Ну, Ильсор! Вот же извращ-щ-щенец! А я-то, я! Повелась, как молоденькая человечка, а не мавка, у которой обольщение в крови, и, стало быть, она не должна так просто поддаваться!
Теперь понятно, как этот жуть какой прекрасный и мертвый девиц очаровывал!
Да ему в школе обольщения преподавать надо! И главное, ничего нарочитого не делает, но эффект потрясающий!
Тварь! Потусторонняя, сильная, самоуверенная тварь!
Еще поразмышлять на тему, какой же Ильс мерзавец, я не смогла по чисто техническим причинам.
— Невилика, ты и дальше собираешься валяться на коврике в вольной позе или все же перебазируешься на постель? — поистине морозным тоном прозвучал голос Алинро Нар-Харза.
Сразу после этого в комнате начал разгораться ослепительно белый светлячок, и когда глаза привыкли к новому освещению, я получила сомнительное удовольствие лицезреть хвостатого и изрядно злого мужчину.
— А что ты тут желаешь?!
— У меня к тебе очень похожий вопрос, — мрачно ответил Алин. — Где ты была и что там делала?!
Надо заметить, что вопрос был сложный. И что печально — отвечать я как-то на него не планировала.
Значит, что мы делаем?
Я огляделась с нарочито удивленным видом, который медленно превращался в вид испуганный.
— Как я оказалась на полу?!
Злобный Алин превратился в Алина озадаченного.
— А ты не помнишь? — последовал осторожный вопрос.
Я подтянула колени к груди, зябко обхватила их руками и тихо-тихо ответила:
— Нет…
— Это плохо.
— Я начала ходить во сне? А вдруг я в следующий раз споткнусь, и со мной что-то случится?!
— Хм-м-м… — лис текуче поднялся и двинулся ко мне.
И только увидев, как был одет Нар-Харз, я поняла, что дело, однако, принимает серьезный оборот.
Алин оказался в просторных штанах, расстегнутой рубашке и босиком.
— Так как ты тут оказался? — немного нервно поинтересовалась я, принимая протянутую руку помощи и поднимаясь с ковра.
— Да так, — нарочито спокойно начал Алинро. — Дай, думаю, зайду к своей девушке в гости. Проведаю, как ее здоровье, узнаю, не хочется ли чего. Да и просто соскучился, мавка моя.
Это все не оправдывает его более чем домашний вид.
— А-а-а… — протянула я в ответ, не зная, что сказать.
— Да-да, дорогая. И, представляешь, не обнаружил тебя в комнате! Я имел глупость посчитать, что ты, чудо болотное, как истинное создание воды просто уснула в ванной, и решил тебя подождать. Даже сам задремал. Но вот открываю я глаза от того, что моя красавица с руганью падает на ковер, а после имеет смелость заявлять, что ходила во сне.
— Всякое случается… — промямлила я.
— Ну, конечно! Ладно, Невилика… если тебе нравится строить из себя дурочку, а меня держать за идиота, то пожалуйста. Развлекайся, пока позволяю, — лис подхватил меня на руки и, решительно развернувшись, пошел… к постели.
— Ты что творишь? — прошептала я, судорожно сжимая похолодевшие от волнения пальцы на плечах кицунэ.
— А варианты? — как-то слишком ласково спросил Алин, застывая возле кровати и внимательно глядя мне в глаза.
Я краснела и отводила взгляд, ибо варианты у меня почему-то были все сплошь неприличные. И так как озвучивать их было нельзя по вполне понятной причине, выбрала нейтральный ответ:
— Не знаю.
Вот так. Вот совсем я не знаю, что могут делать мужчина и женщина ночью в постели, и все тут! И мне совсем не подсказывают воспоминания о том, что уже в этой самой постели было. И не только в постели, если быть откровенной.
Щеки вспыхнули, стоило коварной памяти вытащить из своих закоулков весьма провокационные картинки. Лис и я. Я и лис. Лис, я и хвосты…
Ы-ы-ы-ы-ы!
— Ты моя наивная мавка, — на узком породистом лице Нар-Харза расцвела совершенно пакостная улыбка, которая не позволила усомниться в том, что он не обманулся. — Вот совсем-совсем не знаешь?
Сущность где-то глубоко в душе сонно потянулась и, чуть оживившись, намекнула, что если я торможу, то она-то, истинная мавочка, прекрасно знает, чем сейчас можно заняться с нашим вкусным лисом!
Общественно-полезным делом, вот! Она голодная как-никак!
Я наморщила лоб и честно выдала спешно придуманные приличные варианты развития событий.
— Ну, можно поиграть в города…
— Неинтересно, — решительно отмел бред номер раз Алин и сел, по-прежнему не спуская меня с рук. — Чем еще порадуешь?
Воспользовавшись тем, что наши лица оказались на расстоянии ладони, лис подался вперед, явно собираясь меня поцеловать. Отлично понимая, что после этого у нас конструктивного диалога уже не получится, я прижала пальцы к его губам и торопливо внесла новое предложение:
— Позаниматься!
— Давай! — как-то слишком воодушевленно согласился с бредом номер два господин Нар-Харз и, проказливо улыбнувшись, неожиданно чуть прикусил мой безымянный палец. — Но игру предлагаю я, идет? И правила тоже мои, красота болотная…
Мавка внутри с энтузиазмом воскликнула «да», а я не менее воодушевленно помотала головой.
— Почему нет? — почти промурлыкал коварный лис, переходя к мизинцу и обвивая мою талию хвостом. — Игра интересная, Нэ-э-эви-и-и… тебе понравится.
Последняя фраза прозвучала настолько многообещающе, что стало жарко.
— Я говорила про занятия!
— Чем заняться, я тоже могу придумать, — руки мужчины смелели, лаская мою спину и плечи, неторопливо поглаживая шею, отчего у меня перехватывало дыхание и разбегались все связные мысли.
— Например, по программе интриганов! — я сделала попытку вернуть разговор в нужное русло.
Про второй лисий хвост я забыла совершенно зря. Что-то пушистое невесомо прошлось по моим пяткам, и Алин рассмеялся, когда я, взвизгнув, дернула ногами. Когда поняла, что опасаться нечего, немного расслабилась и теперь, наклонившись, с любопытством смотрела, как белоснежное пушистое великолепие неторопливо оборачивается вокруг моих изрядно озябших ступней. Сразу стало теплее.
Душу затопило сладко-щемящее чувство благодарности. Он побеспокоился о том, что мне может быть холодно. Даже когда, по сути, не должен был думать ни о чем, кроме прелести желанной девушки, которая сейчас так близко.
— Программа… — задумчиво пробормотал Нар-Харз, медленно скользя рукой по спине вниз и обводя ладонью округлость бедер. Притом все так… естественно, и без какого-то флера безумной страсти. Буднично. Словно он имеет на это право и не задумывается о том, допустимы такие вольности или нет.
— Именно, — я, не выдержав, передвинула руку кицунэ с бедра на талию.
Он ответил мне ласковой улыбкой, словно прекрасно понял, какие мысли бродили в голове, и заговорил:
— Знаешь, мавочка, сейчас я вынужден признать свое педагогическое бессилие! В данный момент мне не приходит в голову ничего из того, чему обучают в нашем славном заведении, — он прижался виском к моему виску и уже почти неслышно закончил: — И знаешь… даже вспоминать не хочется. Я хочу быть с тобой честным и искренним и желаю того же в ответ. Забавно, да, милая?
Я сидела донельзя смущенная и нервно мяла ткань своей сорочки, не зная, что ответить. Конечно, мне было безумно приятно слышать это от него. Еще бы, после всех сказанных ранее самоуверенных гадостей и неприличных предложений!
Сейчас во мне боролись две стороны. Романтичная и мечтательная, которой виделось белое манто в подарок в недалеком будущем и счастливая жизнь. И скептически настроенная, что нашептывала, что коварный кицунэ может пытаться добиться своего не мытьем, так катаньем. Ведь если я окончательно в него влюблюсь, то спустя какое-то время, как и любая дурочка в такой ситуации, буду согласна почти на любое развитие событий, предложенное белохвостым интриганом.
Печально все это.
Я грустно вздохнула.
Лис хмыкнул и тихо спросил:
— Не веришь?
Я только неопределенно пожала плечами. Верить хочется, очень хочется. Но вариант с замками, свадьбами, манто и маленькими лисятами очень уж фантастический. Нет, это, разумеется, все утрированно. Особенно лисята…
Я молода и пока не нагулялась, не закончила образование и не нашла свое место в этом мире. Даже не определилась, чем желаю заниматься по жизни!
Но точно знаю, что размениваться на кратковременные связи личного характера я не хочу. Тем более если сама воспринимаю этого мужчину вовсе не как эпизод.
Разочарование будет слишком болезненным. А кто из нас сознательно желает себе плохого? Вот и я не тороплюсь становиться на скользкий путь. Лишь Водяной-Под-Корягой знает, чем это все закончится.
— Вредная ты, — вдруг сказал лис, легонько дунув мне на ухо.
— Почему? — я вздрогнула от того, что стало немного щекотно, и не сдержала улыбки.
— Потому что я к тебе со всей душой, а ты…
— Я осторожная, а не вредная. И вообще, нет никакой гарантии, что ты находишься в здравом уме и твердой памяти. Вдруг это остаточное действие приворотного укуса?
— А мне как-то по хыр-ли-шеру, — неожиданно сказал Нар-Харз и опрокинул пискнувшую меня на постель.
Но не успела я начать паниковать, как лис натянул на меня одеяло, а сам лег рядом поверх него. Обнял озадаченную, затихшую меня и продолжил, как ни в чем не бывало:
— Во-первых, я все же думаю, что к привороту это не имеет никакого отношения. Или ты считаешь, что хотеть красивую девушку можно только под влиянием ее чар? Нет, дорогая. Ты очаровательна, и, разумеется, это не оставляет меня равнодушным. И, похоже, не только меня…
Лис помрачнел, но его лицо тут же разгладилось, и, наклонившись, он осторожно коснулся губами сначала моих щек, потом носика и в заключение нежно поцеловал губы.
— Алин… меня скорее волнует, что будет, когда это воздействие исчезнет. Твоя страсть пройдет. Это обязательно случится: все чувства отгорают или начинают играть иными оттенками. Что между нами останется?! Не забывай, что наш с тобой жизненный опыт очень разный, я элементарно младше и, соответственно, меньше видела.
— Правильный и умный вопрос, — не стал увиливать Нар-Харз, заверяя, что это все ерунда. — Ты замечательная девушка, Невиая. Главное в твоей фразе «начинают играть другими оттенками». Наши эмоции пластичны и изменяются с течением времени, и лишь в наших силах на это влиять. Я прекрасно понимаю, что любые отношения — это работа. Силы, время и компромиссы. И я к этому готов. Страсть… что страсть? Лишь химия тел. С нее, может, все и начинается, и желание служит неплохим цементом для отношений в начале. Но потом, если не добавить в него других связующих… компонентов — все развалится.
— Каких, например?
Разумеется, у меня были свои понятия, что это за частички, но я хотела услышать о том, как все это видит кицунэ. Пока его позиция вызывала восхищение и безоговорочное согласие. Кажется, у нас с ним больше общего, чем я считала. Алин оказался… зрелым. Это удивляло и внушало надежду.
— Доверие, уважение, готовность жертвовать какими-то своими убеждениями и потребностями ради партнера.
Пальцы лиса медленно перебирали мои волосы, низкий голос с волнующей хрипотцой обволакивал сознание, теплые губы скользили по виску к ушку и назад, заставляя трепетать. Вторая рука мужчины обнимала мою талию, а хвосты по-хозяйски расположились на ногах и бедрах.
Я почему-то ощущала себя спокойно и хорошо. Расслабленно. Алинро не позволял себе никаких откровенных действий, но окружал такой нежностью и заботой, что хотелось закрыть глаза и раствориться в этом.
Было очень хорошо.
Настолько, что даже говорить не хотелось.
А я была настолько утомлена, что свернулась клубочком, притянула поближе ближайший мягкий, белый хвост и незаметно уплыла в сон.
Алин с улыбкой смотрел на уснувшую девушку и не торопился покидать свое болотное счастье.
Лис осторожно провел ладонью по темным волосам, игриво дернул за выбившуюся из косы кудрявую прядку и сам себе удивился. Вот, казалось бы, лежит девушка. Симпатичная, но после всего пережитого за последнее время утомленная и уставшая. В простой сорочке, безо всяких кружевных ухищрений и даже не накрашенная! Не завлекает продуманно обнаженным телом, не изгибается самым выгодным образом… но дух от нее захватывает так, что всем бывшим пассиям и не снилось.
Вот только… хитрит девочка. Обманывает.
Интересно, где была его красавица?
Пространственный переход, из которого она вывалилась, был в высшей степени странным. И очень лису не нравился. В первую очередь тем, что такой вид чар был кицунэ незнаком. Нет, Алин любил сталкиваться с неведомым и разбирать загадку по винтикам, пока решение не станет очевидным. Но он терпеть не мог, если эта загадка случалась с кем-нибудь другим, и сунуть туда любопытный острый лисий нос не представлялось никакой возможности.
И что-то подсказывало Нар-Харзу, что Невилика ему ничего не расскажет. А настаивать — настроить ее против себя, чего сейчас никак нельзя допускать.
Но все же, сколько крутится тайн вокруг его девочки. И сама она не спешит становиться открытой книгой и делать то, что он скажет.
Лис вытащил найденный еще до прихода мавки амулет контроля над призраками и поморщился.
Интересно, почему она ему не отдала его? Зачем вообще ходила к вампиру?!
Артефакт привычно кольнул ладонь лиса холодом и попытался присосаться к жизненной энергии. Он тут же брезгливо отбросил его в сторону. Вот пакость, а?! Как и сами духи, впрочем.
Но вернемся к мавке и ее секретам.
Для начала — забирать артефакт или оставить и посмотреть, что будет?
Второй вариант, конечно, предпочтительнее, но первый выгоднее.
Нар-Харз хотел уже просить Пустынного Лорда отстранить его от задания. Но идти на поклон с пустыми руками было бы глупо. Чтобы уйти, нужно предоставить гюрзе или свою адекватную замену, или что-то ценное. Артефакт вполне подходил под эту характеристику.
Почему кицунэ вдруг решил взять самоотвод после стольких месяцев трудов во благо краха родного дяди?
Лис еще раз посмотрел на мавку.
Черный Принц не простит такого даже родственникам и будет бить по больному месту. И так как мать близнецов черный лис не тронет, ибо слишком дорожит сестрой, таковыми слабостями для Алина сейчас являлись только брат, Арьяни, а теперь еще и Невилика.
А потому надо уходить.
Кстати, про уходить… Лис с тяжким вздохом начал аккуратно забирать из цепких пальчиков мавки свой хвост. Ночь только началась, и впереди много дел. В первую очередь нужно прогуляться в архив и поискать кое-какие материалы. У Алинро Нар-Харза были определенные сомнения в кристальной честности Эдана Хрона. Но нужны были доказательства. Хотя бы косвенные.
Кажется, настало время открыть некоторые карты и сыграть по-честному. И крупному…
Нельзя хранить свои знания бесконечно. Еще чуть-чуть, и они могут стать неактуальными из-за устранения тех, кого касались.
Кто сказал, что мертвеца невозможно уничтожить?
Ильсор Дершворт собственной персоной императору был не нужен. А вот его все еще живое тело — очень даже.
В конце концов Алинро Нар-Харз — интриган высшей категории. А значит, был верен только себе и привык менять хозяев в разгар партии.
* * *
Личные апартаменты Эдана Хрона отличались строгостью обстановки. Минимализм царил во всем. Черный лис не понимал повсеместного пристрастия к роскоши и стремления другой знати окружать себя всевозможными безделушками и нефункциональными вещицами. Гораздо лучше, когда все, что может тебе понадобиться, находится под рукой. А лишнее… зачем? К варианту «когда-нибудь пригодится» Эдан относился с изрядной долей скептицизма.
Лорд Хрон не был ранней пташкой, более того — крайне не одобрял, когда его беспокоят раньше времени. Потому сейчас мужчина поднимался с постели отнюдь не в благостном расположении духа. Но если племянник явился настолько рано — тому есть причины. И весьма весомые, так как Алинро знает о пристрастиях дяди.
Спал этот кицунэ в свободных штанах, но переодеваться ради родственника не пожелал, а лишь накинул халат и неторопливо двинулся в сторону гостиной.
Кстати, пристрастие к аскетизму не мешало ректору прекрасно понимать, что прочие не столь вольготно себя ощущают в уютных для него комнатах, и потому помещения, в которых Эдан принимал гостей, обставлялись согласно общепринятым стандартам.
Алинро Нар-Харз сидел в глубоком кресле за круглым столиком, где уже стоял поднос с кофейником, кувшинчиком со сливками и двумя чашками. Лис не отрываясь изучал какой-то старинный манускрипт. Рядом с подносом лежала открытая папка с бумагами.
Судя по плачевному виду белохвостого лиса, высыпаться ему в последний раз приходилось давненько. Светлые волосы встрепаны, одежда мятая, словно ее не меняли как минимум сутки. Да, скорее всего, простые обыватели этих нюансов не заметили бы, но такой педант как ректор не оставил их без внимания.
— Доброе утро, Алин, — поприветствовал племянника ректор и сразу не поскупился на «комплимент». — Отвратительно выглядишь, мой дорогой!
— Правда? — устало улыбнулся Нар-Харз, с долей иронии глядя на чернохвостого родственничка.
— Скоро сможешь составить достойную конкуренцию моему верному упырю. Кожа серая, глаза красные… красавец!
— Смею надеяться, что до Сибэля мне далеко, — дернул уголком рта Алинро.
Ректор опустился в кресло напротив посетителя и сразу потянулся к кофейнику. Разлив темный напиток по чашкам, он поставил одну неподалеку от племянника, а вторую не торопясь поднес к губам и, прикрыв темные глаза, глубоко вдохнул неповторимый аромат дорогого кофе.
— Ум-м-м… — по тонким губам Черного Принца скользнула улыбка, и, сделав первый глоток, он отставил чашку и спросил: — С чем пожаловал, Алинро?
— У меня две новости. Хорошая и плохая.
— Только две? — в агатовых глазах руководителя Академии искрой плеснулась насмешка.
— Есть еще. Но они истекают из плохой.
— Начни с хорошей, — расслабленно махнул ладонью Эдан, делая еще один глоток, и пробормотал: — Кофе все же крепковат…
— Даже если мы не уничтожили духа, в ближайшие недели новых убийств не будет.
— О как! Почему ты так думаешь?
— Ты знаешь, какое замечательное с точки зрения астрономии событие скоро должно произойти? — вскинул бровь белохвостый и тоже потянулся к своей чашке. Покрутил немного в руках, но глотка так и не сделал.
— Комета? — недоуменно посмотрел на него дядя. — Конечно, знаю, ведь она будет в зените как раз в ночь праздника в честь дня рождения факультета интриг и пакостей. Помнится, ей отводится немалая роль в оформлении этого торжественного мероприятия. Повезло ребятам! Это космическое явление поможет сделать бал поистине необыкновенным.
— Я был в архиве, Эдан, — Алин кивнул на папку с документами, — и нашел поистине интересные данные. Комета пролетает тут раз в пятьсот лет. И это время является самым благоприятным для запретного ритуала возрождения из мертвых. Если я не ошибаюсь, у нашего убийцы оставалась всего одна жертва до нужного уровня энергии для перехода на физический уровень бытия.
— Красивая сказка… но ничем не подтвержденная. Слухи, легенды… даже мертвым надо во что-то верить. Сказки о райских кущах там уже не помогают, а стало быть, самая заветная мечта любого призрака — вновь стать живым.
— Ты так рьяно уверяешь меня в своей закостенелости и недальновидности, Эдан Хрон, Черный Принц, один из старейших кицунэ нашего мира, Серый Кардинал страны. Ты считаешь меня настолько глупым, чтобы я в это поверил?
Судя по взгляду ректора, он был не прочь в очередной раз развесить лапшу на мохнатые уши племянника, но понимал, что это не сработает. А потому предпочел пока промолчать.
— Что еще? — чернобурый кивнул на папку с документами.
— Также комета вызывает скачок магических сил почти у всех магических существ, — неохотно продолжил Алинро, прекрасно понимая, что давить на дядю — занятие бесперспективное и глупое. Так что надо постараться загнать его в угол и просто не оставить выбора. Но более всего она влияет на… всяких скользких гадов. Вроде мавок и василисков. Одни — водные создания, а другие — пресмыкающиеся. Притом не на всех. Только правящая кровь.
— Василиски ушли из мира почти тысячу лет назад. Намекаешь на свою княжну-мавку и возможные проблемы с ее силой? Извини, племянник, но если мне не изменяет память, ответственность за эту девушку ты взял на себя. Так что сам и разбирайся, — Эдан потянулся к сливкам и, наклонив кувшинчик над чашкой, аккуратно добавил их в кофе. — Вернемся к более актуальной теме. С чего ты взял, что дух жив, и почему думаешь, что до бала он не нападет?
— Им выпито слишком много жизней. Ты сам когда-то давно говорил, что окончательно уничтожить такое создание можно только хрустальными кинжалами или чем-то похожим. Дядя, зачем обманывать всех нас? Чтобы ты, и поверил в то, что все так просто закончилось?! — блондин с громким стуком поставил фарфор на стол и подался вперед, свистящим шепотом спросив: — Неужели считаешь, что сможешь справиться с этой тварью сам, лишь с помощью своего хитрого дохлого прихвостня?! Да его тогда разметало по всей полянке равномерным слоем тумана!
— Ты сейчас говоришь о моем друге, дорогой племянник, — сухо ответил Хрон, сверля Нар-Харза тяжелым взглядом. — Потому, будь добр, делай это более уважительно.
— Не увиливай от основного вопроса, — хмуро свел брови Алин. — Если хочешь, я потом даже лично извинюсь перед Ильсором. Не уходи от темы, дядя.
— И не думал, племянничек. И я по-прежнему утверждаю, что ты ошибаешься.
— Эдан, у меня есть два варианта. Ты или чего-то ждешь… или считаешь, что дух уже не опасен. А теперь ответь мне… твое заклинание было на уничтожение или на пленение? А то ты так удачно скрутил призрака своей сетью и утащил куда-то под землю…
Напряженная тишина воцарилась в гостиной.
— Умный мальчик, — наконец усмехнулся Эдан.
Алинро только выругался.
— Зачем всех обманывать?!
— Будет много вопросов, — пожал плечами чернохвостый интриган. — Не знает даже Ильсор.
— У тебя есть тайны от верного доисторического змея? Или не такого уж верного?
— Особенно от него. Я боюсь, в данном случае Ильс не удержится от глупостей. Ибо его предположения верны, и я не уверен, что он сладит с ненавистью к своей убийце. Кстати, почему ты так называешь Ильсора? Это оскорбление, мой дорогой.
— Правильнее сказать «ящерица»? Или кем там являются василиски…
— Твои подозрения необоснованны, — голос Эдана Хрона даже не дрогнул. Ректор по-прежнему улыбался и казался расслабленным, умудренным опытом взрослым дядюшкой, которого забавляет милый детский лепет. — Что касается василисков… последний раз живого чешуйчатого я видел почти пятьсот лет назад.
— Главная оговорка — «живого»? — понимающе улыбнулся Алин. — Дядя, открою тебе тайну. Мы с Шаррионом были любопытными ребятами. А потому имели честь лицезреть большую, весьма оригинальную ящерицу в подвалах Академии еще когда тут учились. И прекрасно соотнесли браслеты, которыми он прикован к алтарю, с теми, что красуются на запястьях Ильсора Дершворта. Разумеется, вопросов было немало, и версий мы перебрали великое множество.
— Интересная гипотеза, — ректор отечески смотрел на неразумного племянничка, который совершенно не желал заткнуться, все забыть и свалить куда подальше. М-да, как это ни прискорбно, а придется приближать мальчика к себе, чтобы глупостей не натворил.
— Алинро, а тебя не смущает то, что Ильсор не похож на официальный портрет третьего основателя Академии? Василиска не перепутаешь с человеком.
— Конечно, смущает. Но если никто не видел основателя в человеческом виде, это не значит, что его у него нет, верно?
— Допустим, — шепнул черный лис, подался вперед и скрестил руки на груди, с любопытством глядя на Алина.
— На долгое время эта история забылась. У нас с братом хватало проблем, да и мы прекрасно понимали, что эта тайна относится к тем, которые лучше не тревожить. Целее будем.
— Интересно, куда же делся твой здравый смысл сейчас? И вообще, к чему ты ведешь?
— К тому, чтобы ты лучше охранял своего немертвого змея, являющегося, по сути, нескончаемым источником энергии, которым ты беззастенчиво пользуешься. Кстати, ты просто замечательно позаботился о друге… дух в рабских браслетах, тело на алтаре.
— Не тебе судить.
— Может быть, дядя. На эту дефицитную тушку много желающих. Я предупредил.
Алинро встал и, неторопливо сложив документы в папку, пошел к выходу.
— И все? — улыбнулся Эдан Хрон.
— Ну да, — пожал плечами Алин. — Собственно, я убедился в том, что у тебя не начался старческий маразм и ты все еще контролируешь ситуацию. Все же в данном случае отрицание очевидного — чрезвычайно глупая вещь. И если ты духа поймал… делай, что запланировал. Главное, следи за этой тварью. Она не должна вновь вырваться на свободу.
— Все будет хорошо.
— Конечно… просто учти, что из-за кометы силы духов увеличиваются с каждым днем. Я надеюсь, что оковы достаточно крепки.
Белохвостый кицунэ поклонился на прощание и неспешно вышел из гостиной.
Ректор некоторое время отстраненно прислушивался к удаляющимся шагам, которые эхом разносились по пустынным апартаментам. На тонких губах Черного Принца появилась едва заметная улыбка, и, вновь взяв в руки чашку кофе, ректор пригубил уже порядком остывший напиток со словами:
— А детки-то растут… даже такие бестолковые.