Утро началось раненько и весьма оптимистично.

С запаха кофе.

— Подъем! — весело рявкнули над ухом.

Я недовольно приоткрыла глаз и спросила:

— Новая серия ужастика «Ученические будни возвращаются»?

— Вставай, — и не подумал повестись Хранитель, опираясь на тумбочку около постели. — Труба зовет, дворец не ждет!

— Подождет, — простонала, накрывая голову подушкой.

— Сейчас как в первый раз — вытащу, и в холодный душ уволоку,— задумчиво сообщили откуда-то сверху.

— Кстати, а зачем? — заинтересовалась я, и даже села, откинув одеяло. Всё равно на мне была сорочка а-ля монашеская. — Ты же маг, просто водичкой полил и всё, никуда тащить не надо.

— Мне захотелось? — предположил этот наглец, подмигнул и вышел из комнаты. Я улыбнулась вослед, и в который раз подумала, что это такое счастье — вернуться к дружеским отношениям!

Всё же, Лир чрезвычайно полезный индивид, и было бы очень обидно лишиться его из-за эмоциональной невоздержанности блондина.

После завтрака меня отправили во дворец, и день пошел по уже накатанному сценарию: Кейран, планы, обсуждения, лорды и прочая пакость.

Пакость оправдывала, пакость старалась, чтобы иных терминов не осталось! Лорды вредничали, подлизывались, пытались подкупить, надавить и ввести в заблуждение. Под конец дня я просто таки мечтала иметь в кабинете их портреты, а в столе — дротики. Иллюзионист-то из меня… хороший, если только готовый каркас дадут.

Вечером был приятный и полезный моментик. Мы договорились с Дараганом, и вместе перенеслись в дом генерала, где целитель осмотрел его девочку. Сказал, что вылечить сможет, но таскаться ему сюда придется как минимум месяц, и ежедневно.

Так что, когда мы уходили, у генерала появилась надежда, а у меня… его клятва вассалитета.

Всё складывается как нельзя лучше!

Следующий день я провела как на иголках!

Утром, как образцовая внучка, навестила «больную» леди Надин и, выдержав маленькую битву, ушла изрядно злая, недовольная.. и с новой папкой, плюс странным перстнем. Как понимаю, мне сейчас сдали половину церковников.

В папке самые интересные досье, а колечко... знак того, что я перенимаю сети паучихи, знак того, что я знаю всё, что знает она.

Интересно, а сколько ещё держит в своих руках Вдовствующая императрица?

Кстати, помнится, некогда я задавалась вопросом, кто держит под колпаком преступные синдикаты столицы. Теперь можно не задаваться!

Мне прозрачно намекнули и наглядно повертели в хрупкой морщинистой руке изящный браслетик, украшенный такими же камнями, как и кольцо.

Только вот … а из скольких предметов этот гарнитур?

Чрезвычайно интересно.

Представила себе увесистый такой мешочек, который леди Надин с кряхтением затаскивает в какой-нибудь тайник, и хихикнула. Да-а-а-а! Ну у меня и фантазии!

После обеда я накинула иллюзию Альены, плащ, захватила Кейрана и перенеслась на улицы Лимана.

— Идти пару кварталов, — сразу же сориентировался Коршун и, любезно подав мне руку, предложил следовать вниз по улице.

Я молчала и нервничала. Туманного я не знала, даже не видела, и потому не могла предугадать, как он себя поведет в той ситуации, которую я организовала.

— Всё будет хорошо, — попробовал успокоить меня Кейран. — Ты и так уже очень много сделала, даже на удивление. Потому, не нервничай.

— Пытаюсь, — слабо улыбнулась в ответ и почувствовала, как Мерцающий на миг ободряюще сжал мои пальцы.

А сейчас, попробую-ка я немного отвлечься.

Я так давно не была просто на улицах города, не гуляла. Да и сейчас это не назовешь прогулкой. Но всё равно, душу греет приятное чувство новизны. Того, что что-то изменилось, стало иначе и это… бодрит, что ли? Заставляет встряхнуться.

Лиман очень красивый город, а я так и не изучила его за все эти месяцы.

Да, красивый. Сверкающие жестью крыши, солнце, отражающееся в стеклах и витражах, рассыпающее искры по водной глади прудов и фонтанов.

Через десяток минут мы стояли возле небольшого особнячка на тихой зеленой улочке, и задумчиво смотрели на большое медное кольцо на двери.

— Готова? — скосил на меня глаза Советник. — Кстати, а почему ты его во дворец не призвала?

— Хотелось что-то поменять, наверное, — пожала плечами, и решительно шагнула вперед, ухватила холодный металл и три раза стукнула о крашеное дерево двери. — И да, я готова. Словно в ответ на мои слова, дверь распахнулась и пожилой слуга с поклоном пропустил нас внутрь.

— Позвольте вашу одежду.

Коридоры, темные комнаты, роскошь и строгость немыслимым образом сочетались в этом доме.

И вот… минуло пять минут, а мы уже сидим в кабинете хозяина дома, и внимательно друг друга рассматриваем. Вернее, я сижу напротив хозяина, а Кейран стоит за спинкой моего кресла.

Люциан Туманный оказался интересным мужчиной лет тридцати на вид, с умными глазами и легкой ироничной улыбкой на лице.

— Приветствую вас, принцесса, в моем скромном доме, — немного нараспев проговорил Туманный, и замер, все так же загадочно улыбаясь.

— Вы и правда скромничаете, — нейтрально ответила я. — Дом замечательный.

— И что же привело вас сюда, леди Александра, — он внимательно меня изучил и неожиданно сказал. — Да ещё и в таком необычном виде.

— Чувствуете иллюзию? — вскинула бровь я.

— Чувствую Императрицу, — немного непонятно ответил Туманный и, немного порывисто взмахнув ладонью, продолжил. — И все же, чем обязан?

Я достала маленькую тубу, отвинтила крышку, и вытряхнула на колени несколько свитков. Один из них, тот самый договор о передаче права на смерть, передала через стол бывшему главе Серебряного клана.

Он развернул свиток и внимательно изучил текст, с каждым мигом хмурясь все больше и больше. Потом пристально посмотрел на меня и спросил:

— Чего вы хотите?

— Клятвы вассалитета, — мило улыбнулась в ответ.

— А если нет? — прищурился мужчина, и сцепил в замок напряженные пальцы.

— Правда, нет? — немного разочарованно переспросила и с мнимым сочувствием посмотрела на него. — В жизни столько нелепых случайностей… Камни на головы падают, шел — упал — шею сломал, разбил реактив какой-то неприятный, или внезапно возникла аллергия на прежде любимый одеколон и, как следствие,— удушье.

— Не достанете, — покачал головой Люциан.

— Дроу значит карт-бланш дам, — ласково улыбнулась в ответ, и продолжила уже более мирным тоном. — Ну, подумайте сами… вам нужны все эти неприятности? И… я щедрая госпожа и не забываю добра.

— Вижу, — перевел взгляд на Кейрана бывший глава Серебряного клана, и снова обратился ко мне. — И, как слышал, вы действуете хоть и нагло и грубо, но на удивление действенно.

— Слухи — очень ненадежная вещь, — едва заметно, но уже весьма холодно улыбнулась в ответ.

— Ну, это смотря, сколько они стоили, — открыто ухмыльнулся Люциан, и перебрал пальцами по резному подлокотнику.

— Тогда я бы отнесла это в отряд «сведения», — улыбка окончательно пропала с губ. Мы молчали. Смотрели друг другу в глаза и молчали.

Чего мне сейчас стоило не выдать своего волнения, почти паники — не знал никто. Я не могла ни сжать зубы, ни пальцы, ни позволить дрогнуть ровно-доброжелательному выражению лица. Сижу, улыбаюсь и внутренне дрожу от напряжения.

Минуты тянулись как резиновые, взгляд лорда напротив почти прожигал, образ расплывался, зрение смещалось то на обычное, то на магическое.

И.. что-то мне не нравилось. Что-то меня в нём очень настораживало, было неправильным… искусственным?

Искусственное…

Я зацепилась за эту мысль и подалась вперед, разглядывая ауру Люциана, пытаясь понять, что же с ней такое. Вроде всё, как и должно быть, чистый серебристый цвет с вкраплениями белого и черного, всё как и у других представителей его Клана. Только он сильнее, понятное дело.

Вот! Она была идеальной. Потрясающей, цельной, без разрывов, болезней и прочих неприятностей. А то, что было как следы прошлых проблем... они были какие-то слишком красивые и даже геометрически правильными. Вывод? Аура не настоящая!

Но я никогда не слышала, чтобы были… наложения такого уровня, чтобы я, Проводник, не могла увидеть, а лишь понять на уровне интуиции.

Нет, я не считаю себя «самой-самой», просто здраво подхожу ко всему, осознавая, что мой диапазон возможностей после Испытания значительно увеличился.

Делать я пока, кончено, могу не многое … но видеть — да.

— Леди Александра! — раздался резкий голос Туманного, сбивая меня с настроя. — Я решил.

— Молчите, — прикрикнула я, поднимаясь с кресла и стремительно обходя стол, останавливаясь совсем рядом с безмерно удивленным лордом, но тем не менее в его глазах мелькало… удовлетворение? Как будто всё шло как надо.

— Как же всё сложно, — пробормотала я, протягивая руки к темным волосам Туманного. Но мне опять попытались помешать! На сей раз Советник.

— Моя леди, что вы…

— Тихо! — не оборачиваясь, бросила я, лихорадочно пытаясь найти изъяны, отыскать место, ниточку, за которую можно потянуть, снять этот серебристый энергетический покров. Обнажить то, что за ним.

Вот! Вот оно… сковырнуть, дернуть, и серебристый свет тает, уступая место невероятно сильной ауре, светившейся всеми оттенками стихийной радуги. Пятно на ней было лишь одно. Руна справедливости.

Всё ещё касаясь его висков дрожащими пальцами, пристально глядя в глаза Люциана, я полубезумно улыбнулась и тихо рассмеялась:

– А я тебя нашла…

— Палач... — охнул Кейран за моей спиной.

— Мой Палач, — поправила я его. — Только мой, так ведь?

— Слуга стихий, — поправил Серебряный. — Но вы меня нашли… и да, теперь я ваш. Убийца, которого можно послать куда угодно и к кому угодно. Который может выполнить задание хоть на главной площади посреди праздника, и никто не скажет и слова против. Потому что раб Справедливости никогда не делает чего-то неугодного своему богу. Но да, отказать он может даже мне.

Убрать меня, если ему это прикажут стихии.

Но… это козырь!

Это такой козырь, которого никогда не было у моего отца! Это джокер в моей колоде.

— Как понимаете, клятва уже не нужна, моя госпожа, — улыбнулся Люциан и, мягко отстранившись от моих рук, встал и поклонился. — Палач к вашим услугам, Проводник.

— Нужна клятва, — покачала я головой. — Вы приносите мне клятву вассалитета, Люциан Туманный. И это не обсуждается.

— Маленькая, но уже такая властная девочка, — запрокинул голову лорд, а потом, скосив глаза на Кейрана, задумчиво спросил: — Советник вам очень нужен? А то вы так неосмотрительно раскрыли меня перед ним.

— Нужен, — я вернулась обратно в кресло и буднично сообщила. — Жду.

— Чего? — вскинул темную бровь Палач.

— У меня не много времени, — развела руками в ответ. — Весьма не много, я бы сказала, так как завтра я отправляюсь в поездку, а нужно ещё очень много сделать. С вас клятва, Туманный.

Он не ответил. Просто чуть слышно рыкнул, материализовал клинок стихий и, порезав ладонь, произнес ритуальную фразу:

— Я, Люциан Туманный, Палач стихий, отныне на службе кронпринцессы Александры. Обязуюсь повиноваться ей в рамках договора. Кровь в свидетели, сталь в вершители, честь на стражу слову моему.

Пролившаяся алая жидкость до пола так и не долетела, сгорев в радужном пламени.

— Замечательно, — улыбнулась я и, поднявшись с кресла, оборонила. — Всего доброго, Люциан.

— И никаких распоряжений? — иронично донеслось из-за спины.

— Ну почему же, — едва заметно улыбнулась я. — Найди убийцу родных Императора. Найди мне кукловода, из-за которого я оказалась на троне.

— Уверены? — хмыкнул Туманный.

— Аля… — начал было Кейран, но закончить не успел, потому что я твердо сказала:

— Да!

— Принято! — полыхнули серебром глаза Палача, и я, лишь кивнув на прощание, развернулась к выходу.

— До свидания, госпожа, — эхом донеслось до меня, когда за нами уже захлопывалась дверь кабинета.

Коридор, лестница, ступени, стены, замкнутое пространство. Слуга, моя одежда. Скрип входных дверей, и вот меня обнимает поток холодного вечернего воздуха, а по глазам бритвой резанул закатный луч.

Я одеревеневшими пальцами сжимала завязки плаща, и ощущала, ощущала, как что-то рвется внутри.

Что-то творилось, происходило, и я не могла дать этому названия.

Мне просто было очень плохо.

— Уходи, — повернулась к Советнику, который хоть и молчал, но с тревогой за мной наблюдал.

— Нет, — решительно покачал головой Кейран. — Не сейчас.

— Приказ, — отрывисто бросила я, и развернулась в сторону темнеющего парка.

— Александра!

— Приказ! — уже открыто рявкнула я, и ускорила шаг. — Оставь меня! Повинуйся, Советник. Краем глаза отметила сияние телепорта, понимая, что он был вынужден подчиниться. Да, так верно.

Я сейчас хочу побыть одна.

Создатель, во что же я превращаюсь?! В кого?!

Прошло так мало времени, но я… я очень изменилась.

Душу рвало, мне было так плохо, что горячие соленые капли уже катились по щекам, а я их почувствовала только тогда, когда облизнула почему-то мокрые губы.

И теперь бежала. Уже бежала вглубь парка, пытаясь скрыться, уйти, или хотя бы потерять в этом беге от себя боль и страх. Не получалось. Они догоняли, обнимали за плечи, нашептывали, звали… смеялись. Да, от себя не убежать.

Слезы перешли в рыдания, я обняла первое попавшееся на пути дерево, и медленно сползла вниз, пока не упала на колени.

Рыж, хороший мой, как же ты мне сейчас нужен. Свет мой, якорь мой, то, что сейчас вытащит.

Рыж. Надо к Рыжу.

И я попыталась построить портал, невзирая на то, что это опасно, что в истеричном состоянии такое творить нельзя. Но ОН БЫЛ МНЕ НУЖЕН!

Почти как дыхание.

Без моей воды я смогла жить. Но без воздуха — это невозможно.

Но не получалось! Нити стихий выскальзывали из рук, я не могла даже открыть пространственную воронку, не говоря уже о том, чтобы направить её.

Не выходило. Потому просто сидела на земле, в обнимку с шершавым влажным стволом, и ревела.

Девочка. Та внучка генерала. Я её рассматривала только как способ давления. Там я стояла, смотрела на охваченного горем пожилого мужчину, и была довольна. Потому что он сделал так, как я хотела. И я специально спрашивала его о том, что ему дороже. Спрашивала в шаге от постели с умирающим ребенком! И я её рассматривала лишь как средство давления!

Какая же я… отвратительная!

И потом… подкупы, шантаж, распоряжения о задержании, подставные обвинения. Чтобы прижать к ногтю нужные мне кланы.

Я отдавала замуж своих фрейлин ради расположения влиятельных членов кланов. Я рассматривала этих девочек только как… разменную монету.

Кем же я стала?!

Императрицей.

Одновременно с этой мыслью меня обняли за плечи, и я испуганно дернулась, но стоило развернуться, как уловила в полутьме знакомые черты.

— Лир…

— Нельзя одной, — тихо сказал Хранитель, помогая мне подняться, прижимая к себе. — Не сейчас.

— Коршун нажаловался?

— Нет, — покачал головой Водник, тихонько поглаживая меня по волосам. — Я же тебя чувствую, забыла?

Я обвисла на его руках, ощущая опустошенность, чувствуя, как ноет и болит душа, как… никак. То есть, ничего. Уже ничего не хотелось, и не было торжества от успеха в моих… достижениях. Если их можно так назвать.

— Лир, — тихо пробормотала, поднимая руки, перебирая его волосы. Прохладные! Холодные волосы! Не те… не тот. Ладони безвольно упали вниз. — Верни меня в резиденцию.

— Хорошо, — шепнул блондин, и подхватил на руки моё безвольное тело. Всё, на что меня хватило — это прислониться головой к его груди и закрыть глаза, из которых всё так же лились беззвучные слезы.

Вокруг вспыхнули невероятной красоты переливы перехода, но мне было всё равно. Мне было всё равно, даже когда он принес меня в комнату. Посадил на постель и раздел до нижней сорочки. Было всё равно, даже когда теплые руки скользили по телу, невесомо лаская, под предлогом раздевания, а губы сцеловывали соленую влагу с щек, касались рта, пытаясь вызвать ответную реакцию.

Потом Лирвейн заставил выпить какое-то горькое лекарство и укрыл одеялом. И тут… мне стало до ужаса страшно. Я не хотела оставаться одна. С мыслями, в своей темноте, в своем страхе.

— Останься?

Он остался. Он лег рядом, поверх одеяла, прижимая меня к себе, окутывая своим запахом, гладя по спине. Успокаивая.

— Прости меня, — тихо прошептала я, прижимаясь как можно ближе к большому телу. — Я понимаю, что тебе это мучительно, но прости… я такая неблагодарная эгоистка.

— Глупая, — тихо раздалось в темноте, и он нежно поцеловал меня в лоб. — Это мучительно сладко. Я бы умирал так вечно…

Я не ответила. Лежала, впитывая его тепло, его запах… и тут я вспомнила. Я вспомнила всё, что было между нами той ночью, после Испытания.

И снова плакала, тихо, чтобы не потревожить его.

Создатель, за что же ты нас так проклял?

Всех троих.