеющий. — Просто раньше приходилось прилагать немалые силы для контроля, а теперь в этом нет необходимости.

Ой, мама...

Лир вот себя контролировал, получается, гораздо хуже.

Но и встречались мы гораздо чаще: Водник и будил меня, и выслушивал много всего, и на полигонах гонял, и учил. Мы много времени проводили вместе...

Сердце снова кольнуло, я поморщилась и решительно выкинула из головы мысли о Лирвейне. Было и прошло. Да и что было? Ничего!

Было его желание, которое он даже признать не решался и делал мне больно. В попытках себя же оправдать!

Всё! Я не думаю, я не вспоминаю, я забыла!

Но больно, создатель, почему мне так больно?! Случилось то, о чем я и мечтать не смела, Рыж теперь со мной, он меня любит, и я тоже его люблю. Первое чувство так просто не забывается.

Но всё равно... всё равно точит.

И не пройдет ведь. Хранитель всегда будет рядом со мной — преданной, верной тенью за спиной. Но смогу ли я воспринимать его только так?

Смогу ли... Обязана!

За что же мне эта кара? Часто женщинам нравится не один мужчина, но это именно НРАВИТСЯ. Но если в душе что-то большее, то это иссушает.

— Аля! — окрикнул меня самый осенний мужчина в мире и я, вскинув голову, послала ему улыбку.

— Аля, Аля... — проворчала в ответ. — Слышу!

— Могу назвать официально и поклониться, станет легче? — наклонил голову Рыж, но в зеленых глазах сверкнул странный огонек.

— Бука, — вздохнула я. — Ты мне хоть что-то рассказывать собираешься, или я и дальше всё в последнюю очередь узнавать стану?

— Собираюсь, — с готовностью кивнул Евгран. — Всенепременно и обязательно!

— И почему я тебе не верю? — риторически вопросила и, не дожидаясь ответа, продолжила. — Ев, я понимаю, что бывают ситуации, которые можно решать одному, бывают и такие, о которых лишним знать вообще не обязательно, но то, что ты сегодня сделал... Рыж на миг поджал губы, предчувствуя не очень приятные минуты, но все же продолжил беседу.

— Как понимаю, сейчас и начинается деловой разговор, — Пламенеющий сложил руки на груди и задумчиво меня осмотрел. — Что конкретно тебя не устраивает в сегодняшней игре?

— МОЯ счастливая неосведомленность о ТВОИХ важных решениях по поводу НАШЕГО совместного будущего, — любезно напомнила я.

— Ну, конечно, — хмыкнул мужчина, потирая подбородок. — Чем же ещё может быть недовольна настоящая женщина? Только тем, что сделали так, как она хотела, но её лишний раз об этом не спросили.

— Знаешь, — мило улыбнулась в ответ. — Наверное, настоящая женщина, в твоем понимании, сейчас должна бы воскликнуть что-то на тему того, что ты неверно истолковал её желания и так далее...

— Но твоё высочество будет выше всего этого!

— Разумеется, — прищурилась я. — Так вот, как я сказала, я, и правда, тебя люблю. И хочу быть с тобой рядом. Ты умудрился это исполнить, хорошо. Но почему ты меня не спросил? И не подумал о том, как отреагируют другие кланы!

— Ты меня за идиота держишь? — прямо и серьезно спросил Пламенеющий. — Алечка, я всё продумал. И никаких буч и волнений не будет, а то, что будет — очень быстро прекратится.

— Потому что бунтари внезапно исчезнут? — вздернула бровь, грустно глядя на мужчину.

— Если не внемлют голосу разума, — спокойно кивнул Ев. — И не смотри на меня так осуждающе!

Я усилием воли заставила себя не вздрогнуть при мысли о том, что будет с несогласными, потому что... это политика. И, наверное, через некоторое время уже мне придется отдавать такие приказы.

А Рыж... что Рыж. Сейчас передо мной Евгран Пламенеющий, на счет которого я никогда не обольщалась. И мне придется учиться с ним жить. Как и ему с принцессой Александрой. Раздался шорох одежд и, спустя миг, мужчина оказался передо мной и присел на ковер рядом.

— А-а-аль, — тихо позвал рыжеволосый, осторожно касаясь моих рук, согревая холодную кожу сначала пальцами, а потом и дыханием. — Не леденей, маленькая, все будет хорошо, — он осторожно поцеловал сначала одну, а потом другую ладонь и тихо добавил: — Я прослежу.

Я склонила голову и, уже касаясь лбом медной макушки, тихо проговорила:

— Рыж, но нельзя же... Нельзя, чтобы ТЫ следил. Я наследница, а скоро стану и Императрицей, мне нельзя быть слабой и сомневаться!

— И плечо рядом иметь тоже нельзя? — спросил Рыж, и сильно потянул меня на себя. Я, не сопротивляясь, сползла на ковер и прислонилась к боку Алого. — И, Аль, с чего ты взяла, что правители непогрешимы, непоколебимы и все делают сами? И вообще, если ты так считаешь, то зачем тебе тот же Кейран Мерцающий в Советниках, а Хор на посту зама начальника СБ? В твоем же изложении, тебе стоит разогнать всех помощников-министров, а Хранителя упихать обратно в резиденцию, поближе к источнику силы, где, с точки зрения «каждый занимается своим делом», ему и место. Так почему ты не спешишь это делать? Я озадаченно нахмурилась, покачала головой, но сказать было нечего, потому решила помочь беседе «вильнуть в сторону».

— Мы сейчас не об этом. Почему ты не поставил меня в известность?!

Рыж с иронией на меня посмотрел, но послушно пошел в заданном направлении.

— Альчик, скажи мне пожалуйста, а я видел тебя с того момента, как Алир уволок одну прекрасную принцессу из моей спальни?

Я слегка покраснела, вспоминая интересные обстоятельства «До» и «После» сего занимательного происшествия, потом поняла, что Испытание было уже через два дня, и почти все это время я провела в имении Хранителей. После Испытания я спала несколько дней, и с Рыжом встретилась только на объявлении о нашей помолвке... Мда.

— Милый! — ласково улыбнулась я.— Тогда возникает ещё один вопрос. А с чего ты взял, что я вообще хочу за тебя замуж?!

— Повторяю свой же недавний вопрос, — и не подумал смутиться Евгран. — Я похож на дурака? Кстати да, замуж за меня ты, и правда, не хочешь. Я вообще сомневаюсь, что ты туда желаешь, но иных вариантов, красота моя, у нас нет. И, предвосхищая следующий вопрос, по поводу моего пренебрежения твоим мнением... Меня ты любишь, и хочешь, чтобы я был рядом, верно? Вот и основания для моих действий.

Обалдеть...

— То есть, твои выводы — это и есть основания? — ехидно уточнила я.

— То есть ты сейчас мне заявляешь, что лгала всё время, что мы знакомы, в постели, когда я тебя целовал, и даже когда говорила, что любишь? — задал встречный каверзный вопрос коварный мужчина, лукаво прищурив малахитовые глаза.

— Гад, — кратко охарактеризовала Евграна. — Это к теме не относится.

— Пра-а-авда? — восхищенно округлил глаза мужчина, и я пихнула его в бок, чтобы не паясничал. Не внял. — Сокровище, правильно ли я понял... По твоей логике я, осознавая, что ты для меня значишь, понимая, что ты тоже не равнодушна, но при этом видя, как один блондинистый козел тебя напоказ так целует и утаскивает с собой, должен был платочком вослед помахать и даже не дернуться, чтобы предотвратить подобное в дальнейшем?!

— Это говорит твоё мужское эго! — нахмурилась я. — И ревность за компанию! Возникло стойкое желание приложить эгоизм рыжего тапкой! Ну и самого Ева заодно, чтобы они там вместе прониклись!

— Ну, не только они... — задумчиво почесал бровь Пламенеющий, даже не зная, насколько я близка к применению насильственных мер воспитания. Правда, представила, как гоняюсь за рыжим с тапкой... и, захихикав, уткнулась ему в плечо.

— Что? — недоуменно раздалось над головой, а потом он дернул меня за прядь волос. Я, фыркая от смеха, обрисовала возникшую картинку. Ответ был какой-то странный...

— Знаешь, я как-то за более традиционные методы... воспитания.

— Розги? — поразилась я.

Рыж уставился на меня почти с ужасом и шоком, потом сам засмеялся и что-то пробормотал про испорченное подсознание.

— Та-а-ак! — заподозрила я. — И какие у тебя сейчас были ассоциации?!

— Воспитательные! — зеленый взгляд был настолько кристально честным, что я сразу поняла: врет!

Но атмосферу это разрядило, я снова откинулась головой на мужское плечо, вздохнула и развела руками:

— Рыж, но не будешь же ты меня убеждать, что ты смог провернуть всё это за пять дней?! Ну не поверю же!

— И правильно сделаешь, — спокойно признался Пламенеющий, одной рукой осторожно обнимая меня за талию. — Думал я на эту тему уже давно, да и не только на неё. Ты забываешь, что перед тем, как огласили список наследования, все думали, что раз умерли дети Императора — других наследников нет. Лилит уже была его фавориткой, потому я подготавливал почву для того, чтобы резкое возрастание влияния Алого клана не вызвало большого резонанса. Но появилась ты, я влюбился и использовал налаженные связи на пользу себе, а не драгоценным родственникам.

Мда... привет великим комбинаторам!

— То есть, намекаешь, что твоя родня рвет и мечет от того, что ты теперь консортом станешь? -обманчиво ласково осведомилась я.

— Нет, разумеется, — усмехнулся Рыж. — Говоря откровенно, они летают как на крыльях и уже строят грандиозные планы.

— Вот!

— Милая, ты с пугающей настойчивостью желаешь выставить меня в черном свете, — совершенно серьезно сказал Ев. — А что хуже всего, не перед кем-то, а перед собой.

— Я пытаюсь понять твою логику.

— Зачем? — искренне поразился Рыж и привел поистине убийственный довод. — Она же мужская.

— Она твоя, и это уже диагноз, кажется, — откорректировала я. — А чем были недовольны Лилит и твой отец?

— Тем, что я поставил их в известность непосредственно перед отречением, — ответил Рыж, и склонился, легко целуя мой висок, скользя губами по скуле. — Ну и, разумеется, они не могли не понимать, что без Надин тут не обошлось. Как и без Белого, которого, невзирая на распоряжения отца, я не могу убрать уже третий год, — он тихо рассмеялся.

— Как это? — шокировано осведомилась я.

— Ну, жалко, если говорить откровенно, — хмыкнул Рыж.— Я такие потрясающие мозги, как у Мерцающего, встречал всего пару раз в жизни, потому так глупо их отправлять на тот свет мне не хотелось. Это раз. Ну и он мне нравится. Поэтому, незадолго до того, как послать убийц, я сам же отправлял охранников, на уровень выше.

Вот те раз!

Но по порядку!

— Глава может приказывать, и ты обязан подчиняться?! А Кейран в курсе этого всего?!

— Обязан, — кратко ответил Пламенеющий. — Почему — не расспрашивай, ладно? А Кей... — тут рыжий усмехнулся. — Разумеется, Аль. И не раз возвращал мне должок, оказывая поистине неоценимые услуги и предоставляя важную информацию. Серый Кардинал...

— Кажется, ты говорил, что вы друзья.. — вспомнила я. — Мда, ооочень своеобразные.

— Ну, по-другому не получается, — немного грустно улыбнулся Рыж, отстранился, но прижимать к себе не прекратил. — Именно поэтому я и хотел уехать... но императорская семья так неудобно померла в полном составе!

Я с возмущением посмотрела на рыжую осень, не понимая, как можно быть таким циничным. Он, видимо, поняв причину моего настроя, снова заговорил:

— И не гляди так, я никогда не позволял обольщаться на мой счет!

— Нет, — опустила глаза я. — Просто интересно, что будет, когда ты перестанешь хотеть быть для меня хорошим... Ты ведь страшный человек, Ев.

Он молчал долго. Так долго, что мне уже начали закрадываться нехорошие мысли, и сидеть в его объятиях становилось все неуютнее. Наконец, Рыж заговорил:

— Как интересно у нас с тобой сегодня получается...

— Знакомимся? — предположила я. Не поднимая головы с его плеча я следила за тем, как небо расцветает алым пожаром раннего заката, как эти блики агонизирующего солнца рассеиваются по стенам комнаты, раскрашивая их в так полюбившиеся мне оттенки меди и пурпура. Повернула голову, ухватила прядь волос мужчины, подняла к лучу, пробившемуся сквозь штору и, любуясь искристыми переливали, медленно проговорила: — Ну, здравствуй, Евгран Пламенеющий...

— С каких это пор для тебя исчез Рыж? — тихо спросил в ответ Ев.

— Возможно, с тех, когда умерла Аля... — почти неслышно пробормотала я, неосознанно прижимаясь к нему плотно-плотно, в попытке взять хоть немного тепла, потому что мне стало зябко, глаза защипало, и я с каким-то отстраненным изумлением ощутила, как по холодной щеке скользнула почти обжигающая слезинка. — А то, что ещё живо, мне самой вытравить придется.

— Кусочки души всегда так больно терять, — его губы поймали соленую каплю, и Алый ласково приподнял мой подбородок, заставляя посмотреть на него. — Но я не понимаю, почему ты хочешь так поступить. Без стержня вся наносная броня — это всего лишь мягкий панцирь, которому не на что опереться, неоткуда получать силы. Зачем ты сама себя разрушаешь? Основу, настоящую суть, и только ради того, что кто-то сказал, что так должно быть?! С каких это пор моя девочка стала верить тому, что ей просто скажут?! Слезы уже текли не переставая, и он даже не пытался их стереть, пристально глядя мне в глаза, как в душу, и я не могла отвести взгляда от любимого малахита, тихо всхлипывала, прикусывала губу, чтобы не сорваться на рыдания, и отвернуться не могла. Контакт прервал сам Рыж, просто стремительно пересадив меня к себе на колени, обнял, я обхватила его руками за плечи, утыкаясь лицом в шею, и судорожно выдохнула. А потом были слезы. Все те же соленые, обжигающе горячие, горькие и абсолютно беззвучные слезы.

— Почему у меня такое стойкое ощущение начала конца?! — почти прорычал Евгран, почти до боли сжимая меня в объятиях. — Почему?! Я сделал всё, что мог, и даже больше, чтобы всё было хорошо! Чтобы всё было ровно!

— И пока всё идет ровно... — невесело хмыкнула я, осторожно гладя его шею. -Разве нет? Я люблю тебя... и правда, люблю. То, что от меня осталось в этой клоаке из власти и политики, уцелело только благодаря тебе и Мариоль. Но и Мари меняется... только ты прежний. — я неожиданно рассмеялась, даже сама ощущая в этом отзвук безумия. — Какой был двуличный, такой и остался. Как монета... но таким и дорог. Вот только, Рыжик, а сможешь ли ты принять меня новую? Всякий раз, когда сталкивались Евгран Пламенеющий и Александра, это ничем хорошим не заканчивалось. Как и Пламенеющий и Альена. Мы с тобой были, жили всего лишь на тех кратких границах дня и ночи, которые с боем вырывали у реальности.

— Надо просто взять себя в руки и всё обдумать, — уверенно начал Пламенеющий, немного отстраняя меня только для того, чтобы коротко, крепко поцеловать и продолжить: — Наш настрой просто отвратительный. Тут даже топить не надо, только камень и веревочку подать, сами радостно на дно булькнем. Потому, Аль, сворачиваем отчаяние и слезоразлив, и разбираемся в подоплеке всего происходящего.

— И? — вскинула бровь, со вздохом принимая от мужчины белый платок и аккуратно вытирая лицо. — Какая ещё подоплека? Мы с тобой просто впервые встретились в частном порядке, но в официальных ролях.

— Скорее, ты не вылезла из своей царственной шкурки, — возразил рыжий, скользнув руками к моим ладоням, переплетая пальцы. — И заранее была негативно настроена. Причин вижу три. Нервное напряжение, от которого ты, собственно, и плачешь, старая ворона Надин ... — тут по лицу Ева на миг прошла тень, но он все так же ровно закончил. — И мой лучший друг, который занял оборотную сторону твоего сердца.

— Ты так спокойно об этом говоришь.

— А что мне делать? — с иронией посмотрел Евгран. — Закатывать сцену ревности, взвешивать твоё отношение, находить несоответствие и рушить-рушить-рушить то, что между нами есть? Нет ничего более отвратительного и губительного, чем ревность, любимая... Я вздрогнула от того, как он меня назвал. Впервые назвал... Такое горько-сладкое чувство... как и его губы, которые в очередной раз накрывают мои, но на сей раз в нежном, почти трепетном поцелуе. Наверное, такой он должен был быть в первый раз. Но у нас же всё не так, как у нормальных пар, ведь первый был такой же испепеляющий, как и огонь, из которого я вышла живой.

— Мне странно, — честно призналась, как только смогла снова говорить. — Ты ведь думаешь, что я... — покраснела, все же не в силах без смущения разговаривать о таком, и обтекаемо закончила: — Стала с ним женщиной.

— Как ты тактично выражаешься, — хмыкнул Ев. — Думал. Пока мне немного не отказал самоконтроль. Твоя реакция была красноречивой. Женщины хоть с каким-то опытом себя так не ведут, тем более с любимыми мужчинами.

— Какой ты у меня специалист! — саркастично заметила я. — В таких нюансах разбираешься.

— Потому и не считаю возможным ставить тебе в укор что-либо, — пожал плечами Рыж. — Я сам далеко не святой, и даже те полгода, что ты здесь, сама понимаешь, целибат не хранил. Потому, я никогда не упомяну о том, что было ДО меня. Может, это и не правильно, но я даже думать не хочу на эту тему, так как чувство собственника, которое рычит «моё» и требует набить морду всем покусившимся, меня не обошло.

— Не было у меня с ним ничего, — дернула мужчину за прядь медных волос, вынуждая склониться ниже, посмотрела в серьезные зеленые глаза, и уже сама подалась вперед, целуя самого теплого рыжего.

А тему надо бы сменить, а то с «ничего» я как-то малость слукавила.

— Знаю.

Я почувствовала, как сильные руки с нажимом проводят по спине, ласково растрепывают волосы, которые так и не собраны в прическу и свободно расплескиваются по спине до ягодиц. Ладонь Рыжа повторяет путь шелковистых прядей и без колебаний проводит сначала по округлостям бедер, потом по ногам, пока не касаются обнаженной кожи лодыжек. Я вздрагиваю, и ощущаю, как его губы складываются в улыбку. Отстраняюсь, чтобы возмущенно взглянуть в зеленые глаза, и говорю:

— Рыж, ты опять увлекся.

— Пока нет, — со смешком ответил мужчина, осторожно поглаживая уже мои ступни. Но тут он прищурился и так стремительно бросился вперед, что я машинально отшатнулась и с писком свалилась на ковер. Голову не ушибла только потому, что он был быстрее, и положил руку мне на затылок до того, как я встретила им пол. Уже через секунду меня целовали так, что не осталось никаких сомнений, что недавно была лишь невинная игра. Хрипловатый смешок дрожью отозвался в теле. — А вот теперь начинаю.... увлекаться. А я... я ничего не имела против. Дышать почему-то становилось всё труднее, а мужчина рядом — всё желаннее. Чего-то очень хотелось. Не знала, чего, разве что... быть ещё ближе. Запустить руки в медные пряди, провести губами по коже, прижаться, обнимая крепче, и не запрещать. Ничего не запрещать. Отзываться на поцелуи, выгибать шею под ласками, не краснеть от слишком смелых прикосновений, не гасить пламя, вихрем закручивающееся где-то внутри. Огонь, Ветер, Свет, Тьма — все остальные стихии вспышками появлялись откуда-то из глубины моей сути, напирали, требовали выхода, искрами рассыпались по телу, делая его невероятно чувствительным. Под закрытыми веками разве что фейерверк не взрывался, я дрожала, с губ сорвался короткий стон от того, что горячие губы скользили по обнаженной коже плеча, а потом все ниже, и ниже, пока, наконец, не накрыли острую вершинку груди.

Я выгибаюсь ему навстречу, провожу ладонью по шее, коже под рубашкой, испытывая почти болезненную потребность коснуться обнаженной спины. Мимолетно удивляюсь тому, что на нём уже нет камзола, только последняя преграда из легкого белого шелка. Создатель, какой же она казалась лишней!

Он подхватывает меня под талию, поднимает с пола, прижимая к себе, и снова жадно целует, одновременно рывком сдергивая платье с плеч, чтобы медленно-медленно провести ладонями, по моей коже, от чего я дрожу и выгибаюсь, подсознательно сожалея, что ткань ещё держится на груди, и обнажает спину только наполовину. Но... и этого было вполне достаточно, чтобы лишиться разума. От его взгляда, в котором полыхало что-то такое, от чего живот сводило, от Огня внутри, который так стремился к родственному ему мужчине, и тянул меня за собой и, создатель, как же мне не хотелось сопротивляться. Разум нерешительно протестовал, тихо говоря, что меня испепеляют мои же стихии, моя же сила, которой требуется определенный гормональный баланс в организме, и она любыми средствами этого добивается.

Уцепляясь за здравый смысл, я замерла, тяжело дыша и сильно сжимая плечи Пламенеющего, прижимаясь к нему так, чтобы он не имел возможности продлить это безумие, старалась прийти в себя. Это должно быть моё решение!

— А вот теперь точно слишком увлекся, — ошеломленно пробормотал Рыж и, немного помедлив, приподнял легкую белую ткань платья и вернул на плечи.

Я судорожно кивнула, утыкаясь взмокшим лбом ему в ключицу, и постепенно успокаиваясь. Уже почти облегченно вздохнула, как вдруг сила, переплетаясь разноцветным потоком, снова взмыла, растекаясь по коже, и я с ужасом увидела, как кончики пальцев начинают светиться радужным светом. А потом искры снова вспыхнули и... мне стало больно. Как-то очень знакомо больно. Как будто так уже было.

— Мамочки, — пробормотала, содрогаясь от того, что меня начинало жечь изнутри, и становилось все хуже и хуже.

— Ой-ей... — почти в унисон произнес Рыж и, приподняв мой подбородок, проговорил: — Зайка, у нас с тобой два варианта. Первый, я думаю, озвучивать не надо. Тебе нужно физическое удовлетворение. Но проблема в том, что я уже определенное время тебе физически верен, поэтому, к сожалению, за себя не ручаюсь, и вполне могу воспользоваться ситуацией, потому как ты и так почти моя невеста. Это я так, честно предупреждаю, — пока я ошеломленно хлопала ресницами, меня ещё раз быстро поцеловали, от чего я опять обвисла на руках Ева, прижимаясь к нему сильнее, и даже не обращая внимания на то, что платье окончательно сползло до талии. Мужчина на это посмотрел, прерывисто выдохнул, тихо и малопонятно выругался, поднял с пола свой камзол и быстро закутал меня в него. Потом встал, пересадил на постель, а сам вообще на другой конец комнаты отошел.

— Ты куда? — рассеянно пробормотала, глядя на любимого рыжего немного затуманенным взглядом, но тут же согнулась, зашипев от того, что изнутри солнечное сплетение как кипятком обдали.

— Милая, не заставляй меня озвучивать тот факт, что ещё немного, и вариантов, кроме первого, у тебя не останется! — недовольно посмотрел на меня Ев. — Я же не железный!

— Мне плохо... — сообщила Алому, борясь с желанием скинуть его одежду. — И жарко.

— Знаю, — сухо кивнул Рыж. — Второй вариант — это мы сейчас идем на полигон, где ты часа эдак три-четыре очень активно бегаешь, прыгаешь и колдуешь.

— А что там с первым вариантом? — нахмурилась я, пытаясь выплыть из вязкого тумана бессознательности. — Не помню...

— Аля! — рявкнул Пламенеющий, стремительно перемещаясь ко мне, приподнимая и целуя так, что у меня даже губы заныли, а потом вкрадчивым голосом «напомнил». — Первое — это я тебя сейчас раздеваю и люблю. К общему удовольствию...

— Эм... — неуверенно отозвалась я. — Как-то это рановато.

— Тогда давай я заберу, что смогу, чтобы ты хоть соображать начала, — вздохнул мужчина, и склонился ко мне, забирая лишнюю силу. Когда он меня отпустил, я, и правда, уже не была настолько «никакая», и даже уже не так больно было, потому что, хоть Рыж и забрал только родственный ему Огонь, но, как выяснилось, именно он так обжигал меня изнутри. Зато теперь в малахитовых глазах мужчины все чаще и чаще вспыхивали алые искры, лучше всяких слов говоря, что ему сейчас наверняка не легче, чем мне минуту назад. Стихия так просто не сдавалась.

А я хоть и стала более разумная... но как представила себе пронизывающий осенний ветер, полутемный полигон с препятствиями, всяческую пакость вроде хондриев, на которых и надо расходовать резерв, и мне резко туда не захотелось!

— Рыж, — нерешительно начала я. — Мне как-то лучше, надо признать.

— Это пока, — кратко отозвался мужчина, аккуратно строя портал, который сегодня сверкал гораздо ярче, чем обычно. — Если не принять мер, станет гораздо хуже, и ты пол-дворца разнесешь. Да и, если сейчас не уйти, то всплеск учуют твои вассалы, и пригалопируют на выручку. А я, чувствую, этому выр-р-ручателю такое устрою, что Золотой дворец точно не уцелеет! — он резко обернулся и раздраженно рыкнул: — И, Аль, ещё один протест — и точно уйдем не дальше постели!

Я округлила глаза и как-то совсем машинально кивнула. Наконец, огненное марево закрутилось воронкой, Пламенеющий притянул меня к себе, подхватил на руки и шагнул в телепорт.

Как только мы вышли, стало очень холодно. После улыбки мужчины одолели странные дурные предчувствия, которые, впрочем, тут же рассеялись, так как меня снова, медленно и тягуче поцеловали, одновременно забирая боль, которая начинала разрядами проскакивать по телу, рождая желание.

Рыж с трудом оторвался, злорадно хмыкнул и проворковал мне на ухо:

— Начнем?

— Что? — ошалело переспросила я, а потом его руки разжались, и я с визгом полетела куда-то вниз.

 

Глава 4

Низ принял меня в холодные водяные объятия. Вынырнула быстро и, откинув с лица мокрые волосы, задрала голову и заорала на левитирующего над маленьким водоемчиком Евграна:

— Сволочь!

— А что такое? — приподнял медную бровь он. — Не так давно ты мне устроила маленький скандал на тему, что я не даю тебе свободу выбора. Вот. Дал.

— Гад! — не была оригинальна я.

— Нет, — возразил Алый, аккуратно приземляясь на бережок и начиная медленно расстегивать рубашку. — Просто, если ты у меня такая принципиальная... Сама придешь, но уже не сможешь потом свалить всё на силу, энергию и прочую белиберду.

— Ты бессовестная скотина, — поставила окончательный диагноз, стаскивая с себя мокрый камзол и швыряя его в рыжего владельца... который уже скинул на траву рубашку и сейчас расстегивал ремень. — Ты что делаешь?!

— Купаться собираюсь, — любезно просветил меня Евгран и, всё же оставив штаны, потянулся к сапогам. — Во-первых, я давно не плавал на природе, а во-вторых, мне, знаешь ли, требуется сейчас холодный душ. А его нет. Зато есть озерко, — сапоги улетели в сторонку, мужчина выпрямился, откинул с глаз волосы и проговорил: — Платье снимай, кстати.

— Рыж, ну ты и... — я даже не нашла слов! — Душ дома у себя принимай!

Пламенеющий рассмеялся и указал мне за спину, где я с удивлением увидела тот самый деревянный дом-логово, в котором мы были не так давно.

— Я вообще-то и так дома, — штаны присоединились к остальной одежде и я, покраснев, отвернулась, так как белье хоть и было, но... не особо скрывало причину, по которой требуется холодный душ. Последовал хлопок, и я уловила легкое колебание пространства, как от маленького телепорта.

— Даже не мечтай! — весело заявил этот бессовестный, снова напоминая мне того парня, с кем я некогда была знакома. Страстный мужчина был как-то в новинку, и я совсем-совсем растерялась под таким напором. — Аль, — раздался плеск воды, и я рванула на другой край небольшого водоема. — Платье снять надо, потому что ты в нём даже вылезти из воды не сможешь.

— Да у меня под ним даже белья почти нет! — возмутилась я, резко разворачиваясь и едва не заорала, так как Рыж вынырнул совсем рядом со мной.

— И что? — флегматично спросил, притягивая за руку к себе. — Что я там не видел?! Всё, что надо было — рассмотреть успел, не волнуйся. А переодеваться всё равно придется, потому хватит вопить.

— Да во что переодеваться-то!?

— Я же материализовал тебе сменную одежду, — мотнул головой в сторону берега, где я, и правда, увидела какую-то кучу вещей. — Тоже поверх твоего ритуального платья одевать будешь?

— Пошла я, — злобно рыкнула, осторожно обходя ухмыляющегося Ева. — А ты купайся, купайся.

— Купаюсь, — подтвердил Рыж, и скрылся под водой.

А в следующий миг на моем платье разошлись все швы и оно плавно осело на дно.

— Рыж!!!

— А что? — откликнулись уже с другой стороны озерка. — Я ничего. Просто тебе же как-то надо выходить. Сказал же, что не получится в платье. Вот я и.... помогаю.

Гррррр! Всё! Это было слишком! Недолго думая, я сформировала водяной шарик и запустила его в противного Рыжего и, так как была уверена, что он от него увернется, вслед послала ещё одно заклинание. От шара Рыж, и правда, не пострадал, зато волна в полтора метра высотой накрыла его с головой и как следует ужалила легким разрядом тока, который я сгенерировала.

Так тебе!

Когда озерная гладь успокоилась и из неё восстал мрачный Пламенеющий, на меня вдруг напало состояние, в простонародье «хохотуном» именуемое. Уж не знаю почему, но вид Рыжа меня почти в истерику вогнал, и я, на всякий случай отгородившись щитами, смеялась почти до выступивших на глазах слезок. Сама я в воде уже предусмотрительно не находилась, воспользовавшись как-то очень легко мне сейчас давшейся левитацией.

— Алька, марш одеваться, — вдруг раздался хриплый голос мужчины. — Потому что твои щиты — не преграда, особенно если ты за ними в одних трусиках. Вода мне как-то уже не совсем помогает, знаешь ли...

После этого я мигом прекратила ржать и ринулась на берег за одежкой, преследуемая смехом этого бессовестного. Только спустя несколько секунд вспомнила, что могу создать «мрачную пелену», чем немедленно и воспользовалась, переодевшись уже спокойно. Рыж молчал и не комментировал.

Когда я развеяла завесу, он тоже одевался, вернее, стоял босиком, но уже в спортивных штанах, и сушил волосы. Я пригляделась, понимая, что они стали изрядно короче. Была длиннющая грива, а теперь чуть выше талии. Ев отбросил полотенце и нагнулся за рубашкой, посмотрел на меня и мягко спросил:

— Ну, как ты?

— Хорошо, — прислушалась к самочувствию я.

— Это плохо, — так же ласково улыбаясь, сообщил Рыж. — Надо чтобы ты была очень уставшая, утомленная, и ни о чём кроме постели Грезить не могла.

Я скривилась, а этот гад только весело рассмеялся, потом взмахом руки перенес куда-то всё, что осталось лишнего, и развернулся ко мне, оглядывая хищным взглядом:

— Ну что, милая... убегай!

— Ты что? — настороженно спросила я, на всякий случай на шаг отступая.

— Ну, не одной же тебе развлекаться, — мягко ступил вперед Пламенеющий, одновременно доплетая свою косу и перевязывая её черной резинкой. — Моя очередь, Алька.

— А если поймаешь? — решила сразу узнать, что мне грозит.

— Буду целовать, — секунду подумав, выдал Евгран, потом облизнулся, от чего я покраснела, и многозначительно уточнил. — Очень неприлично целовать.

Думала я долго... Рыжий терпеливо ждал результата.

У меня, конечно, с фразой «неприлично целовать» были какие-то смутные, но... будоражащие ассоциации, но как-то ничего конкретного в голове не всплывало. Потому я решила спросить у более осведомленного в этом вопросе товарища Пламенеющего:

— А это как?

По губам Рыжа расплылась какая-то очень развратная улыбка, он неуловимо быстро переместился ко мне, нежно обнял одной рукой за талию, и склонился к заинтересованно внимающему ему ушку:

— Оооо... значит, пока ещё не знаешь, — на мой живот легла большая ладонь, и я начала беспокоиться, что это как-то... странно. Но когда эта самая наглая лапа скользнула гораздо ниже, у меня изумленно округлились глаза и отвисла челюсть. Рыжего гада от немедленного избиения спасло только то, что он сразу вернул руку обратно на животик. — Это, и правда, неприличные поцелуи, солнце мое, — ушко нежно цапнули, от чего по позвоночнику прокатилась горячая дрожь. — Так что, если не сбежишь, то такие поцелуи будут... Но если они будут, то со временем я стану рассчитывать на ответную любезность. Я ошеломленно опустила глаза на его бедра, потом изумленно взглянула на нахальную морду, затем, недолго думая, отвесила ему воздушную пощечину, подсекла его колени петлей и выскользнула из его рук. Вопреки моим чаяниям, Евгран и не подумал свалиться, а сейчас стоял от меня в десятке метров и так хищно оглядывал, что я сразу рванула куда подальше, очень радуясь, что обувь он притащил моего размера и очень удобную. Бандаж тоже пригодился, грудь при беге не мешалась.

Правда, долго я решила не бегать по грешной земле, так как длинноногий Ев меня тут поймает в два счета. Потому, экономя дыхание и припоминая всё, что успел вложить в мою голову Лир, набросала в уме матрицу заклинания и наполнила её силой. Через двадцать метров быстро взбежала по воздушной лестнице, сразу за собой растворяя ступени и, припоминая расположение платформ, рванула к лесу, потому как удирать от Рыжа на открытом пространстве — идиотство редкостное.

Но на бегу всё же обернулась, чтобы поймать отвисшую челюсть, потому что Пламенеющий стоял всё на том же месте, но с закрытыми глазами, а вокруг него кружил флер огненной силы, который постепенно превращался в большие крылья за спиной наследника Алого клана. Мамочки... он сдурел, столько энергии на это тратить?! Хотя... Рыж забирал мои силы, то есть, скорее всего, именно поэтому так щедро их расходует. Если у него самого резерв был полон, да плюс ещё и мое... мда, тяжко.

Догонялки обещают быть интересными! Вот только в лесу от этих роскошных, пламенных крыльев не будет никакого прока. Потому ноги, Аля, ноги!

Развернулась и поскакала дальше. Воздушные ступеньки я ставила на разной высоте и в произвольном порядке, вдобавок кинув на них маскировочный флер Света. Вот только, я думала, Евгран станет пользоваться чем-то таким же, и никак не рассчитывала, что Рыж решит сократить это полетом. Мда, пора менять тактику и строить «переправу» до ближайшего дерева. Конечно, когда-нибудь потом, я смогу сделать «дорожку» единым полотном, но пока не была уверена в своих силах и в том, что «каркас» не проломится прямо подо мной.

И всё же обещания будущего жениха о неприличных поцелуях малость пугают. И даже не о ЕГО поцелуях, а об упомянутой ответной любезности! А вот к такому я точно пока не готова! И вообще, как он смел на такую тему заговорить?!

Кстати, о поцелуях, долгах и прочем... мы же сроки догонялок не обговорили. Я развернулась, чтобы спросить у Рыжа, что и как, мысленно посетовав, что придется орать на полполигона, но, изумленно ойкнув, обнаружила своего «противника» всего в десятке метров, стоящим на одной из моих же платформ. Которую я, задумавшись, не распылила, как только прошла!

— Резво скачешь, — первым заговорил Рыж, сразив меня ласковой улыбкой. И крыльями... и волосами, в которых сейчас запутались отблески пламени за его спиной. На полутемном полигоне, в тени леса, где уже властвовали густые сумерки, он смотрелся... ирреальным. Так и хотелось, подойти и проверить, настоящий ли. Живой ли. Мой ли.

В зелени его глаз полыхнуло пламя и, поведя волшебными крыльями, мужчина едва слышно сказал:

— И, кажется, уже допрыгалась.

— Стоп! — заорала я, выставляя ладони вперед. — Мы с тобой сроки не обговорили. Сколько мне от тебя бегать?

— Пока мне не надоест? — предположил он, щелчком пальцев создавая уже свою воздушную ступеньку, и перескочил на неё, став немного ближе.

Опять нарывается на битье тапками! Уже не по эгоизму, а по наглости!

— Не пойдет! — возмутилась я, резко отскакивая и, помогая себе левитацией, спустилась на землю. Рыж слетел почти сразу, следом за мной, и не встал почти вплотную только потому, что я вовремя поставила водную стеночку впереди. Маленькую, всего до лодыжки, но стоило ему подойти вплотную, как она взмывала в небо.

— Рыж, у нас переговоры, — на всякий случай поведала Пламенеющему. — На переговорах парламентеров не ловят.

— У тебя ложные сведения, — мурлыкнул Ев, отходя от преграды, которая тут же прильнула к земле. — В наше прогрессивное время парламентеров и ловят, и пытают в меру фантазии. А у меня она, боюсь, ориентирована на вполне определенные темы, солнышко.

— Ты можешь думать о чем-то ещё, кроме этого?! — покраснела я.

— Ну... с трудом, — откровенно признался Евгран, обжигая меня жадным взглядом. Мда... перевозбуждение, на фоне воздержания, да ещё и приправленное силой — это гремучая смесь. Начинаю думать, что сюда меня неспроста притащили. Особенно если учесть его поведение.

Решив, что ничего нового, кроме непристойностей, я от милого не услышу, накрыла щитом уже Рыжа, и рванула под сень деревьев, понимая, что форы у меня не больше двух минут. Щит-то он разнесет быстро, а вот крылья надо распылять очень аккуратно. Какое счастье, что в лес он с ними точно не пойдет!

Потом были веселые догонялки-обманки. Я бешеной белкой скакала по деревьям и ползала по оврагам, радуясь, что зрение научилась перестраивать уже давно. По лесу вместе со мной также бегало с десяток фантомов, разной степени прикрытости чарами. Мда, погорячилась.

Десять их было полчаса назад. Сейчас уже три осталось. Надо что-то делать. Поисковая сеть тут почему-то не работала, потому ориентироваться приходилось только на слух и зрение.

Я решила пересидеть какое-то время на дереве, туда и полезла. Там нашла мелкую белку, с которой столкнулась нос к носу, пока ползла, и едва не заорала от страха, потому что в потемках, да ещё и с тем зрением, что я сейчас использовала, встреча «нос к носу» произвела самые отвратительные впечатления.

Впрочем, судя по тому, с каким визгом драпанула от меня белочка, я тоже не показалась ей красой неземной.

Из глубины леса ещё какое-то время неслось сердитое стрекотание, в котором обнявшейся со стволом мне почему-то чудились откровенно матерные интонации. Надо же, такая маленькая зверушка, а такие слова нехорошие знает! Я тихо захихикала, уткнувшись в шершавую кору.

До такой степени отвлеклась от самого главного в размышлениях о беличьей нравственности, что сильные руки на плечах стали такой неожиданностью, что я едва не свалилась вниз. Удержал всё тот же Рыж, который обнял за талию, усаживаясь поудобнее на ветку за спиной, и сообщил:

— Поймал.

— Не поймал, — мрачно отозвалась, но, тем не менее, не сопротивляясь, а откидывая голову на плечо мужчины, чтобы посмотреть в такое близкое сейчас небо. И такое темное уже... Почти ночь.

Осознав это я зевнула, прикрывая рот ладонью, повернулась к мужчине и продолжила:

— Сам видишь, сижу, никуда не бегу и тебя жду.

— Вот, обломала всё торжество победы, — ни капли не расстроился Евгран, и легонько поцеловал меня в висок. — Спать уже хочешь. Пойдем?

— Пойдем, — согласилась, сцеживая очередной зевок в кулак, а потом с тоской посмотрела вниз. — Эх, слезать ещё...

— Ну... — Рыж тоже посмотрел вниз. — Я могу создать портал и мы в него спрыгнем.

— О, давай! — возрадовалась я.

— А что мне за это будет? — коварно осведомился Пламенеющий, ласкающее проводя ладонями по моей талии.

— Спасибо? — предложила я, скрывая улыбку.

— Маловато, — покачал головой Евгран, тихо фыркнув от сдерживаемого смеха.

— Большое спасибо! — решила быть щедрее я, уже открыто хихикая.

— А давай поцелуй? — внес встречное предложение мужчина.

— Приличный? — подозрительно уточнила, разворачиваясь к Рыжому хитрецу.

Он сначала непонимающе посмотрел на меня, а потом весело рассмеялся.

Прошло десять секунд. Рыж все ещё ржет, уткнувшись мне в плечо.

Двадцать секунд. Без изменений.

— Ев! — злобно рыкнула я, краснея. — Хватит уже, а?!

— Конечно, — выпрямился Пламенеющий, осмотрел недовольную меня и снова засмеялся. — Прости, ой не могу!

— Рыж!!!

— Ну, извини, — меня ещё раз чмокнули в щечку..— Я там был, образно выражаясь, в состоянии опьянения силой. А в этом состоянии, сама знаешь — «что в голове, то и на языке».

— Хорошее же у тебя содержимое головы!

— Там вообще много интересного, — заверил меня ухмыляющийся мужчина, потом пассом сотворил портал в воздухе и, со словами «ну, пошли, что ли», свалился с ветки со мной в обнимку, и рухнул в телепорт.

Вывалились мы на что-то мягкое.

Рыж отстранился, щелчком пальцев зажег светлячка и я поняла, что это постель...

— Евгран!!!

— Что? — непонимающе посмотрел на меня Пламенеющий, потом видимо до него дошло и он опять расхохотался. — А-а-алька! И ты теперь будешь говорить, что содержимое твоей головки кардинально отличается от моих мыслей?!

— Вредина, — обиженно посмотрела на Рыжа. — Вообще-то, после твоих сегодняшних выступлений не удивительно, что я везде подтекст вижу!

— А ты не присматривайся, — «помог» советом Ев, поднимаясь с кровати и подавая мне руку.

— Есть предложение: поужинать и расползаться по комнатам спать. Во дворец тебя надо бы вернуть утром.

— А не сегодня? — уточнила у мужчины.

— Неа, — покачал головой Пламенеющий, галантно распахивая передо мной дверь. — Я сообщил всем интересующимся, что моя нареченная изъявила желание узнать меня поближе, потому мы с тобой поехали в соседний город. В храм.

— Зачем? — шокировано вопросила я.

— Молиться, разумеется, — невозмутимо отозвался Рыж, с иронией глядя на меня.

— Ты... ты..., — слов не находилось!

— Пошли кушать!

Мой голодный животик решил, что предложение достойно внимания всего организма и решительно потеснил разум, заявив, что все остальное потом! Война — войной, а поесть нам хотя бы два раза в день нужно, тем более после таких физических нагрузок. Вечер закончился замечательно. На шкуре, около камина, в окружении тарелок с запеченой курицей, фруктами и графином сока. Вина не было, и это хорошо. Рыжик знает, что надо!

Правда, завершения вечера я не помню, так как незаметно отрубилась на той же шкурке в обнимку с тарелкой винограда, под тягучий голос мужчины, который, как обычно, рассказывал мне странные сказки из жизни.

Море, ветер, солнце...

Рыж.

 

Глава 5

Резиденция Хранителей Изначальной Империи.

Комната Лирвейна

На большой постели беспокойно спал полуобнаженный светловолосый мужчина, то и дело метаясь по подушке и сжимая кулаки.

От некогда аккуратного хвоста, в который были убраны белые волосы, не осталось и следа, да и полураздетым он был исключительно достижениями своих же коллег.

В данный момент, с него стягивала носки кудрявая девушка, потом она нерешительно покосилась на ремень брюк, передернулась и позвала:

— Ярр, помоги.

Раздались шаги, и из соседней комнаты показался сосредоточенный Искусник, который нес в одной руке небольшую пиалу с темным содержимым, а в другой... наручники. Ро изумленно уставилась на приятеля и осторожно спросила:

— А это зачем?

-Затем, что один я его в следующий раз не удержу, — вздохнул Мидьяр, и осторожно поставил пиалу на прикроватный столик. — Аэрлис умотал в лабораторию следить за зельем, а оно нам сейчас очень нужно, сама понимаешь. Аса вызвали на работу, у них там ЧП, так что без ректора не справиться. Остальных звать... мы не настолько им доверяем.

— Но с Лиром-то можно что-то сделать? — почти отчаянно спросила фейри. — Ну, нельзя же так! Хоть с Алей поговорить, объяснить ей ситуацию!

— И как ты это видишь? — скептически хмыкнул Хранитель Грёз. — «Алечка, мы тут подумали и решили, что замуж за любовь детства тебе нельзя-с, потому что наш придурок-орвир вдруг всё же решил в тебя влюбиться и, всякий раз, когда вы с Пламенеющим переходите границу, нашему блондину очень хреново». Так что ли? Это притом, что сам Лир сделал всё, чтобы Александра даже рядом с ним находиться не хотела. Ты не знаешь всего, Ровена...

— Но надо же что-то сделать! Он же с ума сойдет, Ярр!

— Не сойдет. Кто ж ему даст? — хладнокровно ответил меднокосый мужчина, который сейчас и правда казался старшим. Все же маска беспечного балагура была настолько естественна, что всякий раз, когда она спадала, Княгине стоило некоторых усилий не выдать своего ошеломления. Такие кардинально разные стороны уживались в этом рыжем ленейри...

— Как это, не сойдет? — озадаченно поинтересовалась Ро. — Он же полюбил, а она не с ним, то есть, как и любой высший орвир... — последовал тяжелый вздох и сочувственный взгляд на беловолосого страдальца от высоких чувств.

— Ровена, милая, — рассмеялся Ярр, подходя ближе к постели, и критически осматривая столбики, понимая, что наручники тут закрепить негде. — Вот чем Ас думал?! Я что, к себе его приковывать буду?!

— А он разве буйный? — уже с опаской осведомилась кудрявая.

— Пока нет, — пожал плечами Мидьяр.— Видимо, с его избранницей никто никаких неприличных вещей не делает, вот Лир и спит. Это ты недавно пришла. А часа два назад тут такое творилось... мы едва удержали, чтобы он не пошел её забирать. Ну и приятеля своего убивать.

— Я же говорю, что надо поговорить с Алькой!

— И свалить с больных голов на здоровую? — невесело хмыкнув, вздернул медную бровь бард. — Девчонке только этого не хватало! Нет, Ро, её ноша — это Империя, и теперь у неё кроме нас будет и сильный консорт за плечом. Но его ещё надо заставить стоять именно там, где она хочет его видеть, и поверь, это тоже будет не просто. Лира же мы с тобой вытащим. В конце концов, ты сильнейший ментальный маг, а я эмпат, должны справиться и не дать ему сойти с ума. В худшем случае — позовем покровителей, им съехавший с катушек Хранитель тоже не нужен. Тем более настолько сильный и перспективный, как Лирвейн.

— Я просто боюсь, что после этого от Лира останется только разум... — почти неслышно проговорила фейри, села в изголовье у Водника и ласково провела ладонью по спутанным светлым волосам. — Чувство его выжжет, Ярр. И... я боюсь, прежним он уже не будет. А почти всесильный логик... мне жутковато.

— На Асгарда посмотри, — парировал Мидьяр, передавая руки Хранительнице пиалу с лекарством. — Тоже логик, и ничего!

— Так это же Ас, — возмущенно взглянула на Искусника Ро, а потом склонилась к блондину и, приподняв его голову, осторожно влила лекарство. — У Стали расовые особенности такие.

— У орков тоже самоконтроль был возведен в культ, — покачал головой музыкант, задумчиво крутя в пальцах наручники. — И то, что Лир был нерадивым наследничком, проявилось и в том, что к учебе, а в особенности к этому разделу, он относился спустя рукава, — Хранитель Грёз ненадолго замолчал, нахмурился, и его лицо исказила какая-то странная гримаса, а потом он почти неслышно продолжил: — Чувства сгорят... Ро, поверь, я знаю: то, что выжжено, ещё не мертво. И от меня не просто возлюбленная ушла. А жена и дочь на руках умерли!

— Успокойся, — тихо попросила его темноглазая дивная. — Твоя боль иная, и к этой ситуации не имеет никакого отношения.

— Это я к тому, что если даже я сумел выбраться, то ему так вообще страдать не пристало, — угрюмо ответил непривычно серьезный и... жесткий Искусник. От солнечного Ярра, которого знала принцесса, тут мало что осталось.

— Это ты-то сумел выбраться? — скептически глядя на друга фыркнула Ровена. — Скажи, милый мой Ярр, а когда ты в последний раз пылал к женщине чувством, более высоким, чем банальное плотское желание? Такое вообще бывало с тех пор?

— Это к делу не относится, — почти слово в слово повторил Мидьяр недавнюю фразу кудрявой фейри. — И вообще, вот допустим, мы скажем Але... и ты правда думаешь, что она пошлет Евграна далеко и надолго, а потом кинется на шею Лиру? И это после того, что наш интуит натворил в процессе «воспитания», и не только?!

— Ну, зачем посылать... — неуверенно начала княгиня. — Тройной брак?

— Чтобы она через месяцок осталась двойной вдовой, — закивал Мидьяр, со вздохом запустил руку в свои волосы и проговорил. — Поубивают они друг друга, Ро. Вот чувствую. Они слишком собственники, и слишком её любят, чтобы делиться.

— Пламенеющий всего лишь наследник клана... Лир его одолеет.

— Какие у тебя замечательные мысли, — Мидьяр издевательски ответил Светочу изысканный поклон. — Замечательные и жизнелюбивые, о дивная Княжна, ты истинная дочь своего воинственного рода!

— Мидьяр, угомони норов, — ровно и почти бесстрастно ответила Ро, но в темных глазах сверкнул нехороший огонек. — Мне не нравятся твои слова.

Хранитель Грёз несколько секунд пристально смотрел на хрупкую фейри, но все же извинился и продолжил:

— По поводу Евграна... Он фаворит Огненной Девы. Неужели ты думаешь, что она оставит своего любимчика без заступничества?

— Чтобы убить Хранителя?! — поразилась Ровена. — Зачем ей конфликты с Водой?!

— Насколько я знаю от Иссо, эти стихии никогда особо не ладили, — пожал плечами Мидьяр. Несколько минут в спальне царило молчание, Искусник смотрел перед собой, видимо размышляя о чем-то, Светоч же всё так же перебирала волосы Лира, и с сочувствием смотрела на спокойное сейчас лицо.

— Но с Лиром все равно надо что-то делать! — девушка вскочила с постели и нервно заметалась по комнате. — У меня сердце рвется, на него глядя! И он столько для меня сделал в своё время, только благодаря вам я собрала себя по кусочкам! Не могу же я его оставить в таком состоянии!

— Не оставляй, — спокойно кивнул Ярр. — Посиди. Как раз, если проснется — отруби ментальным ударом.

— Зачем? — округлила глаза княгиня.

Мидьяр вздохнул, и терпеливо разъяснил:

— Ро, улови логичекую цепочку: Евгран. Аля, они друг друга любят и они вдвоем ночью. Как думаешь, Пламенеющий станет колыбельные петь девушке, от которой голову теряет, и которую очень долго было нельзя трогать, а теперь не только можно, но ещё в общем-то и нужно? Она теперь Проводник. Ей необходим сексуальный партнер. А Лирвейн её любит, и он орк, а значит, связан с нашей наследницей не только узами «вассал — госпожа».

— То есть, если он проснется, то...

— Да, то есть нашу прелестницу совращают. Если уже не совратили. Хотя маловато он днем бесился... а значит, самое сложное у нас впереди.

Минуту они молчали, потом Ровена отошла от окна и приблизилась к Мидьяру, который стоял у постели и с бесстрастным лицом наблюдал за спящим коллегой. Ро прижилась к Искуснику, обняв его за талию, и положив голову на грудь:

— Неужели, мы ничего не можем сделать?

Хранитель не отвечал так долго, что Светоч уже решила, что вопрос так и останется «повисшим в воздухе», но наконец Грёзы неохотно разомкнул губы и оборонил одно-единственное слово:

— Ждать...

— Мне больно на него смотреть.

— Если ночью все повторится, то я заберу Александру от Евграна, хотя бы на сутки. И объясню Рыжему, что девушку потом в течении нескольких дней лучше не трогать. Нам очень нужно время...

Где-то на просторах Изначальной Империи

Логово Евграна Пламенеющего

Свет камина освещал комнату, играл медовыми отблесками на деревянных панелях и мебели, дробился на тысячу бликов в стеклах витража, рассыпал искры в волосах рыжего мужчины, который сидел на полу и задумчиво смотрел на спящую у камина девушку. Забавно все получается...

Аля пошевелилась, крепче обнимая блюдо с южным белым виноградом, который ела, когда он рассказывал одну из историй, услышанных во времена своей юности, прошедшей на море и в странствиях. Хорошее было время... так хотелось его вернуть, но, видимо, не судьба. Но она того стоит.

Евгран потянулся к принцессе и осторожно забрал у неё тарелку с фруктом, отставил в сторону и пересел ближе, к своей первой и единственной любви, так соблазнительно раскинувшейся на серебристой шкуре снежного барса.

Интересно, а как бы она поступила, если бы узнала, что он успел сделать на пути к своей свободе... А сделал он очень много и, наверное, почти непростительных вещей. Впрочем, теперь всё позади, он сам перекрыл себе дорогу назад и, надо признать, что ни капли не жалел. Да, в нынешней ситуации был всего один плюс, ныне спящий в свете огня, но зато какой. И знать о прошлых деяниях идеальной рыжей осени его половинке совсем необязательно.

Александра сонно простонала и перевернулась на спину. Рыж несколько секунд с улыбкой рассматривал разнежившуюся в тепле любимую женщину, медленно скользя взглядом по ставшему таким дорогим лицу, но улыбка пропала, стоило ему спуститься взглядом до распахнутого ворота рубашки, в котором была видна верхняя часть груди.

Ладонь сама потянулась к её телу, да и зачем сопротивляться своим желаниям, ведь теперь она почти что принадлежит ему. Любимая, а совсем скоро станет невестой, а там и женой. Днем он остановился только потому, что прекрасно понял, почему огненная стихия в принцессе так взъярилась. Нечестно, покровительница!

Игра по правилам более интересна, потому он и не стал пользоваться случаем. Но сейчас ничего не мешает.

Приласкать, разбудить поцелуем, и медленно, нежно соблазнить.

Она не станет сопротивляться... не захочет просто.

И, что приятно, в этом нет никаких специальных заслуг в виде зелья или заклинания. Всё честно.

Так странно. И так ценно. Бесценно.

Первая пуговичка на рубашке поддалась легко, за ней и вторая, третья, и так до конца. Мужчина не распахивал полотно, пока не расстегнул рубашку полностью, растягивая удовольствие. Удовольствие обломали весьма грубо:

— Ой, да я не вовремя, — промурлыкал ему на ухо знакомый голосок, а плечи обожгло жаром от легших на них сияющих Огнем рук.

— Так ты всегда не вовремя, — хмыкнул ещё один голос, но уже мужской.

Пламенеющий поморщился, поплотнее запахнул на спящей принцессе рубашку, и мысленно похвалил себя за неторопливость.

— Приветствую, Великие, — не оборачиваясь, «почтительно» поздоровался рыжий.

— Я смотрю, время не меняет манеры твоего избранника в лучшую сторону, Огни, — фыркнул всё тот же голос, и повернувшись, Евгран пристально оглядел темноволосого фейри с радужными глазами и, склонив голову, проговорил:

— Тинай Мираж Иссо, рад вас видеть.

— Евгран Пламенеющий, — иронично кивнул в ответ стихия, и озвучил очевидное. — А мы в гости!

Рыж подавил раздражение, вспыхнувшее при очередном выверте этого... дивного, и вежливо осведомился, параллельно скидывая с себя руки покровительницы:

— Чем обязан?

— Проверить пришла, — вздохнула Огненная Дева, присаживаясь рядом с фаворитом и недовольно на него взглянула. — Евгран, вот чем ты думал, а? Я всё для тебя! И помолвку, и силу в ней разожгла сегодня, но вот скажи, с каких это пор у тебя образовалось такое вредное свойство организма, как совесть?! Никогда не страдал этим недугом!

— Судя по всему, так и не начал, — снова вставил свои «пять копеек» Грёзы. — Прервали мы его как раз на раздевании прекрасной девы!

Пламенеющий тихо скрипнул зубами и вежливо спросил:

— Великий Грёзы, а чем я обязан вашему визиту?

— Скучно мне, — охотно ответил фейри, многозначительно ухмыляясь.

— Не обращай внимания, — отмахнулась от коллеги Огни, и снова спросила: — Ты чем думал?

— Мои отношения с невестой вас не касаются, — ровно ответил Рыж.

— Да ты что?! — восхитилась стихия. — Да если бы не я, их бы и не было, этих отношений!

— А вот это не факт, — нейтрально улыбнулся Евгран. — И, уважаемые, не хотел бы показаться невежливым, но у меня тут предварительная брачная ночь планировалась... вы малость мешаете.

— Ну, ты и наглый, — буднично заметил Иссо, но в многоцветных глазах князя мелькнуло что-то очень нехорошее.

— Моё право, — не дрогнув, ответил Ев. — Это моё место и, более того, его неприкосновенность обговорена с покровительницей.

Огни порывисто вскочила и окуталась ярким пламенем, постепенно исчезая, оставляя в комнате только эхо фразы: «Потом поговорим, когда верхний мозг заработает». Тинай же по-прежнему сидел в кресле, и хоть и начинал светиться лиловым, но исчезать не спешил. Встал, подошел к наследнице, потом взглянул на Евграна и тихо предупредил:

— Будет не просто, ведь бой ещё даже не начат, — Грёзы отошел, медленно исчезая. — Советую всё же закончить то, что ты начал, и не только потому, что давно мечталось. Уже спустя секунду в комнате снова никого не было.

Рыж поджал губы, порывисто встал, неслышно прошелся босыми ступнями по ковру и открыл стенной шкафчик. Почти не глядя выхватил из стройной шеренги бутылок одну, захлопнул дверцу, лишь в последний момент удержав её от стука, потому что будить Алю — последнее дело.

С-с-с-стихии! Поганка Огни, ладно, что сама прискакала, так она ещё и Иссо с собой притащила! Вот за что Пламенеющий не любил любимцев Грёз во всех их проявлениях, так это за непредсказуемость и полное внешнее отсутствие логики! Невозможно просчитать их! Это уже потом, когда ты, проигравший, сидишь и пытаешься проанализировать ситуацию, становится очевидна связь между абсурдными поступками, словами и ситуациями! Но уже ПОТОМ! После поражения.

Да, Тинай Мираж дал совет, и, в общем-то, дельный, но вот Евграну очень не понравилась едва заметная искорка, которую Великий оставил на защите дома. Да и с Грёз станется сейчас галопом рвануть к тому же Алиру, и притащить его сюда.

Фейр-р-ри! Господи, как же сложно иметь дело с алогичными личностями!

Пламенеющий нехорошо усмехнулся, почти оскалился, и вышел на веранду. Тело охватила прохлада ноябрьской ночи, и он мимолетно порадовался, что построил дом в южных широтах. Не заботясь об отсутствии бокала, Рыж открутил пробку и сделал несколько глотков терпкого пойла, которое огненным комком прокатилось по горлу и теплом осело где-то в солнечном сплетении.

Конечно, пить перед колдовством и... дальнейшими планами — это не очень хорошо, но... он тип достаточно закаленный для того чтобы позволить себе эту маленькую глупость. Пламенеющий поставил алкоголь на перила, подавив мимолетный порыв зло запустить бутылкой в темноту. Гнев ещё никому не добавлял плюсов. Тем более, бессильный гнев на то, что «нити» почти ощутимо ускользают из пальцев.

Ничего... пройдено, испытано, сделано уже столько, что теперь нельзя сидеть на месте. Двери захлопнулись, он сам обменял свободу на что-то большее, потому теперь надо сделать всё, чтобы это «большее» никто не украл.

Рыж не обольщался по поводу беловолосого конкурента. Ведь, если судить по некотором «штрихам» магии и незначительным деталям внешности, то можно сделать вывод, что друг-враг принадлежит к высшей касте народа орвиров. А, стало быть, он сейчас отходит от того, что было днем с Александрой.

Но глупо думать, что орк так вот покорно распрощается с разумом.

Да и глупо думать, что ему кто-то это позволит. Хранитель Воды — это не обычный маг или шаман средней руки. Потому, за здравый ум старого приятеля Пламенеющий не волновался.

Но отдавать свою женщину не собирался тоже!

Он положил почти всю жизнь, свои мечты за нее! Берег всё это время, и даже вовсе не для себя! А что сделал он?!

Мда... А он сделал Императрицу.

Аля изменилась, и сильно, Рыж не мог не понимать, с чем придется ему мириться в дальнейшем.

Но Евгран всегда был очень гибким и хитрым типом.

Выживем.

Подстраиваться под обстоятельства он умел замечательно.

И уступать не собирается. Тем более, что сдерживаться уже, и правда, незачем. Вот только, надо обезопасить дом от незваных гостей. Конечно, со Стихиями это не поможет, но тех же Хранителей не пустит, они просто не смогут «поймать» координаты. Мужчина закрыл глаза, и спустя миг его фигура окуталась огненным маревом, а за спиной раскрылись знакомые Але крылья, которые она обманчиво приняла за наведенные. Нет, девочка, это не совсем так... Просто фаворитам стихий полагаются определенные бонусы, а Евгран был ещё и наследником клана, который в своё время немало помотался по миру, интересуясь в основном древними артефактами. Именно один из них и защищал его тайное логово.

Надо просто влить в него ещё силы, и кинуть вокруг дома «обманную сеть». Спустя несколько минут всё было сделано, и обессилевший рыжеволосый прислонился к перилам веранды, нашарил бутылку, и выпил ещё немного.

Мда, теперь, после того, как выложился магически, хочется просто подгрести Алю под бок и рухнуть спать.

Хотя, наверное, это ровно до того момента, как он вернется в дом.

Ведь там любимая девушка в полураздетом виде, нежится в тепле камина. Притом рубашка-то уже расстегнута...

Он тихо рассмеялся, понимая, что для того чтобы мысли об отдыхе отошли на задний план, оказалось достаточно всего лишь это представить!

Пламенеющий решительно развернулся, расплескав медные волосы по спине, прикрытой тонким жилетом, и зашел в дом.

 

Глава 6

Спать мне было просто замечательно. Вот только одному боку было жарко, а другой замерзал, потому я постоянно вертелась. Правда, спустя какое-то время стало холодно и груди. Но я была настолько уставшей, что это всё не казалось достаточно веской причиной для того, чтобы просыпаться. Потому, я то проваливалась в сон, то ненадолго выныривала, но глаз не открывала.

Послышались тихие шаги, и спустя несколько секунд рядом растянулся кто-то большой и теплый, чем я немедленно воспользовалась, прижалась как можно крепче, обняла, да ещё и ногу закинула. На бок легла горячая ладонь, потом скользнула на спину, прижимая ближе, и я блаженно мурлыкнула, утыкаясь носом в изгиб шеи мужчины и вдыхая такой знакомый и приятный запах моря, ветра и соли. Ры-ы-ыж!

— Просыпаемся? — он осторожно подул на ухо, и поцеловал в щеку.

— Зачем? — сморщила носик я, зарываясь в переплетение мягких волос мужчины. — Мне и так хорошо.

— Ну-у-у.... — едва касаясь он провел пальцами от шеи до поясницы и обратно, от чего я выгнулась. Приоткрыла глаза и посмотрела на лицо мужчины, он был так близко, что я видела, как в зеленых глазах пляшут отраженные язычки пламени, так близко, что его дыхание, отдающее чем-то странным, касалось моей кожи, так близко, что мне казалось этого мало.

Слов не было. Вообще и совсем. И ничего не было.

Только мы. Неизвестно, где, и неизвестно, когда. Просто мы.

Аля и Рыж.

Евгран и Александра.

Наверное, только сейчас я приняла это до конца. Не важно, кто мы, важно то, что не исчезает из души, стоит мне одеть маску принцессы, а ему — наследника враждебного клана.

Поцелуй показался самой естественной вещью в мире и... самой желанной.

Нежной, сладкой и самой нужной. В теле опять начинали разгораться стихии, но уже не вытесняли сознание, как в прошлый раз, а просто добавляли перчинки, остроты океану чувственности, в который я медленно погружалась.

Пальцы мужчины осторожно погладили шею, подбородок, медленно-медленно скользнули к вырезу рубашки, который разошелся неожиданно легко, как будто пуговиц и вовсе не было. Я мимолетно удивилась, но потом он скользнул ниже, к округлости груди, и мне стало немного не до таких прозаических деталей. Какое там, если... он рядом, если он так близко, что я могу провести ладонями по груди, разводя полы незастегнутого жилета, и в отместку за его слишком смелую ласку коснуться твердого живота, который немедленно вздрогнул. Улыбнулась и поцеловала теплую кожу ключицы, и тут же охнула, потому что он сжал нежный холмик груди, а следом и сосок, от чего искры стихий, словно рассыпанные по телу, вспыхнули ярче, посылая волну жара, застывшую где-то внизу живота. Не было ни состояния аффекта, которое всегда кидало меня в объятия Лира, ни безумства сил, ничего, на что я могла бы свалить то, что сейчас происходит. Но что происходит? Самое естественное на свете.

При воспоминании о Лире сердце кольнуло тупой болью, и я сжала губы и прогнала слезы, воспоминания. Да... то, что было с беловолосым Хранителем Воды, не являлось просто желаниями тела, но стоит ли сейчас пытаться разобраться? Сейчас, когда я в руках другого, не менее дорогого мужчины, который был готов смириться даже с тем, что не будет первым. Хотя... уж кому жаловаться! И у Лирвейна, и у Евграна было много женщин. Но сейчас не об этом, совсем не об этом. Сейчас о том, что по телу скользят руки Рыжа, медленно стягивая с плеч рубашку, проводя по обнаженному животу, мимолетно касаясь груди. Он целовал моё лицо, взмокший лоб, закрытые глаза, потому что я не могла в такой момент смотреть на него, щеки, на которых почему-то появились влажные дорожки, губы, жадно отвечающие ему.

Он не спрашивал, почему я плачу, а я не говорила это сама. Он был очень нежен и тактичен, не удерживал, позволяя в любой миг разорвать кольцо его рук, но я этого не делала.

Потянулась к нему, снимая с него жилет, чтобы приникнуть к широкой груди, обнять за шею и замереть, впитывая в себя его тепло и то неповторимое ощущение, когда кожа касается кожи. Когда нет преград, когда не хочется их возводить, когда не надо думать о том, что будет потом. А потом снова касание губ, и я уже не закрываю глаз, не в силах оторваться от тех чувств и эмоций, которые мелькают в малахитовой радужке. Нежность, любовь, страсть, которая воспламеняет всё, и я понимаю, чего ему стоит сейчас быть настолько нежным, настолько... позволять мне уйти.

А я не хочу... зачем?

В его руках не больно, он меня не обидит, не ударит по сердцу, когда я такая открытая, не бросит одну, как это делал....

Нет, нельзя! Не сейчас! Сейчас наше время. Моё и рыжей осени, и третьих тут не должно быть.

Поцелуй из тягучего как мед перерос в страстный, и сила собственных эмоций вытеснила из головы мысли о ледяном, пахнущем хвоей мужчине. Который ничего ко мне не чувствует! Всё, с меня хватит! Хватит плакать по ночам из-за очередного его резкого слова, хватит пытаться уловить в сером взгляде что-то ещё, кроме холодной вежливости, хватит надеяться, что его страсть — это что-то большее!

А Рыжа я, и правда, люблю. Он мой свет, моё тепло, и одно то, что я сейчас растекаюсь от удовольствия, уже говорит о том, что всё правильно.

Зарылась пальцами в теплые волосы, прижалась ближе, касаясь сосками его груди, дразня, провела ноготками сначала по шее, от чего он выгнулся и тихо простонал, а потом по плечам и спине, ниже, ниже, пока не добралась до пояса штанов. Свободного пояса, под который можно игриво залезть большими пальцами и осторожно погладить горячую кожу, от чего он рыкнул и прижал к себе. Усмехнулась и осторожно укусила за плечо, а потом быстро лизнула пострадавшее место.

— Шалишь? — хрипло выдохнули на ухо, одновременно обхватывая грудь ладонью, проводя пальцем по соску, и глаза закрылись сами собой. — Ну уж нет, бессовестная, — рассмеялся Рыж, снова поцеловал, опрокидывая на шкуру, и вкрадчиво мурлыкнул:. — Кстати... ты ведь проиграла в забеге. Помнишь, что я тебе обещал?

Попыталась выбраться из пелены наслаждения, окутывающей разум, и сообразить, о чем он говорит. Сообразила. Покраснела так, что о щеки, наверное, спички можно было зажигать.

Даже не смотря на то, что я сейчас полуголая лежала под не более одетым мужчиной, то, о чем он говорил... казалось ооочень неприличным.

— Рано!— решительно заявила и попыталась упереться руками в широкие плечи нависшего надо мной Ева.

— Её высочество не держит обещаний? — вкрадчиво осведомился мужчина, накрыл грудь ладонью, потом аккуратно и едва касаясь обвел вершинку и, коварно усмехнувшись, рывком опустился ниже, и уже через миг я подавилась протестующим возгласом, потому что сосок втянули в рот, и по телу снова прокатился поток огненных искр удовольствия, которые заставляли забыть про дыхание и уносили здравый смысл.

— Её высочество ничего не обещало... ох! — простонала, вцепляясь в медные волосы бессовестного развратника.

— Посмотрим, — тихий ответный смех, дрожью отдающийся в теле, теплые губы, неторопливо изучающие мою кожу, приносили какое-то странное чувство. Оно рождалось где-то внутри, растекалось патокой по телу, обостряя все ощущения.

Так... ново, странно и непривычно.

Все по-другому, и это прекрасно.

Я растворялась в ощущениях, погружалась в силу, которая ласково прокатывалась по коже, многократно обостряя чувствительность, выгибалась под ласками мужчины... уплывала куда-то. Почему-то в этот раз перед глазами полыхали не огненные вспышки, а лиловые. Грёзы... Странно.

Он перевернул меня на живот и коснулся нежным поцелуем основания шеи, от чего я вздрогнула и невольно запустила пальцы в светлый мех шкуры. Чувствовать, как он покрывает медленными поцелуями моё тело, касается грудью спины, оказалось неожиданно волнующе. Не так испепеляюще, как при более откровенных ласках, но... томительно, от чего мутился разум, учащалось дыхание, а внизу живота становилось тяжело и горячо. Странно... и знакомо.

Поразмышлять у меня не получилось, так как Ев спустился поцелуями до талии, провел языком по позвоночнику, от чего по телу прокатилась явственная дрожь и.... рывком сдвинул штаны ниже. Гораздо ниже.

— Рыж, — охнула я, испуганно поворачиваясь. -Как-то это оказалось... очень быстро. Но малахитовые глаза оказались совсем близко, он коснулся моих губ поцелуем, от которого я опять провалилась в марево желания, которое уже спустя минуту пронзили электрические разряды, так как руки мужчины тоже отнюдь не бездействовали. И стало почти совсем всё равно, что свободные шаровары сползли уже гораздо ниже ягодиц. А потом и вовсе оказались откинуты в сторону.

Моё смущение и желание прикрыться — тонкой льдинкой растаяли под жарким солнцем его нежного, но решительного напора.

Бесстыдные руки и губы не пропускали ни малейшего участка тела и, если сначала я закрывала глаза и пыталась прекратить это безумие, то совсем скоро могла только отчаянно цепляться за широкие плечи рыжей осени и пытаться сдержать стоны. Закусывала губы, чтобы прийти в себя, но тут же на ухо звучал жаркий шепот, что я так сексуально это делаю, что ему хочется провоцировать и дальше. Ошеломленно распахнула глаза, и опять утонула в его глазах, уже не в силах сопротивляться.

А потом... Потом разум поглотило сиреневое сияние, глаза стали закрываться, и все, что я успела уловить — это такую же вспышку в зелени радужки Рыжа.

И темнота со вспышками стихий, прошивающих тело удовольствием.

И уже никто не видел, как в углу комнаты открылся портал, из которого вышел задумчивый Тинай Мираж. Грустно оглядел лежащую на ковре обнаженную пару, как девушка даже во сне старалась крепче прижаться к рыжему мужчине, машинально закрывающему её своим телом. Потом вздохнул, взял руку принцессы и аккуратно порезал соткавшимся из лилового пламени кинжалом, девушка дернулась и застонала, но фейри быстро подул на пораненную руку, и Аля затихла.

Вскоре на шкуре красовалось пятнышко крови, стихия быстро залечил ранку, коснулся поцелуем лба маленькой Императрицы, и тихо сказал:

— Вовремя успел. Ну что... Спектакль начался, занавес подняли. Извини, но шансы надо уравнять, — он встал, полубезумно усмехнулся и закончил. — Да и игра так будет гораздо интереснее.

В резиденции Хранителей Изначальной Империи

Светало.

С недавних пор расклад изменился не особо сильно, разве что Хранитель Воды уже не был бесплатным приложением к кровати, и с мрачным видом сидел в кресле, машинально пропуская через пальцы кончик заплетенных в косу волос. Весьма небрежно заплетенных. В другой руке мужчины была ткань с завернутыми в неё кубиками льда, и Лир время от времени прикладывал кулек к гудящей голове.

Ровена стояла за креслом и виновато косилась на коллегу, при этом пряча за широкими юбками нечто круглое, непонятное и на длинной ручке.

Блондин покосился на фейри, которая тут же лучезарно ему улыбнулась, и сказал:

— Про то, откуда ты взяла чугунную сковородку, так и быть, спрашивать не буду... что-то подсказывает, что ты сама не в курсе, как её материализовала, — он поморщился и страдальчески закончил. — Но почему ты её зачаровала так, что я вылечиться от последствий применения не могу?!

— Лир, ты так решительно рвался, что я сама не помню, — потупилась княгиня. Тут в беседу вступил Искусник, который до этого сидел на постели, в самом темном углу. Он со вздохом поднялся, подошел к окну, распахнул шторы, впуская в комнату рассветные лучи, потом скривился, коснувшись красивого «фонаря» и подтвердил слова Ро.

— О да, о-о-очень решительно!

— Кстати, почему у нас не вышло, как планировали? — вскинула черную бровь фейри. — Ты же хотел её забрать.

Лир вопросительно посмотрел на Мидьяра, все ещё не отнимая льда от головы. Тот коротко рыкнул:

— Потому что некоторые гады повесили обманку!

— Ев? — вздохнул Хранитель Воды, печально глядя в окно. Но отсутствие агрессии его друзей уже не на шутку радовало и... настораживало одновременно. Зная Лирвейна... он никогда не отступал после неудачи.

Особенно, если понимал, что цель ему, и правда, нужна.

— Пламенеющий, конечно, тоже постарался, — махнул рукой Искусник, -но я сейчас... Договорить не успел, это сделали за него:

— О неподражаемом мне!

Трио Хранителей повернулось и увидело развалившегося на диване темноволосого фейри, с самой препоганейшей улыбочкой на красивых губах. Он плавно сел, склонил голову, сверкнув радужными глазами и продолжил:

— Доброе утро! — взглянул на блондина и невинно — издевательски осведомился. — Как спалось?

Повисло зловещее молчание. Лирвейн сверлил Грёзы взглядом, Мидьяр скрестил руки на груди и неодобрительно глядел на покровителя, а Ровена просто, скромно и очень демонстративно поудобнее перехватила сковородку.

— Мираж, ты бы знал, как мне жаль, что я тебя удавить самолично теперь никакой возможности не имею... — задумчиво и очень вежливо и любезно проговорил Водник. — Такая мечта была, уже лет эдак шесть! А вот теперь... просто технически никак!

— Сочувствую! — развел руками Иссо, всё так же гадостно ухмыляясь, а потом с показным сочувствием произнес. — Отвратительно выглядишь, надо признать.

— Ещё немного, и я приложу все усилия, чтобы отвратительно выглядел уже ты, — спокойно отозвался Лирвейн.

— И как же?! — искренне удивился стихия. — Хранитель, не хочу приземлять твою самооценку, но силы как бы совсем не равны. Да и не хочу казаться подлым типом, но твой друг, который стоит за твоей спиной, подчинится любому моему приказу. Просто не сможет иначе.

Мидьяра отчетливо перекосило, и он со сдерживаемой яростью сжал зубы.

— Ровена, — мягко позвал девушку беловолосый. — Ты не могла бы принести мне бокал «Ардагора»? Сама понимаешь, ночь была сложная, и мне требуется что-то бодрящее. Да и вам с Ярром не помешает.

— Хорошо, — после секундной заминки кивнула Ро и пошла к дверям, но уже в проеме застыла, обернулась и с улыбкой обратилась к Миражу. — Тинай Иссо, надеюсь не надо вам напоминать последствия, если вы обидите моих друзей... слишком сильно?

Мираж изумленно вскинул бровь, как-то по-новому глядя на Хранительницу, а потом встал и подчеркнуто почтительно поклонился со словами:

— Я всё понял, непризнанная.

— Отлично, — холодно усмехнулась Светоч и неслышно скрылась во тьме коридора. Лирвейн и Ярр переглянулись, понимая, что за все восемь лет, оказывается, о малышке Ро ничего толком и не узнали. Она даже не сказала, из какого именно рода происходит, и раньше это не было... интересным.

Хранитель Воды плавно поднялся и подошел к стене, нажал на несколько панелей и открылся бар, из которого мужчина вытащил три бокала и небольшую бутыль, на которую Грёзы и Искусник посмотрели с большим интересом.

— Какие раритеты, — одобрительно хмыкнул Тинай. — И что празднуем? То, что девушку прозевал?

Лирвейн никак не отреагировал на откровенную попытку его разозлить, лишь бутылка с вином опустилась на стол несколько более резко, чем нужно. Он спокойно разлил тягучий рубиновый напиток и жестом предложил его мужчинам. Мираж поманил свою порцию пальцем, и она тут же окуталась лиловой дымкой, чтобы спустя секунду материализоваться уже в руках Иссо.

— И? — фейри сделал глоток и выжидательно взглянул на орвира.

— У меня к тебе предложение, — откинулся на спинку кресла Лирвейн.

— От которого я не смогу отказаться? — сыронизировал Грёзы.

— Теоретически, именно так, — пожал плечами Лир. — Но в обмен на твою помощь...

— Озвучивай своё интересное предложение, — хмыкнул фейри, на миг пряча радужные глаза, которые предвкушающее блеснули. Он... догадывался, что может предложить наследник ныне угасшего великого рода орков.

Лирвейн протянул вперед руку, и на его ладони медленно материализовался небольшой голубой камень, светившийся ровным серебристым светом.

— О-о-о-о... артефакт с заключенной в него силой умершего бога вашего мира. Очень ценная вещь.

— И очень нужная тебе вещь, Мираж, — одними губами улыбнулся орвир. — Она тебе нужна...

— И что же ты хочешь, орвир? — склонил голову Иссо, задумчиво крутя в руках бокал.

— Всяческого содействия, — улыбнулся Хранитель Воды. — А также, чтобы минимизировал влияние Огня.

— Как понимаю, от Александры ты не отступился... — протянул Тинай, делая ещё один глоток вина. — Даже то, что она уже не девушка и любит Пламенеющего — тебя не останавливает?

— Аля и ко мне тоже неравнодушна, — ровно и бесстрастно отозвался Водник, и только сжатые почти в линию губы да синие искры в серых глазах могли показать, насколько сильно в нём сейчас бушуют эмоции. — А то, что не невинна... переживу.

— Ну да, — рассмеялся Иссо. — Почему бы и не пережить, ведь с того же бала фейри, который был совсем недавно, ты нетра... — тут видимо мужчина вспомнил о правилах приличия и закончил более нейтрально. — Не обласканным не ушел.

— Не твоё дело, — ласково оскалился Лир.

— Конечно, не моё, — поднял ладони Князь, но тут же лукаво прищурился и почти с мурлыканьем закончил. — Просто интересно... ведь, что в ваших чувствах всё не так просто, ты понимал уже тогда, но всё равно был с другой... Хотя да: то, что любишь, осознал, только когда она оказалась на шаг от гибели.

— Тинай Мираж Иссо, — со свистом выдохнул орвир. — При всем... почтении, это не ваше дело!

Только дурак бы не понял, что почтением тут и не пахло. Стихия таковым не являлся.

— Моё тоже, — холодно усмехнулся фейри, отставляя бокал и резко подаваясь вперед. — На эту Императрицу у нас большие планы. И, стало быть, за её плечом должен быть достойный, сильный консорт. Решительный, любимый и любящий, — Иссо откинулся на спинку кресла и, небрежно взмахнув рукой, закончил. — Не в обиду сказано... но к таковым я пока могу отнести скорее Пламенеющего, чем тебя.

Тут вмешался Мидьяр:

— Великий, вы выходите за рамки допустимого.

— Ярр... — рассмеялся Тинай. — Твой друг хочет, чтобы я ему помог, но это тоже будет стоить мне немало усилий и... в чем-то подлости. Так что, будь добр, сейчас не вмешивайся. А ты, Лир... что ты сделал для того, чтобы она была с тобой? Хочешь отдать артефакт, добытый твоими предками? И опять же — не твои усилия!

— У меня не было возможности хоть как-то изменить ситуацию! — рыкнул Водник. — Не было! Она — принцесса, воспитанница, эти чувства запретны, почти преступны! Поэтому, пока был шанс, я им сопротивлялся!

— Знаешь... а ведь он тоже сопротивлялся, и тоже было нельзя. Но не обращался с девушкой как последний гад!

— Возможно, потому что они виделись редко и только ради приятного общения и отдыха?! — Лир вскочил и яростно заметался по комнате. — А у нас с ней были сложности, трудовые будни и... ковка новой личности! Это всегда очень сложно!

— Ну да, ну да... — покивал Иссо. — Сложно, не спорю. Но вот мужчине с твоим опытом вполне можно было держаться от ученицы на расстоянии. Так что... ты ПОЗВОЛЯЛ себе срываться, Хранитель, а потом некрасиво оборачивал ситуацию в свою пользу. Очередным уроком.

— И откуда же ты столько знаешь?! — едко оборонил Лир. — Прямо таки почти всё, и гораздо лучше меня, неразумного!

— Идем дальше, — стихия не обратил ни малейшего внимания на вспышку Хранителя. — Как я уже говорил, нам нужна сильная страна. Устали, если честно, постоянно думать об Изначальном, тем более что в других мирах меньше проблем не становится. Потому, мы хотим стабильности, а для этого нужна устойчивая династия на троне. Итак.. если брать в расчет Евграна, как консорта... — фейри напоказ задумался. — Он наследник Алого клана, то есть имеет за плечами его силу и влияние.

— А также сильных врагов, которые положат все силы, чтобы Алые не получили больше власти, — парировал Лирвейн. — Синие полягут всем составом, но не допустят. А за ними побережье Империи, то есть выход к морю, войска и несколько мелких кланов. Как итог — гражданская война.

— Насколько я прощупал ситуацию, рыжий уже уладил большинство проблем, — улыбнулся Мираж, и продолжил: — Плюс внешнеполитическая арена... у него много контактов в других странах. А что можешь предложить ты? Как консорт... совершенно бесперспективен.

— За мной сила Хранителей, ну и не забывай, что я тоже тут уже больше десяти лет, и не только протирал кресло зама начальника СБ. И, поверь, в других государствах у меня «ниточек» не меньше, чем у Пламенеющего... — тут он нехорошо усмехнулся. — Отчасти благодаря специфике работы. Безопасник...

— А как быть с Алей? — перешел к «десерту» Иссо. — Она любит его, и считает, что ты последняя скотина, которая не может сдерживать своих желаний. Более того, скотина, которая свою вину перекладывает на девушку! — Тинай с интересом отметил, как перекосило Лира, и с показным сочувствием осведомился: — Что, неприятно?

— Неприятно, — спокойно признал белокосый. — Да, я был идиотом. Но все равно не смогу её отпустить, тем более даже не попытавшись отвоевать. Она же ничего не знает...

— Ну, да, — хихикнул Грёзы, и Воднику стоило больших усилий не наделать глупостей, глядя на эту глумливую морду. — Ведь та единственная ночь, в которую ты был откровенен, стерлась из её памяти... Там вообще много чего было, той ночью...

— Вот именно поэтому ты мне и нужен, — закаменел лицом Хранитель. — Конечно, наиболее всего тут подошел бы Свет, ментальное воздействие всё же. Но, за неимением лучшего...

— А как же малышка Ровена? — вскинул темную бровь Тинай.

— Боюсь, что она на такое не пойдет, — скривился Лир. — Они с Алей слишком сдружились за это время.

— Какой ты подлый тип, — восхитился Мираж, и даже несколько раз в ладоши хлопнул.

— В любви, как на войне, — пожал плечами Хранитель. — Я так просто не отступлю. Итак, мне нужно, чтобы ты подчистил память Александры и Евграна, мне нужно, чтобы они думали, что ничего не было. Ну и разбудить воспоминания о том, что произошло после Испытания.

— Ну, ты и наглееец! — протянул стихия. — Понимаешь, что первый мужчина так просто не забудется?

— Понимаю, — кивнул Лирвейн, напряженно глядя на задумчивого Князя.

Он ещё немного поразмышлял и, наконец, отрицательно покачал головой.

— Воспоминания — да, но память убирать не стану. Разве что могу сделать её очень смутной и непонятной. Но тогда нельзя допускать, чтобы Пламенеющий снова добрался до твоей зазнобы.

— Это мои проблемы, — усмехнулся блондинистый интриган.

— Отлично, — хлопнул в ладоши Иссо, и требовательно протянул вперед руку. — Камень!

— Держи, — и артефакт совершил краткий перелет из одних рук в другие.

— Замечательно, — нежно провел по краю камешка Тинай. — А теперь, до свидания, господа. И, спустя секунду, Грёзы растворился в лиловом сиянии, оставляя Хранителей одних. Несколько минут царила тишина, блондин стоял у окна и напряженно о чем-то думал, нервно постукивая пальцами по подоконнику. Ярр же просто смотрел на него и, наконец, тихо произнес:

— Ты настолько отчаялся?

Водник вздрогнул и повернулся к Искуснику, горько улыбнулся и ответил:

— Наверное, и так можно сказать... — он со вздохом запустил пальцы в белые волосы и сильно дернул, словно пытаясь заставить себя отвлечься от какой-то другой боли. Душевной? — Вы ведь чем-то напоили меня ночью, верно? Я проснулся почти спокойным. Это... позволило подумать. Если я и переживу то, что она не будет со мной... а я переживу, почти в этом уверен. То буду всегда в таком же состоянии, как сейчас, а то и ещё более опустошенном. Ярр, не хочу. Я... хочу, чтобы она была со мной, я не смогу без неё жить — таким, какой я сейчас. Наверное, это снова эгоизм... но мне не хочется терять себя. И отпускать её, — он замолчал, а потом почти неслышным шепотом закончил. — ТЫ, наверное, знаешь, как это.. осознание любви. Что разгорается в сердце. И что без этого чувства потом жизнь кажется почти бессмысленной. К сожалению, я понял это слишком поздно. Мидьяр, подошел к столику, взял третий бокал, к которому так и не притронулся, пока тут был его покровитель, сделал глоток и резко спросил:

— И это что, причина для подлости? То, что ты собираешься провернуть, по-другому не назвать!

— Если бы я был менее трусливым и благородным несколько дней назад, и все же дал себе волю, а утром поставил её перед фактом «было», то ничего этого не пришлось бы делать! — почти прошипел мужчина, подходя все к тому же столику и снова наполняя свой бокал, чтобы залпом выпить. — И у Евграна методы не лучше! Тебе напомнить анализ того, что он сделал, чтобы выбраться в консорты?!

— Не надо, — поморщился Ярр. — Да, там тоже было очень много... «красивого».

— Красивое — это разве что схему действий рассматривать, — невесело хмыкнул Лир. — А вот с точки зрения морали, там все очень неприятно.

— Ты не лучше, — «приземлил» коллегу Искусник.

— А кто спорит? — развел руками Хранитель Воды.

— Но у меня вопрос... как ты намереваешься не допустить повторения? И так ли уверен, что всё было.

— Было, — почти с каменным спокойствием отозвался белокосый. — Удовольствие, потом боль... что это ещё? А в остальном... есть идеи. Правда, придется привлечь Мерцающего.

— А с чего ты взял, что Коршун покорно сделает, как ему скажут? — иронично фыркнул Мидьяр.

— С того, что он очень не хочет, чтобы некоторые кудрявые узнали о том, кто на самом деле хозяин «Триэля». А также Кейран будет весьма благодарен, если узнает о планах Ровены на его «маску». А то глупостей наделать может...

— Козел, — резюмировал Ярр. — ещё и Ро приплетаешь.

— Ей же на пользу, — возразил Лирвейн. — Давно пора перестать от мужчин шарахаться, тем более он ей нравится в любой, так сказать, ипостаси. Да и Кейран за нашей красавицей уже шестой год бегает, а это, согласись, срок немалый, и было бы это мимолетным увлечением — давно бы бросил гиблое дело. Тем более, что первое время ему нехило от Садовницы доставалось.

— Тоже верно, — едва заметно улыбнулся Мидьяр. — Растения не любили, Ро вообще даже на деревьях пряталась.

— А потому что надо было головой думать, притом той, что на плечах, — рассмеялся Лир. — А не лезть с предложениями в стиле: «Вы привлекательны, я чертовски привлекателен. Чего зря время терять?»

— Ну, он потом исправился, — вступился за Белого Хранитель Грёз.

— Но впечатление уже было испорчено! — ещё раз улыбнулся блондин, но радость сразу пропала, и он, мигом став серьезным, проговорил: — Ладно, у меня очень много дел. Он подошел к шкафу, вытаскивая форменный камзол с нашивками СБ, щелкнул пальцами, накладывая уже такую привычную иллюзию, и уже в виде Лорда Хора скрылся в портале.

 

Глава 7

Проснулась я от жара и дикой головной боли. Но если первое я решила весьма просто, откатившись от горячего тела рядом, то со вторым было сложно. Да и не только голова, вообще всё тело ломило дико. Блин, да что же вчера было?!

Рядом послышался тихий стон, и тут я, наконец, озадачилась тем, кто же делит со мной... шкуру.

— Доброе утро, — мрачно поздоровался растрепанный Рыж, садясь, и потирая виски. Похоже, Пламенеющий чувствовал себя не лучше, чем я.

— А что вчера было? — задала животрепещущей вопрос, поспешно натягивая рубашку на голое тело. Нет, как я оказалась без одежды — помнила. Как и наши общие с Евграном планы. Но вот завершения... не помню.

— Без понятия, — вздохнул Ев. — Но мне что-то очень не нравятся эти провалы в памяти. Иди сюда, милая.

— Зачем? — настороженно спросила, но под укоризненным взглядом сдалась и подползла ближе.

Рыжий мужчина обнял меня за плачи, притягивая к себе, начертил в воздухе сверкающую фигуру, дунул, и знак рассыпался искорками, осевшими на моей голове, которая мигом перестала трещать.

Мне вообще стало существенно лучше, потому как я мигом заметила такие детали как бурые разводы на простыне, и темное пятнышко на серебристой шкуре.

Это то, о чем я подумала?

— Странно, — озвучил очевидное Рыж, изучая всё те же пятнышки.

Спас меня зазвеневший на столе амулет связи, Пламенеющему пришлось встать и, придерживая норовившую сползти простынь, пойти туда. Я, невзирая на ситуацию, залюбовалась великолепным телом мужчины. Хор-р-рош!

Мужчина сжал камень и закрыл глаза, открывая разум для информации. Потом положил связной обратно, скривился, зарывшись одной рукой в волосы, и вздохнул:

— На работу нужно.

— А мне во дворец, — кивнула я, вставая.

Уже через секунду меня обняли за талию и нежно поцеловали ноющие после ночи губы. Когда поцелуй стал несколько более страстным, почувствовала, как руки Рыжа легли на бедра и медленно скользнули вверх, постепенно задирая рубашку, но отстранилась и решительно помотала головой.

— Ладно, — улыбнулся Евгран. — Душ на втором этаже, сразу направо, потом спускайся на кухню — позавтракаем и пойдем.

— Хорошо, — не удержалась и обняла, потершись щекой о сильное плечо. — Р-р-рыжик.

— Ещё немного, и в душ пойдем вместе, — хриплым шепотом поведал развратный «рыжик», от чего я отстранилась, обиженно взглянула на бессовестного и потопала купаться. Через десять минут выползла из душа и передо мной, во всей красе, встала извечная женская дилемма под названием «Что надеть?!». И в этот раз она была поистине ужасающих размеров, потому как кроме пресловутой рубашки одеть было реально нечего! В этот момент раздался стук в дверь, и послышался голос Рыжа:

— У меня завалялись вещи с юношеских времен. Древние, конечно, но ткань всё ещё крепкая, да и тогда я был примерно твоего роста, и в плечах ещё не сильно раздался. До дворца возьмешь?

— Ага, — радостно согласилась я.

— Сейчас принесу, — отозвался мужчина и я услышала удаляющиеся по коридору шаги. Пока вытиралась, Ев вернулся и передал стопку одежды.

Спустя несколько минут я уже спускалась вниз и искала кухню. Впрочем, последнее проблемой вовсе не было, потому что аппетитные запахи не позволяли ошибиться. Рыж уже сидел за столом и изучал какую-то папку. В очках... Я едва не споткнулась от неожиданности.

— У тебя что, со зрением проблемы? — спросила, осторожно присаживаясь за стол и с любопытством разглядывая пышный омлет.

— Есть немного, — спокойно признался Ев. — В общем-то, относительно нормальное, но предпочитаю по возможности всё же читать в очках, тем более они ещё и лечащие, но постоянно носить нельзя.

— Понятно, — отозвалась, с огромным интересом рассматривая такого непривычного рыжего. Надо же, как преображается человек только лишь из-за одной детали! Он снял очки, отложил документы, и завтрак мы продолжили в приятной беседе на отвлеченные темы.

Правда, омлет, по большей части, так и оставался нетронутым. И не из-за того, что невкусный, а просто... ну, не люблю я его.

— Кушай! — словно услышал мои мысли Рыж. — К сожалению, тут ничего другого не было, но есть тебе надо, чтобы силы были.

Вздохнула, поморщилась, признала, что он прав и решительно ткнула вилкой в тарелку. После завтрака мужчина переоделся в форму департамента и попросил заплести ему волосы, что я проделала с огромным удовольствием, словно воскрешая в памяти воспоминания детства. Кстати, про это...

— Зачем тебе моя прядка нужна была?

— Ничего преступного, — улыбнулся Пламенеющий. — Я могу чувствовать, все ли с тобой в порядке и направление, в котором ты находишься. А в связи с этим и понять, ты передо мной или нет.

— Осень, — обняла его за плечи, и поцеловала в гладко выбритую щеку.

— Солнышко, — откинул голову мужчина и прерывисто выдохнул. — Милая, хорошая моя, обнимай меня поменьше сейчас, ладно? А то я как-то пытаюсь на делах, проблемах и сомнениях сосредоточиться, но даже твой запах лишает самообладания.

— Эм... — я покраснела и отстранилась. — Извини.

— Тебя-то за что? — хитро улыбнулся Пламенеющий, поднялся и, подав руку, помог встать мне.

— Рыж... — все же решилась задать один животрепещущий вопрос. — А у нас было?

— Что? — невинно спросил мужчина, судя по всему, прикладывая немалые усилия, чтобы не смеяться.

— Рыж! — возмутилась, пряча взгляд.

— Ну, смотря, чем считать это «было», — мурлыкнули мне на ухо, привлекая ближе, скользя руками по спине.

— Таааак! — возмутилась, упираясь ладонями в его грудь. — А кто мне тут говорил его не трогать и вообще, что на работу пора и от мыслей важных отвлекаю?

— Ну... — жарко выдохнули на ухо и спустя секунду нежно прикусили за мочку. — Я передумал? И вообще, если сомнения есть... а они есть, демоны побери — не помешает повторить!

— Ну, уж нет, — решительно забрыкалась. — С повторами как-нибудь потом, я и так слишком расслабилась, а мне сегодня Кейрана ещё за хвост ловить, фрейлин строить, и наверняка с представителями кланов общаться.

Евгран со вздохом меня отпустил и спустя секунду открыл портал.

— Ведет в твои покои.

— Спасибо, — улыбнулась и, не удержавшись, крепко обняла бессовестного, поцеловала и быстро, пока не успел поймать, шмыгнула в огненное марево.

В моей дворцовой спальне уже давно были раздвинуты шторы, и солнце играло на деревянных частях мебели янтарем и гречишным медом, делая зеленую обивку и покрывала гораздо более яркими и красивыми.

Я немного постояла, как в прострации, понимая, что в голове ни единой мысли. Как-то сложно оказалось переключиться с личной на деловую волну. Сегодня у меня трудный день.

Встряхнула головой, подошла к балконной двери и, открыв, впустила в комнату стылый ноябрьский ветер, вздрогнула от его порывов, забравшихся под тонкую ткань и, миг помедлив, ступила на холодный мрамор. Сжала перила и задумчиво оглядела дворцовый парк и город внизу. Лиман... совсем уже скоро на престол взойдет новая властительница. Я. Господи, как же дико это звучит!

Но ладно, хватит рефлексировать, нужно переодеваться, искать нового управляющего, распорядиться, чтобы он подготовил комнату мне под кабинет. А потом назначить аудиенцию интересующим меня господам.

Правда, кабинет будет готов в лучшем случае завтра... хотя. Через час, не позже! Я наследная принцесса Изначальной Империи, и совсем скоро стану Императрицей, а значит, имею на это право.

Да, к своим правам иногда привыкать ещё сложнее, чем к обязанностям.

Особенно, если это только названо «правом», а на деле за этим кроется столько обязательств, что не по себе становится.

Уже через полчаса я уверенно шла по коридору, перед этим решительно отказавшись от эскорта из двух карауливших у покоев фрейлин.

Наконец-то свобода передвижений, без этого назойливого щебечущего конвоя! Но стоило мне распахнуть двери крыла леди Надин, где меня в своё время поселили, как я застыла, удивленно рассматривая стоящего у одной из колонн Кейрана Мерцающего.

— Ваше высочество, наследная принцесса Изначальной Империи, — спустя несколько секунд почтительно склонился Коршун. — Рад вас видеть.

— Взаимно, — приветливо улыбнулась в ответ. — Удивлена...

— Что я тут? — вскинул темную бровь мужчина. — Александра, это просто, не заставляйте меня думать, что я зря вас натаскивал почти в течение двух недель.

Наглыыыый! Я довольно прищурилась. Что же, когда есть вассалы, преданные, но не раболепствующие — это восхитительно. А он таким совсем скоро станет, потому как Серый Кардинал обещал мне клятву верности, если я вернусь полноценным Проводником.

— Фрейлины, — почти утвердительно сказала я. — А вы резвый.

— Мне это выгодно, — почти незаметно усмехнулся Кейран и с поклоном пропустил меня вперед. — Какие планы, ваше высочество?

— Для начала навестить управляющего, — приподняв юбки, решительно пошла вперед. — А вы что, сегодня секретарь?

— Если вы так пожелаете, — спокойно отозвался Коршун. — Но советую пожелать, потому что в курс дела придется въезжать почти что призовым галопом.

— Тогда желаю, — кивнула.

— А зачем вам управляющий?

— Кабинет хочу.

— Надеюсь, вы не сочтете это наглостью с моей стороны, но я приказал его оборудовать ещё неделю назад, — невозмутимо поправил очки Белый, и в желто-карих глазах мелькнула тень иронии.

— Замечательно, — кивнула в ответ. — Проводите.

Спустя несколько минут мы уже были в административном крыле дворца, в просторном помещении, которое хоть и было вычищено до блеска, все равно несло эхо какой-то запущенности.

Я медленно прошлась по большому бежево-бордовому ковру, провела пальцами по гладкому мрамору каминной полки, подошла к массивному столу и села в кожаное кресло. Мерцающий занял место напротив, не дожидаясь приглашения.

— Кейран, наедине я предпочту сохранить прежнюю, более вольную, форму общения, — проговорила, всё так же осматривая своё рабочее место, оценивая забитые книгами и папками шкафы, карты и картины на стенах. — Кому принадлежала эта комната раньше?

— Вашему покойному брату, Александра, — спокойно отозвался Кейран, с ходу принимая возвращение старых правил игры.

Ага, бывшему наследнику престола значит.

— Надеюсь, что бумаги и информацию оставили... на месте? — о том, что они могли быть ещё и «неприкосновенны» я даже и не думала, наверняка за этот год уже порылись все заинтересованные лица.

— Я проследил, — с каменным лицом отозвался советничек. — И вернул все, что может быть вам интересно. Тут некоторые... неаккуратные, с очень грубыми приемами работы, даже не копировали, а оригиналы воровали!

В голосе Кейрана было столько возмущения такими топорными методами, что я даже улыбнулась.

— Вы меня продолжаете радовать.

— Счастлив, — опустил хитрые глаза долу Белый интриган.

Как же он мне нравится!

Да, какие плохие и наглые воры! И к профессии как подходят! Без огонька, любви и энтузиазма!

— Александра, как мы и договаривались, я бы хотел принести вам клятву верности, — начал Мерцающий. — Но сначала ознакомьтесь с контрактом.

— С чем?! — я аж показала своё удивление.

— Посмотрите, — подал мне свиток мужчина.

Я развернула и вчиталась.

Ну да, было бы странно, если бы Советник не попытался извлечь из этой ситуации свою выгоду.

В общем-то, форма вполне стандартная. Отныне Кейран Мерцающий находится под защитой ныне наследной принцессы Александры, в дальнейшем Императрицы Изначальной Империи. Был приведен список имен, которых я обязуюсь не трогать, и не давить. Из необычного тут было только... право одноразового помилования. Любого лица, за которого будет ходатайствовать мой Советник. Очень интересно!

— Зачем? — прямо спросила, ткнув пальцем в интересующий меня пункт.

— В жизни всякое бывает, — не дрогнул Коршун.

— Правда... — медленно кивнула, с прищуром глядя на Белого, и осторожно начала. — Как понимаю, этот документ имеет силу большую, чем закон?

— Клятва верности стоит очень дорого, — едва заметно улыбнулся Кейран.

Ага... Стало быть, может заставить меня «простить и отпустить» даже серьезного государственного преступника.

Полезная бумажка!

Даже мне самой полезная.

А сделаем-ка мы «ход конем», дорогой советничек!

— Хорошо. Но я бы хотела увеличить список лиц до двух, а также сделаем ещё один договор, где если Я вас попрошу, то вы будете ходатайствовать за определенную фигуру.

— Вот как... — сцепил руки в замок Белый. — Согласен. Но тогда увеличиваем до троих. Два мои — один ваш.

— А вы не... — попыталась подобрать слово. — Не наглеете?

— Что вы, Александра, — улыбнулся мужчина, склонив голову. — Ни в коей мере. Просто один человек — это условия моей верности, а вот второй... то, что я пойду вам навстречу в данной просьбе.

— Хорошо, — досадливо поморщилась, перечитала договор ещё раз и решительно подписала.

Потом ещё раз пробежалась глазами по списку имен неприкосновенных, чтобы в дальнейшем навести о них справки, и с удивлением прочитала «Ровена Делвин». Вот значит как, Кейран. Да, все ещё интереснее, чем я думала... и горааааздо серьезнее, чем считала фейри-Ро!

Но… Не будем отвлекаться! Бросила ещё один взгляд, запоминая остальные имена, потом провела над договором ладонью, шепнув слова заклинания и, на миг вспыхнув, лист раздвоился. Один отдала Кейрану, который чуть заметно улыбнулся, свернул свиток и подкинул его в воздух, растворяя свой экземпляр. Я чуть заметно поморщилась, понимая, что таких высот в пространственной магии достигну очень нескоро, но напомнила себе, сколько практики у Коршуна и у меня. Немного успокоилась.

— Ну что же... — встал Мерцающий, обошел стол и, подав мне руку, помог подняться. Вывел на середину комнаты, отошел на два шага, и замер, зарыв глаза. Постепенно сила начала окутывать его серым покрывалом, а когда мужчина приоткрыл ресницы, я вздрогнула от жуткого взгляда сверкающе-белых глаз. Он улыбнулся и опустился на одно колено со словами:

— Я, Кейран Мерцающий, из Лунной ветви Белого Клана, приношу клятву верности Александре вир Толлиман. Отныне все мои ресурсы, от интеллектуальных, до финансовых, принадлежат госпоже. Клянусь не вредить ни действием, ни бездействием, и следовать всем предписаниям. Согласно договору вассалитета, рассчитываю на покровительство леди вир Толлиман. Сила в свидетели!

На миг запахло озоном, по телу мужчины прокатилась дрожь и он даже оперся одной рукой о ковер, потом между нами из воздуха соткался белый символ бесконечности, который, спустя миг раздвоился и метнулся к нам, впиваясь в кожу запястий. Охнув, я уцепилась за спинку кресла, чтобы устоять, потому что было.. больно, было очень, очень больно! До прикушенной до крови губы, до слез, которые всё же выступили в уголках глаз.

Я потерла пострадавшее запястье, с удивлением глядя, как символ постепенно тускнеет и становится незаметным.

— Что это?

— Это то, от чего нам не уйти. Метка, связывающая вассала и госпожу, — усмехнулся Белый, обессилено садясь в кресло. — Александра, простите мою грубость, но нужно несколько минут, чтобы прийти в себя. Очень энергетически затратной штукой оказалась эта клятва... — он потер виски и, взглянув на меня уже нормальными глазами, цвета дорого коньяка, проговорил. — Кстати, первый приказ советую отдать уже сейчас.

— Какой же?

— Неразглашение, — кратко ответил Мерцающий. — То, что, как я считаю, может вам навредить, не говорить... при любых, даже несовместимых со здоровьем или жизнью, условиях.

Мамочки... я сразу же представила, что скрывается под этой обтекаемой формулировкой. Сейчас я как король на шахматной доске. Фигура важная, но... почти беззащитная. А Мерцающий — это моя самая сильная фигура, которую можно увидеть. Хранители в стороне и вмешаются они в своем истинном качестве только при непосредственной и глобальной угрозе империи или текущему порядку вещей. А грызня за трон и влияние их не касается. Я отдала приказ, на котором настаивал вассал.

— «Ферзь», — невесело рассмеялась я.

— Нет, — покачал головой Серый Кардинал. — Скорее уж «конь», или что-то из аналогичного ему эшелона. А «ферзем» должны стать вы. Потому что ваш «король» ещё даже не родился и, поверьте, до того как ребенка не примут стихии... вот самая уязвимая фигура. А наследник нужен, и как можно скорее.

Я только молча кивнула и, секунду подумав, неуверенно предложила:

— Мне кажется, не стоит обнародовать то, что сейчас было. Кланы не могут не попытаться подобраться, ведь вы с ходу стали фаворитом.

— А значит, попытаются подкупить или сыграть на чем либо, — развил мою мысль Белый. — Всё верно, Александра, всё верно. В таком случае, придерживаемся той схемы, что действовала с вашим отцом? Я -Советник.

— Да, — решительно одернула платье и посмотрела на Кейрана. — Как вы себя чувствуете?

— А есть какие-то планы? — усмехнулся Коршун.

— Есть! — почти что оскалилась я. — Забрать императорские регалии!

Белый с веселым изумлением на меня посмотрел, быстро встал, и с поклоном открыл передо мной дверь.

— Ну, что.... — шепнула, стоя в дверях кабинета наследницы Изначальной Империи. Моего кабинета! — Сыграем, господа. Мы с вами долго ждали этого часа.

И сделала решительный шаг на гладкий паркет коридора. В коридоре было подозрительно много народа! Особенно недалеко от дверей...

Я с радостной злостью усмехнулась, и тихо спросила:

— Господа, неужели вы все ко мне?

— Ваше высочество, — выступил вперед высокий подтянутый старик преклонных лет. — Я канцлер столицы, высокий лорд Диоран из Синего Клана, и просил бы уделить мне минуту внимания, в удобное для вас время.

— Здравствуйте, Лорд, — присела в неглубоком реверансе. — Сегодня не получится, но жду вас завтра, в девять часов утра, — резко повернулась к Мерцающему, — Мерцающий, мне потребуется секретарь.

— Завтра утром будет, — кивнул Кейран, довольно сверкнув глазами. Или это солнечный луч отразился в стеклах очков?

— Отлично, — улыбнулась я и повернулась к остальной толпе. — Завтра можно записаться, вам сообщат.

И, не дожидаясь ответа, подобрала юбки и пошла дальше, чувствуя, что спина болит от неестественной прямоты.

Но надо, так надо.

— Как это так?! — вдруг раздался позади чей-то голос, который периодически срывался на более высокие нотки. Оооо, даже оглядываться не надо! Начальник СБ Изначальной Империи. Вернее, номинальный начальник... реальный там лорд Хор. Генерал Ширдан, там временем, продолжал ломать комедию»:

— Я требую, чтобы вы приняли меня сейчас! У меня нет времени таскаться во дворец, дел, знаете ли, очень много!

Ой, как же мне сейчас хорошо! Как же я давно мечтала поставить эту зажравшуюся крысу на место! Нет, сама я его видела всего пару раз, но девушки в Департаменте жаловались на то, что от старой мрази прохода нет, а Алир регулярно ругался, что он портит ему все комбинации своими идиотскими распоряжениями.

Медленно повернулась и с улыбкой, как бы в пустоту сказала:

— Третий параграф Имперского законодательства. Унижение достоинства особы Императорской крови... Кажется, наказывается плетьми... Устаревшая, но, надо признать, весьма действенная методика. Вот, правда, не помню, сколько ударов...

— Двадцать, Ваше высочество, — услужливо подсказал канцлер, пряча улыбку в пышных усах.

— Да, точно, — благодарно улыбнулась старику, а потом обвела оставшихся тяжелым взглядом, отдельно задержавшись на этом жирном... начальничке, который то краснел, то бледнел. — Кто тут ещё считает, что я что-либо и кому-либо «ДОЛЖНА»? Да ещё и хочет, хм... громко про это заявить?

Тишина.

Такая, что даже дыхания не слышно.

Такая, что каблуки моих туфель стучат почти оглушительно громко.

Я была напряжена. как струна, меня даже трясло мелкой дрожью, а та высокомерная усмешка, которая замерзла на губах ещё на пороге кабинета, все никак не хотела исчезать с лица. Мерцающий шел следом за мной, почтительно приотстав, а я... я думала. Думала о том, что же сейчас сказать бывшему Императору, но не находила слов. Не знала. Просто не знала. И от этого становилось страшно.

 

Глава 8

Черные двери его покоев показались в конце коридора. А я все ещё не знала. Не знала, когда кивала лакеям, которые с поклоном просили подождать, не знала, когда заходила в комнаты, не знала, когда увидела отца.

— Мне нужны королевские регалии, — сами произнесли мои губы.

— Ты пока не Императрица, — усмехнулся Александр, неприязненно глядя на меня.

— А вы УЖЕ не Император, — тихо ответила, не опуская взгляда. — А я стану ей совсем скоро, более того, я имею на них право! Потому извольте, дорогой отец!. Мне нужен весь комплект, в том числе кольца Голоса.

Старик перевел взгляд мне за спину и почти с ненавистью прошипел:

— Мерцающий... Ренегат!

— Всего лишь Белый, — услужливо поправил его Коршун. — Особенности клана... экс-Император Александр. Или мне уже стоит именовать вас герцогом?

Я про себя хмыкнула. Похоже, моему вассалу бывший номинальный господин набил оскомину.

— Регалии, — жестко напомнила я.

— В кабинете черная шкатулка, — прищурил глаза Александр. — Если пришла отбирать, то будь собой до конца... дочь.

— Я пришла взять то, что принадлежит мне. Без чего я не смогу работать, — тихо ответила и, развернувшись, пошла к двери. Через несколько шагов остановилась и спросила. — Папенька, а что за сюрприз меня там ожидает? Не могут эти вещи быть без защиты.

— Ну, ты же Проводник, — был ответом неприятный смешок. — Сильнейшая волшебница, потому не думаю, что там тебе что-то повредит.

Вот.... У меня нет слов!

— Мелочно, папенька, — я стояла не оборачиваясь, говорила очень тихо, но... была уверена, что он не пропустит ни единого моего слова. — Вот представьте, если я сейчас туда войду.... И вдруг превращусь во что-то непотребное. Ну, это в лучшем случае, в худшем — будут торжественные похороны. — медленно развернулась, слыша даже шорох, с которым край платья скользнул по ковру. С улыбкой посмотрела на бывшего императора и вкрадчиво проговорила:

— Позвольте напомнить, что мне благоволят все стихии, а также принесли клятву верности Хранители, — Александр побледнел, но ничего не ответил, потому я продолжила «невзначай и ни на что не намекая» перечислять все минусы и... последствия моей возможной кончины. — Ещё также хочу напомнить, кому вы меня вручили, и что из себя представляет сам Евгран Пламенеющий и стоящий за ним клан. Или надеетесь на фаворитку? — тут я поистине мерзко усмехнулась и полушепотом закончила, со лживым сочувствием глядя на старика. — Не хочу расстраивать, но бабочка-Лилит не останется с вами, дабы скрашивать старость. Не в её нраве, знаете ли. Да и вообще, на такое пойдет только ВЛЮБЛЕННАЯ молодая женщина. Позволю себе заметить, что она не производит впечатление таковой и...

Закончить я не успела, он побледнел от ярости и вскочил, зарычав:

— Замолчи, девчонка!

— Правда глаза колет? — невинно процитировала поговорку я. — Так вот... продолжу! Вот, допустим, меня нет... Кланы передерутся, и в ближайшие лет десять — пятнадцать в стране будет царить смута. Неужели вы считаете, что вас она не коснется?

Александр рухнул обратно в кресло, почти с ненавистью гладя на меня, затем шепнул слова заклинания и метнул черную искру в сторону дверного проема, который на миг подернулся дымкой, но скоро воздух снова стал прозрачным.

— Забирай регалии и уходи, — устало сказал пожилой мужчина и обессилено прикрыл глаза. Я бесшумно прошла в кабинет и осторожно дотронулась до крупного ларчика из черного дерева. Мои пальцы окутала радуга цветов стихий, которая тут же погасла, и раздался тихий щелчок. Приподняла крышку и бегло осмотрела разделенный на отделения ларец. Сейчас в первую очередь меня интересовала императорская печатка, ну и кольца Гласа Власти, одно из которых я намеревалась отдать Кейрану.

Восемь перстней, с разноцветными камнями, которые я почувствовала как Гласы, лежали в маленьком бархатном мешочке. Ослабила тесемку и высыпала кольца на ладонь, выбрала тот, что с белым камнем, немного покрутила в руках, и повернулась к Кейрану, изваянием застывшему возле дверей.

— Лорд Мерцающий...

— Да, госпожа? — поклонился мужчина и, повинуясь моему жесту, приблизился.

— Теперь это ваше, — негромко проговорила и отдала ему Глас.

Кейран принял, покрутил в пальцах и проговорил:

— Это честь для меня, кронпринцесса.

Я даже на миг вздрогнула от того, как он меня назвал. Непривычно...

Сложила оставшиеся украшения государственной важности в ларец, взяла его, и он неожиданной тяжестью лег в руки. Моя ноша.

Во всех смыслах.

С высоко поднятой головой я вышла из кабинета, вежливо попрощалась с родителем, который, хоть и не скрывал яда в голосе, но завершил нашу встречу согласно этикету и вполне пристойно.

— И что теперь? — спросил Кейран, когда мы отошли от апартаментов экс-императора. Я молчала долго. Я вообще была какой-то очень рассеянной, но одновременно сосредоточенной настолько, что даже знала, что от момента его вопроса уже прошла ровно двенадцать шагов. Тринадцать... Четырнадцать...

— Не знаю, — почти шепотом ответила, сжимая дерево шкатулки до боли и побелевших пальцев. — Не знаю...

— Все будет хорошо, — спокойно проговорил Кейран, и я ему почему-то поверила. Нам иногда это так важно.. чтобы кто-нибудь, даже посторонний человек, сказал, что все будет хорошо. Часто им мы верим больше, чем себе.

Я на миг замерла, потом решительно повернулась к Белому и твердо проговорила:

— Больше не смею вас задерживать. Прошу помнить про мою просьбу о секретарях и... завтра утром быть у меня в кабинете.

— Как прикажете, — четко кивнул головой Советник и, развернувшись, направился в противоположную сторону. А я... я пошла в СВОЙ кабинет, изучать СВОИ новоявленные сокровища.

Надо привыкать, твоё высочество, надо привыкать.

А потом — резиденция Хранителей!

В голове обрывками крутятся мысли, и мне интересно, насколько они дельные. Но с Коршуном я их пока обсуждать не решусь, ибо вассалы должны быть уверены в силе своего господина. А если ещё не уверены, то это надо исправлять. Верность Мерцающего я практически купила. Уважение — не продается.

А от Хранителей мне скрывать нечего. Они прекрасно знают, что я из себя представляю. Потому как сами это выплавляли.

Он.

Да, говорить придется с Лирвейном, и только при мысли об этом мне почему-то становится страшно.

Или это не страх?

Я сама себя уже не понимаю. Мамочка, как же сильно я запуталась!

За спиной захлопнулась дверь кабинета, я села в кресло и поставила на стол пред собой ларчик.

Вот... пороемся в императорских цацках, заодно отвлекусь от мыслей. Нет, конечно, почти все фамильные украшения хранились в сокровищнице, тут были именно магические штучки, знаки власти.

Подняла крышку, и невольно залюбовалась блеском драгоценных металлов и камней. Первым в руках оказался венец тонкой работы. Так называемая «малая корона». Большая лежит в казне и достается исключительно по праздникам. Выкована из редкого, дорого и невероятно тяжелого металла, потому носить её постоянно и невозможно. Голова болит! А на голову больной правитель — никому не нужен.

Я даже хихикнула от такой формулировки.

Малая же — небольшая и изящная, правда, несколько более массивная, чем «просит» женская головка, ну да ладно!

Я покрутила её в руках и решила примерить. Неприятность началась почти сразу. Она была мне велика! На нос не сползала, конечно, но на ушах висеть пыталась. Мда... вот тебе и Императрица.

«Только сдвинь корону на бок, чтоб не висла на ушах».

Вот и интересная фразочка, услышанная от кого-то из переселенцев в «Триэле», пригодилась.

Аккуратно положила венец на стол и зарылась в остальное богатство. Снова решила полюбоваться на Гласы.

Собственно, говорящее название: эти украшения отдавали тем, кого считали подходящим (и недаром я Кейрану дала именно белое). Кроме того, эти штучки ещё имели такую удобную функцию, как... устранение ставшего вдруг ненадежным человека. Но и резерв увеличивали, помогали выходить на мысленную связь с владельцем кольца-доминанты. А вот, кстати, и он.... Императорский перстень с радужным камнем. Он тоже был очень большим, явно под мужскую руку, но когда я, поддавшись порыву, одела его, он нагрелся и словно уменьшился, не просто плотно обхватывая фалангу, но и смотрясь гармонично на женской руке. Приняло.

Так, это у нас печатка, которая, зараза, тоже громадная и не уменьшается, в отличие от кольца стихий, а значит, оставим тут, просто буду использовать по мере необходимости. Остальные украшения были интересными и не очень, несущими в себе разные функции. В основном, конечно, тут были кольца, браслеты, подвески, и даже серьги, но почему-то только одиночные. Что-то защищало от ментального воздействия, что-то помогало видеть ночью, некоторые увеличивали скорость реакции, другие помогали распознавать яды, третьи вообще лечебные! И да, конечно же, наполненные силой разных стихий. Я так увлеклась разбором всей этой сверкающей прелести, что даже успокоилась. Вот уж точно, лучшие друзья девушек — это бриллианты.

Впрочем, гранаты, сапфиры, изумруды, рубины и прочее — тоже красота!

Итак, складываем это обратно, потом наводим чары кроме естественной защиты и телепортируемся в резиденцию Хранителей.

Ладно, надеюсь, что все пройдет хорошо, мне почти все чары после испытания даются очень легко.

Хоть какая-то польза от этой пакости.

Я отложила колечко-распознаватель ядов, потом брошку от ментальных атак, и браслетик-лечитель. Сам следит за состоянием организма и по мере надобности влияет. Надо отдать Стали, пусть посмотрит, нет ли каких сюрпризов. Ведь тот же браслет, если его одеваешь добровольно, может влиять не только положительно.

Уже через две минуты я сотворила портал и, с опаской оглядев серую дымку, решительно выдохнула и шагнула в нее.

И тотчас на кого-то рухнула. Было темно и, кажется, меня снова вынесло над полом, и весьма высоко. Этот кто-то выругался, и не прошло и секунды, как я уже была под ним, а у горла ощущала холодок стали.

Какая-то очень знакомая ситуация!

 

Глава 9

Мягко — то есть, скорее всего, это постель, темно — стало быть, мужчина спал. Ну и ножик, да...

Впрочем, моя растерянность длилась недолго. Миг — и я снесла напавшего, весьма массивного мужчину, куда-то с его же постели и, вскочив, попыталась построить портал хоть куда-нибудь! Сходила Аля к Хранителям!!!

Естественно, доколдовать мне не дали, в темноте соткалась сверкающая голубая сеть и кинулась на меня так стремительно, что я даже ничего предпринять не успела. Блин, заклинание высшего порядка, очень энергоемкое и сложное!

И тут меня «осенило».

Телепортировалась к Хранителям, такие заклинания, притом голубое сияние. Эм...

— Лир? — робко осведомилась я, всё так же вися над полом и закутанная в «сетку».

— Молодец! — ехидно донеслось из темноты охрипшим со сна голосом, потом вспыхнул светлячок и полуголый, встрепанный блондин рассерженно рявкнул: — Ты меня едва не прибила!

— Вот видишь, как мы меняемся ролями, — не нашла ничего лучшего я.

Уж лучше бы язык придержала!

Но кто же знал, что он меня все ещё невероятно бесит?! Стоит увидеть, как мигом вспоминаю, что он натворил за время нашего знакомства!

Хотя, судя по виду Лирвейна, его обуревали аналогичные чувства и воспоминания.

— Вот почему я из-за тебя даже поспать не могу?! — зло рыкнул блондин и, ни капли не стесняясь того, что он в одних трусах, пошел ко мне. — Ну что, тебя отпускать или снова вредить будешь?

— Не буду, — сдалась я.

— Хорошо, тогда сначала извиняйся, — кивнул Лирвейн, останавливаясь рядом со мной. И всё бы нормально.... Если бы я не висела на уровне его пояса! А на уровне пояса было много интересного... смуглая кожа, кубики пресса, кончики белоснежных прядей, которые доставали в аккурат до резинки трусов.

Я немедленно покраснела, но взгляд почему-то не отвела... а перевела повыше, на широкую мускулистую грудь. Потом добралась до самодовольной морды, которая так понимающе улыбалась, что захотелось что-нибудь сделать!

Вот же……!!!

— Прости, извини, больше не буду! — мигом выпалила я, согласная на что угодно, лишь бы уйти, наконец, из полутемной спальни и от почти голого мужчины в ней!

Спальня...

Перед глазами полыхнула какая-то совсем странная картинка. Декорации почти те же, вот только голая я...

«на теле остались только короткие панталоны и сорочка, но и её бретельки медленно спускает с плеч сидящий за моей спиной блондин.»

Я потрясла головой, отгоняя невероятное видение...

ЧТО это было?!

— Что-то не так? — иронично осведомился Хранитель и присел на корточки рядом. Оказался так близко, что я снова уловила присущий ему аромат холода и сосны. Прогулялся взглядом по декольте, которое выглядело вполне прилично, когда я стояла, но вот сейчас... виды были более чем роскошные.

Запах... его запах. Взгляд, руки, длинные пальцы, которыми он сейчас задумчиво поглаживает подбородок, а раньше...

И снова какая-то непонятная сексуальная фантазия.

«Осознала, что уже сижу к нему лицом, лихорадочно перебираю гладкий шелк волос, прижимаюсь обнаженной грудью и жадно отвечаю на поцелуй. Скул касается светлая даже во тьме прядь его волос, окутывая меня сводящим с ума ароматом мороза и хвои.» Мамочки, да что же это?!

Я не должна о таком думать, откуда вообще эти неприличные мысли взялись?!

— Лир, немедленно меня отпусти! — потребовала я, очень-очень стараясь не сгореть от смущения.

— Я тебя не держу, моя госпожа, — он как-то совершенно по особенному улыбнулся и повторил, словно пробуя на вкус. — Моя госпожа...

Даже тембр голоса изменился, стал более низким, хриплым... возбужденным. И это, демоны его побери, тоже с чем-то у меня ассоциировалось!

— Пожалуйста, — почти взмолилась я, мечтая поскорее остаться одной, чтобы спокойно все это обдумать.

— Ты так просишь, — серые глаза почему-то потемнели, он встал и обвел взглядом мою зависшую фигуру. — Что хочется, чтобы просила о другом.

Встал он совсем близко, и я... эм, наткнулась взглядом, так сказать, на это самое... Свидетельствовавшее о том, что возбуждение в голосе мне явно не почудилось. Он выдохнул, на миг сжал кулаки, порывисто развернулся, при этом белоснежные пряди плетьми ударили по спине, и пошел в другую сторону комнаты. Распахнул дверцу шкафа, вытащил черный халат и... голубые тапки. Лир, в чем-то ты себе не изменяешь! Кстати, на трусах и в этот раз какой-то рисунок, но вот разглядеть не успела. Так, это что такое, куда это он?!

— Я тебе сказала — немедленно меня освободи! — повысила голос, стараясь выкинуть из головы недавнюю откровенную картинку. Не удержалась и съязвила: Или у нас что, очередной урок?!

Мужчина сел в кресло, щелкнул пальцами, зажигая все магические светлячки в комнате и пожал плечами:

— Почему бы и нет? Раз моя госпожа... — снова эта кошмарно двусмысленная улыбочка и голос, понизившийся почти до интимного шепота: — Раз моя госпожа изволила сама прийти, да ещё и настолько... решительно, — он прекратил паясничать и уже относительно серьезно проговорил: — А вообще, то, что ты даже грубой силой порвать её не можешь — никуда не годится, потому, раз сама подняла эту тему... то у нас экзамен!

— Ты сдурел?! — реально опешила я.

— Неа, — прогулялся по мне откровенным взглядом этот...!!! — Итак, времени у тебя не много, каждые десять секунд будет гаснуть один светлячок.

— А когда погаснут все? — подозрительно осведомилась я.

Он откинулся на спинку и почти неслышно ответил, обжигая меня абсолютно черным взглядом.

— Тогда я... сниму маску учителя.

Я нервно сглотнула, на миг представив: я, темная комната и этот... сложивший с себя полномочия учителя.

— А ну, прекрати! — рыкнула я.

Он только улыбнулся и щелкнул пальцем по висящему рядом с ним фонарику, и он... медленно погас.

Мамочки!!!

— Лир... — нервно завозилась в путах я, изгибаясь в воздухе. — Ты же пошутил, правда?

— Разумеется, — с готовностью согласился этот козел... медленно развязывая пояс халата. — Что-то мне жарковато.

Он совсем с ума сбрендил?!

— Ты-ты-ты!!! — не находила слов, чтобы поведать своё честное мнение. — Ты ведешь себя неприлично!

— О, да! — с готовностью согласился блондинистый гад, потом посмотрел в сторону и, проследив за его взглядом, я увидела, как один из светлячков начал весело скакать в воздухе, а потом медленно погас. А Лир вновь перевел на меня глаза цвета грозового неба, и от его взгляда по телу почему-то прокатилась легкая дрожь и стало не хватать дыхания. Неужели слишком туго корсет затянули? Но почему почувствовала только сейчас? Да и вообще, на мне же нет корсета!

— Да, я веду себя неприлично, — самодовольно повторил Хранитель и поинтересовался, — А знаешь, что самое интересное, моя госпожа? Я собираюсь продолжать в том же духе! Сразу после этой фразы рядом с ним появилась голубая лента силы, которая змеей метнулась ко мне, невесомо, немного покалывая, погладила по щеке, шее, коснулась верхней части груди... а потом и первой пуговицы. Которая просто исчезла, словно её там и не было!

Я рванулась и попыталась разнести удерживающие меня путы, но волна силы прокатилась по комнате, опрокидывая легкие вещи, взметнув волосы этого... педагога, чтоб его, и не причинив ни капли вреда сетке!!!

— Я не могу! — с отчаянием прошептала я и, зажмурившись, повторила попытку, услышав, как попадали уже гораздо более крупные вещи. Потом последовала приглушенная ругань и, приоткрыв глаза, я сначала потрясенно их округлила, а потом нервно рассмеялась. Одной из «больших вещей» оказалось кресло Лирвейна вместе с хозяином. Который, конечно, вскочил почти сразу, но... халат держался только на полуразвязанном поясе и на внутренних завязках. Как итог, широкая грудь была открыта на обозрение, не скрывая и кубиков пресса. Мамочки...

Все бы ничего, но у меня дыхание перехватило!

— Вот вредительница! — зло глянул на меня светловолосый безопасник. — Вот почему, с тех пор как ты появилась, я всё время страдаю?! — он повернулся ко мне, потом возвел взгляд к потолку, словно что-то подсчитывая, кивнул своим мыслям... и в комнате один за другим погасло сразу три светлячка!!!

— Лир! — взвыла я.

— Да... моя госпожа? — лукаво глянул на меня мужчина, опираясь об один из столбов постели. — Кстати, Аля, солнце мое... я уже говорил, что тут жарко? А я же должен о тебе заботится, госпожа...

Силовая змея, которая замерла на моей груди, снова ожила... и в небытие канули ещё две пуговицы, и... ситуация стала совсем уж неприлично выглядеть! И картина в общем, и декольте в частности!

— Знаешь, зайка, — подошел по мне Лир, щелчком пальцев создал рядом такую же сеть, чтобы повалиться на неё как в гамак, и повернулся ко мне. — А ведь ты не хочешь её рвать. Я даже не посмотрела на него, продолжая мысленно перебирать варианты, сотворила «нож стихий» и, едва дыша, попыталась поднести его к сияющей нити. Это было сложно, так как левитация — это не мой конек, да ещё и Хранитель, что-то прошептав, просто перехватил лезвие и рыкнул на меня:

— А вот давай без кровопролития?! Ты не только сеть, но и себя порежешь этим!

— Да мне все равно! — брыкнулась я, и так как разместился этот гад очень близко, то он, неловко повернувшись, пропорол ножиком свой же «гамак» и свалился на пол.

— М-да, — на удивление спокойно выдал блондин и вполголоса, как самому себе, сказал. — Ладно, терпение... Никто не говорил, что будет легко!

— Ты садюга сумасшедший! — честно поведала я. — Отпусти меня, мучитель!

— Мучитель? — скосил серые глаза Водник. — Детка, да ты все ещё многого не помнишь!

— Ты о чем? — подозрительно спросила я и снова попыталась если не порвать сеть, то хоть ликвидировать наглую «ленточку», которая распыляла мои пуговки! Не получилось. Хоть бы хны. Так... это, похоже, низшая элементаль Воды... а создадим-ка мы огненную! И испарим эту голубую пакость!

Сказано-сделано!

Я довольно оглядела материализовавшуюся яркую оранжевую змейку. Помельче той, что сделал мужчина, но ладно! Огонь же сильнее воды?

Но... все пошло как-то совсем не так!

— Да-а-а... — со вздохом протянул сидящий блондин и, развернувшись, прислонился плечами к моему боку, а голову вообще на живот положил. Повернул ко мне, улыбнулся и как-то неожиданно мирно сказал:

— Учитель из меня, наверное, и правда был не очень.

Я пошевелилась, пытаясь, как-то минимизировать физический контакт, от которого по тело почему-то стало очень чувствительным, как никогда ощущая, что мы .... Настолько близко. Маневр ничего не дал. Разве что, ему стало ещё удобнее!

— И с чего такая самокритичность?! — едко вопросила я.

— Ну... — он задумчиво посмотрел на змей, которые... как-то странно себя вели. — Вообще, не хочу тебя смущать, но у элементалей в это время года брачный период. И вызывала ты... самку. А мой, как ты можешь догадаться, был самцом...

Я неверяще уставилась на элементалей...

Нет, ну что такое?! У меня тут трагедия, а они!!! Другого места для любовных игр не нашли?!

— Знаешь, но никогда не поздно исправиться! — воодушевленно начал этот гад, всё так же игриво на меня глядя. — А не изучить ли нам прямо сейчас физиологию... — он на миг отстранился, глаза вспыхнули светом силы, и моя сеть стала неожиданно гибкой и подвижной, заставив сесть, а потом и вовсе опустила на пол перед Лирвейном, который придвинулся вплотную, деликатно обнимая, положил голову на плечо и хриплым полушепотом закончил: — Изучить физиологию... пресмыкающихся.

— С-с-сволочь, — взбесилась я и дернула головой вбок, рассчитывая от души треснуть его по длинному носу! — Отпусти меня немедленно! И по поводу сетки ты всё лжешь! Я просто не могу её порвать!

— Знаю, — легко увернулся мужчина и тут же прижался ещё ближе, вдобавок ещё и, прихватив зубами ушко, чувствительно, почти до боли его цапнул и закончил. — Это моя родовая магия, смешанная со стихийной. Пока я этого не захочу — не порвешь. От его горячего дыхания у меня заходилось сердце и даже в глазах темнело, аромат тела дурманил и до разума с трудом доходили его слова. Но когда дошли...

— А может, ты захочешь? — робко спросила, стараясь дышать как можно реже. И не смотреть на змей, что б их, гадов, не смотреть! Они пока просто извивались вокруг друг друга, но смотрелось это... блин, очень лично и откровенно! Любовная игра.

— Я и так... — ещё один поцелуй, но на сей раз нежный, в шею, и из моей груди невольно вырвался прерывистый выдох. — Да, я хочу. Тебя хочу.

— Я люблю Рыжа!

Я была уверена, что, услышав это, он немедленно меня отпустит. Но я была настолько наивна!

-Я знаю, — спокойно ответил Лирвейн, невесомо лаская мою шею, скользя по ключицам, усиливая нажим, как только дошел до верхней части груди, потом, снова едва касаясь, провел уже по самой груди. — А я люблю тебя, представляешь иронию судьбы? Меня как пыльным мешком из-за угла огрели. Даже желание схлынуло, я просто сидела и хлопала ресницами, пытаясь отыскать в памяти доказательства этому заявлению. Мужчина же не молчал...

— И ты меня любишь, — ещё один поцелуй в изгиб шеи, и я вздрогнула от горячей патоки, медленно прошедшейся по позвоночнику, и поняла, что с утверждением «желание схлынуло» погорячилась. — Иначе всё бы было гораздо больнее для одного не самого умного орвира. Будь ты равнодушна, я бы уже крышей поехал.

— Н-н-не понимаю, — немного судорожно помотала головой я.

— А хочешь вспомнить? — вкрадчиво спросил он. — Ты ведь чувствуешь, что что-то не то, верно? И ты не помнишь, что было в ночь после испытания.

— Отпусти, — тихо попросила я. — И... нет, и я не хочу вспоминать.

Не хочу. Правда, не хочу. Я сейчас предаю. Его предаю, мою рыжую осень. Тем, что даже не думала о нём последние минуты, тем, что сейчас я дрожу от чувств к другому мужчине, тем... что хочу сейчас закрыть глаза и отдаться на волю мороза и хвои.

Так нельзя и не правильно.

— Как же с тобой сложно, сокровище мое! — рыкнул Водник и, стремительно развернув меня к себе, коротко и властно поцеловал. Так, что я вскинула руки, обхватывая его за шею, так, что губы заныли, так, что внизу живота стало горячо. Так... правильно.

— Не отпущу, — шепнул Лирвейн, снова целуя меня, перехватывая одну мою руку, которую уже почему-то не сковывала сеть, и переплетая наши пальцы. Сжимая, крепко, почти до боли, как будто боялся потерять. — Глупая, неужели ты думаешь, что пока ты горишь мной, пока ты дрожишь под моими руками, и тело твоё говорит «да», я прислушаюсь? И да, моя принцесса, ты уже даже не связана. А ведь после Испытания ты сильнее, госпожа, более того, ты можешь мне приказать. Но не делаешь этого!

— Отпусти меня! — твердо и ровно сказала я, но... он положил руки мне на грудь и сжал чувствительные вершинки, отчего меня выгнуло в его руках, а с губ почему-то сорвался длинный стон.

— Недостаточно твердо, — последовал смешок, и мочку уха сначала нежно поцеловали, потом лизнули, и втянули в рот посасывая, от чего у меня вообще звезды под закрытыми веками зажглись. — Что же ты такая чувствительная, милая? Слишком чувствительная для той, что провела ночь с любимым мужчиной. Или ты так и не получила удовлетворения? Ой, какая же досада... исправим?

— Не смей!

— Да ты что? — снова низкий смех, и снова поцелуй. Ладонь, занесенную для удара, перехватили, быстро перецеловали каждый пальчик, потом он взял в плен вторую, соединил их над головой... и спустя миг мои запястья как окоченели, я не могла даже пошевелить ими. Он заставил завести руки ему за голову, и шепнул: — Сцепи пальцы или сожми мои волосы.

Я уже открыта было рот, чтобы рассмеяться, но похолодела, ощутив, как руки зарываются в шелковистые волосы и послушно переплетаются в замок.

— Совместила, — хмыкнул мужчина. — Алька — зайка, а вот теперь поиграем. Ты уже поняла, что сейчас целиком в моей власти?

— Да... — как-то сама выдохнула я. — Но почему, как?!

— Избранница, — очень невесело хмыкнул орвир. — Видишь ли, из-за того, что мой народ имеет такие последствия от любви... если чувства хоть отчасти взаимные, то мужчина может иногда влиять на свою женщину. Подчинять.

Слов у меня не нашлось!

— Козел последний! — нет, я погорячилась, некоторые таки отыскались.

Но тут... у меня как свет в глазах померк, и снова возникла картинка моей спальни в резиденции. Я и этот мужчина. Он ласково обнимает меня, я доверчиво прижимаюсь, и чувствую себя очень счастливой от того, что он рядом. От того, что он такой. От того, что сейчас между нами — только мы, только одежда. Которая легко и быстро снимается. Что все страхи и сомнения остались где-то в другой жизни, сейчас скрытой туманом забвения. И его слова...

«Я орвир. Орки однолюбы. Мы не сразу влюбляемся, но если это случилось... Это чувство — высший дар и проклятие. Потому что, если что-то идет не так — мужчина сходит с ума.»

— Ты понял давно... И не воспользовался.

— Я верил, что успею, — спокойно ответил Лирвейн. — Но первым успел мой заклятый друг.

— И не смущает? — почти эхом спросила я. — Что я уже его. И я хочу, чтобы всё так и осталось.

— Ты не знаешь, чего хочешь, — жестко ответил Лир. — Иначе сейчас просто разнесла бы тут всё. А так, родная, ты желаешь меня. Ты хочешь быть рядом, но злишься, боишься и неизвестно что ещё. Потому... я пользуюсь своей властью. Как и ты своей, когда держала меня на расстоянии раньше. Но сейчас, зайка, есть ещё одна проблема. Стихии. А ты нервная и как струна дрожишь. Ты не сможешь играть и выигрывать на той арене, куда вышла, если не будешь спокойна. Поэтому, сейчас... сейчас можешь кричать, пытаться вырваться, но в таком случае я не буду сдерживаться и просто возьму тебя, — он развернул меня к себе и с очевидным удовольствием провел рукой сначала по лицу, а потом сразу расстегнул несколько пуговиц, распахивая ворот платья, лаская грудь под тонкой сорочкой.

— Или ты позволяешь сделать то, что нужно. И сейчас не произойдет главного.

— Я вернусь к... — продолжить не успела. Он склонился, закрывая мне рот поцелуем и, как только оторвался, яростно прошипел:

— Ты ещё не поняла? Я хочу сегодня быть с тобой, и мне не важно, чем придется «прикрыть» это желание. И ещё, я знаю, что ты хочешь быть со мной. У тебя выбор только один, Александра. Всё…. или не всё.

Ответить я не успела. Меня осторожно опрокинули на ковер и Лирвейн склонился, осторожно обводя овал моего лица и кривя губы в какой-то горькой усмешке:

— Знаешь, как больно... — тихо прошептал мужчина, нежно поглаживая мою бровь, касаясь скул, губ. — Знать, чувствовать, что ты сейчас с другим. Знать, что можешь забыть. Понимать, что можно приказать, и ты будешь со мной и моей. Будешь... но надолго ли? Любовь — такая хрупкая вещь, моя девочка. Твоя любовь. Это я привязан узами крепче стального троса, не порвешь, не вырвешься, не убежишь. А вот ты... счастье, что хоть что-то есть.

— Тогда зачем ты сейчас... так?! — с мукой спросила я. — Понимаешь мои чувства к нему? КАК я себя буду чувствовать!

— Эгоист, — тихо выдохнул он. — Я боюсь, что та ночь так и останется первой и последней. А мне хочется хоть немного для себя. Моего такого разного, горько-сладкого, но счастья. Того, что сведет меня с ума гораздо быстрее, — он внезапно рассмеялся и, приподнявшись на локтях, скатился с меня и лег рядом, а потом коротко приказал: — Ты сможешь уйти отсюда только через полчаса. Но сопротивляться тоже пока не сможешь.

— Цензурных слов нет, — как-то очень спокойно констатировала я.

Он лег на бок, провел рукой по моему телу, откровенно очерчивая грудь, задевая сосок, от чего я сжала зубы, чтобы сдержать выдох, но...

— Я хочу видеть твою настоящую реакцию, — также спокойно сообщил Лирвейн, и дернул за шнуровку сорочки, распуская завязки, сдергивая её ниже, полностью открывая одну грудь. Склонился, накрывая ртом розовый сосок, обвел его языком и легонько прикусил. По телу прокатилась дрожь, а рука сама взметнулась вверх, запутываясь пальцами в белоснежной гриве, прижимая его ещё ближе.

Тихий смешок и, оторвавшись, он продолжил:

— Моя девочка.

— Я не твоя.

— Ты уже была моей, хоть и не физически, — спокойно возразил светловолосый. — Стала бы в ту ночь и женщиной, будь я менее щепетильным. Видишь ли, едва ли не впервые в жизни я решил поступить по совести, ведь между нами было столько плохого и непонятого, что брать тебя там, одурманенную силой и зельем, мне показалось неправильным, — нежный поцелуй в губы, и он снова лег рядом. — Я бы хотел как-то всё развернуть. Ведь было у нас и иное. Были моменты, когда всё было очень хорошо, нежно и ровно. Когда мне не приходилось разрываться, прятаться под масками, сбегать от тебя, потому что я понимал, что ещё немного — и тебя не спасет ничто.

Я вспомнила несколько моментов, когда он неожиданно вскакивал и уходил, и это обижало меня почти до слез, потому что мне казалось, что вот оно, настоящее. Иное, другое, не жестокость и холод.

А у него тоже, оказывается, свои демоны.

Мужчина подтянул мою сорочку выше, частично прикрываю наготу.

— Наш чистый лист остался в прошлом, — тихо сказала я и прикусила губу, потому что стало... опять стало обидно. Почти до слез.

— Я же сказал, — мягко, но твердо произнес Водник. — Ты любишь меня, моя госпожа. Что бы ты ни говорила, как бы не бежала. Хотя сам не понимаю, за что... Так как ты права, и я, правда, временами, отталкивая тебя в попытках оборвать свою привязанность, был порядочным негодяем. Но, видишь ли, милая... от твоих горящих, восхищенных взглядов во мне неизменно поднималось желание сначала очень долго тебя целовать, а потом положить хоть на тот самый пол, по которому недавно валял в тренировочном поединке, и сделать всё то, что в голову приходило, пока тренировал. Потому что ты всегда тааак близко, — приблизился, лизнув мочку уха, накрыв рукой талию, скользнул на бедро и властно смял тонкую ткань. — Запах, мягкость тела, ТЫ!

— П-п-прекрати, — заикаясь, выдохнула, не в силах активно сопротивляться, потому что стоял запрет. Но.. создатель, почему же я, предательница, в глубине души была рада этому?! Была рада, что за меня всё решили! Что сейчас я могу остаться и не винить себя за это. Он дал мне такую возможность. Обвинять его. Притом, обещал не доводить до конца, чтобы я могла... завершить выбор сама.

— Не могу, — безнадежно признался Хранитель. — Да и не хочу. Откровенность — это такая роскошь, моя хорошая. Примерно такая же, как право называть тебя «моя». Взойдет солнце и всё закончится. Даже раньше.

Я внезапно тихо всхлипнула и сильно прикусила губу, чтобы не дать этому повториться.

— Расскажи, — снова приказал Лир.

— Я его люблю, — честно сказала и почувствовала, как по щеке скользнула горячая капля. — Правда, люблю. Он был светом в воспоминаниях, он был якорем, когда твоё море топило меня в отчаянии, он был воздухом и полетом, когда это было мне нужно. А я его предаю! Предаю, понимаешь?! А знаешь, что самое страшное? Не могу иначе, Лир! Не могу! Я все ещё таю от того, что ты рядом! Я все ещё тебя люблю.

— Не мучайся, любимая, — вздохнул блондин. — Всё решится. Мы решим... и, поверь, никто тебя не обвиняет. Думаешь, когда Евгран разворачивал эту игру, он не знал, что ты не только ему принадлежишь? И что я не пойду ко дну так просто? Поверь, он был уверен, что ты не будешь принадлежать только ему.

— А мне легче? — горько спросила я. — Или что, потом всю жизнь думать, что за меня всё решил тот деспот, что оказался сильнее. Хоть обоих кидай и за третьего замуж выходи!

— Ну да, — спокойно кивнул Лирвейн. — Третий... Ему плевать на тебя, а тебе на него. Идеальный союз Императрицы. Это если твой «третий» выживет. А я таковых не знаю, уж извини. Кого не смог бы достать я... или Пламенеющий. А мы его доставать станем оооочень старательно, уж поверь. Кстати, знаешь, что нас удерживает от таких мер по отношению к друг другу?

— Только то, что я у вас такая неопределившаяся, — хмыкнула в ответ. — Убийства любимого не прощу даже тому, к кому также неравнодушна. Чувства сразу сгорят, и я их с радостью похороню.

— Вот видишь, какой я догадливый! — рассмеялся в ответ безопасник, и медленно скользнул ладонями ниже, обхватывая ягодицы, прижимая к себе, закидывая ногу на бедро и позволяя ощутить его желание.

— Прекрати, — коротко рыкнула, краснея и стараясь отстраниться. — И вообще, как-то не похоже, что ты с ума сходишь!

— А мне и не дадут, — хмыкнул Лир. — Вот только... знаешь, в чем опасность очень уж разумных и бесчувственных Хранителей и стихий? Нас убивают, если мы становимся слишком рациональными и перестаем «видеть» весы и то, как колеблются чаши, на которых покоятся «цель» и «средство». Убирают наши же коллеги или покровители.

— Тогда зачем?

— Чувства сгорят сами, — хмыкнул Лирвейн. — Просто та же Ро в силах не дать помутиться уму. Но... существо с выжженной душой — это страшно. Мидьяр ходит по своему пепелищу десятилетиями, балансирует пока... но на его пепле цветов так и не выросло. Несмотря на то, что отогреть Безумного Барда старались многие.

— Зачем Иссо сделал его Хранителем? — тихо спросила я. — Он же был таким до того, как стал Искусником.

— Мотивы Миража знает только он сам, — улыбнулся Лирвейн. — Потому... я не буду от тебя ничего скрывать. Всё равно узнаешь, рано или поздно, так что пусть лучше от меня самого.

— Блестяще! — начала я. — Замечательно, и в твоем репертуаре...

Закончить гневную речь я не успела. Мне закрыли рот поцелуем, а потом... потом у меня как-то резко закончилось дыхание, и когда он наконец оторвался от моих губ, то первые секунды я даже помыслить не могла о сопротивлении. А потом... потом.

— Не думай о нём этой ночью, — легкий поцелуй в шею, и мои глаза закрываются сами собой. — Чувствуй, вспоминай, что было тогда, — завязки сорочки снова проигрывают ловким пальцам и прохладный воздух касается моей груди, заставляя вершинки отвердеть ещё больше, ныть...желать прикосновения. Но его не следует, только дыхание, обдающее кожу, заставляющее меня невольно выгибаться в попытке стать ближе, но он только тихо смеялся и... приказывал. Орвир, проклятый орвир с его властью! — Будь смелой. Помни сегодня только меня, дыши только мной.

И я дышала. И сходила с ума от запаха мороза и хвои, которого было отчаянно мало, так мало, что я никак не могла им насытиться. Может, потому что Лирвейн был далеко? Надо приподняться, обхватывая его плечи руками, которые снова стали свободными, немного суматошно гладя обнаженную шею мужчины, утыкаясь носом ему в ключицу, жадно вдыхая аромат его тела. Он тихо застонал, почти до боли сжимая меня в объятиях, обхватывая ладонями лицо, целуя закрытые глаза, и что-то сбивчиво говоря. Слова доходили до разума с трудом, я мало что понимала.

— Прости, милая. Прости, не могу иначе. Хотя бы сегодня, хотя бы сейчас, но ты моя, целиком и полностью. Так, как будто его никогда и не было, так, словно между нами ничего не стоит. Да, я эгоист. Да, это подло, но я никогда не был святым и методы мои тоже были далеки от идеальных. Не меняюсь. Да, не меняюсь, прости меня.

— С-с-сволочь, — задыхаясь выдохнула я. — Заставляешь же!

— Обманщица, — тихо рассмеялся блондин, обводя языком ушную раковину. — Я заставляю делать то, что ты сама хочешь, — медленно целовал мою шею, спускаясь ниже, Лир. — Если бы ты хотела меня ударить, то ударила бы. Если бы ты желала убежать, если бы тебе было плохо, то этого бы не было.

— О себе думаешь, опять только о себе!!! А как же я?! Я же буду помнить, буду знать, как же я стану в глаза е...

— Ты много говоришь, — коротко рыкнул мужчина, закрывая мне рот поцелуем, кладя одну руку на колено и спускаясь все ниже, пока не достиг подола платья. Его прикосновение обожгло даже через чулок. — Чувствуй! Желай. Следуй своим желаниям.

Ярость поднялась волной, воспламеняясь огненной стихией, рассыпаясь искрами по телу, которые жгли, требовали выхода, но... оказались заперты! Я ничего не могла сделать!

— Подлец, какой же ты подлец, Лирвейн!

— Он иной? — вскинул белую бровь мужчина.

— Он такой же, — зло рассмеялась я. — Такой же, может, и хуже, я не обольщаюсь! Но!!! Он хотел быть для меня хорошим! Хотел!

— А я не успел, — тихо отозвался блондин, как-то неожиданно нежно прижимая меня к себе.

— Я ничего не успел, Аленька. Значит, потом... значит, буду хорошим потом. Меня снова целовали, целовали так, что я теряла голову от страсти, то жадно отвечая на каждое движение его губ, то злилась, о, создатель, как же я злилась. На непослушное тело, которое загоралось от каждого прикосновения, на стихии, которые, реагируя на это, снова искрами рассыпались по телу, отчаянно требуя удовлетворения, на своё сердце, которое стучало так, словно вырваться желало! И да, я бы тоже этого хотела! Вырвать, разделить на две части и выкинуть, утопить, уничтожить то, что сияло белым огнем! Оставить только то, драгоценное, которое грело, словно костер в ночи, которое пахло пряностями и осенью. Но невозможно! Нереально... Потому злость уступала место преступной нежности, и я легонько, едва касаясь скользила кончиками пальцев по его груди, целовала гладкую кожу, наконец пробовала её на вкус, чего хотелось так долго.

А он таял. Таял, поглаживая меня по волосам, прерывисто выдыхая сквозь зубы, когда непослушные... нет, послушные подсознательным желаниям пальчики становились слишком смелыми, на мой взгляд... и да, я откуда-то чувствовала, что ему хотелось гораздо большего. Но я пока просто скользила по широкой спине, спускалась к пояснице, очерчивала ямочки... и да, чуть ниже. Ну, насколько смогла, мы ведь сидели. Он не выдерживает и с тихим рыком опрокидывает на ковер, прижимаясь, гладя, целуя.. а я снова зла, снова из глубин души поднимается сила, и опять... опять рассеивается по телу, не в силах причинить вред!

— Ты меня любишь, — задыхаясь, выдохнул Лирвейн, проводя носом по ложбинке между грудями. — Не можешь причинить вред. Как потенциальному отцу ребенка.

— Че-е-его?! — от такого поворота я настолько... эм, скажем, удивилась, что даже в себя немного пришла.

— Ну, как и Евграну, — улыбнулся Лир, приподнимаясь. — Любимые... магия заботится о возможном потомстве, которое при сильных родителях будет ещё сильнее.

Нет, я, конечно, что-то такое слышала...

Но это... это отрезвило. Я вспомнила. Вспомнила видения на Испытании в Храме стихий. Вспомнила рыженьких детей Евграна.

« Солнечная поляна в сосновом лесу, солнце, пронизывающее пространство, медовыми бликами растекающееся по свежей, яркой зелени. Искрящееся на рыжих волосах маленькой девочки, сидящей в нескольких метрах от меня и плетущей венок. Малышка вскинула голову и я увидела знакомые малахитовые глаза на маленьком личике. Она вскочила, отряхнула зеленое платье, взяла венок и с криком «Мама!» кинулась ко мне. У меня сердце остановилось. Но рыженькая пролетела мимо, а я обернулась и увидела, как её подхватывает молодая женщина. Я. Красивая, счастливая. Рядом с ней стоит такой же рыжий, но сероглазый мальчик.

Прикусила губу, стараясь физической болью привести себя в чувство и увести на второй план ту муку, что поднималась в сердце с каждым мигом видения.

После мамы девочка кидается к высокому рыжеволосому мужчине. Тот обнимает её одной рукой, второй привлекает к себе сына.

А мне больно. Мне очень больно.»

Нельзя... не правильно.

Так вот — не правильно.

Невзирая на то, что какая-то часть сознания говорит, что всё верно — это всё равно не так! А сила... да, не подчиняется, да, не делает ничего ЕМУ, потому что сейчас и прибить могу, а нельзя! Чтоб эти стихии! И меня за компанию...

Но с собой-то я могу кое-что сделать... Могу. И сделаю!

Сила, подлая сила... иди сюда, моя хорошая, ничего я не собираюсь делать этому мерзавцу, вот честно. Ага, идешь, вот и молодец. ещё бы руки кто-то убрал и вообще бы замечательно было. Я, например. Мои руки тоже.. особым приличием сейчас не отличаются, хотя до Лира, конечно, далеко.

Но ничего... вдох и выдох. Энергия. Свет, мне нужен свет. Совсем немного, всего на одно заклинание. Но точное, верное, правильное, чтобы мозги себе не выжгла. И это возможно, да.

А теперь каркас, векторы, охххх... как же сложно, невыносимо сложно думать, колдовать, когда его руки медленно скользят по бедрам, губы ласкают грудь... так хочется раствориться, обнять, целовать, быть с ним. Рыжие дети! Мои дети.

Последнее усилие, всего одно и совсем маленькое. Наполнить силой. Сонное заклинание. Маленькое, слабенькое, но действенное.

Ничего не будет.

Хоть что-то я с собой могу сделать.

Но уже тогда, когда мои глаза закатились и я обмякла на руках у сероглазого обманщика, перед внутренним взором встала совсем другая картинка.

Другой ребенок.

Другая я.

«Разум снова затопила тьма.

Когда она рассеялась, то мы оказались в роскошной комнате. Отчетливо было видно, что она «взрослая», но также можно было понять, что ребенок тут частный гость. Большой письменный стол с кипами бумаг и стопками журналов и отчетов, а рядом — маленький, детский. С красками, недорисованным рисунком и рассыпанными на нём карандашами. Игрушки, то тут, то там раскиданные по ковру. Поднос на подоконнике, на нём две большие чашки и одна маленькая.

За столом сидит женщина, я не вижу её лица, так как она положила голову на сцепленные руки и смотрит в другую сторону. Но я отчетливо вижу расплывшуюся талию и милый животик. Месяц седьмой, не меньше.

Тут слышу знакомый мужской голос:

— И пошли они все вместе на восток, чтобы вызволять своего друга Ослика... Тут он замолчал, но спустя несколько секунд раздался полусонный детский голос:

— Папа, я не сплю. Дальше.

— Хорошо, — в голосе «папы» слышалась улыбка.

Я сделала несколько шагов вправо, чтобы их увидеть.

На диване во весь свой немалый рост вытянулся Лирвейн с книгой в руках. У него на груди свернулся маленький мальчик лет четырех, придерживаемый отцовской рукой, чтобы не упал. Ребенок хлопал серыми глазами и всеми силами старался не заснуть. Лир рассеянно перебирал короткие светлые волосы сына и продолжал читать сказку.

Перевела взгляд на маму. На себя... Счастливая и безмятежная. Не босая и на кухне, а так, как и хотела. Работает.

Блондин отрывает взгляд от книги и нежно смотрит на жену. И «я» отвечаю ему той же любовью во взоре.

Но спустя миг картина снова смазывается, и вот я уже снова в Храме Стихий.» И больно, господи, как же мне было больно! Мучительно, и сердце хотелось выдрать и растоптать уже целиком. Ведь потом будет легче?...

До слез, хотя я уже не чувствовала, как они катятся из-под закрытых век.

 

Глава 10

Утро было отвратительное. Притом, суммарно так отвратительное!

Погода мерзкая, настроение паршивое, дела... тоже шли не очень.

Началось все с пробуждения и воспоминаний, что было. Я ужаснулась, минут двадцать пострадала и даже попыталась впасть в истерику на тему «какая я плохая» и «бедный Рыжик». Истерика была прервана весьма решительно. Мной же, кстати.

Дела не ждут, труба зовет.

Обязанности навалились просто-таки лавиной, и я первое время даже вдохнуть спокойно не могла. Во-первых, продолжилось паломничество чиновников различной величины с жизненно-неважными сведениями. Это я решила весьма быстро: просто посадила секретарей и распорядилась отсеивать запросы.

С остальным было сложно. Были в государстве личности, к которым и самой съездить не зазорно. Притом, от их поддержки или отторжения зависело весьма много.

Например, Верховный Жрец стихий. Да, разумеется, он будет на коронации, но к Наследнице мотаться не обязан.

Съездила сама. Попила чай в приятной компании, уехала с подарочком в виде полезного амулетика и заверениями в поддержке.

Да, иногда стоит просто показать вблизи, что ты из себя представляешь.

Впрочем, мою высокую гордость за себя обломал все тот же верховный Жрец, который, провожая, сказал, что леди Надин много ему про меня рассказывала и... наказывала. И что в принцессе он не разочарован.

Скривилась я уже в карете.

Мда, вот так и приземляется самомнение!

Оказывается, бабушка и тут успела!

Сразу после этого зашла к Леди Надин, но она только невинно хлопнула глазами и заявила, что ни при чём. Не поверила.

Вышла, понимая, что её «нити» мне придется перехватывать самой, хотя и с согласия нынешней их хозяйки. Так просто дарить мне ничего не собирались.

Дернула Кейрана, который был непривычно рассеянным, и распорядилась подготовить краткие характеристики важных для меня лиц из той категории, с кем мостики наводить надо самостоятельно.

Первый день после... происшествия… с Лиром закончился как-то очень тихо и мирно. Если честно, то я постоянно тряслась, опасаясь того, что Водник все же решит выяснить отношения.

Собственно, потому я даже перекусить сбежала в сад, желая поговорить с Ровеной и передать ей артефакты, которые из-за... инцидента с Лирвейном…. к Асу так и не попали. Собственно, именно тут и стала ясна причина рассеянности Кейрана.

Еще когда я подходила к оранжерее Садовницы, то услышала разговор на повышенных тонах. Встревожено нахмурившись, кинулась вперед и.... застыла в дверях с отвисшей челюстью.

Во-первых, внешний вид спорщиков. Ро стояла сжимая на груди распущенную шнуровку блузы, но это не особо помогало, так как ткань все равно сползала с плеча, обнажая гладкую смуглую кожу.

Растрепанный и даже немного поцарапанный Кейран, уже в одной полурасстегнутой рубашке, стащил с острого носа очки и бросил их прямо на дорожку, не беспокоясь, что стеклышко треснуло.

— Если ты думаешь, что «было и прошло», то очень ошибаешься, моя прелесть! — прошипел Коршун, медленно расстегивая оставшиеся пуговицы.

Я уже перепугалась, зная отношение фейри к мужчинам и, думая, что Кейрана окончательно сорвало с катушек, шагнула вперед, рассчитывая вмешаться.

Но тут же отступила назад, потому что Ровена к-а-ак рыкнет:

— Скотина, гад и козел! Если бы я знала, что это ты, то пришибла ещё вчера! Так вот, ни-че-го не было! Вернее, это ничего не меняет!

— Милая, можешь вопить сколько угодно, но изменилось ВСЕ! — неожиданно ласково улыбнулся Мерцающий. — Ты готова к смене фамилии?

— Да ты с ума сошел, — растерянно пробормотала фейри, но тут же вернула себе решимость.

— Ты, смертный! Хоть подумал, кому ты это сказал?!

Я едва не рассмеялась, глядя на эту забавную парочку.

— Подумал, более того — тщательно изучил, — с готовностью согласился Коршун, скидывая рубашку, и обнажая... хм, а вполне рельефный торс! Я как-то думала, что он худой. — Ты, моя хорошая, не бываешь при Дивном Дворе, то есть, разумеется, долгожительница, но не настолько фатально, как могло бы быть. Стало быть, даже не мечтай от меня куда— то деться!

— Кей! Ничего не меняется! Да, вчера было хорошо, но... — Ро передернула плечами и сказала. — Я же фейри, знаешь, сколько у меня таких?

Вот врунишка, а?!

Судя по лицу, мужчина дивной обманщице не поверил, просто улыбнулся и, метнувшись вперед, схватил её в объятия, жадно целуя. Девушка немного потрепыхалась, но почти сразу запуталась пальчиками в коротких темных волосах и приникла к Советнику, отвечая на ласку.

А я тихо вышла, прикрыла дверь, и простенькое заклятие наложила, чтобы таких лишних свидетелей, как я, больше не было. Хранительница чары снимет... и поймет, что надо быть осторожнее.

Я медленно шла по дорожке и грустно улыбалась.

Кейран... Кстати, она назвала его Кей. То есть, Ровенка все же решилась что-то изменить в своей жизни и соблазниться на хозяина «Триэля». А он оказался Мерцающим. Попалась наша бабочка.

Ладно, за пауком я пригляжу. Вернее, чтобы он таковым не оказался.

Счастливые... их двое . И сложности только между этими двумя. А у меня проклятый треугольник!

Кстати, про треугольник... Все про всех знают. Потому, можно не скрывать, а собрать всех, и всем всё объяснить.

Просто, если всё будет так продолжаться, то они меня замучают! И так истеричка уже... Я делами не смогу заниматься — хотя бы вчерашний день вспомнить, какой я дерганной из-за блондина была.

Ага, то есть назначаю встречу Рыжу и Лиру, а там излагаю свои соображения. Ев вчера удрал в южные границы, какие-то серьезные неполадки там, на одном из ключевых предприятий Алого Клана, и ответственный за эту точку — мой жених. Сегодня должен вернуться. На губах появилась мечтательная улыбка. Соскучилась. Не смотря на то, что не представляю, как с ним поговорю обо всём, я очень соскучилась.

Так... приучил к себе. Так дорог стал. Так важен.

Лир... белобрысая сволочь! Но не вытравливается и не вытравливается.

Что же мне делать?!

Как быть?

Как жить с одним и постоянно видеть второго?! И ведь, самое отвратительное, даже если я буду принадлежать другому, даже если САМА скажу, что выбрала... они же не отступятся. Потому что Я не равнодушна!

Собственно, именно в свете всего этого и стоит поговорить с ними.

И за выторгованную паузу умудриться придумать Лирвейну задание на всю его жизнь и на другом конце мира!

Проблемы продолжались.

Леди Надин заболела, чем весьма меня обеспокоила, а Рыж не вернулся в назначенный срок, сообщив, что вынужден задержаться ещё на некоторое время.

Лирвейн не давал жизни.

Нет, он ничего не делал, и даже не говорил, но он постоянно был рядом!!! Конечно, по ооочень уважительным причинам.

Проблемным, разумеется, причинам.

Размах же неприятностей продолжал впечатлять своей широтой!

Об этом мне сейчас, собственно, и вещал высокий лорд Диоран из Синего Клана. Канцлер сидел напротив меня, а за моим креслом стоял Кейран. Чувствую, Коршуну потом, когда мы останемся одни, прилетит «по клюву». Сер-р-рый Кар-р-р-рдинал, чтоб его! Я, конечно, все понимаю — любовь, Ровена наконец сдалась, но надо же и о делах думать! Тем более в такой кризисный период.

У нас очень резко и буквально за последние два дня он нарисовался!

Проблемы звались «дроу требуют выдать им Туманного, шантажируя всем, чем можно и нельзя». По моим предположениям, виноват был в этом новый посол, а вернее — его тень. Тринвир дель Мередит. Ведь темные не особо чесались на эту тему, предпочитая решать это в частном порядке (читай: посылать своих воинов к бывшему главе Серебряных и смотреть, кто кого). Пока — боевая ничья, судя по тому, что мне однажды рассказывал Ярр. А Тринвир принадлежит как раз оскорбленному королевскому роду. Мда, попали.

— И все бы ничего, но они стали конкретно перекрывать границы, увеличивать таможенные сборы и сократили поставки «дара глубин», и ненавязчиво намекают, что рассматривают возможность пересмотра договора, — печально вещал Синий.

Я едва удержалась, чтобы не присвистнуть.

— Это того, по которому они или сами его используют, или всё нам продают?

— Да, — вздохнул за плечом Мерцающий. Я не удержалась и, повернувшись, кинула на него злой взгляд. Тут случилось чудо: Кейран отвел глаза!

Дело в том, что дарар, он же «дар глубин» использовался почти во всей оружейной и вообще тяжелой промышленности страны. Секрет был один... с ним материал становился более прочным и инертным к магическому воздействию. Не совсем, конечно, но весьма существенно. Конечно, у Изначальной были и свои месторождения дарара но, к сожалению, весьма небольшие, потому мы их фактически не использовали, предпочитая приобретать у дроу. И да, прикидываться, что у нас его нет. Темные, конечно, взвинтили на него цену, но это не причина, чтобы трогать стратегические запасы. Империя — страна не бедная, вот и действовали мы именно так.

— Итак, — прикрыла глаза я. — Мне нужен Тринвир дель Мередит.

— В кандалах? — вежливо осведомился канцлер, и я кинула на него недовольный взгляд. Лорд тут же спрятал улыбку: — Прошу прощения, ваше высочество. Но почему именно он, а не глава посольства?

— Мне кажется, это не я должна вам объяснять, — усмехнулась в ответ и коротко спросила. — Что-то еще?

— Ничего, что требовало бы вашего внимания, — спустя несколько секунд отозвался Синий. — Но, если ваше высочество позволит, то я бы хотел через несколько дней вновь нанести вам визит. Что-то подсказывает, сие будет не лишним.

— Разумеется, — только кивнула я и, потянувшись к шкатулке, достала оттуда небольшую пластинку с изображением герба страны. — Покажете секретарю, и если я не занята, то вас пропустят сразу.

— Признателен, — встал и поклонился старик.

Когда он вышел, я задумчиво посмотрела на чистый гербовый лист перед собой и рассеянно поводила пальцем по гладкой поверхности.

— И все же, почему именно Тринвир? — опустился в освобожденное канцлером кресло Мерцающий.

— Не тебе объяснять, — только рассмеялась в ответ.

— И все же, — поправил очки мужчина и склонил голову, спрятав дрогнувшие губы. — Мне интересны твои выводы. И вообще, люблю наблюдать за игрой мысли, если таковая имеется.

Вот зараза желтоглазая!

— Ну, тут особо и разгадывать нечего, — улыбнулась я. — Да, разумеется, сам посол высокого и почетного рода, но... дель Мередит — родственник подгорной Королевы. Выводы? Всё элементарно, и мне даже обидно, что ты задаешь такие вопросы!

— И как ты думаешь, каковы цели сего примечательного остроухого? — прищурился Коршун, водя кончиками пальцев по резному подлокотнику из черного дерева.

— Ну, судя по всему, в игру он уже вступил, — покачала головой я. — Но как-то очень слабо верится, что это только ради «чести рода» и прочее. Кстати, а что Люциан Туманный вообще натворить успел?

— Ничего особого, — отмахнулся Кейран. — Пока ездил с дипломатической миссией, успел там двоюродную племянницу Королевы совратить. Она не просто совратилась, она забеременела. А Туманный жениться отказался, аргументируя... — тут он хмыкнул и на миг замялся. Мда, видать аргументы были занятные и, по всей видимости, для моих ушей не предназначенные. — Аргументируя далеко не идеальным моральным обликом девушки. Предложил дождаться рождения ребенка и, если будет полукровка и анализ подтвердит отцовство, то он, разумеется, не просто даст малышу имя, но и заберет его. Но жениться на... неразборчивой в связях даме не будет.

— Дроу обозлились, — резюмировала я. — Слушай, а он в то время ещё был главой Серебряных?

— Да, — кивнул Кей. — Наверное, потому и пытались его поймать. Но девушка ребенка потеряла, да ещё и любимому братцу нажаловалась. Братец сестричку знает, видимо, не особо хорошо, потому и загорелся мстительными планами. Но Люц у нас закрылся в своей Академии и продуманно не кажет оттуда носа. Разве что когда совсем не отвертеться, или настолько инкогнито, что даже я мало что знаю.

— Ага... — я подцепила тоненький листик бумаги, проказливо усмехнулась и дунула на него. Миг, и он приобрел розоватый оттенок, а по краям появился золотистый орнамент. Хм.. чего-то не хватает, для полного соответствия. Щелчок ногтем по листику, и вот он источает едва ощутимый цветочный аромат.

Мерцающий с иронией наблюдал за всеми этими приготовлениями и, не выдержав, спросил:

— Думаешь, сработает, если будет оформлено таким образом?

— Разумеется, нет, — спокойно откликнулась я и, взяв перо, написала несколько строк, подкрепив все это печатью и росписью в конце. Помахала в воздухе и спросила у Советника: — А где у нас конвертики лежат?

— Тоже розовенький? — вскинул бровь Кейран.

Я на полном серьезе задумалась, но решительно покачала головой.

— Перебор будет, давай беленький.

— А если Пламенеющий узнает?

— И что? — удивленно посмотрела я, а потом покосилась на письмо и драматически зачитала.

— «Приветствую Лорда Тринвира дель Мередита! Буду рада вашему согласию составить мне компанию на завтрашней вечерней прогулке по дворцовому парку. Прогулка начнется возле главного фонтана, в пять вечера. Надеюсь на ваше понимание и здравомыслие».

— Мда, — пробормотал Кейран. — Как-то больше на приказ похоже.

— Почти он и есть, — спокойно кивнула я. — Но в мягкой форме — это раз, а два — я имею на это право. И вообще! Это вот... — показательно постучала пальцем по посланию. — В его интересах!

— Моя принцесса, — склонил голову Советничек.

— Ой, хоть ты не ёрничай! — поморщилась я, а потом с интересом уставилась на мужчину и сахарным голосом начала: — Кстати, самый умный мой...

— Ну, не самый... — с опаской глянул на меня Кейран.

— Но знаешь ты у нас больше всех, — потерла ладошки я. — Расскажи-ка, где мой суженый пропадает? А то толком ничего не сказал, только что проблемы в имении и что-то с фабрикой. Но причем тут наследник клана, у них там что, нет управляющих или ещё кого?

— Мама у него болеет, — отвел взгляд Кей. — Сильно болеет, и... всё то время, что я знаю Пламенеющего, если его зовет мать, то он бросает всё. Потому что она делает это очень редко, и значит, что-то случилось. Про фабрику... почти ничего не знаю.

Я только кусала нижнюю губу, понимая, что ничего не знаю про Рыжа и его семью. Что же случилось?

Прервав мои размышления раздался стук в дверь и, получив разрешение, в кабинет вошел.. лорд Хор, чтоб его!

Подлый Кейран, сообщив, что отдаст письмо секретарю, показательно так помахал в воздухе розовой бумажкой, сам положил её в конверт... и ушел! Несмотря на мой намек, что ему ещё дела найдутся!

Коршун заявил, что дел я ему уже нашла на весь оставшийся день и завтрашний в придачу. Ну-да, ну-да... в саду, цветочки поливает его «дело»!

Ладно, не рычать и не завидовать, ваше высочество! А поскорее спроваживать зама твоей же СБ и вальсировать в резиденцию. Надо все же отдать Асу артефакты... и я очень соскучилась по Мариоль! Дико просто!

Правда, я посмотрела на как-то слишком довольно и предвкушающее улыбающегося блондина... и на полном серьезе прикинула, а не выпрыгнуть ли в окно. А что?! Левитация всегда со мной! А вот сила воли в его присутствии берет отпуск и на пару со здравым смыслом сваливает в голубые дали! А в моей ситуации это не допустимо!

— Добрый день, — нейтрально поздоровалась я.

— Приветствую, ваше высочество, — склонился блондин... аккуратно закрывая за собой дверь! Притом, на заклинание! Такое маленькое и едва заметное, и до испытания я бы даже не почувствовала, что сделал Хранитель, разве только легкое колебание силовых нитей. Но не поняла бы, на что это направлено.

— Что ты себе позволяешь? — сузив глаза, тихо спросила я. — Не допустимо. И ты не последователен в своих словах и действиях.

— Разве? — вскинул светлую бровь мужчина, с его пальцев сорвалось ещё одна связка, и я почувствовала, как стены и окно покрывает тончайшая сетка. Теперь нас не могли услышать или увидеть никакими средствами. И что-то мне ооочень не нравятся все эти приготовления! — По моему мнению, я на редкость последователен, впервые за очень долгое время, — снова эта кошмарно двусмысленная усмешка и тихое, хрипловатое: — Моя госпожа...

— Садись, — кивнула на кресло, которое не так давно занимал Советник. — Излагай, зачем пришел. Искренне советую, чтобы вопросы были рабочими, лорд Хор.

Он едва заметно улыбнулся, воздух дрогнул, иллюзия спала, и напротив меня сел уже Хранитель Воды.

— Аля, ты ничего не хочешь обсудить? — вкрадчиво осведомился Лирвейн, и мне стоило огромных усилий не дрогнуть под его внимательным взглядом.

— Хочу, — ласково улыбнулась в ответ. — Очень хочу! Например то, почему зам. начальника моей СБ мается дурью, вместо того чтобы работать. А еще интересно, почему он считает возможным отнимать моё время. Как ты верно указал, я — твоя госпожа, и не помешало бы соответствовать тому месту, которое ТЫ для СЕБЯ обозначаешь, когда так меня называешь. Мужчина даже не поморщился от того, что я напрямую указала, что он зарывается. И что слуга тут он. Да, я имела в виду именно это! Да, это было некрасиво, и да, я не имею на это права. Вернее, право как раз имею. Вот недавно приобрела, буквально пару дней как. Но Лирвейну, для которого это обращение сейчас — лишь игра и возможность меня подразнить его двусмысленностью... указание на истинную трактовку может быть болезненно.

Но, судя по невозмутимому выражению смуглого лица, все мои коварные планы рухнули, даже не начавшись.

Он улыбался. Ласково, нежно, лаская меня взглядом. От чего я закипала от гнева и пыталась не покраснеть, когда медленный, тягучий, почти материальный взгляд скользил по лицу, губам, шее... груди.

С-с-сволочь!

Так и хотелось сказать «лапы прочь!». Удерживала исключительно нематериальность этих самых «лап»! Вернее даже их отсутствие.

— Лир, — неожиданно устало начала я. — Надо поговорить.

— Надо, — спокойно кивнул мужчина.

— И, пожалуйста, прекрати раздевать меня взглядом, — я уже хотела продолжить, но он внезапно усмехнулся, радужка полыхнула голубым огнем, и через миг я почувствовала, как лента, стягивающая мои волосы, распускается, а часть прядей падает на плечо. — Лир!!!

— Я просто наглядно продемонстрировал ошибочность твоих слов, — улыбнулся Хранитель и, подавшись вперед, вкрадчиво промурлыкал. — Раздевают взглядом вот так. И так... — его глаза снова засияли силой, и я почувствовала, как ослабевает одна из завязок на плече, в панике прижала ткань ладонями, но мужчина больше ничего не стал делать.

— Ещё раз, и ты отсюда не просто выйдешь, а вылетишь! — злобно рыкнула я, быстро приводя в порядок одежду. — И не важно, чего мне это будет стоить!

— Да малого, в общем-то, — скучающе оглядывая ногти, выдал светловолосый гад. — Разве что испорченной репутации и вполне однозначных слухов.

— Ты о чем? — нахмурилась я.

— И вовсе не о том, что ты подумала, — рассмеялся Лирвейн. — Просто ваш жених, принцесса, является наследником Алого клана и главой их службы безопасности. А теперь прикинь, прелесть моя, что будет, если ты, его невеста, не просто выпроводишь из кабинета фактически главу СВОЕЙ структуры безопасности, а вышвырнешь его магически. ещё и наверняка скажешь что-то вроде «чтобы я вас больше не видела», — я озадачено нахмурилась, а Лир-Алир иронично продолжил: — Ну же, детка, ты всегда была умненькой, не разочаровывай меня. И вообще... — он как-то очень многозначительно прищурился и интимным полушепотом проговорил: — Ошибешься — поцелую.

Я округлила глаза и осознала, что никогда у меня ещё не было такой одновременно действенной... и двойственной мотивации. С одной стороны, этого было нельзя допускать, ведь Хранитель меня, может, и не сильнее, но гораздо опытнее. То есть, пока я снесу его грубой силой, он уже меня хоть всю обцеловать успеет.

А двойственная... при мысли о том, что я ошибусь... мне почему-то стало жарко и дыхание перехватило. Перед глазами как-то очень ярко полыхнули картины недавней ночи.

— На-а-аглый!

— Очень, — с усмешкой согласился Лир и откинулся на спинку кресла. — Думай, моя милая. Как же меня корежило от этих обращений! Сволочь белобрысая! Где ты был со своими чувствами, когда я так нуждалась хоть в капле нежности, ласки, да просто доброго отношения с твоей стороны?! Где?! Нет, ты сейчас такой только потому, что не можешь иначе! Для себя, всё для себя!

Мужчина! Одно слово, и в нём всё.

Впрочем, все мы такие... Эгоисты, просто эгоисты. Стала бы я, на месте Лира, делать шаги навстречу своему безумию? Он же понимал, что это увлечение — не простое, и может перерасти в большее. Потому и держался подальше, наверное.

Ну да, или потому, что я принцесса, и его будущая госпожа. Меня нельзя было просто поиметь и кинуть без последствий.

Так!!! Аля, прекращаем внутреннюю истерику и начинаем думать! И вовсе не из-за угроз Хранителя, а просто потому, что в мозгах ему не откажешь, и я давно поняла: если блондин что-то говорит, то к нему следует прислушаться.

Прикрыла глаза и меньше, чем через полминуты, едва заметно улыбнулась и медленно проговорила:

— Грядущее воцарение наследника Алого клана, даже при условии того, что он будет не наследным консортом, вызвало большой резонанс. Наверняка сейчас главенствует мнение, что отца обработала Лилит, а меня, как юную девушку, вообще в расчет не берут. Стало быть, если я сейчас тебя... вот так выставлю, то пойдут слухи о том, что Алый клан на троне будет вовсе не номинально. И я — лишь марионетка. Как итог, те, кто сейчас сидят в сторонке и наблюдают, наверняка начнут действовать. Скорее всего, отнюдь не мне на благо.

— Всё верно, — кивнул беловолосый орвир, в задумчивости водя кончиками пальцев по шелку обивки. — Я, собственно, и к тебе потому, что лично мне очень не нравится затишье объединенной коалиции Белых и Синих.

— И чем я тебе могу помочь? — мрачно осведомилась в ответ. — Как ты верно заметил не так давно, из нас двоих тут именно ты практически начальник СБ!

— Мне нужен карт-бланш, — просто сказал Лирвейн. — Полный и окончательный: смещение моего... номинального начальника и перстень Голоса.

— О как, — вскинула брови я и сцепила руки в замок. — Будет. И перстень в том числе. Но зачем... настолько резко действовать? Я была уверена, что эта ширма — твоё начальство — нужна.

— Он своё отыграл, — равнодушно ответил Лир. — Сейчас наступает иное время, нужны иные методы. И, в первую очередь, необходима зачистка структуры, чем я не могу заняться, пока не буду иметь твоего распоряжения на любые действия в интересах Империи, и перстня Голоса.

Я отбарабанила пальцами по столу незамысловатую мелодию, пристально глядя на безмятежного Водника. Ладно.... Вытащила лист, написала там свои наследнопринцессные пожелания касаемо свободы действий некого Лорда Хора. В интересах Империи, разумеется.

Подмахнула росписью, шлепнула сначала государственную печать, а потом и личную. Помахала листиком в воздухе, а потом положила на стол и щелчком пальцев отправила на другой его конец. Лирвейн быстро взял бумагу, пробежался взглядом по строчкам, и довольно кивнул.

Я же достала из шкатулки перстень с небесно голубым сапфиром и, шепнув короткое заклинание, активизирующее артефакт, передала его Хранителю.

— На этом всё? — вскинула бровь, с некоторым любопытством наблюдая, как кольцо становится немного тоньше, но больше, и спокойно одевается на средний палец блондина. Лирвейн вытянул руку, полюбовался и, внезапно рассмеявшись, выдал:

— С каким же удовольствием я буду его демонстрировать так доставшим меня господам бюрократам и чиновникам! Которые с таким удовольствием ставили нам «палки в колеса». Я сначала непонимающе вскинула брови, а потом сначала сама улыбнулась, а после тоже рассмеялась. Да уж... безнаказанная демонстрация этого жеста под предлогом: «а вот и колечко Голоса, и что такого, что оно на среднем пальце»?! Лир, Лир!

Пока я веселилась, блондин, наоборот, стал предельно серьезным, и я не успела очнуться, как он текуче поднялся, перегнулся через стол и, обхватив меня за шею, заставил поднять голову и прикоснулся к губам коротким, но таким жгуче-страстным поцелуем, что меня бросило в жаркую дрожь.

— Н-н-не надо, — судорожно замотала головой, пытаясь отстраниться, убежать, но было некуда. Позади только спинка кресла.

Он прижался лбом к моему и тихо, почти неслышно вдохнул:

— Люблю.

— Тогда не мучай! — с тихим всхлипом отозвалась я, глядя в такие близкие, невозможно глубокие серые глаза. — Поздно, Лир, поздно, отступись, не рви мне душу!

— Не могу, — покачал головой, опять приникая к губам, но уже в томительно-нежном прикосновении. — Я без тебя не могу и не хочу.

Резко отстранился и, не оглядываясь, вышел из кабинета, а я осталась сидеть в своем императорском кресле. Наследная принцесса, почти Императрица, прошедшая испытание и, казалось, что теперь страшного может быть? Может... страшно — это когда сердце на части. И нет рядом того, моего самого теплого, самого рыжего, самого надежного, кого можно обнять и затеряться в запахе осени. Нет его рядом, потому зима и хвоя отвоевывает все больше позиций.

И мне страшно.

Страшно не устоять.

Предать.

Создатель, что же делать... так нельзя жить.

Да, так жить нельзя! Ты наследница, Аля, ты в ответе за страну. Ты должна быть сильной. Первая женщина на престоле, потому придется очень сложно. Кланы, церковь, стихии, кабинет Лордов, войска, маги. Ко всему этому придется искать подход. Изворачиваться, подкупать, искать слабые места. И Кейран тут лишь опора, костыль на первое время. А если тебе мешают... помехи стоит убрать. Как это ни больно.

Надо попытаться. Надо быть сильной. Надо быть собой, и нельзя сдаваться. Я не для того столько прошла, чтобы сейчас стать марионеткой! Пусть даже и любимого мужчины.

Не важно, какого именно.

И Рыж, и Лир пытаются влиять на меня, каждый со своей стороны. Каждый со своими целями, своими средствами. То, что недавно выкинул блондин, — это ни в какие рамки! Это подавление воли...

С Рыжом, правда, воля и разум улетучиваются совершенно добровольно.

Вот какая ирония, а?! Те, кто мог бы мне помочь справиться, сейчас играют в совершенно иные игры! «Инструменты» стоит держать на коротком поводке, но как это сделать?! Да, Лирвейн вроде бы вассал, давший клятву, но и что мы имеем?! То, что я всё равно бессильна!

Коротко рыкнула и решительно поднялась с кресла, провела ладонью по бедру, проверяя, там ли мешочек с артефактами, которые я хотела передать Оружейнику, и вышла из кабинета, сообщив секретарям, что на сегодня прием закончен.

Надо навестить леди Надин, а потом — резиденцию Хранителей. Мне нужны эти бездельники, которые там сидят и ничего путного не делают!

У меня кризис... в личной жизни, а мне Ярра не поймать!

Да, как ни странно, советоваться я собиралась именно с ним.

Тот единственный, кто вызывал доверие, кто был настолько... глубоким, настолько понимающим, что я могла бы ему всё рассказать.

Ну и, насколько знаю, Мидьяр у нас — бабник тот еще, а значит, симпатией к двоим сразу его точно не смутишь!

А ещё надо поговорить с Мариоль и, если её ситуация требует вмешательства, то отловить одного кота, крепко взять за шкирку и ласково рассказать, что его ждет, если он обидит Маришку. А ждет его членовредительство! В самом прямом смысле, причем...

 

Глава 11

Я двигалась по коридорам дворца, надменно вскинув голову, и отвечая лишь благосклонным кивком на очередной поклон. Когда свернула в один из коридоров, то услышала тихий всхлип. Остановилась. Звук повторился, притом такой тонкий... горестный, что я, не колеблясь, шагнула к правой двери и решительно нажала на ручку. Она оказалась закрыта, а по ту сторону раздался шорох и быстрые удаляющиеся шаги. Покачала головой и, шепнув короткое заклинание, решительно зашла в комнату. Это оказалась одна из закрытых гостиных, которой в данный период никто не пользовался. Шторы задернуты, немного затхлый запах и полумрак, нарушенный лишь пробивающимися сквозь щели в шторах столбами солнечного света, в которых искрами кружилась пыль. Да, комнатой давно не пользовались.

— П-п-простите, ваше высочество, — раздался тихий голос, и на свет вышла хрупкая блондиночка. Ага, цыпленок из моей свиты. Девочка из слабой ветви желтого клана, не злая, но достаточно умная для того, чтобы держаться в стороне от интриг двора. Особого внимания я на неё прежде не обращала. Не мешает, и ладно. За это, правда, не так давно распорядилась повысить премиальные.

— Что случилось? — спросила, подходя к девушке, которая как-то скукожилась и отвела взгляд, и немного судорожно помотала головой, что-то пробормотав. — Леди Дарина, я вас спросила. И рассчитываю услышать ответ.

— Ничего, что могло бы вас потревожить, — быстро проговорила фрейлина, все так же не отводя взгляд от пола и, присев в реверансе, попыталась сбежать со словами: — Простите за беспокойство.

— Стоять! — скомандовала я, и трепетная лань послушно замерла. — Быстро и чётко. Почему плакали?

— Я была расстроена.

— Причины? — терпение, твоё высочество, в конце концов это уже становится интересно.

— Причины не делают мне чести, потому я бы предпочла оставить их при себе, — дрожащим от слез голосом непреклонно ответил мой храбрый цыпленок.

— Это приказ вашей госпожи, — терпеливо напомнила я. — Врать не советую.

— Это личное, — до побелевших пальцев сжала и так смятый платок девушка.

— Это приказ, — уже звенящим от металла голосом продолжала настаивать я.

— Вы меня прогоните, — всхлипнула Дарина.

— Если твоя маленькая тайна не вредит престолу, то ничего не случится, слово наследницы, — проговорила я.

Она прикусила губу, почти с ужасом глядя на меня.

— Леди Александра, простите, что нарушила ваш покой, со мной всё хорошо. Просто обидели остальные фрейлины, вот и всё, — спокойно сказала девочка.

Да ты что!?

— Говори!

— Я сказала, — непреклонно вскинула голову Дарина.

— Ты солгала, — холодно усмехнулась я, потом немного подумала, сотворила из воздуха клинок стихий, провела по ладони, и на коже выступила одна-единственная крупная капля крови. — Клянусь, что не причиню тебе вреда.

— И моим детям, — вдруг внесла коррективы девушка. — И полную клятву, ваше высочество.

— Даже так... — пробормотала я, внимательно глядя на неё. — Хорошо. Я, Александра вир Толлиман, действующий Проводник Стихий, наследная принцесса Изначальной империи, клянусь не причинять вреда леди Дарине из Желтого Клана.

Кровь сорвалась с ладони и сгорела в радужном пламени, так и не долетев до ковра. Одновременно с этим по щекам у Дарины покатились слезы и она осела на пол, как будто ноги не могли её держать.

— Я беременна. От Императора.

Меня как изнутри выморозило.

Она…… что?!

Я прерывисто выдохнула и острым взглядом посмотрела на сжавшуюся у моих ног девочку. Она опасна. Её ребенок опасен.

«Верно», — раздался смешок в подсознании. — «Очень опасна».

«Иссо?»

«Сообразительная, — хмыкнул Мираж. — Что будешь делать, Императрица? Право, мне даже интересно. И такая неожиданная новая карта появилась в колоде».

«Бастард, которого вы не ждали».

Тинай исчез, как его и не было, а я... я стояла, хищно глядя на Дарину.

Да, клятва дана. Но в ней не указан род и ветвь клана девушки. И вообще, много не указано. Не упомянуто «действие и бездействие» и сроки. Недействительная клятва, проще говоря.

Этот ребенок. Если он будет с даром, то, спустя какое-то время, если я перестану устраивать стихии, меня свергнут. Даже не свергнут, — просто убьют. Если он и не будет Проводником... тогда мне грозит переворот от Кланов, которые только о том и мечтают. Алый Клан... они много отдадут, чтобы на престоле был подвластный им наследник, а не консорт, который скалится на любое пожелание своего батюшки.

Если этого ребенка не будет, то всё будет просто. Вернее, не будет лишних проблем. Это так просто... он ещё зародыш. Так просто... связка, одна простенькая связка, и никаких проблем. Или просто оборвать пару нитей, и всё. Или перепутать нити его разума... и он уже не будет опасен. Меня не убьют. Не убьют и моих детей, которые, конечно, появятся за эти годы.

Не знаю, что увидела поднявшая голову Дарина в моих глазах, но она медленно помотала головой и прошептала:

— Вы обещали. Не надо, прошу.

— Да, я обещала, — эхом повторила, и зло бросила. — Встань с пола!

Она быстро поднялась и шарахнулась в сторону двери.

— Стоять! — рыкнула я и быстро сплела изолирующее заклинание, рассыпавшееся по всем стенкам, полу и потолку, сетью замершее на окнах. ещё одни короткие чары, и замок на двери коротко щелкнул, закрываясь. Бросила взгляд на перепуганную... курицу, что б её! — На диван сядь!

Она испуганно метнулась в указанном направлении, а я продолжила нервно бегать по комнате.

Так, отставить панику, твоё высочество! Посмотрим правде в глаза: убить нерожденного конкурента ты не сможешь. Вот просто по морально-этическим соображениям. И вообще, пугаться ещё рано. Надо проверить, есть ли вообще этот ребенок, и от кого он. Правда, последнее проверить раньше рождения будет не реально.

Стихии, что б вас! Но Иссо сказал, что это от отца.... Интересно, данную информацию можно приравнять к экспертизе или нет?

Но что же делать?!

Так... успокоиться. У меня, как недавно сама вспоминала, в резиденции, едва ли не лучшие умы современности пылятся! Да и девчонку в любом случае стоит изолировать. Нельзя, нельзя чтобы узнали!

Я закрыла глаза и сосредоточилась, представив поочередно всю доверенную пятерку Хранителей.

«Общий сбор в резиденции. Ситуация критическая. Прикройте лица, я не одна приду». Повернулась к Дарине и со вздохом проговорила:

— Хватит трястись, — потом создала портал и приглашающее взмахнула рукой. — Прошу, леди! Девушка с опаской посмотрела на серо-серебистый туман, но послушалась и шагнула в телепорт.

Я — следом за ней.

Да, беда пришла, откуда не ждали.

Когда мы появились в одной из гостиных, там, разумеется, ещё никого не было. Я опомнилась и дополнила сведения о проблеме тем, где именно в резиденции нас стоит искать. В ответ по эмоциональной волне пришло что-то недовольное от Лира. Как поняла, Хор сорвался с работы, притом в разгар «прессования» подчиненных, и перенесся в противоположный конец резиденции. Я гордо не ответила. То, что у меня вообще получилось построить нормальный портал, и даже на уровне пола, уже было хорошо! Первым зашел Мидьяр, не в балахоне, но в цветастой маске. Мы обменялись взглядами и Храниель без лишних слов просто уселся на один из диванов. Следом явился Асгард, при полном параде. То есть величественный, красивый и непонятный. Застыл в дверях, насладился потрясенным вздохом фрейлины и занял место подле Искусника. Аэрлис явился в облике большого кота и, запрыгнув на моё кресло, сначала с удовольствем поточил об него когти, а потом забрался на спинку и вольготно там растянулся.

Лирвейн и Ровена пришли вместе. Светоч тоже была в официальном плаще. Ну да, какую маску ни одень, одежда Садовницы слишком примечательна.

— Что случилось? — озвучил общий вопрос Лирвейн, прислоняясь спиной к стене.

— В перспективе, у меня случится брат или сестра,— угрюмо откликнулась я и выразительно кивнула на фрейлину. — Император оказался не настолько недееспособен, как считалось. В интимном плане.

Последовала длинная пауза. Заговорил Тьма, тихим, чуть мурлычущим голосом:

— Я пр-р-ровожу девушку в выделенные ей покои. После проведу несколько тестов. — Кот спрыгнул со спинки и обратился к трясущейся Дарине. — Следуйте за мной.

Блондинка послушно вышла вслед за оборотнем.

— Ты клятвы давала? — первым задал дельный вопрос Лирвейн. — Ну, всякие глупости в стиле, что мы её не тронем.

— Только то, что её не трону я, и то, формулировка была неправильная, то есть слово не действительно, — зябко поежилась я и решительно взглянула на безопасника. — Я хочу, чтобы эта ситуация разрешилась без крайних мер.

— Мы тоже этого хотим, — заговорил Мидьяр, снимая маску и со вздохом запуская пальцы в медные волосы. — Не детоубийцы всё же.

Тут меня удивил Асгард. Очень удивил, и крайне неприятно.

— Но если вариантов не будет...

— Ас, — резко одернула его я. — Варианты вы должны найти.

— Как прикажет её высочество, — дружно склонили головы Хранители.

— Замечательно, — слабо улыбнулась я и потерла виски, расслабляясь в кресле. Хоть немного без прямой спины и развернутых плеч побыть. — Собственно, на этом все.

Мои всесильные вассалы-покровители тут же разбежались по своим делам и я, запоздало вспомнив, что надо было кое-что отдать Стали, рванула его догонять.

Далеко бежать не пришлось, хотя запыхаться я успела. Ну, ещё бы: корсет, каблуки, тяжелое платье! Тот ещё спорт, в таком-то обмундировании.

— Ас, — окликнула я, замедляя шаг и пытаясь выровнять дыхание. — Подожди, пожалуйста. Мужчина обернулся и, смерив меня внимательным взглядом, вдруг усмехнулся:

— Нет, конечно, девушки разной степени красивости бегают за мной регулярно, но вот принцесса — впервые!

— Бегают? — непонимающе вскинула бровь я.

— Я же преподаватель, — едва заметно дрогнули уголки его губ. — Поверьте, в период сессии, особенно у проваливших её, мужчины-педагоги — самые популярные представители сильного пола!

— Ну да, — потерла висок я. — К сожалению, о студенческой жизни я имею весьма смутное представление.

Почему-то стало очень грустно. Столько всего неохваченного, непознанного, неизвестного. Что было или будет почти у всех. А вот у меня не будет... очень обидно.

— Не удивительно, — предложил мне руку Оружейник и я, разумеется, её приняла. — У вас иная стезя, другой путь. Поверьте, не менее увлекательный.

Захотелось фыркнуть и по-детски огрызнуться «А ты откуда знаешь?», но я сдержалась.

— Я бы хотела передать вам некоторые артефакты, — высвободив ладонь из рук Стали склонилась, отвязывая мешочек от талии. — Это было в императорском сундучке. Штучки разной степени полезности. Хотелось бы знать, не навешано ли на них чего-нибудь ещё, кроме очевидных, заявленных свойств.

Наконец, получилось отвязать тесемочки и, выпрямившись, я передала вещи Асгарду. Он только кивнул и сказал:

— Займусь сегодня же, но немного попозже. Вызов отвлек меня от важного эксперимента, и если его не довести до конца, то придется начинать заново.

— Сделай как сможешь, но не затягивай, — нейтрально ответила я, уже попрощалась и даже развернулась, пока, наконец, не вспомнила, что не имею ни малейшего понятия, где искать подругу. — Ас, ты не знаешь, где Мариоль? Она вообще в резиденции.

— Насколько я слышал... да, — хмыкнул Оружейник и, поклонившись, удалился. Вернее, попытался удалиться.

— Стоять! — бросила я, делая несколько торопливых шагов за ним. — Поясни.

— О чем вы? — вскинул серую бровь мужчина и, нетерпеливо перебрав в воздухе пальцами, сказал. — Леди, у меня много дел.

— У меня тоже, — нахмурилась в ответ. — Но мне почудился подтекст в вашей фразе, и некоторая двусмысленность.

— Ах, вот вы о чем, — рассмеялся он и наклонил голову, с иронией глядя на меня. — Александра, такое вам стоит обсуждать непосредственно с подругой. И если она не захочет, то стоит уважать её решение. Каждый имеет право на личную жизнь. Она же в вашу не лезет.

Ой, как же мне стало неприятно! От того, что ткнули носиком, от того, кто это сделал, да и... он отчасти прав.

— Знаете... вы всё сказали верно, — тихо начала я, прямо глядя на Хранителя Стали. — Но это с какого ракурса рассматривать ситуацию. Со стороны Мариоль и её... сердечной привязанности, несомненно, моё вмешательство лишнее. Но зная, кстати, на своем опыте, что ваши доблестные коллеги имеют свойство быть мало того, что несдержанными, так ещё и обвинять в этом даму... Я предпочту вмешаться сейчас. У Аэрлиса собственно выбор невелик. Или он оставляет её в покое, или сделает счастливой. Я не хочу, чтобы дорогому мне человеку было плохо. Потому, излагайте, дорогой мой Асгард, излагайте то, что вам известно. А что делать с этой информацией, я решу сама.

Раздались редкие аплодисменты и, вздрогнув, я развернулась в сторону звука. В одном из дверных проемов стоял Лирвейн и с усмешкой наблюдал за сценкой. Судя по всему, уже весьма давно.

Блондин посмотрел на Сталь и мягко сказал:

— Ас, я сам расскажу Александре всё, что её интересует, можешь идти. Судя по легкому дымку из твоего ангара, времени до того момента, как пожар распространится, осталось мало.

Черные глаза Асгарда расширились, он создал портал и, спустя миг, растворился в сверкающем мареве, оставляя меня наедине с Водником.

Подлый предатель.

Особенно если учесть, что о моих сложных отношениях с Лирвейном он наверняка знает!

— А ты настырная, — хмыкнул светловолосый гад, с которым я мечтала ещё как минимум полгода не видеться! — Ну что же, это похвальное желание,— защитить подругу, и такая самоотверженность вызывает уважение как к человеку. А такая готовность сунуть нос в чужие дела, и сделать по-своему, вызывает уважение как к будущему государственному деятелю!

— Твоя издевка неуместна, — процедила я, сжав пальцы в кулак и спрятав его в складках платья. Спокойствие и только спокойствие.

Но всё же, как же он меня раздражает! Неприятно.

— Моя госпожа, — с уже знакомыми хрипловатыми интонациями начал он, и желание медленно удавить гада за столь откровенную насмешку стало почти нестерпимым. — Не демонстрируйте своё нежелание думать. То, что между Мари и Лисом роман, или что-то весьма к этому близкое, отнюдь не откровение. И вам про это известно.

Всё! Надо отсюда уходить, потому что ещё пара минут,— и я за себя не отвечаю.

— Не твоё дело! — рыкнула я.

— Слово «роман» от меня наводит на мысли?! — игриво поинтересовался Лир, и... подмигнул!

— Подавись этим словом, — мрачно пожелала я и, порывисто развернувшись, приказала. — За мной не ходи.

— Слушаюсь и повинуюсь, — промурлыкал низкий голос за спиной. — Моя госпожа...

— И молчи! — не выдержала я и ускорила шаг, желая как можно скорее скрыться за углом. И вообще подальше уйти! Как же меня раздражает его смех!

Я шла и злилась. Собственно, именно по этой причине и шла невесть куда. Задумалась на эту тему только через пару коридоров. Замерла, озадаченно оглядываясь и пытаясь определить, в какую сторону идти. Нужно двигаться или в сторону лаборатории Аэрлиса, или в Маришкину, которую оборудовал для неё Тьма.

Лис и Мари. Мари и Лис.

Молодой, хотя и серьезный оборотень. Хранитель, который почти не покидает резиденцию, самый нелюдимый из них. А Мариоль влюблена. Это очевидно. Но что я могу для неё сделать? Я так хочу, чтобы подруга была счастлива...

Но... влезать в их отношения? Вздохнула и скривилась. Последнее дело. Тем более что, надо отдать должное Маришке — она в мои перипетии с мужчинами не влезала. Стало быть, и я не имею никакого морального права. Ну и с учетом того, что даже если эти чувства не будут счастливыми... все проходит. А первая девичья любовь — тем более. Наверное.

Я от души на это надеюсь.

Так как.. как бы ни обманывала, что бы себе ни говорила, от правды никуда не деться. Лирвейна я люблю. Как и Рыжа. Но выбор сделан, пути назад нет, да и не нужно. Тем более... эта ситуация бесконечно болезненная. В какую бы сторону я ни повернулась, часть сердца все равно останется с другим. Потому, стоит ли сейчас кидаться и что-то менять? Я выбрала огонь, я уже почти невеста Ева, и да будет так.

А Лир... всё пройдет. У меня пройдет.

А он сказал, что его вытащат. И я помогу. Я стану ему другом, я сделаю всё для любимого мужчины. Но он должен понять и принять! Я так решила. А я его госпожа, сколько бы иронии он ни вкладывал в это обращение, когда его использует.

Мариоль же я дам свободу действий. Если всё закончится плохо... постараюсь отвлечь, сгладить, а потом — назначу богатое приданое, и будем выбирать среди желающих достойного представителя.

За этими грустными мыслями я дошла до лаборатории кота, но она была пуста, потому пожала плечами и двинулась к лестнице в конце коридора.

Маришка и правда была у себя. Сидела за столиком у окна, перед ней лежали какие-то расчеты, но девушка лишь с мечтательной улыбкой смотрела в окно.

С другой стороны раздался шорох, и из смежного помещения бесшумно появился зеленоглазый брюнет. Лис осторожно приблизился к своей ассистентке, положил ладони на хрупкие плечи и, склонившись, нежно поцеловал в щеку.

— Как ты себя чувствуешь?

— Замечательно, — шепнула она, подняв сияющие шоколадные глаза.

Мда, кажется, я со своими предостережениями изрядно опоздала. Как и разговорами. Но... как же я за неё рада!

Наклонила голову, с улыбкой любуясь счастливой подругой, и осторожно постучала костяшками пальцев по полотну открытой двери.

Парочка вздрогнула и обернулась. Махнула им рукой и проговорила:

— Простите, что помешала. Просто я ненадолго, и я очень соскучилась.

— Алька! — радостно воскликнула Мариоль и, поднявшись, бросилась ко мне. А я... мне на миг стало немного завидно. Когда она вставала, то машинально подала руку мужчине, и он, так же не задумываясь, помог ей. Чудесно.

На дальнейшее размышления времени не было, подружка налетела так, что я едва не упала с ней вместе.

— Да, вижу, что и ты соскучилась, — рассмеялась, крепко обнимая её в ответ.

— Очень-очень! — кивнула девушка и нахмурилась. — Ну, ещё бы, если её высочество у нас теперь появляется редко, а про старых друзей вспоминает ещё реже.

— Я исправлюсь! — клятвенно пообещала и, лукаво покосившись на зеленоглазого, который с иронией за нами наблюдал, шепнула на ухо подруге. — Но ты, впрочем, тоже не скучаешь, как я смотрю!

— Ну-у-у, — довольно протянула она. — У тебя веселее!

В наш весьма «содержательный» диалог вмешался Тьма.

— Девушки, я, пожалуй, пойду... по каким-нибудь делам.

— Хорошо, — Мари отцепилась от меня и, подбежав к парню, одарила его ласковым поцелуем в щеку. — Не скучай.

— До вечера, — как-то очень многообещающе прошептал он, проводя большим пальцем по подбородку девушки.

— До вечера, — эхом отозвалась она, смущенно покраснев, но не отведя взгляда. Я почему-то почувствовала себя очень-очень лишней.

Но это чувство рассеялось почти сразу после того, как Аэрлис скрылся в портале, а подружка утащила меня к себе в комнату.

Со столика были убраны записи, на него поставлена небольшая бутылочка с чем-то явно алкогольным, а рядом — тарелочка с нарезанными фруктами.

— Аля — Алечка! — хищно посмотрела на меня брюнеточка. — Рассказывай!

— А вот и нет! — ухмыльнулась я и подалась вперед. — Ты первая!

Подруга немного поотбивалась для вида, но, судя по сияющему взгляду, ей и самой очень хотелось поговорить о том, что произошло у них с Лисом.

Ну а мне очень хотелось послушать!

Видимо, «синдром сплетниц» у женского рода неистребим!

Как, впрочем, и у мужского. Они тоже те ещё болтуны!

 

Глава 12

Мариоль метнулась к шкафу, доставая из него невысокие бокалы, и вернулась к столу. Я потянулась к бутылочке, скользнула пальцами по немного шероховатому стеклу, потом с интересом посмотрела на этикетку с витиеватой надписью «Танарин Дариори». Ликер дроу! Интересно. Они потрясающие алкогольные напитки делают. Собственно, именно поэтому большая часть наших послов так не аккуратно себя ведет первое время после назначения. Темные далеко не все марки алкоголя экспортируют. Потому, когда дорогому гостю приподносят эксклюзивный напиток, да ещё и в ситуации, когда отказ равнозначен оскорблению... свойства иногда у этих вин весьма интересные! Для дроу, разумеется. А для имперских послов — весьма невыгодные!

— Очень вкусный, — поделилась сведениями Маришка.

— Уже опробован? — подмигнула я, и девушка внезапно порозовела. Мда, похоже, обстоятельства дегустации были весьма интересны!

— Не смотри на меня так! — усмехнулась Мариоль и шкодливо подмигнула. — Я же тебя не пытаю по поводу личной жизни с женишком! Кстати... — Мари засверкала глазами и полушепотом спросила. — Ну и как ОНО?

— Что — ОНО? — озадаченно переспросила я, отвинчивая крышку на эксклюзивном «Танарин Дариори». Тягучий напиток цвета темного шоколада наполнил бокалы и, отпив, я блаженно зажмурилась.

— Ну, как же... личная жизнь! — улыбнулась подружка и потянулась к своей порции.

— Эм-м-м, вообще, я тебе хотела задать аналогичный вопрос, — потерла бровь я. — И вообще... а тебе в первый раз было очень больно? А то я слышала, что это бывает вообще жуть, а на деле...

— Не знаю, — пожала плечами моя первая дама, делая осторожный глоток.

— Как?! — озадаченно нахмурилась я и, немного покраснев, спросила: — Что, тоже не помнишь?

— В смысле, «тоже»? — округлила темные глаза подруга. — У меня вообще-то ещё ничего и не было!

— Мда, у нас с тобой диалог редкостной разумности, — потрясла головой я. — Ладно, не важно.

— Нет, давай уж договорим, — непреклонно отозвалась подруга, нервно запуская пальцы в волнистые черные волосы. — С чего ты взяла, что у нас с Лисом... ну, было? Я послушно задумалась над тем, отчего сделала такие выводы.

— У вас изменились отношения, раньше ссорились и конфликтовали постоянно, а сейчас он как с хрустальной обращается. Ещё спросил, как ты себя чувствуешь, и вы очень многообещающе прощались, — я вдруг хихикнула и томным голосом протянула-повторила:

— «До вечера»!

— Ясно, — порозовела девушка и отвела взгляд, с интересом разглядывая ликер. После всё же снова посмотрела на меня и, со вздохом, начала: — Начну, пожалуй, с самого начала... Я мысленно потерла лапки и предвкушающе уставилась на Мариоль.

Мне было очень интересно... как оно у нормальных происходит! А то у меня сплошные страдания и невесть что!

Мариоль залпом допила свою порцию, и я с готовностью вновь наполнила её бокал.

— Собственно, начало ты видела. Ничего кардинально нового не было в отношениях. Так, пакости разного размера, хотя не намеренные, как правило.

— Как правило? — ехидно переспросила я.

— Ну, смотря в чём, — опустила долу хитрющие глаза подружка. — Когда этот кошак блудливый по бабам собирался, то, естественно, пакости были продуманные и запланированные!

— А как ты это определяла? — осторожно спросила я. — Ну, что он по бабам...

— Так он всегда на редкость красивый к ним собирался! — фыркнула Маришка. — Ты его в обычном виде-то вспомни. Всклоченный, небритый, в заляпанной реактивами одежде, глаза красные с недосыпа, уши пушистые от того что в полуобороте. Не контролировал полностью кошачью натуру, увлечен экспериментами, вот и балансировал на грани. А к женщинам наш «Чуча» собирался идеально одетым, гладко причесанным, и ни разу не волосатым!

Я сочувственно посмотрела на свою первую фрейлину. Я только догадывалась, что у моих любимых были дамы, но вот так, в открытую, да ещё и на постоянной основе... Аэрлис же не раз... уравновешивать гормонально-энергетический баланс бегал!

Вспомнила я про всё это зря.

Сразу перед внутренним взором встал бал фейри и то, что я там увидела. Лира с красавицей Лилой!

Хотелось рыкнуть, но я просто выпила. Ликерчик пошел хорошо!

— А тебя не смущала этичность вопроса? — всё же смогла задать вопрос я. — Ну, ему же эта сторона нужна, а у вас... отношений тогда не было. И, по твоим словам, сейчас тоже нет. Как тогда?

— Ну, удовлетворение мужчины не всегда связано с физической целостностью девственности девушки, — с умным видом проговорила Мари.

— Что? — озадаченно переспросила я.

— Ну, — покраснела брюнетка. — Короче, это решаемо!

— Как?! — искренне поразилась я.

— Нуууу... — снова сказала Маришка, как-то странно на меня глядя. — У тебя как-то опыта больше, должна знать.

— У меня весь опыт — это предварительные ласки, — развела я руками. — Весь процесс потерялся невесть где.

— Так не бывает! — авторитетно заявила девушка, допивая второй бокальчик. Я посмотрела на свой и тоже допила.

По горлу прокатилась волна тепла, а во рту остался привкус шоколада.

-Как выяснилось, бывает, — потянулась к кусочку яблока.

— Ну, хоть что-то было?... — с вопросительными интонациями многозначительно поинтересовалась кареглазка.

Я вспомнила, и блаженно закатила глаза.

— Понятно, — спрятала улыбку подруга.

— А у тебя?

Последовала копия моего жеста, и уже я игриво хихикнула.

— А с Тьмой... когда он просек диверсии, разумеется, был скандал. Громкий такой... тогда и проговорился, — девушка мечтательно улыбнулась. — Что если я не прекращу так себя вести, то он за себя не отвечает, и так далее.

— Насколько понимаю, тишь да гладь началась всё же гораздо позже?

— Верно понимаешь, — немного помрачнела подруга, и отщипнула от кисти винограда одну ягодку. — Дальше был период «из крайности в крайность». Нелегкий, откровенно скажу. Закончился он очень неожиданно. Просто он однажды подошел, обнял, нежно поцеловал и сказал, что сдается, — Мариоль неожиданно хихикнула. — Ты бы видела мои глаза!

— Догадываюсь, что сферическая форма была практически идеальной! — хищно оглядела блюдо, и потянулась к груше.

— Именно, — фрейлина склонила голову и начала рассеянно накручивать на палец одну из прядок. — То, что я в него влюблена, давно уже не новость. Для нас обоих, как выяснилось. А вот после этого... Лис сказал, что дает мне полгода. Если я не передумаю, то мы идем к алтарю!

— Да ты что! — ахнула, даже выронив из влажных от сока пальцев кусочек груши.

— Ну да, — Мариоль потянула за виднеющуюся в вороте платья цепочку и вытащила её, показав висящее на ней изящное женское кольцо из красного золота, с крупным изумрудом в обрамлении мелких бриллиантов. — Он своё семейное кольцо отдал.

— Красота какая! А почему оно на цепочке?

— На пальце тоже ношу, но не в лаборатории, — пояснила подружка, пряча вещичку обратно.— Повредить не хочу, сама понимаешь.

— Понимаю, — уверенно кивнула я, хотя на деле слабо представляла, как можно его повредить, оставив целыми гораздо более ценные, на мой взгляд, пальцы. — Но, если вы уже, по сути, помолвлены... и если учесть его потребности...

— Тебя удивляет, что интима ещё не было, — улыбнулась брюнетка и увела ещё одну виноградинку, но на сей раз не зеленую, а красную. — Просто не торопимся. Он ждет, я ему благодарна, мы сближаемся. И не только в физическом плане, хотя и там границы тают. И да, меня честно предупредили, что надолго его не хватит. Кстати, удивившая тебя фраза про моё самочувствие объясняется очень банально. Помнишь, у меня всегда были очень болезненные «красные» дни? Так вот, сейчас вообще всё тяжело было, вот он и волнуется, что мне плохо. Это я сейчас бегаю, работаю, а первые пару дней вообще лежала пластом. Я только улыбалась, с тихой радостью глядя на подругу. Как же все замечательно складывается. Как же все хорошо!

Только немного завидно. Такой чуткости, нежности, пониманию. Определенности. У меня этого нет. И от этого очень грустно и тоскливо. Завидно. Коготочком по душе так «цап-царап». Даже самой неприятно...

Встряхнула головой, отгоняя нехорошие мысли, и с улыбкой обратилась к Мари.

— Я за тебя счастлива. Правда-правда. Даже не верится, что он таким вот оказался.

— Ты про свои сложности? — осторожно осведомилась подруга, и в ответ на мой молчаливый кивок продолжила. — Лирвейн даже старше Лиса лет на пятнадцать, про жизненный опыт я уже молчу.

Ага.... Старше. Что б этого «старикашку», и да нашлите на него стихии... что-нибудь старческое! А то, понимаешь ли, возраст, а за мной бегает, как молоденький! Осознав свои мысли, немного истерически рассмеялась. Пришлось поведать изумленной подруге причины веселья, и продолжили веселиться мы уже дуэтом.

— Ой, уморила, — хихикала Мариоль, снова наполняя наши бокальчики.

Я одобрительно проследила, как булькает напиток, и рассеянно отметила:

— Хорошо пошло...

— Ну, ещё бы, ведь это «Танарин Дариори»,— с такой гордостью, словно сама готовила, поведала подруженция, и протянула мою порцию. — Держи!

— Держу, — не совсем уверенно согласилась я и, заглянув в темные глубины бокала, задала риторический вопрос: — А нам не многовато?

Мариоль поискала ответы там же, где и я вопросы, но ликер остался молчалив!

— Маловато, — с чего-то решила она.

Может, как раз потому и решила?...

— Кстати, а тоста так и не было! — вдруг опомнилась я.

— Не было, — решительно кивнула девушка, отбрасывая со лба выпавшую из небрежной прически волнистую прядку. — За что пьем?

В моей головушке данных так вот сходу не обнаружилось, потому я смело переложила груз ответственности на чужие плечи.

— Ты проставлялась, ты и говори!

— Тогда, за любовь!

Не знаю почему, но это вызвало у меня просто таки бурю протеста!

— Не буду!

— Почему?! — неподдельно изумилась Мари, так и не донеся ликер до рта.

— Потому что отвратительное это чувство, — горько улыбнулась я. — Сладкое, горькое, дающее крылья, которые поднимают над миром. Но если с такой высоты падаешь, то разлетаешься на осколки. Если только та самая проклятая любовь не поймает у самой земли. И обратно в поднебесье... и опять то же самое. Снова вниз, снова паралич души, и уже кажется, что лучше бы ничего и не было.

— Как понимаю, сейчас ты говоришь вовсе не про жениха, — грустно улыбнулась Мари.

— Да, — спокойно кивнула и посмотрела в темное окно. Мир мрачнел, кутался в сумрак, хмурился тучами. Будет дождь?

— Аль, но если любишь ты Лира, то почему выходишь за Рыжа? Я понимаю... привязанность, нежность и прочее. Но рядом с мужчиной нужно гореть! А пылаешь только с любимым. А не с тем, кому благодарна.

— Ты права, — хмыкнула я. — Но, Мари, надо гореть, а не рассыпаться пеплом всякий раз, когда он захочет меня морально ударить! Оправдывая себя,.. меня... да кого угодно! Внезапно в подсознании раздался негромкий голос:

«Значит, ты признаешь, что в срывах есть и твоя вина?»

Тинай Мираж Иссо. Чтоб тебе провалиться, дивная скотина!

«Пошел вон из моей головы!»

«Хамка!» — даже восхитился Грёзы.— «Твое высочество, а ты не слишком много на себя берешь?»

«А мне все равно, — мрачно подумала я в ответ и залпом допила бокал, молча ставя его перед что-то говорящей подругой. — Иссо, моя голова — это моё личное пространство. Потому, я имею полное моральное право в ней говорить то, что думаю!»

Создатель, как же абсурдно все звучит!

Я сошла с ума? Какая досада!

Стихия замолчал, и мир снова обрел звуковую окраску, которая теперь не была лишь эхом.

— Аля! — недовольно окрикнула меня Мариоль. — Третий раз спрашиваю!

— Повтори, пожалуйста, — жалобно посмотрела на нее. — Я задумалась.

— Ты мне рассказывала кое-что... но, Альчик, во многих случаях с Лирвейном была и твоя вина! Провокация чистой воды. То есть, такие претензии...

Услышав вопрос Иссо, хоть и в другой интерпретации, я едва не скривилась. От необходимости отвечать сразу меня спасла случайность.

Мы обернулись на стук в дверь, и я получила возможность убедиться, что случайности тоже не безлики. Моя была синеглазая, с копной медных волос, в которых мелькали косички.

— Добрый вечер, девочки, — улыбнулся Мидьяр и проказливо подмигнул.— Я слышал, что у вас наливают!

— Бокалы там, — ткнула пальцем в шкаф Мариоль.

Ярр не заставил себя долго ждать, и меньше через полминуты уже подошел к нашему столу. Поставил свою хрупкую ношу на его поверхность и, вздернув меня под мышки, потянул на себя и крепко обнял:

— А я соскучился, принцесса.

— И я по тебе скучала, — губы неудержимо расплывались в улыбке, а пальцы так же неудержимо крепко обхватили его воротник. — Ярр, ты лучший. Спасибо тебе за всё.

— За что же? — вскинул бровь он, слегла отстраняясь. — Кстати, почему не забегала, бессовестная?

— Некогда, — несчастно взглянула на Искусника. — Правда-правда. Но я постараюсь исправиться!

Сидели мы теперь уже втроем. Мидьяр несколько удивленно покосился на эксклюзивный алкоголь, но с удовольствием отпил.

Мы же с Мари уже были изрядно опьяневшие. Чем, вероятно, и обязаны дальнейшему диалогу.

— Ну, так что? — спросила подруга, осушая очередную долю хмельного напитка. — Аль?

— Мидьяр? — обратилась я к Хранителю. — А давай ты побудешь девочкой? А то у нас девичник как бы...

Синие глаза выразительно округлились, но Искусник быстро взял себя в руки и только рассмеялся.

— Зовите меня Ярра! Ну, так что, девочки, на какую тему сплетничаем?

— На вечную, — мрачно отозвалась я. — Ну, для меня вечную. То, что твой блондинистый козел, то есть Лир, настоящий осел!

Мда, и дикция, и логика и здравое мышление, оставили меня наедине с ликером!

— Ты как обычно критична, — фыркнул рыжий Хранитель, наливая нам с подругой. — Аля, ну что он такого сделал?!

Я с готовностью перечислила.

Всё вспомнила! И то, как себя вёл неуважительно, там учительской беспристрастностью даже и не пахло! Хамил практически!

Это было раз. Это так, мелочи, которые я сама же и оправдала, но как «груз» сойдут! К хамству и неуважению, наверное, можно отнести и то, что он совершенно не считается с моим мнением! Заставляет в открытую, ломает, потом целует, и снова обламывает! Список вообще долгий был. Маришка попутно прибавляла, что она упомнила, а Ярр внимательно слушал, с некоторой тоской в глазах, ощипывая виноград.

— И вообще! — обиженно-эмоционально продолжала я. — Вот ты говоришь, любовь!

— Это он говорит, — флегматично откорректировал Хранитель Грёз.

— Не придирайся, — отмахнулась я. — У меня такое ощущение, что он — да, привязался, но.. играл. Когда ему хотелось душевного тепла, обожания в глазах, он это поощрял. А потом очень резко ставил на место!

— Зайка, — хмыкнул единственный мужчина в нашей компашке. — Не хочу тебя разочаровывать... но всем перечисленным от тебя и не пахло! Ты язвила и «царапалась» не хуже него. А про то, как вы на полигонах воевали... ты на него каждый раз шла, как убить хотела.

— Ты не слышал, что он мне говорил!

— Ну, допустим, — согласился Ле-Кинаро. — Но, Аля, представь вот, что ты взрослый, состоявшийся мужчина. У тебя свои дела, свои проблемы, и ты не успеваешь. Даже с уже текущим объемом ты едва справляешься.

— К чему ведешь? — напрямую спросила я.

— К тому, что появляется девушка. Молодая и наивная. Неопытная, хорошая и добрая. Но у тебя есть задание. Сделать из неё Императрицу. И ты сам вдруг стараешься ради этого всё больше, потому что очень хочешь, чтобы она не только прошла испытание, но и выжила в играх Кланов. А тут — любовь... А любовь — она заставляет быть мягким. Щадить и жалеть там, где нельзя.

— Ярр, — медленно покачала головой. — Он переходил на личное. Он высмеивал всё, от умственных, до физических данных. Не оправдывай это.. учительским подходом. Всегда можно быть нейтральным.

— Ладно, — поднял ладони Искусник. — Не оправдываю.

— Оправдывай, — не согласилась я.— Будешь этим... судебным защитником, во!

— Так у нас даже суд?!

— У нас то, чего пожелает моё пьяное высочество, — хихикнула в ответ. — Так вот... это очень похоже на то, что он игрался. Может, просто потакал себе, я не знаю... но точно не планировал чего-либо. Да, да, я молоденькая, глупая, но, вот досада, не просто подопечная, а госпожа! Как он и сказал, «соблазнить и бросить нельзя». Потому, и вел себя так! А вот как любовью этой извращенной накрыло, так и запел по-иному!

— Аль... он не мальчик. Он понимал, что возникающее у него к тебе чувство — не простое. Потому и бежал от него. Осознавал последствия. Которые у нас сейчас во всей красе, кстати. Ты выходишь замуж за другого. Угадай, чем это обернется для нашего светловолосого друга?

— Меня просветили, не утруждайся, — фыркнула я, так как слова мужчины впечатления особого не произвели.

— Какая ты у нас добрая, чуткая и сострадательная! — ехидно проговорил синеглазый бард, после задумчиво заглянул в свою рюмку, протянул её Мариоль и вопросил: — И почему тут пусто?!

— Исправим, — пообещала подружка, и слово сдержала!

— Я на самом деле добрая и сострадательная, — даже немного обиделась на такие домыслы.

— Ага, к себе, — поддержала Мидьяра коварная предательница Мари.

— Просто, как ты верно указал, Лир, и правда, объяснил... в том числе, честно признался, что сойти с ума вы ему не дадите!

Я победно уставилась на противостоящую императорской власти в моем лице коалицию. Но если Ярр только чуть заметно скривился, то Маришка была гораздо более эмоциональна.

— Ну не идиот ли?!

— У Лира всегда честность и совесть просыпались в самое неподходяще время, — грустно кивнул Искусник. — Вот, казалось бы, живет себе парень нормально, работает, всё ровно, всё хорошо... но тут….. Она!

— Любовь? — наивно спросила Маришка, выразительно глянув на меня.

— Да какая любовь! — отмахнулся мужчина. — Совесть! Или честность. Тоже ничего хорошего в итоге! Хотя, любовь — это вообще кошмар и ужас!

Мы с подругой переглянулись, удивленные таким гласом мужского эго, и дружно заинтересовались:

— Почему?!

-Потому что это катализатор, — немного невнятно из-за того, что откусывал от яблока, ответил музыкант. — Тот самый толчок, по сигналу которого честность, совесть, доброта и сострадание просыпаются даже там, где они отродясь не ночевали!

— Да, проблема, — хмыкнула я. — Возникает вопрос, что же вы все такие... нелюди, а? Я не про расовый аспект, а про моральный!

— Мы политики, — пожал плечами Ле-Кинаро, с легкой иронией глядя на меня. — Просто политики. Иной моральный вид, если тебе так проще. И у нас эти качества подобны открытой ране. Кровь, кровь на которую сбегаются другие хищники. Потому что тогда мы становимся легкой добычей.

Я, не глядя, допила ликер, и сама потянулась за бутылкой, наливая снова. Было... мерзко. Ведь придется стать такой же. Необходимо такой стать.

— Зря расстроилась, — продолжил Ярр, видимо поняв причины моей реакции. — Тут всё просто. Психология — наше всё! Просто разделяешь личность. Одна — по принципу «чтоб все боялись», а вторая — для близких. Там можно быть белой и пушистой.

— Ага, а для врагов — серой и мохнатой, — печально улыбнулась, отводя взгляд.

— Ну да, — подтвердил Безумный Бард.

Ярр, Ярр... кому, как не тебе, знать про расслоение личности. Чтобы спрятать черные стороны даже от себя, лишь иногда выпуская на волю.

— Вот ты говоришь, что Лирвейн такой плохой, — вмешалась Маришка. — Но, Аля, большая часть того, что было... ну, не до такой степени всё плохо!

— Ты его теперь защищаешь?!

-Нет, — пожала плечами девушка. — Я просто беспристрастна.

— Мари, его отношение ко мне... Что бы то ни было, мужчина должен любить и беречь свою женщину. И любовь без заботы, некоторой снисходительности — это уже не любовь. А я даже не знаю, как назвать чувства Лирвейна. Это больше всего похоже на жажду обладания, помноженную на инстинкт собственника. И, ребята... как бы то ни было, нельзя обвинять свою любимую в своих ошибках и просчетах! И да, как бы это не звучало, я хочу, чтобы обо мне заботились, и отчасти жалели!

— Как Рыж? — пристально глядя на меня. — Твой теплый, безотказный, который пока гладит тебя по шерстке. Аля, думаешь, что это продлится вечно? И вообще, ты уверена, что именно любишь его?

— А что такое любовь? — ответила вопросом на вопрос я. — Это полет, это забота, это тепло. Я про духовное состояние. И телесное тут тоже есть, притом, поверь, ни капли не слабее, чем к этому дубоголовому орвиру! С Лиром всегда война миров на выживание! В его обществе я никогда не могу расслабиться, не могу перестать думать о плохом, не могу сбросить напряжение.

— Зато, если бы ты выбрала его, он бы стал идеальным спутником для Императрицы! — воскликнула Мари. — Вы бы прижали Кланы, он бы поддерживал тебя и помогал, помогал самой всё это вынести и пройти, а не отодвигал за спину или делал, как ему хочется, не ставя тебя в известность! Пламенеющий, между прочим, помолвку спланировал без согласия потенциальной невесты!

— И что? — спросила я, едва заметно улыбаясь. — Мари, я никогда не буду кричать и вставать в позу, если всё идет так, как нужно. Зачем? Это, как минимум, глупо. С Рыжом я даже не мечтала быть, потому что это казалось почти нереальным, слишком рискованным. Но он пошел на такие жертвы. Пошел, чтобы быть со мной. А то, что не сказал.... Мы увиделись только на самой церемонии. Раньше я спала в резиденции. И он давал мне возможность повернуть назад! — прерывисто вздохнула и, немногим более эмоционально, чем нужно, продолжила: — И меня всё устраивает! Этот мужчина, эта судьба, это будущее! И да, я эгоистка! Да, я не буду рвать себе сердце дальше, или пытаться «спасти» Лирвейна. Ему ничего не угрожает, а это значит, что любые шаги по облегчению ситуации — наоборот, лишь усугубят ее!

— Как понимаю, моего приятеля ждет ссылка на другой конец Империи? — вскинул медную бровь Искусник.

— Не знаю, — устало прикрыла я глаза. — Ничего не знаю, Ярр. Время покажет. Потом мы молчали. Чтобы хоть как-то заполнить эту неловкую паузу, я спросила у Ле-Кинаро о том, что новенького в департаменте переселенцев. Новенького было, как обычно, не мало. Притом, весьма веселенького новенького! И это хорошо, а то мы как-то совсем загрустили.

— Вот представь, — улыбался музыкант, подливая нам остатки ликера. — Стихийный портал из другого мира открывается не где-нибудь, а в «лабиринте кошмаров», — заметив наше недоумение, меднокосый пояснил: — Это учебный полигон по отрабатыванию иллюзий седьмого уровня, и там же тренируются те, кого в народе именуют демонологами. Так вот, что иллюзии, что «демоны», как правило, получаются изрядно жуткие. А если вырываются из-под контроля, то их ещё и развеять или изгнать сложно. Практиканты там нити такими морскими узлами завязывают, как правило, что проще было отдать подвал одного из зданий на растерзание. Заодно у нас получилось отличное экзаменационное испытание! Что касается переселенца... у его народа считалось, что в такие порталы живьем уходят только самые достойные, самые умные, великие...

— Короче, самые-самые, — хихикнула Мариоль.

— Верно! — поднял палец вверх мужчина. — И вот, представь... естественно, так как наш тип мнит себя праведником, то на выходе ожидает райские кущи и встречающую делегацию «богов», с хлебом, солью, и нежной гурией в довесок. А вместо этого он вываливается в темном лабиринте, где странно пахнет, кругом стоны, всхлипы, завывания, а временами и плач. У мужика впервые закрадывается мысль, что при жизни он вел себя не очень хорошо...

— И что дальше? — уже в открытую улыбалась я, представляя выражение лица того несчастного.

— Дальше было увлекательное путешествие по лабиринту! — воодушевленно продолжил Хранитель Грёз. — В том числе и работников департамента, которых отправили ловить наше «праведное» поступление. Поступление уже к тому моменту освоилось, и теперь пыталось поймать хотя бы одну «монстрилочку», дабы править миром! Призываемые, хоть и подчиненные, как ты знаешь, носят в себе отпечаток сил и ауры тех, кто их вытащил, стало быть, отчасти разумны. Вернее... не совсем то понятие... но определенный шаблон поведения как их самих, так и их жертвы, в них заложен. А если жертва с радостными воплями несется навстречу...

— Разрыв шаблона, — уже икала Мариоль.

— Он самый, — кивнул Ярр, и весело нас оглядел. — Ну что, полегче стало? А то грустные-грустные сидели! — косой взгляд на меня и едва слышное дополнение: — Особенно некоторые.

Я только фыркнула и расправила плечи:

— Я не грустная, я просто не понимаю, почему вы мне его сватаете. Ярр, вот ты говорил о том, что наедине с близкими можно расслабиться и быть собой. С Лирвейном это невозможно. С ним всегда настороже и ждешь удара, с ним мне тоже придется вести себя... как с противником. Не поворачиваться спиной. А я хочу быть не только Императрицей, но и любимой, иметь свою тихую гавань, где получу возможность побыть слабой женщиной. Железная леди — это полезная маска, и я с ней, разумеется, рано или поздно срастусь, но должны быть те, на кого я могу надеяться, не боясь, что эта опора вывернется со словами «Учись действовать сама», — неопределенно повела рукой, лихорадочно подбирая слова для завершения, не желая больше общаться на эту тему. — Да, я буду сама. Я понимаю, что это нужно, важно, и так далее. Но я должна ЗНАТЬ, просто знать, что есть он, к кому можно прийти, забраться на колени, обнять и поплакать. Уверенность, что мы получим помощь — безумно важна, пусть даже я и не воспользуюсь этим. И все, давайте закончим. Для меня эта беседа неприятна, я уже изложила свою позицию, и не хочу продолжать.

— Как знаешь, — печально посмотрел на меня бард, и тут же, встряхнувшись, радостно сказал. — Девочки, а может в «Триэль» сходим? Достанем Ровену из императорских садов, я сыграю, она станцует, ну и выпьем ещё все вместе.

— Хочу! — решительно кивнула я, грустно глядя на пустую бутылку.

— И я тоже, но сначала позову Лиса, — тоже согласилась Мари и встала из-за стола. Искусник тоже поднялся, и крикнул вдогонку Мариоль.

— Тогда мы с Алькой — искать Ровену, а вы с Тьмой перенесетесь сами.

Мы с Мидьяром задумчиво осмотрели стол, переглянулись и, вздохнув, принялись за уборку. Я сгребла бокалы и быстро сполоснула их в раковине: слава стихиям, она была в соседнем помещении. Хранитель же убрал обратно блюдо с остатками фруктов и выкинул пустую бутылку.

— Портал я создам, ладно? — спросила у мужчины, ставя рядом с тарелкой вымытую посуду.

— Как скажешь, — улыбнулся в ответ Ле-Кинаро.

Я вздохнула, сосредоточилась, и построила переход. С опаской оглядела жемчужную дымку, и наиграно радостно улыбнулась, широким жестом предлагая рыжему идти первым.

— Прошу!

И надеюсь, что портал на уровне пола, и не в стене...

— Боюсь, — честно сообщил Искусник, но отважно шагнул в трепещущее марево.

— И я, — невесело хмыкнула, но смело последовала за ним.

Когда вышла в оранжерее, то уже через две секунды поняла, что мы не вовремя.

 

Глава 13

Кейран сидел на скамейке, на его коленях устроилась Ровена, и они в данный момент медленно, и явно с удовольствием целовались. Тонкие руки девушки скользили по плечам мужчины, перебирали его волосы. Кей был куда менее сдержанным, его ладони путешествовали всюду, куда могли дотянуться. Скользили по талии, поглаживали округлые бедра, стройные ноги.

Мне стало очень неудобно, и ещё как-то очень обидно. У Мариоль с Лисом все замечательно, у фейри с моим Советничком, который из-за чувств послал куда подальше все государственные дела….

А у меня... жених — и тот невесть где!

Покосилась на Ярра. Он с иронией поглядел на парочку, а потом выразительно откашлялся. Ровена вздрогнула и стремительно обернулась, заодно открывая обзор и Кейрану. Тот только поморщился, и вкрадчиво поинтересовался:

— А вас стучать не учили?

И тут... кое-что случилось. Проснулась вредность, гордость и наглость. Гремучий коктейль, который, помноженный на алкоголь, именуется дуростью.

Выпрямилась, одернула юбку, и проговорила:

— Мой сад, моя оранжерея, где хочу там и хожу.

Ровена внимательно меня оглядела, вскинула темную бровь и немного удивленно спросила:

— Аль, ты что... выпившая?

— Немного, — честно призналась я, и тут же подкорректировала. — Но не пьяная! Ярр обнял меня за плечи, притянул к себе и радостно добавил:

— У нас все впереди! — потом посмотрел на Мерцающего и сказал. — Мы твоё заведение громить идем, присоединишься?

— Громите на здоровье, — улыбнулся хозяин «Триэля». — Свою основную функцию оно выполнило, так что...

— Какую это функцию? — подозрительно прищурив темные глаза поинтересовалась фейри.

— Поймать тебя, — честно ответил Кей. — С Мерцающим ты даже общаться не хотела, да и заинтересовать в этом амплуа я тебя ничем не мог. А видеть хотел. Значит, стоило создать место, в которое тебе нравилось бы приходить.

— То есть, ты всё давно спланировал, — нехорошо посмотрела на возлюбленного Садовница.

— А я, как последняя дурочка, попалась!

— Ро, может, не надо? — как-то очень безнадежно посмотрел на неё серый кардинал столицы. — В конце концов, ты и так все мои планы пустила под откос. Я, между прочим, думал, что у нас всё наладится максимум через год! А в итоге?! Все пять прошло!

— И ещё пять повторения ждать будешь! — вскинула кудрявую головку танцовщица, соскочила с колен мужчины и пошла к нам. — Пойдем чинить дебош, раз нам даже высокое начальство это позволило!

А я смотрела на красавицу-фейри и с трудом удерживалась от того, чтобы высказать своё честное мнение.

Ро, ты что творишь, а?!

Мидьяр молчал, лишь все с той же иронией наблюдал за нами.

— Я с вами, — встал Мерцающий и, покопавшись в карманах, выудил какой-то камешек. Сжал, и вот черты лица мужчины поплыли, превращаясь в немного другие. И вот перед нами уже не Советник моего высочества, а загадочная личность — хозяин «Триэля». Кстати, теперь не удивительно, откуда в этом заведении такие редкие напитки, и вообще, почему таверна такая специфическая... он же её делал под вкусы фейри! Чтобы Ровена туда приходила. Да, уходила, но непременно возвращалась.

Блин, какой мужчина! Аж завидно!

На меня все выжидательно уставились.

Я даже оглянулась, но — да, именно на меня.

— Что?!

— Так и пойдешь? — озвучил общее мнение Ле-Кинаро, улыбаясь уголками губ. Посмотрела вниз. Платье как платье, не особо роскошное. Средненькое такое. Туфли тоже удобные, разношенные. Что не так?

— Её высочество принцесса Александра своим появлением сегодня произведет фурор, — с таким вот «тонким и чрезвычайно прозрачным» намеком заметил Мерцающий.

— Ой! — покраснела я и, закрыв глаза, накидала по памяти каркас иллюзии. Выбрала уже многократно проверенную и доведенную до автоматизма Альену.

— Вот теперь пошли, — подмигнул рыжий бард и открыл сверкавший всеми оттенками сирени портал.

Ну, мы и пошли...

И даже пришли.

Как-то незаметно разделились, так как Кей сразу извинился:

— Я ненадолго вас покину, нужно пообщаться с управляющим.

— Конечно, — хором откликнулись мы.

Ярр честно пытался оставаться с нами. Аж полчасика. Потом на него налетела какая-то компания, на нём повисла пара девиц, которых Хранитель плотоядно оглядел... и сказал нам, что пойдет, поиграет. На гитаре, разумеется. Разомнется, так сказать. Мы с Ро понимающе переглянулись, и благословили рыжего на подвиги.

— Он работал много недавно, — пояснила фейри, провожая музыканта взглядом. — Ярр сейчас влез в ещё один проект, потому выматывается очень сильно. Колдует много, а стало быть... нужна разрядка.

— С ним все понятно, — как ни странно, такую распущенность я не осуждала. Просто не получалось. Но кое-что не понимала. — Но девушки... что, вот так вот их позвали, и они пошли?

— Это постоянные любовницы, — спокойно ответила танцовщица. — Притом, обе магички, и весьма сильные, то есть способ сброса напряжения у них такой же.

— А его на обоих хватит? — с опаской поинтересовалась я.

— Его и на троих хватит, — хмыкнула фейри, ввергнув меня в огромное удивление. Один Мидьяр и три девицы?!...

Мда, с неосуждением я как-то поспешила. Хотя, это скорее просто непонимание, да и далека я от такого образа жизни.

А он все же мужчина.

Я не ханжа, просто ТРИ девушки... не привыкла пока, видимо. Понимаю, что интимная сторона нужна, но то, насколько она хм... насыщенная, оказалось сюрпризом. Хотя, сейчас с двумя ушел, да...

Ладно, что я, как кумушка, в самом деле!

Ровенка пока никуда не спешила, лениво ковыряла ложечкой в заказанном пирожном, и тихо подпевала девушке на сцене, которая пела какую-то тягучую балладу на незнакомом языке.

Я неуверенно оглядела Светоч, и все же, решившись, тихо спросила:

— Ро, почему ты так отреагировала? На слова Кейрана. Вот всё же нормально, он с тобой носится, как с хрустальной вазой, проблема личного характера тоже исчезла. И на тебе! «Он меня не уведомил в письменном виде, и не рассказал о своих планах!». Да куда бы ты его послала, если бы сказал?!

— Далеко и надолго, — спокойно подтвердила фейри, и с улыбкой подняла на меня бездонные темные глаза. — Аль, не обращай внимания. Просто я очень давно его знаю и, как оказалось, Кей был лишь маской. Созданной только для меня. А сам Мерцающий... хладнокровный ублюдок, как это ни прискорбно.

— Что?! — потрясенно посмотрела на кудрявую Садовницу. — Ро, ты не слишком... резка?

— Твоё высочество, — немного снисходительно взглянула на меня собеседница. — Алечка, зайка, ты всё ещё не поняла, где ты? Тут нет хороших. Никого. И я прекрасно знаю, что Серый Кардинал столицы к своей цели всегда шел по костям. Советниками так просто не становятся. Тем более, в таком молодом возрасте, и если происходят из слабой ветви. У Кейрана был только ум и магический талант.

Я лишь потеряно молчала, в очередной раз столкнувшись с тем, насколько я плохо знаю тех, кто меня окружает.

Называла страусом Лирвейна, а сама даже хуже него. Потому что, в отличие от блондина, я игнорирую важные вещи.

И фейри права, тут нет хороших. Хотя бы вспомнить слова леди Надин, что Садовница выжигала разум тем, кто узнал слишком много.

Ярр... про него я вообще ничего не знаю. И не интересовалась, что самое противное. Сталь, Тьма... всё то же самое.

Лирвейн... презираю за жесткие методы, за то, какой он. А он — безопасник. Государственный деятель, на котором очень много лежит. Не может он иначе. Иначе сожрут и не подавятся.

Евгран Пламенеющий, моё любимое рыжее солнце. Я с таким успехом игнорировала его же прямые слова... Хоть вспомнить то, что он посылал убийц к Мерцающему, по приказу своего отца. И сам же посылал охранников. То есть, в те вечера умирало как минимум шесть человек.

И это было не единожды. И Ев тоже безопасник. Глава. Да, как и Лир, он не убивает сам. Но он отдает приказы.

И слова Пламенеющего, что он сделал очень много, для того, чтобы уйти... я не обольщаюсь. Если у Рыжа была цель, он шел к ней напролом.

— Ты права, — я отвела взгляд.

— А Кейран... — грустно улыбнулась фейри. — Да, он мне нравится, да, я его уважаю, и меня к нему тянет. Но если я дам слабину, он подомнет меня под себя, раздавит, подчинит... и сам же потом потеряет интерес. Именно поэтому нужно сразу дать понять, что я могу уступать, могу гнуться, но не позволю не считаться с моим мнением и ломать меня. Это он ещё не знает, кто я на самом деле....

Я только грустно вздохнула и потянулась к бокалу с соком.

Ровена последовала моему примеру, потом задумчиво посмотрела в сторону стойки и шеренги бутылок на ней, и пробормотала:

— Дурной пример заразителен.

— А ты не заражайся, — посоветовала я. — И вообще, можно воспользоваться уже проверенным «Летом». По моим воспоминаниям, эта твоя совершенно безалкогольная веселящая настоечка тоже дает похожий эффект.

— Ну да, — побарабанила пальчиками по столу фейри. — Она даже лучше спиртного, так как ясность мысли не теряется, и с координацией все в порядке.

— Зато прощай, ограничения, — хмыкнула в ответ, припоминая предыдущие подвиги.

— Что есть, что нет, — рассмеялась девушка и, посмотрев мне за спину, радостно кому-то помахала: — Мы тут!

Я обернулась и заметила появившихся в дверях Мариоль и Аэрлиса. Молодой мужчина нежно обнимал мою подружку за талию, а она доверчиво к нему жалась.

— А где Мидьяр? — вскинул черную бровь оборотень, когда минула приветственная стадия и новоприбывшие расселись за столом.

— Отдыхает, — загадочно улыбнулась княгиня.

— А-а-а, — понятливо протянул Тьма и, посмотрев на меня, спросил: — По новой проблеме сейчас сказать, что известно?

— Давай, — грустно согласилась я, сразу поняв, что он имеет в виду фрейлину.

— Просканировал ауру, взял, что надо, на анализы, и уже даже получил результаты. — деловым тоном начал Лис. — Она и правда беременна, притом, судя по разгорающейся силе, малыш будет магом. А вот, кто отец... на таких сроках я бы не рискнул брать образцы, если, конечно, необходимость этого не перевешивает риск смерти плода.

— Я тебя поняла, — потерла виски и устало выдохнула. — Завтра поговорим более предметно. Хотя, это не с тобой, а с другими, скорее. Нужно куда-то её пристраивать.

— Завтра, значит завтра, — решительно взмахнула ладошкой Ро. — Мы отдыхать пришли, вообще-то! Вот как успокоишься, расслабишься, так возьмешь наших политиков высокого полета за шкирки, и в красках распишешь им объем работы!

— Ага, — нам как раз принесли заказанное «Лето», и я требовательно взглянула на единственного мужчину в компании. — Открывай!

Тот, конечно, не очень одобрительно на все это посмотрел, но послушался. А потом и присоединился! Мы не прогадали: напиток и правда был потрясающим, веселящим и, как итог, спустя некоторое... количество бокальчиков, проблемы уверенно ушли на задний план.

На переднем — было весело!

Ро ускакала танцевать, правда, сначала сбегала наверх, со словами, что музыка ей нужна качественная, да и бард просил его отвлечь спустя какое-то время.

Вернулась она спустя минут десять, с немного виноватым выражением лица, и недовольным, малость потрепанным Ярром.

— Ро, вот я в следующий раз к тебе в спальню ввалюсь, со словами «Тебе уже хватит!»

— Ну, прости, — несчастно посмотрела на него фейри. — Я просто очень-очень хочу танцевать. И ты сам просил!

— Да мало ли, что я просил!

— Выпей! — поставила я перед медноволосым музыкантом бокал с настойкой.

— Алька, ты сама сопьешься, и меня алкоголиком сделаешь, — посмотрел на меня Мидьяр, едва заметно улыбаясь.

— Вот кто бы говорил! — оскорбилась я.

— Я шучу, — Ле-Кинаро обнял меня за плечи, притягивая к себе, чмокнул в макушку и закончил: — А вот тебе давно нужно было отдохнуть!

— Вот и отдыхаю! — обвела рукой нашу компанию. — Кстати, долго наш Коршун охотиться на подчиненных планирует?

— Уже тут — раздался смеющийся голос позади. — Захожу, понимаешь ли, предвкушаю зрелище, ведь ты обещала погром... и где?

— Будет, — мрачно пообещали мы с девочками.

Дальше все было какое-то время ровно и весело. Искусник оттаял, что его оторвали от приятного занятия, потому шутил, улыбался и заражал радостью и позитивом всех вокруг. Фейри ему вторила, и её звонкий голос невольно заставлял улыбаться, так же, как и шуточки и истории из прошлой, ромийской, кочевой жизни.

— Ро, а как живут дивные? — спросила уже изрядно опьяневшая Мариоль. — Насколько я помню, ты к ромийцам попала подростком, а до этого жила на Меже.

— По-разному, — вдруг замкнулась фейри. — Очень по-разному.... От рода зависит, силы, и прочее. Ну и происхождение, разумеется.

Поняв, что тему развивать нежелательно, мы плавно увели разговор в сторону, и на сей раз помогли уже Лис и Маришка, рассказав про свои эксперименты. Особенно весело было представлять, как эта парочка скачет по болотам в поисках реликтовой синей лягушки, которую Тьме нужно было вот прямо таки «вынь да положь», а в продаже не было. Мариоль же просто не могла пропустить такое приключение. Как итог, подруга вернулась почему-то чистенькая, красивенькая, и с лягухой в обнимку. А мужчина — перемазанный и несколько раз едва не утопленный местным водяным, который решил, что это на его кикимор претендуют. Моя же подруга нечистику понравилась, за что её синей квакшей и наградили.

Впрочем, судя по злобному бормотанию «Чучи», понравилась она ему за красивые глазки и обаятельные улыбочки.

Ну да, кокетничать моя первая дама умела так, что у мужиков мозги напрочь отказывали! Как выяснилось, у болотных мужиков — тоже.

Потом компания как-то незаметно распалась на парочки. Ровена и Кейран ушли танцевать, Искусник — им играть, а Мари и Тьма так увлеклись обсуждением какого-то реактива, что я почувствовала себя ненужной и всеми забытой.

Постаралась из-за этого не грустить, выскользнула из-за столика и направилась к барной стойке. Там стулья повыше, к сцене поближе, видно получше, и вообще, гораздо интереснее.

Залезла повыше, сидела теперь в обнимку с горячим чаем, одну за одной вытаскивала маленькие конфетки из вазочки и наблюдала за залом.

Это так интересно, смотреть на чужое веселье. И я так за них рада.

Вот Мари и Лис, замерев на полуслове, не могут оторвать глаз друг от друга, потом он перехватывает её руку и осторожно целует тонкие пальчики. Девушка краснеет, тянется к нему, целует скулу, а второй рукой перебирает черные волосы. Остановившееся мгновение. Для них.

И у меня опять «цап-царап» по сердцу.

Я безумно за неё рада, и очень счастлива, что всё получается. И мне сердце подсказывает, что не смотря на неприятности, которые могут быть, всё будет в порядке. Сколько Лису? Тридцать, кажется. Это по летам, а психологически там лет на пять меньше, потому что он оборотень, да и вообще затворником долгое время был.

И по возрасту близки, и пропасть жизненного опыта не такая уж великая.

Всё будет нормально.

Я помогу, сделаю всё для этого.

Не знаю, как и что, но сделаю.

Взгляд скользит по залу, машинально отмечаю, что народу сегодня много, притом очень уж разношерстного. Дроу, переселенцы, люди, даже фейри!

Вот златовласый красавчик стоит и беседует с Мидьяром. Судя по тому, как хмурится Искусник, говорят, наверное, о чем-то не очень приятном. Но лицо Ярра почти сразу разглаживается и я успокаиваюсь.

Фейри тоже оказывается музыкантом, чем и объясняется наплыв людей. Дивная танцовщица тут «летала» часто, а вот бардов было мало.

Звали странного типа с желтыми глазами Тайлин. Тоже Князь, судя по имени? Интересно. Я поймала на себе пристальный взгляд мужчины, он несколько секунд, прищурившись, меня разглядывал, а потом медленно и низко поклонился. Я вздрогнула: неужели понял?! Хотя... дивный народ!

Поклонилась в ответ, не менее уважительно. Принцесса, или нет, а Князя стоит уважать, и отвечать на оказанные мне почести.

Если бы этот тип явился ко мне во дворец с официальным визитом, то я бы была вынуждена не просто его принять, но и с трона встать, и присесть в реверансе. Князья — это Князья.

Потом были песни, были танцы, и снова было веселье.

Ярр и Тайлин были превосходными музыкантами, и «зажигать» оба умели.

Ровена сбежала от своего Коршуна и, как обычно, по очереди вытаскивала из толпы людей, немного кружила с ними сама, а потом или возвращала назад, или составляла пары. Но вот один, другой, и третий тур она уже не меняла партнера. Притом, не сказать, что юноша был чем-то примечательным. Худой, невысокий, бледный, лишь с очень обаятельной, хоть и немного робкой улыбкой, которая начала появляться.

Когда она его оставила, то ушла не далеко. Как из-под земли появился Кей, и без слов уволок нашу бабочку куда-то на второй этаж. Видать, общаться на высокие темы. Не понимаю я фейри... зачем было его дразнить?!

Ладно! Не моё дело, не моя жизнь, да и Ровенка не девочка, ей самой виднее. Надо только попросить, чтобы она Мерцающему совсем уж мозг не выносила, он мне ещё понадобится!

Ярр и Тайлин ушли со сцены, и их незамедлительно атаковали барышни. Выбрали одну, вообще мимопробегавшую, усадили к себе за столик, и теперь галантно ухаживали. Девушка, обалдевшая от такого количества внимания высшего качества, то краснела, то бледнела. А потом почему-то вообще сбежала.

Нужно было видеть лица этих ловеласов! Удивле-е-енные!

Дальше нарушили уже мой покой.

Молодой, интересный и привлекательный дроу.

— Девушка скучает?

Обернулась, осмотрела и кивнула на соседний стул.

— Присаживайтесь! — он с готовностью сел, а я сразу решила расставить точки над i. — Да, девушка скучает, и ей немного грустно, но нет, в приключениях не заинтересована. Есть жених, — протянула вперед лапку с кольцом. — Любимый, но в отъезде.

— Ничего себе, сколько информации, — потер висок темный эльф, обаятельно улыбаясь.

— Это чтобы вы заранее не обольщались! — радостно сообщила я.

— Не буду! — честно пообещал мне дроу и протянул вперед руку. — Меня зовут Вир.

— Альена, — пожала узкую, сухую ладонь я. — Будем знакомы.

— Будем, — задумчиво рассматривая почему-то моё кольцо, кивнул он.

Я тоже на него посмотрела и едва не выругалась. Ну, молодец, Аля! На себя иллюзию навела, а вот на колечко с настоящим рубином — это нет. Ладно, будем надеяться, что парень посчитает, что у меня просто богатый избранник.

С темным мы общались не очень долго, но чрезвычайно приятно. Он оказался умным, хватким и очень эрудированным собеседником. Успели обсудить очень многое, от литературы и музыки до политики.

После Вир встал и извинился:

— Альена, вы очаровательны, благодарю за приятные минуты, — поклонился мужчина. — Но я сегодня пришел сюда с определенными целями и, к сожалению, пока не выполнил запланированное.

— Если не секрет, то что вас сюда привело? — мне даже немного печально было, что ему уже пора. Очень приятный!

— Не секрет, — отрыто улыбнулся Вир. — Я маг. Много работал.

— Аа-а-а, — отвела глаза я, и даже немного покраснела.

— Да-да, — весело откликнулся темный. — И, как вы понимаете, подходил по уже ясной причине, но ваша манера «расставить точки над i» меня совершенно очаровала. Потому и задержался, невзирая на бесперспективность дальнейших взаимоотношений, — мне галантно поцеловали пальчики, проникновенно заглянули в глаза и попрощались: — До встречи, леди.

И растворился в толпе настолько быстро, что я даже не успела спросить, почему он решил, что я леди, и с чего взял, что мы ещё встретимся!

Дроу ушел, и опять стало грустно.

Встрепанная Ро со своим любимым вернулась в зал, и теперь голубки тихо и мирно сидели в обнимку, также как и Тьма с Мариоль. Ярр тоже сидел в обнимку, правда, с Князем фейри и, судя по окосевшему состоянию и бутыли «Кровь гор» на столе, они явно жаловались друг другу на жизнь.

Алкогольный день!

И да, мне было скучно и грустно. Стоило взглянуть на такие милые пары, как становилось ещё плоше. Хотелось любви и ласки.

Кавалера послала. Видать, не настолько хотелось.

Решила выйти и подышать свежим воздухом, но пол почему-то начал качаться. Подлый! Или у нас землетрясение?

Свежий воздух принес вместе с собой и свежую идею. У меня есть жених, жених любимый, и в перспективе муж. А что должен муж? Правильно, супружеский долг! Этот отдавал всего разок, и то, я ничего не помню! Вывод? Плохо отдавал!

Значит, не считаем!

А схожу-ка я к Рыжу! Сейчас построю портал во дворец, там найду прядку моего милого, и по ней телепортируюсь на объект! Всё же, добровольно отданная часть тела — это вещь! Было сказано, не обдумано, а значит, тотчас сделано!

Выскочившим вслед за мной из «Триэля» Хранителям Грёз и Тьмы я радостно сообщила, что ушла за супружеским долгом, и скрылась в жемчужной дымке портала.

Вывалилась, ожидаемо, на кровать. На этот раз даже на свою.

На поиски прядки ушло ещё несколько минут, умные мысли меня за этот период так и не догнали, а потому я смело приступила к глупостям!

Портал сотворила, вышла из него на уровне пола, и поморгала, привыкая к полумраку. Почти сразу отвисла челюсть и затопила жгучая, просто невозможно сильная ярость.

 

Глава 14

В постели, под бардовым балдахином, на белоснежном белье, свернувшись трогательным калачиком, лежала тонкая женская фигурка. Рядом, в кресле, держа одну руку спящей, сидел Евгран. Ну, или спал, так как глаза были закрыты.

Очень уставший, волосы небрежно завязаны в хвост, одет в домашние штаны и рубашку. Где же он так вымотался?

Я не знала, что делать. Наверное, сейчас лучше осторожно уйти, а потом просто поговорить с Рыжом. Скандалы — это все же не мой профиль, тем боле что злость была только первой реакцией, а потом проснулась логика. Не голый же он, и в кресле, а не в постели. Да и... она в сорочке, судя по плечам.

Отступила, желая создать портал и вернуться обратно, но не успела. Под ступней предательски скрипнула половица. Панически обернулась, но, слава богу, мужчина не проснулся. Но, переведя взгляд на постель, едва не завизжала от того, что женщина уже не лежала, а сидела и пристально смотрела на меня.

— Кто такая? — склонив голову, почти неслышно спросила она.

— Я ухожу, — помотала головой.

— Кто ты ему? — покачала головой женщина, и я заметила, что тонкость её фигуры — скорее от худобы, да и сама она... не молодая. — Защита моего сына не могла пропустить кого угодно. Кто ты?

— Невеста, — тихо выдохнула, показав кольцо.

— Аля, значит, — внезапно улыбнулась женщина. — Наслышана. Меня зовут Евана Пламенеющая. Можно просто Ева, — она с тревогой и нежностью посмотрела на сына и попросила. — Выйди за дверь, я сейчас приду. Мальчик очень устал, его сейчас ничто не разбудит, не волнуйся.

Я, немного помявшись, огляделась и, таки найдя дверь, выскользнула в полутемный коридор. Там прислонилась к ближайшей стенке и попыталась утихомирить сердце. Разум моментально прояснился, и теперь я во всей красе разглядела глупость поступка. И дело даже не в том, что я пошла к Рыжу, а в том, насколько это было опасно. Да уж, захотелось любви и ласки идиотке! Мало Лир меня гонял? Мало, выходит. Раз в состоянии алкогольного опьянения отказывают не только «тормоза», но и здравый смысл в компании с инстинктом самосохранения!

Ещё и занесло не к кому-то, а к будущей свекрови! Потрясающее знакомство! Невестка навеселе вваливается в личные апартаменты! Браво, восхитительные манеры, кронпринцесса!

Кстати, про жизнь и её сохранность. Я вздохнула и, понимая необходимость, закрыла глаза, сосредотачиваясь на своих Хранителях. Ярр... где ты, мой лиловый огонечек? Ага, вот, беспокойно сияешь.

Позвать Искусника я не успела, перед глазами полыхнуло голубое пламя «водяного» вызова.

Стало ещё более неудобно и я, виновато прикусив губу, «ответила».

«Добрый вечер. Что-то случилось?».

В ответ обрушилась такая волна негодования, что я даже присела от неожиданности: «У тебя мозги есть?! Телепортироваться научилась без году неделя, и мало того, что пьяная полезла в нестабильное пространство, так ещё и на „объект“ при этом прыгнула!» Вот недавно только про него думала... помяни демона!

Но прав он, полностью прав, от «а» до «я».

«Да, я не права, — замолкла, не зная, что ещё добавить, и по инерции сказала. — Я больше не буду».

По связи долетел отзвук непонятных эмоций, но почти сразу все стало опять спокойно, как водная гладь.

«С тобой все хорошо?»

«Да, спасибо».

Почему-то говорить с ним сейчас было очень.... неправильно.

«Как соберешься обратно, то позови меня, — всё так же ровно и бесстрастно попросил Водник. — Нельзя, чтобы с тобой что-то случилось».

«Лир, я лучше Ярра позову... и ты знаешь, почему. Так лучше. И тебе, и мне». Господи, почему, чтобы поговорить не ссорясь, не кидая друг другу в лицо обвинения, нужно быть далеко?!

«Аля, у Ярра не такая сильная связь с тобой, — как-то очень устало проговорил Хранитель Воды. — У меня же — да, односторонняя, но я до тебя как по нити пройду, остальным же придется рассчитывать координаты и так далее. Давай из-за личных причин не будем тратить и так дефицитное время занятых людей? А так... хоть какая-то польза должна же быть».

«Я не знала, — прикусила губу, невидяще глядя в застилающий взор голубой туман. — Если дела обстоят именно так, то разумеется».

«Позовешь, как будешь готова. Но не позже полудня завтрашнего дня ты должна быть во дворце, — напомнил мне Лирвейн. — Встреча с дроу».

Спрашивать, откуда он знает, я не стала. Лир сдержанно попрощался, подчеркнуто спокойно пожелал спокойной ночи и отключился.

Силы небесные... дайте мне выдержки.

Так! Не думать! Просто не думать, просто воспринимать, как само собой разумеющееся, просто пользоваться. Иначе я с ума сойду.

А я — будущая Императрица. Я должна быть сильной, и я должна уметь расставлять приоритеты. Как бы больно и плохо от этого не было.

Все будет хорошо, твоё высочество, все обязательно будет хорошо.

А Лира... вытащим. Я Проводник! Необычнее меня в этом мире мага нет... ну, в перспективе. Далекой такой.

Но мне, получается, нужно поговорить с Иссо. Да, приоритет нужно расставлять, но я не дам погибнуть тем, кто мне дорог. А волей-неволей, желанием глупого женского сердца, Хранитель стал таковым.

А значит, нужно придумать, что сделать.

Но для начала я должна сесть на трон, а значит, обязана получить поддержку кланов и ближайших соседей. То есть разыграть одну комбинацию. Уже давно в голове идея крутится, но мне нужен Кейран, потому что необходима информация.

Завтра, всё завтра. Сначала Коршун, а потом дроу.

Пока я предавалась этим здраво-упадническим мыслям, дверь тихонько скрипнула и рядом со мной появилась Евана Пламенеющая. Загадочная супруга главы Алого Клана, которую уже очень давно не видели, как при дворе, так и вообще в высоком обществе. Странно это: всё же мы с Евом собираемся пожениться, но так мало друг про друга знаем. А всё потому, что в те моменты, когда были вместе, когда были свободны, мы думали только о хорошем, и не лезли в темные стороны жизни друг друга.

Нам многое предстоит.

Но ведь это и хорошо. Главное, что мы с ним хотим друг друга понять, хотим научиться принимать в друг друге то, чего ещё не знаем. То, с чем не сталкивались. Мама Рыжа жестом пригласила меня следовать за ней и, едва слышно ступая, направилась дальше по коридору, к лестнице, и мы спустились в одну из гостиных, выдержанных в зеленых тонах.

— Присаживайтесь, — указала на диванчики и кресла Евана, подошла к каминной полке и, посмотрев на меня, спросила: — Составите мне компанию за бокалом «Ардагора»?

— Разумеется, — откликнулась я, решив, что тонизирующая настойка мне явно не помешает. Пока жена главы Алых разливала «Ардагор», я задумчиво её рассматривала.

Простоволосая, в пеньюаре, на ногах — мягкие домашние туфли, но она в этом смотрелась настоящей королевой. Спокойной и величественной. А еще, от неё веяло... уютом и жаром. Да, именно так. Домашний очаг, пламя, которое сверкает в густых прядях, невзирая на белые волосинки.

— Как вас лучше называть? — тихо спросила Пламенеющая, опускаясь напротив, глядя на меня внимательными светло-голубыми глазами.

— Что? — немного растерялась я.

— «Ваше высочество», или можно просто «Александра»? — спокойно и ласково улыбаясь пояснила женщина, отводя от худенького лица прошитую серебром седины медную прядь волос.

— Можно даже просто Аля, — немного запнулась я и, чтобы чем-то занять руки, потянулась и взяла с низкого столика свой бокал.

— Рано, — покачала головой Евана. — Если позволите, то я буду называть вас по имени, принцесса.

— Конечно, — смешалась я, и поспешно сделала глоток терпкого настоя.

Как же... дискомфортно с ней общаться!

— Раз вы тут оказались, то, полагаю, имеются вопросы? — едва заметно улыбнулась женщина.

— Нет, — покачала головой я.

А что есть, я обсужу с Евграном.

— Кое-что я всё же проясню, — тихо рассмеялась она в ответ. — Александра, я — единственная за много поколений элементаль.

Я вскинулась, очень удивленно глядя на женщину.

— Но как?! — всплеснула руками, подбирая слова. — Дети с даром Изначального Огня просто выгорают, не доживая даже до совершеннолетия.

— Обычно это так и есть, — кивнула Евана, с грустной улыбкой взглянув в зеркало дотронулась до полуседых волос. — Но иногда юные матери настолько отчаянно не желают этого, что жертвуют своей жизнью, лишь бы ребенок выжил. Видишь ли, выгорают дети огня потому, что их энергетический контур разомкнут, и сила вытекает, рассеивается в мире. И сколько ни подпитывай... результат один. Моя мать сумела замкнуть моё «кольцо», ценой своей жизни. И я росла... вышла замуж, родила дочь, которая оказалась совершенно обычной, чему я безумно радовалась. В папу по характеру пошла, правда, что несколько меня огорчало, но это уже совершенно иная история.

Я лишь едва заметно улыбнулась и опустила взгляд. Нет, как ни странно, Лилит Пламенеющая мне нравилась. Издалека — так мне было любопытно наблюдать за этой пираньей. Целеустремленная, жесткая, с очень гибкой моралью. Идеальная придворная дама.

Жаль, что беззаветно предана своему отцу, главе Алого Клана. Такую барышню очень не помешало бы иметь рядом со мной. И полезная, и под контролем.

Но... жаль, жаль.

Но вернемся к нашей беседе. Я, кажется, уже понимаю, к чему она клонит.

Евгран Пламенеющий... ты ещё интереснее, чем я могла бы думать. И правда, рыжее солнце. Дитя Изначального Огня, вот почему ты... такой. Даже физически теплый. И милый, милый, какой же глупостью с твоей стороны было тогда отдавать мне прядь своих волос! Для таких, как ты... это полная власть её обладателя. Ну, или почти полная... Не мог же он отдавать часть себя, рискуя при этом настолько сильно?!

Да, все чрезвычайно интересно!

Но не совсем ясно, как это получилось в свете уже рассказанного.

— Ев — элементаль, верно? — склонила я голову. — Но тогда...

Красноречиво замолчала, предоставляя женщине возможность продолжить, и она, подарив мне понимающую усмешку, любезно пошла навстречу.

— Правильно. И... я не смогла позволить умереть моему мальчику, — она отвела взгляд и немного мечтательно улыбнулась. — Знаешь, вторая беременность, она... для меня была разной. С одной стороны, я почти ненавидела его, потому что мой муж... очень хотел наследника, так хотел, что... не принимал во внимание состояние моего здоровья и то, что врачи не рекомендовали мне повторять попытки. После Лилит здоровье у меня изрядно подкосилось. Я ощущала, как слабею, как моя сила, моя жизнь уходит в него. Но, с другой стороны... я его чувствовала. С ним была та самая загадочная связь матери с ребенком. Я родила. И он меня убил.

Я крайне изумленно уставилась на вполне живую и даже относительно здоровую мадам. Это спустя больше тридцати-то лет с момента «смерти»!

Она кинула на меня смеющийся взор, и открыто расхохоталась.

— Девочка, не воспринимай все настолько буквально! Видишь ли, Евгран силы для замыкания контура взял сам. Вытянул. Видимо, инстинкт выживания оказался чрезвычайно силен.

— Оооо...

Всё становится любопытнее и любопытнее!

— Так что моя смерть началась именно тогда, — кивнула Евана. — Он разомкнул мой контур. Но... я — мать. Он — мой любимый ребенок. Да и я была первой леди Алого Клана, соответственно — дамой с большими возможностями, и моя оставшаяся сила шла только на поддержание организма, а не на его развитие, как у детей. Потому, лет десять я протянула относительно нормально. А потом... — она внезапно улыбнулась. — Потом мой маленький поганец сделал то, за что я его впервые едва не выдрала. Он застал меня во время приступа... и отдал весь свой резерв. Разумеется, сам себя едва не угробил.

— С тех пор так и повелось? — без дальнейших разъяснений поняла я, кивнув наверх. Где-то там спал обессиленный рыжий. — Евграну приходится пополнять ваши силы.

— Да, — дрогнули уголки бледных губ. — А сейчас, если позволишь, то я провожу тебя обратно к Еву. Уже поздно, и у меня не тот возраст и... состояние, чтобы подолгу беседовать. Но очень надеюсь, что при следующей встрече сможем пообщаться более обстоятельно.

— Но это же ваша комната, насколько я поняла, — я даже немного растерялась, недоуменно глядя на леди Пламенеющую.

— Ничего страшного, — снисходительно посмотрела на меня Алая.

Уже через пять минут я на цыпочках зашла в знакомую спальню и прикрыла за собой дверь. Ев всё так же спал в кресле. Я загадочно улыбнулась и, скинув туфли, крадущимся шагом двинулась к жениху.

Хм... а ведь он почти пуст энергетически! Что и неудивительно, в общем.

Села рядом на постель и, осторожно взяв его за руку, начала медленно делиться своей силой.

И смотрела... очень бледный, настолько, что это заметно даже на загорелой коже. С темными кругами под глазами, растрепанными волосами.

Милый, как же я соскучилась.

Не выдержав, я привстала и осторожно поцеловала его в щеку, а потом со счастливым вздохом прислонилась головой к груди и потерлась лбом. Моя рыжая осень. Мой самый дорогой и любимый мужчина. Я никогда тебя не оставлю. Что бы то ни было, как бы не повернулась наша жизнь, я буду учиться тебя понимать, делать шаги тебе навстречу. Но, пожалуйста, не заставляй меня идти в одиночестве, ладно? Не уйду же далеко... одному человеку не вытянуть, не выдержать.

Я хочу идти рядом с тобой. И чтобы если кто-то отстает, у второго хватило любви и терпения подождать, а у отстающего — нагнать.

Послышался тихий вздох, и на макушку, тут же зарываясь пальцами в волосы, легла большая ладонь:

— Какой замечательный у меня сон...

Подняла глаза, улыбнулась и шепотом ответила:

— В кресле спать вредно.

— Жить вообще вредно, — зевнул Ев, прикрыв рот ладонью, потом с тихим стоном потянулся.

— От неё часто умирают и, как правило, в очень неудобное время.

Я тоже потянулась. К нему. Не выдержала, обняла за шею, крепко-крепко прижимаясь к теплому телу, с таким знакомым ароматом солнца, соли и юга. На талии сомкнулись его руки и спустя миг меня перетащили с постели на колени и тут же ласково поцеловали в нос.

— Что ты тут делаешь, счастье?

— Я соскучилась!

Создатель, как же мне было хорошо: просто от того, что мы рядом, так близко, что я слышу его дыхание и биение сердца.

— И я безумно скучал, — горячие губы касаются виска поцелуем. — Но, милая, это не снимает вопроса. Как ты тут оказалась?

Почему-то попа чует, что сейчас будет очередная головомойка... сходила Аля за долгами!

— Портал, как же ещё...

— Ага, — ровно и спокойно отозвался Евгран. — Зайка, логическую задачку хочешь?

— А может не надо? — со слабой надеждой спросила я.

— Надо, — не согласился жених, принюхался и продолжил: — Итак, что будет с неопытным магом, в состоянии алкогольного опьянения или просто сильной нервной возбудимости, если он строит переход даже по знакомым координатам?

Я только тоскливо посмотрела в немного сонные глаза и взмолилась:

— И так всё знаю, — решив воспользоваться женской хитростью и слабостью отдельно взятого мужчины к конкретной девушке, выразительно хлопнула ресницами. — Да, не подумала, пошла на поводу у своих желаний.

Прижалась ещё плотнее и многозначительно прошагала пальчиками по груди мужчины... как раз до того места, где ткань рубашки заканчивалась, обнажая теплую кожу. Игриво глянув на жениха, расстегнула первую пуговку.

— Аля-я-я, — протянул Пламенеющий, выразительно проводя ладонью по моей пояснице, и даже гораздо ниже. — На эти темы мы тоже побеседуем... но позже.

— Конечно, — с готовностью согласилась я, расстегивая первую пуговку и, запуская ладошку под ткань, поглаживая бархатистую кожу. Потом тянусь губами к его подбородку, и касаюсь его медленным, чувственным поцелуем. — Ты говори, говори. Я не отвлекаю? На меня посмотрели весьма красноречивым взглядом, в котором можно было легко прочитать «Издеваешься?!»

Я ответила таким же красноречивым и очень хитрым «Да!»

— И как на тебя сердиться? — с улыбкой спросил Ев. — Кокетка маленькая. А сердиться бы надо, и как раз ради твоего блага. Малыш, тебе пока такое нельзя. Я очень прошу, отложи эксперименты до моего возвращения.

— А иначе что? — провокационно осведомилась я.

— Иначе... — задумался Рыж и со вздохом потер висок. — Альчик, ну чего ты от меня ждешь? Ограничить я тебя не могу, да и не хочу, надо признаться. Ругать.... Ты и так всё поняла, значит, смысла расшатывать нервы и взывать к логике нет. Ты же взрослая, умная девочка, стало быть, просто свожу в морг и покажу результаты таких же перемещений. — позеленевшую меня довольно оглядели и радостно спросили: — Хочешь?

— Спасибо, я, правда, вняла, осознала и приняла к сведению! — поспешно заявила я, а потом обиженно глянула. — Вот ты не романтик! Я тут его почти соблазняю, а он мне про морги и сообразительность.

— Я в тебе не сомневался, — предельно серьезно сказал мужчина и, подавшись вперед, потерся носом о мой. — Как же я рад, что ты здесь. Эгоистично, недальновидно, зная, что потом будет сложнее... но рад. Счастлив. Я так скучаю, маленькая.

Меня сжали в объятиях, скользя руками по спине, быстро целуя глаза и скулы, заставляя дыхание сбиваться, а сердце — заходиться от счастья. Губы встречаются, и фейерверк внутри рассыпается искрами, жаля, заставляя чувствовать все стократно остро... возбуждая. Оторваться друг от друга заставляет только нехватка воздуха, я лихорадочно глотаю его, но ко рту тут же прижимается длинный палец и, немного задыхаясь, Ев говорит:

— Альчонок, если сейчас продолжим, то никаких разговоров не получится. А тебя явно что-то волнует, и это, кажется, всё же не интимная сторона. Я не хочу, чтобы ты ушла с тем же грузом, с каким появилась.

Немного успокаиваюсь, вспоминаю все, что произошло, и грустно киваю.

— Мне тебя нехватает, — прижавшись к его плечу, призналась я. Так хочется быть ближе, положить руки на сильные плечи и крепко-крепко обнимать. Не отказываю себе в таком желании, и сразу ощущаю, как лица осторожно и ласково касаются.

— Люблю тебя, — снова легкий поцелуй и предложение: — Может, приляжем тогда? А то пока сидел и спал, тело затекло.

— И только разговоры? — ехидно спросила я. — Ты сам-то в это веришь?

— Очень постараюсь, — рассмеялся Пламенеющий. — И есть вероятность, что удастся. Первое — мы в спальне матери, а второе — я уже несколько дней хронически пустой в плане сил, то есть очень слаб. Ты дала, и немало, но нужно время, чтобы эта энергия усвоилась. То есть я, конечно, только за... — вздрогнул, ко мне тесно-тесно прижались, страстно поцеловали, потом Рыж проложил дорожку поцелуев к уху, прикусил чувствительную мочку, от чего с моих губ помимо воли сорвался тихий стон, и хрипло шепнул. — Но тогда ты сверху.

— Что?! — ошеломленно уставилась на жениха и, заметив, что он уже смеется, стукнула его по плечу.

— Вот и я о том же, — кивнул Евгран. — Ты у меня пока в этом плане редкостная эгоистка, и главная тактика — это «расслабиться и получать удовольствие». Основная деятельность требуется от мужчины. А я сейчас в том состоянии, когда... ну совсем уж активная деятельность должна быть с твоей стороны. То есть, ты сверху!

Мда... пришла я за супружеским долгом! И его даже почти отдали, только забирать предложили самовывозом.

Я неуверенно его оглядела и вынесла предложение:

— Пошли поговорим?

Мне помогли перелезть на постель, и вот теперь я нежилась в руках рыжего и не могла представить себе момента лучше, чем сейчас!

Летаю! Так... так невероятно, так легко, так чудесно!

Но дела... дела.

— У меня дроу вредничают, — грустно начала я. — А ещё у меня появилась фрейлинка, от папы-экс-Императора беременная.

Последовал, наверное, вполне закономерный вопрос:

— И ты тут?! Ещё и навеселе? Альчонок... сейчас не время расслабляться!

— Ну вот, — грустно кивнула я. — Знаю! Но... время позднее, и когда я уходила, было ещё не известно кто папа ребенка, да и что я могу сделать дроу без данных Кейрана?! И вообще, дель Мередиту я встречу уже назначила, и попытаюсь разыграть одну интересную партию.

— Делись, — перевернулся на живот Рыж, глядя на меня внимательными малахитовыми глазами.

Я, немного смущаясь смелости мысли и запинаясь, изложила свои домыслы.

Ев думал долго. Просто лежал с остановившимся взглядом и думал. Потом улыбнулся и медленно кивнул:

— Может сработать. Но однозначно распорядись, чтобы Коршун приготовил силовые команды, и в случае промаха действовал по своему запасному плану. Они у него всегда есть, и не в одном экземпляре.

— Но почему он мне этого не сказал?! — возмущенно вскинулась я.

— Мы все хотим, чтобы ты стала кукловодом, а не марионеткой. А значит, ты должна уметь думать. Четко, смело, быстро и не колеблясь воплощать решения в жизнь, если считаешь, что время пришло, — он улыбнулся и потянувшись опять накрыл мои губы нежным, но коротким поцелуем. — А ты даже пути отхода продумала, умница такая. И как минимизировать потери в случае провала.

Я смущенно порозовела от похвалы и, обняв его лицо ладонями, уже сама поцеловала.

— Ты надолго здесь?

Я зевнула, прижимаясь ближе, зарываясь руками в медные волосы, целуя, куда дотянулась.

— Дней пять ещё точно придется остаться, а то и семь, — тоже зевнул Рыж. — Ты меня силой почти под завязку накачала, потому и сонливость.

— Ну да, — слабо улыбнулась, впитывая всем телом его тепло, желая, чтобы ночь никогда не кончалась. — А это с чем связано? Определенное количество дней.

— Цикличность. Маму ты видела, как я понял?

— Видела, — вяло кивнула в ответ.— Но мы совсем-совсем мало говорили.

— Она слабая еще, — Пламенеющий сел и, дотянувшись до сбившегося в ногах покрывала, накрыл нас им и снова привлек меня к себе. — Очень быстро устает.

— Понятно, — глаза уже слипались и я, вновь зевнув, положила голову на грудь жениха, обняла его руками и затихла — Солнце осеннее... люблю.

— А я тебя, — улыбнулся в ответ Рыж. — За тебя отдано даже то, чего я добивался последние десять лет, хорошая моя. И не жалею...

— Секреты, секреты, — недовольно пробормотала я, не желая выныривать из сладкого состояния полудремы.

— А у кого их нет? — бархатно рассмеялся Пламенеющий, целуя меня в носик. Я хихикнула и, приподнявшись, ответила тем же.

— Ну да, в девушках же есть загадка, так чем мужчины хуже?

— Верно, — крепко обнял меня Рыж. — Ну, так что... если воспользоваться женихом по полной программе ты не планируешь то, может, поспим?

— Давай, — смущенно спрятала лицо у него на груди.

Прятаться долго мне не позволили, вытащили, нежно-нежно и долго-долго поцеловали, а потом пожелали спокойной ночи.

Там же, спустя несколько часов.

В полутемной спальне было слышно лишь тихое дыхание спящей пары, когда воздух заискрился сиреневым светом, и пространство расступилось, выпуская стихию. Иссо немного постоял, закрыл за собой «трещину» и со вздохом оглядел принцессу и её мужчину.

— Чувствую себя последним гадом. Но надо... для всех нас. И даже для них. Тинай оглянулся, скривился и щелкнул пальцами, дергая за ставшую видимой белоснежную нить. Спустя секунду воздух вспыхнул серебром, и на ковер из разлома ступил высокий белоснежный мужчина. Волосы, одежда, лицо, бельма глаз... даже пилочка для ногтей, которой он опять мучил и так идеальные когти, и та была алебастровой!

— Людвиг! — коротко рыкнул Мираж. — Брось свою ковырялку и займемся делом!

— Твой отвратительный жаргон мне не нравится, — скучающе поведал Свет коллеге. — Я вообще не понимаю, почему мы пришли в спальню к молодоженам. Или ты у нас начинающий вуайерист? Хотя о чем это я, ты у нас давно профессиональный!

— Людвиг, я могу ещё раз повторить, зачем это нужно, если ты стал жаловаться на память, — зловеще начал Грёзы. — Мне не больше тебя нравится это, но девочка — поворотный этап страны. А значит, и мира, потому что благодаря системе преемственности власти «Проводник» наше вмешательство в Изначальный мир минимально. И смена устоявшегося порядка нерентабельна.

— То есть? — склонил голову белоснежный стихия.

— Нет, и это Свет? Воплощение ума и разума? — едко осведомился Мираж. — Если тут всё развалится, то я кидаю свои развлечения, ты — свои эксперименты, Маэжи — любимый мирок, который культивирует, остальные тоже не остаются в стороне, и все занимаемся разваливающимся Изначальным! — более доходчиво объяснил Тинай Мираж, неприязненно глядя на воплощенный разум, своего извечного.... даже не противника. Они просто друг друга не понимали. От слова «совсем». У разума и чувств общее может быть только одно. Болезнь Безумием силы. Впрочем, эта напасть едина для всех. От обычных магов до стихий и их Хранителей.

— Чего ты хочешь? — резко спросил Свет. — У меня мало времени, эксперимент вступил на третью ступень, я должен присутствовать. А это мельтешение раздражает и отвлекает. Иссо несколько секунд пристально глядел на коллегу, а потом тихо спросил:

— Какая у тебя стадия?

— Не понимаю, о чём ты, — отмахнулся Свет. — Итак, что ты хочешь? Убить рыжего?

— Нет, — грустно смотрел на Алю и Евграна фейри. — Мне нужно... пробудить в ней разум. Чтобы он стал доминирующим, и ненадолго подавил эмоциональную составляющую. Срок — три дня.

— Хорошо, — ровно проговорил Людвиг и подошел к постели, окинув девушку равнодушным взглядом, но на дне белых бельм серебром все же тлел интерес. — Перспективный материал. Если не загубит себя, то будет толк.

Потом он вытянул ладонь над Алей и что-то коротко шепнул, «сдвигая зрение», чтобы видеть иное Тело, сплетенное из нитей стихий. Проводник. Дальше предстояла кропотливая, и очень точная работа. Нужно было вытащить ближе к поверхности как можно больше светлых ниточек разума.

Когда он закончил, в физическом мире прошло всего несколько секунд, хотя ментальный маг трудился весьма долго.

— Принимай, — кивнул Свет. — Ровно на семьдесят два часа.

— Спасибо, — отозвался Иссо, пристально глядя на Людвига. — И я все же повторю вопрос. Какая стадия?

— Не важно, — немного натянуто, одними губами улыбнулся менталист. — Тинай, я не пытаю тебя, как далеко ты зашел в Безумии Чувств, значит, оставь в покое и мой Разум. Иначе то, что в Разделяющем нуждаюсь не только я, но и ты, обязательно всплывет на общем Совете.

— Людвиг, — неприязненно ухмыльнулся Иссо. — Мне, в общем-то, всё равно, так как максимум что со мной сделают, это и правда прицепят Разделяющего, с правом приказа. А вот ты... если ты подойдешь к грани, тебя убьют.

— Какое тебе дело? — грубо спросил Свет. — Сам же порадуешься. Отвяжись. Мужчина стремительно рассек пространство, чтобы через миг скрыться в изломе, тщательно спаяв его за своей спиной.

Тинай Мираж Иссо ушел не сразу. Сначала проверил работу коллеги, потому что сбоев быть не должно. Ближайшие дни будут для этой девушки очень сложными, и ей нужны все силы. Их нельзя растрачивать на эмоции.

Тут извечный противник и пригодился. Не то чтобы Мираж не любил его... Людвиг ему даже нравился. Но фейри прекрасно знал, чем им всем грозит, если Свет окончательно скатится в разумность. Идеальный, холодный разум — это замечательно, но... бесчеловечно. У него нет понятий морали, он не видит всемирных «весов». И цель у него — во главе угла, он не считается со средствами.

Например, первое предложение Людвига, когда ему изложили ситуацию в Изначальном, было совсем не заморачиваться и прибить мешающих, а остальным стереть желания, часть памяти и наложить новые.

Главное — система!

Целостность и стабильность.

И тут Мираж был с ним согласен.

Всё во имя порядка.

 

Глава 15

Я стояла перед зеркалом в своих дворцовых апартаментах.

Меня одевали две фрейлины, остальных послала... за новыми нитками для вышивания. Судя по их взглядам, они прекрасно поняли, что я их просто послала.

Ну и ладно. Меня сейчас нервирует толпа вокруг.

Корсет плотно обнял талию, и я выдохнула от слишком резкого рывка.

— Простите, ваше высочество, — перепугано донеслось из-за спины.

Приоткрыла ресницы, смерив взглядом молоденькую леди из Синего клана. Ага... это у нас цыпленочек, а не жабка. Жабка вот, за её спиной стоит. Спокойная и невозмутимая.

— Продолжай, — ровно отозвалась я, и вновь закрыла глаза.

Сегодня будет интересно. Сначала подготовка к большой игре, беседы с Коршуном, и несколькими интересными личностями. У нас ожидается приход заместителя главы Ордена Земли, и одного из главнокомандующих армии. Завтра адмирал. Один из самых влиятельных на флоте. И у меня для этих господ есть весьма вкусные кусо-о-очки, после которых они и дальше у меня с рук есть будут!

Данные Кейрана оказались весьма полезными.

— Ваше высочество, присядьте пожалуйста, нам нужно сделать прическу.

— Что нибудь простое, — лениво бросила я, продолжая витать в мыслях, но на сей раз более приятных и личных.

Утро было восхитительным. Началось с поцелуев и завтрака в постель, потом мне сунули стопку бумажек, с более упорядоченным планом моих действий, который я вчера изложила Еву. Не знаю, чему я была более рада.

Отдельным листиком шли рекомендации самого мужчины, он подчеркнул, что советует, но не настаивает. И просит как следует обдумать рентабельность этих рекомендаций. Прелесть моя рыжая!

Хотя сейчас, трезво обдумывая произошедшее, начинаю понимать, что Пламенеющий лишь замечательный психолог. Хотя его пользы от его действий это не умаляет. Даже увеличивает.

— Всё готово, — эхом ворвался в мои размышления голос одной из фрейлин.

Я медленно встала, жестом отпустила девушек, и задумчиво оглядела себя в зеркало. Достойно, скромно, утонченно. И с прической мудрить не стали, как я и просила. Поправила белоснежные рукава нижней блузы, провела ладонями по корсажу и довольно улыбнулась.

А ещё красиво, и... всё подчеркивает.

Убойное сочетание.

Надо бы только дополнить его украшениями. Я потянулась к шкатулке и достала брошку, тут же приколов усыпанное жемчугом изделие к голубой ткани лифа. Диагностирующий браслет спустя несколько секунд оказался на запястье, плотно обхватив руку, а скромное колье легло на ключицы, холодя кожу. Пока холодя... при малейшем ментальном воздействии металл потеплеет.

Мило, со вкусом... и очень полезно.

Развернулась и, подхватив юбки, вышла из спальни, а потом и из гостиной, жестом позвала гранд-даму за собой, отослав остальных фрейлин за... пяльцами.

Спустя минуту, уже в коридоре Маришка ехидно спросила:

— За пяльцами, значит?

— Ну, не в лес же за мухоморами, — улыбнулась ей я, и тут же посерьезнела. — У меня к тебе большая просьба.

— Слушаю, — тут же сбросила маску веселой хохотушки подруга, становясь собранной и ответственной.

— Вернись в резиденцию.

— Но почему? — опешила подруга.

— Потому, — отвела взгляд я. — Ну, сама подумай.... Я сейчас начинаю не просто шевелить муравейник, я его почти что разрываю. А ты... ты, по сути, единственное моё уязвимое место. Слабое место. И я хочу, чтобы ты была рядом с тем, кто сможет тебя защитить. Тьма.

— Ты не находишь, что от меня толка тут будет гораздо больше, чем у Лиса под крылышком?! — Мариоль резко остановилась, но я, вздернув подбородок, пошла дальше.

— Так нужно.

— Аля! — зло воскликнула подруга. — Или мне уже стоит называть тебя «Ваше высочество, кронпринцесса Александра вир Толлиман»? Да не вопрос!

Я замерла, немного сгорбившись, а потом, повернувшись, тихо сказала.

— Мари, во дворце есть, кому заменить тебя. Как фрейлину, как гранд-даму, секретаря, да кого угодно. Я могу заменить кого угодно. Даже Коршун — это не последний на свете экземпляр «человека умного». Но ты.. ты — моя единственная подруга, — отчаянно, с болью посмотрела в темные глаза, все ещё злой, но уже дрогнувшей Мариоль. — Пожалуйста, не заставляй меня бояться. Я хочу думать о делах, а не о том, что с тобой могут сделать.

— Аля...

— И это не надолго, — перебила я ее, и торопливо продолжила: — Это лишь до коронации, пока я не налажу все. И не я одна: ты прекрасно понимаешь, что без Кейрана, Хранителей и сетей Надин я — ничто. Но я хочу... хочу стать Императрицей. Настоящей.

— Не узнаю, — как-то очень грустно ответила темноволосая девушка. — Я тебя не узнаю Ты никогда не желала власти.

— Я желаю жизни, — почти неслышно отозвалась в ответ. — И, как оказалось, в моем случае она идет под руку с властью и контролем над ситуацией.

— Я понимаю, — отвела взгляд подруга. — Но тяжело, Аля, понимаешь? Ты меняешься, и с каждой нашей встречей я вижу новое. И оно не всегда мне нравится.

— Такова судьба, — с деланной легкостью улыбнулась я и пожала плечами. — Рок, фатум... много названий. Мне больше всего нравится «неизбежность». Применимо к моей ситуации.

— И мне становится тебя жаль. Даже любви и личной жизни не будет...

— Любовь есть, — не согласилась я и немного мечтательно улыбнулась. — Наверное, она — единственное, что заставляет меня примириться с текущим положением дел. Так что я не только теряю себя в этой «войне».

Мы несколько секунд молчали, глядя в окно, на простирающийся за стеклами Лиман, на то, как солнце играло на шпилях, крышах и витражах. У меня красивая страна. Богатая.

— Наверное, мне пора, — спустя пару минут сказала Мариоль. — если я... испаряюсь в резиденцию, то не помешает закончить некоторые дела.

— Разумеется, иди.

Так и разошлись. Она — в одну сторону коридора, к своей жизни, к служанкам, девушкам и работе. И я — тоже к работе.... К министрам, генералам, адмиралам и Советнику моего высочества. У всех свои обязательства.

Где-то по дороге меня нагнал злой азарт, и теперь немного потряхивало от волнения, но я держалась. Ничего. Надо привыкать. Я одна, меня никто не заменит, мне никто не позволит дать слабину. И малейшей оплошностью тут же воспользуются.

Итак, первый у нас генерал Таривард. Что мы знаем о нём? Грубый вояка, приверженец официальной власти, но вот досада... убежденный сторонник патриархального строя. И уже начал высказываться в стиле «женщине не место у руля». Конечно, было бы возможно позволить с такими мужланами разбираться консорту, но я и тут связана! Алый! Сильный Алый, брат фаворитки предыдущего правителя, и ходили разговоры, что она в шаге от брачного кольца.

Стало быть, если я поручу такое Еву, то, несомненно, он нормально пообщается с военными и, вероятно, добьется нужного результата... но я получу проблему с иной стороны.

Слухи, что Императрица подчиняется консорту, что поручает ему всё что можно и нельзя. Так что перепоручать дела мужу можно, но именно «ПЕРЕПОРУЧАТЬ». Дожать лордов я должна сама.

Но есть у этого непробиваемого вояки одно слабое место. Очень-очень чувствительное. И если правильно разыграть эту карту... то он мой! Со всеми своими патриотическими... потрохами. Да простит меня мама Амалия за злоупотребление простонародными выражениями.

Пока размышляла, пустынные коридоры сменились людными, и на лицо пришлось нацепить вежливую полуулыбку. И да, плечи назад, а нос вверх. Наше высочество изволит идти работать.

В приемной меня уже ожидали секретари и Кейран Мерцающий. Стремительно прошла через помещение, жестом позвала за собой Коршуна и скрылась в кабинете.

Обошла стол, аккуратно села в кресло и, взглянув на застывшего у дверей Советника, попросила:

— Попроси заменить ковер в приемной. У этого слишком длинный ворс.

Не то чтобы я придиралась... Мужчинам-то всё в порядке, но я-то постоянно на каблучках, да и туфли с острыми носами. Будет нехорошо, если принцесса Александра запнется и полетит вниз. Более того, это будет.... Конфуз. Да, это самое слово.

— Как прикажете, — четко поклонился Мерцающий и, подняв на меня желто-карие глаза, спросил: — Что-то ещё?

Я лишь недовольно его оглядела и кивнула на одно из кресел.

— Не изображайте из себя верноподданного истукана. Кейран, вы сами предложили наедине придерживаться неформального стиля в общении.

— Простите, — улыбнулся мужчина и плавно сел. — Субординация бьет в голову.

— Пусть она бьет, когда мы не одни, — посоветовала я и, сменив тон на более серьезный, начала. — У нас генерал, верно?

— Всё, как вы просили, — согласился Коршун, и его губы чуть заметно тронула улыбка. — Время встречи подойдет совсем скоро. Генерал придет вовремя, так как пунктуален до фанатизма.

— Педант? — вскинула бровь я и поправила кружево рукава.

— Верно, — хмыкнул Мерцающий. — И окружил себя такими же личностями.

— Какое счастье, что у нас войны нет, — пробормотала я, задумчиво теребя браслет на запястье.

— Почему? — с любопытством покосился на меня Советник.

— Как правило, такие люди не отходят от общепринятых канонов, — едва заметно улыбнулась я. — То есть, если это военный, то он станет руководствоваться исключительно тем, что написано в учебниках по тактике и стратегии. Они не способны на импровизацию.

— В большинстве своем, — внимательно глядя на меня кивнул Коршун. — Вы правы, но из всякого правила есть исключения.

— Знаю, — весело улыбнулась я. — Одно вот как раз передо мной сидит.

— Вы мне льстите, — невозмутимо донеслось в ответ.

— Нет, — медленно покачала я головой. — Ты и правда пунктуальный, сдержанный, педантичный, ответственный... но не чужд смелости мышления. Именно этим и обусловлены достижения...Кей.

— Кей остается в «Триэле», — покачал головой Мерцающий.

— Значит, Ровена всё же была права, — перебрала пальцами по гладкой поверхности стола. — Вам будет сложно.

— Почему же? Для неё я буду таким, каким она хочет меня видеть.

Мне почему-то стало очень грустно и, положив подбородок на сцепленные пальцы рук, я тихо спросила:

— А что будет, когда ты устанешь? Устанешь притворяться, показывать только то, что желают видеть. Захочешь, чтобы она принимала тебя любого... понимала.

— Александра, — с тихим смехом покачал головой Кейран. — Тут дело не в этом. Я для всех разный. Есть мои враги, есть противники, есть друзья, а есть те, кого я люблю и уважаю. И я никогда не перепутаю грани. Врагам одно, любимым иное. Или вам что, хочется вести себя... например, с той, кто вас воспитала, так, как с подчиненными?

— Нет, конечно, — даже немного растерялась я.

— Ну вот, — развел руками серый кардинал столицы. — Тут всё просто... мы хотим быть хорошими. Как раз потому, что мы хотим привязанности тех, для кого мы такие.

— А что если это закончится? Если любовь... пройдет.

— Проходит все, — философски заметил Мерцающий, и меня немного царапнуло то, насколько легко он согласился. — Но тут важно знать, желать и понимать. Просчитывать, что это у тебя. И поверьте.. любовь не спутаешь ни с чем иным.

Ответить я не успела, в дверь раздался стук, и голос секретаря возвестил, что прибыл генерал Таривард.

Потому, весьма интригующая тема про «любовь во всех её проявлениях» так и осталась нераскрыта. Но может, и к лучшему? Про это ли стоит беседовать со своим Советником? Позволение было получено, и в дверях появился невысокий, плотный пожилой мужчина в мундире.

— Ваше высочество, по вашему приказанию генерал Таривард прибыл, — рявкнул он профессиональным военным тоном. Ставят им такой рык, что ли?...

— Рада вас видеть, — кивнула в ответ. — Присядьте.

— Так точно, — он почти что промаршировал к креслу.

— Вы редко бываете во дворце? — начала я издалека беседу.

— Ваш отец не считал нужным заниматься армией, — просто ответил рат-генерал. Ну да, конечно... а наследников нет. А папочка у нас занимался дворцом и фавориткой. Рат-генералу было нужно присутствовать в штабе. И вообще, много чем заниматься. И приглашения он игнорировал как раз по причине того, что не особо понимал и уважал выбор своего Императора. Но подчиняться приходилось.

— У меня распоряжения, — мягко начала я и, приподняв юбки, встала и подошла к карте на стене, висящей неподалеку от мужчины. — Я бы желала, чтобы вот тут были устроены полномасштабные учения.

Он подслеповато прищурился и снисходительно посмотрел на меня.

— Леди, это нейтральная полоса. Там такие маневры не практикуются.

— Теперь станут, — улыбнулась я, и с намеком произнесла. — Вы же знаете, что в этих землях часто видят дроу.

— И даже знаю, зачем, — с интересом взглянул на меня Таривард. — Это то, о чем я подумал, кронпринцесса? Вы хотите... попробовать прижать темных?

— Не совсем прижать, — улыбнулась в ответ. — Мне кое-что надо. Но да, это один из рычагов давления.

— Причина, по которой учения будут проведены именно в приграничной зоне, найдутся, — ухмыльнулся в усы пожилой военный.

— Я рада, что мы друг друга поняли, — вернулась обратно за стол и, сцепив пальцы в замок, осторожно начала. — И еще... я слышала, что у вас болеет внучка. Неизлечимо болеет. Да! Он дрогнул! Сведения верны, эта девочка, единственная оставшаяся в живых после налета разбойников на имение, ему очень дорога! Родителей убили, любимого сына, надежду и гордость генерала. А малышка осталась. Но из-за стресса... что-то с нитями стихий. Никакой целитель не мог справиться, судя по предоставленной Кейраном информации.

Генерал оказался умен.

— Вы что-то хотите предложить?

— Верно, — позволила губам дрогнуть в улыбке. — Я могу распорядиться, и Хранитель Земли посмотрит ее. Если уж он не сможет ничего сделать... тогда, боюсь, уже никто.

— Ваше высочество, — вскочил генерал. — Моя госпожа... я буду благодарен. Это... не будет иметь границ!

Клюнул! Да! Попался! Теперь дело за Землей. Если вылечит малышку, то её дед у меня на поводке. Поистине железном, потому как наденет его добровольно.

— Пока не за что благодарить, — кивнула я. — Ждите послания, вам сообщат, когда Хранитель сможет уделить время.

— Поскорее, если возможно, — почти попросил генерал и отвел глаза. — Минела совсем плоха.

— Все будет хорошо, — вполне искренне сказала я, от души надеясь, что целитель, и правда, сможет что-то сделать.

И вовсе не потому, что мне это выгодно.

Просто, это же ребенок! Она должна бегать, играть и смеяться, а не лежать и... умирать. Какое страшное слово.

— Разрешите идти?

— Да, конечно.

Когда за воякой закрылась дверь, я выдохнула, глянула на немного дрожащие пальцы, а потом наткнулась на довольный-предовольный взгляд Мерцающего.

 

Глава 16

— Поздравляю. Сведениями пользоваться ты умеешь. А это один из самых важных навыков.

— Принимаю, — иронично ответила я и устало потерла виски. — Стихии, говорила минут десять, а устала почему-то до невозможности.

— Нервное напряжение.

— Быть может, — улыбнулась в ответ и, вздохнув, выпрямилась. — У меня просьба: отправь послание Люциану Серебряному, что завтра днем ему крайне рекомендуется быть дома.

— Даже так?… Хорошо.

— А сейчас у меня представители Кланов, а через несколько часов — дроу, — вздохнула я. — Ты можешь идти.

— Для Кланов, как понимаю, тоже припасена «морковка»?

— И даже не одна! — торжественно поведала я.

— Вот и замечательно, — кивнул Советник, и осторожно спросил. — Обсудить не желаешь? Я пристально на него посмотрела и потом медленно кивнула. Не помешает.

— Желаю.

— Тогда начнем с самого, на мой взгляд, важного. Расскажи, что ты там задумала с дроу, — мужчина снял очки, вытащил из внутреннего кармана белоснежный носовой платок с вышитыми в уголке инициалами. Я прищурилась и он начал медленно протирать стеклышки. Я подалась вперед, разглядела на ткани буквы «Р.Д.» и с трудом сдержала улыбку. «Ровена Делвин»? Когда же ты, предприимчивый тип, умудрился выцыганить у фейри вещичку? Насколько я знаю, дивные, в любом проявлении, от дроу, до остальной братии, шастающей по мирам, со своими личными вещами расстаются крайне неохотно. Изложила план. В подробностях. Кейран едва очки не сломал!.

— Ну, ты и рисковая, — покачал головой он. — Аль, дыр в плане очень много, и если не сработает…

— То мы это сгладим, верно? — мягко поинтересовалась я.

Он несколько секунд смотрел мне в глаза, а потом запрокинул голову, рассмеявшись:

— Верно, твоё высочество, — Мерцающий вернул очки обратно на острый нос, бережно сложил платок и спрятал его обратно за пазуху. Потом снова с иронией в желто-карих глазах взглянул на меня и неожиданно сказал: — Умница. Во всех планах есть слабые места, и все задумки рисковые… но, если у тебя выйдет…

— То Серебряный Клан у меня в кармане, — спокойно закончила я. — Да, я читала о том, какие рычаги давления на них имеет бывший глава.

— Рассказывай мне всё же, — серьезно попросил Мерцающий и поднялся с кресла. — Если хочешь, то бери какие-то ещё клятвы и прочее, но ты пока неопытна. Зная, откуда ждать удара, я могу успеть что-то сделать, а это всегда лучше, чем разгребать последствия.

— Хорошо, — немного порозовела я. — Просто… страшно.

— Неизвестность всегда страшна, — отозвался Кейран и, подойдя, жестом попросил мою ладонь и поцеловал протянутые пальчики. — А теперь, прошу меня простить…

— Но тебе надо идти, — с улыбкой закончила за него.

Спустя минуту за Советником закрылась дверь, и я, грустно рассматривая древесные переливы покрытой лаком столешницы, подумала, что не представляю свою дальнейшую жизнь. Какой-то она очень напряженной виделась. Постоянные войны со всеми и вся… постоянные выяснения, интриги, подкупы. Генерала я подкупила.

Более того, я знаю, что он человек чести, а значит, если Земля скажет, что он сможет вылечить малышку, то я намекну военному, что желала бы получить его клятву верности. И я её получу.

Кстати, про Землю.

Я закрыла глаза и попыталась отыскать толстую темно-зеленую нить, связывающую меня с Хранителем с того момента, как он принес клятву вассалитета.

Так… как же его зовут?

Ох, Алька, Алька… госпожа называется.

Вспоминаем…

Мысленно вернулась в Коридор стихий…

« — Здравствуйте, госпожа, — шагнул ко мне Хранитель и, сняв маску, открывшее худое лицо с непривычной черной кожей, представился. — Дараган, Хранитель Земли.» Ага… Стало быть, Дараган!

Все же, визуализация — чрезвычайно полезная штука! Без неё бы никогда не вспомнила. Какая-то я подозрительно умная с самого утра.

Ну что… сосредоточились на Земле и зовем:

Ответ пришел почти сразу, эмоционально окрашенный легкой растерянностью. «Госпожа Александра?»

«Здравствуйте, Дараган. Вы не заняты? Найдете для меня минутку?»

Да, надо быть вежливой, корректной и чрезвычайно предупредительной. Не помешает. «Если разговор долгий, то просил бы немного отложить, — сразу сообщил Хранитель. — Но если нет…»

«Я бы хотела, чтобы вы осмотрели одного ребенка. Время на это желательно найти как можно скорее».

— Разумеется, — с готовностью откликнулся мужчина. — Завтра вечером, раньше, к сожалению, никак».

«Благодарю вас, — допустила в голос нотки искренней признательности. — Позже сообщу адрес. До свидания, Дараган. Удачи в работе».

«И вам», — задумчиво донеслось в ответ.

Так, тут всё решила.

Задумчиво посмотрела на шкатулку, нажала на большой камень в центре, и на пороге почти сразу появился один из секретарей.

— Мне нужен адрес генерала.

— Минутку, — поклонился молодой мужчина и аккуратно закрыл дверь.

Ради интереса, я даже засекла. Нет, не минутка, а три, но всё же! Полезный мальчик! Спустя некоторое время послание была написано, вложено в конверт и передано обратно секретарю, а я опять связалась с Землей и сообщила ему адрес, намекнув, что хотела бы его сопровождать. Дараган удивился, но, разумеется, ответил согласием.

Дальше был разбор документов, потом, как я и пожелала, меня навестил зам главы Ордена Земли.

И вот сидим мы, беседуем уже минут пять. Вежливо кружим вокруг темы и осторожно к ней подбираемся. А меня не покидает чувство дежавю! Вот есть, и хоть ты тресни! Внимательно оглядела сидевшего напротив мага в зеленых одеждах члена Совета. Невысокий, тощий, очень смуглый тип ласково мне улыбался и в данный момент распространялся о том, как же хорошо, что её высочество заинтересовалась одним из самых главных врачебных отделений страны, и бла-бла-бла.

— Мы строим всё больше больниц! — вдохновенно вещал маг. — Спонсируем всё больше талантливых волшебников, чтобы они повышали своё мастерство, а также молодых алхимиков.

— Да-да, — мило улыбнулась я. — А ещё, конкретно ваш Орден, почему-то, очень не любит церковь. Почему бы?

От веселого, лучащегося позитивом человечка не осталось и следа. Как сдуло маску. Напротив меня сидел серьезный мужчина средних лет, без малейшего намека на улыбку и цепко осматривал.

— Как понимаю, мне можно бросить «крючок и нитки»?

Я только вскинула бровь, понимая, что это какое-то иносказательное сравнение, но вот расшифровать его сразу не смогла, помог сам волшебник.

— Не люблю словесное кружево, но упражняться приходится часто, — потом последовала пауза, смешок и какое-то очень знакомое: — Госпожа Александра.

У меня ушло три секунды. На четвертую я щелкнула пальцами, устанавливая на кабинет защитный покров, и мысленно потянулась в сидящему напротив мужчине, и… да! Нащупала иллюзию!

— Дараган!

— Здравствуйте ещё раз, — улыбнулся в ответ Земля и попросил: — Морок не рвите пожалуйста. Если необходимо, то я сниму сам. А то поврежденный более заметен, да и Мидьяр долго трудился, чтобы мои коллеги из Башни ничего не почувствовали. Теперь ясно, почему я с ходу его не опознала.

— И нужно было так себя вести? — укоризненно спросила я, ощущая себя… не самой умной девушкой!

— А я вообще-то под прикрытием, — иронично поклонился Земля. — И да, ваш вызов у вас же в приемной был сюрпризом!

— А для меня вообще вся эта ситуация сюрприз, — коротко рыкнула я.

Нет, ну вот где мозги?!

Нету!

Вот про Кланы, про магов, про церковь я попросила информацию! А про своих же самых влиятельных вассалов — нет! Это притом, что знаю о том, чем они занимаются. Шпионажем нам на благо. Имперрратрица!!!

Печально посмотрела на Хранителя и уныло вопросила в пространство:

— И как мне теперь на вас давить, а?

— А вы скажите, что у нас в итоге должно получиться, — открыто улыбнулся маг. — И мы вместе подумаем, как моё «альтер — эго» можно на это сподвигнуть, — он поднялся и подошел ближе, встав с моей стороны стола: — Итак, что у вас на меня есть? И самое главное, чего надо?

— Ну... — я отвела взгляд. — Ваша ориентация.

— Некрасиво, однако, — серьезно согласился Дараган, и со смешком наклонился ближе. — Проблема в том, что мой интерес к мужчинам не порицается, более того, понимается. Я же полукровка, а дроу известны как раз бисексуальностью.

Мужчина развернулся, опираясь о стол и, взмахнув рукой, поведал очевидное:

— Мимо!

— Ну, я ещё не закончила, — даже немного обиженно посмотрела на него я, и придя в себя продолжила. — Но основа — это деловое предложение. Ориентация…это так, не она сама, а скорее озвучивание имени вашего нынешнего фаворита. Родня-то у него… порицает.

— А вот это может и сработать, — медленно кивнул Дараган. — С мальчиком я пока расстаться не готов. Излагайте деловое предложение.

Господи, какой же это бред! Сидеть и продумывать, как можно поймать человека, в компании его самого! Кошмар…

— Увеличение финансирования плюс открытие границ.

Дараган с интересом на меня посмотрел.

— Правда что ли? Но вы же знаете, почему нам было запрещено выезжать из Изначальной.

— Вас мало, — недовольно поморщилась я. — Ценные кадры, притом не только у нас… вот причина.

— И не боитесь, что мы все разом эмигрируем? — заинтересовался заместитель Главы Ордена Земли.

Я же про себя нехорошо усмехнулась, а на вид невинно хлопнула ресницами и покачала головой.

— Значит, с другой стороны за яйца взять планируете, — спокойно прокомментировал это действие мужчина и отвернулся.

Я же аж воздухом от такой смелости речи подавилась! Вот это наглец… нетрадиционно ориентированный…

Пока я приходила в себя, Хранитель обошел стол, и вновь уселся напротив, с улыбкой меня рассматривая.

И я вдруг поняла… что зря Кейрана отпустила так быстро!

Успех с генералом слишком воодушевил, и я позволила себе забыть, что конкретно Таривард был человеком прямолинейным и к интригам не приспособленным. А этот же.. акула с зубами в три ряда. Да, я как-то совсем запамятовала, что из себя представляют мои вассалы. И как-то сразу так радостно стало, что он мне предан!

Разговор закруглился весьма быстро, договорились мы почти сразу, и этот… как бы назвать, чтобы совсем уж не выматериться?! Дараган ещё и подкорректировал, с какой стороны на него надобно давить и что посулить.

Гад, однако.

Следующий час я провела в гордом одиночестве, читая то, что принес Кейран ещё в прошлый раз, и время от времени делая заметки. Ну и составила список распоряжений, верность которых хотела бы обсудить с Мерцающим.

Кейран явился за час до встречи с дроу, и не один, а с Хором.

Мерцающий заверил, что пнул свои системы, и они готовы, если что, перехватить контроль, гонцов и дурные вести.

— Это вот твои системы? — нахмурилась я и ткнула пальцем в безопасника. — Это мои системы, вообще-то!

— Тогда вопрос, почему ты не позвала? — вскинул светлую бровь Лирвейн.

— Добрый день, — едко поприветствовала светловолосого Хранителя и жестом пригласила присесть. — Что-то случилось?

— Соскучился! — внезапно выдал этот гад, и жадно на меня уставился.

— Вон, — совершенно спокойно ответила я и снова склонилась к бумагам.

Нет, вот это наглость, а?!

— Понял и принял, не дуйся. Как поговорила с Кротом? — осведомился Лир, разваливаясь в кресле и, видя моё ошеломленное выражение лица, пояснил. — Замом ордена Земли. Сволочной тип, пролезет везде, где можно и нельзя.

О да, я заметила. И порадовалась, что ко мне он лезть не будет. Интересно, а про то, кто Крот на самом деле, Водник не говорит, потому что тут Кейран?

— Всё прошло нормально, — решила немного схитрить, да и нельзя говорить, что этот Крот полностью в моем распоряжении. — Кей, смотри, я открыла им границы, увеличила финансирование, и позволила бесплатно учиться.

— Ты обалдела? — спокойно отозвался Лир. — Мы где столько бюджетных средств отыщем? И эти гады свалят в другие страны почти сразу! Мечтают об этом уже давно.

— Ты не дослушал, — постаралась не обидеться на критику я. — В связи с этим, в учебные договоры вносится то, что выпускники должны проработать на благо Империи пять лет, а пошлина на границе для магов Земли взлетает… в пятнадцать раз больше от обычной. Водник немного подумал и согласно кивнул, а Мерцающий несколько секунд удивленно смотрел на меня, а потом расхохотался:

— Нет, такой неслыханной наглости я ещё не видел! Сначала дроу, а теперь и это! Алька, я боюсь представить, что из тебя получится!

— Не бойся, — посоветовала я, скрывая улыбку и внутренне замирая от удовольствия. Так приятно, когда хвалят.

— А что там с дроу? — мягко поинтересовался Водник, очень нехорошо глядя на меня. Я невольно втянула голову в плечи, понимая, что сейчас получу словесную оплеуху, и на сей раз точно за дело. Ибо в одиночку такие вещи не решаются.

— Эм… а у меня дела, — внезапно выдал Коршун, и поднялся.

— Ренегат, — мрачно сообщила я уже закрывшейся входной двери и, повернувшись к Лирвейну, щедро разрешила: — Ну, начинай разнос! Я тебя слушаю.

Он пристально на меня посмотрел, а потом усмехнулся и сказал:

— Нет смысла.

— Как это? — удивилась я. — Отступаешь от своих же правил.

— Тогда было иное, — пожал плечами светловолосый безопасник.

— У тебя что-то конкретное было? — я выразительно посмотрела сначала на часы, а потом на мужчину. Да-да, у меня мало времени!

— Вот как ты меня вежливо выпроваживаешь!

— А ты невежливо и нетактично об этом сообщаешь, — нахмурилась я, не понимая, как можно себя вести настолько... нерационально!

— Ваше высочество, прошу прощения, — выпрямился и закаменел лицом Лорд Хор, и я внутренне расслабилась. Деловой стиль проще, в нём легче ориентироваться, и у него есть определенные границы, которые нельзя переходить. На этой волне мне почему-то стало так комфортно… со всеми общаться. Все эмоции на втором, если не третьем плане, и это замечательно!

— Ну и? — вскинула бровь, и с отстраненным удивлением заметила, как в серых глазах голубым пламенем вспыхнула злость.

— Ты странная сегодня, — неожиданно сказал Хранитель, и снова цепко на меня уставился, видимо, ожидая реакции.

— И? — все ещё не понимала я. — Лир, ты считаешь странным спокойствие? По мне, так странным был как раз недавний полный и окончательный неадекват. А вот сейчас мне очень хорошо.

— М-да, — все так же подозрительно глядя выдал Хранитель. — Ладно, вернемся к делам.

— О да, не прошло и десяти минут, — едва заметно улыбнулась в ответ, все же не удержавшись от легкого «укола». Как забавно все поворачивается иногда… теперь его бесит моя холодность и невозмутимость.

Ум-м-м, как же приятно, а?

— Да собственно, я пришел именно потому, что ты что-то затеяла, а мне не сказала.

— Тут я сглупила, притом в высшей степени, — спокойно призналась я, и также ровно продолжила. — На будущее буду умнее.

Судя по выражению, перекосившему физиономию блондина, он всё равно не радовался. Странно!

Лирвейн встал, подошел вплотную и склонился, окутывая меня ароматом мороза и хвои, теплом своего тела, которое почему-то очень остро чувствовалось сейчас. Запах — так вообще очень остро… даже голова немного закружилась, а по телу прошла жаркая дрожь. Непонятно.

— Лир, сядь напротив, похоже, у меня на твой одеколон аллергия, — заявила я и для наглядности указала на кресло. — Дышать сложно и телесные реакции странные. Думать мешают.

Такого удивленного Хранителя я ещё никогда не видела! Пришел Лирвейн в себя быстро, но почему-то продолжил себя вести непонятно как. Провел пальцем по шее, я вздрогнула, отстранилась и, решив, что раз он сегодня неадекват, то надо держаться подальше, вскочила, сгребла бумаги, сунула часть из них в руки растерянному безопаснику и благословила:

— Изучай, на благо Империи! — подобрала юбки, прижала к боку остальные листики и рванула к двери. — А я на свидание. Деловое.

— Что?! — рявкнули за спиной, но почти сразу поправились. — С кем?!

— С дроу, — хихикнула я. — Старым, дряхлым и исключительно традиционно ориентированным мужчиной.

Отреагировать Алир не успел, по той простой причине, что я уже вымелась за дверь, прижалась к ней спиной, натянула на лицо невозмутимую маску, и сказала удивленному секретарю.

— Лорд Хор изволит изучать документацию. Не беспокоить.

— А выпускать? — спокойно спросил мальчик, чем вызвал мой нешуточный интерес к своей персоне.

— В смысле?

— Ну, пока не изучит, можно и запереть, — задумчиво отозвался молодой мужчина. И правда, молодой! Вряд ли старше меня.

— Боюсь, рискованно, — покачала головой я. — Для вас в первую очередь.

— Как скажете, — поклонился секретарь. — На сегодня всё?

— Нет, — покачала головой я и отдала ему бумаги, которые взяла с собой. — Подготовь в виде документов, и завтра мне на подпись.

— Все законопроекты проводятся через палату Лордов, — сразу сказал секретарь, и я поняла, что не зря поручила Мерцающему подобрать мне кандидатуры!

— Знаю, — улыбнулась и, развернувшись, направилась к выходу. — Но подготовьте обязательно.

Ответ уже не услышала, но в этом и не было нужды.

Сделает.

 

Глава 17

Сад встретил меня прохладой, щебетанием птиц, аккуратными клумбами и прогуливающимися парами.

И все кланялись. И отовсюду почет и подобострастие. Аж неприятно стало!

Наверное, именно поэтому спокойное достоинство, с которым встретил меня Тринвир дель Мередит, и вызвало самую положительную реакцию.

— Приветствую вас, леди Александра, ваше высочество.

— Доброго вечера, господин посол, — улыбнулась в ответ и подала дроу руку для поцелуя. Он её принял, но тут же замер в растерянности.

— Что-то не так? — спустя несколько секунд все же спросила я.

— Нет, — не отрывая взгляда от моего обручального кольца покачал головой мужчина, и тут же, расплывшись в очаровательной улыбке, прикоснулся к пальчикам сухими губами.

— Замечательно, — кивнула я и, показав на дорожку, ведущую дальше в сад, предложила. — Пройдемся.

— Разумеется, — едва заметно улыбнулся он и предложил мне руку, которую я конечно, приняла.

Гуляли мы долго… уже минут десять. И пока издевательски поддерживали беседу про природу, погоду, чудесную зелень и потрясающие цветы.

Тринвир с иронией на меня смотрел и заявлял, что оттенок голубого в небесах сегодня поистине потрясающий!

Я согласно кивала и отвечала, что кому как не ему разбираться во всей гамме лазури, за что на меня посверкали глазами, а потом посмеялись и ответили, что хоть он и не художник, но с охотой мне продемонстрирует иные… более традиционные цвета. Пока я ловила отвисшую челюсть, понимая, что со мной весьма определенно… и даже немного слишком прямо заигрывают, бессовестный дроу начинал толковать про зелень, смены времен года и как они отражаются на лиственной палитре.

Короче, издевались мы друг над другом всласть: тонко, изощренно и получая от этого огромное удовольствие.

Но дела, дела… веселье не может длиться вечно. Вот и это завершилось.

— И всё же, леди.. — осторожно начал мужчина, и жестом указал мне на скамью. — Что вы хотите? У этого.. демарша с вашей стороны, каким являлось приказное приглашение, должны были быть весьма веские причины.

Я оглядела широкую мраморную скамью без спинки и, согласно кивнув, подхватила юбки, изящно села, прямо посмотрела на собеседника и сказала:

— Мне нужна жизнь Люциана Туманного.

— О, как! — сразу отреагировал Тринвир и уставился на меня с искренним любопытством. — И что вы будете с ней делать?

— Употреблять, — невозмутимо отозвалась я.

— Да, это серьезно, — с каменным выражением кивнул дроу, и осведомился. — А причем тут я?

— И правда, причем? — пробормотала я, понимая, что так просто никого отдавать мне, разумеется, не будут… не поиграв! Ох уж эти фейри всех Дворов, Свободных Кланов, мастей и расцветок!

— Вот-вот, — выразительно вздохнул дель Мередит.

— Может быть, потому что у вас к нему кровная месть?

— Как вариант, — согласился с моими домыслами дроу.

Стихии, он что, совсем мне поддаваться не собирается? Даже диалог поддерживать? Вот поганец черный, а?!

Ну лааадно!

— Знаете, — задумчиво начал я, глядя в то самое чудесно-голубое небо, по которому мы «проехались» немногим раньше. — Я слышала, что у вас, в Подгорном Королевстве то есть, определенные трудности с добычей одной очень редкой, но нужной вам травки. Без неё очень много чего не работает… ваши биотехнологии, к примеру. Синтезировать это вещество вы можете, но встает вам это просто в астрономические суммы. Потому вы её добываете, — повернулась к внимательно слушающему меня дель Мередиту и сладко-сладко закончила. — Незаконно добываете. Грабите нас, фактически!

— Не пойманы — не воры! — шокировал меня смелостью мышления Тринвир, улыбаясь во все клыки.

— Ну да, — спокойно кивнула я. — Но вот представьте, что будет, если например третий полк моей армии внезапно строит там учения.

— Не надолго устроит, — парировал дель Мередит.

— А я там полигон построю, — мстительно отозвалась, с удовольствием продолжая нашу занимательную игру. — Такой… регулярный.

— Приведения на болотах… упыри там, — задумчиво пробормотал дроу.

— Боюсь, что «приведения и упыри» иногда тоже смертны, — сочувственно посмотрела на него я.

— Подло.

— Разумно, — обиженно посмотрела на уличившего меня в подлости нутра темного. — Ну, или можно не так радикально… кажется, травка ещё и в пишу употребляется. Станут-ка мои военные вегетарианцами!

— Галлюциногенная травка, в больших-то количествах, — хмыкнул Тринвир, и спросил: — Повторяю предложение, которое делает Подгорное Королевство постоянно. Да продайте вы нам уже эти несчастные болота!

— Сами вы... сглупили, — честно отозвалась я. — Зачем было основывать часть своей инфраструктуры на таком… ненадежном материале?! Разумеется, я теперь никуда их не отдам, хотя самой не нужны.

— Раньше были свои источники, теперь они… сдохли, потому приходится добывать.

— А я-то думаю, что у меня за «приведения» на Виндарских болотах завелись, — язвительно произнесла я, и с «тонким» таким намеком спросила. — Ну, так что, вы близки к принятию истины, что лучше дать, чем объяснить, почему не хочешь?

На меня посмотрели так, как будто я сказала что-то жутко неприличное!

— И что же вам дать? — не менее едко осведомился дроу.

— Мужчину, — печально откликнулась я.

— Весь ваш!

— Жених, — выразительно перебрала я в воздухе пальчиками, на котором сверкало кольцо. — Ещё вчера объясняла, Вир.

— Ещё вчера понял, Альена!

Мы несколько секунд пристально смотрели друг на друга, потом так же дружно заинтересовались плитами дорожки. Первой молчание нарушила я:

— Ну, и?

— Что? — с легким раздражением в голове опросил дроу. — Александра, вы понимаете, что требуете от меня отказаться от кровной мести? Это же не… просто так.

— А я думаю, что вы прекрасно понимаете истинную подоплеку произошедшего в тот период, — ровно отозвалась я, скосив глаза на темного лорда.

Темный лорд теперь пристально изучал носки моих туфель и подол платья: видать, на тропинке интересности закончились.

— Вы про то, что ребенок мог быть и не от Серебряного? — хмыкнул Тринвир, и с легким снисхождением закончил. — Леди, тут дело не в этом. Дело в том, кого мы держим на крючке, и в том, что сейчас вам он нужен.

— Тогда советую вспомнить о потребностях вашего народа, — мило улыбнулась в ответ. — Не спорю, вы найдете выход, и наверняка уже сейчас ваши механизмы почти все переведены на другие ресурсы… но в данный момент прерывать поставку нельзя, верно?

— Вы прискорбно умны, — сделал весьма сомнительный комплимент дель Мередит.

— Вы прискорбно упрямы, — не осталась я в долгу, и уже более мягко продолжила, одновременно касаясь пальцами рукава его камзола. Такой не особенно личный, но отвлекающий жест. — Ну, подумайте сами… я же прошу не так много. И вообще, я дама, а значит мне, по идее, надо благоволить… и тогда в дальнейшем и я вас не забуду.

— В смысле? — неподдельно заинтересовался темный и выпрямился, с иронией глядя на меня.

— В государственном смысле, — отозвалась, крайне неодобрительно глядя на нахала.

— А жаль, — совсем обнаглел этот представитель и так борзого семейства «мужчины»

— Жених! — решила ещё раз напомнить я и снова показала колечко, а потом сменила тему. — По нему и узнали, да?

— Верно, — улыбнулся темный. — Ещё вчера удивился «Огню глубин», сиявшему на вашем пальчике.

Мда? А я как-то и не разбираюсь… рубин и рубин. Не особенно дорогой драгоценный камень, как считается… а оказывается, совершенно особенный.

— Ну, так что? — напрямую спросила, решив, что раз у нас такие неформальные отношения, то можно, как выразился Дараган, «бросить крючки и нити».

— Будет вам его жизнь, — кивнул Тринвир.

— Было бы лучше, если бы вы переписали её на меня, — мило улыбнулась в ответ, и едва удержалась, чтобы не хихикнуть от ошеломленного вида этого «старого, дряхлого и традиционно ориентированного».

— Как вы себе это видите? — осторожно спросил темный. — Такое… так просто не делается.

— Это у вас, — любезно напоминала я. — А у нас — мы идем в любую нотариальную контору и там пишем документ, в котором вы, Тринвир дель Мередит, передаете мне все права (перечисляем, почему вы там его объявили кровником) и притязания на жизнь Люциана Туманного.

— Сработает?

— Смотря, кто заверит, — пожала я плечами.

— И за это вы мне обеспечиваете пустые болота.

— Хоть охрану выставлю, чтобы вас там не беспокоили!

— Это мы сами…

— Вот и замечательно, — я поднялась с лавки, и с сияющей улыбкой искренне заверила дель Мередита. — было очень приятно иметь с вами дело, а потому приглашаю вас в мой кабинет. Сейчас всё и оформим.

— Времени не теряете, — усмехнулся дроу.

Я скромно потупилась, одновременно вызывая Кейрана через перстень Голоса. «Кейран, ты мне нужен».

Ответ пришел почти сразу:

«Срочность и место?»

«Кабинет, чем скорее, тем лучше. Дроу согласился».

«Лечу!» — с энтузиазмом донеслось в ответ, и Коршун отключился.

Тринвир снова предложил мне руку, и мы таким же прогулочным шагом, и всё за той же непринужденной беседой, двинулись обратно к замку, подписывать договорчик «купли-продажи» одного из моих лордов.

Как всё миииило!

Через часик я опять осталась одна, полностью эмоционально выжатая и, невзирая на то, что ещё не было и семи вечера, мечтающая только об отдыхе.

Создатель, вроде так мало сделала… а так вымоталась.

Зато Кейран смотрел на меня безмерно удивленным взглядом, в котором теперь были и искры уважения. А это дорогого стоит.

А надо ещё столько сделать… Тронула пальцами договор, лежащий на столе. Нужно встретиться с Туманным, нужно связаться с Асгардом и спросить, что там по украшениям, нужно не забывать про учебу, магию и тренировки.

Уронила лицо в ладони и устало выдохнула. Ничего… всё будет хорошо. Будет день, будут силы, будут мысли.

Наверное, только потому, что была сосредоточена только на себе, и не почувствовала сразу дрожь силовых нитей, свидетельствующих о том, что в кабинет открылся портал.

— Устала? — тихий голос Лира ворвался в сонные, очень тяжелые какие-то мысли.

— Здравствуй, — откинулась на спинку кресла и честно призналась. — Да.

— Иди сюда, — улыбнулся Хранитель и, шагнув к креслу, легко подхватил меня на руки. Я только удивленно вскинулась, но всё же обхватила его за плечи и приникла головой к груди. Я и правда очень устала. И апатия накрывала всё сильнее и сильнее. Да и вообще, с чего это я должна вырываться и устраивать скандалы? Это будет не разумно.

— Это было лишнее, — всё же сказала я, имея в виду то, что он держит меня на руках.

— Не скажи, — улыбнулся блондин и, открыв портал, шагнул в него. Спустя миг я поняла, что мы очутились в моей темной спальне в резиденции Хранителей.

— А как же все во дворце?

— Сейчас из кабинета выходит очень хороший и качественный морок, говорит, что желает ужин в апартаменты и удаляется в свои покои, — ровно проговорил Лирвейн и осторожно посадил меня на постель. — Ужин сейчас будет, ты покушаешь и ляжешь спать, хорошо, маленькая?

— Неа, — грустно возразила я. — Учеба, работа, подумать о многом надо…

— Усыпить? — вскинул белую бровь Водник.

Я только печально на него взглянула и помотала головой.

— Я согласна.

— Вот и отлично, — кивнул Хранитель и вышел из спальни.

Я проводила его задумчивым взглядом, и с ногами забралась на постель.

Странно это, странно это. Всё это странно.

Устала… как же я устала.

Как-то совсем незаметно туфли оказались скинутыми на ковер, а я — лежащей на кровати. Свернулась компактным калачиком, уткнулась носом в колени, и блаженно вздохнула. Как же хорошо. Никуда не надо бежать, ничего не надо учить, и даже думать не надо. Можно поесть, когда принесут ужин, и лечь спа-а-ать. И никто не выносит мозг, а если бы и пытались, то мне всё равно. Странно, кстати. У меня очень странные реакции, а вернее — их отсутствие, на того же Лира. Это притом, что раньше со мной творилось, стоило ему появиться рядом. А сейчас… как отключили. Но удобно, да!

Тихо стукнула дверь, раздались легкие шаги, и я как всегда мимолетно удивилась, что он, при весьма внушительном росте умудряется так мягко двигаться.

Негромкий стук металла о стекло рассказал о том, что поднос поставили на столик, и через несколько секунд рядом с кроватью на корточки присел светловолосый Хранитель.

— Аль, — тихо позвал Лирвейн и, протянув руку, откинул с лица упавшую прядку. — Сделай последнее усилие, и потом можешь падать.

— Я и так уже лежу, — не открывая глаз поведала в ответ бывшему учителю. — И кушать не хочется… Так в чём смысл? Встану утром и позавтракаю.

— Ты сегодня обедала? — задал коварный вопрос Водник.

— Да, — с самым честным спящим видом тут же отозвалась я.

— Врешь, — непоколебимо раздалось в ответ, а потом вкрадчивое: — Отнести на руках к столу и покормить с ложечки?

— Скажешь «моя госпожа» — пришибу и не замечу, — оборвала его я. — Лир, вот раздражает, правда.

— Держи себя в руках, — иронично посоветовал Хранитель.

— Держу, — мрачно отозвалась, открыв глаза, и укоризненно посмотрела на него. — Зачем ты меня тормошишь, а? У самого же наверняка много дел, а ты тут возишься.

— Сейчас наше главное дело — это ты, — пожал широкими плечами мужчина и подал мне руку, помогая сесть, а потом и встать с постели. — А ты должна быть полной сил, и не только физических, иначе плохая государыня из тебя получится.

— Убедил, — поморщилась и, отстранившись от Лирвейна, направилась к столику.

— Значит, до завтра, — донеслось из-за спины и, когда я обернулась, то застала только захлопывающуюся створку двери.

Интересно. Очень интересно.

Неужели ещё получится наладить нормальные взаимоотношения?

Или он что-то задумал? Слишком уж ласковый и образцово-показательный!

Хотя я пристрастна. Лирвейн часто был и таким, просто сейчас я уже не ученица, а госпожа, от которой много зависит и, стало быть, с которой нельзя вести себя так, как раньше. Всё закономерно, всё логично и всё правильно.

Так почему же меня преследует смутное чувство тревоги?

Вопреки моим ожиданиям, Лирвейн вернулся довольно быстро: я только заканчивала расправляться с отбивной и картошечкой, как он снова появился в комнате, с пухлой папкой в руках. Молча опустился напротив, материализовал для себя узорчатую чашку, налил светло-зеленый напиток и, так же не глядя, кинул пару кусочков сахара.

— Итак, — не отрывая взгляда от раскрытой папки начал Лирвейн. — Я подготовил документы по интересующим тебя персонам. И, Аля... — тут первый, острый, светлый взгляд. — Это почти полные досье на Хранителей Стихий, тут всё… что нельзя знать больше никому, кроме тебя. Потому прошу изучать папочку в резиденции, она не должна покидать её пределы.

— Понимаю, — серьезно кивнула в ответ, с некоторой алчностью поглядывая на бумаги. Всё же очень интересно, что там!

— Дальше, — блондин отложил инфу по своим коллегам и… себе? И помахал второй, гораздо более тонкой стопкой бумаг, и продолжил: — Тут — по Люцу Туманному и другим интересующим тебя личностям.

— Отлично, — не сдержала предвкушающей улыбки я. — На бабушку тоже?

— Разумеется, — расплылся в ответной крокодильей улыбке мой безопасник.

— Спасибо огромное, — благодарно глянула на него и потянулась к зефирке. — Если бы не ты, то не поела бы, и сил не прибавилось. А сейчас ещё и успею порыться в бумажках.

— Вот ещё, — Водник положил на столик маленький парчовый мешочек, а на него — лист, исписанный мелким, заковыристым, угловатым почерком. — Забрал у Асгарда украшения, на листе — его напутствия, инструкции и прочее.

— Спасибо, — больше ничего не нашлось. Хотя, того же Мидьяра я бы, наверное, за такое упрощение жизни расцеловала. Но... это не Ярр.

— Не за что, — улыбнулся Лирвейн и поднялся с кресла, так и не притронувшись к чашке. — Я, наверное, пойду.

Почему-то последнее прозвучало вопросительно. Но он сразу никуда не ушел. Ждал. Ответа ждал.

И я сделала очень большую, просто фатальную глупость.

— Чай хотя бы допей.

Нет, ничего не случилось. Он опустился обратно, и ещё минут пятнадцать мы беседовали о планах, делились мнениями о лордах и военных, да и просто болтали.

Когда чашка опустела, он не задержался, сразу ушел, не оставляя себе искушения остаться, а мне — пригласить его на вторую.

Ничего не было.

Но всё равно, это было ошибкой.

Потому что мне на миг стало жаль, что сердце не разделишь, себя не разделишь. Мне очень понравилось не ссориться с ним, а сидеть, разговаривать, общаться. И… на душе стало тяжело, потому что я вспомнила ту картинку в храме стихий. Дети. Которые никогда не родятся.

Мда, неприятно. Но я опять думаю не о том.

Притянула к себе документики и погрузилась в мир очевидного и невероятного, под названием «личная и не только жизнь Хранителей Стихий Изначальной Империи». Спать я отползла спустя пару часиков, умница-Лир принес не только информацию к размышлению, но ещё и то, на чём можно записать свои выводы. Как итог, я сначала рылась в бумажках, а потом лихорадочно записывала и чертила схемки взаимодействия. Ой… как же я их теперь всееех!

Это же золотое дно! И самое приятное — «дно», которое мне безвозмездно предано! И стоит оно на самых удобных местах!

Да я, однако, с богатейшим «приданым», прилагающимся к статусу Проводника. Даже не Императрицы, ибо моему папеньке это не очень помогло. Они ему не присягнули.

 

Глава 18

Утро началось раненько и весьма оптимистично.

С запаха кофе.

— Подъем! — весело рявкнули над ухом.

Я недовольно приоткрыла глаз и спросила:

— Новая серия ужастика «Ученические будни возвращаются»?

— Вставай, — и не подумал повестись Хранитель, опираясь на тумбочку около постели. — Труба зовет, дворец не ждет!

— Подождет, — простонала, накрывая голову подушкой.

— Сейчас как в первый раз — вытащу, и в холодный душ уволоку,— задумчиво сообщили откуда-то сверху.

— Кстати, а зачем? — заинтересовалась я, и даже села, откинув одеяло. Всё равно на мне была сорочка а-ля монашеская. — Ты же маг, просто водичкой полил и всё, никуда тащить не надо.

— Мне захотелось? — предположил этот наглец, подмигнул и вышел из комнаты. Я улыбнулась вослед, и в который раз подумала, что это такое счастье — вернуться к дружеским отношениям!

Всё же, Лир чрезвычайно полезный индивид, и было бы очень обидно лишиться его из-за эмоциональной невоздержанности блондина.

После завтрака меня отправили во дворец, и день пошел по уже накатанному сценарию: Кейран, планы, обсуждения, лорды и прочая пакость.

Пакость оправдывала, пакость старалась, чтобы иных терминов не осталось! Лорды вредничали, подлизывались, пытались подкупить, надавить и ввести в заблуждение. Под конец дня я просто таки мечтала иметь в кабинете их портреты, а в столе — дротики. Иллюзионист-то из меня… хороший, если только готовый каркас дадут.

Вечером был приятный и полезный моментик. Мы договорились с Дараганом, и вместе перенеслись в дом генерала, где целитель осмотрел его девочку. Сказал, что вылечить сможет, но таскаться ему сюда придется как минимум месяц, и ежедневно.

Так что, когда мы уходили, у генерала появилась надежда, а у меня… его клятва вассалитета.

Всё складывается как нельзя лучше!

Следующий день я провела как на иголках!

Утром, как образцовая внучка, навестила «больную» леди Надин и, выдержав маленькую битву, ушла изрядно злая, недовольная.. и с новой папкой, плюс странным перстнем. Как понимаю, мне сейчас сдали половину церковников.

В папке самые интересные досье, а колечко... знак того, что я перенимаю сети паучихи, знак того, что я знаю всё, что знает она.

Интересно, а сколько ещё держит в своих руках Вдовствующая императрица?

Кстати, помнится, некогда я задавалась вопросом, кто держит под колпаком преступные синдикаты столицы. Теперь можно не задаваться!

Мне прозрачно намекнули и наглядно повертели в хрупкой морщинистой руке изящный браслетик, украшенный такими же камнями, как и кольцо.

Только вот … а из скольких предметов этот гарнитур?

Чрезвычайно интересно.

Представила себе увесистый такой мешочек, который леди Надин с кряхтением затаскивает в какой-нибудь тайник, и хихикнула. Да-а-а-а! Ну у меня и фантазии!

После обеда я накинула иллюзию Альены, плащ, захватила Кейрана и перенеслась на улицы Лимана.

— Идти пару кварталов, — сразу же сориентировался Коршун и, любезно подав мне руку, предложил следовать вниз по улице.

Я молчала и нервничала. Туманного я не знала, даже не видела, и потому не могла предугадать, как он себя поведет в той ситуации, которую я организовала.

— Всё будет хорошо, — попробовал успокоить меня Кейран. — Ты и так уже очень много сделала, даже на удивление. Потому, не нервничай.

— Пытаюсь, — слабо улыбнулась в ответ и почувствовала, как Мерцающий на миг ободряюще сжал мои пальцы.

А сейчас, попробую-ка я немного отвлечься.

Я так давно не была просто на улицах города, не гуляла. Да и сейчас это не назовешь прогулкой. Но всё равно, душу греет приятное чувство новизны. Того, что что-то изменилось, стало иначе и это… бодрит, что ли? Заставляет встряхнуться.

Лиман очень красивый город, а я так и не изучила его за все эти месяцы.

Да, красивый. Сверкающие жестью крыши, солнце, отражающееся в стеклах и витражах, рассыпающее искры по водной глади прудов и фонтанов.

Через десяток минут мы стояли возле небольшого особнячка на тихой зеленой улочке, и задумчиво смотрели на большое медное кольцо на двери.

— Готова? — скосил на меня глаза Советник. — Кстати, а почему ты его во дворец не призвала?

— Хотелось что-то поменять, наверное, — пожала плечами, и решительно шагнула вперед, ухватила холодный металл и три раза стукнула о крашеное дерево двери. — И да, я готова. Словно в ответ на мои слова, дверь распахнулась и пожилой слуга с поклоном пропустил нас внутрь.

— Позвольте вашу одежду.

Коридоры, темные комнаты, роскошь и строгость немыслимым образом сочетались в этом доме.

И вот… минуло пять минут, а мы уже сидим в кабинете хозяина дома, и внимательно друг друга рассматриваем. Вернее, я сижу напротив хозяина, а Кейран стоит за спинкой моего кресла.

Люциан Туманный оказался интересным мужчиной лет тридцати на вид, с умными глазами и легкой ироничной улыбкой на лице.

— Приветствую вас, принцесса, в моем скромном доме, — немного нараспев проговорил Туманный, и замер, все так же загадочно улыбаясь.

— Вы и правда скромничаете, — нейтрально ответила я. — Дом замечательный.

— И что же привело вас сюда, леди Александра, — он внимательно меня изучил и неожиданно сказал. — Да ещё и в таком необычном виде.

— Чувствуете иллюзию? — вскинула бровь я.

— Чувствую Императрицу, — немного непонятно ответил Туманный и, немного порывисто взмахнув ладонью, продолжил. — И все же, чем обязан?

Я достала маленькую тубу, отвинтила крышку, и вытряхнула на колени несколько свитков. Один из них, тот самый договор о передаче права на смерть, передала через стол бывшему главе Серебряного клана.

Он развернул свиток и внимательно изучил текст, с каждым мигом хмурясь все больше и больше. Потом пристально посмотрел на меня и спросил:

— Чего вы хотите?

— Клятвы вассалитета, — мило улыбнулась в ответ.

— А если нет? — прищурился мужчина, и сцепил в замок напряженные пальцы.

— Правда, нет? — немного разочарованно переспросила и с мнимым сочувствием посмотрела на него. — В жизни столько нелепых случайностей… Камни на головы падают, шел — упал — шею сломал, разбил реактив какой-то неприятный, или внезапно возникла аллергия на прежде любимый одеколон и, как следствие,— удушье.

— Не достанете, — покачал головой Люциан.

— Дроу значит карт-бланш дам, — ласково улыбнулась в ответ, и продолжила уже более мирным тоном. — Ну, подумайте сами… вам нужны все эти неприятности? И… я щедрая госпожа и не забываю добра.

— Вижу, — перевел взгляд на Кейрана бывший глава Серебряного клана, и снова обратился ко мне. — И, как слышал, вы действуете хоть и нагло и грубо, но на удивление действенно.

— Слухи — очень ненадежная вещь, — едва заметно, но уже весьма холодно улыбнулась в ответ.

— Ну, это смотря, сколько они стоили, — открыто ухмыльнулся Люциан, и перебрал пальцами по резному подлокотнику.

— Тогда я бы отнесла это в отряд «сведения», — улыбка окончательно пропала с губ. Мы молчали. Смотрели друг другу в глаза и молчали.

Чего мне сейчас стоило не выдать своего волнения, почти паники — не знал никто. Я не могла ни сжать зубы, ни пальцы, ни позволить дрогнуть ровно-доброжелательному выражению лица. Сижу, улыбаюсь и внутренне дрожу от напряжения.

Минуты тянулись как резиновые, взгляд лорда напротив почти прожигал, образ расплывался, зрение смещалось то на обычное, то на магическое.

И.. что-то мне не нравилось. Что-то меня в нём очень настораживало, было неправильным… искусственным?

Искусственное…

Я зацепилась за эту мысль и подалась вперед, разглядывая ауру Люциана, пытаясь понять, что же с ней такое. Вроде всё, как и должно быть, чистый серебристый цвет с вкраплениями белого и черного, всё как и у других представителей его Клана. Только он сильнее, понятное дело.

Вот! Она была идеальной. Потрясающей, цельной, без разрывов, болезней и прочих неприятностей. А то, что было как следы прошлых проблем... они были какие-то слишком красивые и даже геометрически правильными. Вывод? Аура не настоящая!

Но я никогда не слышала, чтобы были… наложения такого уровня, чтобы я, Проводник, не могла увидеть, а лишь понять на уровне интуиции.

Нет, я не считаю себя «самой-самой», просто здраво подхожу ко всему, осознавая, что мой диапазон возможностей после Испытания значительно увеличился.

Делать я пока, кончено, могу не многое … но видеть — да.

— Леди Александра! — раздался резкий голос Туманного, сбивая меня с настроя. — Я решил.

— Молчите, — прикрикнула я, поднимаясь с кресла и стремительно обходя стол, останавливаясь совсем рядом с безмерно удивленным лордом, но тем не менее в его глазах мелькало… удовлетворение? Как будто всё шло как надо.

— Как же всё сложно, — пробормотала я, протягивая руки к темным волосам Туманного. Но мне опять попытались помешать! На сей раз Советник.

— Моя леди, что вы…

— Тихо! — не оборачиваясь, бросила я, лихорадочно пытаясь найти изъяны, отыскать место, ниточку, за которую можно потянуть, снять этот серебристый энергетический покров. Обнажить то, что за ним.

Вот! Вот оно… сковырнуть, дернуть, и серебристый свет тает, уступая место невероятно сильной ауре, светившейся всеми оттенками стихийной радуги. Пятно на ней было лишь одно. Руна справедливости.

Всё ещё касаясь его висков дрожащими пальцами, пристально глядя в глаза Люциана, я полубезумно улыбнулась и тихо рассмеялась:

– А я тебя нашла…

— Палач... — охнул Кейран за моей спиной.

— Мой Палач, — поправила я его. — Только мой, так ведь?

— Слуга стихий, — поправил Серебряный. — Но вы меня нашли… и да, теперь я ваш. Убийца, которого можно послать куда угодно и к кому угодно. Который может выполнить задание хоть на главной площади посреди праздника, и никто не скажет и слова против. Потому что раб Справедливости никогда не делает чего-то неугодного своему богу. Но да, отказать он может даже мне.

Убрать меня, если ему это прикажут стихии.

Но… это козырь!

Это такой козырь, которого никогда не было у моего отца! Это джокер в моей колоде.

— Как понимаете, клятва уже не нужна, моя госпожа, — улыбнулся Люциан и, мягко отстранившись от моих рук, встал и поклонился. — Палач к вашим услугам, Проводник.

— Нужна клятва, — покачала я головой. — Вы приносите мне клятву вассалитета, Люциан Туманный. И это не обсуждается.

— Маленькая, но уже такая властная девочка, — запрокинул голову лорд, а потом, скосив глаза на Кейрана, задумчиво спросил: — Советник вам очень нужен? А то вы так неосмотрительно раскрыли меня перед ним.

— Нужен, — я вернулась обратно в кресло и буднично сообщила. — Жду.

— Чего? — вскинул темную бровь Палач.

— У меня не много времени, — развела руками в ответ. — Весьма не много, я бы сказала, так как завтра я отправляюсь в поездку, а нужно ещё очень много сделать. С вас клятва, Туманный.

Он не ответил. Просто чуть слышно рыкнул, материализовал клинок стихий и, порезав ладонь, произнес ритуальную фразу:

— Я, Люциан Туманный, Палач стихий, отныне на службе кронпринцессы Александры. Обязуюсь повиноваться ей в рамках договора. Кровь в свидетели, сталь в вершители, честь на стражу слову моему.

Пролившаяся алая жидкость до пола так и не долетела, сгорев в радужном пламени.

— Замечательно, — улыбнулась я и, поднявшись с кресла, оборонила. — Всего доброго, Люциан.

— И никаких распоряжений? — иронично донеслось из-за спины.

— Ну почему же, — едва заметно улыбнулась я. — Найди убийцу родных Императора. Найди мне кукловода, из-за которого я оказалась на троне.

— Уверены? — хмыкнул Туманный.

— Аля… — начал было Кейран, но закончить не успел, потому что я твердо сказала:

— Да!

— Принято! — полыхнули серебром глаза Палача, и я, лишь кивнув на прощание, развернулась к выходу.

— До свидания, госпожа, — эхом донеслось до меня, когда за нами уже захлопывалась дверь кабинета.

Коридор, лестница, ступени, стены, замкнутое пространство. Слуга, моя одежда. Скрип входных дверей, и вот меня обнимает поток холодного вечернего воздуха, а по глазам бритвой резанул закатный луч.

Я одеревеневшими пальцами сжимала завязки плаща, и ощущала, ощущала, как что-то рвется внутри.

Что-то творилось, происходило, и я не могла дать этому названия.

Мне просто было очень плохо.

— Уходи, — повернулась к Советнику, который хоть и молчал, но с тревогой за мной наблюдал.

— Нет, — решительно покачал головой Кейран. — Не сейчас.

— Приказ, — отрывисто бросила я, и развернулась в сторону темнеющего парка.

— Александра!

— Приказ! — уже открыто рявкнула я, и ускорила шаг. — Оставь меня! Повинуйся, Советник. Краем глаза отметила сияние телепорта, понимая, что он был вынужден подчиниться. Да, так верно.

Я сейчас хочу побыть одна.

Создатель, во что же я превращаюсь?! В кого?!

Прошло так мало времени, но я… я очень изменилась.

Душу рвало, мне было так плохо, что горячие соленые капли уже катились по щекам, а я их почувствовала только тогда, когда облизнула почему-то мокрые губы.

И теперь бежала. Уже бежала вглубь парка, пытаясь скрыться, уйти, или хотя бы потерять в этом беге от себя боль и страх. Не получалось. Они догоняли, обнимали за плечи, нашептывали, звали… смеялись. Да, от себя не убежать.

Слезы перешли в рыдания, я обняла первое попавшееся на пути дерево, и медленно сползла вниз, пока не упала на колени.

Рыж, хороший мой, как же ты мне сейчас нужен. Свет мой, якорь мой, то, что сейчас вытащит.

Рыж. Надо к Рыжу.

И я попыталась построить портал, невзирая на то, что это опасно, что в истеричном состоянии такое творить нельзя. Но ОН БЫЛ МНЕ НУЖЕН!

Почти как дыхание.

Без моей воды я смогла жить. Но без воздуха — это невозможно.

Но не получалось! Нити стихий выскальзывали из рук, я не могла даже открыть пространственную воронку, не говоря уже о том, чтобы направить её.

Не выходило. Потому просто сидела на земле, в обнимку с шершавым влажным стволом, и ревела.

Девочка. Та внучка генерала. Я её рассматривала только как способ давления. Там я стояла, смотрела на охваченного горем пожилого мужчину, и была довольна. Потому что он сделал так, как я хотела. И я специально спрашивала его о том, что ему дороже. Спрашивала в шаге от постели с умирающим ребенком! И я её рассматривала лишь как средство давления!

Какая же я… отвратительная!

И потом… подкупы, шантаж, распоряжения о задержании, подставные обвинения. Чтобы прижать к ногтю нужные мне кланы.

Я отдавала замуж своих фрейлин ради расположения влиятельных членов кланов. Я рассматривала этих девочек только как… разменную монету.

Кем же я стала?!

Императрицей.

Одновременно с этой мыслью меня обняли за плечи, и я испуганно дернулась, но стоило развернуться, как уловила в полутьме знакомые черты.

— Лир…

— Нельзя одной, — тихо сказал Хранитель, помогая мне подняться, прижимая к себе. — Не сейчас.

— Коршун нажаловался?

— Нет, — покачал головой Водник, тихонько поглаживая меня по волосам. — Я же тебя чувствую, забыла?

Я обвисла на его руках, ощущая опустошенность, чувствуя, как ноет и болит душа, как… никак. То есть, ничего. Уже ничего не хотелось, и не было торжества от успеха в моих… достижениях. Если их можно так назвать.

— Лир, — тихо пробормотала, поднимая руки, перебирая его волосы. Прохладные! Холодные волосы! Не те… не тот. Ладони безвольно упали вниз. — Верни меня в резиденцию.

— Хорошо, — шепнул блондин, и подхватил на руки моё безвольное тело. Всё, на что меня хватило — это прислониться головой к его груди и закрыть глаза, из которых всё так же лились беззвучные слезы.

Вокруг вспыхнули невероятной красоты переливы перехода, но мне было всё равно. Мне было всё равно, даже когда он принес меня в комнату. Посадил на постель и раздел до нижней сорочки. Было всё равно, даже когда теплые руки скользили по телу, невесомо лаская, под предлогом раздевания, а губы сцеловывали соленую влагу с щек, касались рта, пытаясь вызвать ответную реакцию.

Потом Лирвейн заставил выпить какое-то горькое лекарство и укрыл одеялом. И тут… мне стало до ужаса страшно. Я не хотела оставаться одна. С мыслями, в своей темноте, в своем страхе.

— Останься?

Он остался. Он лег рядом, поверх одеяла, прижимая меня к себе, окутывая своим запахом, гладя по спине. Успокаивая.

— Прости меня, — тихо прошептала я, прижимаясь как можно ближе к большому телу. — Я понимаю, что тебе это мучительно, но прости… я такая неблагодарная эгоистка.

— Глупая, — тихо раздалось в темноте, и он нежно поцеловал меня в лоб. — Это мучительно сладко. Я бы умирал так вечно…

Я не ответила. Лежала, впитывая его тепло, его запах… и тут я вспомнила. Я вспомнила всё, что было между нами той ночью, после Испытания.

И снова плакала, тихо, чтобы не потревожить его.

Создатель, за что же ты нас так проклял?

Всех троих.

 

Глава 19

Спальня принцессы, за час до рассвета.

Девушка спала одна. Водника ночью вызвали на работу, и ему пришлось оставить свою единственную одну.

Аля спала беспокойно, металась, всхлипывала, невнятно кого-то звала, ненадолго затихала, обняв подушку, но потом всё начиналось заново.

Пространство заискрилось, пропуская из изначального мрака две сияющие фигуры фейри — единственных, кроме стихий, которые могли ходить по Меже.

Тинай Мираж поправил волосы и встряхнул пальцами, отпуская заклинание, которое окутало фигурку на постели, погружая её в транс, нужный для ритуала.

— С чего ты взял, что я стану это делать? — надменно поинтересовалась у мужчины тонкая девушка рядом с ним, накручивая на палец прядку волос. — И почему Людвига не позвал? Ему не привыкать… как и тебе!

— Ровена, не мне объяснять, что происходит, — отрезал Иссо. — Тайлин не ошибается. Он Видящий, и если сказал, то надо прислушиваться. Тем более, мы сами видим косвенные подтверждения его словам.

— Это подло.

— Королева Летнего Двора, это мне говоришь ты? — с издевательской почтительностью вопросил фейри.

— Я ею так и не стала, хочу напомнить,— поморщилась фейри. — Потому, извини, но замолкни. И да, почему я должна это делать?

— Не должна, — с готовностью согласился Грёзы. — Вот совсем! Тогда пошли сразу прибьем Рыжего, и всё будет отлично! Нет, ну давай, Ро?! Быстро и просто! Ну, отстрадает принцесска пару лет…

— А так что, проще?! Или безболезненей?! — заметив ироничный взор Тинай, Ровена отрезала. — Это не значит, что я согласилась с озвученным убийством.

— А мы тут, милая, как раз за тем, чтобы она не страдала, когда всё завершится. Всё будет идеально. Империя стоит, Александра на троне, довольная и счастливая.

— Неужели никак иначе? — почти с мукой спросила Ровена. — Тинай, это преступно! Мы не должны!

Тинай подошел к спящей девушке и сел на постель.

— Ровена… — тихо начал он, бережно гладя Алю по волосам. — Девочке на роду написано, что она будет иметь ребенка от первого мужчины. Именно поэтому я не дал им с Евграном даже той ночи. Ведь то, что сейчас просто ровное пламя, то, что греет обоих… превратится в пожар. И они уже не смогут друг без друга. Ребенок будет тянуть её к Пламенеющему, а ты...ты знаешь, что случится на коронации. После этого Александра пошлет интересы Империи далеко и надолго, развалит страну, но всё равно не найдет того, что искала. Она — поворотный этап. Или развалит Империю, или сделает её великой.

Перестроив зрение, фейри выдохнул, оценивая объем работы. Да, белые нити разума были на поверхности, благодаря чему девушка и отыграла сегодня так замечательно, но они уже тускнели, уходили вглубь, уступая место иным. Боли, горю, и обреченности. Убрать! Нам это не надо.

Ему сейчас нужны иные. Ему нужны чувства. Любовь. Нужно забрать одно, и вывести из глубины души, куда это упрятали, совершено иное. Не добавлять, нет. Лирвейна девушка любила и тянулась к нему не меньше, чем сам орвир.

Но было ещё иное, было то, что крепче канатов, хуже якоря… истинная половинка. Огненно-яркое, пламенно-чувственное, то, что тянется друг к другу через миры и пространства.

Как же противно, как невыносимо то, что сейчас придется забирать эти узы. Но иначе никак.

Иначе гибель, и не только Империи.

Девочка, как же тебе не повезло, что ты всё же ступила на этот, не предназначенный для тебя, путь.

Тебя не должно было тут быть. Не должно.

Но у него не получилось. Потому рыжие дети никогда не родятся.

— Прости меня, принцесса.

Тинай Мираж Иссо, стихия, Грёзы изначальные, с помощью непризнанной королевы фейри, страховавшей его, аккуратно забирал, сматывал в яркий клубок чувства, узы половинок, и никогда не был так противен самому себе, как в этот миг.

Половинкам всегда помогали. Они делали миры светлее, они освещали всё вокруг себя. Они были священны.

Но есть иное. Есть глобальные задачи, есть Порядок.

Девушка металась, плакала даже во сне. Пыталась отползти в сторону и сворачивалась клубком, неосознанно стараясь удержать яркие огненные ниточки, которые перетекали, сматывались в клубок в руках Миража.

— Не получается, — наконец, устало выдохнул фейри. — Не могу забрать даже большую часть. Она не отдает.

— Ты же Грёзы!

— А она Проводник, и она горит своим Рыжом. Я не всесилен. Но нам хватит и этого.

— Но что теперь? — тихо спросила Ровена, наблюдая, как Иссо сворачивает пространство карманом, и бережно прячет там самое драгоценное, что есть в мире. Истинную любовь.

— Отдам, — тихо откликнулся Тинай. — Потом… через много-много лет.

— На смертном одре, как понимаю.

— Выбора нет.

— А что у неё к Лиру?

— Тут вообще всё сложно, — невесело усмехнулся повелитель чувств и эмоций. — Есть душа и дух. Душа вечная, она странствует по мирам. А вот дух привязан к конкретному миру и… можно сказать, выдается. Так вот… у Александры с Евграном связь душ, а вот с Лирвейном — связь духа. Потому и рвало её на части. Она будет с ним счастлива, не волнуйся, всё будет хорошо.

— Как?! — едко спросила Ро. — Как нашедшая половинку может быть счастлива с другим?!

— Ты меня слышала? — укоризненно взглянул на неё Князь. — После смерти вечная душа уйдет дальше, в иные миры, с тем же грузом, с каким пришла. Они друг к другу привязаны, и он её найдет. Её мужчина.

— А эта жизнь…

— Эта жизнь будет отдана любви духа. Он тоже…привязан. — Тинай усмехнулся. — Неужели эта составляющая её не достойна?

— А он знает?

— Лирвейн? — переспросил Тинай, устало потирая виски. — Нет. И не говори, иначе это погубит всё. Они должны пережить то, что близится, вместе. Ведь Пламенеющий дорог им обоим, как бы Лир не прятал это за другим. Друг есть друг. Дружба у них ведь тоже не простая. Они кровные братья.

— Создатель всемогущий, — простонала Хранительница, с ужасом глядя на Грёзы. — Что же мы наделали?!

— Спасли Империю, — горько улыбнулся Мираж. — Всего лишь…

Утро началось не очень хорошо.

Мне было плохо, так плохо, что я даже подумала, что заболела. Опустошение, и стойкое ощущение, что я… пуста. Как будто ушла часть чего-то жизненно важного, а то, что осталось — ныло, болело и царапало. Я прижала руку к груди, туда, где по всеобщему разумению должна находиться душа, и выдохнула. Неужели всё из-за вчерашней истерики? С трудом сползла с постели, грустно посмотрела на неё, вспоминая всё, что вчера случилось, и ощущая острое чувство вины. Вот зачем я?

Хотела же отдалиться, не давать пищу чувствам, эмоциям. И сама попросила его остаться. Дурочка.

Эгоистичная дурочка, что хуже. Думала только о себе.

После душа стало немного легче. Я неторопливо оделась и создала портал во дворец. Там меня уже обыскались, кортеж в Храм Демиурга отходит скоро, а важной персоны, которую он повезет, ещё нет. Непорядок!

Фрейлины быстренько облачили меня в соответствующий наряд, обвешали украшениями, навертели на голове подобающее статусу, и я торжественно выплыла сначала из покоев, а потом и из дворца.

Карета у меня была отдельная, особой комфортабельности.

Если честно, то всё было как-то отстраненно и как в тумане. Вот… словно стороной проходило, не задевая моих чувств и эмоций.

Было всё равно, что сейчас солнечное утро и, невзирая на осенний холодок, для этого времени года было тепло.

Стороной прошли торжественные проводы, цветы, речи и куча праздных зевак на улицах. Только ленивые-ленивые мысли бродили в голове.

Вот интересно, в стране, где телепортация — это обычное явление, почему я, кронпринцесса должна тащиться едва ли не за тридевять земель своим ходом?!

И даже ответ знаю… потому что так повелось! Издавна! Традиция, мать её.

Хорошо хоть заранее договорилась с Хранителями и Мариоль, что спустя пару часиков они меня заменят. А пока я посижу, почитаю и подумаю.

У меня есть дня четыре, пока не доедем до Храма, и за это время я могу ещё что-то сделать… под личиной Альены можно передвигаться, а вот наносить важные визиты можно и с настоящей мордочкой.

И, пожалуй, стоит всё же заняться поисками того затихарившегося кукловода, который порешил императорское семейство, да и ещё кучу народа. Полагаю, если незадолго до коронации изобличить мерзавца, то это будет очень эффектным жестом.

И да, возможно это звучит очень цинично, но я не могу испытывать какие-то родственные чувства к незнакомым людям, которые к тому же своей смертью втравили меня во всю эту «радость».

Но вернемся к нашему неуловимому злодею.

Я, конечно, дала Палачу задачу, но и самой навести справки не помешает.

Да и озадачить Серебряного. Мне нужно не только «ткнул пальчиком: это — он», а необходимы доказательства вины.

Выглянула в окошко, и поняла, что мы уже выехали из Лимана и сейчас движемся по широкому тракту.

Красота! Аккуратные домики, сады, огородики, на горизонте — лес и поле!

«Я смотрю, мы скучаем?»

«Тинай Иссо, рада приветствовать, — мигом выдуло из моей головы все мысли о природе и погоде. — Чем обязана?»

«Да вот, представляешь, пробегаю я мимо… и вижу, что моя Императрица скучает! Не порядок!» — от эмоционального образа этого всесильного поганца шла такая волна веселья и позитива, что мне аж... противно стало! И ещё, царапнуло дурное предчувствие: Иссо радуется — не спеши следовать его примеру.

«Я не скучаю, я думаю».

«Меньше бы думала, больше бы толку было», — хмыкнул Грёзы.

«И что вы предлагаете? « — сдалась я, понимая, что доказывать ему что-либо — себя не уважать. Потому что всё равно я в итоге буду чувствовать себя идиоткой, а Тинай окажется в дамках. Оно мне надо?

«А причем тут я? — удивился Мираж, и назидательно продолжил. — Ты девочка взрослая, должна своим умом жить, свой дух слушать».

«Дух? — фыркнула я в ответ. — Тогда уж душу».

«Все-то тебе душа, — как-то очень печально вздохнул Мираж, и тут же с наигранным весельем закончил. — Ну что, принцесса, ты поняла, к чему я вел?»

«Поняла. Вам скучно, хочется развлечений, а я фигурка занятная, не использовать — просто преступление!»

«Всегда знал, что ты у нас умненькая, — умиленно выдал этот…. фейри! Иных ругательств нет. Дивный, на всю свою волшебную голову! — Развлекайся, надо же иногда делать то, чего хочется, и идти туда, куда тянет».

Вот только к чему это всё было?

Иссо удалился, снова оставив меня в гордом одиночестве размышлять о таких тривиальностях, как природа, погода и политика.

Прервали это тоже довольно быстро. Я почувствовала, как завибрировала голубая нить силы, связывающая меня с Водником и, закрыв глаза, открыла часть сознания. «Я тебя слушаю».

«Нужно телепортировать Мариоль в карету, а тебя забрать».

«Действуй», — улыбнулась, и послала по вязи легкую волну тепла и благодарности. Он поймет, за что.

Вскоре открылся портал, и оттуда выбралась подруженька, в таком же наряде и уже с полноценной иллюзией. На саму себя было смотреть немного странно, хотя за это время, уже, наверное, и привыкнуть можно было.

— Спасибо, — шепнула я и, поддавшись порыву, качнулась вперед, обнимая подругу. — Ты меня очень выручишь.

— Ничего страшного, — подмигнула Маришка, и заговорческим шепотом сказала. — Лису полезно иногда всё же работой заниматься, а не мной.

— Это что же с Тьмой надо сотворить, чтобы он на работу… колбочку положил? — неподдельно изумилась я.

— Надо сдаться, — хихикнула подружка, лукаво посматривая на меня. — Всего лишь надо сдаться, и мужчина — весь твой.

— То есть, было? — вскинула бровь я.

— Оооо даааа, — томно закатила глаза Мариоль.

— И, судя по всему, очень понравилось, — хихикнула я, с радостью глядя на счастливую девушку. Как же хорошо, что у них все в порядке!

— Ещё как, — улыбнулась подружка, и кивнула на всё ещё искрящийся портал. — Ныряй скорее, ему нелегко его поддерживать, да ещё и на движущийся объект.

— Ой, конечно, — я лихорадочно подхватила юбки и, спустя миг, шагнула в переход. В глазах потемнело, и на выходе я оказалась в одном из залов резиденции Хранителей. Портал сразу закрылся, я одернула подол и поздоровалась с неторопливо двинувшимся ко мне Лирвейном.

— Спасибо, что перекинул Мариоль.

— Не за что, — спокойно улыбнулся мужчина, а потом пассом создал странный бело-голубой телепорт, закинул ошеломленно ойкнувшую меня на плечо и шагнул в магическое марево.

 

Глава 20

Вышли мы в каком-то непонятном темном помещении. Стоим. Вернее, он стоит, а я вишу на широком плече, придерживаемая рукой мужчины.

— И что это было? — озадаченно поинтересовалась я.

— Похищение? — предположил Хранитель и осторожно опустил меня на пол, а потом ухватил за руку и потянул куда-то вперед по коридору.

Я, ошеломленно хлопая глазками, пошла за ним.

— Ты с ума сошел?!

— Почти, — невесело рассмеялся Лирвейн. — Хотя, скорее всего — да, и уже давно. Ещё тогда, когда Ярр подтасовал ситуацию так, чтобы ты жила в моем доме, под личиной племянницы.

— Да-да, я помню, как ты возмущался, — в груди поднималась уже знакомая злость, которая, лукаво мурлыча, запускала коготки, бередя старые раны ещё больше. — И как себя потом вёл!

Он остановился, порывисто развернулся и властно притянул к себе, спрашивая:

— Аль, тебе не надоело?

— Что именно? — вздернула голову я, стараясь отрешиться от всей… ситуации. Полутьма, мягкий медовый свет впереди, чуть дрожащий, словно он был бликами пламени от камина, аромат дерева, из которого, кажется, был построен этот дом…и запах мужчины рядом. Так близко, что хвоя и мороз опять окутывали меня, зачаровывали, лишали памяти и разума.

Дышать нельзя, и не дышать нельзя. Что же делать?

Злиться и обижаться! Это хоть как-то разум контролирует!

— Воевать со мной, — тихо продолжил блондин и, протянув руку, нежно погладил меня по щеке.

— Я с тобой и не воюю, — отдернула голову и попыталась отступить дальше. Но не смогла. Нет, он МЕНЯ не держал. Он ухватил за юбку платья! — Лирвейн, ты опять… поступаешь неправильно.

— А может, наоборот? — немного грустно улыбнулся моя сероглазая горечь. — Я впервые поступаю правильно. Ну, а какие у этого будут итоги… пусть все решится здесь.

— С ума сошел, — фыркнула я и неприязненно передернула плечами, всеми силами стараясь удержать на лице эту маску, вроде уже такую привычную… но постоянно соскальзывающую!

Мне опять было больно.

— Обманщица, — раздался рядом тихий шепот, и теплые губы скользнули по виску. — Как же приятно, милая, как же бесценно чувствовать тебя рядом сейчас. И знать, что это продлится ещё не один день. Знать, что никто тебя не отнимет у меня за это время. Как бы ты себя не вела, что бы ни говорила, на эти дни ты моя! И нет, я не буду тебя принуждать, не думай про меня слишком плохо.

— Всё же, и правда сошел с ума, — ровно начала я, но тут же тихо охнула, когда зубы Лира чувствительно прихватили нежную мочку уха. Колени ослабели, а блондин все также был всего в нескольких сантиметрах от моего тела, но не обнимал, и я даже опереться на него не могла.

Опереться?!

Так!

Что я делаю?! И о чём я думаю?

— А ну-ка, повтори! — прошипела я, с гневом глядя на Хранителя.

Он почему-то быстро от меня отступил, и с шальной улыбкой сказал:

— Лично я на кухню, чай пить. Присоединяйся!

И стремительно пересек коридор, открыл какую-то дверь, хлопнул в ладоши и там загорелся свет. Я стояла в полутьме коридора… и понимала, что не могу отсюда уйти. По очень прозаическим причинам! Мне магию заблокировали!

Мой же вассал-Хранитель! Нити стихий были где-то за пределами моей досягаемости, я не могла их зацепить, не могла ничего сделать! Беспомощна, как малек, попавший в сети!

— Лирвейн Ниорт! Ты догадываешься, что я сейчас с тобой сделаю?!

— Боюсь представить! — донесся до меня веселый голос этого подлеца. — Ты чай черный или зеленый будешь?

Я только рыкнула и метнулась на кухню. Лир, увидев меня, предусмотрительно отставил подальше чайник, и вообще отошел. Ну и что?! Тут целый боекомплект в виде чайного сервиза имеется! Блюдечки на пол — бааамс!

— Ах ты, скотина самоуверенная!

Чашечка — тряяямс!

— Сволочь белобрысая!

Фарфоровый молочник полетел в ухмыляющуюся морду, но мужчина быстро пригнулся, пропуская снаряд над головой. Бабааамс!

— Да чем ты думал?!

— Не поверишь, головой!

— А которой? — злобно осведомилась я, демонстративно взвешивая в руке заварочный чайничек.

— Милая, у тебя тааакие провокационные вопросы! — хриплым голосом протянул этот пошляк, окидывая меня тягучим взглядом.

— Я тебе сейчас устрою….. сотрясение мозга, если таковой имеется! — окончательно рассвирепела я, и взяла сразу стопку блюдечек. — Может, на место встанет! Ну что за невезение, а? Я была такая спокойная, уравновешенная и мне было плевать на всякие душевные метания!

Что сейчас-то случилось?!

Почему я, как последняя истеричка, кидаюсь тарелками?! Потому что приятно, вашу мать! Хоть какое-то удовольствие в этой жизни!

Дзинь!

— Куда же ты от воспитательной акции, дорогой?! — оскалилась я, посылая вслед пятившемуся к другой двери волшебнику новый снаряд.

Он не соизволил ответить и, подарив на прощание улыбку, нырнул в темноту коридора. Я была настолько злая что, шваркнув об пол ещё пару чашек, и захватив с собой ещё столько же, ринулась следом. Сс-с-с-волочь белобрысая!

— У меня в столице дела!

— Ты в отъезде! — нагло напомнил орвир.

Звя-я-якс!

— Ты бы аккуратнее — с опаской проговорил Лир. — Так и попасть недолго.

— А что я, по-твоему, стараюсь сделать?!

— Ну, не знаю, — пожал плечами мужчина, и зажег тусклый светлячок. — Если весь сервиз извела, но так и не попала…

— Прибью! — честно пообещала, но тут же изумленно хлопнула глазами, когда он шагнул вперед. Пискнула, потому что блюдце выскользнуло из пальцев и полетело прямо в лицо Хранителя.

Испугаться не успела, мужчина молниеносно вскинул руку и поймал тарелочку. Небрежно бросил её на пол, от чего она раскололась, стремительно подлетел ко мне и заключил в объятия.

— Аля, Аля, жизнь моя, сердце моё, — прошептал мужчина, скользя одной рукой по спине всё ниже и ниже, пока не коснулся бедер, от чего я вздрогнула и попыталась отстраниться. Но лишь поймала себя в ловушку. Я на него посмотрела.

И пропала, потерялась, в бездонных, искрящихся синевой глазах.

Несколько бесконечных мгновений я не могла пошевелиться, взять себя в руки, и призвать к порядку блондина. Я могла только тонуть в его глазах, растворяться в невыносимо родном аромате хвои и мороза, который всегда сопровождал этого снежного мужчину. Он медленно склонился, одновременно поднимаясь рукой по плечам, уверенно, даже немного жестко обхватывая шею, заставляя запрокинуть голову, и накрывая губы поцелуем. И я опять осталась неподвижна. Не оттолкнула, не забилась, а лишь безвольно закрыла глаза. Его губы были нежными, неторопливыми, но очень властными. Он брал, он заявлял права, и у меня не было сил, чтобы опротестовать это. Не откуда было взять. То сверкающе алое в глубине души, что всегда давало мне силы к сопротивлению, не вспыхнуло протестом, оно вообще не отзывалось… как будто и не существовало вовсе. И меня затягивало всё дальше и дальше в водоворот желаний и силы, не оставляя шанса выплыть, ни одной тонкой соломинки, чтобы зацепиться. С каждым прикосновением, с каждой секундой я таяла, я сдавалась на волю искр внутренней силы, которая рассыпалась по телу, рождая возбуждение, застилая здравый смысл. Энергия, проклятые стихии! Проводник не получает своё в физическом плане, потому и такое! Вернее — такое из-за того, что я не получаю удовлетворения. По сути, последний раз был как раз с Лирвейном, той ночью после Испытания.

Это всё автоматика тела, механизм самосохранения. Я могу просто перегореть, если излишки не будут уничтожаться. И… почувствовав в непосредственной близости уже знакомого мужчину, тело меня предавало.

Воспоминания опять нахлынули потоком, но если вчера, когда всё это вспыхнуло в голове, я засмущалась и отодвинула их в сторонку…то теперь память испепеляла моё тело. Я знала, КАК это с ним. Это и губило.

Это заставляло тихо стонать ему в рот, когда смелые руки мужчины обхватили грудь, когда он властно прижал меня к стене, раздвигая коленом бедра, приподнимая, заставляя сесть на его ногу.

Было темно, были видны только звезды под закрытыми веками. Стояла тишина, и лишь частое дыхание, да редкие стоны удовольствия нарушали её. МОИ стоны. Было прохладно, и лишь его поцелуи на голой коже помогали не замерзнуть, а его горячие прикосновения на обнажившейся груди не позволяли вернуть разум.

Меня тянуло, невыносимо тянуло, сейчас существовал лишь он.

И я безумно хотела быть ближе.

Прижимаюсь к его телу, рывком распускаю шнуровку рубашки, чтобы положить ладонь на открывшийся участок груди, а после скользнуть по плечу и, наконец, вверх, слегка царапая коготками шею и зарываясь пальцами в густые волосы.

И ещё ближе.

Кожа, как же хочется касаться его кожи, попробовать на вкус, как некогда хотелось. На языке, словно наяву, возник его вкус — то, что я помнила ещё с той ночи. Единственной ночи.

Оторвавшись от моих губ, мужчина подхватил меня на руки и сделал несколько шагов в сторону, раздался скрип открывшейся двери и, спустя несколько секунд, меня осторожно положили на постель, тут же накрыв своим телом и запечатав рот новым поцелуем. Это унесло ростки казалось бы начавшего пробиваться разума, и я снова сдалась на волю снега и хвои. На его волю. Моего снежного мужчины.

Темно, не видно почти ничего, но нам и не нужно.

Есть желания, есть лихорадочные прикосновения. Краем сознания отмечаю что, урча как кошка, я стаскиваю с него рубашку, прижимаюсь, целую сильные плечи. Лир на миг меня отстраняет: снимать моё платье очень долго и сложно, потому — вспышка заклятия, и оно расползается по швам, стекая с меня свободной тканью, обнажая тело.

И нас снова кидает в объятия друг друга. Я не помню, я не мыслю, я только чувствую. В ту нашу ночь я лишь получала, принимала, меня ласкал, обнимал этот мужчина, сейчас же всё было иначе. Смешивалось дыхание, вкус, прикосновения, тепло тел. И хотелось большего. Он властно прижал меня к себе, целуя, медленно, дразнящее проводя языком по нижней губе, но я тут же нетерпеливо его куснула и, коротко рыкнув, Лир сжал руки на моих бедрах, и уже не сдерживался. Целовал так, что я вспоминала о том, что нужно дышать, только когда грудь уже начинало жечь от недостатка воздуха.

— Алечка, солнце моё, — холод простыней под спиной, и я едва заметно вздрагиваю, непонимающе глядя в темный потолок, но тут же новый поцелуй, и руки против воли зарываются в его волосы, тело выгибается навстречу.

Губы спускаются всё ниже, и вот, наконец, горячие губы смыкаются на соске, от чего я, тихо охнув, закусываю губу.

— Знала бы ты, сколько ночей ты не давала мне уснуть, — хриплый голос, дурманящий разум, его слова, заставляющие вспыхивать огнем возбуждения, его руки, ласкающие всё ещё немного влажную вершинку, от чего по телу пробегали крохотные разряды удовольствия. — Сколько раз я мечтал подойти, стащить с тебя одежду, которая скрывала фигуру, запустить пальцы в волосы, сжать, быть уверенным, что не убежишь. И целовать… губы, — он снова поднимается выше, и дарит мне медленный, тягучий поцелуй, который лишает остатков разума.

– Шею… — легкая дорожка все ниже от подбородка, горячий язык, выписывающий узоры на коже, моя дрожь и нетерпение. И его хриплый смех, от которого у меня все внутри сжималось из-за сладкого предвкушения.

— Лир, — тихо всхлипнула я, гладя сильные плечи и руки, перебирая прохладные волосы.

— Ну и, конечно же, грудь, — снова дьявольский смешок, и он ложится рядом, одной рукой повелительно придерживая меня за талию, чтобы я и не думала никуда сбежать, а второй нежно, едва-едва касаясь, обводит нежные полушария, сильно вздымающиеся от моего частого дыхания, с болезненно ноющими от желания сосками. Блондин склонился к моему уху, обдавая его горячим дыханием: — У тебя великолепная грудь… и очень чувствительная.

— Прекрати!

— Ну, почему же, — мурлыкнул светловолосый развратник. — Мне было нелегко очень долго… ох, сколько же раз она мелькала почти перед носом, но даже посмотреть нельзя было, не то что потрогать! Проклятая мода на декольте! И не стыдно было наклоняться передо мной с такими вырезами? Я же мужчина... который потом долго не мог думать ни о чем, кроме того… какие же они на вкус, — нежный поцелуй в ключицу, а после так жаждущего прикосновения соска лишь на миг касаются теплые губы и его дыхание, его шепот. — Мед и сливки. Ты, и правда, очень вкусная, моя девочка.

Большая ладонь скользнула по животу, и я машинально сжала бедра, стараясь не допустить запретного.

Тихий смех мужчины, головокружительный поцелуй, тяжесть его тела, и я понимаю, что он уже тоже обнажен… и возбужден. Горячие губы снова касаются соска, язык обводит чувствительную вершинку, и я тихо вскрикиваю, выгибаясь под его ласками. Стоит ли говорить, что спустя несколько минут я уже металась по подушке, в силах только прерывисто дышать и растворяться в невероятных ощущениях?

Когда прикосновения спустились на живот, а сильные руки одним движением заставили развести слабо сжатые бедра, я испуганно распахнула глаза, но… он меня лишь коснулся.

— Лирвейн, — охнула, порывисто садясь и пытаясь отстраниться, но мужчина, схватив меня за лодыжки, лишь снова медленно притянул к себе… и коротко приказал:

— Чувствуй. И… всё правильно, маленькая. В любви запретного нет.

«Чувствуй» было приказом. Он воспользовался властью орвира, и я теперь могла только стонать от удовольствия, чувствуя, как по телу пробегают волны наслаждения, как властно он меня касается, и я задыхаюсь от накрывающих с головой ощущений. Тело затапливает сладкая волна, и вот, спустя короткое время, я уже дрожу от всего пережитого в руках блондина.

Последние минуты стерлись из памяти, срытые сплошным туманом чувственности, и потому то, что я сижу на его бедрах, прижимаясь к сильному, взмокшему телу, и бездумно поглаживаю по плечам, оказалось неожиданностью. Изящные пальцы прогулялись по моей спине, от чего я выгнулась и закусила губу, а потом мужчина обхватил меня за талию, приподнимая и… опуская. Когда внизу стало сильно давить, и на миг я ощутила дискомфорт, то изумленно вытаращилась в темноту и с писком «Ой-ей-ей», лихорадочно скинула с себя руки Лирвейна и сползла на кровать рядом.

— Что это было?!

— А ну, иди сюда, — заявили мне, вновь обнимая. — Было только у тебя, притом, это уже становится традицией. Алька, не будь эгоисткой.

— Убери руки! — рявкнула я, слетая с постели и прижимая к груди платье. — И уйди! Лирвейн пристально на меня посмотрел, потом склонил голову на бок и поинтересовался.

— Тебе не надоело? Решать всё вот таким образом. Поговорить — нет, попытаться что-то понять и осознать — нет! «Я права, и это истина в последней инстанции!» — он порывисто поднялся и, не стесняясь своей наготы, стремительно подошел ко мне, зафиксировал руки и притянул к себе. — Милая, а тебе не кажется, что в твоем поведении сейчас слишком много того, что ты предъявляла мне в совершенно голословных обвинениях?!

— Лирвейн Ниорт, я требую, чтобы ты меня отпустил, — ровно проговорила я, и прямо посмотрела в серые глаза мужчины.

— Не убедительно, — покачал головой блондин. — Частое дыхание, блестящие глаза, встрепанные волосы — твой вид почти кричит о том, что ты только что встала с постели, и что тебе там было очень хорошо, милая. Будь последовательной.

— И что это, в твоем понимании?! Вернуться и удовлетворить тебя?!

— Неплохо бы быть благодарной, — пожал широкими плечами Хранитель Воды, этим заявлением ввергнув меня в состояние, близкое к прострации. — Ты привыкла получать, маленькая принцесса, и отвыкла думать, что если платы и не подразумевается, то хотя бы признательность присутствовать должна всегда.

— За что же?! — дернулась я, пытаясь вырваться, но этим добилась только того, что платье, до этого и так прижимаемое к телу только локтями, сползло ещё больше, уже почти обнажая грудь. — Ты притащил меня сюда, ты практически украл меня! И то, что произошло, не было… добровольным, вот! Сила! Всё дело в ней.

— Мило, — вскинул светлые брови Водник. — Но в таком случае, моя принцесса, стоило думать головой немного получше, и не только об интригах, но и о себе. Ты правительница, ты маг, ты проводник, и ты понимала, чем грозит отсутствие секса или больших физических нагрузок. И, хорошая моя, стонала пятью минутами ранее ты явно не из чувства протеста! — он склонился, коротко поцеловал, сминая губы властным прикосновением, а потом отпустил и, как был обнаженный, направился к двери, со словами: — А теперь переставай играть в маленькую девочку, за которую всё решат другие, одевайся и выходи к обеду. Проблема не исчезнет, если её игнорировать. Наша проблема… она, знаешь ли, не рассасывается уже довольно долго, потому глупо предполагать, что она любезно сделает это сейчас.

Дверь за ним закрылась, а я, прижав к красным щекам ладони, медленно опустилась на ковер.

Что же делать…

Но щеки горели не только из-за смятения, но и из-за зрелища. Лирвейн и в одежде был потрясающим экземпляром мужчины, но без неё… обнаженный, сильный, тренированный… возбужденный — он был потрясающий.

И за эти чувства мне было стыдно вдвойне.

Я медленно, в каком-то странном оцепенении оделась, стараясь не вспоминать, как с меня снимали эти вещи. Потом неуверенно оглядела одежду Лира и решила, что нельзя оставлять всё так валяться. Да и он прав… то, что я положилась на принцип «всё само пройдет» — это не правильно. Чувства Лира — это и моя проблема, и только потому, что они взаимны. Что самое отвратительное. И он наглядно это показал.

И да, я не чувствовала дискомфорта и желания, потому и не тренировалась. А жених далеко.

Жених. Рыж, моя солнечная осень.

Я предала. Я всё же предала.

Пусть и не было «до конца», но меня это не извиняет, потому что не было только потому, что Лирвейн решил взять своё лишь после того, как я получу удовлетворение, а не до. Если бы он поступил иначе, то сейчас я была бы в постели, под телом блондина и, не будем обманываться, снова заходилась стонами наслаждения. Он в всегда мог лишить меня разума.

Я предала.

Пахнущие хвоей и морозом вещи я складывала дрожащими руками, судорожно дыша, стараясь не сорваться на слезы.

И я снова не знаю, что мне делать!

Нет, Рыж… господи, да я даже представить не могу, как Пламенеющий на это отреагирует! Я просто слишком мало его знаю. Он может с равным успехом погладить по головке и сказать, что всё в порядке, а потом.. по-тихому убить своего извечного конкурента. Это раньше я думала, что если рыжий и блондин сойдутся в бою, то исход предрешен, так как Хранитель сильнее. Но в свете того, что Евгран — элементаль, расклад сил становится равным.

И снова я во всем виновата.

Хотя, зная Рыжа, вспоминая его высказывания и то, что он товарищ весьма специфический, с него станется и любовника терпеть.

Особенно в свете того, что с Хором их связывает очень много всего, мне неизвестного! Слишком уж много они спускают друг другу.

Но я-то не хочу и мужа, и любовника!

Я хочу нормальную семью, без разрывания на части, без метаний и переживаний. Стабильности хочу, хотя бы в этом!

Села, сжимая кулаки, прикусывая нижнюю губу и стараясь не расплакаться. Сколько Лир планирует меня тут держать? Как минимум несколько дней… выяснять отношения. И просто быть рядом. В Храме Демиурга я должна быть собственной персоной, но вот пока караван в пути, меня заменяет Маришка.

Как устоять?!

Он не будет держаться на расстоянии, и это ясно видно по действиям Лира. Он меня хочет, и он планирует меня добиться. Самое отвратительное, что и я не равнодушна. Рыж! Аля, у тебя есть Рыж. Солнышко, якорь, осень с запахом моря и ветра. Но почему… почему то, что горело в груди ранее, то, что заставляло замирать сердце, сейчас совсем не ощущается?! Почему мои пальцы гладят ткань рубашки Лирвейна, желая прижать её ближе, окунуться носом в мягкую материю, чтобы почувствовать запах Водника?! Ненавистную хвою, от которой кружится голова и так сладко ноет тело. Я не понимаю! Но в душе больно. Как будто чего-то не хватает, словно забрали, вырвали, лишили…и так плохо, что хочется плакать.

Ев меня любит, а я повела себя, как последняя….

Дверь со стуком распахнулась, спустя секунду меня подхватил на руки полуголый Лир и, быстро поцеловав в щеку, серьезно сказал:

— Хватит казниться. Мне тоже больно, себя не жалко — меня пожалей.

— Ты большой и сильный, если немного пострадаешь, ничего плохого не будет, — всхлипнула я в ответ.

— У меня слабая нервная система, — парировал блондин и серьезно продолжил. — Аля, никому не будет хорошо от твоей слабости, и не решай за меня или Пламенеющего. И, тем более, не вешай на себя ярлыки, за которые что я, что он кому другому дали бы в морду.

— Откуда….?

— А я идиот? — невесело хмыкнул орвир и сел вместе со мной на коленях. — Догадываюсь, в какую сторону твои мысли ушли. Так что хватит грузиться, и пошли для начала поедим, а потом поговорим.

Против первого я ничего не имела, второе же откровенно пугало. Или то, что наверняка будет потом? Вернее, то, что руки при себе держать он не будет.

Мысли прервали тем, что меня пересадили на постель и Лир быстро натянул рубашку, а потом, снова подхватив меня на руки, унес на кухню и там посадил в уголок, выдав кружку какао и вазочку с печеньем. Сам же занялся готовкой.

Челюсть упала первый раз.

Одно дело, что обо мне так заботились, а другое, что вид этого мужчины за таким занятием казался… очень привлекательным! И не в сексуальном смысле. А хотелось прижаться, впитывать тепло тела и мурлыкать от удовольствия. Испугавшись таких порывов, я поскорее переключилась на горячий напиток и, сделав большой глоток, естественно, обожглась и закашлялась. Передо мной молча поставили бокал с холодной водой и вернулись к нарезке овощей.

— А что у нас… — фразу даже заканчивать не пришлось, Лир откликнулся почти сразу.

— Традиционное орвирское блюдо с длинным и сложнопроизносимым названием. Но суть проста: «мясо с овощами и редкими специями».

— Интересно.

— И вкусно, — с усмешкой взглянул на меня Водник.

— Как скажешь, — робко улыбнулась я в ответ и вернулась к сладостям.

А дальше было как-то очень тихо, мирно, спокойно и почти по-семейному. И вообще, Лир за готовкой вызывал самые положительные и теплые ассоциации.

И было… тоскливо, что всё это не для нас. Не для меня.

Такая атмосфера нереальности и тепла царила долго… пока мы не касались друг друга и не затрагивали такой болезненной темы отношений. То есть, пока он готовил, и мы обедали. Потом же Лирвейн решил сначала обсудить проблемы, а потом облапить меня, снова заведя песню о том, какая я безжалостная, что не даюсь! Он, несчастный, уже долго без женщины, я своё получила, а вот он нееееет! В ответ посоветовала смотаться к фейри, там помогут. Вместо этого меня опять поцеловали так, что я едва не потеряла голову, и едва на том самом кухонном столе не... того.

Итогом — скандал, я наговорила много интересного и глупого, и сбежала в свою комнату злиться, стараясь не думать, что ещё несколько минут назад, когда блондин меня касался и ласкал, я тоже не бездействовала. Его рубашка была сдернута ещё быстрее моего платья и валялась где-то, да и до штанов я добралась… пока только сзади, но гордиться все равно нечем.

Дальше — ещё веселее… Я весь день бегала злая, и разве что опять посуду не била, а Лир был спокоен, ласков и чрезвычайно предупредителен! Просто до «ненавязчивых» ласк «невзначай» предупредителен!

И всякий раз такой невинный серый взгляд, в ответ на разгневанный мой!

И как он умудряется касаться меня так, что, невзирая на то, что всё вроде прилично, это обжигает льдом, который искристым инеем расползается по телу, рождая непонятное томление?!

Хотя…. хватит себе врать. Очень даже понятное. Лирвейн мне нравится, и я его желаю. Как он в своё время выражался, «до звездочек в глазах». Пока такого, конечно, ещё не было но, наверное, исключительно потому, что он ещё ничего такого и не сделал!

Вот интересно, почему я так реагирую?!

 

Глава 21

В постели я вертелась долго. Сначала сидела и смотрела в окно, но там был уже изрядно надоевший за день пейзаж, и хоть снега, залитые серебристым лунным светом, не могли не восхищать, я сейчас была не в том состоянии, чтобы наслаждаться красотами гор. Потому, просто лежала, злобно рассматривая полутемный потолок, на котором дрожали тени от огня камина. Тени на злость никак не реагировали, потому долго пялиться было не интересно. А взбеситься до состоянии «я немеряно сильна, спасайтесь кто может» я почему-то никак не могла. Вот не просыпалась сила, и всё! А мою, ту, которой я могла воспользоваться сознательно, этот гад заблокировал! Гаааад! Притом, наверняка, не без помощи стихии! И я даже знаю, какой! Дивной, которая увлекается портняжным искусством и жить не может без того, чтобы не сунуть свой длинный нос в чужие дела! Тинай Мираж Иссо, попадись мне только!

Мда…. Ну, попадется… И что я ему сделаю?! Погрожу пальчиком и сообщу, что это было низко?

Раздраженно рыкнув, перекатилась по меху покрывала, пинком выгнала из головы мысль о том, как красива и шелковиста серебристая шкурка, и закинула ноги на стенку. Хотела как следует стукнуть, и даже оторвала для этого одну пятку от вертикали, но мудрый дядя опыт напомнил о том, что домик небольшой а, стало быть, комната белобрысого прохвоста может быть как раз за этой стенкой. Вдруг услышит стук и решит, что я к нему взывала таким изощренным методом?! А если учитывать, что противный ледышка и не думает себя вести в привычном амплуа, ещё неизвестно, какие мысли посетят голову Хранителя при виде полуобнаженной меня в постели.

Вернее, вполне известно, какие мысли придут, и какие вслед за этим последуют действия. Вспомнила вчерашние действия, и меня бросило в жар, а потом в холод и смятение. Чувство вины… накрывает, не дает погрузиться в эмоции.

Единственное, что держит.

Грызет.

Надо что-то делать.

Аккуратно поставила пяточку обратно, нахмурилась и прикусила губу.

Я же у нас холодная, отстраненная, истинная наследница, достойная ученица своего чудесссного преподавателя! Угу, чудесатого, тогда уж. Вот… опять кипячусь… Но, как он посмел?! ОН посмел МЕНЯ украсть!

Спер без спроса, разрешения и обсуждения!

Так! Хватит, истерикой делу не поможешь. Когда я спрашивала про ванну, этот бессовестный красноречиво ткнул мне в сторону подвальной лестницы. Но, к сожалению, в моем положении не выбирают. Надо освежиться, выполоскать из головы все эти вредные эмоции, которые, как показало сегодняшнее утро, очень легко перерастают в страсть, и попытаться подумать, как отсюда сбежать. Или хотя бы позвать на помощь. И звать надо, похоже, Ярра, как самого здравомыслящего. Ааабсурд! Никогда не думала, что стану рассчитывать на твердый разум Безумного Барда. Хотя, Иссо — его покровитель, не мог ли он втянуть в эту грязную игру и Хранителя Грёз? Хм… наверное, всё же нет. Это такое развлекательное дело, что действовать фейри, наверняка, предпочел самостоятельно. Я решительно сползла с постели, накинула халат, выругалась, когда осмотрела себя в зеркале, понимая, что данное неглиже, судя по всему, тоже работы Тинай. Потопала к шкафу, распахнула дверцы и, не испытывая ни малейших угрызений совести, вытряхнула всё его содержимое на пол. Ничего более приличного не отыскала. Пнула кучу одежды и подавила желание на ней попрыгать от избытка чувств. Наклонилась, подхватывая полотенце, и на цыпочках пошла к двери. Аккуратно отворила, и сердце провалилось в пятки от противного скрипа петель, которые, разумеется, были не смазаны в этом полузаброшенном домике.

В коридоре было темно, только лампочки-светлячки тускло мерцали под потолком, давая ровно столько света, чтобы не встретить лбом стенку, не рассчитав шаги до поворота. Ну, или пол, это в совсем уж худшем случае.

Но все обошлось, потому я, крадучись, добралась до двери в подвал, открыла её, подивившись потоку теплого, влажного воздуха, обдавшего лицо, и смело пошла вниз по ступеням. Ступени с какого-то ляда оказались скользкими. От торжественного падения кубарем меня спасло только наличие перил. Так страстно и с такой радостью я ещё ни за кого в жизни не цеплялась.

Эти приключения только добавили масла в костер ярости. Ведь это из-за некоторых… я должна всё это терпеть! Этот домик, который тоже, как назло, мне бы очень даже понравился, не прибудь я в него в таком сопровождении, «связанная» тем, что у меня силу перекрыли, да ещё и непонятно для чего притащенная!

Кажется, я недавно мечтала об отдыхе. Ага… как там…на несколько дней, вдали от политики и этих дурацких игр! Вот… получите и распишитесь! Свежий горный воздух, единение с природой, и почти нииикого рядом! Всё, как заказывала!

Ох, как же хочется что-нибудь оторвать тому волшебнику, который мне всё это удовольствие устроил!!!

Лестница закончилась, и я с облегчением отпустила перила и огляделась, не понимая, куда идти дальше. Ступени привели на широкую площадку, но потом путь раздваивался. Я пожала плечами и свернула налево.

Постепенно становилось все жарче, и даже послышался шум воды. Я ступала все осторожнее, готовая в любой момент удрать. Впереди показался свет, и я осторожно выглянула из-за угла, чтобы замереть в восхищении.

Умные мысли, мелькавшие на периферии сознания, соотнесли высокую температуру в подземелье, влажность воздуха и шум воды, и сделали вывод, что тут водопад подземного источника.

Но какой же красивый! Трехцветный сверкающий шар, заключенный в хрустальную сферу на потолке, раскрашивал стены пещеры и бликовал на воде всеми оттенками синего, желтого и зеленого. Но так как цвета были приглушенные, это не смотрелось калейдоскопом и не резало глаз. Ноги, не спрашивая позволения, рванули к небольшому озерцу, потому что мне вдруг ооочень захотелось искупаться! Ух! Подземные, горячие, и наверняка минеральные источники!

Степень козлистости Лира сразу немного понизилась в моих глазах!

Я цепко оглядела пещеру, водопад и озерко, но никого не обнаружила. Потому, с чистым сердцем скинула верхний «халат» и, резво подскочив к водичке, осторожно её потрогала. Пискнула, понимая, что она очень теплая, но не горячая, потом с сомнением покосилась на сорочку, которая на мне осталась, но снимать её всё же не рискнула, и в воду полезла прямо в ней.

Дальнейшие минуты потерялись в томной неге, которая охватила тело. Сначала я просто валялась на мелководье, потом осмелела и, оттолкнувшись от каменистого дна, решила поплавать. В процессе немного пожалела, что не сняла оставшуюся одежду, но возвращаться ради этого к берегу было элементарно лень. Но около водопада снова стало мельче, вода лишь немного не доходила до груди, потому я помялась, но потом решительно спустила с плеч бретельки, обнажая грудь, и опустила верх сорочки до талии, оставив там болтаться. Потом с блаженным вдохом легла на воду, которая меня очень хорошо поддерживала. Потянулась, облизнула губы и, почувствовав на языке привкус соли, кивнула своим мыслям. Вот и объяснение…

Потом ещё некоторое время качалась на воде, успокаиваясь, сливаясь, пытаясь почувствовать в ней искру силы. Ну не может же быть, чтобы в логове Хранителя Воды, да ещё и с таким богатством в подвале, этот источник был обычным! Искры магии я ощущала, но то ли из-за того, что была скована сама, то ли ещё почему, никак не могла их впитать. От безуспешных попыток снова начинала злиться, а потому решила бросить это дело. Надо расслабиться и отдохнуть. Как ни странно, у меня это получилось довольно быстро. Так хорошо… Вода нежно ласкает кожу, массирует тугими струями спину, плавным потоком касается бедер, оглаживает бока, плещет на живот и обнаженную грудь. Я полусонно мурлычу от приятных ощущений.

Но закрадывалось какое-то подозрение, ведь такое поведение воды в источнике… нереально. Разум вернулся одновременно с тягучим голосом:

— Каааакое интригующее зрелище, — после этого раздался хриплый смешок, и он добавил своё неизменное: — Моя госпожа…

Вот как поклялся в Коридоре Стихий, так только так и называет! И всякий раз мне в этой фразе чудится что-то неприличное…

Я судорожно выпрямилась, соскользнула с того узкого выступа, на котором было мелко, и тут же с головой ушла в теплую воду. Вынырнула и услышала веселый смех мужчины, откинула с лица мокрые волосы, злобно посмотрела на развалившегося на бережке Лирвейна, покраснела и ушла под воду уже совершенно самостоятельно. Потому что, в отличие от меня, Лир купался без одежды, да и с того времени, когда мы делили одно озерко по пути в столицу, у него такта не прибавилось! Что тогда спокойно вышел голый и на меня смотрел, что сейчас — и не подумал смутиться! Какое счастье, что я его толком рассмотреть не успела, только поняла, что мокрый и обнаженный! Краснею, как непонятно кто. Решительно оттолкнулась от дна, и поплыла в противоположную от развратника сторону. Далеко не уплыла. Поток подлой воды, у которой тут был совсем иной хозяин, вынес меня на поверхность и кинул прямо в руки того, от кого я так стремилась удрать. Я молча двинула ему кулаком в солнечное сплетение и сползла с сильного тела, которое уже непонятно каким образом было в источнике. Но уплыть опять не смогла. На этот раз меня схватил за ногу сам шипящий блондин и кааак рявкнет:

— Алька, хватит драться! Я ничего не сделал, и вообще, ты мой источник заняла, так ещё и ведешь себя в итоге, как мелкая свинка!

Я резко развернулась, перекинула волосы вперед, чтобы хоть немного прикрыть грудь, потому как сорочку натягивать — это долго… и зрелищно, да…

— Это я-то свинка?! Тогда ты сам кто, после этого?! И откуда я знала, что ты тут?! Не видно же было!

— Я был на дне, — ухмыльнулся орвир, с сожалением оглядывая поток густых, мокрых волос, который почти надежно прикрывал мои формы. «Почти» — потому что обрисовывал слишком сильно, да и бурлящие минеральные воды так и норовили размыть, раздвинуть это хлипкое прикрытие.

— Прекрати! — указала я на это безобразие.

— А я тут ни при чём, — кристально честным взглядом посмотрел на меня блондин. — Естественные свойства… знаешь ли!

И продолжил с большим интересом следить, как эта «самостоятельная» водичка подбирается всё выше и выше. А, стало быть, создавать иллюзию закрытости груди становилось все сложнее и сложнее!

Грррр! Свойства, значит?!

Яростные взгляды впечатления на Лира не производили, как и попытка пнуть его второй ногой, потому что некоторые уже начали нежно поглаживать ступню первой.

Тут я осознала его недавнюю фразу…

Так. Он — на дне. Я — плаваю на поверхности, вода прозрачная, на мне из вещей только сорочка, которая… ну, почти отсутствует. Виды у этого…. были шикарные!!! Сознание затопила злость, и я почувствовала, как разлетелись сковывавшие меня цепи, как жадно хлынула в меня царящая вокруг стихия, вымывая здравый смысл, низвергаясь водопадом ярости, покорная моей воле, сметающая все, что мне мешает.

Лира смыло куда-то на другую сторону, и вот уже противный блондин с головой ушел на глубину.

Впрочем, вынырнул он почти сразу и очень изумленно на меня уставился. Я же, хищно улыбаясь, и не заботясь уже о том, чтобы прикрыться, выбралась на узкое мелководье, встала во весь рост, и поманила пальчиком воду, которая послушно скользнула мне в ладонь, приняв облик прозрачной, текучей плети.

— А вот теперь поговорим, — многообещающе оскалилась я. — Обо всем поговорим! — первый удар пришелся на мягко обнимающий мои ступни поток, и он брызгами разлетелся вокруг.

Вопреки ожиданиям, мужчина и не думал паниковать, или даже отводить взгляд, а уж тем более сбегать! Он нагло на меня пялился!

Впрочем, наверное, было на что…

— Красавица, — выдохнул этот ненормальный, окидывая меня жадным взглядом. — Знаешь, никогда тебя не видел, такой… воинственной. И не думал, что ты можешь быть такой…. страстной.

Я мысленно представила себя со стороны. Полуобнаженная, прикрытая только тонкой тканью, сбившейся на талии, с распущенными мокрыми волосами, раскрасневшаяся. Гррр!

— Я тебе сейчас покажу, красавицу-страстную-воительницу! — рыкнула, хлестнув магическим кнутом совсем рядом с его плечом. — Сволочь!

— Покажешь, покажешь!— рассмеявшись заверил меня мужчина, перехватил летящее в него оружие, распылил его на мельчайшие частицы и, лукаво взглянув на меня, промурлыкал: — А вот теперь — да, поговорим…

А вот меня это не остановило! Я только лааасково, во все зубы, улыбнулась, грациозно присела, от чего взгляд Лира покинул моё лицо и заскользил по телу, усеянному капельками воды. Тело, кстати, было меньше чем в метре от него, но мне сейчас было на такие мелочи совершенно фиолетово! Более того, подсознательно я его совершенно не стеснялась, как будто было уже незачем. Уже… странно!

Но сейчас надо отсюда делать ноги. Потому что, судя по тому, как заполняет светлую радужку зрачок, прежней я из этой пещеры не выйду.

Я села, поджала под себя ноги, немного наклонилась к завороженному мужчине, и протянула:

— Воительница, значит? — он медленно кивнул, быстро облизнул губы, отчего мне внезапно стало немного жарко. Мда, долго в источнике сижу, надо скорее выбираться. Сейчас, только с детской мстей закончу, и сразу буду отсюда убираться. То есть, выбираться. — Страстная, значит, и жаркая? — легко провела пальцами по воде, сначала погладив камни мелководья, а потом игриво поболтала ладошкой в воде немного подальше. До торса мужчины оставалось не более тридцати сантиметров. На блондина, а особенно В воду, я старалась не глядеть, потому что краска на щеках тогда будет гарантирована. Как и шок с паникой. Потому что совсем уж приличной девушкой я не была, а стало быть, пока он нагишом щеголял, успела рассмотреть его более…. предметно.

— Моя госпожа, — хриплый шепот ударил по нервам, по позвоночнику пробежала дрожь, и я едва не плюнула на свои «умные намерения». — Ты ведь меня опять провоцируешь. Я не железный.

— Правда? — вскинула бровь я, осторожно отклоняясь, и медленно села немного по-другому. Так будет удобнее… Мда, правда как-то не сообразила, что любое моё движение сейчас ловит охваченный желанием мужчина. То, какие его охватили чувства, было совершенно ясно даже мне. Все признаки! Частое дыхание, блестящие глаза, черные зрачки, которые почти скрыли грозовую радужку, сильное тело, напряженное как струна. Но это гад всё равно продолжал контролировать ментальное поле пещеры! Я по-прежнему не могла ни до кого дозваться, да и вернулось ко мне пока совсем мало сил! Надо его как-то очень результативно отвлечь. Чтобы он потерял контроль.

Потому, продолжим:

— Железный Лорд, — издевательски склонила голову я. — Ваши совсем не платонические чувства к… племяннице не делают вам чести! Но, может, вы всё же продемонстрируете мне, за что вас так прозвали, стисните зубы и сдержитесь?

Он как-то очень порочно усмехнулся, низко рассмеялся и проговорил:

— Не буду. Мне это сейчас не нужно.

Мама…

Как-то всё идет малость не туда.

Но уже поздно…. Боюсь, что спокойно уйти я могла только когда едва-едва с ним столкнулась. И то есть сомнения в том, что меня так просто отпустили бы. Ладно, делаю, что задумала, и молюсь всем, кого знаю! Иссо, хоть ты спаси, что ли?! Где-то на периферии сознания раздался смешок, который я истолковала как «Выкручивайся сама». Извращенец дивный!

Решительно выдохнув, незаметно поймала тонюсенькую ленточку Земли и навертела заземление, в комплекте с ещё одной мелкой защитой, Лир прищурил глаза и вскинулся, но ничего не успел сделать, потому что я, торжествующе расхохотавшись, сгенерировала в воде электрический заряд и, не проверяя результатов подрывной деятельности, рванула на берег, а ощутив по пути, как тает ментальный щит, радостно хихикнула. Получилось! Правда, следующей была другая мысль… если щит распался… то его некому контролировать?

Резко обернулась и успела увидеть, как белоснежная макушка скрывается под водой. Ну не могло же это его.... Или могло?

Как оказалась около источника — сама не заметила, как и то, что уже снова влезла в воду и пытаюсь вытащить на поверхность соскользнувшего на глубину тяжеленного блондина. Когда уже выбилась из сил, то он внезапно открыл глаза, торжествующе улыбнулся и сильно вытолкнул меня на поверхность.

Удрать я не успела, потому что Лирвейн появился меньше чем через секунду, снова крепко меня обнял и щелчком пальцев восстановил купол.

— Ну что, Алечка, — серьезно посмотрел на меня Хранитель. — Вот ты и попалась. Окончательно и бесповоротно. Второго шанса я тебе не дам.

— Ты это про что? — кажется, я даже заикалась немного от нервного напряжения. Ну и не только нервного. Прижимали меня очень крепко и очень близко, позволяя почувствовать гладкость его кожи, тепло воды, ласку прикосновения, и то… что меня очень-очень хотят. Он даже и не думал это скрывать или щадить мою стеснительность.

Которой, впрочем, всё ещё не было.

Как будто это всё уже… было.

— Я это про то, что между эфемерным спасением и мной, ты выбрала последнее, — любезно пояснил Лир, невесомо лаская мне спину, осторожно прикасаясь к чувствительной от горячей воды коже. Дрожь пробежала по телу и, судя по понимающей усмешке мужчины, он её уловил.

— Почему это эфемерным?! — уцепилась за хоть какой-то признак здравого смысла, и брыкнулась, с требованием: — А ну, отпусти!

Одна рука Лира всё так же поддерживала меня за талию, а вторая скользнула вниз, подхватывая под ягодицы, приподнимая выше, и уха коснулся горячий шепот:

— Никогда и ни за что!

Непреклонно посмотрела на него и... потерялась. В серых глазах невыносимого Хранителя я раньше видела и лед, и горячие воды, шторм и штиль, но вот… умиротворения ещё никогда. Как будто он не только мне сейчас сказал эти невероятные слова, но и принял их для себя. Принял то, что так долго отрицал, отвергал, отталкивал, причиняя боль уже мне. Я открыла рот, чтобы хоть что-то сказать, нарушить эту звенящую тишину, которая заставляла меня дрожать в унисон с тем, кто был сейчас так близко, давила на уши, и я уже не могла уловить ничего, кроме его дыхания. Но не успела и не сделала. Он меня поцеловал. Коснулся. Просто коснулся губ, не претендуя на большее, не закрывая глаз, не отпуская моего взгляда.

Я когда-то слышала фразу «Твое дыхание — яд»… наверное, только сейчас я поняла её смысл. Теплое прикосновение, легкая искра силы, уколовшая нежную кожу, и всё. Я пропала. Зачем сопротивляться, зачем бежать, если можно вскинуть руки, запутаться пальцами в белых прядях, которые так знакомо скользят по коже? Дыхание смешалось, веки закрылись сами, губы дрогнули, отвечая, прося и… получая.

Нежность перерастает в страсть, скользящие по коже ласковые руки становятся всё более жесткими и требовательными. Я всё ещё пытаюсь вырваться, опомниться и попытаться уйти отсюда… пока могу. Пока не растаю под его прикосновениями.

— Ну куда же ты, милая?

Вода подхватив нас, вынесла к гладкой каменной стене, к которой меня тут же прижало горячее мужское тело.

— Нельзя, так не правильно, — судорожно помотала я головой, с мольбой глядя в черные от страсти глаза Хранителя. — Отпусти…

— Я уже сказал. Нет, — жестко улыбнулся Хранитель, и вопреки этому томительно нежно поцеловал меня.

Чего стоило зажмуриться и не отвечать, не знал никто.

— Значит, так? — раздался над ухом полный злого веселья голос блондина. — Значит, отвергаем, значит, опять играешь… моя госпожа?! Альчонок, солнце моё жгучее, ты ещё не поняла, что сегодня никуда от меня не уйдешь, — теплые губы прошлись по скуле, стирая непонятно почему показавшуюся слезинку, потом по виску и, наконец, нежно ухватили мочку уха и я не сдержала трепета непослушного тела. — Сегодня ты будешь со мной… подо мной. Моей.

От его слов меня пробирало дрожью ужаса и сладкого предвкушения, а от его действий внутри все воспламенялось.

— А что потом? — горько спросила я. — Что потом?! После…

— Решим, — жарко выдохнул Лирвейн, завладевая моими губами в томительном поцелуе. Я не отвечала.. я старалась не отвечать, старалась быть равнодушной… но он слишком хорошо знал меня и знал, как надо ко мне прикасаться. То нежно, едва ощутимо лаская языком нижнюю губу, но тут же прикусывая её, добавляя в бесконечный коктейль нежности острую приправку боли и снова зализывал пострадавшее местечко.

Одна его рука придерживала мои за кисти над головой, а вторая пока неподвижно лежала на животе… как раз на той самой границе между ним и чем-то гораздо более сокровенным. И я дорожала, потому что не могла не вспоминать, как он касался ТАМ. Оставив в покое мои губы, он скользнул рукой с живота всё выше и выше, мимолетно оглаживая ставшую вдруг тяжелой и чувствительной грудь, лаская шею… крепко обхватывая подбородок и вздергивая его вверх, заставляя запрокинуть голову к его лицу.

— Открой глаза.

Это приказ… приказ орвира. И я, госпожа, почти Императрица огромной страны, не могу сопротивляться тому, чья любовь давала такую власть.

Медленно приоткрыла дрожащие ресницы, и посмотрела на него. Мужчина тяжело дышал, влажные волосы лежали на плечах, и сейчас казались потемневшим от времени серебром, а смуглая кожа, которую усеивали алмазные капли воды, казалась ещё темнее. В его глазах царила такая беспроглядная тьма и такой всепоглощающий голод… что мне на миг стало страшно и сладко одновременно.

— Знаешь, что сейчас будет? — тихо спросил Лирвейн, поглаживая одной рукой нежное местечко на шее, от чего я дышала всё чаще, а разум туманился всё больше. — Сейчас, моя милая, я буду тебя соблазнять… ультимативно, так как добровольно не получается, — он прижался так плотно, что я ощущала его возбуждение, жар тела, от чего по моему распространялось странное покалывание и нетерпение. Внезапно почувствовала, как его стальная хватка на руках сменяется чем-то иным, прохладным, упругим и, испуганно вскинувшись, вижу, что запястья теперь обвивает голубая водяная лента, а чуткие мужские пальцы начинают невесомо скользить всё ниже и ниже по рукам. Поглаживая сгибы локтей, с легким нажимом стремясь всё ниже, к подмышке и, наконец, властно обхватывая грудь. В разум врывается хриплый шепот, от чего я испуганно вздрагиваю, но от его слов внизу живота становится тяжело и горячо: — И с чего бы начать, мечта моя? Ты так трепещешь, что сдерживаться практически невозможно... всё, чего хочется — это закинуть ножки на талию, обхватить ладонями попку, прижимая как можно ближе… и войти. До упора, сильно, так, чтобы ты выгнулась и застонала.

Я так не краснела никогда в жизни, но уже спустя миг стало не до смущения из-за его предыдущих фраз, потому что им на смену приходят новые. И новые ласки, новые эмоции и ощущения.

Дорожка поцелуев, оставляя после себя пытающую кожу спускается всё ниже и ниже по шее, пока не достигает груди и, не теряя времени, он нежно целует сосок. Я прерывисто выдыхаю и отворачиваюсь, но тут же следует:

— Смотри. Чувствуй. И ни о чём не думай. Сейчас есть только я и ты.

И я смотрю, смотрю, как светловолосая голова опять склоняется ко мне и чувствую, что он опять втягивает в рот нежную вершинку, от чего слабеют колени, и я прикусываю нижнюю губу в попытке сдержать судорожный вздох.

Создатель, как же невыносимо… невыносимо сладко, невыносимо мучительно, медленно и томно.

Чувствительная плоть снова оказывается на холодном воздухе, и от этого ещё больше затвердевает, мучительно ноет, желая продолжения и я неосознанно выгибаюсь вперед. Тихий смех, он поднимается, властно целуя меня в губы, и я отвечаю. Отвечаю так же жадно, как и он, потому что, кроме нас, я сейчас ни о чём не думаю. Только о его запахе, который кружит голову, его руках, чьи прикосновения сводят с ума, рассыпают искры удовольствия по всему телу, заставляют желать большего. И мне нравилось… очень нравилось, что и как он говорит.

— Нежная и чувствительная… но знаешь, милая, недавней ошибки, я, пожалуй, не допущу… — одна его рука всё так же поглаживает грудь, то обводя холмик, то сжимая вершинку, от чего я дышу всё чаще и чаще, время от времени запрокидывая голову, чтобы не застонать в открытую. Но как раз этим предоставляю свободу действий на своей шее. И он не теряет времени даром: целует, выписывая языком пламенные узоры, жар от которых распространялся вглубь тела, пока не достигает местечка между ног, которое непонятно почему ноет… и мне хочется чего-то ещё, большего.

— О чем ты? Какая ошибка… а-а-ах! — задыхаясь, всё же спрашиваю я, и тут же, не сдержав стона всё же подаюсь грудью навстречу его пальцам, сейчас сильно сжавшим ту самую, недавно так нежно обласканную вершинку.

— Сладкая девочка, — язык прогулялся пор ушной раковине, вырывая из меня ещё один полустон-полувсхлип. — на вкус сладкая, на ощупь приятная… и очень большая эгоистка. Если я сейчас доведу тебя до края, моя маленькая, ты опять, получив своё удерешь, гордо задрав хвост. Потому… всё не легко и не просто, — и снова смех, отзывающийся во мне дрожью и окончание фразы. — И ооочень не быстро.

— Ты меня с ума сведешь, — попыталась дернуться в путах силы.

— Вот и отлично, — руки скользнули по телу вниз, снова обхватывая полушария, от чего я захлебнулась вдохом, а губы… тоже всё ниже. Ниже и ниже и ниже…

— Не надо, — судорожно сжала бедра я, испуганно глядя на опустившегося на колени у моих ног Лирвейна. Он медленно поднял голову, одарил меня такой распутной улыбкой, что я поняла ещё до озвучивания:

— Надо, милая.

В купальне было слышно лишь наше тяжелое дыхание, которое почти перекрывал шум воды, по его телу плясал свет, делая и так великолепно сложенного мужчину почти совершенством. ТАМ я старалась не приглядываться. Ибо как-то страшновато. А он поднял руку и легонько, кончиками пальцев погладил меня по ноге. Кожа тут же покрылась мурашками, и я сжалась ещё крепче, испуганно и непонимающе глядя на блондина. Он улыбнулся и, медленно склонившись, коснулся поцелуем моей ступни, от чего мне сразу стало… жарко и трепетно. Это одновременно вселяло предвкушение, и внушало что-то похожее на благодарность. Он так ко мне относился…

А дальше началось что-то за гранью наслаждения. Сначала, вернее, перед ней. Я просто не могла понять, не могла опомниться и прекратить чувствовать, как его пальцы то невесомо ласкали, то с нажимом гладили ноги, а губы поднимались всё выше и выше, от чего я начинала дрожать уже крупной дрожью. Особенно когда он уже достиг бедер и теперь покрывал их медленными поцелуями, шепча такое, что я не знала куда деться. Что я сладко даже пахну, что кожа нежнее шелка… и что ему хочется сейчас сделать. И как хочется, чтобы я отвечала.

В итоге, когда проворные руки снова вернулись к пальчикам на ногах, а потом начали подниматься вверх уже по внутренней стороне бедер, то я только безвольно позволила развести сначала колени, а потом и добраться до того, что было между бедер. Я уже постанывала в открытую, не в силах себя сдерживать, металась головой по твердому камню, задыхалась от потрясающих ощущений, пронзавших тело, накрывавших как волнами… но не той, финальной. А так хотелось, так желалось уже рухнуть в эту пропасть, дарующую освобождение и спокойствие. Но снова смех, жадные поцелуи на губах, и потом они снова спускаются на грудь, захватывая в плен невероятно чувствительные соски, и я отчаянно жалею, что руки связаны, что я не могу запутаться пальцами в его волосах, прижать голову еще ближе.

— Лир, — с всхлипом прорывается его имя. — Лир…

— Да, — снова обжигает жаром его дыхание, и он отстраняется от полушарий, снова возвращаясь к губам, но ни на миг не прекращая нежных поглаживаний там, внизу. Там, где это важнее и нужнее всего на свете.

— Я… не могу больше.

Он прижимается так крепко, что я чувствую, как он возбужден, как меня хочет, то, какой он большой и твердый.

— Думаешь, я могу?! — и снова поцелуи, сводящие с ума, лишающие воли. — Аля, любимая моя, жизнь моя…

И нова я задыхаюсь от искусных ласк, от его тела так рядом, ведь он уже не таясь прижимается, целует, посасывает мочку уха, чертит языком иероглифы на коже. Ощущаю, как он приподнимает одну мою ногу, закидывая себе на бедро, а я лишь выгибаюсь и хнычу, лишаясь его прикосновений, но тут же замираю, когда понимаю, что обхватываю его уже двумя ногами, чувствую рядом с лоном его горячую и твердую плоть. Страху не дают даже проснуться, а смятению посеять неуверенность, снова закрывая мне рот страстным поцелуем, и в тот же миг рвутся мои путы, и руки тотчас ложатся на широкие плечи, и я прижимаюсь ещё крепче, целуя в ответ так же жадно.

Он отстраняется, внимательно смотрит мне в глаза, и я теряюсь в этих черных озерах, не в силах отвести взгляда, лишь лихорадочно облизываю внезапно пересохшие губы. Лир внезапно прижимает меня к стене, одна его рука скользит между нашими телами вниз, направляя… и через миг я ощущаю, как он одним мощным рывком входит в меня, принося боль и безмерное удивление.

Струной выгибаюсь в его руках с тихим стоном, прикусываю губу и прерывисто выдыхаю. Больно… но уже не так режуще сильно.

Мы стоим, замерев, и глаза напротив стремительно светлеют от потрясения, но он слабо улыбается и накрывает мои губы нежным поцелуем, словно извиняясь за те, недавние, лишком жесткие, от которых тонкая кожица ныла и саднила. Даже это короткое движение его тела отозвалось дискомфортом у меня внутри, и я машинально крепче сжала ноги, и тут же охнула, потому что мужчина обреченно простонал:

— Колдунья… — несколько секунд тишины и неподвижности, а потом обреченное. — Прости, маленькая… я не могу сдержаться.

Он отодвигается, чтобы спустя секунду качнуться обратно, снова заходя до упора, принося боль, смешанную с чем-то ещё, пока непонятным. И снова… и снова… и снова. А я обнимаю его за плечи, отдаваясь на волю этим движениям, этому мужчине, почти не чувствуя, как из-под закрытых век катятся слезы.

Не знаю, от чего и почему. Может быть, потому что неудобства, как от части тела мужчины внутри, так и от камня за спиной, никто не отменял, а может быть потому, что с каждым мигом кроме этого появлялось и удовольствие, но уже совершенно иное. Оно патокой растекалось по телу, зажигая кровь, заставляя выгибаться навстречу, вцепляться в белые волосы, прижимая его как можно ближе. В какой-то миг мы оказываемся на полу. Он просто на миг останавливается и, как был, погруженный в меня, переносит нас несколькими шагами ближе к озеру, на мелководье. И спустя миг я уже мечусь спиной по тонкому водному слою, захлебываясь воздухом и своими стонами, прижимая Лира как можно ближе, ощущая, как он двигается всё быстрее и быстрее, и как меня неумолимо накрывает та самая гигантская волна высшего наслаждения. Захлестывая, выметая все лишние мысли, заставляя содрогаться под тяжелым телом… уходя, но оставляя что-то после себя.

Странное и непонятное ощущение, и почему-то уверенность, что осознание придет позже.

— Люблю, — прошептал мужчина, прижимаясь близко-близко, скользя ладонями по моему телу.

Оцепеневшая, потрясенная я, только механически кивнула в ответ и слабо улыбнулась. После случившегося нас словно что-то связывает. И не… физиология. Что-то иное, что-то несоизмеримо большее.

Лирвейн поднялся, взял меня на руки и занес в воду, чтобы осторожно вымыть, постоянно целуя, касаясь, прижимая к себе, словно боялся, что всё это иллюзия и я сейчас исчезну. Я исчезать и не думала. Обнимала его за плечи, положив голову на грудь, и бездумно смотрела перед собой.

— Аль, — окликнул блондин, осторожно приподнимая подбородок. — Тебе плохо?

— Нет, — слабо улыбнулась в ответ и снова спрятала лицо в изгибе его шеи. — Я просто… устала. И хочу спать.

Без лишних слов меня подхватили на руки и вынесли из воды, а после завернули в полотенце и мы двинулись наверх.

Спустя несколько минут я оказалась в его спальне, где меня вытерли, обрядили в огромную, но приятную на ощупь рубашку и уложили в постель, накрыв одеялом. Он лег рядом со мной почти сразу, прижимая себе, гладя по волосам и что-то тихо рассказывая.

Я слушала… кивала, даже отвечала что-то.

А сама понимала, что дороги назад нет. Ещё не ясно, почему, но её уже нет. И остатки связей рвались, и образовывались новые, заставляющие меня прижиматься к светловолосому мужчине, отвечать на его поцелуи. И мне это нравилось. Это не было навязанным, это принималось моей сутью, и я желала, я считала, что так правильно. Но мне почему-то всё равно было отчаянно грустно.

И почему-то хотелось плакать по рыжим детям.

 

Глава 22

Уснула я в том же состоянии тихой грусти, и спала хорошо и уютно в руках Лирвейна. Под утро меня разбудили поцелуями, прикосновениями и, ощущая как расходится рубашка под ловкими пальцами, я трепетала в ответ. Целовала, перебирала прохладные волосы, льнула всё ближе и ближе.

— Можно? — хриплым шепотом спросил Хранитель, уже опрокидывая меня на спину, лаская грудь языком, от чего я тихо стонала. — Я буду нежен.

Он и был нежен. Ласков, терпелив и безумно нежен. Но немного больно всё равно ещё было, хотя и только в самом начале.

После я осталась на смятой постели, окутанная запахом хвои и мороза, а Лир, нежно поцеловав в носик, накинул халат и счастливый ушел готовить завтрак.

А я свернулась калачиком и опять пыталась понять что не так. Я не плакала, мне не было больно ни морально, ни физически. Наоборот, где-то внутри поднималось радостное нетерпение, желание увидеть мою снежную радость, снова ощутить его руки, увидеть блеск серых глаз.

И в этот миг я поняла, что всё действительно изменилось, и что всё никогда уже не будет как прежде.

Женщины-маги знают о зачатии с самого первого мига. Если это произошло, то от зародыша уже невозможно избавиться, и мы его чувствуем. Пока едва заметной искоркой, но чувствую.

И вижу.

Вижу того мальчика. Моего сына.

У меня будет сын.

Села и положила ладонь на плоский живот, потом отняла её и неверяще посмотрела на собственную руку. Не может быть!

Я вздрогнула от грохота разбившейся на кухне посуды, а спустя всего десяток секунд дверь распахнулась, и в комнату влетел счастливый Лирвейн. Кинулся ко мне, притянул к себе, потом поцеловал руки, схватил на руки и немного покружил по комнате. Остановился и крепко прижал к себе, счастливо смеясь, целуя глаза, лицо, губы.

— Алечка, солнце моё, любимая моя… жена моя, — натыкаясь на мой непонимающий взгляд, он шепчет: — Я же орвир. И я — влюбленный орвир, я тоже всё чувствую.

Отвожу взгляд, поднимая его к разноцветному потолку и тихо выдыхаю:

— Я не думала, что всё так быстро может быть известно…

— Время не линейно, — тихо отозвался Лир, поглаживая меня по плечу. — То, что для нас секунды — для мироздания срок. Становится известно на самой первой стадии. Я бы не почувствовал, если бы не бредил тобой до такой степени. Да и ты сейчас открыта эмоционально, вот я всё и понял. Я так рад!!!…

— Рад, — медленно кивнула я и на глаза навернулись слезы. Пытаясь сдержать их, просительно посмотрела на мужчину и сказала: — Я кушать хочу…

— Да, конечно, сейчас, — засуетился блондин, посадил меня обратно на постель и ушел обратно готовить.

В этом домике, затерянном в горах на севере Империи, мы провели три дня. Три бесконечно долгих, нежных и счастливых дня. Я оттаяла, осознала и… не вспоминала о мире за стенами. Я просто была с ним. Любила его, была любима им, таяла в его руках и не вспоминала о том, что нас ждет. Мы оба прятались в снегах, оба не хотели омрачать то короткое счастье. Оба знали, что впереди будет очень плохо и сложно.

Я понимала, что предстоит объяснение с Рыжом. Но также понимала, что не могу так всё оставлять. Да и… дело сделано. У меня будет ребенок от Лирвейна. Качели моей судьбы полетели совсем в иную сторону, не ту, которую я планировала.

Да и… с каждым мигом, проведенным рядом, меня привязывало всё сильнее и сильнее к отцу ребенка, да и его ко мне. Мы не могли долго быть друг без друга, хотелось быть как можно ближе.

И этому было объяснение. Плод на маленьких сроках очень уязвим и, стало быть, малыш привязывает родителей друг к другу, чтобы они смогли его защитить.

Потому теперь для нас с ним не существовало никого иного. Если что-то случится с Лиром, я жизнь положу, Империю на кон брошу, но спасу его. И Хранитель также.

Идеальный механизм.

Конечно, наша тяга заключалась не только в том, чтобы за ручки держаться и рядом сидеть. Мы занимались любовью, целовались, разговаривали, Лир откопал откуда-то лыжи и вытащил меня из домика на снежное великолепие природы и впервые поставил на лыжи. Мне очень понравилось, я даже не помню, когда в последний раз так смеялась. Дома мы сидели в обнимку около камина, я перебирала его волосы, он то и дело тянулся за поцелуем, и я со смехом обнимала ладонями лицо мужчины и дарила требуемое.

— Лир? — спросила, глядя в серые глаза. — А как… с женитьбой? Ты же у нас со всех сторон не выгодный кадр.

— Время дай, — усмехнулся Лирвейн, и перетащил к себе на колени, накрывая мои губы своими. — Пара недель — месяц, и буду очень даже удобным и выгодным. Правда, только в виде Лорда Хора.

— Переживем… дядюшка, — хихикнула я, проказливо глядя на него.

— Ох, как ты меня провоцируешь, хулиганка, — гортанно проговорил мужчина, опуская меня на пушистую шкуру.

— Ну, не без того, — шепнула, лукаво щурясь и слегка выгибаясь под сильным телом.

— Ну, держись! — рыкнул мужчина и мы перекатились по меху, сливаясь в объятиях, поцелуях… а потом и просто сливаясь.

Но ничего не вечно. Пришла пора покидать затерянный на краю земли дом, доставать из темных уголков души наши основные маски, открывать портал и выходить в огромный, красочный, яркий и враждебный внешний мир.

 

Глава 23

Перенеслись мы сначала в резиденцию Хранителей. В одну из общих гостиных, где было в это время дня на удивление людно. Почти вся честная компания их тех, кому я относительно доверяла. Только Мидьяра не было, а так и Ро, и Тьма, и даже Асгард выполз из своего ангара.

— Здравствуйте, — дружно протянули они, внимательно нас разглядывая.

Мне стало так неуютно, что я машинально отступила поближе к Лирвейну, а он — так же машинально прижал к себе, отчасти закрывая о глаз своих коллег.

— Понятно, — также дружно проговорили они.

— Аля, ты вовремя, — поднялся Аэрлис и приветливо кивнул. — У нас как раз небольшое собрание по поводу твоей фрейлины. Ну и большинством голосов наша идея принята, как рабочая, осталось лишь получить твоё одобрение.

— Рассказывай, — подошла к нему ближе я. Сначала хотела сесть в кресло, но передумала и опустилась на диванчик. Рядом тут же сел Лир, незаметно перехватив мою ладонь и ободряюще её пожав.

— Собственно, всё просто, — пожал плечами Асгард. — Несколько документов, в которых юридически подтверждается, что она, такая-то и такая-то, в обмен на то и то, отказывается от притязаний своего ребенка на престол Изначальной Империи. То же самое делаем и с магическими контрактами, ты сама знаешь, что их нарушить невозможно. Она и ребенок сейчас единое целое, а стало быть, он тоже потом не сможет.

— Восхитительно, — слабо улыбнулась я. — Насколько я знаю, моего присутствия не потребуется, то есть вам и карты в руки, господа. И, конечно, не оставляйте их без контроля и надзора. Нам неприятные сюрпризы не нужны.

— Как прикажете, — склонили головы присутствующие, и я с укоризной посмотрела на Ровену.

Она подмигнула в ответ, и я облегченно улыбнулась, осознав, что фейри просто придерживается «общего потока», а отношения своего не поменяла.

Хоть что-то неизменное в этом мире.

Поговорить мы не успели. Я ушла переодеваться, а потом Лир, поцеловав на прощание, создал для меня портал в кортеж, который уже подъезжал к месту назначения. Там всё случилось быстро и как-то очень обыденно. Из кареты вышла, ручкой всем помахала, зашла в пустынный Храм, где даже жрецов сейчас не было. Демиурга, естественно, не дождалась, а потому, выждав положенное время, спокойно вышла. После была торжественная часть мероприятия, на которую я опять оставила Мариоль, а сама сбежала сначала в резиденцию, а потом, прихватив Лира, в столицу. Дел завтра очень много, а вот почва, благодаря нашему с ним отдыху, не подготовлена совсем! Завтра у меня заседание палаты Лордов, и что-то мне подсказывает, что там будет много чего интересного и познавательного.

Неплохо бы рассказать им что-то в ответ.

Джокера так сразу выкладывать не хотелось. Хотя он один стоит всех моих доводов. Может, и продемонстрирую им завтра Палача, не помешает, во всяком случае. И ещё… через несколько дней коронация. И к ней вернется Евгран Пламенеющий. Сердце у меня болело даже при одном имени, и грудь ломило так, что я с трудом сдерживала слезы.

Лир всё чувствовал. Лир обнимал и прижимал к себе.

Мне становилось немного легче.

Ребенка я пока чувствовала только как канаты крепче стального троса, которые чем дальше, тем больше окутывали нас с орвиром.

Но... всё равно, как же больно!!!

За что же мне так …а?

Так! Хватит рефлексировать, твоё высочество. Ничего не поделаешь, ничего не попишешь. Остается только стиснуть зубы и смириться… и не думать, не вспоминать о рыжей осени! Потому что каждая сцена раскаленным шипом впивалась в душу, в которой всё так же ощущалась пустота. Лишь агонизировали остатки чего-то, некогда большого и теплого. Меня спасали Лирвейн и тот, кто ещё не родился.

Ночи я теперь проводила с Хранителем Воды, и хоть в них меня ничего не мучило. Разве что было очень-очень сладко.

Утром я проснулась одна, и подскочила бодрая и полная сил. Нет, конечно, мандраж тоже имел место, но не до такой степени, как могло бы быть. Пока одевалась, то тронула нить, связывающую меня с Палачом, и сказала, что сегодня после обеда мне может потребоваться его помощь. Лициан заверил, что будет готов, и что уже достал мантию. Что я могла ответить?

Молодец!

Сейчас я шла по большому коридору к залу заседаний в сопровождении Кейрана Мерцающего и лорда Алира Хора. Который с некоторых пор у нас маркиз за заслуги перед отечеством. Даровать титул ему ничего не стоило, так как заслуги и правда были, да и раньше он был графом, то есть не так сильно и «повысила».

Двери со стуком распахнулись, и я обвела взглядом собрание Палаты Лордов, которые до того, как я зашла, стояли, а сейчас склонились в почтительном поклоне. Кивнула и проследовала на своё место. Следом за мной на стулья опустились и остальные.

— Здравствуйте, господа, — улыбнулась я и повелительно сказала. — Заседание объявляю открытым!

Первые полчаса, пока я никуда не лезла, а только слушала и вежливо кивала, всё было хорошо.

Собственно неприятности начались, когда стали рассматривать законопроекты.

— Стоп, — нахмурилась я, на полуслове обрывая Ингрид Вьюжную, Высокую леди Синего Клана. — С чего это мы повышаем стоимость лицензии на ловлю рыбы? Спрос превышает предложение?

— Ваше высочество, это настолько мелкий вопрос, что я удивлена вашим пристальным вниманием, но если вы желаете выслушать подробно, что привело нас к таким, на ваш взгляд, странным выводам…

Я честно пыталась послушать и не обрывать. Но…

— Леди, вы теряете время, — холодно заявила я, откидываясь на спинку сидения. — И ладно бы только своё. Не знаю, как остальные присутствующие, но я свои минуты ценю, а потому — коротко и по существу. Тезисами. Почему вы хотите поднять стоимость лицензии? — я жестом попросила бумагу и указала на интересующую меня графу. — Притом, не мелким рыбакам, а крупным фирмам. Многие не потянут такое увеличение расходов, а стало быть, их дело развалится, и мы получим увеличение категории безработных. Лично я не в восторге.

— Законопроект откланяется? — закаменела лицом Вьюжная и обратилась к остальным. — Кто ещё против?

Оба-на! Да вы что!?

Очень интересно!

— Леди, — ласково начала я, взмахов руки останавливая шагнувшего вперед Кейрана. — Вы не запамятовали, где мы, и кто я?

— На заседаниях в Палате Лордов право вето есть только у действующего правителя после коронации, — вдруг сказал глава Алого Клана. — До этого момента вы, леди, имеете лишь право голоса.

— За-а-амечательно, — пропела я, и свернула глазами. — Мы вернемся к этой теме немного позже, а сейчас я бы хотела кое-что вынести на рассмотрение.

Кто бы сомневался, что мои предложения завалили.

Собственно, на этом и я и решила показать зубки. Даже не зубки… оскал, наверное. Тронула нить, связывающую с Палачом, и пространство расступилось, пропуская долговязую фигуру, закутанную в черный шелк.

— Моя принцесса, — поклонился мужчина и замер.

Я же от души наслаждалась выражением шока на лицах придворных.

— Позвольте представить вам Палача Стихий. Как можете понять, он тут по рабочим вопросам!

— Вы нашли его!? — побледнела как смерть Ингрид. — Уже!?

— Как видите, — повела ладонью я и продолжила. — Итак, в свете сказанного мной ранее… я искренне советую вам сейчас проголосовать за эти предложения. И, уважаемые, я не самодур-отец, и я не хочу решать все проблемы методом устранения. Я человек разумный и, стало быть, прислушаюсь к вашим доводам, если они будут заключаться не только в том, что «мне так хочется» и «я так решил». Обоснования поступков должны быть.

— Да, Ваше Высочество, — раздался нестройный хор голосов.

Взаимопонимание было достигнуто!

После этого у меня была ещё пара встреч с министрами, а потом я нанесла визит Надин вир Толлиман, которая, видимо, уже наслышанная о том, что произошло, встретила меня аплодисментами и очередным весьма интригующим подарочком, с которым ещё стоит разобраться.

А вечером… вечером меня ждал мой снежный мужчина.

Вышла из портала в городском доме Алира Хора, в углу библиотеки и, заметив знакомую фигуру, внимательно изучавшую документы, на цыпочках двинулась к нему. Когда я была лишь в шаге, он стремительно развернулся, схватил в охапку и закрыл рот нежным поцелуем.

— Воительница моя.

— И я тебя люблю, — чмокнула его ещё раз в губы и улыбнулась от того, что мужчина осторожно положил одну ладонь мне на живот. — Там ещё нечего искать!

— Ну, я же знаю, что там уже кое-что есть, — выдохнул Лир и ещё на несколько минут мы были потеряны для общества... Вдруг полыхнула вспышка, и на столе появилась ещё одна папка, но мы были настолько увлечены друг другом, что Лир на неё покосился и махнул рукой, вернувшись ко мне.

 

Глава 24

Вне времени и пространства.

Межа. Замок Искусства.

Тинай Мираж Иссо стоял около окна и задумчиво глядел на переливы красок. Странное место выбрал Грёзы для своей резиденции. Невероятное, которое, по сути, существовать не должно. Во всяком случае, его наличие противоречило всем законам физики. За окнами был… космос. А в космосе — островки: с цветущим полем, с дремучим лесом, даже кусочек моря был. Море простиралось до самого края, водопадом обрушиваясь вниз, пронзая великую бесконечность, обрушиваясь на другой остров.

Невероятно красиво. Ирреально.

Настолько, что иногда Мираж желал чего-то обыкновенного. Иного.

Иную… реальность, мечту, женщину?

На узкой ладони переливался синевой камешек, который некогда отдал ему орвир, и фейри едва заметно усмехнулся:

— Надо бы сделать уже из него что-то… Не зря же такая интрига чтобы его получить была провернута.

Внезапно в воздухе раздалась мелодичная трель и Князь вскинулся, а потом улыбнулся, ощутив, запрос на построение портала в его замок.

— Огни… Ну что же, разрешаю.

Да, переноситься в дом стихии, не имея на это дозволения, было, как минимум, глупо, если, разумеется, жить хочется.

Посреди комнаты вспыхнуло яркое пламя, и оттуда вышла статная девушка, искрящаяся огнем. Злая такая девушка.

Которая явно не была намерена разводить политесы и реверансы.

— Что вы с Людвигом сотворили, два ненормальных?!

— И тебе доброго времени суток, Огни, — едва заметно усмехнулся Тинай. — Ты как всегда вежлива, я смотрю.

— Иссо, хватит, — с угрозой в голосе начала Огненная Дева. — Я не играться к тебе пришла. Мы же утвердили план на Изначальный мир! Почему вы всё переиграли, да еще и не поставив меня в известность?!

— Потому что ты была невесть где, — спокойно отозвался Мираж. — А ситуация критическая и требовала действий.

— Каких?! — всплеснула руками девушка. — Почистить Александре память, отобрать чувства и уложить в постель к другому?! Какие же вы… твари!

— Следи за словами, — всё также мягко улыбаясь посоветовал фейри, но в темных глаза мелькнула тень угрозы. — А по поводу действий… Я встречался с Князем Тайлин.

— И что вам наговорил этот шарлатан? — скривила губы Огни, откидывая за спину искрящиеся пламенем волосы.

— Что бы ты ни говорила, красавица, этот фейри — Видящий. И мы получили подтверждения, после того как он с ней встретился. Что крах Империи, который он видел, зависит именно от этого распутья.

— Иссо, — сжала руки стихия. — Но… они же половинки! С Пламенеющим… а она его теперь не вспоминает даже! Это невозможно, это неправильно, так нельзя!

— А как можно?! — рявкнул Тинай, запуская руки в волосы. — Можно рушить Империю, можно сбивать равновесие?! Огни, малыш, да пойми ты! Душа — это душа! Да, я забрал узы, которые связывали её с Рыжом, да, я толкнул её к блондину, зная, что первая же ночь с мужчиной закончится для девушки ребенком.

— Ребенок, — села в кресло девушка. — Тогда всё понятно. И уже нет пути назад… то, что осталось от уз половинок — это тень, по сравнению с малышом. Ребенок привязывает её к Хранителю, не дает думать ни о ком другом, ориентирует. Но почему вы так сделали?!

— Потому что у твоего Рыжа очень нехорошая судьба, — грустно улыбнулся Грёзы. — Маховик раскрутился, Огни…и теперь это уже неизбежно.

— Неужели… — округлила янтарные глаза стихия, но тут же вскочила и скрылась в портале со злыми словами: — Судьба, значит... ну, посмотрим!

Иссо проводил её взглядом и загадочной полуулыбкой, а потом раскинул руки и рассмеялся:

-Как верно сказал один человек, «Рукописи не горят». Тебе не сладить с тем, что уже записано, Огни, — улыбка пропала с лица мужчины, и он едва слышно закончил. — И мне тоже. Хотя так жаль временами…

Утро у нас настало рано. Встала с постели, с трудом выбравшись из хватки Хранителя, с нежностью посмотрела на мужчину и невесомо поцеловала в щеку. Накинула халат и вышла из спальни, прихватив свои документы, отправилась в библиотеку.

Когда пришла, то моё внимание привлекла та самая вчерашняя папка. Папка была очень интересная по одной простой причине. Её не существовало. Она была невидима на материальном уровне, её было не потрогать, и лишь магическим зрением я могла уловить её очертания. Разумеется, такой феномен не мог не заинтересовать. А вернее, не могло не заинтересовать её содержимое.

«Ломала» защиту я долго. Сначала с энтузиазмом, потом со злостью, и заканчивала уже на голом упорстве. В процессе едва не подожгла стол Лира, потому что папочка оказалась с неприятными сюрпризами для взломщиков. Хорошо хоть, сразу обнаружила систему самоуничтожения и отключила её первой, потому бумажки должны были мне достаться, по-любому. Вопрос, когда.

Нет, конечно, можно было разбудить Хранителя, но не хотелось.

Спустя полчаса я, наконец, справилась и довольная, прихватив папку, отправилась к креслу изучать, что-то такое интересное передали Лирвейну.

Но стоило мне её открыть и бегло просмотреть первые несколько страниц, как улыбка пропала с губ, а пальцы судорожно вцепились в кожу обложки.

Не может быть…

«Материалы.

Убийство императорской семьи. Попытка переворота.

Поставленная задача: Найти кукловода.»

То, что я дала Палачу… и то, над чем Хранитель Воды тоже уже давно работал, как выясняется.

А в этой папке было много чего. Тут были списки тех, кто участвовал, и краткие истории их вмешательства. У кого-то финансирование, у кого-то лаборатории и задания. Тут был примерный план, который смогли вывести те безопасники, что работали над этим делом.

И тут были имена тех, кто потянул бы организацию такого масштабного проекта: Кейран Мерцающий.

Алир Хор.

Люциан Туманный.

Надин вир Толлиман.

Евгран Пламенеющий.

Это те, у кого хватило бы ресурсов и мозгов организовать такое.

Их всех проверяли. Отметали версии и имена, пока не осталось лишь одно.

Евгран Пламенеющий.

Дальше шли доказательства.

Документы, отпечатки, признания соратников.

У меня дрожали пальцы.

Его почти взяли. У них есть всё для этого!

А я… я сидела и читала.

Сидела и вспоминала его обмолвки, то, что он «столько сделал, и столько положил». Люди Хора взяли Адиса Вермена, который и был правой рукой Пламенеющего в заговоре. Именно его показания открыли мне глаза на слова Рыжа о том, что «всё пошло не так». Они хотели нейтрализовать старшего наследника, вывести из стоя Императора, а Лилит выдать замуж за младшего принца, которого бы, разумеется, короновали.

Но всё, и правда, пошло наперекосяк.

Умерли оба принца, а Император… да, соответственно задумке — недееспособен. И тут вдруг неожиданно привозят меня, после чего Евгран, по словам Вермена, рвет все связи и нити, и выходит из игры.

Но факт — есть факт. Это он организатор.

Его рук дело.

И его преступлений не умаляет то, что против меня Рыж не играл.

Папка выпала из рук и листы рассыпались по полу, я застывшим взглядом смотрела перед собой и пыталась взять себя в руки.

В душе поднималось что-то очень болезненное, всепоглощающее… искреннее. Страх. Я боялась.

Боялась за него.

Да простят меня все, кто пострадал от действий этого хищника, но меньше дорожить я им после этого не стала. Что бы ни произошло у нас с Лиром, Рыжик оставался очень близким мне существом. Правда, любая мысль о нём отзывалась ноющей пустотой в сердце… Это единственное, за что я… испытывала неприязнь к той искре жизни внутри. Она забрала у меня чувства к Рыжу!

Я теперь стальным тросом привязана к Воднику.

А по поводу заговора…

Я не знала супругу отца и моих сводных братьев, и не испытывала никаких к ним чувств. Они мне были чужими. Я и раньше была в курсе, что Пламенеющий убивал на пути к своей цели. Просто раньше не знала размах этих целей.

Но если это вскроется, то его казнят.

Я не могу этого допустить!

Закрыла глаза и, моментально отыскав нить, связывающую меня с Туманным, дернула за неё, ультимативно сказав:

«Отменяю приказ».

«Какой?» — почти сразу пришел ответ.

«Не ищите кукловода!»

«А я уже нашел», — смешок по связи. — «Судя по эмоциям, вы тоже догадались, кто это».

«Как нашли, так и потеряйте», — приказала я.

«Если вы так желаете…»

— Аля! — испуганный оклик Лира вырвал меня из транса. Мужчина, оказывается, сидит на коленях около меня и растирает мне холодные руки.

А я… я начинаю злиться.

— Это не твой ли запасной план? — тихо спросила, поднимая глаза на блондина. — На случай, если ничего не получилось бы в том домике. А что, очень удобно! Устранить жениха, и всё! Потом утешать несчастную невесту!

Хранитель нахмурился, а потом встряхнул рукой, материализуя искрящийся водой кинжал, порезал ладонь и сказал:

— Клянусь, что таких намерений у меня не было.

Я посмотрела на вспыхнувшую белым светом кровь, и кивнула. Одновременно меня затопило таким облегчением, счастьем и желанием обнять светловолосого интригана, что я не смогла этому противиться, подавшись ему навстречу. Меня подхватили на руки, нежно поцеловали в губы и сели в кресло.

— Рассказывай, — хмуро попросила я. — Зачем ты это собирал?

— Затем, что должен был, — спокойно ответил Алир, поглаживая меня по плечу. — Как ты заметила, там и моё имя есть. Брали всех, кто на такое способен, и раскручивали версии. Как итог… сама видела.

— Лир,— вскинулась я, умоляюще глядя на него. — Уничтожь записи! Прошу тебя!

— Не могу, — сжал кулаки мужчина. — Про это слишком много кто знает. Правда, с тех, кто видел имя Пламенеющего, я взял клятву, но… Аля, шпионов у нас много, и наверняка они заинтересуются, почему вдруг было спущено на тормозах это расследование.

— Но что же делать?! — вскочила с его коленей и заметалась по спальне. — Мне надо во дворец! Там прядь Рыжа, я телепортируюсь и предупрежу, что ему нельзя возвращаться в столицу!

Одно движение, и я захожу в портал, оказываясь в своей спальне, залитой серым рассветным светом. Прядка должна быть в тумбочке! Защищенной, той, что спалит любого, кроме меня, кто прикоснется.

Распахнула дверцу, нашарила бархатный мешочек, и тут же похолодела, потому что в ней была какая-то бумага. Распустила завязки и на колени выпала записка. Пряди не было. Почерк знакомый.

Рыж.

«Здравствуй, милая.

Надеюсь, что ты простишь меня за это маленькое самоуправство. Я не хочу волноваться, а тебе телепортироваться на объект, и правда, еще рано.

Приеду совсем скоро, так что потерпи.

Всё будет хорошо, Альчонок.

Я люблю тебя»

Письмо выпало из ослабевших пальцев, и я безвольно опустилась на ковер.

Лир пересадил меня на постель, потом взял бумажку, скользнул по ней взглядом, и рыкнул, ударив кулаком по стене:

— Идиот!

— Что же делать!? — простонала я, а потом вскинулась, с надеждой глядя на Хранителя. — Ты можешь с ним связаться? У вас же должны быть какие-то амулеты, или ещё как?!

— Не могу, — потер висок Лирвейн. — Я уже пытался. Такое ощущение, что вторая часть просто уничтожена, — заметив, как я побледнела, мужчина поспешно добавил: — Но он жив и с ним всё хорошо. Я чувствую.

— Как?

— Мы — кровные братья.

— Вот это сюрпризы, — хмыкнула я, но сразу со стоном запустила пальцы в волосы. — Что же делать, что же делать?!

«Иссо!»

Тишина. Я закрыла глаза, пытаясь отыскать обрывки того канала, через который связывалась с Грёзами. И спустя несколько минут это получилось.

«Принцесса?»

Ну ооочень удивленный голос.

«Что будет с Рыжом?! Что ты знаешь?! Ты ведь именно поэтому толкнул меня к Лиру?!» «Видящий узрел смерть…»

«Передай своему Видящему, пусть протрет очки! Не бывать этому!»

Я часто дышала, ощущала, как по щекам катятся горячие капли, и пыталась взять себя в руки.

Эта папка…. Она будет у каждого, кто заинтересуется. Вопрос времени.

Лир и Рыж говорили про объединение структур Синих и Белых… а они не могут не копать под конкурентов!

А это значит, что я должна буду отдать приказ о казни. И я не смогу ничего сделать… потому что тут будут давить все, от Совета до Надин.

Меня объявят сумасшедшей, или скажут, что Евгран околдовал, изолируют и чудненько отпразднуют это мероприятие и без принцессы.

И мне не поможет даже тот договор с Кейраном. О помиловании. Государственных преступников, тех, кто убил прежних властителей, едва не перевернул всё — их не милуют. Их только травят, в лучшем случае, дабы до топора дело не доводить — вот высшая милость. Я не могу это допустить!!!

— Поставь кордоны, — хрипло выдохнула я, не глядя на Лирвейна. — Они должны взять его прежде официальных властей. Коронация завтра. Рыж приедет… потому что потом у нас с ним свадьба.

«Должна была быть» — прозвучало только у меня внутри, но больно стало даже физически. Я всхлипнула и, как девочка, вытерла слезы ладонью, а потом порывисто развернулась к блондину и, вцепившись в его рубашку, зашептала:

— Лир, найди его. Спаси! Ты многое можешь, я знаю! Пожалуйста, — подалась вперед, жадно целуя, поглаживая шею. — Милый, я прошу, я умоляю. Хочешь, на колени встану даже? Только спаси его!

— Дурочка, — горько выдохнул Водник, поглаживая меня по волосам. — Это я вечно на коленях перед тобой. И сделаю всё, что смогу. Мне он тоже дорог.

— И я… — отстранилась и попыталась хоть немного, хоть капельку прийти в себя. Не скатиться в истерику.

У нас меньше суток.

Они пронеслись как сумасшедшие. У меня была подготовка к мероприятиям, лорды и министры, но я отменила, что могла, и носилась как племянница Алира по поручениям. Потому что круг посвященных должен быть как можно уже.

Мы активизировали всё, что могли.

Но я чувствовала себя бессильной! У меня в подчинении Хранители, самые сильные, самые умные и одаренные! А всё, что я могу делать — это ждать и готовиться!

Потому что Пламенеющего, последнего из элементалей, они найти не смогли! И я почти сходила с ума. То, что оставалось в душе, не задавленное узами привязанности к ребенку и его отцу, пылало так ярко, что почти выжигало изнутри. Рядом постоянно были Ро и Ярр. Только с их помощью можно было что-то с этим сделать. Ровена отводила глаза, когда я спрашивала, почему мне так больно, почему это как… агония.

«Мир прощается с одним из своих детей. Связи рвутся», — ворвался в сознание голос Тинай Иссо. — «Ты к нему привязана, потому тоже чувствуешь».

Я не ответила. Я только до боли сжала зубы и пошла заниматься делами дальше. Мы бегали до позднего вечера, пока не явился Лирвейн, который просто меня усыпил и утащил в постель. Добровольно я идти не хотела.

Утро началось во дворце, и с голоса Мариоль.

Через два часа коронация…

Эти минуты похоронным набатом отсчитывались в моей голове.

Пока фрейлины занимались моей внешностью, я мысленно потянулась к Лиру, который контролировал всю операцию по перехвату. Все данные стекались к нему.

«Он приехал?»

«Нет», — почти сразу пришел краткий ответ.

Ладонь вдруг обожгла боль и, опустив взгляд вниз, я с отстраненным удивлением заметила, как на светлый ковер упало несколько капель крови. Так сильно кулаки сжимала…

Девушки вокруг заохали, забегали, обрабатывая ранки и причитая, что нельзя до такой степени волноваться.

Я лишь улыбалась и кивала, как болванчик.

Белье, нижние юбки, роскошное платье цветов императорского дома. Синий с серебром. Как же… многозначительно!

Мой выбор. Синий.

Как же так, господи, как же так?!

Не должно было так быть! Нельзя было…

Но сердце и дух отзывались протестом на эти мысли, а серебряные узы малыша связывали, как паутина. И я… думала о них. Улыбалась и чувствовала, как меня топит в нежности, как хочется взглянуть в серые глаза любимого мужчины, как хочется взять на руки младенца. Не думала об осени, о море, и том счастье, которое всегда ощущала, когда мы были рядом.

За меня всё решили.

И я не против. Я просто физически не могу быть против!

— Вы готовы… — раздался голос старшей фрейлины.

Да... я готова.

Стройная девушка в отражении была бледна, как никогда.

Но сегодня мне это шло. На плечи опустился Императорский плащ.

— Пора.

И я развернулась, ощущая, как на губах появляется отстраненная улыбка, и вышла из своих комнат. За мной двинулись придворные дамы.

Коридор.

«Лир?»

«Нет… его нет!»

Создатель, сжалься!

Пожалуйста, неужели я так много прошу? Я подчиняюсь твоей воле, я не иду против судьбы, я делаю всё, что могу…

Будь же милосерден!

Я не могу позволить ему умереть!

Анфилада, галерея, пронзенная солнечными лучами. Стук каблуков по мрамору. И нет вестей…

Двери тронного зала на горизонте.

«Лир!»

«Нет…»

Ноги уже едва держали.

Я не знаю... не знаю, почему! С одной стороны, он может и вообще не явиться на коронацию, а с другой, меня почти трясло от дурного предчувствия.

Двери распахиваются и я захожу, ступая по синей дорожке… и чувствую вспышку изначальной магии.

Это такая наглость, телепортироваться прямо в тронный зал. Притом, недалеко от этого самого трона… на своё место.

Увидев Рыжа, меня сначала затопила волна искристой радости, а потом тяжестью рухнуло осознание.

Уходи! Уходи, душа моя! Суть моя, сердце мое.

Тебе нельзя тут находиться.

Он… немного встрепанный, видимо, второпях одевался, и такой невыносимо родной, что у меня глаза становятся влажными, и я кусаю губы, чтобы не допустить слез. «Аля… поздно. Он на виду всех. Мы ничего не можем сейчас сделать, разве что потом… подменить тело или ещё как».

Я не ответила, не дрогнула, не обернулась, хотя там, за спиной был отец моего ребенка, тот, кого я любила.

А впереди — тот, кого я не хотела терять. Тот, от которого сердце всегда сладко ныло, с кем было тепло и спокойно.

И наш мир рухнул.

Я уже на осколках, а Рыж ещё об этом не знает.

Придворные, склоненные в поклоне, улыбающаяся Надин, великолепный зал, искрящийся, переливающийся и безмерно прекрасный.

И он… и шаги.

Мои шаги.

Я ждала, я каждый миг ждала удара, того, что кто-то выступит, вмешается, оборвет мне всё.

Но… тишина.

Тишина, пока я поднимаюсь к тронному возвышению, тишина, пока говорит первосвященник. Я даже не понимаю, о чём… меня трясет.

И меня коронуют.

Всё как в тумане.

Тяжесть императорского венца на голове, скипетр и держава в руках, и я опускаюсь на трон.

И вот тогда… замерший маховик начинает раскручиваться!

Подходят Синие и Белые.

Ингрид Вьюжная так и светится самодовольством, и я понимаю… и вспоминаю. Адис Вермен был её фаворитом. И он уже мертв. А что, если женщина его любила? Она мстит! Той же монетой.

Любимый за любимого.

— Ваше Величество, — склоняются они. — Можно ли говорить?

— Говорите, — падает моё слово. Хотя всё, чего я хотела — это заткнуть их навечно.

— Мы просили бы позвать Палача Стихий, — продолжает улыбаться надменная блондинка. — По обычаю, вы не можете нам отказать в этом, не так ли, Лорды?

— Палач, — зову, одновременно дергая связывающую нас нить.

Пространство расступается и выходит он. Кланяется мне, кивает придворным.

— Высший судья, справедливейший, — почти мурлычет Вьюжная. — Знающий всё.

— Вам есть что сказать, кроме общеизвестных истин? — вскидываю бровь и, не выдерживая напряжения, прячу одну руку в складках платья, чтобы с силой сжать ткань.

— Тогда я обвиняю Евграна Пламенеющего в государственной измене! — выкрикивает Ингрид, и выходит на постамент, передав Люциану папку с документами. — Вот доказательства.

— Принято, — глухо откликается Туманный. — Уберите бумаги, они мне не нужны. Я.. подтверждаю вину Пламенеющего.

«Люциан! — рычу я по связи. — Ты что творишь?!»

«Я не могу лгать в этом облике, — отзывается Палач. — И, поверьте, сейчас желаю уметь это не меньше вашего!»

Всё… мир осколками.

Я почти слышу, как хрусталь разбивается о камень.

Вокруг какой-то шум, выкрики, волнение… а я сижу.

— Императрица, ваши действия? — едко спрашивает один из Белых.

Я поднимаю на него глаза, желая лишь одного: уметь убивать взглядом.

Но... что мне делать?!

«Заточи его, — торопливо говорит Лир. — Аля, отправь его в темницу. Мы его вытащим, мы обязательно что-то придумаем!»

Но пути сразу перекрывают.

— И хочу отметить, что нет смысла держать его в тюрьме. Такое преступление заслуживает казни!

Казни! — вижу полные ненависти глаза Надин вир Толлиман.

Казни! — торжествует Ингрид и её свита.

Казни! — ликует жадная до зрелищ толпа.

Нет, нет, нет…!!!

Я порывисто поворачиваюсь к нему, вижу такие теплые, знакомые, зеленые глаза, которые даже сейчас мне улыбаются.

Нет!!!

Вспышка сияния межмирового портала скрывает Пламенеющего, и я вскакиваю с кресла, сбегая по ступеням и останавливаюсь совсем рядом.

«Зайди, — шепчет Иссо в голове. — Попрощайтесь, а я прикрою. И выпущу тебя обратно. Только тебя. Но он останется жив».

Шаг вперед, и стена силы сразу становится непроницаема, а меня обнимают знакомые руки.

— Маленькая, моя…

И тут я плачу. Впервые за прошедшие сутки я рыдаю, судорожно комкая ткань его камзола.

— Почему, почему, ну почему?!

— Судьба? — тихо спрашивает Рыж, поглаживая меня по волосам.

— К демонам такую судьбу! — поднимаю к нему лицо, встаю на цыпочки, и он накрывает мои губы поцелуем.

Последним, как шепчет сердце.

— Люблю тебя, — обхватывая его лицо ладонями, а он улыбается и сцеловывает мои слезы.

— Знаю, Альчонок. И я тебя люблю. Всё будет хорошо… мы связаны, и мы встретимся. Я дождусь тебя.

Невыносимо долго смотрю на него, и он снова целует, прижимает так, что даже больно.

— Он защитит вас, — вдруг говорит он, и невесомо касается моего живота.

И на меня потоком ледяная вода.

— Ты знаешь?!

— Я чувствую… даже то, чего тебя лишили. И когда лишили.

Непонимающе смотрю на Рыжа, но тут нас прерывает мелодичный женский голос.

— Время истекает.

— Спасибо, Огни, — смотрит куда-то вверх Евгран. — Даже за это спасибо. Аль… позаботься, о моей матери, ладно?

Потом он отступает, снова дарит мне улыбку и... растворяется в воздухе.

А я с тихим стоном опускаюсь на колени, невидяще глядя перед собой. А вокруг всё так же бушуют Грёзы…

Приближение Иссо я скорее чувствую, чем слышу. Он опускается рядом, и со вздохом притягивает меня к своей груди.

— За что ты так? — тихо спросила я. — Это ведь твоих рук дело. С самого начала…

— Потому что это было предрешено, — отозвался Мираж, касаясь поцелуем моего виска. — Как и то, что у тебя будет ребенок от первого мужчины. А вот представь, что на узы половинок наложатся ещё и те… Ты бы миры перевернула, чтобы его найти, принцесса. И ты бы Империю загубила. Это минимум.

— Как же я тебя ненавижу… — простонала, прижимаясь к нему и обнимая, судорожно всхлипывая. — Как же сильно!

— Ненавидь, — горько кивнул Иссо. — Не могу запретить, могу понять. Главное… ребенка люби. Вашего с Лирвейном. Мне очень не нравится, какие чувства раздирают тебя сейчас на части.

— Это же мой малыш… как я могу не любить его?!

Отстраняюсь от плеча Грёз, и решительно поднимаюсь, параллельно вытирая мокрые щеки.

— Снимай покров. У меня не закончена церемония. И без казни сегодняшний день всё же не обойдется!

— Как прикажете, моя Императрица, — кивнул Мираж, отступая в сторону и исчезая вместе с маревом, скрывавшим меня от тронного зала.

И сейчас я улыбалась.

Я поднялась на трон, по пути рывком забрав у Ингрид Вьюжной папку и бегло её просмотрев. Да, как мне и думалось, кроме Рыжа тут были ещё имена.

— Ну, что же… — обвела взглядом притихший зал. — Пламенеющего покарали Стихии, надеюсь, вы не имеете ничего против их суда, господа? Отлично. Тогда займемся остальными! Палач… твоя разнарядка на сегодня!

— Многовато…

— Они убили семью императора, — многообещающе оскалилась я.

Но…

«Люциан, всех не убивай. Ты же видишь ауры?»

«Вижу».

«Подлецов коси без разбора. А вот те, у кого ещё есть что-то иное… то, что держит, привязывает.. их пока оставь. Надо подумать, может и пригодятся».

Палач исчез.

— Ну, что же — встала я и, улыбаясь так, что скулы сводило, махнула рукой в сторону бального. — Праздник продолжается!

И первая пошла к дверям, почти с наслаждением слыша за спиной испуганные крики. Видимо, некоторые из подлецов, участвующие в заговоре, были тут.

Какая досада... лишние трупы.

Но больно, как же больно!

Я ушла при первой же возможности, нырнув в какую-то комнату, остервенело сняв с себя признаки королевской власти, и сползла по стене на пол, захлебываясь плачем. Почти сразу открылся сияющий голубым светом портал, и меня обнял мужчина. Дорогой, любимый, тот, от которого у меня будет ребенок.

Он сжимал меня так крепко, что мне почему-то стало легче.

Обхватила руками за шею, прижалась и закрыла глаза, стараясь раствориться в аромате мороза и хвои.

Потом выдохнула и встала.

Подошла к окну, глядя на город Лиман, и грустно подумала, что сегодня знаменательный день. На престол заступила Императрица Александра вир Толлиман.

 

Эпилог

Вечер, звуки летней ночи врываются в отрытое окно, а в темной комнате, за небольшим круглым столиком сидят двое, и тихий голос мужчины заканчивает фразу:

-Вот такая история.

— Грустная история, Тинай, — спустя несколько секунд вздыхает совсем молоденькая девочка — подросток, и кладет голову на сцепленные руки. — Ты же хорошо мою бабушку знаешь?

— Знаю, — едва заметно усмехнулся Мираж и, протянув руку, погладил свою собеседницу по голове. — Ты очень на неё похожа характером, Мальви.

— А что было с остальными? — неожиданно спрашивает Мальви, порывисто разворачиваясь к фейри. — С её друзьями, с теми, кто на пути встретился? А то я так мало знаю, так мало интересовалась, а, оказывается, всё настолько интересно было!

— Ровена и Кейран. Союз сложный, что впрочем, было ясно еще с момента их знакомства. Но прочный и долгий. Когда пришло время Коршуна отходить в мир иной (преждевременно, от стрелы еще никто здоровее не становился), Княгиня последним правом непризнанной Королевы летнего Двора созвала для своего мужчины круг Князей. Кей выжил, но им с Ро пришлось уйти на Межу. Есть дочка, от которой воет вся Межа и это еще не предел. До остального она пока просто не добралась, — он немного помолчал и продолжил: — Мариоль и Аэрлис. Они поженились, прожили долгую, счастливую, хоть и не буз некоторых проблем жизнь. У них четверо сыновей, последние два, свидетельство желания Лиса таки получить дочку. Не получилось, и уже не выйдет, потому как Мари сказала, что пятого ребенка муж может рожать сам.

— Иссо, а почему ты мне это рассказываешь… и вообще, с детства со мной возишься?

— Потому что с тобой, чтобы спасти, делилась кровью одна очень хорошая дивная девушка, — тихо рассмеялся Иссо. — И так как она уходила на Межу, чтобы спасти своего Коршуна, то попросила приглядывать, помогать и направлять. А история Александры вир Толлиман мало того, что интересная, так лично тебе и очень полезная.

— Интересная, — грустно повторила девочка. — Чтоб этим стихиям руки-ноги пообрывать!

— Почему? — оторопело поинтересовался фейри.

— Потому что вмешивались! Потому что этот Грёзы, чтоб его, вообще забрал любовь! От души желаю ему аналогичной судьбы! — мстительно попросила Мальви у ночного неба. — А Свету этому, так вообще…

— Свету и так досталось, — невесело хмыкнул Тинай. — Хуже, чем ему, поверь, сейчас мало кому может быть. Ну, в его понимании хуже, разумеется. А Грёзы… тоже наказан, — тут мужчина невесело посмотрел на кольцо с синим камнем, в котором при должной фантазии можно было бы узнать тот неограненный, который некогда передал ему Лирвейн.

— Знаешь, я никогда не думала, что у неё такое в прошлом было, — потерла щеку Мальви. — Да и с дедушкой Лиром они так друг друга любят.. почти не расстаются, и нежность в отношениях потрясающая!

— Любовь бывает разная, — погладил принцессу по голове Князь. — И я тут не о силе или о направленности. Я о душе, духе и разуме…

— Да, я помню, ты рассказывал, что это разные составляющие.

— Потому в отношениях со своим мужем Аля абсолютно искренна. И у них, и правда, всё хорошо. Замечательные дети, счастливая жизнь. А внучки — ещё лучше!

Девочка хихикнула, и увернулась от руки мужчины.

Потом оба вскинулись, прислушиваясь к шагам в гостиной и, не сговариваясь, рванули в разные стороны. Мальви — в постель, изображать сон, а Иссо — в окно, на дерево. Наверное, птичку изображать.

Дверь приоткрылась и в комнату скользнула изящная, почти девичья фигурка. Свет на миг упал на лицо и стало понятно, что это скорее дама средних лет, тем не менее — очень моложавая, бодрая и красивая.

— Мальвия, Мальвия, — пропела Императрица, на цыпочках подкрадываясь к постели. — И не стыдно обманывать престарелую бабушку?

— Какая ж ты престарелая?! — села уличенная девчонка. — Ты у меня ого-го, какая! На тебя по-прежнему половина двора засматривается!

— Да ты что? — раздался мужской голос от двери и, радостно взвизгнув, Мальви кинулась на шею к высокому блондину, который подхватил её на руки и поцеловал в круглую щечку.

— Дед, — поболтала ножками внучка. — Отпусти.

Лир послушался, и маленький бесенок снова унесся на постель.

— Будешь спать? — «грозно» вопросила Александра, склоняясь над принцессой.

— Буду! — «честно-честно» пообещала та.

— Ну, смотри! — погрозил пальцем Лирвейн и, подхватив рассмеявшуюся супругу на руки, утащил её в портал.

Мальвия свернулась на постели, мечтательно смежив веки, и грезя о такой же большой и чистой любви, а Иссо… по-прежнему висел где-то за окном, грустно глядя в небо. Потом на миг достал из пространственного кармана моток огненно-красных нитей и улыбнулся.

— Когда ты будешь отсюда уходить, я подскажу направление и верну то, что забрал. И будь счастлива, яркая и чистая душа с именем Александра.