Несмотря на требования Кулаковой соблюдать осторожность, она сама нарушила это требование. В Зареченск вместе с Игнатовым они прибыли в одном купе и прямо с вокзала на такси поехали в квартиру, предназначенную Игнатову. Вошли в подъезд пятиэтажки, поднялись на третий этаж, и Кулакова, достав из кармана куртки два ключа, открыла дверь. Они оказались в обычной, обставленной недорогой мебелью квартире. Кулакова сняла куртку, повесила ее на вешалку в прихожей и, взяв Игнатова за руку, повела за собой:
— Это, как видишь, кухня. Посуда и все прочее есть, холодильник заполнишь сам. Пошли дальше. Это зал: телевизор, сервант, диван, стол, два кресла, по-моему, больше сюда и не поставишь. Пошли, — и она потянула его в спальню. — Видишь, кровать — двухспальная, постельное белье — в шкафу. Нужную одежду купишь сам.
— Телефона здесь, как я вижу, нет.
— Купишь мобильник. Не забудь сообщить мне номер.
Затем они осмотрели ванную, а когда оказались в прихожей, Вера потянулась за курткой и произнесла:
— Запомни, с этой минуты в этой квартире и в этом городе никакого Игнатова нет. Есть только скромный офицер запаса, имеющий инвалидность 3-й группы, Васнецов Василий Кириллович, которого я попытаюсь устроить на работу в колонию строгого режима. На обустройство тебе отводится два дня — сегодня и завтра. Послезавтра я встречу одну женщину, которую послал к нам Хакким. Моя задача — устроить ее в колонию, желательно, чтобы она работала с картотекой и имела доступ к личным делам осужденных, в крайнем случае в медчасть, где у нее появится возможность общаться с осужденными.
— Где ты ее устроишь жить?
— Хочешь сказать, что у тебя лишняя жилплощадь?
— Нет, я просто поинтересовался…
— На всякий случай имей в виду, я не ревнивая, — улыбнулась Кулакова и добавила: — Жить вам, конечно, надо отдельно. И еще, я получила информацию, в которой Хакким сообщает, что нам надо готовиться принять какой-то груз, который ты должен переправить в Минск, а затем в Санкт-Петербург.
— Слушай, — делано возмутился Игнатов-Васнецов, — не слишком ли много на один день?
— На одно утро, — уточнила Кулакова, — целый день ты будешь заниматься собой. Кстати, ты обратил внимание, в ванной стоит стиральная машина? На ней — стиральный порошок, мыло — в шкафчике. Купи себе бритвенные принадлежности, зубную щетку и пасту и, если пожелаешь, одеколон.
— Что, дурно пахну?
— Нет, что вы, товарищ начальник, — рассмеялась женщина и, чмокнув его в щеку, скрылась за дверью.
Новоиспеченный Василий Кириллович Васнецов закрыл дверь на ключ, направился в спальню, постелил белье на кровать, затем принял душ и завалился спать.
Проснулся он через три часа, взглянул на часы — половина четвертого. Поразмышляв над планом своих действий на оставшуюся часть дня, он начал одеваться. Когда вышел из дома, обошел его и остановился со стороны улицы, достал листок бумаги и записал свой адрес: улица Васнецова, дом 17.
«Ни хрена себе, — чертыхнулся он, — живу на улице своей фамилии!» Он решил для начала пройтись по ближайшим улицам, определиться, где его дом. Во время прогулки зашел в магазин, купил продукты, чай, сахар, кока-колу и две бутылки водки. Не забыл о зубной щетке и пасте, и с пластиковыми пакетами в обеих руках возвратился в свою квартиру. Приготовил яичницу на сале, попил чаю и снова отправился на улицу. Он твердо решил изучить территорию района, где обосновался. «Ну, а завтра осмотрю город, куплю себе костюм, туфли, пару рубашек, галстук, — думал он, шагая по улице, — да и куртку эту пора выбросить…»
А на третий день к нему пришла Кулакова. Деловито заглянула на кухню, осмотрела холодильник, зашла в ванную и, с одобрением глядя на Васнецова, которому очень неплохо подходила обновка — костюм, сказала:
— Докладываю: я сегодня встретила и разместила у себя дома гостью. Думаю, что правильно сделала, не поселив ее к тебе, — уж очень не слабо она выглядит, — она протянула ему конверт. — Это тебе от Хаккима.
Васнецов надорвал конверт, достал письмо и стал читать: «Во имя Аллаха! Приветствую тебя, мой друг! Этим письмом я подтверждаю полномочия Залины, которая привезет это письмо. Внимательно выслушай ее и сделай, как я прошу. Хакким».
Василий отложил на столик письмо и сказал:
— Здесь он ничего не пишет, все должна сказать та, которая приехала.
— Я предлагаю встретиться с ней немедленно. Если не возражаешь, ты собирайся, а я подожду тебя в машине, она у тротуара на улице стоит.
— Ты что, с водителем?
— Я не чокнутая, машина моя собственная. Или ты считаешь, что российский офицер не может иметь в личном пользовании автомобиль?
Вера с улыбкой на лице направилась к двери. Когда они ехали в машине, Василий отметил, что управляет авто капитан милиции весьма уверенно, и спросил:
— Давно водишь машину?
— Семь лет. Раньше у меня был старенький «жигуль», эту недавно купила.
— Вера, расскажи мне о себе.
— Что тут рассказывать? Была замужем за чеченцем, детей не завели, развелись пять лет назад. В то время жили в Грозном. Я работала там следователем милиции. После того как развелись, взяла свою девичью фамилию и, как только началась там драчка, успешно перебралась сюда. Живу одна, в прошлом году построила трехкомнатную кооперативную квартиру. Связь со своими друзьями из Чечни продолжаю поддерживать. В начале года отдыхала в Сочи, туда под чужим именем приезжает Хакким. Мы познакомились и подружились. Здесь я работаю на подполковничьей должности — начальником отделения дознания Левобережного отдела милиции. На территории нашего района расположена колония строгого режима, где отбывают срок воины Аллаха.
— Ты мусульманка?
— Конечно, и горжусь этим. У меня в колонии есть свои люди.
— Из осужденных?
— Из руководителей и ответственных сотрудников. В позапрошлом году я смогла устроить в паспортно-визовую службу свою женщину. Сейчас она старший лейтенант, занимается вопросами выдачи паспортов и разрешительных штампов на выезд за границу. Улавливаешь?
— Еще бы! — удовлетворенно кивнул головой Василий. — А куда ты думаешь меня устроить?
— Я же говорила, в колонию.
— Кем?
— Надо этот вопрос проработать.
— Мои документы в порядке?
— Вполне. У меня есть даже твое личное дело.
— Как личное дело?
— Мне пришлось провернуть одну тонкую операцию, — рассмеявшись, Вера стала рассказывать. — Я навешала лапши на уши начальнику райотдела, сказала, что подобрала одного офицера для работы у нас. Подписала у начальника запрос в Украину с просьбой выслать в наш адрес личное дело капитана запаса Васнецова Василия Кирилловича. Зарегистрировала запрос, как положено, в секретариате, и оставила его себе. Сделала за десять дней личное дело и принесла начальнику. Сейчас это дело у меня. Ждала тебя, чтобы посоветоваться. С этим делом тебя можно восстановить на службе и устроить в колонию или же в деле сделать тебя инвалидом — я же тебе дала документ об инвалидности — и устроить в ту же колонию на неответственную должность, вольнонаемным.
— Ну, ты даешь! — искренне восхитился Василий. — С тобой не соскучишься. Ты познакомишь меня со своими помощниками?
— В ближайшие дни познакомлю тебя с Сергейчик Антониной Петровной, той самой, которая старший лейтенант милиции, сотрудник паспортно-визовой службы. Неделю назад она получила старшего за безупречную службу. Тонька — моя гордость.
— Это почему же?
— А потому, что была обыкновенной бабой, причем ранее дважды судимой за мошенничество.
— Погоди, судимая — и офицер милиции?
— Да. Только до того, как ее приняли в милицию, я организовала ей паспорт, благодаря чему она из Мергейчик превратилась в Сергейчик.
— Как это тебе удалось?
— Мне помог начальник паспортно-визовой службы. Я смогла улучить момент и стырить паспортный бланк, заполнить, проставить необходимые печати, штамп прописки. Пришлось перед этим купить ей квартиру и в паспорте поставить прописку по этому адресу. Правда, мой знакомый овировец вдруг начал подозревать меня. Слава Аллаху, я это вовремя почувствовала. Пришлось организовать наезд случайной машины на случайного прохожего, причем пьяного.
— Этим прохожим и был тот мент?
— Конечно.
— Ну а машину, конечно, так и не установили?
— Какой ты, Вася, догадливый! Не зря тебя моим начальником назначили.
— А что, если нам сегодня встретиться вечером: ты, я, Антонина и эта, приезжая… Как ее зовут? Посидим, выпьем, познакомимся…
— Ты забыл, что Залина, так зовут нашу гостью, — мусульманка и совсем не пьет. Познакомишься сегодня с ней, я думаю, что лучше всего вам поговорить наедине. Затем мы подумаем, как ее трудоустроить. Антонина подготовит для нее необходимые документы, точнее паспорт. Тебе придется познакомиться и с некоторыми офицерами из колонии, ну а когда войдешь в курс дела, придумай план, как нам выполнить приказ Хаккима. Он обещает по двести тысяч баксов за каждого освобожденного. Но речь идет не только о том, чтобы просто освободить наших людей из колонии, но и о том, чтобы дать им возможность легально, с безукоризненными документами, передвигаться по стране. Ну, вот мы и приехали.
Кулакова ловко припарковала машину, втиснув ее в небольшое пространство между двумя иномарками. Они вышли из автомобиля и вскоре оказались в шикарно обставленной квартире.
Залина была довольно симпатичной женщиной. Среднего роста, со стройной фигурой, с привлекательным, чуть удлиненным бледноватым лицом с коричневыми вишенками-глазами. Она первой протянула руку:
— Вам большой привет от нашего командира Хаккима. Он сказал, что надеется на вас и полностью доверяет вам.
— Ну, вот вы и познакомились, — весело сказала Вера. — Если не возражаете, я вас оставлю на часик-два? Мне надо появиться на работе. Залина, в холодильнике еда, минералка, электронагреватель для чая на столе, хозяйничай.
После того как Вера вышла, они устроились в зале в креслах за журнальным столиком, и Залина сразу же приступила к рассказу:
— Хакким сказал, чтобы вы были готовы. Через четыре дня, то есть в пятницу, сюда прибудет очень ценный груз, всего — шестьсот сорок килограммов. Груз размещен в тридцати двух ящиках, по двадцать килограммов в каждом. Сами ящики небольшие, удобны при погрузке. Груз сыпучий, боится воды. Запомните, вскрывать нельзя, это очень опасный груз! Этот товар надо переправить в Минск, а через некоторое время по команде Хаккима — в Санкт-Петербург. Хакким сказал, что на людей, которых вы будете привлекать, денег не жалеть, но эти люди должны быть проверенными и надежными. Хакким просил передать, что с любым человеком, который допустит малейшую утечку информации в отношении груза, расправляться немедленно. И еще, Хакким приказал груз в Зареченске не держать, а сразу же переправить в Минск. Людей, которые доставят груз, можно оставить в вашем подчинении для выполнения второго, тоже очень важного задания. Хакким передал вам, что в случае выполнения обоих заданий вы получите два миллиона долларов. Он разрешил для выполнения задания истратить еще миллион, который я привезла.
Залина вдруг улыбнулась. Это была первая ее улыбка, до этого ее лицо оставалось холодным, словно каменным:
— Из-за этих денег мне не пришлось спать даже в поезде, все боялась, что украдут.
Потом Залина достала из кармана кофты конверт, вскрыла его, вынула из него лист бумаги и протянула Василию:
— Это список пятидесяти пяти верных воинов Аллаха, которые томятся в колонии. Именно этих героев вам приказано освободить.
Василий взял список, пробежал по нему глазами и заметил, что большинство из лиц, указанных в нем, приговорены к пожизненному сроку заключения. Спросил:
— А каким транспортом доставят сюда груз, и могу ли я этим же транспортом отправиться в Минск?
— Привезут сюда груз на двух легковых машинах, одна из которых милицейская с московскими номерами. У второй машины номера тульские. Груз кроме водителей сопровождают четыре человека.
— Какие у них документы?
— Граждан России, прописки — ростовские. Я уже говорила с Верой, этих людей лучше всего прописать в Зареченске.
— А где их поселить? Трудоустроить?
— Хакким уверен, что вы и Вера разберетесь с этим вопросом.
— Да, это надо решать с Верой. Вера говорила, где вам надо будет работать?
— Мне все равно, — как-то отчужденно и хмуро ответила Залина, помолчала немного и добавила: — Мне главное — отомстить неверным за смерть мужа. Я хотела сделать это с помощью пояса шахидки, но Хакким сказал, что моя работа с тобой важнее.
Залина спохватилась и поправилась:
— Простите, я хотела сказать, с вами.
— А мне понравилась идея перейти на «ты», — улыбнулся Василий. — Я предлагаю с этой минуты так обращаться друг к другу.
— А вы мусульманин?
— Да, уже два года как я принял ислам и всей душой и сердцем служу Аллаху.
— Я согласна, давай на «ты».
— Ну что ж, давай теперь попьем чаю, по-моему, у Веры есть зеленый.
Они вышли на кухню. Василий устроился на табурете у стола и с любопытством наблюдал, как симпатичная, с прекрасной фигурой гостья по-хозяйски управлялась с посудой и готовила чай. Спросил:
— Тебя Вера покормила?
Но Залина ответить не успела, в прихожей послышался шум, а затем раздался голос хозяйки квартиры:
— Ау, люди, где вы?
Залина вышла к ней:
— Здесь, мы решили чай вскипятить.
— Ну и правильно. — Вера вошла на кухню и удивилась: — А почему только чай? Я же специально забила холодильник продуктами. Давайте чай попьем позже, а сейчас, Залина, помогай мне, мы приготовим обед. Скоро придет Тоня, и я вас познакомлю.
Василий вышел в зал и, пока женщины возились на кухне, по мобильнику позвонил Комарову:
— Привет, Саша! Как дела?
— Привет, Васек! Все в порядке. Я уже соскучился по тебе, ребята…
Но договорить ему Василий не дал:
— Саша, у тебя есть ручка, бумага?
— Конечно, я же у себя в офисе.
— Записывай, — Василий продиктовал свой адрес в Зареченске и номер телефона, а затем спросил: — Как джип, в порядке?
— Да, я его уже оформил и получил номерные знаки.
— Хорошо, тогда слушай, — и Василий приказал, чтобы Комаров и Сиватин приехали в Зареченск в пятницу. А затем пояснил:
— Никого больше не берите, обратно поедете сразу же. Возьмите с собой чистые бланки на груз и свои удостоверения воинов-интернационалистов.
Закончив разговор, Василий встал, чтобы возвратиться в кухню. И вовремя. В прихожей раздался звонок — это пришла старший лейтенант милиции Антонина Петровна Сергейчик.