Утро началось с лисы. Она сидела у меня на бедрах и пялилась на лицо, словно искала что-то интересное.

— Ты что? — хриплым спросонья голосом спросила я, с опаской глядя на фамильяру, так как раньше такого поведения за ней не водилось.

— Без понятия, — немного подумав, ответила пушистая амнезийница и внезапно пожаловалась. — Веда, ты бы знала, как тяжко жить без памяти. Это просто ужасно. Постоянно какие-то смутные желания, картины и самое главное — четкое ощущение неполноценности и даже не из-за отсутствия воспоминаний, а словно я… не полная. Понимаешь?

— Нет, — честно призналась я, и кинув взгляд на серое рассветное небо, села на кровати, спихнув Одуванчика, поправила сбившуюся сорочку и спросила, уже понимая, что доспать не получится. — У тебя вообще никаких прояснений?

— Полный ноль, — вздохнула Одуванчик, подползла поближе и положила голову мне на плечо. — И еще я понимаю, что я за кем-то сюда пришла. Но не нашла… а мне это существо очень нужно, что оно и заполнит ту пустоту внутри. Я заткнула ее тобой, но знаешь, как с мозаикой… кусочек другой формы. Это позволило замкнуть энергетический контур, но все равно… не мое.

Я поймала себя на мыслеощущении, что лисица несет полный бред, но я в него верю. Протянула руку вперед и почесала большое рыжее ухо, и зверушка прикрыла глаза, наслаждаясь лаской.

— Хорошая ты все же ведьмочка, Ведана. Не то что все остальные… — вздохнула рыжуля и повернула голову, намекая, что хорошие хозяйки чешут своих лисиц везде и под подбородком тоже.

— С чего это остальные плохие?

— Без понятия. Знания из прошлого. Ведьмы — отвратительные бабы. Но ты другая.

А я вздохнула про себя и подумала, что и я в общем-то тоже не огонь. Сколько лжи в жизни? Сколько тайн, секретов и гадостей окружающим было сделано.

Но больше всего меня сейчас волнует то, как Соэр собирается снимать Гриард с живого тела? У василиска его вырезали наживую… это я знаю. Это я… видела.

Артефакты очень странная вещь, особенно такие как Гриард. Когда он врос в меня, я упала в обморок и пролежала так все то время пока происходил процесс объединения. То есть полная эмпатическая открытость. Артефакт сращивал порванные энергетические нити, переплетая их с моими, и делился воспоминаниями о том, как грубо его вырывали из другого тела. Это было больно. Это было страшно… а после долгие годы в объятиях мраморного саркофага было холодно.

Мне не хотелось пережить то же, что и безымянный василиск.

Иногда я думала о нем, да и как можно не думать о загадочном злодее прошлых веков, которого ненавидели настолько, что стерли все упоминания его имени и так обошлись с телом?

Забавно, не так ли? Ящер умер давным давно, а неприятности из-за него до сих пор происходят. Талантливый был мужик, не иначе.

— Пошли гулять. И есть.

Я посмотрела на лису, решительно вырвавшую меня из плена мыслей смелым озвучиванием своих потребностей.

— А больше ты ничего не хочешь?

Вообще я иронизировала, но Одувану это понятие явно было незнакомо, потому, посмотрев на меня незамутненным взглядом, она ответила.

— Хочу. К тому зубастому мужику на коленки, но ты вряд ли туда пойдешь, не так ли? А то вчера его не было… а я ждала. Но не пришел.

— В смысле ждала? В смысле не пришел?! — потрясенно выдохнула я и подалась вперед, решительно потребовав. — Рассказывай!

— Да что рассказывать? — поджала уши рыжая и попыталась было от меня отползти, но не вышло. — Приходит часто, гладит, спрашивает про разное, рассказывает о всяком.

— Например?

— Ну, ругался за одуванчики, — со вздохом созналась моя фамильяра и совсем уж печально добавила. — И за пирожки с вишней тоже ругался.

— А чем аргументировал?

— Не помню уже, — зверушка вскочила и, встряхнувшись, спрыгнула с кровати. — Пойдем на улицу!

После прогулки я собрала сумку на учебу, сгребла отчёты других дежурных и решительно направилась в башню коменданта. Постучала, отважно вошла и… выпала в осадок, жадно разглядывая полуобнаженного мужчину.

Он стоял на другом конце комнаты и неторопливо натягивал рубашку, глядя на меня с невозмутимым выражением лица, но в глубине темных глаз отчётливо сверкала ирония. Но я не могла на этом сконцентрироваться… Ладони взмокли, дыхание сбилось, а перед глазами и вовсе все плыло из-за гремучей смеси стыда и восхищения.

Притом, как бы я не хвалилась ещё вчера вечером, сегодня я уже не могла найти где именно заканчиваются вызванные приворотом эмоции.

Он мне просто нравился. Дико, до безумия нравился.

— Доброе утро, дорогая невеста, — невозмутимо поздоровался Соэр, продолжая застегивать пуговицы на манжетах. — Что привело вас в мою скромную обитель?

Издевается, сволочь остроухая, — поняла я и холодно ответила.

— Принесла отчёты.

Помахала папочкой и с трудом удержалась от желания прокомментировать ситуацию в красочных выражениях. А после швырнуть в гада бумаги и сделать ноги.

— Располагайся, — эльф кивнул на кресло у окна. — Нужно побеседовать, а то ты вчера так быстро сбежала…

— Если собираетесь беседовать также как и вчера — сегодня я обязательно повторю вчерашний подвиг!

— Кто ж тебе позволит? — картинно вскинул бровь мужчина и щелкнул пальцами… после чего замок на массивной двери закрылся сам собой.

Я прищурилась, переводя взгляд с двери на коменданта и обратно, а после громко шлепнула принесенные отчёты на комод и, стряхнув туфли, отправилась к указанному месту.

— Прелесть какая послушная, — умилился остроухий некрос и добавил: — Всегда бы так!

— Всегда не будет, — чуть слышно буркнула я в ответ и уже более громко проговорила: — Так о чем мы будем беседовать, господин комендант?

— Строго говоря, это будет скорее монолог. Я говорю — ты слушаешь. И слышишь, Ведана, притом именно то, что я сказал, а не то, что тебе показалось.

Я только слова кивнула и выжидающе воззрилась на мужчину… который по прежнему стоял в распахнутой рубашке и, кажется, его это совсем не смущало.

Я выдержала прямой взгляд не больше пяти секунд, а после щеки стремительно залила краска смущения, и я опустила ресницы, признавая свое поражение.

Вся история знакомства с Энрисом Соэром — сплошные проигрыши!

Понимать это было до безумия обидно, так как я привыкла практически из любых неприятностей выходить хотя бы “вничью”, а если и проигрывала, то потом брала реванш. Да хоть Аэрна вспомнить!

Но, как оказалось, молодые парни и зрелые мужчины это две кардинально разные весовые категории.

— Итак, прелесть моя, сейчас насторожи ушки и внимай. Я расскажу как мы с тобой будем жить в дальнейшем.

Обалдеть заявления.

Я даже не стала прерывать этот поток наглости, только выжидающе уставилась на мужчину. Ну и как же?

Он приблизился ко мне и, оперевшись бедром о стол, задумчиво смотрел сверху вниз, прокручивая на пальце перстень с крупным темным камнем.

— Обычно предложения делают опускаясь на одно колено, но я всегда считал, что в этой позе есть какое-то раболепное преклонение перед женщиной… а я его не испытываю. Потому… предпочитаю, чтобы мы были на равных, — он аккуратно взял меня за руку и потянул к себе, заставляя подняться. — Ведана, я отдаю тебе это кольцо и связываю наши судьбы. Ты под моей защитой.

Он снял то самое кольцо с простым темным камнем и быстро надел мне на палец. Не успела я опомниться, как тонкий ободок нагрелся и чуть сжался, подстраиваясь под руку, а остроухий с очень задумчивым выражением лица погладил металл и выдал:

— Мда. Неожиданно.

Я вырвала руку из его хватки, покрутила перед носом и осторожно спросила:

— Что именно?..

— То, что оно сжалось, — туманно ответил Соэр, поджав губы и глядя на перстень с таким выражением лица, словно тот его предал. — Это жутко усложняет ситуацию.

Я пыталась вспомнить, что знаю об эльфийских обручальных кольцах, но в голове было девственно-пусто. Уж чем-чем, а брачными обрядами лесного народа я никогда не интересовалась, потому сейчас задалась вопросом: куда меня в очередной раз втравил комендант?

Узы между нами стали еще более прочными…

Это хорошо или плохо?

Ох, когда я в юности мечтала о сильных чувствах и прямо ах, то как-то иначе все это видела.

Я осторожно высвободила руки из его хватки и отступила на шаг.

— Мне пора.

— Тебе давно пора…

Дверь сама-собой открылась, из коридора потянуло холодом, и я неосознанно зябко обхватила плечи. Кольцо все еще ощущалось как нечто странное и чужеродное, да и вся ситуация просто вымораживала.

Соэр медленно наклонился и, едва ощутимо коснувшись губами края уха, проговорил:

— Беги, Веда… а то…

Мурашки побежали по спине, но вместо того, чтобы испуганным зайцем кинуться к себе в комнату, я посмотрела в темные глаза и тихо спросила:

— Что?

Едва заметная улыбка пробежала по губам мужчины, и он, поведя плечами, ответил:

— А не знаю, Ведана. Даже я сам пока не знаю… и поверь — нет ничего хуже для женщины, чем мужчина, который не определился в своих желаниях. Разве что тот, кто точно знает чего он хочет.

Он отстранился, рывком стянул со спинки стула небрежно брошенный камзол и накинул теплую вещь мне на плечи. Поправил ворот, сводя его у моих ключиц, и усмехнулся:

— Не мерзни. В коридорах холодно.

— Спасибо, — растерянно глядя на коменданта, пробормотала я и, придерживая камзол, быстро пошла к двери.

Находиться с ним в одном помещении было выше моих сил. Закрыв дверь, я прислонилась к ней спиной и закрыла глаза.

Энрис Соэр безжалостно взрывал мой мозг своим поведением. Я не понимала его. Совсем. Вообще!

Вернувшись в свою комнату, я безвольно опустилась на кровать и, уткнувшись носом в ткань одолженной вещи, жадно втянула ее запах, безошибочно вычленяя в нем оттенки свойственные мужчине, который это носил.

Терпкий, насыщенный запах. Никакого травяного духа свойственного эльфам, да и тяжёлых одеколонов, которыми так любили злоупотреблять некросы, я тоже не улавливала.

Это было нечто совершенно уникальное. Как он…

— Веда, ты совсем с ума сошла, — пробормотала я, не в силах оторваться.

Мои чувства с каждым днём всё сильнее затягивались у меня на шее на манер удавки и перекрывали кислород. Приворот выедал разум, расшатывал эмоциональный фон… разрушал мою жизнь.

Что я могу сделать в таком состоянии? Как могу учиться, да и вообще думать о чем-то кроме любви?

Нужно действовать. Я достаточно ждала, но если раньше у меня не было других вариантов, то теперь в руках образец зелья.

Да, помощников нет, но полно, когда они были? Доверять Аэрну глупо, ждать его тем более не стоит.

Можно, конечно, подключить моих девочек, но будем объективны — у Лады на фоне любви разум отказывает ещё больше, чем у меня. А Радомира… если пойду с ней, то можно сразу письменно уведомлять преподавателей о готовящемся взломе. С нашей невезучестью, помноженной на два, предприятие точно обречено на провал.

Так что решено, сегодня же ночью лезу в лабораторию!

Осталось лису дома оставить, и совсем все шикарно будет!

Последний пункт плана наткнулся на неожиданные трудности.

После полуночи я прошла в ванную, переоделась в черный костюм для спортивной подготовки и на цыпочках, держа в руках обувь, направилась к двери.

Полумрак в комнате не скрывал очертаний предметов, потому я заметила как лиса рывком села и совершенно бодрым голосом спросила:

— А ты куда?

— По делам, — туманно ответила я, мысленно проклиная животину, которая ещё минуту назад беспечно дрыхла без задних лап.

— По делам — это на кухню? — тотчас оживилась Одуванчик и потрусила ко мне. — Тогда я с тобой!

— Лиска, не все важные дела в этом мире связаны с едой, — закатила глаза к темному потолку я.

— Ты просто мало что знаешь о важных делах, — заверила меня пушистая обжора.

Я честно попыталась убедить ее остаться дома, но эта зараза разлеглась на пути к порогу и била меня лапами по ногам, стоило попробовать ее перешагнуть.

Так что спустя десять минут мы осторожно крались по служебным переходам к черному выходу. Из-за колоссального нервного напряжения по телу периодически пробегала дрожь, мне постоянно казалось, что сейчас из-за угла выскочит кто-то из ведьмочек или шальной домовик, потому расслабилась я только на улице, когда стылый ночной воздух остудил голову.

— Жутковато тут… — пробурчала Одуванчик, нервно передергивая ушами.

Ночной парк и правда тревожил звуками, шумом листвы и ярким лунным светом, пробивающийся сквозь густые кроны.

Я вскинула голову и улыбнулась. Полнолуние. Идеально. Ведьминская сила на пике, потому все должно пройти в наилучшем виде.

— Выясню состав приворота, сварю антидот и буду жить долго и счастливо, — вслух проговорила я, ощущая как все существо затапливает терпкой смесью торжества и горечи. — Без него! Да и вообще без мужиков.

— Совсем без мужиков жить скучно, — философски откликнулась рыжуля. — Так что не нужно впадать в крайности. И вообще, а чем тебе данная ситуация не нравится? Соэр очень хорошо к тебе относится.

— Я за него безусловно рада, но теперь хорошо бы, чтобы и я к нему также относилась!

Лиса очевидно хотела продолжить беседу, но мы уже достигли учебного корпуса. Аккуратно пробравшись к окнам нашей аудитории, я положила обе руки на деревянную раму и на выдохе закрыла глаза, отпуская свою суть. Мертвое дерево неохотно пропускало сквозь себя силу, но и оно когда-то было живым, потому послушалось. Именно поэтому я любила флору. В отличие от мертвой фауны она не попытается разорвать тебя на части.

По ту сторону стоял горшок с вьюнком, в который я ещё днём вылила маленький пузырек укрепляющей настойки, делающей растения более чувствительными к воздействию.

Я, к сожалению, не эльф, и они меня не слушаются как родную маму. Приходится уговаривать.

— Здравствуй, мой хороший, мой маленький… — я замерла, ощутив вспышку отторжения от растения и поспешно поправилась. — Мой большой, мой красивый, мой самый сильный вьюн!

Лиса плюхнулись на хвостатую попу, глядя на меня как на сумасшедшую.

— Вьюша… сильный Вьюша… красивый. Ты же сможешь поддеть вот тот крючок?

Судя по ответу, цветок соглашался с тем, что он сильный и красивый, но тратить энергию на то, чтобы отпереть окно не собирался.

— Вьюшенька, хороший мой, зелёный мой, ну очень надо, — продолжала ворковать, потихоньку теряя силы и терпение. Поуговаривав капризное растение еще несколько минут, я не выдержала и злобно прошипела: — Если не поможешь, я тебя завтра выкопаю и в каменистую почву пересажу!

Зеленые побеги метнулись к крючку и дернули его вверх. Обломов пару листьев и измочалив стволики, вьюнок все же открыл окно и теперь скрутился в своем горшке, горестно баюкая поврежденные части. Я осторожно протянула к нему руку и, дождавшись пока на кончиках пальцев появятся серебристые искры, коснулась растения. Энергия потекла от меня к нему, заживляя и насыщая.

Спустя минуту я отняла руки и прислонилась покрытым испариной лбом к подоконнику. Пальцы мелко дрожали — слишком уж часто я делилась энергией в последнее время.

Вот ещё один минус моей ситуации! Из-за того, что поганец Соэр забирал силу, мой организм теперь вырабатывает только на базовые нужды, решив, что во всем остальном ведьму должен обеспечивать ее мужик, и ничего сложнее бытовых проблем перед ней возникать не должно.

А возникало!

Прямо сейчас вот, например, передо мной было окно на уровне груди, а у меня ноги и руки от слабости дрожали. Как залезть?!

Я попыталась подтянуться на руках, но не выходило. Организма непрозрачно намекала на то, что нам нужны силы на восстановление, и кукиш тебе Ведана, а не подвиги.

— Ты что застыла? — робко спросила Одуванчик откуда-то снизу.

— Нравится болтаться, — мрачно ответила я и щедро предложила. — Хочешь я и тебя рядом закину? Вместе повисим!

— Эм… воздержусь.

— У тебя энергия есть? — я наконец-то вспомнила о прямом предназначении фамильяра.

— Ага, — радостно тяфкнула та.

Я присела на корточки и сгребла в объятия удивлённо пискнувшую лисичку, утыкаясь лицом ей в шерсть и прерывисто дыша. Одуванчик расслабилась, лизнула меня в щеку и проговорила:

— Бери, ведьмочка… маленькая и такая глупая.

— Почему глупая? — прошептала я, ощущая как от рыжей шкурки исходит приятное тепло, которое словно впитывается в мою кожу, бежит по венам и заставляет быстрее биться сердце.

— От судьбы уйти пытаешься. А она все равно быстрее, Ведана. Ты идешь, она в спину дышит, ты бежишь, а она уже впереди стоит и в объятия тебя ловит.

Да лиса у меня философ.

— У Судьбы и Злого Рока слишком похожее лицо, Одуванчик. Я не хочу рисковать, принимая одно за другое.

Почувствовав, что снова полна сил, я пружинисто встала и подтянувшись на руках, перекинулась через подоконник и… поняла, что застряла.

— Вот же… василиски! — потрясенно выругалась я, не ожидая, что съеденные пирожные настолько подло проявят себя именно в этот момент.

Я пошевелила бедрами, пытаясь все же пролезть, но не преуспела. Душу медленно накрывало осознание комичности ситуации, но смеяться совершенно не хотелось,

Именно в этот момент Судьба все же повернулась ко мне лицом… но не тем, которым хотелось бы. Паршивым таким лицом. Практически мордой. Потому что с улицы раздался насмешливый голос Энриса Соэра:

— Где василиски?

— Мама… — потрясенно прошептала я.

— М-м-м… — по моей ноге прошлась наглая лапа, поглаживая по всей длине. — Боюсь, что не мама, Ведушка. И не папа. И не дядя. И вообще не родственник!

Лучше бы мне сдохнуть в этот самый момент…

— Что вы тут делаете?!

— Да вот понимаешь ли, красавица моя, захотелось мне сделать вечерний обход, и заметил как одна из ведьмочек совершенно преступным образом совершает побег из стен родного общежития. Я — за ней! И представляешь, оказывается, что нарушительница — это моя невеста! И она настолько плохо себя ведёт, что просто слов нет, — голос коменданта упал до низких, хрипловато-зловещих ноток. — Зато есть действия.

И меня с размаху шлепнули по правой ягодице!

— Ай! — непроизвольно тихо вскрикнула я, потрясенно распахивая глаза.

— Больно? — злорадно поинтересовался Соэр. — Это хорошо, драгоценность моя, это очень хорошо. Так как ты и правда ведёшь себя на редкость отвратительно. За такое только наказывать, чем я с огромным удовольствием займусь. — И ещё один сильный удар, но уже по второй ягодице, а после спокойный, холодный голос. — Потрясающе. Мне определенно нравится.

А вот мне нет!

Шок отступал, выпуская на первый план смятение и стыд, заливая щеки краской. Он удушающей волной поднимался из глубины души, принося с собой жар и непонятные чувства. Тело мелко потряхивало, и воедино переплеталась ненависть и огненные искры страсти. Пока ещё тусклые и не смелые, но от каждой по темному полотну злости расползались яркие пятна, переключая меня на другое.

Ярость в абсолюте на основе гремучего коктейля из чувств и желаний.

Воспитательный процесс прервал неуверенный голос Одуванчика:

— Я конечно не специалист, но это непедагогично.

— Вся прелесть ситуации, Одуванчик, как раз в том, что я не педагог. Я ее жених. Стало быть, имею полное право.

Еще один звонкий шлепок наглядно продемонстрировал на что именно он считал, что имеет право. Я наконец-то пришла в себя от этой беспросветной наглости и наугад брыкнула ногой, рассчитывая попасть по костлявой, вконец потерявшей берега морде, но не преуспела. Ногу поймали, дернули вниз, прижимая к каменной кладке своим телом. Я неудержимо покраснела и взмолилась:

— Отойдите! Это же… неприлично.

— Что именно? — живо заинтересовался проклятый эльф и положил обе руки мне на бедра. — Это что ли? Ох, милая, ну какие пошлости могут быть между практически супругами?! Все просто отлично! Идиотка малолетняя!

— Извращенец великовозрастный! — не осталась в долгу я.

— Да разве же это извращения? — громким шепотом демонстративно удивился Соэр и… ущипнул за все ту же многострадальную попку! — Эту тему мы с тобой дополнительно изучим. Чтобы на будущее ты не путала извращения и воспитательный процесс.

— Тут же лиса! — взвыла я, намекая на то, что как извращения так и воспитание должны бы проходить в режиме тет-а-тет.

— А она тут? — задумчиво вопросил за спиной Скелетон и тотчас получил ответ:

— Ну, в теории да…

— А на практике, ты уже в комнате нашей с тобой ведьмочки, беспечно дрыхнешь на подстилке, — подсказал Соэр и, судя по тихому писку, подкрепил свои слова магическим импульсом, который просто снёс лисицу в сторону общаги.

— Ты что с моей фамильярой сделал?!

— Она не твоя. Ты была ей нужна, но она не твоя. — спокойно ответил Соэр, по прежнему чертя узоры на левой ягодице, как раз на том самом, горящем после удара месте. — У тебя шикарные бедра, Веда. Оказывается давно стоило стащить с тебя платье, тут такое роскошество.

— Да пошел ты! — гневно рыкнула я и снова попыталась пролезть внутрь, но не преуспела, позади же стоял демонов эльф! — Кто ты вообще такой?!

— Правильные вопросы пошли? — насмешливо хмыкнул голос в темноте. — Неужели?

Я озадаченно вскинула брови, так как надо признать, что моя фраза была адресована скорее к тому, что кто он для меня, что позволяет себе такое поведение. Но диалог принял любопытный оборот…

— Залезай уже, ведьмочка, я ведь тоже не железный, — вздохнул Соэр, и аккуратно просунув руку под мои бедра, приподнял их и, чуть развернув, помог залезть в аудиторию.