Я смогла свободно дышать только тогда, когда отошла от кабинета коменданта на несколько метров и удостоверилась, что он не торопится за мной бежать, нагружая дополнительными заданиями “во славу отечества и правительства”. Нет, против отечества я ничего не имела, а вот правительство…

Впрочем, про это лучше молчать. Даже мысленно.

Развернув бумажку, на которой было написано пять имен, я перечитала список и выругалась. Не показалось. Первым же пунктом значилась Лада. Вторым и третьим — полузнакомые мне девушки с третьего курса, а остальные учились на выпускном. С чего это такой разброс по возрасту и курсу?

И главное: почему нет моего имени?

Видимо, дядя был прав, когда сказал родителям собирать вещи и переезжать на другой конец страны. Ведь все остальные были родом как раз из той области, где и располагалось древнее захоронение, а я по официальным бумагам прибыла издалека.

Выполнять задание нет никакого смысла хотя бы потому, что Гриард у меня. Вот, даже сейчас ползает где-то на лопатке, зараза такая. Стало быть, нужно просто с честным выражением лица врать Скелетону. Это мы можем.

По дороге меня поймала запыхавшаяся Рада и отдышавшись, проговорила:

— Я теперь за расселение-заселение и хозяйство отвечаю. Твоя новая комната уже готова!

Дверь распахнулась, и на пороге появилась Лада, уперевшая руки в боки и гневно сверкающая голубыми глазами:

— Что значит отдельная комната?!

Я только вздохнула и ткнула пальцем в лису, которая все еще дрыхла на кровати, укрыв морду пушистым хвостом.

— Видишь это чудище? Вот к ней все претензии!

— К скотине бессло… — начала было Лада, но мигом вспомнила, что скотина у нас очень даже словесная. Я бы даже сказала — с перебором словесная!

Я отодвинула подругу в сторонку и рухнула на кровать, сжимая пальцами виски. Мать природа, как же я устала… я не просто устала, меня все достало! Домой хочу! Мама обнимет, папа спросит кого побить… он у меня может, он воин. Хоть и обычный человек, но сильный, отважный и так как любимый ведьмой — долгоживущий.

— Ведушка? — осторожно позвала меня Лада, присаживаясь рядом. — Все хорошо?

— Все плохо, — мрачно ответила я, нервно теребя ткань юбки. После посмотрела на рыжий хвост рядом и стала теребить его.

— Ты што творишь?! — мигом проснулась лиса, не выдержав такого произвола.

— Моральную компенсацию, — отрезала я. — Терпи. У меня стресс.

— Тебе надо поесть, — авторитетно высказалась рыжая красотка и добавила. — И мне тоже не помешает поесть! Всем надо поесть!

Рада присела с другой стороны от меня и предложила:

— Давайте сначала закончим с должностными обязанностями, а потом поедим?

— Нет обязанностей важнее еды, — помотала мордой лисица.

Мы ее проигнорировали.

Как оказалось, за время учебы я нажила до прискорбного мало вещей. Несколько платьев, пара юбок, ведьминские фартуки и воротнички, ну и нижнее белье, разумеется. Львиную часть нашего шкафа занимали туфли и наряды Лады.

— Веда, ты крайне неправильная женщина, — авторитетно высказалась лиса. — А где туфельки на каблучке? Где чулочки? Где платья из разряда “увидел-захотел-раздел”?

— Одуванчик, меня пугают твои познания, — насмешливо фыркнула я в ответ, запихивая в сумку очередную блузку приглушенных тонов.

Лиса не на шутку задумалась, а после выдала:

— Слушай, а меня тоже…

— А может, это и не лиса? — воодушевленно предположила Рада, с интересом глядя на моего фамильяра.

— А кто я тебе? Белка, что ли?

— Кицунэ! — радостно выдала рыжая ведьма и даже обосновала свою гипотезу. — Говорит — раз, рыжая лиса — два! А хвост один, потому что молодая.

— Ее видел ректор, — с сомнением покачала головой я. — Сомневаюсь, что наше солнце ясное всея ВУМа не опознал бы в Одуванчике оборотня.

— Гарантирую — я всегда была лисой! — клятвенно заверила нас та. — Осведомленность в вопросе “увидел-раздел” явно из другого источника.

На этом интригующая тема была закрыта, а мы подхватили мои немногочисленные пожитки, фамильяра и двинулись на четвертый этаж.

Легендарный, овеянный слухами и славой — там жили ведьмы-аспирантки с фамильярами. И я. Мрак.

Еще выше была только башня коменданта. До прибытия Энриса Соэра мы использовали ее как чердак, склад и место для уединенного сидения, дабы погрустить. Теперь там жил страшный Скелетон, и все ведьмочки грустили по своим комнатам только из-за самого факта его наличия.

Новая комната оказалась в два раза больше предыдущей, несмотря на то, что была рассчитана на одного человека.

— Ого! — восхищенно присвистнула Лада, с любопытством оглядываясь по сторонам. — Никогда не видела апартаментов аспирантов, а тут оказывается такое роскошество.

Рада же не спешила активно за меня радоваться, наоборот — посматривала с сочувствием, лучше многих понимая, что в ведьминской среде, как и любой другой. выскочек не любят. Особенно таких вот беспричинных, как я.

Сама рыжая ведьма появилась в ВУМе уже на привилегированном положении, потому что мать Радомиры входила в Круг Тринадцати и одним этим фактом вызывала трепет и уважение. А вот дочка ее… мало того, что не авторитетная, так ещё и патологически невезучая. Первое время к ней приглядывались, а после попытались взять реванш. Именно тогда мы и подружились.

Не люблю травлю.

— Ладно, Веда… мы наверное пойдем, — решила за двоих Радомира и, схватив за локоть мою бывшую соседку, потянула ту к двери. — Обустраивайся.

Лада попыталась было что-то возразить, но уже из-за двери я услышала тихий голос рыжей:

— Дай ей в себя прийти. Не всегда человеку в момент душевных потрясений требуется участие окружающих.

Я только грустно улыбнулась, осознав полную правоту подруги. Радка очень чуткая и понимающая.

Поставив сумку около шкафа, я растерянно огляделась.

— Мне нравится! — вырвала меня из состояния прострации лисица, воодушевленно носясь вокруг. — Смотри, тут есть зона для тебя и зона для меня!

Действительно, комната была зрительно разделена на две части — в одной большая кровать, удобный стол и шкаф, а в другой лежанка для фамильяра, высокая когтеточка с насестом и з игрушек.

Одуванчик сунула нос туда, попрыгала на своей лежанке, с крайне задумчивой мордой погрызла когтеточку и потрусила к моей кровати. Лисья физиономия приобрела блаженное выражение.

— А ты ничего не перепутала? — с интересом спросила я, наблюдая как лиска сворачивается клубочком.

— Ничего-ничего, — искренне заверила меня та. — Я понимаю, что ты переживаешь за мое здоровье, все же спать на мягком для живности вредно. Поверь, я это ценю!

— Вот плутовка! — я даже восхитилась от такого высшего пилотажа наглости. — Так, Одуванчик, меня, конечно, умиляет твоя непосредственность, но давай не будем переходить черту?

— Зануда, — со вздохом отозвалась хвостатая, но все же вернулась на свое место. — Ты очень скучная ведьма, Ведана.

Очень хотелось показать ей язык, но я сдержалась!

Так, сейчас нужно привести себя в порядок и отправиться покорять домовую нечисть. Насколько я помню, тут должна быть собственная ванная…

Она нашлась за неприметной дверкой и оказавшись внутри, я ахнула от восхищения. Сверкающая, большая медная ванна, деревянные, пропитанные воском панели на стенах и потрясающий медовый запах.

Мое положение начинает обрастать плюсами.

Я разделась и собралась уже было залезать в ванну, как заметила в отражении ящерицу на левом бедре.

Вот поганка, снова переползла! Пару дней назад Гриард сидел на спине, и никуда оттуда убегать не планировал, я уж было порадовалась, что миграция моей своеобразной “татуировки” закончилась, и артефакт определился с местом жительства, так сказать.

Тогда, много лет назад я очнулась, и под кожей на ладони появилась странная татуировка. Объемная шестилапая ящерица с самым умильным выражением на морде. Как объяснял дядя — Гриард полуразумен и нежно любит своего владельца, стараясь сделать его жизнь как можно лучше. Притягивает удачу, улучшает здоровье, умственные и физические данные. Но я не была василиском, я была маленькой девочкой. Во мне он пробудил дар и втравил в гигантские неприятности. Работал прямо противоположным образом. Мои родители отдали все свои деньги, вдобавок заняв у родственников, и смогли купить самый мощный артефакт на удачу. Их не продают просто так, каждый выдается едва ли не под расписку, и в ведомство нужно предоставлять отчет о жизни носителя. Чтобы не появилось в стране безмерно везучего человека. Ведь это не только на азартных играх работает…

Через три часа я стояла в своем любимом зеленом платье, аккуратно причесанная и готовая к труду и обороне. “Готовность” выражалась в том, что меня мелко трясло от волнения.

Кроме Скелетона вторым уровнем неприятностей для ведьмы были домовые.

Они проигрывали эльфу в качестве, но брали количеством!

Многие могут удивиться, казалось бы, что плохого может сделать ведьмочке домовой, с которыми у нас по идее испокон веку дружба и любовь?

В том и дело — ничего. Даже пальцем не пошевелят, мерзавцы, если их как следует не замотивировать!

Потому я держала в руках корзинку полную “мотиваторов” и от души надеялась, что сработает. Это Скелетону просто — грозно посмотрел, неприязненно скривился, скептически изогнул бровку и все готовые, а мне придется заходить с другой стороны.

— Ведушка, дай ещё пирожок, — стонала откуда-то с пола совершенно сферическая лисица. — Ну, пожалуйста. Зачем отдавать им столько, когда у тебя есть я?!

— Одуванчик, у меня такое ощущение, что ещё один пирожок — и ты лопнешь!

Эта вредина прижала уши к голове, скривила жалобную мордашку и сказала:

— Знаешь, ведьма, а это обидно, когда самый близкий человек сомневается в твоих возможностях!

Я только закатила глаза и, решив не продолжать бессмысленную полемику, постучала в дверь.

За ней тотчас стих гомон и скрипучий голос крикнул:

— Входи, гость неведомый!

Угу, стало быть, сценарий общения должен быть классический.

Я зашла в просторную, светлую горницу. Домовые, прикрепленные к общежитию, обустраивали выделенное им помещение согласно своим вкусам. Наши навели иллюзии, и я словно очутилась в деревянной избе. Правда очень-очень маленькой. Я стояла, склонив голову, но все равно упиралась в потолок.

— Здравствуйте, домовые духи, — пропела я, отвесив поясной поклон. — Светлого неба, природной силы и чистой совести.

— И тебе того же, ведьмочка, — с лавки спрыгнул один из домовых, с седой, окладистой бородой. — Я — Митрофан. Расскажи зачем пришла… и почему тварь неведомую с собой притащила?

Лиса от такого недружелюбного приема спряталась за меня и, что удивительно, даже ничего не сказала. Видимо, численный перевес домовых “десять к одному” вложил в ее рыжую ушастую голову немного мозгов.

— В ногах правды нет, — напомнила я старую истину и многозначительно покачала корзинку в руке. Из-под тряпицы доносился потрясающий аромат свежей сдобы, что отлично настраивало на продуктивную беседу.

Домовой кивнул, махнул руками, и пространство вокруг рывком увеличилось, стол подрос, лавки тоже, и домовые вцепились ладошками в деревянные края. Откуда-то из глубины дома раздался топот, и к столу, стуча ножками, подбежала… табуретка.

— Садись, гостья дорогая. Отведай чаю, не побрезгуй, да свои гостинцы на стол выставляй.

Я осторожно примостилась на сидении, слишком живом для того, чтобы чувствовать себя спокойно.

Пирожки перекочевали на деревянные блюда, их тут же расхватали маленькие руки, а самый старый домовой подливал мне чайку из собственных травяных сборов.

Когда почти все было сделано, я посчитала время подходящим и завела разговор.

— Дедушка Митрофан, меня комендант назначил дежурной на ближайшие две недели. Потому я пришла знакомиться с теми, с кем предстоит бок о бок работать.

Он погладил седую бороду, пряча усмешку в усах, и ответил:

— Правильное желание, Ведана. Уважительное отношение — оно человеку пользу приносит…

— Также хочу расспросить что к чему, — я скромно потупила глазки. — Это мое первое дежурство.

Расчет был на то, что раньше ведьмы посчитав, что назначение ставит их выше домовых, пытались им приказывать. А неправильно это, совсем неправильно.

Я решила зайти с другого бока и попросить помощи. И не прогадала!

За следующие полчаса мне было рассказано много интересного о “закулисной” жизни общежития. Я кивала, записывала новую информацию в книжечку и задавала уточняющие вопросы, не забывая периодически поливать домовых ведрами лести и посыпать сверху комплиментами. Тактика работала, потому я была уверена, что техническая сторона дежурства проблем мне не доставит. Разве что теперь придется часто заглядывать на кухню и заниматься выпечкой. Но это мне в радость!

В тот момент, когда я уже собиралась уходить, а Митрофан провожал меня к дверям, взгляд упал на Одуванчик, которая все время чаепития просидела под столом и вообще не разговаривала! Даже есть не просила!

— Дедушка, а почему вы моего фамильяра назвали… так.

— Тварью неведомой? — не погнушался повторить домовой. — Да потому что, Ведушка, так оно и есть. Не совсем живая она. И не твоя, если уж разобраться. Скорее ты — ее.

От такого количества интригующей информации я даже потрясла головой и, подняв ладонь, торопливо заговорила:

— Так… а можно подробнее?! Она мертвая?!

Мы с лисой обменялись одинаковыми взглядами, полными ужаса.

— Нет, ты не поняла. В ней просто другая жизнь. Не такая как во всех нас… точнее не могу объяснить, прости. Что касается вашей связи… как ты помнишь, домовые видят энергетические нити живых, потому могу сказать, что канал между вами сквозной, а не односторонний, как это принято в связке “ведьма-фамильяр”. Мы замолчали. Я мучительно размышляла о нежданном подарочек судьбы, а домовой смотрел на меня в высшей степени сочувственно.

— Кстати, где-то я такое уже видел… — начал было дедушка Митрофан, но закончить не успел.

Дверь пнули с другой стороны, выругались, осознав что открывается она в другую сторону, и через секунд на пороге нарисовался злой как тысяча чертей Скелетон.

Это явление внесло немалое оживление в сонную обстановку. Кто-то подавился пирожком, кто-то испуганно натянул шапку на глаза, а один домовёнок вообще попытался сбежать в подпространство.

— А ну стоять, — рявкнул Энрис Соэр и обвел общественность тяжёлым взглядом. — Признавайтесь, бородатые пакостники, кто из вас зачаровал воск для пола? На третьем этаже сейчас не коридор, а каток! С коровами… и я сейчас, Веда, совершенно не про их комплекцию сказал, не нужно на меня так шокировано смотреть!

— Я не смотрю, — поспешно заверила коменданта, на всякий случай потупив взгляд. Какой половичок интересный… вязаный, симпатичный…

— Домовые! На территории вверенного вам помещения бардак, а вы тут пирожки едите! — он выхватил с блюда последний, самый маленький пирожок и, откусив, рассеянно заметил. — Вкусные, кстати, пирожки…

— Это все Ведушка, — тут же сдал меня Митрофан.

— Люблю пирожки, — задумчиво глядя на меня, проговорил эльф, отбирая кружку у первого попавшегося домового и запивая выпечку чаем.

Любит…

Я покраснела и всеми силами старалась не дать прорваться воплю души.

Не получилось.

— Если хотите, я и вам в следующий раз сделаю.

Ну как, как было это не сказать?! Он же такой худенький, такой голодный…

— Подкуп едой. Очень оригинально. — С нейтральным выражением лица отозвался Скелетон, а после двинулся на выход, по дороге хватая меня за запястье, со словами. — Пойдем, слишком умная ведьма. Обсудим твою тактику взаимодействия с персоналом путем пирожков с вишней.

Меня тащили за собой по пустому коридору и совсем не интересовались моим мнением на этот счёт. А я… я была в ужасе! Сила текла по венам из-за контакта с мужчиной, на которого я даже смотреть без обожания не могла. Он почувствовал это через несколько секунд. Остановился, медленно повернулся и, отпустив одну мою руку, неверяще посмотрел на ладонь.

А я зачарованно глядела на лицо лорда Соэра, тонула в темных глазах и окончательно пропадала. В крови бушевал пожар, и сила рекой текла к тому, кого я любила.

Вдруг кожа на его скулах словно засеребрилась, а эльф, глядя на свою ладонь, тихо выругался, кинул взгляд в сторону конца коридора и тихо сказал:

— Не успею… ш-с-с…штоб эти неожиданности.

С каждой секундой облик эльфа менялся. Лицо становилось менее худым, но более скуластым, кожа сияла здоровьем, а волосы искрились. Вот она, сила любви ведьмы. Наглядно.

Он пристально посмотрел мне в глаза, а после решительно дёрнул на себя и, положив ладонь на затылок, впился в губы поцелуем.

И в этот момент я перестала быть. Я как я. Я как ведьмочка Ведана, у которой на первом месте всегда был разум и цели.

Его теплые губы на моих окончательно расплавили мозги, я закрыла глаза и подалась навстречу, жадно целуя его в ответ и ни о чем не спрашивая.

Я любила, Мать Природа, как я его любила.

Его запах, его глаза, волосы, распадающиеся на крупные пряди в моих руках, его сильные руки, сжимающие талию.

Энриса Соэра… от а и до я. До конца.

Он был водой после долгой жажды. Я пила и не могла напиться.

Поцелуй закончился также внезапно как и начался. Энрис развернул меня, прижимая грудью к стене, и, часто дыша, шепнул на ухо:

— Это ничего не значит. Совсем ничего, ведьма. Просто сейчас так было нужно… ты не понимаешь, но прими. И забудь.

— Ничего… — задыхаясь, ответила я, мучительно желая повернуться и продолжить начатое им безумие.

По моему плечу скользнула толстая прядь волос. Округлая, словно цельная, но присмотреться я не успела, она скрылась из вида, упав на мою спину.

А после меня перестали прижимать к стене.

Раз и все. И я осталась одна в тишине коридора, прислушиваясь к затихающим вдали шагам.

И мне так плохо было в этот момент…

Наведённые чувства вполне ощутимо глодали меня изнутри и боль была настоящая, не фантомная.

И слезы тоже настоящие…