Они кланялись еще минут десять. И, наверное, продолжали бы, если бы это не надоело новоявленной богине. Алла встала, что-то скомандовала, шум воды помешал расслышать, после чего ее водрузили на носилки и понесли в деревню. Когда процессия поравнялась с озером, я поплотней прижался к камням, дабы быть менее заметным, все же внимательно следил за директрисой. Ни тени испуга или недовольства. Казалось, что она вполне счастлива.

Спустя пару минут носилки с драгоценной ношей достигли поселения, но на околице останавливаться не стали, а проследовали вглубь. Вскоре я потерял из виду то ли еще действующую, то ли уже бывшую начальницу. Памятуя о пролетевшем в считанных сантиметрах от моей персоны копье, я не рискнул выходить на берег и последовать за Аллой. Успокаивали раскаты довольного хохота, периодически доносящиеся из деревни. Значит, с ней все нормально.

А тут еще вспомнил про машину, оставленную без присмотра. Местность там пусть и безлюдная, но все-таки… Да и урчание в желудке напомнило, что не пивом единым сыт человек… Я опять нажал на камень.?

Никого не было, но тем не менее, я оделся. Пива и провизии оставалось не меряно. Я плотно поел и, естественно, выпил. Не пьянства ради, а чтобы время скоротать. Дождаться темноты.

Кто-то, может, подумал бы, что теперь все складывается как нельзя лучше. Во-первых, даже если самому не суждено продолжить педагогическую деятельность, то, все равно, народное образование будет благодарно за неоценимый вклад, в смысле, изъятие из их системы такого монстра, коим являлась наша директриса. А, во-вторых, теперь имелись «колеса». И это многократно облегчало выполнение поставленной задачи. Подъехал, переместился. Ах, не туда попал? Извините. А как добраться до замка князя? Два дня на зыкчуге в ту сторону? Прекрасно. И назад к автомобилю. Таким образом можно без особого риска добираться практически до места. Однако я не собирался оставлять Аллу в божественном плену у дикарей.

Задремал, блин. Проснулся в кромешной тьме.?

Переместился из положения «лежа» с твердым намерением мгновенно вернуться при малейшем подозрительном звуке. Как и догадывался, электричества у аурюллов не было. Та же тьма. Лишь на скале отблески сполохов пламени от костра в центре деревни. Неужели?!!! Прислушался. Никаких подозрительных звуков. Журчание водопада и все. Лежал распластанный и думал, что делать дальше. То ли попытаться пробраться в деревню на рекогносцировку, то ли дожидаться утра. Что есть в данный момент для меня темнота? Союзник? Вроде бы. Можно незамеченным подобраться поближе к эпицентру событий. Но что я знаю об аурюллах? Может, они уже давно унюхали меня и теперь, пользуясь все той же темнотой, бесшумно окружат меня?

Очередной взрыв хохота Аллы избавил от решения трудной дилеммы. Богиню не сожрали, богиня продолжала веселиться. Со спокойной совестью я вернулся.?

Не пропадать же пиву с продуктами? Правда, полностью уничтожать провиант я не стал. Вдруг, удастся все-таки вернуть Аллу. Ее однозначно на хавчик пробьет от всего пережитого.

Проснулся, если верить автомобильным часам, в начале двенадцатого. На озере по-прежнему ни души. Накануне отметил место, соответствующее уступу за водопадом. Хлебнул пивка и в очередной раз отправился спасать директрису.?

Полчаса томительного ожидания. Сквозь пелену брызг наблюдал какие-то шевеления в деревне, но это были лишь здоровые лохматые фигуры. Аллы не было видно. Хохотнула бы что ли, для моего успокоения… Наконец, мое терпение увенчалось успехом. От сердца отлегло. Показалась богиня. Сладко потягиваясь, она направилась в мою сторону. На это и рассчитывал. Лучшего места для утреннего омовения после бурной ночи невозможно было представить. Чуть поодаль за ней следовали три аурюлла. Слуги? Жрецы? Почетный эскорт? Телохранители? Скорей последнее. Две дубины и копье.

Алла не удосужилась ни чем прикрыться. То ли у аборигенов ничего не нашлось, то ли ей самой не хотелось, а, может, местным богиням вообще не положено одеваться?

Она вошла в воду и, как я ожидал, поплыла прямиком к водопаду.

— Алла Степановна, только тихо.

— Игорек!!! — Куда там — тихо, заорала, словно я внезапно нашедшийся безвозвратно утраченный любимый родственник, встретить которого уже и не чаяла. Радостно так.

Телохранители, коих я не на секунду не упускал из вида, встрепенулись. Разглядели, глазастые.

— Самец убивать?

Я чуть не нажал на камень. Остановила вопросительная интонация. Накануне они декларировали программу действий, а теперь испрашивали разрешения на смертоубийство.

— Я вас сейчас самих поубиваю! Сидеть тихо и не рыпаться! — Алла строго осадила аурюллов.

Те поспешно и испуганно уселись.

Алла подплыла и уселась на камень.

— Алла Степановна, Вы меня, пожалуйста, простите, так уж получилось. Но сейчас я Вас верну…

— Чего? Куда?

— Домой, естественно. В родной мир.

— Игорек, окстись! Ни в коем разе! — В полном решимости голосе слышался испуг. — Какой он мне к хренам родной? Нет, и не думай даже. Удумал. Впервые в жизни почувствовала себя счастливой, и, вот, тебе, здрасьте.

— Но, Алла Степановна…

— Какая Степановна? Все, с этим покончено раз и навсегда. Богиня Аурю. Прошу любить и жаловать. Да и к тому же мы с тобой вчера на брудершафт пили. Так ты говоришь, другой мир? Ну-ка, поподробней.

Я вкратце изложил свою историю и поставленную задачу, опуская некоторые подробности. Так, например, не словом не обмолвился о кольце. Просто сказал, что ведьма посредством магического заклинания наделила меня способностью перемещаться одному или с кем-нибудь из мира в мир. На всякий случай. Мало ли? Алла и в бытность простым человеком слыла весьма непредсказуемой особой, так что я не знал, чего можно было ожидать от Аллы-богини. Вдруг, решит, что ей для полноты счастья не хватает именно моего колечка? Валакала сказала, что кольцо может снять только она. Но это снять, а про оторвать вместе с пальцем ничего не говорила. Береженого бог бережет. Опять-таки, естестественно, умолчал о том, что в данной параллельности еще один землячок имеется. Мерин.

— Так, выходит, нелегкая задачка перед тобой стоит. Государственный переворот. Слушай, а тебе войско потребно? Я пока не разобралась в их численности, но насколько поняла, то этих лохматых парней — хренова куча.

Заманчивая перспектива. Не надо рассчитывать на князей. Тем более, визиты к ним не гарантировали никакого успешного решения вопроса. Самодуры. Мало ли, что им в голову втельмешится? Представилась картина — орда аурюллов входит в город, скандируя: «Король убивать! Принцесса почитать!». Однако, эта мысль промелькнула и тут же была отвергнута, как неприемлемая. Одно дело быть пособником тихого и бескровного, причем, законного дворцового переворота, и совсем другое — стать причиной межвидовой войны.

— Спасибо, не надо.

— А то, смотри. Мне стоит только свиснуть. Передумаешь, обращайся.

Потом я еще раз попытал образумить директрису, теперь уже процентов на девяносто девять бывшую, и попытался вновь убедить вернуться. Тщетно.

— Игорек, ну кем я была там? Тьфу! Маленькая начальница, окруженная подхалимами и ненавистниками. Мне ж мужиков чуть ли не силком приходилось в койку затаскивать. Вот, и тебя хотела… А здесь я — богиня. Они собирались меня еще вчера в столицу отнести и знаешь, что я им велела? Чтобы столицу тащили сюда. Прикинь, они кинулись выполнять. Прямо, как дети малые. Правда, я потом передумала. Сначала надо посмотреть, как выглядит. Вдруг, приглянется.

— Но, кто-то ими до тебя правил?

— Ага. Вождь.

— И ты думаешь, он захочет делиться властью? Подсыплет чего или, скорей всего дубиной шандарахнет, и все дела.

— Это ты по людским меркам меришь. Они не такие. Говорю ж, как дети. Кстати, еще одна причина остаться. Пропадут они без меня. А вождь уже ночью явился. В ногах валялся…

— А как же пиво? — Я привел, на мой взгляд очень существенный аргумент.

— Что пиво? Фи! Не пробовал спросить у человека, полгода мучившегося от зубной боли и, наконец, залечившего зуб, как он обходится без анальгина? Пиво, оно как лекарство. Зальешь глазяки, и жизнь, вроде как легче. Да и здесь имеется напиток на порядок лучше. Кстати!

Алла свистнула, дабы привлечь внимание сопровождающих. Излишне. Те и без того, как преданные псы, не сводили глаз со своего божества. Словно алкоголик со стажем она щелкнула по горлу и, кивнув на деревню, велела:

— Принеси.

Один из телохранителей вскочил и бегом пустился в селение. Ну и скорость! Эх, к нам бы его, побрить и выставить на чемпионат мира или олимпиаду. Все первые места были бы наши. Не прошло и полминуты, как он вернулся и уже плыл к нам при помощи только ног, обеими руками держа над водой глиняный кувшин. Алла приняла напиток и жестом отправила расторопного почитателя обратно. Хлебнула сама. Протянула посудину мне.

— Попробуй.

Я нерешительно взял кувшин, понюхал. Едва уловимый сладковатый запах. Вроде как цветочный.

— Игорек, не бойся. Вчера весь вечер и полночи употребляла. Видишь, никакого похмелья. Это сок какого-то растения. Не запомнила, как называется.

Я хлебнул. Приятно на вкус. Спирт не чувствовался абсолютно. И почти сразу в голове появилась какая-то легкость. Что-то сродни первоначальной степени опьянения. Я приложился еще раз. Стало совсем хорошо. Не пьяно, а именно хорошо. Голова соображала нормально, но в то же время появился полный пофигизм. Все проблемы стали казаться мелкими, незначительными. Особенно те, что не касались меня лично. Решила Алла остаться в параллености? Флаг ей в руки.

Тем не менее я еще раз, правда не особо настойчиво, предложил директрисе вернуться:

— Алла, может, все же до дому? Потом, когда все устаканится, обещаю, буду перемещать сюда по первому требованию.

— Нет, нет и нет! — Новоявленная богиня была категорична. — И не заводи больше разговоры на эту тему. Обижусь. Игорек, у тебя водительские права есть?

— Есть.

— Отлично. Пользуйся моей тачкой. Дарю!

— Не. Мне не надо. Некуда ездить.

— Это когда машины нет, тогда и некуда ездить, а как только появляются колеса, сразу находятся места, куда необходимо прокатиться, по собственному опыту знаю.

— Все равно не надо.

— Как знаешь. Передумаешь, пользуйся. Мне она теперь без надобности.

Тем временем на берегу начали собираться аурюллы. Явно обескоенные долгим отсутствием предмета своего обожания.

— Поплыли к моим подопечным. Я тебя представлю. Чтобы знали, что тебя никогда нельзя трогать. Чтобы эксцессов не было. Вдруг надумаешь проведать.

Предложение показалось весьма разумным. Да и аурюллский напиток продолжал действовать, так что я сразу согласился, не смотря на злобные взгляды, коими награждали меня лохматые гиганты.

Как только мы с Аллой вышли на берег, тут же последовал не блещущий оригинальностью вопрос:

— Самец убивать?

— Сейчас сама всех поубиваю! Это не самец. Это друг. Мой, а значит и ваш. Вождь Аур, свистни всех сюда. Пусть каждый запомнит этого человека. Если кто-нибудь хоть когда причинит ему вред, покараю все племя. А если он что-нибудь попросит для него сделать, вы должны выполнить его просьбу так же, как и любой мой приказ. Все понятно?

А потом я стоял рядом с Аллой. Вереница аурюллов нескончаемым потоком проходила мимо. Меня запоминали. Оказалось, что в племени достаточно много женских особей. Не смотря на лохматость, их было невозможно спутать с мужиками, ведь этот народ не признавал одежды, да и самки были пониже представителей сильного пола. Всего метра два.

Смотрины продолжались около часа. Кабы не напиток, давно бы смылся. А так, все было по фигу…

Наконец меня запомнили все. Те что были. На самом деле, выяснилось, что здесь присутствовали лишь жители окрестных деревушек и столичные гости, прибывшие вместе с вождем. Алла заверила меня, что остальным аурюллам про меня расскажут и закажут ее волю.

Затем я попрощался с бывшей (теперь уже точно) начальницей и вернулся в свою параллельность.?

Права-то у меня были, но, естественно, не в спертых на пляже шортах, а дома. Водить худо-бедно умел. Изредка еще в студенчестве пользовался отцовской машиной. Я быстро оделся, покидал сумки и остатки пива на заднее сидение. Продукты оставил птичкам. Тронулся.

Теперь главное было не нарваться на дядек в форме с полосатыми палками. Хотя вероятность данной встречи была ничтожна мала. Эта дорога практически ни куда не вела. В смысле продолжения. Только связывала Денисовку с окрестными деревушками. И по сему совсем не являлась «хлебной» для гаишников. То ли дело выезд на федеральную трассу или дорога в райцентр. Там-то в основном и паслись блюстители правил дорожного движения.

А если вдруг тормознут, по фигу, отбрешусь. А не отбрешусь, так смоюсь…

Призадумался над ходом мыслей. Полные пофигизм и отсутствие осторожности. Эйфория, блин! Вывод однозначен — аурюллский элексир. Интересно, когда он выветрится? Или мне теперь по жизни все будет по барабану? Ведь кабы не действие сего чудного напитка, я же без проблем мог вернуть Аллу в родную параллельность. Что стоило цапнуть ее за руку да нажать на камень? Ан, нет. Пожелала директриса остаться богиней — пожалуйста.

Пофигизм не означает дурость. Подъехав к Денисовке, я не поперся к дому Аллы через центр. Рано или поздно, но исчезновение директрисы станет фактом очевидным для всего населения поселка, а если кто вспомнит, что видел меня за рулем ее авто, одного. Тут и к гадалке не ходи, какие выводы сами собой напросятся…

Обогнув Денисовку по околице, я, с наименьшей вероятностью быть замеченным, въехал в поселок и уже через пять минут тормознул у дома Аллы. Вроде как обошлось без свидетелей, а там, кто его знает? Бросив ключи в бардачок и прихватив с собой пару бутылок пива, я еще раз осмотрелся и, не заметив ненужных свидетелей, быстро покинул автомобиль, захлопнул дверцу. Затем шмыгнул в проулок, соединяющий улицу Аллы с параллельной.

Путь домой лежал через центр. В сквере никого не было, и я устроился на той самой скамейке, с которой подростки наблюдали появление представителя внеземной цивилизации, то бишь мою материализацию. Допил пиво (первую бутылку я укушал еще на ходу). По идее, надо было бы пойти домой, позвонить Сереге, узнать, что да как с расследованием исчезновения Мерина. Ведь я так и не удосужился нанести визит в отделение. Однако, аурюллский напиток все еще действовал, да и пара девятой «Балтики» сверху — это не хухры-мухры. Короче, я решил, что заработал отдых.

В пределах видимости никого не наблюдалось. И я, продравшись сквозь живую изгородь, переместился.?

Днем в таверне всегда было много народа. И не мудрено, что я появился прямо перед одним из посетителей. Он то ли выходил из заведения, то ли шел к стойке. Не важно. О своих намерениях он забыл напрочь.

Ик, пук, брык — такова была его его реакция на появление в полуметре Того Самого Колдуна. Но, как говорится, не судите, да не судимы будете… Неизвестно, как повел бы мой организм, материализуйся передо мной какое-нибудь воплощение всех страхов, например, высокопоставленный чин ФСБ. Я небось тоже рухнулся бы в обморок. Скорей всего обошлось бы без пуков, а там, кто его знает?..

Задерживаться возле пострадавшего я не стал, просто переступил через него. Бросил через плечо ошарашенному Пылкрюлу:

— Водой его окати, чтоб очухался, — хотел еще добавить, чтобы трактирщик разыскал Копадрюка, но краем глаза увидел поднимающегося из-за углового столика грабителя, жестом показал ему, чтобы следовал за мной, и под обалдевшими взглядами всех присутствующих скрылся на лестнице.

— Как там наш одноухий подопечный? — Поинтересовался я у вошедшего вслед за мной в номер Копадрюка.

— Да, пошел он! Правдолюбец хренов! — В сердцах бросил криминальный приятель. — Я с ним не общаюсь. Но с ним все нормально. Дара и Вара (так звали официанток, я, естественно, не различал, кто из них кто) пылинки с него сдувают.

Я тоже не жаждал пообщаться с челопундриком. Потом, конечно, придется поговорить, разузнать про Каласада и остальных узников. Но не теперь. Собирался же расслабиться, значит надо расслабляться, а не выслушивать про собственную брехливость. Я решил пока не ходить в каморку девок-официанток.

Как там? Если гора не идет к Магомеду, то к горе обязательно пропрется не поймешь кто…

По идее, наше местонахождение держалось в тайне. И про то, что «тот самый колдун» живет в таверне Пылкрюла никто не должен был знать. Но это, по идее. Но, как подсказывал предыдущий опыт, действительность была далека от идеала. А если еще взять во внимание мои обнаженные появления в главном зале таверны прошлое и сегодняшнее… Не мудрено, что как только кому-нибудь становилась потребна моя скромная персона, так сразу же заявлялись в «Фактыть». Короче, не столица параллельного королевства, а большая деревня.

Вот, и сейчас. К нам поднялся Пылкрюл и сообщил:

— Тут с раннего утра в общем зале ошивается какой-то странный тип. Странный потому, что ему явно что-то надо, но не самопляса, как прочим посетителям. За все утро незнакомец кое-как выцедил одну кружку вина. И все высматривает и высматривает, а после того, как ты появился, он вообще сам не свой стал. То порывался подняться вверх следом за тобой, да, видать, страшно, возвращался на свое место. И так три раза.

Копадрюк тут же решил выяснить, что за визитер. Вернулся через пару минут. Вместе с посетителем.

— Точно, по твою душу, Игорек. Юлил что-то, дурачком прикидывался. Пришлось объяснить предназначение моего костыля. Тогда залепетал о срочной необходимости встречи с Великим Тем Самым Колдуном. Говорит, что и тебе это тоже надо.

Пока грабитель говорил, незнакомец молча согласно кивал. А я внимательно его осмотрел. Так себе мужичонка. Щупленький, невзрачный. Возраст — от сорока и выше. Жиденькие волосы, бегающие глазки. Короче, будь я женщиной, ни за что бы не запал на такого, но я мужчина, и мне по барабану внешность собратьев по полу, хоть урод, хоть раскрасавец, без разницы. Оцениваются лишь физические данные. В смысле, легко ли смогу начистить харю, в случае чего. Этому — легко.

— И что тебе от меня потребно? — Как всегда с незнакомцами, я говорил нагло и самоуверенно. На всякий случай.

— У меня очень серьезный разговор. Но конфиденциальный. — Визитер покосился на грабителя, многозначительно поигрывающего своей дубиной. — Сугубо конфиденциальный.

— Говори. У меня от друзей секретов нет.

— Не могу. Это не моя тайна. — Его рожа выражала искреннее сожаление, мол, и хотел бы при Копадрюке выложить цель визита, но, увы. — Речь пойдет о Колдовском Братстве.

Я взглянул на приятеля. Тот заметно скис. Не любил он нашего брата, колдуна. Естественно, за единственным исключением, в моем лице.

— А, вдруг, потребуется мое действенное присутствие? — Копадрюк жестом изобразил, как тюкает своей колотушкой незваного гостя.

— Не волнуйся. Сам управлюсь.

— Знаю, что управишься, — недовольно буркнул грабитель, — но хотелось бы поучаствовать. Я внизу. Свистни, если что. А ты, — он обратился к посетителю, — если что-то сделаешь, что не понравится хозяину, будешь иметь дело со мной. О Жевалке мечтать будешь, как об избавлении. Гарантирую.

— Садись, — предложил я (приказным тоном), как только мы с незнакомцем остались наедине, — и имя свое назови.

Посетитель поспешно опустился на табурет. И представился:

— Я — Блюстыл.

— Итак, Блюстыл, я очень внимательно слушаю. Что же потребовалось загадочному Колдовскому Братству от моей скромной персоны? Такому загадочному, что даже король про него знает.

— Знает король?!!! — Колдун был близок к обмороку.

— Не волнуйся. Только про то, что вы существуете. Больше он не знает ничего. — Но мои слова не возымели успокаивающего действия. Блюстыла затрясло. Я кивнул на кувшин с самогоном. — Налей и выпей.

Зря, наверное, я не сказал, сколько нужно налить. Чародей до краев наполнил серебряный стакан (изготовленный по спецзаказу Копадрюка, на случай срочного принятия действенной дозы успокоительного, граммов двести), залпом осушил его, и только потом сообразил, что это не вода. Не только сообразил, но и почувствовал. И, само собой, среагировал. Закашлялся, глаза вылезли из орбит, дыхание перехватило. Скорей всего, в эту минуту он успел и с жизнью попрощаться, и меня проклясть. Конечно, я об этом мог только догадываться. По полными ненависти грустным глазам.

А когда он опять научился разговаривать, его мировоззрение круто изменилось. Об этом явственно свидетельствовала идиотская улыбка. Ненависть во взгляде сменилась благодарностью. Теперь он не отключился бы, с непривычки…

Но, вроде, обошлось. Блюстыл все с той же улыбкой на устах, потряс головой и вновь потянулся к самогону.

— Стоп! Сначала закуси, затем все-таки расскажи, с чем пожаловал, а уж потом, так и быть, еще выпьешь.

Я был сама категоричность. Да и, наверное, сказывалась репутация, про меня же всякое в городе болтают. Не знал бы, что брехня, сам испугался бы. Колдун подчинился беспрекословно, хотя и не без сожаления. Закусил и начал:

— Как я уже говорил, я принадлежу к тайному Колдовскому Братству. Главная наша цель — возродить былое могущество. При нынешнем положении дел приходится соблюдать строгую конспирацию. Конечно, сейчас гонения поутихли, но, тем не менее, мы практически, вне закона. Король обещал принимать на службу чародеев. Посылали на разведку трех братьев. Не вернулись…

Блюстыл подпер обоими ладонями подбородок и замолчал. Я подумал, что все, спекся. Нам с Копадрюком поставлялся наикрепчайший напиток. Ошибся. Мужичишка оказался стойким. Просто загрустил по сгинувшим братьям.

— От меня-то что потребно вашему братству?

Чародей недоуменно посмотрел на меня.

— Хотим тебе служить. Нас много. Человек пятьдесят. Около десяти здесь, в Юпе, остальные по княжествам. Скрываются.

Я понятия не имел, как можно использовать новых помощников. Здесь, в столице, вполне хватало Копадрюка с его криминальными связями. Да и какая польза от зашуганных чародеев, которые сами ото всех скрывают свои способности? Оповестить тех, что не в Юпе, чтобы они при появлении в их поле зрения голого мужика оказывали ему всяческое содействие? Идиотизм.

— Я, разумеется, благодарю за ваше желание оказать мне посильную помощь, но, думаю, в ближайшее время я в ней не буду нуждаться. Спасибо, свободен. Да, на всякий случай, сообщи тому парню с колотушкой, где тебя можно найти. Вдруг, понадобитесь.

То ли самогон, наконец, начал по-настоящему действовать, то ли по жизни Блюстыл был такой ранимой натурой. Короче, он заплакал. Точнее, распустил нюни. По-моему, это определение самое верное. Губы скривились, колдун начал тонко прерывисто пищать, на ресницах повисла большая слеза.

— Погоди, погоди. — Непривычное зрелище — хныкающий, как малое капризное дитя, взрослый мужчина, но мне почему-то стало его жалко. — Успокойся.

— А что же нам делать? — Перемежая слова всхлипами чародей выдавил-таки из себя риторический вопрос.

— Но до моего появления, вы как-то жили? Выполняли свои тайные задачи. Вот, и продолжайте в том же духе.

— В том-то и дело! В том-то все и дело! Не можем мы, как раньше! Все пропало!

— Что пропало? И разве я в чем-то виноват?

— Может виноват, может не виноват. Не знаю-ю-ю! У-у-у!

Все. Жалость кончилась. Теперь передо мной было не убитое горем дитя, а избалованный капризный выродок.

— Молчать!!! — Я рявкнул так, что чародей мгновенно заткнулся. Эх, знали бы мои ученики, как я умею, наверное подисциплинированней были бы. — Или говори по существу, или пшел вон!

— Беда у нас. Непоправимая. А, может, поправимая. От тебя зависит. У нас, как и в любой организации, был главный. Старший Брат. Он все за нас решал, говорил, что и как делать. А сам скрывался в далеком поместье у родственника. — Блюстыл иногда все же всхлипывал, но как-то боязно, по быстрому. — А потом из поместья все исчезли. Все до единого, кто был там раньше. И появились другие люди, и новый управляющий, и новые слуги. Все. И никто не знает, куда подевался наш Старший Брат. А уж потом появился ты. Колдун, который не боится. Значит ты великий колдун и должен знать, где наш Старший Брат, жив ли вообще.

Сначала я хотел было сказать, что при моей занятости абсолютно некогда заниматься мелкими колдовскими шарашками, да и нет никакого желания. Но в башке быстренько сопоставились два фактора: далекое поместье и исчезновение. И зародилось смутное подозрение. Я, на всякий случай, взял да и ляпнул:

— А ваш Старший Брат случаем не Сестра?

Такого не ожидал. Совсем и никогда. Блюстыл в мгновение ока преобразился. Плаксивая гримаса сменилась наисчастливейшей улыбкой.

— Милая! Любимая! Я знал, знал, что с тобой не может произойти ничего худого. Как же я запамятовал, что ты владеешь заклинанием смены внешнего облика? Только раньше ты могла превращаться в кого либо лишь на короткое время. Ты, наконец, нашла заклинание, продлевающее эффект? Не говори, сам вижу, что нашла. Я истосковался весь. Как я тебя хочу!

С этими словами Блюстыл резко поднялся и кинулся меня обнимать. И не только. Он еще и целоваться полез. Слюнявые вытянутые дудочкой губы чародея оказались в опасной близости от моего лица.

Как я не завизжал? Не знаю. Хотя, наверное, в подобных случаях, нужно именно визжать. Ну, это ж надо! Я в голом виде мельтешу по обоим мирам, всяко бывает: и убить хотят, и просто только отмутузить, но никаких сексуальных домогательств. А тут одетый, в своей комнате, и на те!

Колдуну удалось почти что завалить меня. Он, не смотря на внешнюю тщедушность, оказался цепким мужичишкой, да и фактор неожиданности сыграл свою роль. Но я, находясь на собственном ложе в полулежащем положении под любвеобильным чародеем, умудрился втиснуть согнутую в колене ногу между нашими туловищами и резко распрямить ее. Очень резко. Блюстыл отлетел к противоположной стене, сполз по ней на пол и остался сидеть. Только смотрел на меня печальным, полным укора и непонимания взглядом.

Я вскочил на ноги, в два прыжка оказался нависшим над горе-любовником.

— Меня зовут Игорь. И это моя внешность. И я никогда не был вашим Старшим Братом. То бишь Сестрой. Я — не Валакала. — Упоминание имени колдуньи, казалось, отняло у поверженного Блюстыла последние силы. — Запомни раз и навсегда. Уяснил?

Чародей вяло и, как мне показалось, неохотно кивнул. А его физиономия начала на глазах скисать. Вот-вот, вновь разревется.

— Не смей опять скулить! Вон, выпей лучше. Да и мне не помешает нервишки подлечить.

Я налил свой «аварийный» стакан и залпом осушил его. Затем плеснул немного для Блюстыла.

Как ни странно, но колдун неожиданно резво вскочил на ноги и быстро разделался со своей порцией. Наверное, испугался, что я могу передумать. И лишь после этого задал мучавший его вопрос:

— Но она ведь жива? — И зажмурился в страшном ожидании.

— Жива, жива. Что с ней станется? — Я поспешил успокоить несчастного влюбленного (вот, блин, парочка!) — Только немного ограничена в свободе передвижения.

— Где она? Что с ней? — Тут же вытаращенные глазенки заблестели жуткой смесью счастья и тревоги.

— Стоп! Вопросы здесь задаю я. — В нашем мире эта фраза звучит весьма банально и давно уже превратилась в штамп, но тут нормально прокатила. — Все ясно?

— Да. — Блюстыл не смог скрыть разочарования.

— Если ты мне все подробно и, главное, правдиво расскажешь о Братстве, чем занимались, какие приказы получали от Валакалы, то тогда, может быть, и я поделюсь информацией о предмете твоей страсти.

— Все скажу, непременно… Если это поможет ее найти. Вернуть.

И он мне все выложил. «Сдал» с потрохами свою тайную организацию. Оказалось, что уже много лет по приказу Валакалы Братство занималось лишь единственным делом: поиском бесследно сгинувшего брата, колдуна-светильника Стюляпа. И что интересно, пропадало и продолжает пропадать множество членов организации, однако, Старшего Брата, то бишь, Сестру, интересовала судьба именно Стюляпа. На мой вопрос, чем же тот так примечателен, Блюстыл сообщил, что не знает. Светильников кругом пруд пруди, но Валакале был потребен именно Стюляп. А зачем — загадка. Ведьма никого не посвящала в собственные планы.

А до пропажи брата, кстати, по моим расчетам, она произошла примерно в то же время, что и исчезновение короля Сильбульлиона, Братство вело более активную деятельность. И хоть Блюстыл и тогда являлся правой рукой колдуньи, за давностью лет плохо помнил все подробности. Только то, что в те времена по заданию главы Братства выкрали с копий огромный алмаз, затем нужны были искусный ювелир и человек с феноменальной памятью. Ну, и Стюляп. Все было исполнено. Для чего? Без понятия.

А потом что-то пошло в разрез с планами Валакалы. Это колдун помнил отлично. Она тогда разгневалась не на шутку. Кроме привычных подзатыльников, в ход пошли пинки и более весомые затрещины. Да и вся страна в ту пору бурлила. Непонятная смена короля всколыхнула всю Юпалтыну, вспыхивали мятежи, которые жестоко подавлялись. Братству пришлось совсем прекратить какую-либо деятельность. А когда сравнительно все успокоилось, появилась единственная цель — Стюляп. Если не считать, конечно, извечной задачи Братства: поиск Великой Книги Колдовства.

Когда я понял, что из Блюстыла больше ничего не вытянешь, велел ему уматывать, пообещав обязательно связаться с Валакалой и передать ведьме весточку от преданного помощника. Услышав о возможности связи со Старшей Сестрой, колдун потребовал незамедлительного сеанса. Я даже не осерчал, на обнаглевшего чародея. Его уже весьма-весьма развезло. И отказал я ему более менее в вежливой форме. С умной харей сообщил, что данная телепатическая связь возможна лишь при определенном построении звездюлей, которое придется ждать не один день. И добавил:

— Пшел вон.

Блюстыл не стал искушать судьбу. Почти. Молниеносно (я даже не успел среагировать) он наполнил стакан самоплясом и столь же быстро опрокинул его в себя, после чего пулей вылетел из номера. И тут же с лестницы донеслась удалая колдовская песня…

Рано утром, часа в два дня (а после бурной ночи это как раз утро), я пошел проведать челопундрика. Спустившись в зал, подозвал одну из официанток. Причем по имени. Ну, почти. Кто из них Дара, а кто Вара, я понятия не имел. Так что, скомкав первый звук, я всегда громко произносил: «…ара!» (во, блин, прямо как джигит какой), и вроде как получалось, что обращаюсь конкретно именно к этой официантке. И не потому, что не хотел обидеть. Близнецы не обижаются, а наоборот, всегда радуются, когда их путают. Но мне потребно было держать марку: великий колдун, как-никак, стремно в таких мелочах путаться.

— …ара! Мне Юуа надо повидать, проводи.

— А он просил некоторое время его не беспокоить.

— Думаю, меня это не касается. Пошли.

— Как знаешь, — пожала плечами девушка.

Она довела меня до дверей своей комнаты и удалилась.

Я вошел. Челопундрик, облокотившись на подушку, полулежал на маленькой кроватке, девушки расстарались и обустроили комфортное местечко для кукленка. Юуа улыбался. Такую улыбку принято называть блуждающей, блаженной. Но мне как-то сразу пришел в голову другой эпитет — идиотская.

— Юуа! — Окликнул я челопундрика. Безрезультатно. Ноль внимания.

Я еще трижды повторил попытку, каждый раз увеличивая громкость, пока не удостоился недовольно брошенного:

— Не мешай!

Что за хрень? Может, у челопундриков существует какая телепатическая наркота, и одноухий подсел на нее? Визуально было очень похоже. Он тащился.

Я еще минут пять «поиграл в барана», того самого, что лупится на новые ворота, и собрался уже уходить, но тут Юуа меня окликнул:

— Что надо-то? — Челопундрик все еще находился в состоянии эйфории, но взгляд уже был осмысленным.

— Что это было? — Строго спросил я. Не хватало еще иметь под боком наркошу. В принципе, не мое собачье дело, так сказать, чужой монастырь, однако толику ответственности за кукленка я все еще чувствовал.

— Гм…, — Юуа был явно смущен, что подкрепило мои подозрения, — это связь была, телепатическая.

— Не свисти, видел я твои связи, но ни разу тебя так не растаскивало.

— А это была особая связь, — челопундрик смутился еще больше.

— Так, правдолюбец, или рассказываешь все как есть, или оттарабаню тебя в то место, откуда доставил сюда. — Конечно, я не собирался выполнять угрозу, и если бы Юуа догадался поработать детектором, то сразу бы понял это. Но ему явно было не до того.

— Ладно, — в голосе слышался испуг, — это точно особая связь. Как бы тебе объяснить… У вас это называется размножаться или типа того…

Я понял. Конечно же не размножаться, а именно, типа того. Ежели бы мы при этом каждый раз еще и размножались бы, давно бы обогнали по численности китайцев вместе с индусами. Ни фига себе! На мгновение захотелось стать челопундриком. Лежишь себе дома, вроде как ничего не делаешь, а на самом деле…

— Все, пардон, проехали. — Я чувствовал себя неловко, угрозой вторгся в интимную сферу одноухого телепата. Но кто ж ведал? — Мне надо узнать, как дела у Каласада и всех остальных узников. Все ли живы, здоровы, в общем, где они и как? Поинтересуйся у своей подружки.

— Уже давно все знаю. — Не без обиды сказал Юуа. — Все живы, их не бьют, не пытают, даже кормят хорошо. Только никуда не выпускают. И все за Палю очень волнуются.

— И место знаешь, где они содержатся?

— Примерно.

— Хорошо. Потом с моим помощником прогульнешься по Юпу, покажешь ему точное место. А теперь передай своей Яюе, чтобы она сказала Каласаду, что у Пали и у Валакалы, чтоб ей, все нормально.

— Ты что?! Это я дефективный, разговариваю со всеми. А Яюя не такая, она хорошая…

— И что, теперь пусть барон там изводится из-за того, что обыкновенные челопундрики с людьми не разговаривают? Интересное кино получается. А ведь ты-то в замке балаболил?

— Было дело.

— Значит, если барон не дурак, то догадывается, что и Яюя умеет говорить.

— Я об этом не подумал, — растерянно протянул Юуа после нескольких секунд раздумья, — а точно у Пали и Валакалы все нормально?

— Точно. Живут по-королевски, только свободы лишены.

Челопундрик уже отошел от ментальных утех, так что принялся за старое, просканировал меня:

— Не брешешь. Ладно, Яюя передаст весточку. Только с бароном она точно не станет разговаривать. А Лайве пошепчет, а уж она передаст Каласаду.

— А это еще кто?

— Экономка и очень добрая женщина. Самая добрая в замке, после Пали, конечно. Она-то еще больше барона за принцессу волнуется.

— Ладно, как знаете. Вообще-то, мне по барабану. Не жалко Каласада, не передавайте. Я-то Пале сообщу, что ее приемный папаша жив, здоров. Будешь с Копадрюком по городу искать место заточения барона, сильно язык не распускай. Он парень горячий, чуть что, особо болтливым уши обрывает, а у тебя их не так уж много…

Оставив озадаченного челопундрика, я вышел из комнаты. А тому было над чем подумать. Сканирование показало, что часть сказанного — правда, другая — брехня. А что есть что? То ли грабитель и не горячий вовсе, но уши все равно любит обрывать? То ли наоборот. А может у самого Юуа на самом деле ушей не так уж и мало?

До ночи я пытался как можно больше узнать о последнем оставшемся без моего визита княжестве тюлюлюлистов. Но сведения были крайне скудны. Поклонники Стыдливого Бога держались обособленно, и никто из посторонних ничего толком не знал. Копадрюк предложил попытаться выкрасть одного из них из столичного анклава и потом допросить с пристрастием, но я отверг данную идею и ограничился тщательным изучением карты.

Ночью мы с грабителем спустились в зал. Мне пора было возвращаться в свою параллельность. Конечно, можно было бы попробовать переместиться со второго этажа. Но внизу я точно знал место, с которого следует телепортироваться, а здесь можно было слегка ошибиться. А плюс-минус пара метров здесь, весьма чревата там. Вдруг, в сквере кто-то еще есть. Что, опять корчить из себя представителя внеземной цивилизации? Да и попасть голой задницей на кусты — ощущение не из приятных.

— Объявляй санитарную пятиминутку. — Велел я Пылкрюлу.

— Чего? — Не понял управляющий.

— Убирай из зала посетителей, вот чего.

— Куда?

— Куда хочешь.

В принципе, можно было бы исчезнуть и на глазах у публики. Ведь уже и исчезал, и появлялся. Да и ночь на дворе, все должны быть по идее достаточно пьяны. Однако, как только мы появились в зале, пьяный трактирный гул практически моментально стих, и все, как один, уставились в нашу сторону. Притупленное самоплясом чувство самосохранения молчало, зато разыгралось азартное любопытство: что же сейчас Тот Самый Колдун выкинет? Нашли, блин, скомороха. Никакого страха перед великим чародеем.

— Выходите все на чуть-чуть. — Промямлил Пылкрюл, кивая головой в мою сторону, мол, он ни при чем, все я. Оно понятно, ему-то совсем не хотелось терять клиентов. — Потом вернетесь, я позову…

— Не-а…, — очень неуверенно возразил кто-то из дальнего угла.

И понеслось.

— А вот и не уйдем, пока не допьем!

— Нет таких законов — среди ночи на улицу!

— Не боимся! Колдун добрый.

— Наколдуй чего-нибудь!

Управляющий виновато развел руками, давая мне понять, что сделал все, что мог. Копадрюк перевел свою колотушку из положения «вольно» в режим полной боевой готовности: изящным движением положил ее на левое плечо и ухватился второй рукой. Вопросительно посмотрел на меня. Я, само собой, отрицательно покачал головой. Мало того, что я вообще был против насильственных методов решения проблем, так ведь еще и потом я исчезну, а приятелю придется в одиночку противостоять пьяной ораве.

— Глупый ты, Пылкрюл, — прошептал я управляющему, — совсем не умеешь вести бизнес. Пугнуть надо было хорошенько. Они ж потом, чтобы страх залить, в два раза больше выпивки закажут. Смотри, учись.

Я подбоченился и обвел зал пристальным взглядом. Прижухли. Все-таки не всю осторожность пропили.

— Так, ребятушки. Совсем последнюю наглость потеряли? — Я старался, чтобы голос звучал зловеще, получилось или нет, не мне судить. — Поколдовать вам? Сейчас поколдую. Слушать внимательно. Те, кто желает превратиться в жаб, становитесь по левую сторону. В пауков — справа. Оптом буду вас перевоплощать, чтоб с каждым не возиться. Кто останется на месте, станет червем.

Воцарилась мертвая тишина, которую слегка подпортила хихикнувшая то ли Дара, то ли Вара. Хорошо хоть Копадрюк сдержался, хоть и его щеки раздулись от сдерживаемого смеха. С ближайшего от дверей столика кто-то пьяно поднялся и начал красться к выходу.

— Стоять на месте! — Гаркнул я (эх, на учеников бы так, шелковыми ходили бы).

Попытавшийся сбежать выполнил команду лишь частично: остался на месте, но стоять не смог, приземлился на пятую точку.

— Ну, что, у всех пропало желание фокусы смотреть? Ладно, на первый раз прощаю. Теперь слушайте. Сейчас все выходите на улицу, но никто никуда не расходится. Иначе во что-то превратитесь. Я ж уже начал колдовать, в последний момент передумал. Кто до утра здесь просидит, тому ничего не будет, за остальных не ручаюсь. Все, на выход. Пылкрюл потом позовет.

И посетители пошли. Медленно и осторожно, будто весь пол был покрыт ядовитыми гадами.

— Теперь можешь смело цену на самопляс поднимать, — сказал я Пылкрюлу, когда последний посетитель покинул таверну. — Коп, дня три меня точно не будет, если не больше. Не забудь с нашим ушастиком определить точно то место, что он укажет. Ну, все, пока.

Я встал аккурат на то место, на котором материализовался накануне, и переместился.?

Никого.

Вернее, почти никого. На той самой скамейке под фонарем, перед которой я имел неосторожность материализоваться, а потом пришлось изображать из себя инопланетянина, притулившись друг к другу, дремала парочка. Я без труда опознал в них давешних уфологов. Вот ведь неугомонный народ! Видимо, в Воронеже не удалось обнаружить ничего внеземного, так как там появление голого парня связывалось с ментовским беспределом или, в крайнем случае, с новой смелой телевизионной программой, они и вернулись в Денисовку. Решили караулить на месте появления «инопланетянина».

Надо будет натравить на них Серегу. Пусть отвадит вообще от нашего поселка. Скорей всего, достаточно будет разок пугануть их «обезьянником», в который могут загреметь на время выяснения подлинности паспортов. Небось не только в небо лупятся, но и телевизор иногда смотрят, поймут, что это значит.

Я практически бесшумно оделся, затем очень медленно и осторожно продрался сквозь живую изгородь в противоположной от скамейки стороне. Дипломаты планеты Земля не проснулись. По крайней мере с той стороны не доносилось никаких звуков.

Стараясь не попадать на освещенные участки улиц, я добрался до дома абсолютно никого не встретив.

Полтретьего ночи. Как бы мне не хотелось увидеть Палю, визит пришлось отложить назавтра. Негоже в столь неурочное время беспокоить принцессу, даже если ты герой, спасающий ее. Так что я завалился спать.

Проснувшись и умывшись, первым делом решил позвонить Сереге. Хоть и не очень-то хотелось. Как говорится, меньше знаешь — крепче спишь. Но, с другой стороны, знать-то надо было, каковы дела мои скорбные. Вдруг, все-таки губернские следаки связали исчезновение Мерина с моей скромной персоной. Да и новый небольшой грешок объявился. В виде пропавшей Аллы. Весьма интересовало, стал ли сей факт достоянием общественности? И если да, то каковы официальные версии? Хотя, навряд ли кто хватился директрисы. Разве что она пропустила какую-либо официальную встречу, да и в этом случае ее неявку спишут на «Балтику».

Серега искренне обрадовался, услышав мой голос:

— Фу! Живой! Игорек, ты надолго так не продай, мы тут с Олькой извелись все.

— Сам понимаешь, не всегда имею возможность звякнуть. Нету в параллельности телефонов. Как там расследование?

— А сам как думаешь? Не нашли покуда, — Серега непроизвольно гыгыкнул, — пока с тобой пропажу Мерина не связывают, но все равно следователи жаждут с тобой побеседовать. Ты остался последний из свидетелей, кто был в отделении в тот день и кого еще не допросили.

— Что посоветуешь?

— Даже не знаю. С одной стороны, надо тебе к ним явиться. Я-то выдвинул версию, что тебя уже давно нет в Денисовке. Но вдруг до них дойдет информация, что видели тебя в поселке, ведь сразу решат, что прячешься. А это чревато. Но, с другой, промурыжить могут, даже не знаю, сколь долго. Нету у них никаких версий. Вот, если бы вернуть Мерина, тогда бы и отпали все вопросы.

Последнее предположение Серега произнес очень неуверенно. Понимал, что какие-то вопросы, конечно, и отпали бы, но сколько появилось бы новых…

— Да не знаю я где он, и жив ли вообще. Я там озадачил своего парнишку из местного криминала, помнишь, я рассказывал о нем, чтобы разыскали Мерина. — Тут пошла сплошная брехня, и в мыслях не было озадачиваться судьбой Кобылина, по крайней мере, пока. Но Серега не челопундрик, проглотит все. — Как только его найдут, решим с тобой, как лучше произвести возвращение.

— Лады. Ну, как, будешь являться в отделение?

— Повременю пока. Мне еще одно княжество осталось посетить. Вот разгребусь там, тогда. Слушай, Серег, а что новенького в поселке слышно?

— В смысле? — В голосе послышалось напряжение, мент все-таки, чувствует неладное.

— Ну, не пропадал ли кто в последнее время? — Во время всего разговора я мучительно соображал: стоит ли сообщать приятелю про Аллу, и решился, потому как пока он на моей стороне, но какова будет реакция, если вдруг прознает, что я утаил от него информацию об еще одном перемещении-похищении? Лучше не рисковать.

— Вроде нет. — Пауза пара секунд, и, естественно, Серега догадался. — Давай, колись, кого еще умыкнул?

— Аллу Степановну, директрису свою.

Моя матушка была совершенно ни при чем, да и не ее конкретно имел ввиду Серега, когда выдохнул:

— Твою мать… Ее-то с какого перепугу?

Я вкратце рассказал, как было дело.

— Не боись. Она сама решила там остаться. И в случае чего, ну, типа шум какой поднимется, легко верну ее обратно, — я поспешил в конце своего повествования успокоить блюстителя законности и мысленно добавил: «Если самец не убивать…».

Потом я поведал приятелю о назойливых уфологах. Он пообещал решить эту проблему.

На этом разговор закончился. Пока, вроде как, все складывалось не так уж плохо. Само собой, могло бы быть и лучше, если бы областные ищейки совсем забыли обо мне. Но и существовала вероятность совершенно другого расклада, при котором из свидетелей я мог переквалифицироваться в главные подозреваемые, и уж тогда… Даже думать не хотелось в ту сторону. Так что, главное, пока не светиться на людях, что в последнее время я и так старался делать.

Далее предстояла более приятная миссия — свидание с принцессой. Предвкушая встречу, я занял позицию и нажал на камень.?

Надолго в гостях я не собирался задерживаться. Совсем не хотелось общаться с Валакалой. Мутная старуха. И чем больше я узнавал, тем непонятней становились ее истинные цели. Так что я поимел наглость отказаться от тут же предложенной одежды. Сказал, что в данном измерении долго находиться не могу, потому как мое присутствие крайне необходимо в родном мире. В подробности вдаваться не стал, да и не придумал я никаких подробностей, пусть воспринимают, как данность. Сказал, что все идет по плану, даже более того, появились дополнительные новости, кои могут стать приятным сюрпризом для узниц. И добавил, что ежели интересуют подробности, принцессе следует отправиться вслед за мной.

Перед перемещением отметил, как Паля, хихикнув, наигранно развела руки перед озадаченной Валакалой, мол, ничего не поделаешь…?

Принцесса появилась практически одновременно со мной. На сей раз я даже не стал гадать насчет причин этой поспешности. Просто рад был ее видеть.

Быстро оделись, сам не понимаю зачем. Не знаю, как я, а она без всего выглядела гораздо лучше. Хотя Паля смотрелась прекрасно в любом виде. Прекрасней всех. В обоих мирах. По-видимому, это было мое субъективное мнение, и вполне вероятно, кто-то мог бы со мной поспорить на этот счет, мол, бывают и прекрасней… Кто б еще этому кому-то показал мое сокровище. Фигушки.

Первым делом я поведал о том, как совершенно нечаянно встретил челопундрика Юуа. Как потом доставил его в столицу, где он смог связаться со своей соплеменницей Яюей, которая в свою очередь передала ему информацию о Каласаде и остальных пленных из родового замка. Оказалось, что способности челопундриков разговаривать, для Пали не являются секретом. И не только благодаря балаболу Юуа. Яюя тоже в тайне общалась с принцессой.

А уж потом я рассказал принцессе о своем посещении ее бывшего сюзерена — Ненебаба. О том, что князь на самом деле баба, умолчал. Дабы не травмировать психику. Ведь Паля воспитывалась как дворянка Традичайного, и неизвестно, какова была бы ее реакция, узнай она о том, что основной носитель и хранитель традиций, главнейшим из которых является правдивость, всю свою сознательную жизнь нагло брешет подданным.

Как и в прошлые разы, Паля покинула меня под утро.

А мне предстояло посещение последнего княжества. Хотя, план с оповещением сильных мира сего о существовании претендентки на престол с каждым днем казался мне все менее удачным, и в данный момент он, с моей точки зрения, из гениальных уже переквалифицировался в идиотские. И какая-то часть меня упорно пыталась убедить другую составляющую, что хватит и достигнутого, мол, одним князем меньше или больше — без разницы. И если затее суждено сработать, то сработает и так. Может, с чуть меньшим эффектом. А если план заведомо провальный, в чем я практически не сомневался, то его не спасет наличие еще одной маленькой армии. А принцессе запросто можно сбрехать, что оповестил князя.

Но, другая моя составляющая, та, что была более приличная и ответственная, упорно настаивала на честном выполнении обещания, дабы совесть осталась абсолютно спокойной: сделал все что требовалось, а уж коли не выгорело, — не моя вина. Плюс появился какой-то нездоровый азарт: смогу, не смогу. Задачка предстояла не из легких. И любая оплошность могла стоить не просто нахождением очередного приключения на определенную часть организма, а серьезным геморроем (в переносном смысле, естественно).

Еще одним фактором в пользу того, что потребно честно завершить начатое, являлось наличие «детектора» Юуа. Вдруг, когда в последствии речь пойдет о моих визитах к князьям в его присутствии? Ведь сдаст с потрохами, не смотря на все то, что я для него сделал.

Итак, предстояло посетить княжество тюлюлюлистов, поклонников Стыдливого Бога, попасть на «аудиенцию» к князю Айяю, а по совместительству и верховному жрецу, выложить все, что имею сказать и со спокойной совестью — обратно. Легко сказать…

Памятуя о том, что на людях мне потребно появляться как можно меньше, Денисовку я покинул рано утром. До вокзала само собой добирался окольными путями: сперва огородами, потом по речке до моста, затем вдоль железнодорожного полотна. Естественно, совсем уж остаться незамеченным не получилось. Не один я в это утро садился в электричку на райцентр. Оставалось надеяться, что видевшие меня денисовцы не в курсе того, что областные ищейки жаждут пообщаться со мной, и не станут трепаться, что наблюдали на перроне учителя информатики.

Положительным моментом в данном вояже было то, что княжество находилось далеко. Сомнительный плюс, но все-таки. Практически полностью исключалась возможность предстать в непотребном виде перед кем-нибудь знакомым лично со мной или с моими бесштановыми похождениями. Потому как территория тюлюлюлистов в нашем мире соответствовала землям соседней области. На этом хорошее заканчивалось.

Методом проб и ошибок, перемещаясь из мира в мир, проведя две ночи под открытым небом (в своем мире, естественно) утром третьего дня я наконец приблизился к Тюлюле, столице княжества.

Но почему так?! Почему вотчина любого князя всегда соответствует населенному пункту в нашем мире? Вариантов на этот счет было немного. Во-первых, чистое совпадение. Случайность, блин. Мало верилось. В память въелась неоднократно звучавшая фраза с экрана: «Таких совпадений не бывает». Во-вторых, мелькнула мысль о нашей чрезмерной плотности. Натыкано у нас поселков и городов столько, что редкие юпалтынские поселения волей-неволей совпадают с нашими. Частный случай теории вероятности. Опять же основанный на случайных совпадениях, то бишь первый вариант. Так что по этому поводу я склонялся к мысли, что тот, кто параллелил наши миры, знал о том, что я буду перемещаться, оказываясь в бесштановом состоянии, и сделал свое дело таким образом, мне назло. Единственное логическое объяснение.

Первоначально возникла идея разжиться где-нибудь в близлежащих окрестностях одеянием тюлюлюлиста (стянуть в каком-нибудь крестьянском дворе или, в крайнем случае, ограбить одинокого путника) и, укрывшись под балахоном, уже не таясь, войти в столицу. Однако, на первый взгляд казавшуюся разумной затею, после недолгого размышления пришлось отмести напрочь, как никуда негодную. Раз уж поклонники Стыдливого Бога не имели возможности визуально идентифицировать личность, то наверняка у них существовала система распознавания «свой-чужой», какие-нибудь условные слова или жесты, одним словом, пароли, иначе княжество было бы легкой добычей. И даже если бы мне каким-либо невероятным образом удалось бы подсмотреть или подслушать тайный знак и проникнуть в столицу, то проникнуть во дворец — совсем не реально. Княжьи покои — не проходной двор для рядовых тюлюлюлистов. Так что попасть на аудиенцию к Айяю можно было только из своего мира.?

Я наблюдал за Тюлюлей с небольшого взгорка, укрывшись в кустах. Столица княжества была как на ладони. Большой плюс. Было потребно как можно точнее определить на глаз расстояние до княжеского дворца. Благо практически не было никаких сомнений насчет выбора искомого объекта. Тюлюля не страдала от архитектурных излишеств. Наверное божество предписывало своим адептам стыдиться не только собственных тел, но и каких-либо проявлений роскоши. Мрачные однотипные серые дома. Коробки. И на их фоне выделялось (отнюдь не красочностью или вычурностью, а лишь размером) только одно строение. Согласно логике, там-то и должен обитать верховный жрец, он же князь Айяй. Еще раз мысленно прикинув расстояние, я вернулся в свою параллельность.?

В нашем мире это место соответствовало частному сектору на окраине крупного райцентра соседней области. Перед перемещением я нашел узенький проулочек с едва заметной тропинкой, почти наглухо заросшей, сделал вывод, что им редко пользуются и с твердым убеждением, что за время моего недолгосрочного отсутствия шмотки останутся нетронутыми, отправился в Юпалтыну. А вернувшись, понял, что ошибся. А ведь отсутствовал всего несколько минут.

Мои вещи приглянулись местной «санитарке» окрестностей. Нет, не волчице, а старушенции, которая торопливо запихивала мои вещи в авоську, наполовину заполненную пустыми бутылками. Я кашлянул, дабы привлечь внимание. Ноль эмоций. Старуха повертела перед носом видавшими виды кроссовками, недовольно крякнула насчет растрескавшейся подошвы, и отправила их вслед за драными джинсами. Ну вот зачем они ей?!

— Бабуля, это мои вещи.

Пенсионерка бросила на меня быстрый, оценивающий взгляд. Как ни странно, никак не прореагировала на мой внешний вид, то ли здесь голый мужик был совсем не в диковинку, то ли старушенция принадлежала к непробиваемой категории.

— Брешешь, — небрежно бросила бабка и принялась за осмотр рубашки.

— А я говорю, что это мои вещи! — Я начал терять терпение.

— Брехня. Это Витек, мой внучек, опять свою одежонку раскидал где попало. Как выпьет, так становится таким рассеянным. — Нагло соврала старуха, утрамбовывая рубаху, и наконец соизволила обратить на мою скромную персону более пристальное внимание. — А кто ты, собственно, такой? И почему своей срамотой порядочных женщин смущаешь?

Я принял важную позу и гордо заявил:

— Сама не видишь что ли? Я — жрец тюлюлюлистов! Нам положено так ходить. — Но, подумав, что перед такой лгуньей, конечно не зазорно нагло брехать, однако не стоит перегибать палку, добавил, — правда, не верховный жрец, а его заместитель.

— Что с того? Хоть помощник президента. А вещи Витьковы. — Она явно не собиралась расставаться с добычей.

— А я в милицию заявлю! — Я решил сменить тактику.

— Не смеши. Они тебя там только отдубасят резиновыми палками за хулиганскую наружность. Так что, послушай, милок, совет старого человека. Ступай своей дорогой, а я пойду своей.

И собралась уходить. Благо, тропинка узенькая, и я ее полностью перегородил. Возникшая на ровном месте проблема начинала раздражать.

— Бабка, по-хорошему верни шмотки. Я ведь в свободное от жреческих дел время маньячу понемногу. — Я скорчил зверскую физиономию.

— А пошел ты! — Развернулась и пошла сама. В обратную сторону.

— Стой, старая! — Я засеменил вслед за ней. Обогнать не было никакой возможности, для этого пришлось бы продраться сквозь густые заросли крапивы и чертополоха. А хватать руками мародерку, ой, как не хотелось. — Я еще и с нечистым знаюсь. Не отдашь вещи, уволоку в преисподнюю!

— Не бреши. Не бывает. — В отличие от большинства сверстниц, старуха явно придерживалась материалистического атеизма. Говорила абсолютно спокойно, даже ходу не прибавила. Видимо, поняла, что, несмотря на все мои слова и непотребный вид, я не представляю опасности.

Тем временем впереди замаячил конец проулка. До выхода на улицу оставалось не более двадцати метров. Сия перспектива меня совсем не устраивала. Созрел план. Схватить бабку за руку и вместе с ней переместиться в параллельность. Естественно, я не собирался оставлять ее там. «Моргнуть» туда на пару секунд и обратно. Пусть тогда выбирает, что ей дороже: свои шмотки или вновь приобретенные. Но это лишь на крайний случай. Во-первых, не смотря на крепкий вид, у старушенции может оказаться слабенькое сердце, а, во-вторых, совсем не хотелось лицезреть такое обнаженное тело.?

Я переместился сам, пробежал метров десять, развернулся и вернулся.?

Бабка действительно была материалисткой. Своим глазам поверила безоговорочно. Застыла на месте. Рот начал понемногу открываться, решительная целеустремленность во взгляде уступило место удивлению с начавшим зарождаться ужасом. Дабы закрепить успех, я вновь переместился, два прыжка, и материализовался буквально в метре от старухи.

Звякнула выскользнувшая из цепких пальцев авоська. А бабка решила поиграть в статую. Застыла, словно изваяние. Ее дело.

— Так-то лучше. — Буркнул я, конфисковал собственные шмотки и рявкнул. — Дорогу!!!

Пенсионерка резко отстранилась и, не удержав равновесия, уселась прямо на куст колючек. Ей же лучше — быстрей очухается. Я не стал проявлять джентльменства и помогать бабке подняться. С гордо поднятой головой и шмотками подмышкой проследовал мимо. Вернулся на исходную точку, вновь переместился в Юпалтыну, дабы закрепить визуальную картинку Тюлюли, а то из-за неожиданных перипетий из башки вылетело определенное на глаз расстояние до княжеского строения, опять материализовался в родном мире и только после этого облачился с таким трудом добытые собственные вещи. И пока начавшая приходить в себя старушенция не создала мне новых проблем (из-за небольшого изгиба тропинки я ее не видел, но отчетливо слышал весьма нелестные и нецензурные эпитеты в свой адрес), быстро направился в сторону того места, которое должно соответствовать урочищу верховного жреца.