Все правильно. Все правильно. Все правильно.

Эти слова речитативом звучали в голове, когда я осела на ступени склепа и тупо смотрела на поблескивающий в свете волшебных огоньков артефакт.

Ощущение пустоты обрушилось на меня как тонны горной породы и погребло под своей тяжестью.

Он ушел. И это правильно.

Он никогда не вернется. И так должно быть.

Но, к сожалению, всесторонняя оправданность происходящего не могла ослабить боли в груди. Мое несчастное сердце словно в кислоту окунули, и теперь она медленно разъедала ткани лихорадочно стучавшего органа, который не понимал, за что нам такие муки. Ведь своими же руками все разрушила…

Оно не понимало, что конструкция выходила настолько кривой и шаткой, что не было иных вариантов, кроме как разнести ее до фундамента.

Так что я сидела, тупо смотрела на артефакт, ощущала тепло прижавшейся к ногам лисицы и пыталась убедить себя, что жизнь, после ухода из нее объекта чувств, тоже существует.

— Ну и что, а главное кому ты этим доказала? — шепотом спросила Одуванчик, положив рыжую ушастую голову мне на колени. — Вот все было хорошо, но нет, мы ведь женщины, нам ведь нельзя легко и просто! Если хочешь знать, я вообще Урея впервые таким увидела, а ты-ы-ы…

— Урей? — почему-то переспросила я, не удержавшись от искушения прокатать его короткое имя по языку, почувствовать вкус.

— Ну не думаешь же ты, что к нашему дорогому василиску всегда обращались только “Урейшасс”? — насмешливо сощурила глаза фамильяра. Теперь во всей видимости только моя фамильяра.

Кстати про это…

— Почему ты осталась?

— Хозяин распорядился, — спокойно сообщила лисица. — Охранять и заботиться, раз ты такая… не умная.

Ага. Так значит?

К потерянно-заторможенному состоянию прибавились более яркие краски по имени злость и раздражение. Я отпихнула хвостатую заразу и встала.

— Кстати, судя по дрожи энергетического поля, к нам на данный момент со всех ног бегут какие-то мужики, — радостно сообщила Одуванчик и, склонив голову, вслух сказала. — Интересно, они ничего так или ничего особенного?

Несмотря на общее весьма паршивое моральное состояние, я закатила глаза к сводчатому потолку и спросила:

— Ты точно животное? Меня настораживает интерес к красивым мужчинам от лисицы.

— Так он же эстетический! Я вот тебе так нравлюсь тоже только потому, что упитанная и у меня шерстка красивая, яркая. А была бы худая и облезлая? Так что не надо мне тут!

Я сделала несколько кругов по склепу, пытаясь понять, что теперь вообще делать и куда идти. Обещанные мужики, которые бегут со всех ног, если честно, очень настораживали. Мало ли они прибегут и начнут без разбора махать оружием и чарами кидаться?

Но кроме этого меня беспокоил еще так привлекательно валяющийся на полу Гриард…

Зачем василиск его оставил? Он же ради него столько мук вытерпел! Угу… цветы и ведьмы — страдания неимоверные.

Я не удержалась. Накинула на артефакт платок и осторожно подняла с пола, даже сквозь ткань ощущая тепло металла. И как раз успела сунуть в карман юбки, как по лестнице загрохотали шаги, и на пороге появился ректор во всей своей солнечно-янтарной красе.

— Ли-и-и-ис, — мечтательно протянула моя фамильяра и томно добавила. — Многохвостый. Прелесть какая.

Остальной состав делегации предпочитал перемещаться порталами, и в центре помещения закрутился багрово-черный вихрь, из которого вышел уже печально знакомый упырь в плащике такой же расцветки.

— О, дохлый и красивый, — радостно оскалилась Одуванчик и приветливо махнула хвостом. — И снова здравствуй!

Господин Сибэль только усмехнулся, и в этот момент из-за его спины показалась здоровенная и шипастая… навь.

— Дохлый и красивый, но уже мой, — нагло заявила она, сверкнув красными глазами.

— Стервочка, не ревнуй, — некро-эльф почесал свою собаку страшную за ушами и добавил. — Я не давал ей никаких надежд, честное слово.

В этот момент моего полного шока от явления древней и легендарной нежити, прозвенел голос ректора Айнбиндера:

— Я предлагаю, что хвостатые девочки позже выяснят кому именно принадлежит твое тело не первой свежести.

— Тело может и не первой свежести, но зато хорошей сохранности, — с достоинством парировал Князь Нежити.

— Как бы то ни было, но сейчас нас больше интересует, куда делся Урейшасс. Итак, Ведана?

— Ушел на Изнанку, — пояснила очевидное я и осторожно сделала шаг назад, так как шипастая псина все это время и не думала сидеть подле остроухого господина, а активно шарилась по склепу, обнюхивая каждый угол и подозрительно косясь на лисицу, которая отвечала ей кристально-невинным взглядом.

— Так вот прямо ушел? — спросила навь, останавливаясь напротив меня и склоняя крупную морду набок. — Рванул на другую сторону мира, теряя тапки и лису? Он же с ней носился в свое время как я с темой боли, смерти и всеобщих страданий во благо меня любимой.

У меня прошел холодок по коже. Близость нави была настолько невероятной, что она воспринималась мною… да как чучело в музее или иллюзия, показанная преподавателем по неестествоведению. Этакая страшилка для вредных студентов, в стиле — если будешь плохой ведьмочкой, то тебя утащит вот это страховидло. В общем, это интересно конечно, страшненько немного, но не настолько, чтобы продрало ужасом от макушки до пяток.

Не атакует ведь.

А тут такая эффектная фраза про боль и страдания, и я мигом вспомнила, за что нави получили титул самой опасной песьей нежити в истории. Они никогда не убивали быстро и просто. Для навей чужая смерть — наивысшее удовольствие и десерт, который можно и нужно растягивать, ведь при правильном подходе живое существо может умирать долго. Очень долго…

— О, ведьмочка побледнела, — оскалилась в улыбке навь и с надеждой посмотрела на кицунэ. — Айн, может хотя бы у вас скармливают учащихся страждущим? Я так давно ведьм не ела — ты не поверишь…

— Увы, дорогая Стервь, но я вынужден вас разочаровать, — галантно поклонился в ответ ректор, и не подумав ужаснуться предложению. — Я придерживаюсь взглядов ректора Академии Триединства и студентами нежить не кормлю.

— Даже ручку? — с тоской спросила навь, алчно глядя на мою правую конечность. — Или ножку? Или хотя бы лису! Лис я тоже давно не жевала… собственно, кажется в последний раз я пыталась загрызть именно эту, но не преуспела — василиск закинул ее в подпространство.

Одуванчик встала на задние лапы, упираясь передними мне в бедро. и я сообразительно подхватила свою несчастную зверушку на руки.

— Ведьма и ее фамильяра нам нужны в полной комплектации. Но с радостью угощу такую восхитительную даму своим лучшим эльфийским вином по возвращении.

Навь закатила красные глазки, с размаха плюхнулась на тощую задницу и со смаком почесавшись за ухом, сообщила:

— Льстец! Но пойдем, нальешь своего вина…

Дальше у меня отобрали пискнувшую лису и под белы рученьки вытащили из склепа на свет божий. После ректор стоял в обнимку с Одуванчиком, которая, судя по грустной морде и тоскливому взгляду, явно с каждой минутой находила все больше минусов в пребывании на руках у кицунэ. Мечты как говорится сбываются, но не всегда так, как нам бы хотелось.

В это время совершенно не страдающий от солнечного света господин Сибэль широкими шагами обошел вокруг склепа. В тот момент, когда он скрылся из вида, раздалось злобное шипение и краткие звуки борьбы, а после тяжелые шаги возобновились и упырь показался на глаза, но не один, а с ношей. В, судя по всему, железной хватке Короля Нежити извивался крупный такой, дли-и-иный змей.

— Охрана приползла! — радостно потряс урейшассом Нефигасей-Сибэль и довольно хмыкнув, решил. — Заберу с собой в АТ. Изучим… мы же все это время думали, что змеи просто мутировали в один, неведомый ранее вид из-за энергетического выброса при захоронении василиска, но, судя по всему, ситуация обстоит интереснее, чем считалось ранее.

Урейсшасс судорожно извивался в когтистых лапах некро-эльфа и быть объектом для изучения явно не хотел, притом я его прекрасно понимала.

Но нас никто не спрашивал. Упырь открыл портал и закинул в него змея с криком “Ильсор, у меня для тебя подарок!”

С той стороны после секундной паузы последовала непереводимая и матерная игра слов, оборвавшаяся на очень интересном месте. Я так и не узнала с кем именно грешила бабушка некро-эльфа, но делала она это с огоньком и выдумкой.

— Ильсор Дешворт? — внезапно спросила лиса.

— Да, — с о-о-очень довольной физиономией ответил остроухий. — Опережая вопросы — тот самый. Василиск, один из трех основателей Академии. И да, находящийся в конфликте с Урейшассом… а так как змеи его и на генетическом уровне испытывают неприязнь, то сейчас там состоялась очень теплая встреча.

После того, как остроухий избавился от пойманной змеи, то открыл портал для нас. В красное марево я шагала, затаив дыхание и подавляя желание зажмуриться, потому что — страшно! От магии Князя Нежити несло тленом и смертью. Для моей энергетики это было губительно, так что из портала я практически вывалилась, ощущая, что физический дискомфорт одним мощным пинком оттолкнул на задний план душевные муки.

Мы очутились в чьем-то кабинете, и беглый взгляд в окно показал, что он находится на территории родимого ВУМа. Впрочем, в данный момент виды пасторалью не отличались, отсюда как раз открывался обзор на одну из разрушенных башен.

— Много жертв? — с замиранием сердца спросила я, глядя на ректора.

Он поджал губы и, поведя плечами, признался:

— Только раненые. Но убытки, нанесенные нашему заведению — колоссальны! Особенно сильно пострадали оранжереи, а ведь там были и экспериментальные растения, которые просто напросто разбежались по территории! И некоторые из них плотоядные!

Мы переглянулись с лисой, и она шепотом выдала:

— Значит одуваны надо теперь жрать с оглядкой и осторожностью.

— Скажу по секрету — лучше вообще не жрать одуваны, — проговорил потемневший лицом ректор Айнбиндер и тут заметил, что меня шатает, и не падаю я лишь благодаря поддержке несущей стены. — Веда, вам плохо?

Из портала как раз в этот самый момент вышла навь, принюхалась и расплылась в поистине счастливой, но очень страшной улыбке.

— О да-а-а-а, ей крайне паршиво! Сибэль, а давай ее туда-сюда погоняем? В таком случае я даже согласна не ломать ей рук и ног, она и так замечательно страдает.

А после меня посадили в удобное креслице, и ректор с упырем устроились напротив с настолько участливыми выражениями лиц, что стало жутковато.

— Ну же, Ведана, мы вас внимательно слушаем, — решил приободрить меня янтарный лис через полминуты ожидания. — Поверьте, мы прекрасно понимаем, что вы лишь были увлечены в сети подлого василиска, и ни в чем вас не виним.

— Бедное дитя, — зубасто улыбнулся господин Сибэль, разом ввергнув меня в тоску.

Па-а-ауза и комментарий нави:

— По моему, ты, дорогой мой хозяин, очень странно смотришься в амплуа доброго и ласкового умертвия.

— Думаешь надо с диким хохотом бегать по кабинету и предпринимать регулярные, но безрезультатные попытки сожрать ведьмочку?

— По крайней мере это бы смотрелось естественно.

Мне дико не хотелось сталкиваться с естественным поведением этого типа, потому я начала свой грустный и печальный рассказ.

В нем я с чистой совестью сдала полуэльфа и умолчала про Гриард, так как, судя по всему, вершители судеб в двух учебных заведениях все еще не знали о том, что я носила на себе артефакт, и ничего им про это не сказала.

В общем все было просто и банально. Никаких подводных камней.

Так и так, зелье выпила, на морду противную посмотрела и влюбилась. Страдала долго и упорно, но признаваться преподавателям считала неспортивным.

— Почему? — упырь выгнул белую бровь над красным глазом, этим самым глазом глядя на меня как на дуру полную. — Значит проще ходить и страдать, но пытаться решить проблему самостоятельно?

Навь радостно оскалилась и похлопала хозяина лапой по колену со словами:

— Ну вот, мой дорогой, наконец-то ты начал разбираться в женской психологии. Все именно так!

В этот момент в беседу решил вмешаться янтарный лис, который, судя по выражению лица, тоже плохо думал о моей мозговой деятельности, ежели такая имеется, но обосновал:

— Видимо, тут имеет место классовая борьба. Ведьмочка против боевика и прочие радости. Они регулярно этим развлекаются.

— Именно благодаря этим развлечениям Урейшасс так быстро восстановился, — досадливо поморщился Сибэль. — После такого длительного заточения и такого голода, он должен был приползти в твой ВУМ едва живой.

— Он и приполз. Но в виде Энриса Соэра…

— И ты беспрепятственно пустил непонятно кого к ведьмам?!

— Я многим обязан его отцу, и это раз… два, ну кто же знал, что он и есть василиск!

Еще некоторое время я слушала препирательства мужчин, и очень-очень старалась слиться с обивкой кресла, так как эльф и кицунэ явно забыли о свидетеле их диалога и в данный момент переходили на личности, параллельно поставив под сомнения профессиональные качества друг друга.

Проще говоря, упырь намекал на то, что только идиот мог прохлопать ушами василиска под самым своим носом, а наш ректор в ответ намекал, что если тут кто и хлопал ушами, так многоуважаемый Князь Нежити. Потому что это он отказался от помощи императорских ловцов, заявив, что сам преотлично справится с поимкой полуобморочной ящерицы. Но ящерица тем временем убежала, и уже чуть менее уважаемый господин Сибэль ничего не может поделать с этим фактом, так как выковырять Урейшасса с Изнанки не представляется возможным.

Пока джентльмены выясняли отношения, я нервно гладила лису, а навь хищно смотрела на нас с фамильярой и периодически облизывалась. Наконец она встала, неторопливо обошла стол и, плюхнувшись у моих ног, благожелательно спросила:

— Слушай, ведьма… от тебя идет остаточный флер вкусной такой эмоции. Страдания, и кажется, моральные. Как понимаю, это из-за любви?

— Д-а-а… — запинаясь, ответила я.

— Чудненько, — буквально расцвела нежить. — А много у вас тут таких болезных?

— Влюбленных? — тупо уточнила я.

— В идеале под приворотом, — откорректировала свои запросы Стервь. — Я конечно сталкивалась в Академии с несчастно влюбленными, но страдали они не с такой самоотдачей. Хотя быть может потому, что я в основном нахожусь на территории факультета интриг и пакостей, а эти ребята даже собственные мучения найдут как монетизировать… продажные гады.

В последней характеристике было столько искреннего восхищения, что меня даже передернуло. В следующие минут десять я рассказывала нави про интересные и прогрессивные методы ректора Айнбиндера, практикуемые в ВУМе.

— Обалдеть… — в багровых глазищах шипастой собаки было искреннее восхищение. — То есть у вас тут над ВСЕМИ так изощренно издеваются? Сибэль, мы не там живем!!! Срочно, СРОЧНО переезжаем сюда. Хвостатый, ты же не против?

Этот возглас привел в себя мужчин, и они, кажется, даже несколько устыдились вспышки, потому как ректор Айнбиндер опустился в кресло и с отеческой улыбкой посмотрел на меня:

— Ведана, мы обязательно вам поможем. Все силы факультетов ведовства и целительства будут брошены на эту задачу, так как мы не можем позволить себе, чтобы наша ведьмочка мучилась от любви к поганому василиску.

— Спасибо, — ответила я, сраженная щедростью руководства, и, нервно сцепив руки, ощутила как меня царапнул перстень на безымянном пальце.

— Кстати, про колечко, — это не ускользнуло и от бдительного взгляда кицунэ. — Сняли бы вы его, Ведана. Я конечно уже проверил — простое украшение, но зачем вам иметь напоминание про Урейшасса?

— Совершенно незачем, — нервно стиснув руки, я улыбнулась дрогнувшими губами.

Снимать перстень отчаянно не хотелось. Мне казалось, что я сдираю с пальца частичку себя и отдаю ее в чужие и, самое главное, ненадежные руки. Но оставить сейчас тоже было нельзя…

Да и зачем? Я отказалась от этого мужчины. Я смогла. Так стоит ли теперь цепляться за мелочи и плакать ночами над помолвочным кольцом. А я буду плакать… и меня ничуть не утешит, что в тот момент, когда он мне его дарил, это было лишь для того, чтобы прикрыть своеобразное сотрудничество.

Глупое женское сердце…

Я положила колечко на стол и, по прежнему не спуская Одуванчика с рук, медленно встала, подавляя в себе желание схватить украшение обратно и никогда-никогда не отдавать.

— Я могу идти?

— Да, конечно, — малость рассеянно ответил Айнбиндер, разглядывая на просвет черный камень в кольце. — Зельевары с вами свяжутся в самое ближайшее время. Руководство ВУМа заботится о своих студентах.

Я кивнула, пытаясь изобразить на лице неистовую веру в дорогой ректорат, но видимо не преуспела. Уже у дверей меня догнал тягучий, даже какой-то ленивый голос Князя Нежити.

— Ведана, я надеюсь нам не нужно обговаривать дополнительно, то, что эта история должна остаться между нами?

Конечно не надо. Я вот только что это осознала.