На следующий день.

Подземелья Академии Триединства

Наш курс стройным, хотя и малость трепещущим рядком стоял около стеночки просторного склепа и неосознанно старался мимикрировать под окружающую местность.

«Шкр-р-ряб, шкр-р-ряб, шкр-р-ряб…»

— Ну, что? — Шаррион удобно сидел на крышке саркофага и точил один из своих ножей. Остальные фигурным веером он разложил перед собой и, судя по лицу, развлекался на всю катушку, любуясь арсеналом.

— Интриганы и пакостники, готовы ли вы?

— Д-д-да! — заикаясь, пробормотали несчастные студенты.

— Отлично! — Кицунэ просиял, лениво помахивая хвостом, и, кровожадно оскалившись, заботливо поинтересовался: — Тепло ли вам, деточки? Не дует ли?

Было темно, душно, страшно и противно… Но кто же сознается, кому счастливо жить надоело?!

— Все хорошо! — «бодро» клацая зубами от ужаса, отозвались мы.

— Вот и отлично! — И крайне «литературно» продолжил: — А то какая-то падла настучала начальству, что я тут о вас не забочусь. Не уважаю, обижаю и вообще не педагог, а умертвие какое-то! Поэтому решил я, хорошие мои, показать вам разницу между мной и умертвием…

— А может, не надо?

— Надо, дорогие мои, надо! — сиял ясным солнышком проклятый кицунэ.

Студенты затрепетали еще сильнее, и кто-то малодушный запричитал:

— Вот и смерть наша пришла…

Старший Нар-Харз рассовал по кармашкам весь ассортимент колюще-режущего вооружения и, спрыгнув с каменного гроба, весело рявкнул:

— Еще нет! А вот сейчас… — Он размахнулся и так пнул бок саркофага, что тот задребезжал. — А вот сейчас как раз пришла!

— Мамочки! — простонала Айлири, схватив меня за руку. — Тут нас и похоронят…

— Тут всем места не хватит! — авторитетно заявил Грэг. — Разве только по частям утрамбовать получится. Но то, что мы отсюда нормальными не выйдем, — факт!

Тем временем в склепе… ничего не происходило. Тишина…

Студенты не дышат. Кто-то свалился на пол с глухим стуком, а остальные позавидовали коллеге и прокляли свою устойчивую нервную систему и слишком выносливый вестибулярный аппарат.

Где-то капает вода со сталактитов — кап-кап-кап… Шаррион удивленно смотрит на каменную махину и потирает подбородок… А после вежливо стучит в крышку и оттуда доносится издевательское:

— Кто там?

— Вылезай!

— У меня отпуск! — хрипло возмутились из саркофага. — Иди ты к…, а потом в…, ну и, в заключение, в пешее турне по всему хыр-ли шеру!

Последовали также уточняющие краткие рекомендации, куда стоит посетителю завернуть по дороге, и честное мнение декламатора как о самом побудчике, так и о его предках, родных, друзьях и близких. А еще предположение о том, в ходе каких именно сексуальных извращений у кицунэ появились хвосты.

— Совсем охамел… — осмыслив сказанное, восхитился препод и пригрозил: — Так, Сибэль!.. Или ты сам отсюда выковыриваешься, или я тебе сейчас последнее пристанище разнесу ко всем демонам!

Молчание — и опять тишина.

Упало еще два тела… Все же кислородное голодание — опасная для организма вещь!

Осторожный вопрос из гроба:

— А ты там не один?!

— С твоим графиком — «десять лет работаешь и год спишь» — все тело, наверное, затекло? Я тут разминку для тебя приволок!

— Соблазняешь, противный?! — игриво донеслось из саркофага.

— Уже отчаялся!

— Эх, совратитель… Ты всегда знал ко мне особый подход!

Крышка медленно, с противным скрежетом поползла в сторону и с оглушающим грохотом упала. В каменном ящике медленно село непонятное встрепанное существо, которое с довольным вздохом потянулось и перевело на нас взгляд пылающих огнем красных зенок. Оглядело рядок студентов и прокомментировало:

— Жрать-то как хочется!..

Тук-тук-тук! Минус трое в наших рядах.

Серокожая остроухая личность повернулась к преподавателю и скорбно поделилась впечатлениями от увиденного:

— Малахольные они у тебя какие-то!

— Не то слово…

Умертвие тем временем неуловимо-плавно запрыгнуло на бортик своего ложа и, хищно наклонив голову, принюхалось.

Оно было невероятно сильным!.. Это чувствовалось в окутывавшем тварь магическом фоне, это ощущалось на уровне подсознания. Высшее умертвие. Из тех, что раньше истребляли силами целых провинций, лишь бы не дать ему миновать последнюю стадию развития. Слухи о них стали страшными сказками…

А я все никак не могла поверить в происходящее.

Умертвия — неразумны! И это — первая аксиома. Умертвия подлежат безоговорочному уничтожению. Это — вторая. Эльфы умертвиями просто не становятся! И это — третья…

Ну, а это нечто при жизни явно было эльфом. Патлы длинные, ухи острые, матерный словарный запас вызывает уважение… Типичный эльф! Мертвый, правда.

Упырь спрыгнул на каменный пол, и длинное тело еще раз потянулось, а после он подмигнул нам багровым глазом и проурчал:

— Побегаем?

И тут случилось непредвиденное… Задумчивый Грэг негромко проговорил, словно бы для себя, но было так тихо, что услышали его все:

— Народ, а он же — реликтовый!

— И? — уточнила Айлири.

— Представьте, за сколько его продать можно?! — вдохновенно поведал пакостник, изучающе глядя на некроэльфа с чисто коммерческим интересом.

— Притом, если по частям, то выручим больше! — воодушевленно поддержала его дриада, вытаскивая из волос пару шпилек, которые тут же окутались зеленоватым сиянием и превратились в длинные, острые шипы. Она любовно их погладила и мурлыкнула: — Осинка, однако…

— А не испепелится? — начиная обходить вконец обалдевшее умертвие по кругу, обеспокоенно поинтересовался Грэгори, создавая в одной руке огненный шар, а в другой покручивая короткий клинок.

— Айли, пепел ведь не продашь! Мы же не докажем, что он таких денег стоит!..

— Умертвие — не вампир! Не должен испариться.

Ранее сгорбленный Сибэль выпрямился, встал в наигранно расслабленную позу и, вытянув руку вперед, осмотрел длинные, серые, немного загнутые когти.

— А бравые у тебя ученички, Шарин!

— Делятся на две группы!.. — скучающе протянул препод. — Трусливые и те, кому выгода глаза застит.

— Как говорится, «жажда наживы гонит нас в неведомые дали и толкает на неведомые глупости»? — фыркнул некроэльф, не забывая внимательно следить за огибающим его Грэгором.

— Вот-вот! — Кицунэ согласился с выводами, судя по всему, давнего знакомого. — К сожалению, собираясь в эти самые дали, мои студенты забывают прихватить с собой хотя бы здравый смысл. Я не говорю уже про инстинкт самосохранения.

— Мельчают интриганы и пакостники!

— И не говори!..

Пока эти господа общались, остальные наши тоже потихоньку пришли в себя. Упавших в обморок аккуратно оттащили к стеночке, дабы не мешались и под ногами не путались. Небоеспособных отправили туда же, но таких было мало… Все же в Академию, как правило, попадали уже с весьма богатым на приключения прошлым за плечами! И с определенными навыками.

Грета вертела в руках искрящуюся сетку, начиная обходить умертвие с другой стороны, и остальные тоже не стояли на месте. Кортики, ножи, украшения, которые оказывались артефактами… Все же Нар-Харз весьма прилично натаскал нас! И он не мог этого не знать. Но… Против нас был не просто оживший мертвец, а высшее умертвие. О таких сохранились лишь обрывочные данные. И мы не знали, чего от него ожидать.

Я скромно отошла за спины бравых одногруппников. Развязала узорчатый плетеный поясок, пропуская меж пальцев тугие кожаные звенья, пропитанные специальным раствором… Лезть в эту заварушку я не собиралась, но и оставаться с пустыми руками тоже не хотела! Слишком уж опасное существо стояло всего в десятке метров от меня. Рядом с таким просто неуютно быть без «ножа за пазухой»!

С холодным оружием у меня вышла напряженка, да и обращаюсь я с ним не очень… Поэтому пришлось снять поясок: в крайнем случае всегда успею активировать и хоть что-то сделать. Кнутом я владела неплохо — спасибо дедушке! Пояс — его подарок. Как и возможность скрыться в Академии. Последнее как раз на восемнадцатилетие пришлось…

Дальше тонуть в воспоминаниях у меня не получилось, все началось очень быстро, почти что за доли секунды.

Айли метнула в дохлого остроухого один из шипов, от которого он увернулся и… едва не встретился с ловчей сетью Греты.

— Резвые, однако! — весело фыркнул упырь, а после шагнул в сторону и провалился в одну из густых теней со словами: — Но все-таки мы побегаем!

Пакостники заозирались, пытаясь найти невесть куда подевавшегося монстра.

Где он?!

Откуда-то с потолка раздалось воистину мерзкое хихиканье, а потом из тьмы под сводами вывалилась серая тень и упала на одного из наших ребят, утаскивая его за собой, в особую складку подпространства.

А я… Я тихо стояла и вспоминала все, что читала о таких. Все, что знала… А потом подскочила и крикнула:

— Он его не убьет! Обязан выкинуть из подпространства, потому как смерти там недопустимы! Ловите гада, когда он выпрыгнет!

— Умная девочка… — возле самого уха раздался хриплый голос, а на талии сомкнулись огромные когтистые руки и припечатали к стенке, из которой они и вынырнули. — Читать любила, да?

— М-м-мамочка… — пролепетала я, ощущая как от того, кто держал меня в объятьях, пахнет тленом и смертью.

— Нет, это точно не я! — хихикнув, ответила эта потусторонняя тварь с привилегиями Князя Нежити. — Лови своего знакомого… Невкусный оказался.

Меня отпустили, а к ногам из очередной трепещущей тени выкинули какое-то тело. Я рухнула на колени, дрожащими руками ощупывая шею пострадавшего, и облегченно вздохнула, когда уловила биение пульса.

Пока я возилась с этим несчастным, умертвие бодро косило наши ряды… То там, то тут кого-то утаскивали в ближайшую тень, а потом выкидывали из другой, да еще и комментировали:

— Горький…

— Кислая! И вообще, что за кошмар?! Кого ни попробую, так даже близко не девственница!

— Да какая тебе разница-то?! — оскорбленно взвыла Грета.

— Ну, как какая? Я люблю быть первым! — похабно ответили из ближайшей тени, а после оттуда высунулась огромная серая лапа с когтищами и утащила пискнувшую ведьму.

Спустя несколько секунд она выкатилась под ноги Грэгу и еще паре парней. Как и несколько последних жертв умертвия, девушка была в сознании, только слаба, как котенок, и даже встать не смогла.

— Вот, тоже едва ли не по рукам ходила! — возмутился почивший поборник нравственности. — И как вам не ай-яй?!

— Пошел ты на…, а потом в…! И в гробу я тебя еще раз увижу на сей раз совсем дохлого! — с чувством пожелала ему рыжая, проявив «похвальное» знание эльфийского матерного.

Ей ничего не ответили. Из камня высунулась та самая лапа и пошарила по полу в поисках очередной жертвы… Жертвы остались подвижные, хитрые, и их теперь отловить было не так уж просто! Но все же «охота» увенчалась успехом.

Грэг, на которого свалилось очередное тело, увернулся от него, позволяя коллеге самостоятельно встретиться лицом с гранитом.

— Сладкий до приторности… Да что это такое?! Кого ни попробуешь — все редкостная гадость! — возмутился гурман.

Грэгори кинул в еще не захлопнувшийся мини-портал ярко-алую искру и прошипел:

— Да чтоб ты подавился, сволочь! Чем кормят — то и ешь!

Последовало кратковременное затишье, а потом на другом конце зала появился этот дохлый индивид, и мы впервые смогли как следует его рассмотреть… Я скривилась, потому как ничего привлекательного в гаде и близко не было. И раньше-то, пока в гробу сидел, казался страшным, как смерть, а в боевой трансформации так вообще стал, как оживший кошмар: огромный, ручищи длинные, зубы острые, да такие белые, что аж сверкают!

— Ты меня достал! — спокойно признал упырь.

— В каком смысле? — тут же уточнил пакостник. — В смысле, искрой достал, или это вообще?

Монстр задумался, но быстро решил:

— Обобщим!

И кинулся на оставшуюся группу. Но тех было не так-то просто взять! Судя по всему, ребята были закаленные и на достойном уровне владеющие как оружием, так и магией, поэтому схватка шла с переменным успехом и под причитания Айлири на заднем плане. Когда умертвие впервые задели, пролив черную кровь, девушка взвыла:

— Печень ему не разрубите! Она мне нужна целой!

Заинтересовался, как ни странно, сам дохляк эльфийского происхождения:

— А зачем?

— Ну, как же?! За поврежденную мой знакомый алхимик и половину цены не даст!

На этом клубок воюющих распался, и там недосчитались как самого Сибэля, так и одного из наших, которого, впрочем, скоро выкинуло на пол. Умертвие, уже в обычном виде, появилось у дальней стены и прищелкнуло пальцами с одобрительным:

— Вот, тут вкусовой букет уже подостойнее!

— Ловите его, ребята! — рыкнул Грэгори. — Пока не обожрался окончательно… Он еще не восстановился после сна.

— Неправильная тактика! — пропел эльф и большими прыжками начал удирать по залу от наших отважных охотников, которые, судя по всему, с ним не согласились. По мне, так он натурально издевался…

— Лови его! — кричал кто-то.

— Да-да, ловите меня!.. — ржал этот упырь недобитый с потолка.

Я же, глядя на всеобщий неадекват, понимала, что воздействовать на разум, отключая инстинкт самосохранения, а также на здравый смысл высшие умертвия тоже умеют. Потому что неправильно, когда взрослые, опытные парни себя так ведут!

Тем временем догонялки продолжались.

Пакостник торжествующе:

— Я его поймал! — Многозначительный оскал обернувшегося эльфа, которого ухватили за подол ветхого одеяния, и страдальческое от парня: — А теперь спасите меня кто-нибудь…

— Я тебя спасу, моя прелесть! — мурлыкнул упырь, лучезарно улыбаясь и утаскивая незадачливого пакостника в тень. — Пошли, мой вкусный, пойдем, мой питательный…

И тут вмешался тот, про кого мы уже забыли, — преподаватель.

— Сибэль, мне кажется, с тебя хватит! После долгой голодовки нельзя злоупотреблять энергией… Да и «живой» на тебя многовато, не находишь?

— Да я так не ел с момента пленения ректором!.. После этого сплошной «сухой паек» из академического источника!

— Вот и хватит пока!

Я сжала пальцы, пытаясь сдержать возмущение.

Как он мог так поступить?! Этот эльф — нежить, насколько бы он ни был адаптирован! Он — проснувшаяся нежить, и он — голоден! Его нереально удержать под контролем!

Из тьмы неподалеку от меня соткался Сибэль, тихо рассмеялся и легкой поступью двинулся вперед. От той скованности движений, которая была в нем сразу после пробуждения, не осталось и следа. Так же, как и от проплешин на голове, и от сморщившейся пергаментной кожи… Он все еще был болезненно худым, но сейчас уже внушал не легкую брезгливость, как раньше, или страх, когда был в боевой ипостаси. Сейчас это был эльф как эльф! Высокий, гибкий с серебристыми волосами. Правда, кожа серая да зубы такие, что все вампиры обзавидуются. И зенки красные — назло любым навям.

— Бойцы… Хыр-ли с вами! — скривился эльф, останавливаясь на границе света и тьмы, не торопясь выходить из своего царства. — Только о выгоде думаете, а сами — трусливые и ничего сделать не можете… Знания — и те растеряли! Василиску было бы прискорбно видеть, во что превратилось его детище.

— Василиск сбежал столетия назад, бросив Академию на произвол судьбы и властей! — сказал лис, равнодушно пожав плечами. — А значит, ему еще тогда было плевать.

— Это говорит лишь о том, что он недаром идейный вдохновитель и основатель этого факультета! — возразило умертвие, которое, видимо, в душе было истинным представителем славного народа пакостников и иже с нами.

— Предлагаю не развивать дискуссию на эту тему… — миролюбиво сказал лис и повернулся к нам.

— Ну, орлы? Какой урок вы вынесли после сегодняшней тренировки?

Мы мрачно смотрели на препода, поднимая своих павших на пол товарищей и приводя в чувство бессознательных. Лично у меня на языке крутилось одно… Если препод приводит вас в темный склеп, к черному саркофагу и ласково спрашивает, знаем ли мы, в чем разница между учителем в его лице и умертвием, то надо, не дожидаясь, пока выползет упырь, запихать к нему в компанию лиса! Накрыть сверху крышкой и попрыгать, чтобы точно не выбрались. Оба!

— Не стучать на вас вышестоящему начальству… — первым мрачно пробормотал Грэг, видимо вспомнив, с чего все началось.

— Правильно! — с благостным донельзя лицом поощрил такую сообразительность кицунэ. — А еще?

— Стоп!.. Неужели они на тебя ректору бочку катили? — крайне «высокохудожественным» слогом спросил эльф и, получив утвердительный кивок в ответ, нагло и вульгарно расхохотался. Весело и заливисто… Ржал, можно сказать! После была парочка точных, хоть и исключительно нецензурных характеристик тех идиотов, кто так поступил. Чувствую, идиотов станут вычислять и бить свои же! За такую-то подставу…

— Сибэль, не порти мне воспитательный процесс своими матерными комментариями!

— Ну, так эльф я или как?

— Ты — мертвый эльф! Смерть должна на тебя влиять успокаивающе.

— А у меня, можно сказать, второе дыхание открылось!

— Лучше бы у тебя пасть периодически закрывалась… — угрюмо ответил Нар-Харз. — Хотя бы иногда. А в идеале — еще и вовремя!

— Ты очень многого хочешь от бытия! — доверительно сообщил ему упырь, просто-таки лучезарно улыбаясь.

Кто-то из тех, кто отключился в самом начале, а в себя пришел только сейчас, углядев эту мечту дантиста, снова свалился в обморок. Мечта уставилась на пострадавшего крайне плотоядно.

— А этого мы еще не пробовали!

— Сибэль!

— Уже и пошутить нельзя? — демонстративно оскорбился серокожий.

— Так — нельзя! И вообще, детки уже, наверное, в полном ауте и искренне раскаялись, верно?!

— Верно…

— Вот и отлично! — возрадовалось умертвие и танцующим шагом двинулось к своему последнему пристанищу. Порылось в саркофаге и, достав оттуда какую-то полотняную сумку, пошло на выход, но спокойно удалиться, разумеется, не смогло.

Его дохлейшество уже практически на выходе развернулся, подмигнул нам и мурлыкнул:

— До встречи, сладкие и не очень детки! И помните: если вы станете себя плохо вести, то за вами придет не бабайка, а я!

Я прикинула и решила… Да лучше десять бабаек, чем один дохлый эльф! Они и при жизни-то сложно выносимы. Разве что ногами вперед… Но, как выяснилось, даже это не всегда помогает!

Мертвый остроухий скрылся в дальней арке с задумчивым бормотанием:

— Нет, все же надо уговорить ректора ввести в Академии систему не отчисления, а скармливания студентов!