Мы с Радомирой сидели в столовой и грустно ковыряли вилками в салате. От осознания “радужных” перспектив кусок в рот не лез.

— Интересно, к какому курсу нас направят? — риторически спросила у наколотого на вилку помидора рыжая ведьмочка.

— А это имеет значение? И там и там трупы, и студенты с заупокойным юмором. И вообще, есть надежда, что нас просто отправят убирать залы после практикумов. Некроманты не боевики, им ведьмы не нужны.

— Веда, совсем недавно мы приворожили пару некросов-выпускников, — с самым мрачным выражением лица напомнила о своей беде Рада. — Думаешь они не отыграются при случае?

То есть в основном на несчастной рыжей ведьмочке, а мне попадет за компанию. Мы же помним, что Радкин поклонник крайне специфичен, да еще и девушка у него имеется.

Я только вздохнула и констатировала факт:

— Радушка, все мои неприятности почему-то начинаются с тебя.

Вообще-то, я скорее пошутила и уж точно не ставила целью как-то обидеть или задеть подругу, но судя по всему, не только у меня нервы были натянуты подобно струнам. Рада побледнела, отложила прибор и тихо сказала:

— Я что виновата в том, что мне прокляли при рождении? Да, со мной вечно что-то случается, но это не заразно, Ведана. Последние события лишь стечение обстоятельств! И вообще, что значит “твои неприятности”? Ты впервые сварила плохое зелье и загремела на отработку, куда так или иначе попадают все? О да, просто крайняя степень невезения!

Она порывисто встала и, не обращая внимания на мой оклик, вышла из столовой. А я осталась сидеть за столом с осознанием, что я полная идиотка и обидела лучшую подругу. Она ведь не знает, что объем моих проблем гораздо больше, чем можно представить, и то, что на поверхности лишь верхушка айсберга.

Аппетит пропал.

Руки опускались, от утренней эйфории не осталось и следа. И напавшую хандру лишь усугубил вид Энриса Соэра, который опоздал к началу обеда и сейчас шел по проходу между столами к преподавательскому столу, за которым трапезничали также высшие чины обслуживающего персонала ВУМа.

Меня вновь накрыло тупым обожанием.

Я презирала себя, но никак не могла заставить отвести взгляд от высокой, поджарой фигуры.

— Ого… — раздался громкий шепот одной из однокурсниц. — Соэр таки съездил к эльфам подлечиться как ему и рекомендовали? Выглядит просто отлично.

— Вроде бы нет, да и когда… — ответила ей другая ведьмочка. — Совсем недавно был стандартно страшненький — кожа да кости, а тут такая фактура вылезла.

Я попыталась взглянуть на коменданта без призмы навеянной приворотом любви и признала правоту девчонок.

Моя энергия подействовала на эльфа самым благоприятным образом. Прозвище Скелетон к нему уже не липло. Более того, оно отваливалось, судя по заинтересованному блеску в глазах ведьмочек.

Энрис Соэр оказался не просто интересным мужчиной, а потрясающим. И дело было даже не во внешности, потому как все эльфы красивые, а в чем-то неощутимом. В том как он двигался, в кривой однобокой усмешке, в выражении темных, как южная ночь глаз.

Меня вновь засасывало в трясину чувств…

Я ощущала эту любовь как болото. Чем больше трепыхаешься, тем глубже увязаешь.

Ничего, Веда… пройдет совсем немного времени, приворот будет снят, и ты вернешься к нормальной жизни, в которой комендант вызывает разве что опаску и недоумение.

Решив не раздражать свой взор объектом безумной любви, я отправилась в общежитие. Поговорила с домовыми, познакомилась с девчонками на этаже и выгуляла лису. Одуванчик все время причитала, что ей досталась самая бессердечная ведьмочка на свете, потому что бросила несчастную лису на полдня и даже еды не оставила! Аргументы о том, что лиса завтракала — не работали.

Выяснив отношения с фамильярой, я села за учебу и столкнулась с тем, что оказывается учить вместе с Ладой было в разы быстрее и увлекательнее. Но увы, ничего не попишешь, потому пришлось и дальше в одиночку ломать зубы о гранит науки.

После того, как закончила с заданиями, отправилась немного пройтись перед сном и уже в парке увидела идущую по дорожке парочку. Прищурившись, я с удивлением узнала Ладу в девушке, льнувшей к высокому парню в мундире боевика. А потом я поняла, что это не просто боевой маг… это привороженный на практике боевой маг!

И сейчас он нежно касался пальцами щеки отчаянно краснеющей девушки и наклонился для поцелуя.

Очень хотелось рвануть вперёд с возмущенными воплями и остановить это безобразие, но я понимала, что поздно.

Ладку я отловила уже в общежитии, у дверей комнаты. Она изумленно округлила глаза, когда я зашла следом за ней и с громким хлопком захлопнула створку.

— Ну и что это значит? — недоуменно изогнула темные брови подруга.

— А то, что я видела в парке, что значит?! Лада, ты с ума сошла?! Он же приворожен!

Бывшая соседка побледнела, после покраснела и, нервно сцепив пальцы, ответила:

— Веда, при всем уважении моя личная жизнь это не твое дело.

Ах так? Прямо вот так?

— Не мое, — спокойно согласилась я. — Мое дело, если подруга с которой я бок о бок проучилась несколько лет вдруг сходит с ума и гуляет с парнем, которого опоила. Лада, ну нельзя так! Если тебе не жалко этого несчастного, так подумай о себе! Тебе нужен этот суррогат эмоции?

— Нужен, — вдруг выдохнула Лада, крепко сжав кулачки. — Я люблю его, понимаешь? Несколько лет уже… раньше только издалека смотрела, но когда и он стал за мной ходить… не устояла. У нас все будет хорошо, Веда! О говорит, что я ему давно нравилась, и даже если бы не приворот, то он позвал бы меня парой на выпускной бал!

Я подавила желание схватиться за голову.

Это все бред… бред одурманенного зельем парня. Да, сейчас он искренне верит в то, что говорит, но что будет потом? А это самое “потом” уже маячит в угрожающей близости! Срок жизни “любви” Лады — неделя…

— Сделайте паузу, — тихо посоветовала я, надеясь, что в голове подруги осталось хоть немного мозгов. — Всего несколько дней осталось, Ладушка. Зато потом ты можешь быть уверена в его чувствах!

— Я и так уверена, — упрямо гнула свою линию бывшая соседка. — И не переживай так, я не совсем дурочка и не собираюсь допускать близость пока он в таком состоянии. Все будет хорошо, не переживай.

Ну и как я могу не переживать в таких условиях?

Если я правильно помню, то парень, который нравился Ладе, один из самых ветреных боевиков. Половину целительниц перепортил, мерзавец такой! Но тем от такого обращения только слезы, а вот ведьмочка рискует гораздо больше.

Вопрос, где моя Лада успела оставить свою голову, раз не понимает очевидного?!

В общем, меня выставили из комнаты через пять минут, заверив, что ей очень приятно, что я так волнуюсь, но не стоит тратить нервы по пустякам. Еще и мешочек успокаивающего сбора вручила, зараза такая!

Я поднималась к себе в комнату, пребывая в самых смешанных чувствах. Преследовало стойкое ощущение того, что мой мир рушится как карточный домик, словно под все несущие основы бросили по фаерболу.

А с другой стороны я уже устала ныть. Да, внутренне я ныла все это время и даже с удовольствием жалела себя… как раз потому, что ничего особо страшного не произошло.

Ну влюбилась… ну бывает! Стоит на Ладу вот посмотреть и ужаснуться.

В свои апартаменты я заходила в самом боевом расположении духа. Лиса было метнулась мне под ноги, но оценив выражение лица — на полусогнутых лапах отбыла в свой угол. А я быстро переоделась в спортивный комплект одежды и, уперев руки в боки, смерила рыжую трусиху насмешливым взглядом и велела:

— Одуванчик, поднимай свою пушистую попу! Мы идем бегать!

— Мы? — с опаской уточнила она, высовывая нос из под покрывала. — Ведушка, ты оговорилась… Это ТЫ идешь бегать!

— Нет, моя дорогая, — стянув тонкую ткань, торжествующе выдала я. — Ты мой фамильяр, не так ли? В горе и в радости, как там еще?…

— В горе и радости — несомненно! — побожилась Одуванчик, но тут же возмущенно возопила. — Но не в спорте же!

— И в нем мое сокровище, и в нем тоже.

С грехом пополам я все же вытащила упирающуюся поганку в коридор, и та перестала стонать на весь этаж, что бедное, несчастное животное тащат на экзекуцию. Села на пушистую задницу и стала торговаться.

— Хорошо, я иду с тобой, но, сама понимаешь, в спорте главное — это мотивация!

— И?

— Десять пирожков с вишней! — мечтательно протянула рыжая хитрюга, многозначительно закатывая глаза.

— А двадцать не хочешь? — насмешливо фыркнула я в ответ.

— Я-то хочу, но ты же не дашь, — философски заметила Одуванчик. — Потому я реалистка! Восемь.

— Один, — нагло предложила я.

— Хочу заметить, что ты очень плохо меня вдохновляешь… я бы даже сказала, что откровенно паршиво, — передернула ушами лисица. — Но у тебя есть шанс исправиться! Шесть.

— Зато я хорошо торгуюсь, — открыто расхохоталась я в ответ, мысленно благодаря Мать Природу за такой подарок. Все же недаром считается, что ведьма с фамильяром — многократно более сильная ведьма.

Не знаю как на счет резерва, но с психологической устойчивостью дела явно стали обстоять гораздо лучше.

— Фа-а-акт.

Мое воодушевление придавило словно тяжелым сапогом от звука низкого, бархатно-тягучего голоса. Даже не оборачиваясь я знала, кому он принадлежит. Потому, что меня прошило дрожью, потому, что волосы на затылке встали дыбом, потому, что магия в крови забурлила потоком, ощущая того, кому предназначена.

Энрис Соэр стоял, скрестив ноги, на верхнем пролете лестницы, а после неторопливо двинулся вперед, направляясь… ко мне? Сердце рухнуло в пятки и на несколько секунд перестало биться, но эльф не замедлил шаг, а прошел мимо, остановившись только у лисицы.

— А, шикарный мужик, — она воодушевленно передернула ушами. — Помню-помню! А что не заходишь в гости к бедной, несчастной лисоньке?

— Хм-м-м… судя по услышанному разговору, бедная лисонька устроилась на зависть всем. Я быть может тоже хочу пирожков с вишней, а мне не предлагают…

— Щас предложат. — Щедро пообещала рыжая, от души подставляя свою хозяйку. — Да, Ведушка?

Очень хотелось сказать нет. До безумия! Я уже почти открыла рот, собираясь поступить как умная, сообразительная ведьмочка, то есть отказываться, но… он тоже посмотрел на меня и мягко протянул:

— Да, Ведушка?

— Да, — на выдохе ответило за меня приворотное зелье.

— Ну и чудно, — он встал и, на прощание потрепав Одуванчика по ушам, проговорил. — Тогда часов до восьми вечера заканчивайте с занятиями, и потом я заберу вас с лисой. Пойдем готовить пирожки и беседовать про артефакты.

Энрис Соэр неторопливо отправился дальше по лестнице, и, судя по ощущениям, мое бедное сердце хотело выпрыгнуть из груди, ринуться следом по ступенькам. Останавливало только то, что остатки здравого смысла в голове орали, чтобы я не глупила… и что-то сделала с Гриардом, который, несмотря на все меры, все же выполз на руку и, судя по ощущениям, очень хотел сбежать, но дальше пальцев не получалось.

— Ну и что с тобой? — тихо спросила я у мечущейся по ладони татуировки. — Никогда не был таким активным.

— А что это у тебя? — я не успела спрятать руку, и любопытная морда уткнулась прямо в мои пальцы, на одном из которых сидел сейчас артефакт. Они несколько секунд пристально смотрели друг на друга, а после лиска внезапно выдала. — Оп-п-па! Гри, а что ты тут делаешь?

Из глубины моей души как цунами поднялась волна лихорадочного предвкушения, того самого, что поселяет холодок в животе и дрожь в кончиках пальцев. В шаге от меня были ответы на некоторые из тревожащих вопросов, и я буду не я, если не выжму из рыжей заразы хоть что-то. Раньше она упорствовала, строя из себя бестолковую животину с амнезией, но теперь…

Артефакт же, казалось, не обрадовался встрече с Одуванчиком, потому как несколько секунд подумал, развернулся к ней хвостом и убежал обратно под ткань рукава спортивной кофты, лишь иногда показывая хитрую мордочку на запястье.

— Гри-и-и… — обиженно протянула лиса, а после склонив голову на бок словно для себя, спросила. — А кто такой Гри?

— Ты его знаешь? — осторожно начала я допрос.

— Ну… — она прижала уши и с несчастным видом ответила. — Я знаю, что это Гри и знаю, что на тебе его точно быть не должно, а вот кто он такой — без понятия.

Захотелось взвыть и затопать ногами, но не стоит пугать фамильяру… которая каким-то образом знакома с древним артефактом, который до этого жил в теле василиска, а потом его оттуда выковыряли самым зверским образом и использовали как замок на гробнице.

Из-за новой интригующей информации во всей красе вставал вопрос: а откуда собственно взялась лисица?

Ох, Мать Природа, вокруг столько тайн, что мои скромные секреты кажутся совсем уж незначительными!

Я смотрела на лису… лиса смотрела на меня незамутненным, совершенно ничего не понимающим взглядом.

— Ты зачем Соэра на пирожки позвала? — наконец со вздохом спросила я. — Ведь прекрасно видишь, что мне с ним встречаться вообще нельзя!

— Я только потом вспомнила, а сначала смотрю на него и понимаю — нужен! — жалобно пробормотала лиска, слово в слово передавая мое внутреннее состояние по отношению к эльфу. — И вообще, тебе что — пирожков жалко?

— Мне своих нервов жалко!

Махнув рукой на этот очевидно бессмысленный диалог, я бегом рванула на улицу, понимая, что изначальный план “физическая нагрузка = отсутствие вредных мыслей” сейчас будет актуален как никогда.

Мое коварное рыжее приобретение, не иначе как в виде исключения, не канючило и не страдало, а длинными прыжками бежало рядом. Молча!

Обратно в общагу я приползла спустя час, мокрая как последняя мышь после потопа и с красными от усталости кругами перед глазами. Зато совершенно, просто максимально спокойная!

Время летело словно лавина с гор. Стремительно и разрушительно, играючи ломая секунды-деревья, и плавно обтекая скалистые выступы часов.

Энрис Соэр оказался до отвращения пунктуален, поэтому ровно в восемь часов в центре моей комнаты завертелся портал, из которого вышел эльф.

Лиса бросилась его встречать, воодушевленно наворачивая круги вокруг черных сапог, а я наоборот вжалась в кресло. Меня уже не так сильно накрывало от его присутствия, радужные круги в глазах не плыли, бабочки в животе не трепыхались, но сердце по прежнему в два раза ускоряло свой бег.

— Добрый вечер, — совершенно спокойно поздоровался Соэр и, присев, погладил замершую в блаженном ступоре лису. — Краса-а-авица… амнезийная. Но все равно красавица.

— Я еще и умница, — с придыханием сообщила ему хвостатая подлиза и разлеглась на полу пузом кверху со смелым заявлением: — Люби меня! Чеши в смысле!

Я залилась краской стыда за поведение фамильяра, но Эрис лишь тихо рассмеялся и послушно погладил.

— Наглая.

— Зато счастливая, — не открывая глаз ответила Одуванчик. — Веда вот у нас скромная, сказать “Люби меня!” не может и сидит страдает. А я счастливая.

Неловкость накрыла меня удушливой волной, которая сменилась искрами ярости. Прибью мерзавку! Она по идее должна облегчать мою жизнь, а не наоборот!

К чести эльфа он не стал заострять внимание на этой интригующей информации. Порывисто встал, взял за шкирку изумленно вякнувшую лису, и каким-то очень привычным жестом подхватил ее на руки, а после протянул ладонь ко мне и требовательно произнес:

— Пойдем.

— Куда? — пискнула я, глядя на него крайне удивленным взглядом и не торопясь вкладывать свои пальчики в загребущие мужские лапы.

Через пару секунд я повторила судьбу Одуванчика. Правда меня взяли не за шкирку, а за руку, но дернули, впечатывая в свое тело таким же уверенным и даже собственническим жестом.

— Куда надо, — жестко ответил Соэр и утащил нас в портал, так и не уточнив кому именно надо.