Вне времени и пространства.

Межа. Замок Искусства.

Тинай Мираж Иссо стоял около окна и задумчиво глядел на переливы красок. Странное место выбрал Грёзы для своей резиденции. Невероятное, которое, по сути, существовать не должно. Во всяком случае, его наличие противоречило всем законам физики. За окнами был… космос. А в космосе — островки: с цветущим полем, с дремучим лесом, даже кусочек моря был. Море простиралось до самого края, водопадом обрушиваясь вниз, пронзая великую бесконечность, обрушиваясь на другой остров.

Невероятно красиво. Ирреально.

Настолько, что иногда Мираж желал чего-то обыкновенного. Иного.

Иную… реальность, мечту, женщину?

На узкой ладони переливался синевой камешек, который некогда отдал ему орвир, и фейри едва заметно усмехнулся:

— Надо бы сделать уже из него что-то… Не зря же такая интрига чтобы его получить была провернута.

Внезапно в воздухе раздалась мелодичная трель и Князь вскинулся, а потом улыбнулся, ощутив, запрос на построение портала в его замок.

— Огни… Ну что же, разрешаю.

Да, переноситься в дом стихии, не имея на это дозволения, было, как минимум, глупо, если, разумеется, жить хочется.

Посреди комнаты вспыхнуло яркое пламя, и оттуда вышла статная девушка, искрящаяся огнем. Злая такая девушка.

Которая явно не была намерена разводить политесы и реверансы.

— Что вы с Людвигом сотворили, два ненормальных?!

— И тебе доброго времени суток, Огни, — едва заметно усмехнулся Тинай. — Ты как всегда вежлива, я смотрю.

— Иссо, хватит, — с угрозой в голосе начала Огненная Дева. — Я не играться к тебе пришла. Мы же утвердили план на Изначальный мир! Почему вы всё переиграли, да еще и не поставив меня в известность?!

— Потому что ты была невесть где, — спокойно отозвался Мираж. — А ситуация критическая и требовала действий.

— Каких?! — всплеснула руками девушка. — Почистить Александре память, отобрать чувства и уложить в постель к другому?! Какие же вы… твари!

— Следи за словами, — всё также мягко улыбаясь посоветовал фейри, но в темных глаза мелькнула тень угрозы. — А по поводу действий… Я встречался с Князем Тайлин.

— И что вам наговорил этот шарлатан? — скривила губы Огни, откидывая за спину искрящиеся пламенем волосы.

— Что бы ты ни говорила, красавица, этот фейри — Видящий. И мы получили подтверждения, после того как он с ней встретился. Что крах Империи, который он видел, зависит именно от этого распутья.

— Иссо, — сжала руки стихия. — Но… они же половинки! С Пламенеющим… а она его теперь не вспоминает даже! Это невозможно, это неправильно, так нельзя!

— А как можно?! — рявкнул Тинай, запуская руки в волосы. — Можно рушить Империю, можно сбивать равновесие?! Огни, малыш, да пойми ты! Душа — это душа! Да, я забрал узы, которые связывали её с Рыжом, да, я толкнул её к блондину, зная, что первая же ночь с мужчиной закончится для девушки ребенком.

— Ребенок, — села в кресло девушка. — Тогда всё понятно. И уже нет пути назад… то, что осталось от уз половинок — это тень, по сравнению с малышом. Ребенок привязывает её к Хранителю, не дает думать ни о ком другом, ориентирует. Но почему вы так сделали?!

— Потому что у твоего Рыжа очень нехорошая судьба, — грустно улыбнулся Грёзы. — Маховик раскрутился, Огни…и теперь это уже неизбежно.

— Неужели… — округлила янтарные глаза стихия, но тут же вскочила и скрылась в портале со злыми словами: — Судьба, значит... ну, посмотрим!

Иссо проводил её взглядом и загадочной полуулыбкой, а потом раскинул руки и рассмеялся:

-Как верно сказал один человек, «Рукописи не горят». Тебе не сладить с тем, что уже записано, Огни, — улыбка пропала с лица мужчины, и он едва слышно закончил. — И мне тоже. Хотя так жаль временами…

Утро у нас настало рано. Встала с постели, с трудом выбравшись из хватки Хранителя, с нежностью посмотрела на мужчину и невесомо поцеловала в щеку. Накинула халат и вышла из спальни, прихватив свои документы, отправилась в библиотеку.

Когда пришла, то моё внимание привлекла та самая вчерашняя папка. Папка была очень интересная по одной простой причине. Её не существовало. Она была невидима на материальном уровне, её было не потрогать, и лишь магическим зрением я могла уловить её очертания. Разумеется, такой феномен не мог не заинтересовать. А вернее, не могло не заинтересовать её содержимое.

«Ломала» защиту я долго. Сначала с энтузиазмом, потом со злостью, и заканчивала уже на голом упорстве. В процессе едва не подожгла стол Лира, потому что папочка оказалась с неприятными сюрпризами для взломщиков. Хорошо хоть, сразу обнаружила систему самоуничтожения и отключила её первой, потому бумажки должны были мне достаться, по-любому. Вопрос, когда.

Нет, конечно, можно было разбудить Хранителя, но не хотелось.

Спустя полчаса я, наконец, справилась и довольная, прихватив папку, отправилась к креслу изучать, что-то такое интересное передали Лирвейну.

Но стоило мне её открыть и бегло просмотреть первые несколько страниц, как улыбка пропала с губ, а пальцы судорожно вцепились в кожу обложки.

Не может быть…

«Материалы.

Убийство императорской семьи. Попытка переворота.

Поставленная задача: Найти кукловода.»

То, что я дала Палачу… и то, над чем Хранитель Воды тоже уже давно работал, как выясняется.

А в этой папке было много чего. Тут были списки тех, кто участвовал, и краткие истории их вмешательства. У кого-то финансирование, у кого-то лаборатории и задания. Тут был примерный план, который смогли вывести те безопасники, что работали над этим делом.

И тут были имена тех, кто потянул бы организацию такого масштабного проекта: Кейран Мерцающий.

Алир Хор.

Люциан Туманный.

Надин вир Толлиман.

Евгран Пламенеющий.

Это те, у кого хватило бы ресурсов и мозгов организовать такое.

Их всех проверяли. Отметали версии и имена, пока не осталось лишь одно.

Евгран Пламенеющий.

Дальше шли доказательства.

Документы, отпечатки, признания соратников.

У меня дрожали пальцы.

Его почти взяли. У них есть всё для этого!

А я… я сидела и читала.

Сидела и вспоминала его обмолвки, то, что он «столько сделал, и столько положил». Люди Хора взяли Адиса Вермена, который и был правой рукой Пламенеющего в заговоре. Именно его показания открыли мне глаза на слова Рыжа о том, что «всё пошло не так». Они хотели нейтрализовать старшего наследника, вывести из стоя Императора, а Лилит выдать замуж за младшего принца, которого бы, разумеется, короновали.

Но всё, и правда, пошло наперекосяк.

Умерли оба принца, а Император… да, соответственно задумке — недееспособен. И тут вдруг неожиданно привозят меня, после чего Евгран, по словам Вермена, рвет все связи и нити, и выходит из игры.

Но факт — есть факт. Это он организатор.

Его рук дело.

И его преступлений не умаляет то, что против меня Рыж не играл.

Папка выпала из рук и листы рассыпались по полу, я застывшим взглядом смотрела перед собой и пыталась взять себя в руки.

В душе поднималось что-то очень болезненное, всепоглощающее… искреннее. Страх. Я боялась.

Боялась за него.

Да простят меня все, кто пострадал от действий этого хищника, но меньше дорожить я им после этого не стала. Что бы ни произошло у нас с Лиром, Рыжик оставался очень близким мне существом. Правда, любая мысль о нём отзывалась ноющей пустотой в сердце… Это единственное, за что я… испытывала неприязнь к той искре жизни внутри. Она забрала у меня чувства к Рыжу!

Я теперь стальным тросом привязана к Воднику.

А по поводу заговора…

Я не знала супругу отца и моих сводных братьев, и не испытывала никаких к ним чувств. Они мне были чужими. Я и раньше была в курсе, что Пламенеющий убивал на пути к своей цели. Просто раньше не знала размах этих целей.

Но если это вскроется, то его казнят.

Я не могу этого допустить!

Закрыла глаза и, моментально отыскав нить, связывающую меня с Туманным, дернула за неё, ультимативно сказав:

«Отменяю приказ».

«Какой?» — почти сразу пришел ответ.

«Не ищите кукловода!»

«А я уже нашел», — смешок по связи. — «Судя по эмоциям, вы тоже догадались, кто это».

«Как нашли, так и потеряйте», — приказала я.

«Если вы так желаете…»

— Аля! — испуганный оклик Лира вырвал меня из транса. Мужчина, оказывается, сидит на коленях около меня и растирает мне холодные руки.

А я… я начинаю злиться.

— Это не твой ли запасной план? — тихо спросила, поднимая глаза на блондина. — На случай, если ничего не получилось бы в том домике. А что, очень удобно! Устранить жениха, и всё! Потом утешать несчастную невесту!

Хранитель нахмурился, а потом встряхнул рукой, материализуя искрящийся водой кинжал, порезал ладонь и сказал:

— Клянусь, что таких намерений у меня не было.

Я посмотрела на вспыхнувшую белым светом кровь, и кивнула. Одновременно меня затопило таким облегчением, счастьем и желанием обнять светловолосого интригана, что я не смогла этому противиться, подавшись ему навстречу. Меня подхватили на руки, нежно поцеловали в губы и сели в кресло.

— Рассказывай, — хмуро попросила я. — Зачем ты это собирал?

— Затем, что должен был, — спокойно ответил Алир, поглаживая меня по плечу. — Как ты заметила, там и моё имя есть. Брали всех, кто на такое способен, и раскручивали версии. Как итог… сама видела.

— Лир,— вскинулась я, умоляюще глядя на него. — Уничтожь записи! Прошу тебя!

— Не могу, — сжал кулаки мужчина. — Про это слишком много кто знает. Правда, с тех, кто видел имя Пламенеющего, я взял клятву, но… Аля, шпионов у нас много, и наверняка они заинтересуются, почему вдруг было спущено на тормозах это расследование.

— Но что же делать?! — вскочила с его коленей и заметалась по спальне. — Мне надо во дворец! Там прядь Рыжа, я телепортируюсь и предупрежу, что ему нельзя возвращаться в столицу!

Одно движение, и я захожу в портал, оказываясь в своей спальне, залитой серым рассветным светом. Прядка должна быть в тумбочке! Защищенной, той, что спалит любого, кроме меня, кто прикоснется.

Распахнула дверцу, нашарила бархатный мешочек, и тут же похолодела, потому что в ней была какая-то бумага. Распустила завязки и на колени выпала записка. Пряди не было. Почерк знакомый.

Рыж.

«Здравствуй, милая.

Надеюсь, что ты простишь меня за это маленькое самоуправство. Я не хочу волноваться, а тебе телепортироваться на объект, и правда, еще рано.

Приеду совсем скоро, так что потерпи.

Всё будет хорошо, Альчонок.

Я люблю тебя»

Письмо выпало из ослабевших пальцев, и я безвольно опустилась на ковер.

Лир пересадил меня на постель, потом взял бумажку, скользнул по ней взглядом, и рыкнул, ударив кулаком по стене:

— Идиот!

— Что же делать!? — простонала я, а потом вскинулась, с надеждой глядя на Хранителя. — Ты можешь с ним связаться? У вас же должны быть какие-то амулеты, или ещё как?!

— Не могу, — потер висок Лирвейн. — Я уже пытался. Такое ощущение, что вторая часть просто уничтожена, — заметив, как я побледнела, мужчина поспешно добавил: — Но он жив и с ним всё хорошо. Я чувствую.

— Как?

— Мы — кровные братья.

— Вот это сюрпризы, — хмыкнула я, но сразу со стоном запустила пальцы в волосы. — Что же делать, что же делать?!

«Иссо!»

Тишина. Я закрыла глаза, пытаясь отыскать обрывки того канала, через который связывалась с Грёзами. И спустя несколько минут это получилось.

«Принцесса?»

Ну ооочень удивленный голос.

«Что будет с Рыжом?! Что ты знаешь?! Ты ведь именно поэтому толкнул меня к Лиру?!» «Видящий узрел смерть…»

«Передай своему Видящему, пусть протрет очки! Не бывать этому!»

Я часто дышала, ощущала, как по щекам катятся горячие капли, и пыталась взять себя в руки.

Эта папка…. Она будет у каждого, кто заинтересуется. Вопрос времени.

Лир и Рыж говорили про объединение структур Синих и Белых… а они не могут не копать под конкурентов!

А это значит, что я должна буду отдать приказ о казни. И я не смогу ничего сделать… потому что тут будут давить все, от Совета до Надин.

Меня объявят сумасшедшей, или скажут, что Евгран околдовал, изолируют и чудненько отпразднуют это мероприятие и без принцессы.

И мне не поможет даже тот договор с Кейраном. О помиловании. Государственных преступников, тех, кто убил прежних властителей, едва не перевернул всё — их не милуют. Их только травят, в лучшем случае, дабы до топора дело не доводить — вот высшая милость. Я не могу это допустить!!!

— Поставь кордоны, — хрипло выдохнула я, не глядя на Лирвейна. — Они должны взять его прежде официальных властей. Коронация завтра. Рыж приедет… потому что потом у нас с ним свадьба.

«Должна была быть» — прозвучало только у меня внутри, но больно стало даже физически. Я всхлипнула и, как девочка, вытерла слезы ладонью, а потом порывисто развернулась к блондину и, вцепившись в его рубашку, зашептала:

— Лир, найди его. Спаси! Ты многое можешь, я знаю! Пожалуйста, — подалась вперед, жадно целуя, поглаживая шею. — Милый, я прошу, я умоляю. Хочешь, на колени встану даже? Только спаси его!

— Дурочка, — горько выдохнул Водник, поглаживая меня по волосам. — Это я вечно на коленях перед тобой. И сделаю всё, что смогу. Мне он тоже дорог.

— И я… — отстранилась и попыталась хоть немного, хоть капельку прийти в себя. Не скатиться в истерику.

У нас меньше суток.

Они пронеслись как сумасшедшие. У меня была подготовка к мероприятиям, лорды и министры, но я отменила, что могла, и носилась как племянница Алира по поручениям. Потому что круг посвященных должен быть как можно уже.

Мы активизировали всё, что могли.

Но я чувствовала себя бессильной! У меня в подчинении Хранители, самые сильные, самые умные и одаренные! А всё, что я могу делать — это ждать и готовиться!

Потому что Пламенеющего, последнего из элементалей, они найти не смогли! И я почти сходила с ума. То, что оставалось в душе, не задавленное узами привязанности к ребенку и его отцу, пылало так ярко, что почти выжигало изнутри. Рядом постоянно были Ро и Ярр. Только с их помощью можно было что-то с этим сделать. Ровена отводила глаза, когда я спрашивала, почему мне так больно, почему это как… агония.

«Мир прощается с одним из своих детей. Связи рвутся», — ворвался в сознание голос Тинай Иссо. — «Ты к нему привязана, потому тоже чувствуешь».

Я не ответила. Я только до боли сжала зубы и пошла заниматься делами дальше. Мы бегали до позднего вечера, пока не явился Лирвейн, который просто меня усыпил и утащил в постель. Добровольно я идти не хотела.

Утро началось во дворце, и с голоса Мариоль.

Через два часа коронация…

Эти минуты похоронным набатом отсчитывались в моей голове.

Пока фрейлины занимались моей внешностью, я мысленно потянулась к Лиру, который контролировал всю операцию по перехвату. Все данные стекались к нему.

«Он приехал?»

«Нет», — почти сразу пришел краткий ответ.

Ладонь вдруг обожгла боль и, опустив взгляд вниз, я с отстраненным удивлением заметила, как на светлый ковер упало несколько капель крови. Так сильно кулаки сжимала…

Девушки вокруг заохали, забегали, обрабатывая ранки и причитая, что нельзя до такой степени волноваться.

Я лишь улыбалась и кивала, как болванчик.

Белье, нижние юбки, роскошное платье цветов императорского дома. Синий с серебром. Как же… многозначительно!

Мой выбор. Синий.

Как же так, господи, как же так?!

Не должно было так быть! Нельзя было…

Но сердце и дух отзывались протестом на эти мысли, а серебряные узы малыша связывали, как паутина. И я… думала о них. Улыбалась и чувствовала, как меня топит в нежности, как хочется взглянуть в серые глаза любимого мужчины, как хочется взять на руки младенца. Не думала об осени, о море, и том счастье, которое всегда ощущала, когда мы были рядом.

За меня всё решили.

И я не против. Я просто физически не могу быть против!

— Вы готовы… — раздался голос старшей фрейлины.

Да... я готова.

Стройная девушка в отражении была бледна, как никогда.

Но сегодня мне это шло. На плечи опустился Императорский плащ.

— Пора.

И я развернулась, ощущая, как на губах появляется отстраненная улыбка, и вышла из своих комнат. За мной двинулись придворные дамы.

Коридор.

«Лир?»

«Нет… его нет!»

Создатель, сжалься!

Пожалуйста, неужели я так много прошу? Я подчиняюсь твоей воле, я не иду против судьбы, я делаю всё, что могу…

Будь же милосерден!

Я не могу позволить ему умереть!

Анфилада, галерея, пронзенная солнечными лучами. Стук каблуков по мрамору. И нет вестей…

Двери тронного зала на горизонте.

«Лир!»

«Нет…»

Ноги уже едва держали.

Я не знаю... не знаю, почему! С одной стороны, он может и вообще не явиться на коронацию, а с другой, меня почти трясло от дурного предчувствия.

Двери распахиваются и я захожу, ступая по синей дорожке… и чувствую вспышку изначальной магии.

Это такая наглость, телепортироваться прямо в тронный зал. Притом, недалеко от этого самого трона… на своё место.

Увидев Рыжа, меня сначала затопила волна искристой радости, а потом тяжестью рухнуло осознание.

Уходи! Уходи, душа моя! Суть моя, сердце мое.

Тебе нельзя тут находиться.

Он… немного встрепанный, видимо, второпях одевался, и такой невыносимо родной, что у меня глаза становятся влажными, и я кусаю губы, чтобы не допустить слез. «Аля… поздно. Он на виду всех. Мы ничего не можем сейчас сделать, разве что потом… подменить тело или ещё как».

Я не ответила, не дрогнула, не обернулась, хотя там, за спиной был отец моего ребенка, тот, кого я любила.

А впереди — тот, кого я не хотела терять. Тот, от которого сердце всегда сладко ныло, с кем было тепло и спокойно.

И наш мир рухнул.

Я уже на осколках, а Рыж ещё об этом не знает.

Придворные, склоненные в поклоне, улыбающаяся Надин, великолепный зал, искрящийся, переливающийся и безмерно прекрасный.

И он… и шаги.

Мои шаги.

Я ждала, я каждый миг ждала удара, того, что кто-то выступит, вмешается, оборвет мне всё.

Но… тишина.

Тишина, пока я поднимаюсь к тронному возвышению, тишина, пока говорит первосвященник. Я даже не понимаю, о чём… меня трясет.

И меня коронуют.

Всё как в тумане.

Тяжесть императорского венца на голове, скипетр и держава в руках, и я опускаюсь на трон.

И вот тогда… замерший маховик начинает раскручиваться!

Подходят Синие и Белые.

Ингрид Вьюжная так и светится самодовольством, и я понимаю… и вспоминаю. Адис Вермен был её фаворитом. И он уже мертв. А что, если женщина его любила? Она мстит! Той же монетой.

Любимый за любимого.

— Ваше Величество, — склоняются они. — Можно ли говорить?

— Говорите, — падает моё слово. Хотя всё, чего я хотела — это заткнуть их навечно.

— Мы просили бы позвать Палача Стихий, — продолжает улыбаться надменная блондинка. — По обычаю, вы не можете нам отказать в этом, не так ли, Лорды?

— Палач, — зову, одновременно дергая связывающую нас нить.

Пространство расступается и выходит он. Кланяется мне, кивает придворным.

— Высший судья, справедливейший, — почти мурлычет Вьюжная. — Знающий всё.

— Вам есть что сказать, кроме общеизвестных истин? — вскидываю бровь и, не выдерживая напряжения, прячу одну руку в складках платья, чтобы с силой сжать ткань.

— Тогда я обвиняю Евграна Пламенеющего в государственной измене! — выкрикивает Ингрид, и выходит на постамент, передав Люциану папку с документами. — Вот доказательства.

— Принято, — глухо откликается Туманный. — Уберите бумаги, они мне не нужны. Я.. подтверждаю вину Пламенеющего.

«Люциан! — рычу я по связи. — Ты что творишь?!»

«Я не могу лгать в этом облике, — отзывается Палач. — И, поверьте, сейчас желаю уметь это не меньше вашего!»

Всё… мир осколками.

Я почти слышу, как хрусталь разбивается о камень.

Вокруг какой-то шум, выкрики, волнение… а я сижу.

— Императрица, ваши действия? — едко спрашивает один из Белых.

Я поднимаю на него глаза, желая лишь одного: уметь убивать взглядом.

Но... что мне делать?!

«Заточи его, — торопливо говорит Лир. — Аля, отправь его в темницу. Мы его вытащим, мы обязательно что-то придумаем!»

Но пути сразу перекрывают.

— И хочу отметить, что нет смысла держать его в тюрьме. Такое преступление заслуживает казни!

Казни! — вижу полные ненависти глаза Надин вир Толлиман.

Казни! — торжествует Ингрид и её свита.

Казни! — ликует жадная до зрелищ толпа.

Нет, нет, нет…!!!

Я порывисто поворачиваюсь к нему, вижу такие теплые, знакомые, зеленые глаза, которые даже сейчас мне улыбаются.

Нет!!!

Вспышка сияния межмирового портала скрывает Пламенеющего, и я вскакиваю с кресла, сбегая по ступеням и останавливаюсь совсем рядом.

«Зайди, — шепчет Иссо в голове. — Попрощайтесь, а я прикрою. И выпущу тебя обратно. Только тебя. Но он останется жив».

Шаг вперед, и стена силы сразу становится непроницаема, а меня обнимают знакомые руки.

— Маленькая, моя…

И тут я плачу. Впервые за прошедшие сутки я рыдаю, судорожно комкая ткань его камзола.

— Почему, почему, ну почему?!

— Судьба? — тихо спрашивает Рыж, поглаживая меня по волосам.

— К демонам такую судьбу! — поднимаю к нему лицо, встаю на цыпочки, и он накрывает мои губы поцелуем.

Последним, как шепчет сердце.

— Люблю тебя, — обхватывая его лицо ладонями, а он улыбается и сцеловывает мои слезы.

— Знаю, Альчонок. И я тебя люблю. Всё будет хорошо… мы связаны, и мы встретимся. Я дождусь тебя.

Невыносимо долго смотрю на него, и он снова целует, прижимает так, что даже больно.

— Он защитит вас, — вдруг говорит он, и невесомо касается моего живота.

И на меня потоком ледяная вода.

— Ты знаешь?!

— Я чувствую… даже то, чего тебя лишили. И когда лишили.

Непонимающе смотрю на Рыжа, но тут нас прерывает мелодичный женский голос.

— Время истекает.

— Спасибо, Огни, — смотрит куда-то вверх Евгран. — Даже за это спасибо. Аль… позаботься, о моей матери, ладно?

Потом он отступает, снова дарит мне улыбку и... растворяется в воздухе.

А я с тихим стоном опускаюсь на колени, невидяще глядя перед собой. А вокруг всё так же бушуют Грёзы…

Приближение Иссо я скорее чувствую, чем слышу. Он опускается рядом, и со вздохом притягивает меня к своей груди.

— За что ты так? — тихо спросила я. — Это ведь твоих рук дело. С самого начала…

— Потому что это было предрешено, — отозвался Мираж, касаясь поцелуем моего виска. — Как и то, что у тебя будет ребенок от первого мужчины. А вот представь, что на узы половинок наложатся ещё и те… Ты бы миры перевернула, чтобы его найти, принцесса. И ты бы Империю загубила. Это минимум.

— Как же я тебя ненавижу… — простонала, прижимаясь к нему и обнимая, судорожно всхлипывая. — Как же сильно!

— Ненавидь, — горько кивнул Иссо. — Не могу запретить, могу понять. Главное… ребенка люби. Вашего с Лирвейном. Мне очень не нравится, какие чувства раздирают тебя сейчас на части.

— Это же мой малыш… как я могу не любить его?!

Отстраняюсь от плеча Грёз, и решительно поднимаюсь, параллельно вытирая мокрые щеки.

— Снимай покров. У меня не закончена церемония. И без казни сегодняшний день всё же не обойдется!

— Как прикажете, моя Императрица, — кивнул Мираж, отступая в сторону и исчезая вместе с маревом, скрывавшим меня от тронного зала.

И сейчас я улыбалась.

Я поднялась на трон, по пути рывком забрав у Ингрид Вьюжной папку и бегло её просмотрев. Да, как мне и думалось, кроме Рыжа тут были ещё имена.

— Ну, что же… — обвела взглядом притихший зал. — Пламенеющего покарали Стихии, надеюсь, вы не имеете ничего против их суда, господа? Отлично. Тогда займемся остальными! Палач… твоя разнарядка на сегодня!

— Многовато…

— Они убили семью императора, — многообещающе оскалилась я.

Но…

«Люциан, всех не убивай. Ты же видишь ауры?»

«Вижу».

«Подлецов коси без разбора. А вот те, у кого ещё есть что-то иное… то, что держит, привязывает.. их пока оставь. Надо подумать, может и пригодятся».

Палач исчез.

— Ну, что же — встала я и, улыбаясь так, что скулы сводило, махнула рукой в сторону бального. — Праздник продолжается!

И первая пошла к дверям, почти с наслаждением слыша за спиной испуганные крики. Видимо, некоторые из подлецов, участвующие в заговоре, были тут.

Какая досада... лишние трупы.

Но больно, как же больно!

Я ушла при первой же возможности, нырнув в какую-то комнату, остервенело сняв с себя признаки королевской власти, и сползла по стене на пол, захлебываясь плачем. Почти сразу открылся сияющий голубым светом портал, и меня обнял мужчина. Дорогой, любимый, тот, от которого у меня будет ребенок.

Он сжимал меня так крепко, что мне почему-то стало легче.

Обхватила руками за шею, прижалась и закрыла глаза, стараясь раствориться в аромате мороза и хвои.

Потом выдохнула и встала.

Подошла к окну, глядя на город Лиман, и грустно подумала, что сегодня знаменательный день. На престол заступила Императрица Александра вир Толлиман.