На следующий день Василий взял такси и поехал к колонии, где, скорее всего, ему вскоре предстояло работать. Огромная территория, обнесенная высоким, не менее пяти метров, бетонным забором с рядами колючей проволоки поверху. На углах забора возвышались сторожевые вышки. Даже без бинокля хорошо было видно часовых, вооруженных автоматами. Васнецов сразу же обратил внимание на прореху в охране колонии. Прожекторы, установленные на вышках, были направлены только в глубь территории, а пространство с внешней стороны забора никак не освещалось. Василий поднялся на небольшой лесистый косогор и увидел крыши тюремных зданий. Строения были в один-два этажа. Он решил обойти территорию колонии по периметру, а так как, чтобы не привлечь к себе внимания, он передвигался на значительном расстоянии, то затратил на такое путешествие не менее двух часов. Убедился, что внутрь колонии можно попасть только через одни большие металлические ворота и находившуюся рядом калитку. Некоторое время понаблюдал за тем, как работает охрана при въезде и выезде через ворота автомашин. Досматривали по всем правилам: применяя металлоискатель, зеркала для осмотра днища, используя собак; солдаты делали свое дело достаточно профессионально.

Изрядно устав, Василий решил возвращаться обратно. Поймать такси или хотя бы попутку оказалось нелегко. В этой части города машины появлялись очень редко, и перед Васнецовым замаячила безрадостная перспектива топать до города пешком. На всякий случай он стал голосовать и грузовикам. Это и выручило — его подобрала «Газель», и вскоре он был в центре города. Идти пешком домой, хоть отсюда было не очень далеко, сил уже не было, и Василий взял такси. Дома сразу же принялся за еду, а затем решил, что никуда больше не пойдет, тем более что на следующий день ему предстояло сватовство. Вера Кулакова пригласила к себе домой в гости заместителя начальника колонии. Туда же должен был прийти и Василий. Там и будет проходить, как, смеясь, сказала Вера, это самое сватовство. С мыслями об этом свидании Василий и завалился спать.

На следующий день он проснулся как обычно, в шесть часов. Почти час нагружал свой организм физическими упражнениями: наклонами и приседаниями, отжиманиями от пола, прыжками и бегом на месте, боем с тенью. После этого легкую футболку было хоть отжимай — столько пота вышло из него. Принял душ, побрился и прямо в трусах и майке принялся за завтрак. К девяти часам он уже был готов выйти из дома. Но было еще рано, так как Вера сказала приходить к часу, объяснив, что раньше ни она, ни Постников не смогут уйти с работы. Но Васнецов обратил внимание, как Вера при этом отводила в сторону глаза, стараясь говорить об этом буднично, уж слишком подчеркивая безразличность, поэтому у него неожиданно появилась мысль выйти из дома раньше. Не мешкая, он собрался и вскоре оказался на улице. Тормознул такси и минут через двадцать уже был в другой части города. Вышел из машины за несколько кварталов от дома, где проживала Кулакова. Увидев впереди нужную девятиэтажку, он обошел ее стороной и вскоре оказался во дворе этого дома. Все пять подъездов были как на ладони, но Васнецова интересовал только средний — третий подъезд. Именно в нем на четвертом этаже и проживала Кулакова. Нет, Василий совершенно не испытывал чувства ревности к Вере, в душе он ее называл не иначе как телкой, но ему было интересно знать, насколько искренна она с ним. Он подозревал, что для «лагерника» Постникова вряд ли интересна встреча с «родственником» Веры, ему наверняка захочется получить от нее и радости секса.

«Мне назначено на час, — думал Василий. — Значит, если мое предположение верно, этот подполковник придет гораздо раньше. Сейчас — начало одиннадцатого…»

Василий вошел в один из подъездов соседнего дома и остановился на лестничной площадке между первым и вторым этажами. Через окно весь двор и стоящий напротив дом, где находилась квартира Кулаковой, хорошо просматривались. Василий приготовился к длительному ожиданию. Он ни секунды не сомневался: Постникова он узнает, даже если тот будет не в форменной одежде. Василий сам не смог бы ответить, по каким признакам он собирался опознавать ловеласа, он полностью доверился своей интуиции. Глядя на пустынный двор, подумал: «А ведь здесь очень удобная позиция для киллера: расстояние до подъезда — шестьдесят метров, стоит открыть фрамугу, и, если снайперка с оптическим прицелом, да еще и с глушителем, то нормальному стрелку больше одного патрона тратить не придется. И подъезд, смотри, словно вымерший, тишина — как на кладбище». И вдруг он увидел, как во двор вошел мужчина в темной куртке, кепке с козырьком. Он шел достаточно быстро и за время, которое он потратил на преодоление пространства, дважды взглянул на часы. Мужчина пытался вести себя как жилец дома: по-хозяйски посматривал по сторонам, но Игнат хорошо видел, как тот пытается демонстрировать уверенность и обыденность своего появления во дворе. Для опытного наблюдателя, каким был Василий, было достаточно нескольких мелких, но убедительных штрихов.

«Постников! — подумал Василий и взглянул на часы. — На целых двадцать две минуты опоздал. Где ж твоя, подполковник, офицерская точность? Хотя, пардон, точность — это вежливость снайперов».

А мужчина уже входил в нужный подъезд. Василий с улыбкой подумал: «Плыви, плыви, капитан дальнего плавания сексуального океана!»

Постояв еще несколько минут, Василий достал из кармана мобильник и набрал номер Кулаковой. Почти сразу же услышал ее голос. Спросил:

— Вера? Привет!

— А, Вася? Привет!

— Ну как, все идет по плану?

— Да, конечно. Через полтора часика я поеду к себе, но по дороге мне надо заскочить в два места по делам. Так что ты приходи, как и договаривались, к часу, чтобы не торчать до моего прихода у дверей.

— Я и не смог бы раньше прийти, так что буду ровно в час. Пока!

«Вот сука, — подумал Игнат, — слаба на передок, но наглая на язык».

Он выждал еще пару минут и решил уходить. Внизу послышался скрип, а затем громко хлопнула входная дверь, раздались тяжелые шаги. Двигались двое, они громко продолжали разговор, начатый еще на улице. Василий затаился за ограждением лифтовой шахты. Он решил: если они войдут в лифт, то он останется незамеченным, а если пойдут по лестнице вверх, то он спокойно пойдет им навстречу. Но пришельцы, продолжая болтать, остались внизу, и Василий понял, что они возятся с замком на дверях то ли каптерки, то ли бытовки, которую он заприметил, когда проходил через площадку у входа в лифт. Василий решил выждать, пока пришельцы скроются. Скорее всего, один из них возился с замком, зато второй находился в хорошем настроении. Он травил анекдот: «Сидят два друга и пьют водочку.

— Как ты думаешь? — спрашивает один. — Кто виноват, что в стране так хреново — коммунисты или демократы?

А второй отвечает:

— Бабы виноваты! Нарожали дураков!»

Наконец замок поддался, и мужики скрылись за дверью. Василий с улыбкой спокойно вышел из подъезда.

Свободного времени было много, и он решил направиться к пивбару, который заприметил, когда двигался по улице. Шел вразвалочку, не торопясь, пытаясь представить, что сейчас делается в квартире Кулаковой. В этот момент в кармане запищал мобильник. Василий достал аппарат и ответил. Звонил Комаров. Он кричал во весь голос:

— Васек, братан, привет! Это я — Комаров. Как у тебя дела?

— Привет, Саша! Дела идут нормально. Как вы там, с Витьком? Готовитесь в дорогу?

— Да, у нас тоже порядок. Тачку поставили на техобслуживание, сегодня забрали, как новенькая. Слушай, Васек, а мы же с Витькой твое задание выполнили. Все сделано чисто и аккуратно, так что поздравь нас, а мы тебя поздравляем!

— Молодцы! Но хватит об этом, приедете и все расскажете. Завтра жду!

Василий сунул мобильник в карман и удовлетворенно хмыкнул: «Одна задача решена. Другим телепидорам будет наука! Сейчас надо выполнить приказ Хаккима, ну а затем с хорошим счетом в банке какой-нибудь небольшой страны на берегу моря можно и обратно в Чечню. Создам свой отряд славянских моджахедов и славно повоюю!» С хорошим настроением он небрежно толкнул рукой входную дверь в пивбар…

Ровно в час Василий входил в квартиру Кулаковой. Сразу же определил: хозяйка и гость хорошо выпили, и как они ни хорохорились, пытаясь скрыть свое состояние за показным весельем, даже сами понимали, что это им не очень удается. Вера представила Игната Постникову:

— Сергей Петрович, а вот и он — Василий Кириллович Васнецов. Мне очень жаль, что у него инвалидность третьей группы, офицер он стоящий, умеющий дело делать.

— Здравствуй, здравствуй, — радушно произнес Постников, протягивая гостю руку. — Мне Вера Федоровна за эти пять минут, прошедшие после моего прихода, уже все уши прожужжала: «Возьмите на работу моего родственника, возьмите на работу…» Вижу, что не зря просит. Ну что, давайте пообщаемся. Меня зовут Постников Сергей Петрович, я подполковник, служу в колонии ну очень строгого режима, пока заместителем…

— Ничего, — перебила его Кулакова, — я уверена, что вы скоро будете там первым.

— Ну, это уж как начальство решит, — стараясь выглядеть как можно скромнее, заметил Постников и продолжил: — Возвращать тебя на аттестованную службу мне было бы сложнее. Сам знаешь, с тебя надо было бы снимать группу инвалидности, отправлять на медкомиссию и так далее, волокиты не оберешься… Ну а если на неаттестованную должность — это другое дело. Вот я уже, считай, целых пять минут думаю, куда тебя пристроить. Скажи, Вася, ты не боишься зэков?

— Кого? — Василий сделал вид, что не понял.

— Зэк — это заключенный, отбывающий срок. А у нас колония особая, квартируют в ней бывшие бандиты, террористы разные, многие из которых так и не увидят свободы. Все они очень опасные, терять им больше нечего.

— Дальше Кушки не пошлют, — пошутил Василий, вспомнив поговорку.

— Вот-вот, вижу, что понимаешь.

— А куда вы его пристроите? — поинтересовалась Вера и, не дожидаясь ответа, всплеснула руками: — Ой, мальчики! Что же это мы в прихожей торчим, прошу к столу!

Они прошли в зал, где устроились в креслах за журнальным столиком, на котором стояли распечатанные бутылки с коньяком и водкой. Постников, желая скрыть, что он уже нетрезв, поспешил налить:

— Ну что? Как говорится, вздрогнем.

— За знакомство! — произнес Василий.

— За дружбу! — предложила Кулакова.

— И за совместную работу! — как бы подвел итог Постников, и все выпили.

Подполковник потянулся за маринованным огурчиком и продолжил прерванный разговор:

— Так как? Не испугаешься убийц, бандюг, террористов?

— А чего их бояться? Я же человек военный, кое-что в жизни повидал.

— Понимаешь, мне нужен начальник хозяйственного отдела. Объем работы большой. Это и питание зэков, это обеспечение чистоты в колонии, обмундирование контингента, ремонтные работы и масса других обязанностей.

— Но не надо же будет заниматься аттестованным составом, вооружением, форменной одеждой и прочим?

— Нет, это проблема других. У нас в колонии есть небольшое производство. Там изготавливают кое-какую мебель, вешалки, кровати и прочее.

— Ну что ж, — уважительно заметил Василий, — работа достойная, главное, интересная.

— Вот и хорошо, — произнес Постников, — жду тебя завтра ровно в девять утра у себя.

Он потянулся за бутылкой и, разливая коньяк, произнес:

— Давайте выпьем за нового работника нашей очень важной колонии.

Не прошло и получаса, как Постников заторопился на работу, да и Кулакова тоже нетерпеливо посматривала на часы. Хозяйка быстро убрала посуду со стола, и они втроем вышли из дома. Оказалось, что за углом Постникова дожидалась служебная машина, а Вера предложила Василию подбросить его домой на своей.

Когда они уже находились в машине, Вера удовлетворенно произнесла:

— Видишь, как все получилось!

— Да, быстро, четко и красиво. Права была Антонина, которая говорила, что он влюблен в тебя по самые уши…

— Это, конечно, так. Но я же не из тех, кто под первого встречного ложится.

«Вот сука! — подумал Василий. — Ты же не только на передок слаба, да еще и лжива до беспредела».

Он тут же сменил тему:

— Завтра у меня очень сложный день будет. Утром в колонию, а в три часа прибывает груз. Сегодня ночью приедут мои люди из Минска.

— Я помню. Я заказала им гостиницу.

— Я им сказал, чтобы они ехали прямо туда. Там есть охраняемая стоянка, а машина у мужиков крутая, того и смотри, ноги приделают.

— Там они и будут дожидаться тебя?

— Да, пусть отдохнут. После колонии я вместе с ними встречу груз, к этому времени ты подготовь эту, как ее, Эмилию. Она уедет с моими людьми. Они бывшие афганцы, к ним будут меньше придираться менты.

Вскоре Василий был дома, но прошло полтора часа, и он снова вышел из подъезда. Решил продолжить изучение города и возможных путей для вывоза из него освобожденных из колонии моджахедов.

Посты ГАИ находились на трех дорогах, выходящих из города. Но было еще девять дорог, в том числе три обыкновенных, типа проселочных, на которых никаких постов не было. Василий понимал, что в случае тревоги эти дороги могут быть тоже заблокированы. Он был опытным человеком и смог по карте города определить, в каких районах есть пути, по которым можно будет выехать из города на машине. Потом решил все проверить на месте. На такси приехал в один район, который почти полностью состоял из частных одно- и реже двухэтажных домов. Отпустил такси и, ориентируясь по карте, осмотрел окраины. Убедившись в наличии трех вполне пригодных дорог, по которым запросто можно выбраться из города, он снова поймал такси и переехал в другой район. Там снова нашел три выезда из города. Опять поймал такси и вскоре оказался в очередном окраинном районе. Здесь были в основном многоэтажные дома, и он наметил только один пригодный путь. Не мешкая, опять на такси перебрался в северную часть города. Побродив по окраинным улочкам, определил еще два пути. А затем в хорошем настроении, перехватив свободное такси, поехал домой. Там он сразу же взялся за изучение карты области. Василий прекрасно понимал, что в случае побега из колонии по всей территории области и прилегающим к ней районам будут вестись поисковые действия. О вывозе людей из города поездом нечего было и думать, это нереально.

«Ну что ж, буду искать варианты», — решил он и завалился спать. Впереди был трудный день.

Утром следующего дня, в восемь тридцать, за ним заехала Кулакова, и они поехали в колонию. Постников был на месте, но у него были сотрудники, и Вера с Василием в ожидании, когда подполковник останется в кабинете один, прогуливались по довольно длинному коридору второго этажа.

— А когда Залина придет устраиваться?

— Завтра, ее Тонька приведет. Имей в виду, с Залиной ты незнаком.

— Само собой, — кивнул головой Василий и спросил: — Скажи, а в городе нельзя подыскать подходящее место, где бы можно было беглецам переждать восемь-десять дней?

— Буду искать… Но ты же не представляешь, какой кипеж поднимется в городе! Каждый дом, каждое строение по пять раз проверят.

— Понимаю, но ты же знаешь, что будет твориться и в области, и на прилегающих территориях к нашему региону? Поэтому надо проработать несколько вариантов: сразу же после побега покинуть город или же зашиться где-нибудь в норе и выждать. Деньги у нас есть, содержать всю группу сможем. Вопрос только в том, где содержать?

В этот момент дверь кабинета Постникова открылась и в коридор вышли три офицера, а за ними — сам Постников. Он был в форменной одежде и поэтому казался более подтянутым. Его лицо осветилось улыбкой:

— Заходите, извините, что задержал вас немного. Сами знаете — служба.

Они оказались в довольно большом кабинете с обшитыми полированными щитами стенами. Вдоль окон — длинный стол для совещаний, у самой большой стены что-то наподобие книжной стенки, на полках — книги, какие-то фигурки из дерева, скорее всего, творения рук спецконтингента, несколько фотографий. Хозяин пригласил гостей к большому письменному столу. Они устроились за приставным столиком, а Постников — в своем мягком кресле. Он протянул несколько заранее приготовленных бланков Васнецову:

— На, держи, Василий Кириллович, заполнишь анкету учета кадров. Напишешь автобиографию, только подробно пиши, потом заявление: прошу, мол, принять меня на работу в качестве начальника хозяйственного отдела, ну и приложи три фотографии четыре на пять сантиметров… Да, еще возьми у врача справку, что у тебя нет инфекционных болезней, скажем, туберкулеза, дизентерии, сифилиса и прочего, — при этом Постников весело рассмеялся, — хоть последняя болезнь здесь не помеха. Весь контингент мужики, а ты, как я думаю, не голубой. Хотя в прямом подчинении у тебя будут и женщины: бухгалтеры, кассиры, уборщицы служебных кабинетов, продавцы магазина для зэков…

— Василий Кириллович, — взмолилась Кулакова, — вы ему столько бланков надавали, что, когда ваши кадровики разошлют в разные стороны запросы, ответы могут и через месяц, и через два, а то и позже прийти. Ему же работать надо…

— Не беспокойся, дорогая, Постников, как говорится, не первый год замужем, знает, что делать… Никаких запросов делать не буду. Запрошу в спецотделе о судимости, и все на этом.

— Спецотдел же у нас в УВД, — облегченно сказала Кулакова. — Если не возражаешь, подпиши требование, а я, чтобы время не терять, сама забегу в спецотдел, девочки проштампуют.

— Нет вопросов, — Постников потянулся в нижний ящик стола и достал бланки, подписал три из них и протянул Кулаковой. — На, действуй. Не забудь только его данные внести.

— Ты дай еще три. У Василия же есть две сестры и брат. Надо же на всю семью запрос сделать.

Постников молча потянулся за новой партией бланков запроса, подписал пять и протянул любовнице:

— На всякий случай пару лишних, вдруг испортишь какой… — и взглянул на часы. — Ну что, ребятки, мне пора. Через пятнадцать минут у начальника совещание. Созвонимся, увидимся.

Когда Вера и Василий были уже у дверей, Постников вспомнил о просьбе Сергейчик:

— Да, чуть не забыл. Верочка, ты передай Антонине, пусть приводит свою подругу завтра не утром, а после пятнадцати часов, а то утром я буду на совещании.

— Хорошо, скажу, — ответила Кулакова, — но имей в виду, ваш мужской коллектив мы разбавляем женщинами. Это для того, чтобы мужикам веселее было.

— Это хорошо. Главное, чтобы не разбавили спецконтингент, а то надо будет и роддом открывать, — он ткнул пальцем в Василия, — а этим ему придется заниматься. Кстати, слышали анекдот?

И увидев, что посетители готовы слушать, рассказал:

— Выступает министр внутренних дел по телевидению и говорит: «Граждане! Если кто-либо из вас еще не сидел, то знайте, это не ваша заслуга, а наши недоработки!»

— Побольше бы таких недоработок, — заметил Василий и первым шагнул в дверь.

Когда они оказались за пределами колонии и сели в машину, Вера спросила:

— Ну как он тебе? Чумоватый немного.

— Мне кажется, что у него голова со смещенным центром тяжести… Самоуверенный.

— Он не так прост, как кажется. Многих сотрудников, толковых офицеров, «сожрал». Любит только похвалу, видит себя уже в должности начальника колонии и даже выше. А ведь сам — тьфу и разотри. Еще недавно был на небольшой должности. Отличился тем, что смог поймать двух беглецов: те в лесу спрятались, решили затаиться и выждать, а он солдат именно в этот лес и направил. Имей в виду, его вербовать нельзя, играть только на самолюбии. Обид не прощает, упрямый и сволочной. Ему, как тому ослу, невозможно доказать, что он — осел.

— Да, это так. Особенно опасен ферзь, который когда-то был пешкой. Отвези меня домой, мне же сегодня гостей надо ждать. Кстати, где Багдасарова, она успевает?

— Хорошо, что ты вспомнил. Знаешь, Эмилия не поедет. Ее папенька решил подержать немного в другом каком-то месте.

— Ну что же, баба с возу — кобыле легче. Тогда ты меня к гостинице подбрось, с мужиками поговорю, деньжат дам, проинструктирую. Не хочется, чтобы надрались они, уж очень выпить любят…

Встреча была бурной. Сиватин и Комаров, наперебой стараясь подчеркнуть собственные заслуги, стали рассказывать о выполнении задания. Василий приподнял руку:

— Стоп, мужики! Стоп. Если вы будете хороводить, то я ни хрена не пойму. Давай, Саша, говори ты первым.

— В общем, сели мы этому тележурналистику на хвост, не жалея времени и сил, следили за каждым его шагом. Увидели, он за рулем своей машины направился в сторону аэропорта. Обогнали, по дороге Витек переоделся в камуфляж, километров за шесть до аэропорта мы остановились. Для балдежа открыли крышки капота и багажника, ну понимаешь, вроде ремонтируем.

— Домкрат рядом на асфальт положили, — попытался продолжить Сиватин, но Комаров резко перебил его:

— Замолкни, Витек, не мешай, — и продолжил: — Короче, тормознули его. Витек у него спрашивает насос, а я рванул дверку справа, пушку к морде подставил: «ОМОН, — говорю, — глуши движок!» Мы ему тут же браслеты на руки и в джип усадили. Его машину на ключ, а сами на джипе в лес, там как раз съезд с трассы был. Отвезли подальше, вывели, а он выть начал, проситься. Мы его и пришили…

— Я ему две пули всадил, — вставил Сиватин, но Комаров добавил:

— Всадить-то всадил, а мне пришлось добивать. Бросили его в кустиках, а сами возвратились на трассу. Витек сел за руль и подул к аэропорту. Я на джипе следом. Оставили мы машину этого хмыря на автостоянке аэропорта и опять поехали в лес. Быстренько яму вырыли и спрятали его туда.

— Когда его останавливали, пересаживали в джип, уезжали в лес, никто вас не видел?

— Нет, на шоссе ни одной машины не было. Никто не видел.

— Хорошо, сегодня я рассчитаюсь. Сейчас идите в ресторан, хорошенько пообедайте, только ни грамма, поняли? Вам предстоит очень важное дело. Возьмете груз — и в Минск. Там спрячете в надежном месте, смотрите, чтобы место сухое было. Не вздумайте вскрывать, это для вас — смерть! Когда поедете в Минск, правила движения соблюдайте неукоснительно. В случае чего, денег не жалейте. Осматривать груз не давайте, в крайнем случае ментов уничтожайте и смывайтесь с грузом. Он важнее тысячи жизней ментов. Поняли? — и увидев, что дружки дружно кивают головами, сказал: — Тогда готовьтесь. Я заеду за вами часа через два-три.

Он вышел к Кулаковой, и они поехали дальше. По пути договорились, что Вера съездит на работу отметиться, а Василий подождет ее в квартире. Затем она заберет его, и они поедут к месту встречи груза.