Как и условились, через день я пришла в лавку «Камни и волшебство», и там меня порадовали списком аж из трех адресов.
– Тут пока простенькие и недорогие заказы, – пояснил Борг, передавая мне еще и карту, где магически мерцали маршруты. – И да, я тут озадачил племяша проложить вам оптимальный путь от одного до другого места, так что плутать не будете. И вот, Миямиль, это – так называемая «заказная книжка». В ней стоят заказчики и цели, в третьей графе они должны оценить вашу работу, а в четвертой расписаться о принятии. Пятая – оплата, но она уже заполнена.
– Спасибо, – благодарно улыбнулась я, складывая в сумку заказную книжку и не торопясь далеко убирать карту.
– Пока не за что. После работы зайдете отчитаться.
Кивнула и вышла из лавки, махнув на прощание выглянувшему молодому рыжему гному. Он улыбнулся в ответ и тоже помахал.
Все прошло даже проще и легче, чем я думала. Найти нужно было очень простенькие амулеты, дома были людей среднего достатка, то есть без всяких наверченных пакостей, которые мешали бы искать. Потому я справилась быстро и вернулась в лавку уже через три часа. Показала книжечку, сразу получила деньги и распоряжение забегать через пару дней.
Пр-р-р-релесть!
Неужели все наладится?!
Хотелось бы верить…
Именно с этого заработка я купила учителю Дорину булькающее и весьма недешевое «спасибо» под названием «Гранитная кровь», вручив при первой удобной возможности.
За что и получила втык на тему, что совать преподавателям алкоголь на рабочем месте нельзя! Могут решить, что «спасибо» относилось вовсе не к тому разделу!
Ну… было стыдно, но зато я теперь знаю, как давать взятки!
Гном-артефактор и объяснил. Что говорить, куда класть и как при этом улыбаться и «тонко» намекать на то, что я хотела бы получить.
Когда я спускалась по лестнице, столкнулась с Мастером Хином.
Почему-то щеки затопила краска, а воздух стал тягучим и тяжелым.
Взгляд мужчины чем-то очень меня пугал.
В нем было то, что я не могла понять, что-то очень яркое, жадное и… хищное.
Я чувствовала себя добычей.
Его добычей.
Надо ли говорить, что я скомкано поприветствовала синеглазого и рванула вниз по лестнице так, что едва не свалилась?
Что за ерунда?!
Почему я его настолько боюсь? Настолько, что, когда он рядом, разговаривает со мной, я могу болтать что угодно, лишь бы говорить, не молчать.
И самое жуткое – это то… что иногда он уже не кажется недосягаемым Мастером Малахита и я видела его просто личностью.
Это наверняка плохо.
К сожалению, столкновения с Хином на этом и не подумали закончиться.
И к еще большему сожалению, обязательства как перед группой, так и перед Пыткой требовали от меня время от времени трудиться на благо чистоты аудитории.
Я уже закончила со всей уборкой и последним штрихом ставила на кафедру графин с чистой водой. Но, к сожалению, на этом этапе удача от меня отвернулась.
Он опрокинулся на меня, и я тихо вскрикнула.
Потом уныло оглядела платье, которое было совсем-совсем мокрое спереди, как и передник.
Эх, надо снимать.
Потому что иначе никак не высушить.
А так идти нереально. Вот, вся грудь и живот мокрые! Неприятно, ну просто бр-р-р-р!
Я воровато огляделась и, метнувшись к двери, провернула ключ, закрывая аудиторию.
Вот, а теперь можно раздеться и попробовать вспомнить что-то из бытовой магии.
Сказано – сделано. Сначала я развязала передник и со вздохом перевернула его вверх тормашками, вытряхивая на стол как вещи, так и воду. Безразмерный как-никак…
Высыпалось очень много. Я даже забыла, что я сюда кидала за это время! Из горки вещей победно торчала скалка и ручка легендарной мифриловой сковородки.
После, извернувшись, я все же расстегнула молнию на платье и, кривясь, стянула с тела мокрую ткань. За нарядом последовал и бюстик, так как мокрое белье – это отвратительно!
А теперь аккуратно сушим. Главное – не спалить. Лифчик дорогущий, из эльфийского кружева. Белый, красивый, ажурный! И в комплекте с остальным бельем, как трусиками, так и чулками крупной вязки и подвязками, украшен мелким речным жемчугом и вышивкой. Обожаю хорошее и красивое белье!
Бюстик я высушить и надеть успела без помех, а вот потом начались неприятности.
За ручку двери кто-то дернул, выругался в стиле «Что за?!», а потом в замочной скважине что-то скрипнуло, затем щелкнуло. Дверь распахнулась, явив немного растрепанного Хина, который держал в одной руке папку с документами, а в другой – булавку от шейного платка, которой, видимо, и открыл замок.
Специалист, однако…
Когда мужчина увидел меня, его глаза сначала удивленно расширились, а потом по губам пробежала какая-то очень… странная и многообещающая усмешка. Мастер сделал мягкий шаг вперед и закрыл за собой дверь, которая вспыхнула светом заклинания.
Он ее запечатал!!!
– Какой сюрприз, янтарная, – почти промурлыкал Хин, с видимым удовольствием скользя по мне взглядом.
– З-з-здравствуйте, – немного заикаясь, вежливо выдала я и попыталась как-то обосновать ситуацию: – Я графин с водой на себя опрокинула. И вот… сушусь.
– Вижу.
В подтверждение по мне снова скользнули таким взором, что захотелось немедленно одеться, притом не просто так, а в паранджу!
Импотент, чтоб его! Ну нельзя же при этом так глазами сверкать!
Так… ну да, он же болеет. То есть если и любуется, то как статуей, к примеру. Ну подумаешь, моя фигура отвечает чувству прекрасного этого Мастера.
Можно немного расслабиться!
– Отвернитесь, пожалуйста, – попросила я и указала на платье. – Мне надо его высушить и надеть.
– Не торопись, – хрипло пробормотал Хин, все еще лаская меня взглядом. Может, из-за того, что белье красивое? Приглянулось…
– Почему это? – настороженно осведомилась я, с опаской наблюдая за его приближением. Вскинула руку, выставляя ладонь вперед, и потребовала: – Немедленно остановитесь!
– А то что? – тихо спросил синеглазый ужас Малахита.
Я замешкалась, и в самом деле не зная «что»!
А он подходил все ближе и ближе! Я отпрыгнула за скамью и, не придумав ничего лучше, выудила из кучки вещей скалку и выставила ее вперед.
Хин озадаченно это все оглядел и весело расхохотался.
– Девочка, ты забавляешь меня все больше и больше!
Он остановился у кафедры, с иронией за мной наблюдая, и лениво протянул:
– Прости, лепрегномик, но терпение у меня не вечное. А ты и так уже изрядно им злоупотребила.
– Когда это?! – опешила я.
– А ты не помнишь, – отмахнулся Мастер и «просветил»: – Спала всегда. Как ни приду, ты спишь! А если нет, то на свидание собираешься. И не стыдно?
– Вам-то какое дело?!
– А у меня на тебя планы, янтарная, – спокойно признался блондин и с тихим смехом решительно двинулся с места… явно собираясь что-то сделать, как только до меня доберется! Я не знала что, но пятая точка точно подсказывала: в наши планы это точно не входит!
– Еще шаг, и вам будет плохо, – честно предупредила я, зная об особенностях скалочки.
Он оглядел меня, а потом открыто расхохотался:
– Ой, напуга-а-ала! А по поводу «плохо»… Я вообще не помню времени, чтобы мне было хорошо, – с кривой улыбкой ответил Пытка. – Потому – не страшно, котенок.
– Я вас боюсь, – помотала головой, стискивая скалу в руках. – Мастер, не надо.
– Можно и по имени, – шепнул он в ответ, и мне стало вообще очень-очень плохо. – Мия-Миямиль, ты уже дала мне эти права. Я просто не пользовался, позволяя тебе обдумать ситуацию и смириться. Ты не пожелала. Ну что же…
На этом моменте у меня как-то сам собой получился замах, а после пальцы разжались и скалка стремительно полетела в Мастера Хина. Надо признать, я не ожидала, что ему от этого хоть что-то будет. Все же где моя скалочка и где он… ну, по силе.
Но нет! Универсальный защитник чести молодой гномки шарахнул мужчину по белобрысой башке, отчего тот закатил блудливые синие глаза и рухнул на пол. Скалка же бумерангом вернулась ко мне. Я машинально ее поймала и положила на горку вещей из передника, а сама схватила платье и за миг высушила его и надела. Надо же, как в стрессовой ситуации быстро все вспоминается и делается…
Я лихорадочно закинула все в передник, повязала его на талию и, кинув взгляд на лежащего Хина, на всякий случай все же достала обратно скалочку.
Прошла по стеночке мимо бессознательного извращенца и уже почти миновала его, когда в голову пришла одна мысль.
А я его не прибила, случаем?
Ну не могла же… или могла?
Эта догадка почти вышибла из меня воздух и, застыв от ужаса, я несколько секунд смотрела на неподвижное тело, а потом тихо позвала:
– Мастер Хин?
Никакой реакции.
Мой осторожный, несмелый шаг вперед, и я вновь позвала его, на сей раз уже без титула «Мастер»:
– Хин… что с вами?
Похолодев от страха, метнулась к мужчине, откинув в сторону скалку, и потормошила его за плечи.
– Ну что же это такое?! – на глаза навернулись слезы и я, решительно закусив губу, перевернула Пытку. – Что же вы такой… тяжелый, несмотря на то что тощий?!
Наконец мне удалось уложить его на спину, и я с отчаяньем посмотрела на белоснежное спокойное лицо. На задворках сознания побежала мысль, что он сейчас… не чуждый. Словно пелену сдернули.
Так… положила пальцы на шею и с огромным облегчением нащупала пульс.
Значит, просто без сознания.
Пощупала голову, стараясь оценить повреждения, если таковые есть, но нашла только внушительную шишку.
Кинула взгляд на все еще искрящуюся дверь и приуныла окончательно. Надо приводить этого неадеквата в чувство и выбираться отсюда.
Нерешительно похлопала Хина по щекам.
– Реакции никакой, – задумчиво пробормотала себе под нос и в расстройстве села рядом. – Хм, а может, дыхание затруднено? У него вот как ворот рубашки стягивает… да и из платка он булавку вытащил, но не развязал и не снял.
Наклонилась и решительно начала развязывать платок, а потом, скинув его на пол рядом, занялась пуговицами рубашки. Ворот высокий, может, и стягивает…
Когда ткань разошлась, открывая бледную кожу с вязью чуть заметно искрящихся серебром символов, складывающихся в ошейник, я сочувственно посмотрела на безмятежное сейчас лицо Пытки.
Все же… он раб. Он даже не «друг», что бы ни подразумевали под этим понятием в Малахите. Он именно слуга, раб в ошейнике.
Повинуясь порыву, я почему-то осторожно коснулась его шеи, немного ниже того места, где змеилась метка принадлежности. А потом провела пальцами по бархатистой коже, гладя, лаская… поняла, что вытворяю, и тотчас отдернула руку.
– И не очнулся, – нахмурилась, пытаясь вернуться к прежней теме. – И что же мне еще с вами сделать, Мастер, чтобы вы пришли в себя?
Внезапно тонкие губы тронула улыбка, синие глаза приоткрылись, и он резко сел, тотчас заключая в объятия, притягивая к себе и выдыхая в губы:
– Поцеловать.
– А-а-а-а-а!!! – заорала я в ответ и стала биться в его руках. – Не надо меня так пугать!
– А разве я пугаю? – перехватил мои руки Хин, затаскивая к себе на колени. – Я продолжаю то, что ты начала. У нас вообще все замечательно. В очередной раз дала по морде и начала раздевать! И за второе я даже готов простить тебе первое, янтарная. – Он склонился так близко, что по коже скользнуло горячее дыхание, и почти неслышно закончил: – Малыш, у тебя очень нежные пальчики.
Я покраснела, поняв, о чем он говорит, и возмущенно уставилась в смеющиеся синие глаза:
– Наглый притворщик! – после этого дала ему локтем под ребра и вскочила, тут же отбежав в сторону.
Еще отвратительнее ситуацию делало то, что я прекрасно понимала – сбежать мне он позволил. И только потому, что я никуда не денусь. Помещение закрыто, окон нет. Мы одни.
И он может делать все, что хочет.
– Вы… отвратительный! – выкрикнула, сжимая кулаки, почти плача от чувства собственной беспомощности. – Как так можно?! Как вы можете пользоваться своим положением и делать то… что вы делаете! А если учитывать, что вы больны, то это все вообще извращение!!!
Улыбка с бледных губ пропала так быстро, что я даже заметить этого не успела. Просто – раз… и он уже очень-очень страшный.
– Миямиль, янтарная леди, ты перешагнула грань. – Он резко поднялся и стремительно пошел ко мне.
Мастер сегодня был в излюбленном жутком белом плаще… и как не испачкал, пока валялся в обмороке? Жилет и брюки на сей раз были темно-синими. Но жути это не убавляло. И взгляд… такой страшный взгляд. Как будто он что-то решил и не собирается отступать.
Когда на меня так смотрят, я откровенно нервничаю!
В последний раз дед смотрел… когда ультимативно пытался замуж выдать.
Папа отбил, уже хорошо.
А я посмотрела на Хина… развернулась и без лишних слов понеслась в другую сторону! Просто, как уже говорилось, я не дура, а стало быть, если ко мне приближается явно неадекватный мужик и мы с ним одни, то надо бежать! А уж если этот самый тип – один из самых влиятельных и, самое отвратительное, безнаказанных персон, то лучше даже улетать или телепортироваться! Но обходимся тем, что есть!
С чего я взяла, что он неадекватный? Наверное, это собирательный образ!
Убежать от Мастера я, разумеется, не смогла. Во-первых, было некуда, а во вторых… это же Хин.
За талию обхватила сильная рука, прижимая к жилистому телу, а ухо сначала больно цапнули, отчего я тихо вскрикнула, а потом зло спросили:
– Куда так быстро?
– Домой опаздываю, – ответила немного дрожащим голосом и прикусила губу, стараясь вернуть себе смелость.
– Не кусай губки, солнечная, – жарко прошептали на ухо. – Это, знаешь ли, будит вполне определенные желания. И не напоминай про «домой»! Дроу там ждет, так ведь?!
Мамочкина скалочка.
Это что?!
А еще… он прижимался. Сильно. Настолько, что анатомически подкованная я сделала вполне определенный вывод!
– Вы снова лекарств наглотались? – предположила я, ощущая… ну, ощущая. – И где голова?! Вредно же!
Надо что-нибудь говорить! Обязательно говорить! Сбивать его с мыслей и настроя. Такие намерения Мастера однозначно мне ничего хорошего не сулят. Вернее, моему драгоценному, нежно холимому спокойствию. Так как почему-то не верится, что Хин сотворит что-то совсем плохое. Почему-то не верится…
– Мия, я тебе сейчас что-нибудь сделаю! – честно пообещал синеглазый жутик, все так же прижимая меня к себе.
– Давайте вы меня отпустите? – внесла смелое предложение я.
– А давай! – неожиданно легко согласился мужчина и быстро развернул меня к себе лицом.
Я незаметно облегченно вздохнула, так как хоть мы и стояли вплотную, но доказательство хорошего действия лекарственных препаратов ко мне уже не прижималось!
Да, я очень старалась воспринимать это… ну, только с медицинской точки зрения.
Но вообще… он же свое здоровье гробит!
Как так можно?!
– Нельзя так наплевательски к себе относиться, – сердито посмотрела я. – И если у вас с головой что-то не в порядке, то… я не могу так все оставить. Мы с вами сходим к врачу, конфискуем эту гадость, которую вы пьете, и вообще…
Из глаз Мастера пропали угрожающие голубые искры, да и волосы теперь стали просто белыми, а не искрящимися. Короче, шок – это по-нашему!
– Миямиль! – рявкнул Хин, снова начиная злиться. – Заруби на своем прелестном носике, что у меня нет проблем в сексуальной сфере! И если ты продолжишь поднимать эту тему, то прямо сейчас в этом убедишься! На этом самом столе!
Теперь «шок по-нашему» был у меня. Учебных парт я еще никогда не боялась! А теперь даже смотреть не хотела в указанную сторону!
– И к врачу ты со мной пойдешь, когда он уже тебе понадобится!
– Это заразно? – с опаской осведомилась я, не в силах понять, о чем он.
– Нет, это через девять месяцев проходит! – иронично отозвался Хин, а после этого… начал действовать! Спустился одной рукой до талии и снова прижал к себе.
– А сколько у вас уже прошло? – заинтересовалась я. – И как называется болезнь? И, надеюсь, что она не передается воздушно-капельным путем?
– Миямиль, у меня стойкое ощущение, что у тебя значительные пробелы в некоторых сферах. – Голос Хина стал очень низким, с приятными мурлычущими нотками. Мне понравилось: очень приятный стал голос.
– Да, к сожалению, пробелы есть, – нервно кивнула я, упираясь руками в сильную грудь. И снова болтала какую-то ерунду… лишь бы не замолкать: – Но что поделаешь, я еще очень молода и не могу охватить всю медицину. Тем более что это не моя специализация, нам читали только общий курс. И, кстати, раз у вас… ну, все почти в порядке, то не могли бы вы меня отпустить, а? Как понимаю, ваши девять месяцев почти прошли, если активность начала возвращаться?
От всей ситуации я просто дико нервничала, уши прижимались к голове и нервно подергивались, колени ослабели, и я теперь была даже немного рада, что Хин поддерживал меня. Ну как же я так попала, а?! И что мне с ним теперь делать? Не отстанет ведь! Знать бы еще, почему пристал…
– Солнце рыжее, – хмыкнул Мастер, второй рукой начиная ласково перебирать мои волосы, склонил голову, обжигая ушко горячим дыханием, и оно опять дернулось. Мужчина тихо рассмеялся и с искренним любопытством спросил: – Они у тебя всегда шевелятся?
– Н-н-нет, – даже немного заикалась я. – Я просто очень вас боюсь, а еще волнуюсь. Вот.
– Интересно, – кивнул он и прикоснулся губами. Едва ощутимо, едва заметно. Но я вздрогнула, и мужчина тут же отреагировал: – Неприятно?
– Щекотно, – честно призналась я, до боли сжимая руки в кулаки, чтобы не забиться в истерике.
Наверное, если бы я начала отчаянно вырываться, то это именно так и выглядело бы.
Но я же гномка. Я уравновешенная, спокойная, я найду выход из любой ситуации. А в этой – я не должна прятаться. Тут нужно искать компромисс, а значит, смотреть правде в глаза. Ему в глаза.
Да, я должна была обдумать все заранее, наедине с собой. Но не вышло.
Не было данных.
Но и сейчас нужно как-то все решить. Иначе… неизвестность. Я даже предположить не могу, чем все обернется.
Кончики ушек от нервов мелко дрожали! И оттого, что этот беловолосый естествоиспытатель их еще и поглаживал! Поглаживать там было что, я едва ли не впервые пожалела, что они у меня такие длиннющие!
– Прекратите, пожалуйста, – покраснела я и попыталась высвободиться из его объятий. Разумеется, не вышло. Объятия… какое кошмарное слово!
Особенно в свете того, что он, оказывается, не импотент.
Почему-то теперь я поверила.
Какой ужас.
– Ты понимаешь, что нам нужно многое обсудить? – негромко спросил Хин, отстраняясь и пристально глядя мне в глаза. Меня хватило только на то, чтобы немного судорожно кивнуть. – Замечательно!
Какие странные чувства, конечно, все еще щекотно, но и что-то новое появляется от… ласк?! Мамочкина скалочка!
Я дернула головой, пытаясь высвободиться, но меня схватили за кончик лопушка, с возмущенным:
– Ку-у-уда?!
– Мне щекотно, – пискнула я.
– Не смеешься, – покачал головой Пытка. – То есть обманываем, студентка Гаилат?
– Вот-вот, именно студентка, – радостно ухватилась я за ненароком данную соломинку. – Я ваша студентка, и то, что сейчас происходит, неправильно!
– С тобой происходит или со мной? – хриплым голосом спросил мужчина, прижимая меня еще ближе.
– Отпустите, – даже зажмурилась я. – Раз нам к врачам не надо, то мне пора.
– Нам поговорить надо, – вздохнул синеглазый. – И ты сама это понимаешь. Значит, так, Мия, я приглашаю тебя на ужин. Отказ не рассматривается.
Да он совсем?!
Нет, это уже ни в какие рамки, я не позволю так с собой обращаться, кем бы он ни был!
– Так, может, сразу и на завтрак?! – разъяренно прошипела я, уже начиная вырываться.
– Если ты не возражаешь, – спокойно согласился этот бессовестный тип, а потом стремительно достал из кармана камень, сжал и, подхватив меня на руки, утащил в черную туманную дымку портала.
Я только возмутиться успела.
Секунды на две. Пока не поняла, что это такое! Настоящий портал!
Перенос длился несколько секунд, а я за это время даже успела потрогать эту тьму! Она такая… немного плотнее воздуха и очень холодная.
Правда, мне почти сразу по рукам дали…
– Лапки лишние? – поинтересовался Хин, перехватывая немного замерзшие пальчики и поднося к губам, согревая их дыханием.
Я почему-то в этот момент настолько выпала из реальности, что вернуть меня туда смогло только то, что дымка телепорта развеялась и мы оказались на просторной веранде. Я уже собралась было возмутиться, но не успела.
Дверь распахнулась, и в проеме нарисовался фей. Толстенький такой… Шмелек на крылышках. Тоже непонятно, как летает с таким весом!
Нет, ну правда, а как?!
Пока я думала, это нечто подкатилось поближе с восторженным:
– Дорогой Мастер, как же я рад вас ви-и-идеть!
– Без рук. – Мастер увернулся, а потом, опустив меня на пол, поставил перед собой, обнял и шепотом сказал: – Какое удачное совмещение приятного с полезным!
Поинтересоваться, о чем он, я не успела.
– Не любите дядюшку Шара. – Огромные и красивые глаза фея влажно блеснули.
Шар?! Хих!
– Ценю и уважаю, – рассмеялся Хин. – Просто очень люблю свое личное пространство.
– Забыл, – прижал руку к сердцу его собеседник. – Прошу прощения, не хотел обидеть и оскорбить!
Да, феи обоих полов – они такие… легкие, воздушные и на первый взгляд совершенно без мозгов. Но только на первый.
– Вам обычное место, раз с дамой? – деловито поинтересовался Шар.
– Нет, с этой дамой я бы хотел посидеть на балконе третьего этажа, – улыбнулся Мастер. – Мы пройдем?
– Разумеется, – с оттенком уважения глянул фей на меня, а потом снова на Хина, расплываясь в профессиональной улыбке. – Я приду немного позже, за вашим заказом.
– Благодарю, – качнул головой светловолосый наглец, который украл меня средь бела дня! И которого я почему-то уже совершенно не боялась…
Странно.
– Мастер Хин, у меня есть вопросы, – честно сообщила мужчине.
Он несколько секунд пристально, с затаенной усмешкой смотрел на меня, а потом вдруг сказал:
– Меня зовут Лель.
– Что? – недоуменно хлопнула я ресницами.
– Лель, – повторил он и, подавшись вперед, нежно поцеловал висок. – Запомни, маленькая.
Лель… имя?! Мастер сказал МНЕ свое имя?
Кошмар… получается, у него и правда серьезные намерения.
Жуть. Реально.
– Хватит так себя вести! – Я недовольно посмотрела на непонятного и совершенно невероятного типа. – Сразу хочу сказать, что у такого поведения нет перспектив! – Под смеющимся взглядом почему-то смутилась, опустила глаза на нервно сцепленные пальцы и добавила: – Вот…
Мужчина только молча покачал головой и распахнул передо мной дверь в маленький холл.
Я прошла, без подсказок направляясь к винтовой лестнице, и, приподняв подол, начала неторопливо подниматься. Чего мне стоило это показное спокойствие, не знал никто! Сейчас хотелось сбежать хоть куда-нибудь, и останавливало только то, что поймает же!
В итоге, когда мы достигли места назначения, я уже была почти на грани. Было страшно. За будущее. Что ему надо – это просто, понятно и банально. Я.
И для каких целей – тоже, в общем-то, очевидно.
Но почему я?! По нему тут половина студенток вздыхает, и преподавательницы не исключение!
Зачем Мастеру Малахита девочка-полукровка из Охры?! Понравилась так, что вот прямо никак? Не верю!
Хотя…
Я похолодела. Папа говорил о таких. Что нужно только одно, и они не считаются со средствами и моралью на пути к своей цели. Что бы это ни было: власть, деньги или женщина.
Стихии всемогущие…
– Мия! – раздался резкий голос, я вскинула голову, и подбородок тотчас оказался во власти жестких пальцев. – Судя по дрожи пальцев, дыханию и тому, как трепещут зрачки, ты опять себе что-то придумала и теперь боишься! Прекрати! Поводов для ужаса пока нет, а если и есть, скорее всего это вовсе не то, что пришло тебе в голову!
– Подождать? – прижав уши, мигом сообразила я. – Поводы позже будут?
– Ну да, – рассмеялся Хин и распахнул передо мной двери.
Лель… не могу так назвать, даже в мыслях. Какое-то очень мягкое и личное имя.
И ему не идет. А его репутации так вообще не подходит.
Судя по слухам, ему как нельзя больше подойдет что-то вроде Кошмар Демонович Мучитель. Или Ужас Смертович Запыталов.
От таких бредовых мыслей я нервно рассмеялась и почти бегом влетела в распахнутую дверь.
Настиг ленивый голос:
– Окна заговорены. Выброситься не удастся.
– Я все равно летать не умею, – печально-печально поведала я, с грустью глядя на улицу.
– Научим, – каким-то очень низким и мурлыкающим тоном отозвался Мастер.
У меня появились подозрения, что он интерпретировал мои слова про «летать» явно не в прямом смысле… но в каком еще?
Все же пробелы в образовании – это очень прискорбно!
Это был не балкон. Скорее мансарда, у которой одна стена была полностью застеклена, благодаря чему открывался потрясающий вид на Изумрудный город.
Из этого можно было сделать сразу несколько выводов. Ресторанчик дорогой и престижный, так как находится на возвышенности. Мастер притащил меня в самый дорогой «кабинет», потому что столик тут тоже был всего один. Кстати, чудеснейший. Плетеный, а поверх лозы, из которой его плели, столешница из искристого хрусталя. Несколько кресел, стоящих вокруг, были в том же стиле, только с мягкими подушками. У стены стоял небольшой диванчик, а в противоположную стенку был вмонтирован огромный аквариум с морской водой. Невероятно красочный, яркий и красивый! Я только восхищенно выдохнула, стараясь не коситься на него слишком сильно, потому что надо себя настраивать на серьезный разговор.
– Прошу, – отодвинул одно кресло Хин, и я, как воспитанная девочка, быстро села и сложила руки на коленках. Вцепилась в ткань платья, чтобы не выдать своего волнения.
Раздались удаляющиеся шаги, и, не удержавшись, я подняла взгляд. Мастер отошел к вешалке и стянул белоснежный плащ, оставшись в светлой рубашке, синем жилете и штанах. Лента в волосах тоже была синяя, правда, яркая.
Он, надо признать, хорошо выглядел. Высокий, гибкий, жилистый. И, мама, не импотент. То есть опасный… Что я тут делаю?!
Мигом вспомнилось все, на что я не обращала внимания.
А еще вспомнилось, что в одном полотенце я его тоже видела… и тело там… не оценено мною оно было только по причине его мнимой непригодности. Не особо воспринимала как мужчину, да и МАСТЕР же! Не мужчина то есть!
Потому убираем чувство прекрасного куда подальше и не даем даже пикнуть!
Раздражитель прекрасных чувств вернулся за стол и пристально на меня уставился отвратительно красивыми глазами.
Да-да, будем выражаться исключительно химическими терминами! Раздражитель!
Мне протянули меню. Взяла и тупо в него уставилась. Потом беспомощно глянула на Мастера.
Он без слов взял обратно папку, закрыл и положил рядом.
– Если позволишь, то я выберу на свой вкус.
Возражать я и не подумала.
Как говорил папа, если мужчина приглашает девушку на выяснение отношений, притом в заранее непосильное ей по финансам место, то расходы он по умолчанию берет на себя. Но лучше это прояснить заранее.
– Ценовой ценз этого заведения мне не по карману, – спокойно заявила я.
Хин только едва заметно поморщился и попросил:
– Не унижай меня.
Я несколько секунд не отводила от него глаз, а потом тихо сказала:
– Извините.
– Ничего страшного, – дрогнули в улыбке уголки бледных губ. – Это скорее на будущее.
А вот теперь страшно! Какое будущее?!
– Начнем? – смело спросила я.
– Начинай! – щедро разрешил Мастер.
На этом все как-то и затихло. Я думала, с чего начать, а он листал меню, периодически нажимая на какую-либо строку, и она загоралась зеленым светом. В конце он три раза нажал на красный круг, и высветилось время доставки. Десять минут.
Удобно!
– Ну? – поторопил меня Хин.
Сказать было нечего.
– А давайте вы? – робко предложила я и, немного обидевшись за смех в ответ, добавила: – В связи с недостаточным для логического анализа количеством данных я передаю вам право голоса.
– Не прячься за официозом, – хмыкнул мужчина, рассеянно вертя в пальцах салфетку. Пример был заразителен, потому я тоже взяла салфеточку, но мне нужно было время от времени куда-то деть взгляд, а значит, я принялась ее складывать.
– Я вас слушаю! – искренне заверила я Мастера Малахита.
– Да вы что, – вскинул он серо-стальную бровь. – И что ты желаешь услышать?
– Правду, – мрачно отозвалась я, неодобрительно глядя на Хина, которого, судя по всему, забавляло происходящее. – И желательно честно. И без уверток.
– А ты многого хочешь, – спокойно заметил Пытка, расслабленно откидываясь на плетеную спинку.
– А вы опять начинаете играть, – сцепила пальцы, все же не удержавшись от этого нервного жеста. – И хочу акцентировать ваше внимание на том, что если вы не перестанете, то я сейчас уйду.
Мастер почему-то очень грустно на меня посмотрел и уныло поведал:
– Это было мужское кокетство. Как же сложно иметь дело с неопытными девушками!
– Вот и не имейте, – посоветовала я, всеми силами стараясь не покраснеть. – И, пожалуйста, давайте уже говорить как взрослые люди! Ваше поведение требует объяснений, и вы тоже это понимаете!
– Мия, вот что тебе еще требуется? – с улыбкой взглянул на меня мужчина. – Кажется, все кристально ясно и прозрачно очевидно.
– Нет, – отрезала я. – Пока кристально ясно, что вам нравится надо мной смеяться, и прозрачно очевидно, что я ничего не могу с этим поделать!
Нет, а что еще?! Ну и да, банальный постельный разовый интерес! Но я не опущусь до того, чтобы такое озвучить!
На меня уставились такими изумленными глазами, что закралась мысль, что, может, я и не права.
Но как еще это трактовать?!
Нет, конечно, я понимаю как. И все очевидно. Но сама это не скажу, пусть даже не мечтает, что облегчу ему задачу!
Тем более со времени первой встречи симпатии к нему как к мужчине у меня не прибавилось.
– Хорошо, значит, прямым текстом, – спокойно начал Мастер. – Миямиль, я хочу, чтобы ты стала моей спутницей и была рядом.
– Куда? – дотошно уточнила я. – Если куда-то далеко, то не пойду, если в пределах Изумрудного, то пожалуйста.
– То есть согласна? – неверяще взглянул на меня Хин. – Правда?
– Разумеется, – улыбнулась я. – Я же уже сказала, что согласна быть артефактором при вашем ведомстве.
Попробовала бы я отказать…
Он несколько секунд пристально, с прищуром на меня смотрел, а потом тихо и жестко сказал:
– Прикидываться хватит.
Я испуганно сжала салфетку, сминая тонкую ткань, и выдохнула в ответ:
– А чего вы ждали? Да, я все понимаю, но не хочу. Мастер, я вас боюсь и не хочу узнавать ближе, чем преподавателя или работодателя. Не желаю, понимаете? У меня есть своя, далеко не упорядоченная жизнь, в которой и так немало проблем.
– Твои проблемы легко решаемы. – На синие глаза упала сверкнувшая на солнце прядь волос, и он нетерпеливо отбросил ее назад. – Более того, если согласишься, они просто не возникнут.
– Вы из тех мужчин, которые решают проблемы, – медленно кивнула я в ответ. – Но приносят с собой совершенно иные, с которыми я точно не смогу справиться своими силами. И знаете, Мастер Хин, единственная моя проблема сейчас, которую я не могу решить сама, – это вы. – Я прикусила губу, лихорадочно подбирая слова, протянула руку, мимолетно коснувшись ладони мужчины, и попросила: – Можно я договорю? Я не хочу вас обидеть, вы мне очень интересны, я затаив дыхание слушаю ваши лекции, с большим удовольствием хожу на практику… Я вами восхищаюсь, мне интересно наблюдать, и я была бы счастлива, если бы смогла работать где-то рядом. Тем более что и правда в этом нуждаюсь.
– В свете сказанного тобой, судя по всему, сейчас последует то, что я тебе не нравлюсь как мужчина: и многочисленные извинения, – как-то очень нехорошо ухмыльнулся Пытка. Настолько нехорошо, что мне стало немного страшно.
Наверное, только поэтому я ответила правду.
– Нравитесь. И вы сами об этом знаете, хотя ваши методы и далеки от честных.
– О чем ты?
– То, что вы устроили, – это сексуальные домогательства, – спокойно пояснила я. – Прикосновения к ушам приравниваются к интимным ласкам. Вы меня облапили и уволокли невесть куда. Далее… да, некоторая реакция была, хотя я не назвала бы ее классической.
– К дроу ты вообще равнодушна осталась, – самодовольно поведал Хин.
– Он меня за уши не щупал! – злобно рыкнула я, но тут же, вернув самообладание, продолжила: – А вы уже который раз себя ведете как… маньяк последний! Раньше я все списывала на легкую неадекватность из-за болезни, потому и вела себя мягко. Но теперь? Нет!
– Хочу отметить, что сейчас ты, объективно говоря, перечисляешь доводы за то, чтобы согласиться на мое предложение, – невинно отметил Пытка.
Я успела только округлить глаза, но задать встречный вопрос было не судьба, так как раздался стук в дверь и певучее:
– Голубки-и-и-и! К вам можно?
Дверь открылась, явив нам счастливого фея с подносом.
– Голубок, – рявкнул блондин, стремительно разворачиваясь к двери. – Без намеков!
– Был не прав, больше не повторится, – тут же повинился хозяин заведения, расставляя перед нами всякие чайнички, вазочки и тарелочки, а потом в рекордные сроки вымелся за дверь. Я опять задалась вселенским вопросом, как летают шмели и толстые феи.
Когда опомнилась и повернулась к синеглазому Ужасу Запыталовичу, то заметила такой же, как и у меня недавно, взгляд на дверь, за которой скрылась эта загадка природы.
– Нет, ну по всем законам гравитации… – хмурился Хин. – Соотношения веса к размаху и плотности крыльев…
– Аномалия, – восторженно согласилась я.
Несколько секунд мы смотрели друг на друга, а потом он тихо спросил:
– Мия, у нас же много общего, в том числе и взаимная симпатия. Все то, что ты перечислила… Да, возможно, я немного сорвался, но результаты есть. Ты – девочка, поэтому страстного отклика и не ждалось, но он все равно есть.
– Вы из другого мира для меня. Я не могу вам сопротивляться, я знаю, что одно ваше слово, и меня доставят куда вам захочется и в каком угодно виде. Или сама приду… стоит лишь начать угрожать сестре. Приду, да. И не боюсь это говорить, потому что вы сами прекрасно это знаете. И поэтому я вас боюсь. Я в подчиненном положении.
– То есть ты боишься моего статуса.
– И его тоже, – спокойно кивнула я. – Я живу в одном мире, а вы в другом. У меня своя дорога, свои маленькие проблемки, которые я старательно решаю, свои цели. Для вас они тоже маленькие и легко достижимые. Но это – мое, понимаете? Все, что за пределами этой колеи, пугает. Свою я знаю до последней выбоинки и травинки, я вижу ее повороты, я знаю примерную глубину своего падения в самых худших из возможных раскладов. А вы для меня были как… феникс для смертной. – Тут неподвижный и бесстрастный до этого Мастер вскинулся, неверяще глядя на меня, как будто я что-то угадала, но не перебил, и я продолжила: – Вы непонятны, невероятны, и вообще – вас не существует, а если и есть, то где-то там, за синими горами, и мы никогда не встретимся. Но вот… невероятное случилось. И, Мастер, ну как это выглядит?! Вы взрослый, состоявшийся, занимающий едва ли не самый значимый пост в государстве, и вдруг заинтересовались молоденькой студенткой. И как долго продлится ваше увлечение? Как только добьетесь своего, то забудете сразу, как выйдете за дверь. А я? – Снова замолкла, чтобы сделать глоток из высокого бокала, машинально отметив, что это явно яблочный сок, и продолжила: – И еще, не будем забывать про общественное мнение. Фаворитов великих, которые, даже не желая того, были вознесены над остальными, очень не любят. Их потом топчут. Стало быть, для меня это крах. Падение, после которого не подняться. Мне этого не забудут, Мастер, ведь лично я не слышала о том, чтобы у вас были женщины. Явные.
Дальше было молчание. Я не все сказала, но пока не решалась продолжить. Как заморозило. И я очень боялась. Сейчас все зависит от порядочности мужчины напротив меня. Все будет так, как он захочет, и я ни капли не обольщаюсь.
– И что же мне с тобой делать? – глядя в окно и поправляя манжет рубашки, спросил Хин.
– Простить и отпустить? – невесело хмыкнула я. – Вот скажите мне честно, вы правда думали, что стоит предложить, изложить все бонусы, и я соглашусь?
– Я даже положительные стороны осветить не успел.
– Не трудитесь, – посоветовала я, притягивая к себе тарелочку с легким фруктовым салатом.
– Приятного аппетита, – пожелал Мастер, уже с легким любопытством за мной наблюдая.
– Спасибо, – искренне ответила я и, отправив в рот первый кусочек, поделилась: – Очень вкусно!
– Знаю, – кивнул Мастер и показал вилкой на свое блюдо. – У меня такое же.
– Хороший выбор, – сказала, чтобы хоть что-то сказать. Странно, в его обществе меня кидало из крайности в крайность. То страшно и жутко и я не могу молчать, потому что это просто безумно давит на нервы, то комфортно и спокойно. Забавно. Но стоит закончить. – Знаете, если бы вы были обычным, то все было бы легче и проще. Не факт, что я согласилась бы… даже скорее нет, чем да.
– Почему? – вскинул он бровь, крутя в руках вилочку с наколотым на нее кусочком киви в сладком сливочном соусе.
– Потому что отношения – это труд. А у меня сейчас слишком много проблем, направлений и прочее.
Честность так честность…
Я не знаю, куда меня она заведет, но раз начала, то молчать не буду.
Тем более, кажется, впервые мы с ним говорим на одном языке. Я понимаю и знаю, чего он желает… и хочу, чтобы меня тоже поняли.
Я и Мастер Пытка.
Странно до страха.
– Лепрегномик, – вдруг улыбнулся Хин. – Знаешь, впервые вижу в тебе черты гномьего характера. Продуманная, ставящая интересы разума на высшую ступень, не желающая осложнять себе жизнь.
– Это не черты гномов, – спокойно возразила и снова потянулась к соку. – Это свойственно любому здравомыслящему существу. Да, я могу дурачиться сколько угодно и изображать крайнюю степень наивности. Могу даже не позволять себе думать в эту сторону, просто чтобы не рушить иллюзию. Яркий пример – это ситуация с вами. Стоило мне что-то понять и принять, как вы сразу пошли ва-банк. Вы это почувствовали. А раньше я даже из душевой спокойно сбежала. Хотя ситуация была очень опасной. И опять же понимаю я это только сейчас. Позволяю себе понимать. – Я отложила столовый прибор и, немного отодвинувшись от стола, теперь выжидательно глядела на Хина. – Я жду.
Он думал долго. Почти полминуты, но, надо отдать должное, предпочитал разбираться в завихрениях моего мозга сам, не требуя подсказок.
– Ответной откровенности?
Я лишь улыбнулась в ответ и увела с блюда конфетку.
– Знаешь, Миямиль, – тоже отодвинулся от стола Мастер. – Скажу тебе сразу. Я не оставлю тебя в покое.
Я тоже долго думала.
– Итак… – перебрала пальцами и отвернулась от синеглазого, начиная рассматривать аквариум. – Как понимаю, объяснение «хочу-в-постель-не-могу» можно отбросить. Вы не производите впечатления озабоченного. Иначе не стали бы так долго играть и поддерживать мои иллюзии.
– Первое попадание, – дрогнули уголки губ Пытки.
– Но этот интерес было бы очень глупо отрицать, – нахмурилась, продолжая мыслить вслух. – Я похожа на кого-то важного?
– Второе, – опасно подобрался Мастер.
– Попала я, – невесело заключила, решив, что копаться было бы глупо.
– Три, – рассмеялся в ответ мужчина.
– И что будем делать? – задала поистине животрепещущий вопрос. – Я не хочу… вы мне чужды, как и ваше окружение, хотя я искренне сомневаюсь, что буду им представлена, даже если наши отношения дойдут до желанной вами плоскости.
– Я даже что ответить не знаю, – честно признался Хин. – Мия, я более чем уверен, что ты во многом не права.
– С чего вы это взяли? – весело осведомилась в ответ. – Разве я давала повод? Наоборот, только СЕЙЧАС вы не знаете, что со мной делать и как отвечать. Все остальное время я более чем уверена, что ваши чаяния дальше физического плана бытия, так сказать, не уходили.
Рыбки красивые… плавают, играют. Большая с маленькой как раз. Ой… уже не играют. Она ее ест.
– Кстати, вот, – решила я воспользоваться примером из животного мира и указала на аквариум. – Пример, что со мной будет. И как-то не хочется.
– Давай заключим договор, – внезапно предложил Хин. – Ты мой ассистент и артефактор.
– В обществе и то и другое истолкуют как «любовница», – любезно просветила я.
– У тебя будут деньги, ты получишь доступ в высший эшелон, сможешь открыть свое дело или дать отцу больше возможностей для развития семейного, – продолжал Мастер, никак не реагируя на попытки «уколоть». – И еще одну причину моего интереса ты упустила. Знаешь, что такое биполярное расстройство у магов?
Я только расширила глаза, внутренне ощущая себя так, словно меня огрели чем-то тяжелым.
Болезнь магов. Их постоянно кренит то в одну, то в другую сторону. Но если в сторону эмоций, то это просто контролируется и лечится. А вот если в сторону разума… их убивают.
Некогда кто-то очень романтичный назвал две формы этого заболевания Безумием Разума и Безумием Чувств. Звучит красиво, а вот выглядит не очень. По сути, маги изначально психически нестабильны, а тут еще и это.
– Я болен, – спокойно продолжал Хин. – Раньше была очень сильная и яркая форма Безумия Чувств. Но… кое-что произошло. И я пришел в равновесие. А потом…
– А потом вас понесло в другую сторону, – прикусила губу я. – А якоря? У вас же должны быть те, кто помогут, друзья!
– У друзей своя жизнь и семьи.
– При чем тут я?
– Раздели со мной магию, – негромко попросил мужчина, подаваясь вперед и перехватывая мою лежащую на столе ладонь. – И да, я дам тебе все.
И тут… все рухнуло! Вот совсем все!
Все мои домыслы, все мои предположения! Он все разрушил!
Я задыхалась от смешанных чувств!
Злость победила:
– Почему вы меня последней идиоткой выставили?!
– Ты о чем? – вскинул стальную бровь этот высокоразумный подлец, чтоб ему провалиться!
– О том, что все мои выводы – это полная ахинея! – Я даже подскочила с кресла и забегала по комнате, злобно посматривая на расслабленного блондина. – Я тут мысли про отношения, я тут ерундистику и доводы! А вам всего лишь Разделившая нужна?!
– Ну, ты не до такой степени и не права, – подмигнул синим глазом этот… мой персональный песец! Полярный зверек, чтоб его! – Ты и правда мне очень нравишься, иначе это предложение было бы нерабочим. И, кстати, все твои претензии снимаются.
– Да, – неохотно признала я. – Статус Разделившей Разум или Чувства почетен, уважаем и хорошо вознаграждается.
– А тебе это и надо, – добил Мастер, а потом как-то очень шаловливо улыбнулся. – И, Мия… ты представь, сколько нас ждет приключений.
Я представила… и поняла, что это тоже довод!
– Присаживайся, – с коварной улыбкой искусителя кивнул Хин на мое кресло. – Обсудим условия, бонусы и награды.
Разумеется, я села. А варианты?
– Зачем вам именно я? – нервно сцепила пальцы, неуверенно глядя на Мастера. – Во-первых, Разделяющих готовят, есть даже специальный корпус для них. Вам стоило подать запрос, и кого-то сразу бы подобрали!
– Я хочу тебя, – спокойно ответил Хин, не отводя пристального взгляда, отчего я опять покраснела. Все же как это кошмарно двусмысленно звучит в его устах! – Это достаточная причина, как мне кажется. Да и у тебя есть все нужные мне данные.
– Какие же? – осторожно поинтересовалась я и нервно разгладила темную ткань платья на коленях.
– Пусть это будет секретом, – рассмеялся блондин, но почти сразу успокоился. – А если серьезно, то… рядом с тобой я немного иначе себя ощущаю. Мне это нравится.
Повисла пауза. Хин все так же с улыбкой глядел на меня, скользя по телу медленным взглядом, отчего я чувствовала себя очень неуютно.
– Понятно, – сказала, только чтобы хоть что-то сказать.
– М-да, судя по всему, как раз ничего и не понятно, – покачал головой Пытка и, откинувшись на спинку кресла, потянулся, выпрямляя спину, разворачивая плечи, слегка прикрывая синие глаза. – Ладно, янтарная. Раз тебе все понятно, то приступим к оглашению плюсов твоего будущего положения.
– Мастер, а чего мне будет стоить отказ? Поймите правильно… я бы не хотела усложнять свою жизнь, а ваше предложение сулит кардинальные перемены. Да, разумеется, статус у меня будет вполне определенный и весьма уважаемый, но остальные сложности он не снимет.
Казалось бы, ничего не поменялось… Солнце все так же светило, заливая комнату и нас медовым светом, искрясь в белых волосах, делая кожу Хина не такой пугающе-бледной. Ветер залетал сквозь одну приоткрытую створку, играя моими прядями волос, выбившимися из прически, легонько гладил щеки, а уличный шум вносил в это нотку реальности.
Но… Но!
Флер расслабленности и вальяжности, которым был окутан Мастер, испарился в никуда, хотя он даже не пошевелился. Лишь медленно открыл глаза, которые сейчас потемнели до цвета рассветного неба. Того его края, что еще отдан ночи, хотя восток уже ярко пылает.
Забавно. Мы, наверное, смотримся такими противоположностями… Скромная рыжая девушка в простом платье с аккуратным белым воротничком и манжетами. Прямая спина и наверняка очень испуганный взгляд.
Да, я опять его боялась.
– Мия-Миямиль, – вкрадчивый голос, немного мурлыкающие интонации, от которых почему-то становится только хуже. Прохладная ладонь, которая метнулась вперед, захватывая в плен мою руку. – Я всегда получаю то, чего я хочу. Всегда. Что-то изменить может лишь Гудвин, а он из-за проблем маленькой Разделяющей не станет портить со мной отношения. Потому, детка… смирись и послушай плюсы этой ситуации. Никуда ты от меня не денешься, янтарная. Хватит трепыхаться, это лишь дразнит охотника.
– Так я – дичь? – все же сорвался с губ едва слышный вопрос.
– Нет, – спокойно ответил мой светловолосый кошмар. – Ты – цель. Я хочу, чтобы ты была рядом. И мне не важно, в какую словесную форму придется облечь это желание, Мия.
– А если я скажу «нет», то воспользуетесь мной же озвученным предложением о шантаже и так далее? – горько усмехнулась я и потянула к себе удерживаемую Мастером руку. Не пустил, лишь крепче сжал свои изящные музыкальные пальцы.
– А ты этого не скажешь, – изогнулись в усмешке бледные губы мужчины. – Ты любопытная, Мия. И ты хочешь большего, как и твоя сестра. Да и, в конце-то концов… ты добивалась перевода в Малахит только для того, чтобы получить блестящее образование и уехать обратно в Охру, чтобы там сдаться под давлением деда и выйти замуж за указанную им фигуру? Или ты, или Амириль… Дед у тебя – глава Клана, который не имеет наследника мужского пола, но у которого есть две внучки… и если как-то правильно ими распорядиться, то можно получить немало бонусов. Знаешь, что бы я сделал на его месте, чтобы добиться своего?
– Боюсь представить, – искренне ответила я.
– Может, и правильно боишься, – хмыкнул Пытка, но продолжил: – Но все же изложу. По всем сведениям, твой дедуля от моих прикидок в своих действиях мало отступает. Он перекрывает «кислород» твоим родителям. Финансы часто важнее воздуха, янтарная. И когда вы вернетесь… добрый дедушка предложит выход. И какая-нибудь из любящих дочек согласится, верно? И я даже знаю, какая именно.
– И? – не отводила я взгляда. – Что можете сделать вы?
– Как ты верно указала, я из той породы, которая в силах решить твои проблемы, – пожал плечами Хин и, перехватив мою руку, легонько погладил внутреннюю сторону ладони, отчего я вздрогнула и удивленно посмотрела на него. Он усмехнулся и посоветовал: – Можешь снова играть в страуса, девочка. Я никуда не тороплюсь. Кстати, у тебя аналитический склад ума, как я понял, просыпается довольно редко?
– Оскорбил так оскорбил! – поджала я губы. – Нет! Я просто не понимаю! У меня нет опыта, все домыслы вы почти сразу опровергаете, и я снова остаюсь в пустоте. Я не понимаю, чего вы желаете, Мастер Хин! Не понимаю!
– Меня зовут Лель, – внезапно сказал мужчина, не отпуская моего взгляда. – Запомни, янтарная. И используй.
– Да ни за что! – искренне отозвалась я. – Даже как Разделяющая, я не являюсь настолько близким существом, чтобы назвать вас по имени. Тем более по тому, которое мало кто знает. И да, я снова не понимаю ваших целей!
– Как же с тобой сложно, – мученически вздохнул Мастер, тоскливо на меня глядя. – Вроде бы умная девушка, но в некоторых вопросах почему-то твердо желаешь быть дурочкой!
– Так безопаснее, – мрачно отозвалась я. – У меня ярко выраженный инстинкт самосохранения.
– Осторожная моя, – угрюмо буркнул Хин и со вздохом запустил руку в бело-серебристые волосы, растрепывая хвост. Потом снова посмотрел на меня, и я даже немного растерялась, так как этот легкий беспорядок в волосах немного, но изменил его. Он уже не казался таким холодным и далеким. – Ладно, Миямиль. Вернемся к плюсам твоего положения. Финансовые проблемы теперь станут отсутствовать как класс, программа обучения немного изменится. Мы ее пересмотрим. Ты мне нужна как артефактор, ну и… что еще сама захочешь изучать, остальное имеет смысл вычеркнуть, так как время не резиновое. И, само собой, мои ресурсы, от денежных до людских, – в полном твоем распоряжении.
– Какое богатство, – покивала я. – И что же взамен?
– Будь рядом, – тихо сказал синеглазый, проникновенно заглядывая мне в глаза. – Всего лишь рядом, моя леди. Всего лишь.
– Очень много, – несогласно покачала головой. – Но вариантов у меня, похоже, нет. Но если Разделяющих готовят отдельно, то подхожу ли я?
– Миямиль, – немного снисходительно улыбнулся Хин. – Те, кого готовят, это отдельная когорта. Это те, кто вступает в игру, когда маг уже на грани. Это врачи, понимаешь? Притом прикрепляют их к магу без его на то согласия, именно поэтому ТАКИХ Разделяющих и готовят отдельно. А у меня, к счастью, еще не та ситуация, и будет достаточно, если ты разделишь со мной магию.
– Уверены? – недоверчиво посмотрела я на него.
– Уверен, – медленно кивнул Мастер и, все еще не отпуская мою руку, плавно поднялся, обошел стол и потянул на себя, ненавязчиво вынуждая встать.
Я подчинилась, как завороженная глядя в чарующие синие глаза, в которых закручивалось что-то непонятное, непостижимое для меня.
А вокруг… Словно разлили голубое серебро. Краски потускнели, солнце стало серебристо-холодным, а я судорожно выдохнула, ощущая, как холодею изнутри. В воздухе разливалось что-то сильное, подавляющее, страшное. Сила. Сила Мастера. Которую он перестал сковывать.
– Ну вот, – он сильнее сжал мою ладонь, притягивая ближе к себе, скользя кончиками когтей по щеке, подбородку, касаясь беззащитной шеи.
Страшно… До дрожи, до ужаса, до… холода.
– Мия, скажи, что чувствуешь? – прозвучал повелительный голос Пытки.
– Холодно…
– Плохо, – коснулся моей щеки, отвел со лба упавшую прядь волос, быстро пробежался по краю ушка, отчего меня дрожью пронзило. Но не удовольствия. Я его никогда при таких прикосновениях не испытывала, а тут – вообще что-то непонятное. И хочется, чтобы убрал пальцы, и… непонятно, чего хочется.
Но так… интимно! Слишком интимно!
– У-б-б-берите руку, – дернулась я в сторону. – Еще раз простите, но я не могу. Не хочу! Я должна идти…
В его глазах плясали тени, которые сменялись ослепительными вспышками, дыхание казалось неправдоподобно громким и каким-то чужим. И у меня не получалось вырваться, пошевелиться, начать сопротивляться! Я даже взгляда от него отвести не могла!
Что происходит?!
Зачем… зачем я тут? Зачем я не сбежала, пока был шанс?!
– Какое идти, если ты заболела? – вкрадчиво осведомился Мастер. – И вообще в полуобмороке.
В подтверждение этих слов холод стал уходить, уступая место сначала теплу, а потом и жару. На лбу выступила испарина, дыхание стало частым, взор туманился. Я машинально потянулась к горлу и тут же тихо ойкнула, почувствовав на талии крепкие руки. Затем были краткий миг невесомости и твердая поверхность стола, на которую меня усадили, а потом расстегнули верхние пуговки платья, что я не успела сделать.
– Это сила… – прошептал на дернувшееся ухо Мастер. – Справишься, янтарная моя?
– Сила, – эхом повторила я.
– Ну же, ты сможешь. Сила, это просто сила. Просто синее пламя. Холодное и жаркое. Совершенная противоположность, – сознание окутывал его голос, заставлял слушать… думать.
Голос удалился, все еще что-то рассказывая, помогая удержаться на плаву.
А я пыталась понять…
Сила, и очень много. Со мной несовместимая. Наверное. Но… надо просто захотеть. Жар не так уж и страшен, я «холоднее», надо просто снять барьеры и смешать. Тогда не сгорю.
Один за другим, один за другим.
– Молодец! – Носа коснулся какой-то резкий запах, проясняя сознание, я сфокусировала взгляд на таких близких синих глазах Мастера и услышала: – А теперь второй этап.
Энергия в момент обернулась холодом, вымораживая меня изнутри, я прерывисто выдохнула: показалось, что даже кожа покрывается инеем.
– Никак! – мучительно сказала в ответ.
– Да, и правда никак, – спустя несколько секунд спокойно признал Хин. – Странно, но оно и хорошо. А теперь почувствуй эту силу как свою и собери в шарик, к примеру.
– Она же ваша, как я могу…
– Теперь она ничья, просто разлита в пространстве.
Так… синий огонь, надо его просто увидеть, потянуться своей энергией, слиться, прочувствовать и втянуть в себя. Много как…
– Не надо в себя, – тихий голос, будоражащий, волнующий, глаза, синее, чем вечернее небо. – Просто снаружи собери. Дай объясню, – и снова обжигающе горячее дыхание по мочке нервно дернувшегося острого ушка, по шее, и голос наполняет голову. – Ну же, янтарная моя, так правильно. Делай, рыженькая, я плохого не посоветую.
Я послушно стянула энергию в небольшой яркий шарик и снова услышала шепот, такой… важный. Голос важный. Слова нужные.
– Смотри, какой красивый и яркий мячик… Нравится?
Я как зачарованная кивнула, но тут же помотала головой.
– Опасно, но… хочется.
Потянулась рукой к огоньку, но тот же голос тихо рассмеялся и перехватил мои пальцы.
– Ну какая же ты торопыга, янтарная. И жадина. Давай разделим этот красивый светлячок на две частички, только ниточку не забудь между ними оставить, ладно?
– Не знаю как. – Я все еще не могла оторваться от созерцания прекрасного сине-золотого шара.
– Ну, я помогу. – Легкий поцелуй в щеку, который приводит меня в сознание, и я изумленно смотрю на Мастера.
– Тебе это все кажется, – любезно пояснил он, загадочно улыбаясь.
– А-а-а-а, – тут же успокоилась я.
– Вот и молодец, так что возвращаемся к магии. Дели шарик.
Я полюбовалась на его переливы и решительно помотала головой.
– Почему? – удивился Хин, вскинув стальную бровь.
– Он мне самой нравится, – пояснила я и, немного подумав, предложила: – А может, обмен?
– На что? – оторопело поинтересовался мужчина.
– Не знаю, – грустно призналась я. – Ничего нету.
– Ну, я же не совсем забираю, – продолжил торговаться он. – Давай так… ты мне скажешь, что думаешь про меня, а я потом тебе такой же шарик подарю. А этот разделим: половину тебе, а половину мне.
– А зачем тебе мой шарик? – подозрительно посмотрела я, и он вдруг рассмеялся, запрокинув голову.
– Чудесинка, – улыбнулся Мастер. – Да, я не прогадал.
– То есть второго шарика не будет? – загрустила я.
– Почему это?
– Мама рассказывала, – задумчиво поведала я. – Если у мужчин что-то идет хорошо и они добились своего, то ша. Больше ничего не будет.
– Для тебя – хоть комету! – щедро пообещал он и указал на все еще висящую сине-золотую сферку. – Только это раздели сначала, и нить не забудь.
Пожала плечами и сделала.
Был один большой, а стало два маленьких, связанных между собой.
– Отлично, – промурлыкал Мастер и, хищно глядя на меня, сказал: – Раздевайся!
Что?!
Рука как-то сама отреагировала. Сама, вот честное слово!
Сама размахнулась и хлестнула по белому лицу.
– Второй раз, – меланхолично прокомментировал Пытка, но синие глаза как-то страшно сверкнули. – Такое не всем прощается.
– Раздевайся?!! – с шипением повторила я его недавний приказ. – Да кем бы вы ни были, я не позволю так с собой обращаться! И вообще! А комету?! – дотошно напомнила я. – Вот так всегда, сначала звезду с неба, а потом сразу «раздевайся!».
– Может, потом звезду? – неуверенно предложил блондин, осматривая помещение. – Не поместится.
– Не буду раздеваться! – непреклонно скрестила руки на груди.
– Шарик хочешь? – коварно осведомился этот гад. – И нужно лишь еще несколько пуговиц расстегнуть.
Шариком повертели перед глазами… и меня снова затянули переливы цвета, лишая сил и воли к сопротивлению. Там было что-то такое родное… которое нужно было вернуть. Золотистое, родное, красивое. Сила просилась обратно.
Пальцы сами расстегнули платье и, отведя взгляд от чарующей сферы, я с удивлением увидела, что Мастер уже расстегивает жилетку, а после и рубашку, а потом, не говоря ни слова, он схватил одну из половинок и прижал с левой стороны, около сердца. Сдавленно зашипел и согнулся, но тут же выпрямился, окинул меня засверкавшим пламенем взглядом и ухмыльнулся:
– Горячая у тебя сила, янтарная моя. Жжется.
Не успела я ответить, как он поймал вторую половинку и решительно шагнул ко мне, отодвинул ворот и прижал обжигающую холодом магии ладонь к верхней части моей груди. И сила… она впиталась. Моя золотая искрами понеслась по телу, занимая свое место… Но была и иная. То холодная, то оборачивающаяся жаром. Она патокой растекалась по телу, принося странные ощущения.
Отголоски странной боли… но как не моей уже. Как будто она уходила куда-то. В кого-то.
А потом глаза накрыла его рука и голос приказал:
– А теперь спи, малышка.
И сознание послушно померкло.
Там же
Лельер Хинсар немного устало посмотрел на лежащую у него на руках девушку, потом перехватил ее поудобнее, бросил на пол черный камень и шагнул в клубящийся тьмой портал, ведущий в комнату его Разделяющей.
Когда вышел, то обнаружил там нервную Амириль, которая сжимала в ладони какую-то вещь и строила заклинание. Спустя несколько секунд Мастер с удивлением понял, что это поисковое… и искала она сестру. Вернее, усиливала их связь и пыталась понять, где Мия.
Как что-то почувствовав, блондинка распахнула глаза и пристально уставилась на него, а потом – на бессознательную двойняшку на руках у Пытки.
– Что вы с ней сделали?! – метнулась она к нему, но, положив руку на шею рыженькой, нащупала пульс и немного успокоилась, что не помешало ей гневно уставиться на самого страшного типа в Малахите и повторить вопрос: – Что вы с ней сделали?! Я почувствовала, я знаю, что-то не так!
– Поздравляю, – холодно усмехнулся Хин и, обойдя настойчивую лепреконку, двинулся к постели. – И ничего не произошло.
– Да-да. Сказал Мастер Пытка, принося мою бессознательную сестру после непонятного ритуала, – едко отметила Амириль, идя следом. – А то я не вижу, как ее аура искрится!
– Какая же вы назойливая, – бросил на нее раздраженный взгляд Хин.
– Я заботливая, знаете ли, есть разница. И я в праве старшей. В условиях отсутствия родителей опекуном сестры являюсь я! Потому я прошу, нет, я требую ответа: что вы сотворили с моей сестрой?!
Лельер осторожно положил Мию на постель, накрыл покрывалом и развернулся к ее сестрице.
Сестрица стояла прямая, как струна, очень бледная, очевидно испуганная, но не сдающаяся.
Кажется, в своей оценке Амириль Гаилат господин шут некогда ошибся.
– Леди Миямиль Гаилат теперь является моей Разделяющей, – спокойно сказал мужчина, выжидательно глядя на прелестную девушку, которой некогда даже впечатлился.
У Амириль на личике сначала отпечатался шок, потом злость, а затем она смирила эмоции, но более не дрогнула:
– Аннулируйте контракт. Как старшая, я против.
– А как Мастер этого сектора – я за, леди Амириль, – вкрадчиво сказал Лельер, улыбаясь одними губами.
Амириль молчала очень долго, понимая, что ничего не может противопоставить такому заявлению. Да и никто не сможет, уж будем откровенны.
Молчала и внимательно осматривала Пытку, а потом едва заметно поклонилась, четко, практически по-военному развернулась и направилась к дверям. Застыла в проеме и тихо сказала, прямо глядя в синие глаза палача:
– Если вы ее обидите, то будете иметь дело со мной. И чего бы мне это ни стоило, но безнаказанным такое не останется.
Дверь тихо закрылась, а Хин улыбнулся, прислушиваясь к приглушенному ковром перестуку каблучков. Девушка убегала так стремительно, что если бы Лельеру в данном амплуа позволяло воспитание, то он бы избрал термин «драпала».
Он хмыкнул и в никуда сказал:
– С Хельжином ее познакомить поближе, что ли? Да и вообще, девочка на удивление перспективная, как оказалось. Надо же… насколько я обманулся ее масками. Определенно перспективная лепреконка.
Да, несмотря на гномские корни, Амириль он воспринимал скорее как лепреконку. Слишком уж много в ней было характерных черт этого народа… и не только во внешности.
Хин развернулся к рыженькой, которая уже успела подтянуть к себе подушку и обхватить ее обеими руками.
– Янтарная леди, – хмыкнул блондин, присаживаясь рядом на постель и отбрасывая с ее лица прядь волос. – Интересно, а что ты себе напридумываешь теперь? Это становится даже интересно…
Ночь постепенно опускалась на город, а Хин все так же сидел рядом со своей погруженной в волшебный сон девушкой, перебирал ее мягкие волосы, время от времени скользил пальцами по нежной коже и думал.
И нет, вовсе не о том, что Мия не в курсе того, что она уже его девушка.
Думал Хин о гораздо более приземленных, да и, что скрывать, важных, на его взгляд, вещах.
Определенно, творится что-то неладное… притом очень уж глобального размаха.
А что мы имеем?
Имеем мы просто очешуенно много всего «веселого, доброго, позитивного и обнадеживающего»!
Итак, начнем по порядку.
Во-первых: по городу все еще летает непонятная гадость, которая выпивает жизнь, силу и, самое противное, аккумулирует где-то всю эту энергию.
Лельер видел «туманного охотника» несколько раз, и он всегда был совершенно пуст! Вывод? Где-то он это оставляет.
И это очень плохо, потому что сулит глобальные неприятности.
Во-вторых: болезни. Сначала палачей Пытки, а потом и Всадников Смерти.
Отвратительнейшая ситуация, хуже не придумаешь. Кто-то смог добраться до гвардии Хранителей, и… они до сих пор не поняли как!
«Самый умный» ощутил прилив уже почти привычного за это время раздражения.
В-третьих: о-о-о, а это поистине интригующий пункт! Новое оружие… иглы, которые непонятно как вживляются и после этого детонируют. И убивают. Убивают их гвардию.
Все вместе это давало просто потрясающую, восхитительную в своей продуманности картину!
Тому, кто это придумал, феникс был готов аплодировать стоя!
Но, как это ни парадоксально, все, что ощущал Лельер, – это азарт и нетерпение.
Снова появился соперник. Достойный. Тот, кого поймать и убить – честь и величайшая награда!
Торжество лишь немного омрачало то, что до своего прошлого противника, хозяина зазеркалья, он так и не дотянулся.
Но ничего… черед Зеркальника еще настанет. Да и нет никаких гарантий, что ненормальному гению не вломилась очередная идея. Как он сам признался, предыдущую, о господстве над миром, от повернул вспять только потому, что понял, что править-то миром придется ему самому, а не хочется!
И только поэтому Зер не только сдал все свои сети, но и переслал подробную инструкцию о том, как навести порядок. Все же насколько интересный тип! Сумасшедший тип…
Феникс усмехнулся, но тут, нарушая ход его мыслей, рядом заворочалась Миямиль, подползая ближе к теплу, прижимаясь носом к бедру и перекидывая руку через ноги, чтобы притянуть замену подушки поближе.
Глаза Леля потемнели почти до черноты, и все мысли о мире, политике и убийствах испарились на раз-два! Он уже проказливо усмехнулся и потянулся к рыженькой, собираясь разбудить ее древним, как мир, способом, но тут… завибрировала пластина связи в кармане.
Мастер был существом обязательным, потому закатил глаза, отстранился от лепрегномика и, достав амулет, сжал его в ладони, открывая мозг для информации. Когда он вновь приоткрыл ресницы, то в его глазах сверкало такое предвкушение, что многие, кто видел Пытку за работой, наверняка вздрогнули бы.
– Ой, как же интересно, – почти неслышно пропел Мастер, поднимаясь с постели. – Да вы что!
Он выдохнул, смиряя эмоции, повернулся и склонился к Мие, касаясь легким поцелуем полураскрытых губ, и сразу после этого шут-палач скрылся в портале.
Немногим позже
Кален-Зар. Кабинет Мастера Смерти
Лельер сидел, невидяще глядя в пространство перед собой, и курил. Последнее с ним случалось не часто. Будем говорить откровенно, такое с фениксом происходило крайне редко. Только в случаях полной потери душевного равновесия.
И тут, надо признать, было от чего.
В операционной у него лежит тело. Живое тело.
Которое необходимо вскрыть.
В прошлый раз «языки» мало того что были пустые, так еще и умирали на операционном столе.
Хин как-то очень болезненно скривился и затянулся еще крепче. Напротив него в кресле сидел Айлар Смерть и задумчиво изучал коллегу.
– Может, кто другой сделает?
Лель едва заметно вздрогнул от голоса друга, слабо улыбнулся и покачал головой.
– Там работа ювелирная… не справятся. В лучшем случае прибьют пациента, а в худшем и сами пострадают. Ты же помнишь, что именно нам нужно извлечь из тела?
– Да, – встряхнул небрежно обрезанными темными волосами Смерть. – Но, Лель… они и так преступники. Почему бы их сразу не… утилизировать? И будешь работать уже с привычным контингентом.
– С трупами, – хмыкнул блондин и выдохнул в воздух облачко дыма. – Нет, Лар, и ты прекрасно знаешь почему. Во-первых, мы с ними еще не говорили, потому что сразу обездвижили еще на поле боя. А они – первые ниточки к нашему кукловоду… нельзя так нерационально ими распоряжаться.
– Рациональный мой, – иронично осмотрел бывшего шута Смерть.
– Радуйся, – ровно отозвался Лельер, но внутренне улыбнулся, ощущая теплую искру где-то внутри.
Но сейчас она только помешает. Потому укутаем в холодок и не будем беспокоить.
– Да, знаешь, как-то грустить хочется, – не менее спокойно отозвался брюнет, не сводя с Пытки пристального взгляда.
– Ваши подозрения безосновательны, – ответил Лельер с легкой, но очень холодной улыбкой на бледных губах, потом он затушил окурок и отправил его в пепельницу к еще трем таким же. – Пошли… пора приниматься за дело. Сам себя он не выпотрошит.
Смерть скривился от такой формулировки, но послушно поднялся, поправив перекосившийся багровый плащ, снял с мраморного бюста в углу свою неизменную шляпу и начал строить портал. В зеленовато-черную дымку сначала шагнул блондин, а после него и красноглазый.
Конкретно эта операция будет проводиться в специальном помещении, непосредственно Мастером Пыткой и под контролем Смерти.
Пока они спускались в подвалы, Лельер вдруг поймал себя на мысли, что ему впервые не по себе от мысли, что он сейчас может сделать что-то не то, устройство сдетонирует и он… умрет. Нет, феникса, конечно, так просто не убить… но смерть – это просто отвратительное явление, да и возрождение из пепла не более приятный, а еще и весьма длительный процесс.
Мия…
Забавно. Параметры заданы, толчок дан – маховик раскручивается.
И он этому рад? Рад.
Что-то нужно было менять. Особенно в свете того, что из Безумия Чувств он стремительно скатывается в Безумие Разума. А за последнее убивают. В запасе у Леля осталось всего две жизни… В случае феникса убивают до тех пор, пока не прибьют.
И этого бы не хотелось.
Потому ход с Разделяющей оказался как нельзя кстати, хотя он этого и не планировал.
Они спускались по типовой лестнице, на серых стенах было не за что зацепиться взгляду. Изредка навстречу попадались служащие в белоснежной форме палачей, разок мелькнул затянутый в черное Всадник Смерти, пробегом были даже аналитики в зеленых цветах. В одном из последних оба мужчины опознали изрядно уставшего, бледного и встрепанного Хельжина Аспида.
– Откуда такой красивый? – вскинул бровь Хин.
– От жвачного пустынного животного! – едко отозвался лепрекон. – От верблюда.
– А я-то думаю, с чего бы такой вид, словно тебя пожевали и выплюнули. Так, пошли с нами. Записывать станешь.
Мужчины спускались все ниже и ниже, миновали коридоры, переходя к иным лестницам, пока, наконец, не достигли винтовой.
– Всегда было интересно, а сколько подземных этажей у этого славного особнячка? – вскинул черную бровь серокожий Мастер.
– Пять, – коротко сообщил Хинсар. – И то не хватает.
– А у меня вообще три! – ядовито заявил Смерть.
– У тебя наверху семь, так что не жалуйся, – рассмеялся блондин.
– М-да… – раздался голос аналитика. – Такого оригинального соревнования на тему «У кого длиннее?» я раньше не видел!
Мастера одновременно остановились и неторопливо развернулись к Аспиду.
– Скормлю твоему же серпентарию, – мрачно пообещал Айлар. – Ну или сам съем.
– Убедил, – поднял ладони лепрекон.
– Я, кажется, знаю, за что тебя из Аквамарина послали… – пробормотал Лельер Хинсар, с иронией посматривая на приятеля.
– И за это тоже, – не стал отрицать тот.
Но шутка немного разрядила атмосферу, и к дверям бокса № 73 Мастер Пытка подошел спокойным и невозмутимым.
Бокс этот был штукой весьма интересной. Для опасных экспериментов. А то, что собирались делать сегодня, можно и нужно было отнести именно в этот раздел.
– Инструменты и подопытный уже на месте, – ровно проговорил Хельжин Аспид, под взглядом начальника машинально вытягиваясь и расправляя плечи.
– Отлично.
Спустя пять минут Мастера, облаченные в защитные костюмы и увешанные защитными щитами всех мастей, зашли в операционную, а аналитик остался за тонким, но невероятно прочным стеклом – записывать все, что скажет Хин.
– Лель, – тихо спросил Лар у сосредоточенно проверяющего инструменты хирурга. – На нем есть заклинания?
– Не совсем, – бесстрастно ответил Пытка, кинув беглый взгляд на массивного мужчину на столе. – Хотя, разумеется, для чистоты эксперимента стоило бы просто обездвижить, не блокируя болевые рецепторы.
– И почему не сделал?
– Неизвестно, на что реагирует эта гадость, – пожал плечами Хинсар и переложил на лоток несколько особо нужных ему в ближайшее время инструментов. – А что, если на болевой порог? Тогда он взорвется прямо тут, и неизвестно, преграда ли щиты. На Всадниках же они тоже были… и не помогло. Химические препараты использовать также было нельзя, тоже неизвестно, какая на них будет реакция.
– Приступай, – вздохнул Смерть, с легкой тревогой глядя на Пытку.
– Хватит уже, а? – почти неслышно сказал Лель. – Я не маньяк-убийца… давно уже.
– Я знаю…
– Вот и великолепно, – кивнул Хин и решительно сделал первый надрез на грудине «пациента».
Спустя длительное время уставший Лельер сидел на стуле и, тупо глядя перед собой, медленно стягивал перчатки.
– Таки блокировка нервных окончаний оказалась слабовата, – бесстрастно проговорил светловолосый Мастер. – Дергаться под конец стал… повредил себе кое-что. Хорошо хоть, я эту биотехнологичную пакость отсоединить успел раньше.
– Я отправил подопытного в морг, – сказал Хельжин, подходя ближе.
– Молодец, – без энтузиазма отозвался Лель и посмотрел на Айлара. – Перекинешь меня домой?
– Конечно, – вздохнул Смерть и создал портал на дом номер девять по улице Пропавшего Рассвета.
А потом бывший королевский шут сидел на подоконнике с нетронутой чашкой кофе и сигаретами. Одна за другой… одна за другой.
Нет, не было нервов или истерики, а уж тем более самобичевания.
Просто… было паршиво на душе.
Той же ночью…
Катакомбы под Изумрудным городом стары, как само время.
Хорошо одетый господин с тростью шагал по широкому темному коридору, прислушиваясь к едва слышному стуку каблуков и эху, гуляющему по соседним туннелям.
Вокруг его фигуры преданным псом вился плотный туман, и то скользил по дорогому костюму призрачными щупальцами, то рывком уворачивался из-под подошв дорогих туфель, совсем не подходящих для прогулок в таких местах.
– Гос-с-сподин… – едва слышная фраза повисла в воздухе. – Силы достаточно?
– Будем надеяться, что да. Ты готов вернуться в кристалл?
– Мне там не нравится…
– Убивать приятнее? – понимающе хмыкнул хозяин кровожадного тумана.
– Приятнее быть на свободе, – не согласился с ним тот.
– Свобода – очень интересное понятие. Иногда мне кажется, что ее просто нет. Мы всегда скованы условностями и обстоятельствами, на какой бы ступени власти ни стояли.
– Рабство – не менее интересное понятие. Но в отличие от слова «свобода» оно трактуется вполне однозначно. – Туман перетек на потолок и сейчас медленно скользил по нему, презрев все физические законы.
– Предлагаю перенести эту занимательную полемику.
– Мы пришли, – согласился туман, медленно опадая на каменные плиты вокруг человеческой фигуры.
Тот щелкнул пальцами, с них сорвался белый светлячок и воспарил к потолку, подрагивая лучиками. Бледный свет ложился на светлые, почти белые волосы, забранные в низкий хвост, отражался в камнях пуговиц черно-серебряного костюма, освещал небольшую комнату с совершенно плоской стеной без малейших признаков естественных неровностей.
Мужчина стянул перчатку и осторожно прикоснулся к стене, но тотчас отдернул ладонь.
– Ж-ж-жет… – со странной улыбкой протянул он. – Значит, то что надо.
Он расстегнул пиджак и достал из внутреннего кармана бархатный мешочек, из которого вытряхнул продолговатый молочно-белый кристалл.
– Передай добытую силу.
Туман завертелся вокруг сжатых пальцев позднего гостя подземелий, а спустя несколько минут обессиленно опал на камни, рассеявшись до едва видимой дымки.
– Дивно, – выдохнул светловолосый, зачарованно глядя на кристалл, отражавшийся в его серебряных глазах. – Этого хватит.
Туман стянулся в одну точку и спустя несколько мгновений соткался в фигурку небольшой ящерки, она юрко забралась на плечо к человеку и спросила:
– Ты уверен?
– Я изучал эти врата. Согласно моим вычислениям энергии пяти смертей должно хватить.
– Я не об этом. О твоей цели ходит немало непонятных и неприятных слухов. Говорят, что, завладев светозаром, можно обрести невиданную мощь, но потерять душу.
– Что мне душа? – усмехнулся светловолосый. – Мне нужен лишь мой разум. Все в нем, а все остальное… мелочи, которые нередко сбивают с пути.
– Ты болен, – грустно проговорил ящер, сверкнув ртутными глазами. – Безумие поглотило тебя.
– И давно, – спокойно согласился тот, кого так искали многие люди в городе наверху. – Мы отвлеклись.
Он вытянул руку вперед и, прижав кристалл, медленно, с нажимом провел вниз, распарывая кожу. Из раны показалась алая, густая и словно маслянистая кровь, которая медленно растекалась по ладони и пальцам, и, дождавшись пока вся рука окажется покрытой красной жидкостью, он распластал ее по стене.
– Кровью моей, силой в ней, разумом моим, сердцем и душой заклинаю. Откройся!
Позабытое наречие звучало под каменными сводами, а от пятерни в разные стороны разбегались световые лучики-узоры, обрисовывая большие светящиеся двери, но вместо ручки или дверного замка на них был странный паз, куда колдун и вставил напитанный силой кристалл.
Кристалл тускнел, а врата становились все материальнее.
Тихо скрипнув, они отворились, пропуская в следующую комнату.
Светлячок вспорхнул под высокие своды и выхватил из мрака изящные колонны, замысловатые письмена и гладкую стену на другом конце зала. Без единой трещины или неровности породы. Идеальную. Еще одни врата.
– Этого следовало ожидать, – вопреки сказанному в голосе мужчины звучало разочарование. – Все не могло быть настолько просто.
– Что потребуется для того, чтобы открыть их? – устало спросил ящер, подаваясь вперед и стараясь прочесть письмена над стеной-вратами.
– Много силы… очень много силы, – мужчина тоже заинтересовался фразой и с усмешкой прочитал: – Тар виа суорте, каррин мирэ. Уарвин. Да они затейники!
– Что это значит?
– Власть часто дается слишком дорогой ценой. Вернись, – со смешком перевел хозяин тумана. – Они и правда считали, что вставший на этот путь повернет из-за древней цитатки на стене?
– Были у людей иллюзии, – развел лапками ящер.
– Они не люди, – усмехнулся блондин, вновь прижимая окровавленную руку к камню. – В том и шутка, дорогой Ллим, они не люди. Стихии сложно причислить к какой-либо расе, несмотря на то что все они некогда были самыми обычными их представителями. С прожитой вечностью за плечами пора бы набраться ума… или хотя бы избавиться от заблуждений.
Проступившие врата были больше предыдущих, узоры в разы сложнее.
– Мне кажется или это плохо? – осторожно спросил Ллим, разглядывая причудливую вязь.
– Не кажется. – На высоком лбу его господина выступила испарина, и он с шипением оторвал ладонь, оставляя на стене кровавый отпечаток, который почти сразу пропал, словно стена впитала кровь как подношение.
– Сколько потребуется на этот раз? – в голосе слуги был лишь брезгливый интерес пополам с обреченностью. Удовольствия от убийства Ллим не испытывал.
– Не ты, – задумчиво разглядывая стену, протянул мужчина. – Здесь не подойдут простые смерти, Ллим. Нужны мучительные…
Прерывистый выдох прозвучал в тишине.
– А если, как раньше, больных и умирающих, но просто больше? И если не я, то кто?
– Нужно не только больше. Нужно ярче, сильнее… темнее. Замок крепок, – блондин смотрел, как рана на ладони медленно затягивается, и медленно стирал кровь белоснежным платком. – А кто… Кажется, пришло время спускать с поводка нашего пса.
– Он давно ждет. Ты понимаешь, кого он хочет уничтожить? Кому хочет сделать максимально больно?
– Прекрасно понимаю.
Тонкий батист в багровых разводах упал на камни, а хозяин Ллима неторопливо двинулся назад. Ткань на полу занялась синим пламенем и почти сразу рассыпалась в пепел. Колдун не собирался оставлять следов.
– Мастер – единственный, кто вызывает у тебя интерес. Долгие годы. Если ты так поступишь, то вас всегда будет связывать лишь ненависть.
– По мне – хорошее чувство, – невозмутимый ответ и усмешка. – Оно очень постоянное. Мне однозначно нравится. А что касается моего интереса… он оправдан. Но в последнее время Лельер Хинсар стал скучным… в период саморазрушения Мастер нравился мне гораздо больше.
– Именно поэтому ты собираешься столкнуть его обратно в ту бездну, откуда Лельер выполз?
– Хорошая была бездна, – повторился светловолосый. – Мне нравилась.
Слуга промолчал, лишь покрепче вцепился лапами в ткань на плече господина. В конце концов, такие сложные материи были ему непонятны… да и не желал он их понимать.
Спустя десять минут они вышли из подземелий, и луна высеребрила волосы позднего прохожего.
Он быстро и уверенно шел по мостовым Изумрудного города, поприветствовал попавшийся на пути патруль Стражей. Обменявшись несколькими фразами, почтенный джентльмен посетовал, что времена ныне неспокойные, вежливо отказался от предложения сопроводить домой и, раскланявшись, двинулся дальше.
Спустя пару кварталов он запрокинул голову к небу и, окинув взглядом крыши и шпили, проговорил:
– И снова здравствуй, Изумрудный город… Помнишь, я говорил, что пришел с миром? – Мужчина опустил голову, неторопливо натянул перчатку и с улыбкой закончил: – Так вот – я солгал.
А спустя неделю в Изумрудном городе пропала рыжеволосая девушка…