Они передвигались довольно быстро, поэтому оказались в районе нахождения банды еще до наступления темноты. Начали медленно и осторожно приближаться к месту нахождения наблюдателя, который устроился на самой большой тропе. И вдруг Магомед остановился:

— Стойте! Как это я сразу не сообразил. Меня же все знают в лицо. Дальше я пойду один, вы можете следовать за мной на расстоянии. Я ликвидирую наблюдателя на его посту — и делу конец.

— А что, это идея! — похвалил Ветров. — Но надо это сделать без шума.

— У меня есть ножик, — сказал Магомед, вытащил из ножен, висевших на брючном ремне, кинжал и потрогал лезвие пальцем. — Он очень острый. Это хорошо. Ну, я пошел.

Роман и Мурат двинулись следом только тогда, когда Магомед скрылся за ближайшим поворотом. Вскоре в тишине они услышали возглас:

— Это ты, Магомед?

— Я, привет, Аслан!

— Что, уже побывал дома?

— Да, командир приказал не задерживаться. А ты давно стоишь? Когда смена?

— Через час. Сообщить Музарбеку, что ты пришел?

— Сообщи…

До ушей Романа и Мурата донесся негромкий вскрик, и через несколько секунд они услышали негромкий голос Магомеда:

— Все в порядке! Идите сюда.

Мурат и Роман бегом бросились к Магомеду.

Втроем быстро оттащили труп за большой осколок скалы, наспех прикрыли камнями и осмотрели оружие бандита. Автомат Калашникова и четыре полных магазина к нему, особенно обрадовались пистолету с глушителем. Магомед пояснил:

— Аслан часто исполнял роль палача. По приказу Музарбека он застрелил местного жителя, который случайно напоролся на базу отряда. Мне рассказывали, что в прошлом году, когда сюда приходил Хакким, по его приказу Аслан из этого пистолета убил троих боевиков, которых Хакким заподозрил в измене.

Ветров озабоченно посмотрел вдоль тропы в сторону базы:

— Как я понял, до прибытия смены осталось уже меньше часа. Что будем делать?

— Ты не знаешь, идти ли нам в отряд или дожидаться смены?

— Именно это.

Магомед взял в руку радиостанцию, а она, словно по волшебству, вдруг ожила, и все услышали голос: «Пятый, пятый! Я центр! Прием!» Тот, кто запрашивал, говорил по-чеченски. Но Ветров понял его и тихо обратился к Магомеду:

— Ответь, скажи, что все в порядке.

Магомед поднял станцию к лицу:

— Центр! Я пятый, у меня порядок.

— Хорошо. Жди смену, он уже выходит. Проинструктируй его, раньше в этой точке он не был.

— Понял, — ответил Магомед и некоторое время еще продолжал держать станцию у рта. Но связь прекратилась. Ветров облегченно произнес:

— Кажется, все нормально. Предлагаю дождаться следующего наблюдателя, уберем его, а затем двинемся к отряду.

— Правильно, сюда он будет идти без опасения, и его легко будет убрать. Кому это делать, мне?

— Если хочешь, могу я. Только дай мне твой кинжал, — попросил Ветров.

— Послушайте, — подал голос Мурат, — у нас же есть пистолет с глушителем и две полные обоймы.

— Не торопись, дорогой, — возразил Роман, — пистолет с глушителем нам еще пригодится. Уберу его холодным оружием.

— Нет, Роман, — глухо, но твердо возразил Магомед, — все бандиты этого отряда — мои кровники. Я дал тебе слово не уничтожать Музарбека, прошу тебя, дай и ты мне рассчитаться с ними.

— Хорошо, Магомед, действуй. На всякий случай я буду рядом, приготовлю эту игрушку, — и Роман похлопал по пистолету с глушителем. Они приготовились и стали ждать. Томительно тянулись минуты, напряжение — до предела. Но вот послышался голос Магомеда:

— Стой! Кто идет?

— Аслан, это я, привет! — ответил гортанный голос. Ветров находился за большим скальным обломком и видел, как в пяти-шести метрах от него сблизились две фигуры, и тут же пришелец воскликнул:

— Магомед?! А где Аслан?

Больше он не успел сказать ни слова. Магомед нанес удар мгновенно, и пришелец, ойкнув, мешком опустился на тропу. Быстро обыскали. В кармане куртки нашли две гранаты, две запасные обоймы к пистолету, фонарик. Сняли с плеча автомат, стащили с туловища «лифчик» с четырьмя запасными магазинами с патронами, из-за пояса достали пистолет «Беретту» испанского производства. Ветров удивленно сказал:

— Смотри-ка, у каждого по автомату и пистолету…

— Я же тебе сказал — склад рядом, — пояснил Магомед и спросил: — Ну что, командир, вперед к базе или попытаемся убрать дозоры на других тропах?

— Видишь, уже почти темно. Когда в отряде ложатся?

— Как стемнеет, так устраиваются в своих палатках. Костров в темноте разжигать, даже пользоваться фонарем или спичкой строжайше запрещено. Свет от аккумулятора горит только в штабной палатке, где находится Музарбек и один из его помощников, он же радист. Палатку тщательно изолируют, чтобы свет не был виден.

— Внутри базы часовых не выставляют?

— Раньше они были, но теперь, когда численность отряда уменьшилась, еле успевают менять дозоры на подступах. Так что, идем в отряд?

— Да, дорогой, идем! — решительно произнес Ветров.

Прежде чем уйти, они оттащили второго мертвого бандита за камни и спрятали его автомат. Сейчас они были уже вооружены превосходно: у каждого по автомату и пистолету, много запасных патронов. По пути к лагерю договорились, что Ветров и Мурат войдут в штабную палатку, уничтожат помощника главаря, его самого свяжут и закроют рот кляпом, а только затем приступят к ликвидации остальных. Несмотря не то что идти надо было не более километра, двигались долго. Уже наступила темнота, совершенно ничего не было видно. Магомед двигался первым, держа за руку Романа, а тот — Мурата. Наконец цепочка приблизилась к месту. Прошли шагов двадцать, и Магомед, остановившись, пальцем показал на чуть заметный силуэт палатки. Тихо прошептал:

— Здесь Музарбек.

Ветров, потянув за руку Мурата, приблизился к палатке и нащупал вход. Осторожно начал открывать молнию. Хорошо, что внутри слышалась негромкая речь, — это работал радиоприемник. Ветров чертыхнулся в душе: «Черт бы меня побрал, не предусмотрел, что вход в палатку на молнии. Хорошо, что приемник шумит, а то пришлось бы хреново».

Наконец он отвел в сторону клапан входа и увидел перед собой темную занавеску, по сторонам и снизу которой была видна светлая полоска. Музарбек не желал находиться в темноте. Ветров одним движением откинул полог и шагнул внутрь. Первым делом он всадил пулю из пистолета с глушителем в лоб бандиту, сидевшему у небольшой радиостанции, и мгновенно перевел ствол на ошарашенного Музарбека:

— Молчать! Один звук или движение — и ты покойник! Понял?

Музарбек был ошарашен и единственное, что смог сделать, это в знак согласия кивнуть головой. Ветров тихо сказал:

— Мурат, обыщи палатку. Найди веревку, но сначала запихни ему в рот полотенце. Видишь, рядом лежит.

Ветров встал сбоку от главаря и, приставив к его виску пистолет, тихо произнес:

— Замри, гад!

Мурат быстро засунул полотенце в рот бандиту и так же быстро обыскал палатку. В руках он держал упаковку скотча и связку наручников.

— Видишь, сам себе все приготовил, — усмехнулся Ветров.

Они надели на руки и ноги главаря наручники, заклеили рот скотчем, а затем положили его на пол палатки вниз лицом и третьими наручниками соединили за спиной наручники на руках и ногах.

— Вот так и лежи, отдыхай! — удовлетворенно бросил Ветров. Взял лежавшую тут же одну из гранат и, держа ее у самого лица Музарбека, выдернул чеку и сказал:

— Я положу ее возле твоего бока. Пошевелишься — и полетишь в ад.

Правда, когда Роман клал гранату под бок главарю, он успел вставить чеку обратно. Но Музарбек этого не видел и конечно же считал, что шевелиться нельзя.

Ветров и Мурат вышли к Магомеду. Темнота — полная. Тишина — мертвая. Но Ветров чувствовал себя в своей стихии, он шепотом спросил, где самая большая палатка и сколько там человек.

— Там должно быть трое, — также шепотом ответил Магомед и, взяв Ветрова за руку, повел чуть левее. Приблизившись к палатке, Магомед наклонился к уху брата:

— Мурат, ты останься у входа. Мы вдвоем справимся.

Когда они вошли внутрь палатки, Ветров на мгновение включил фонарик. Да, в палатке спали трое.

— Не выключай фонарь, — негромко сказал Магомед.

Буквально через полминуты Ветров понял, что лично ему делать нечего. Магомед в мгновение ока по очереди расправился со всеми тремя. Они не стали осматривать палатку, только Ветров тихо сказал:

— Возвратимся к Музарбеку, посмотрим, как он там. Заодно фонари возьмем, они слева на какой-то куртке на полу лежат. Я сразу не сообразил их забрать.

Они вошли в палатку. Музарбек, казалось, даже дышать боялся, чтобы не потревожить гранату под боком.

— Берите свет, — кивнул головой на фонари Роман, а сам стал бегло осматривать палатку. Взял лежавшую у постели Музарбека карту, сложил ее и сунул в карман. Полушутя пояснил:

— Еще сожрет с тоски!

Они снова вышли в темноту. Ветров произнес:

— Осталось четыре палатки, на постах — двое, значит, в палатках пятеро.

— Да, один должен охранять пленного.

— В палатку с пленным пойдем в последнюю очередь. Давай, Магомед, веди к следующей палатке.

— Слушай, командир, я подведу тебя к палатке, где находится пленный. Ты побудь около нее, а мы с Муратом справимся сами. Понимаешь, все здесь не люди, они звери. Мы должны рассчитаться за своих родных!

— Хорошо, веди, в случае чего я вас подстрахую. Если понадобится, обозначайте себя коротким включением фонариков.

Братья быстро растворились в темноте, а Ветров остался один в десятке метров от входа в палатку.

«Кто же из наших здесь может находиться? Почему Музарбек так слабо его охраняет? А вдруг перевертыш?..»

Вдруг он увидел у палатки неясную тень.

«Кто это? — подумал Роман. Он стоял и держал наизготовку пистолет с глушителем. — А если он двинется в мою сторону, стрелять? А вдруг это свой?»

Роман стоял, стараясь не дышать, и его слух уловил легкое журчание. Понял — человек вышел помочиться. Прошло не более минуты, и тень растворилась, по характерному шелесту входного брезентового полога стало ясно, что неизвестный возвратился в палатку. Ветрову показалось, что в палатке разговаривают, и он, тихо ступая, приблизился к ней. И действительно, разговаривали двое. Один на чисто русском, второй явно с чеченским акцентом.

Говоривший по-русски спросил:

— А меня не пустишь отлить?

— Нет, ты ходил недавно, теперь терпи до утра, у меня приказ такой.

Ветров понял, что русский располагался слева от входа, а его охранник — справа. Долго задерживаться у входа не стал и отправился на прежнее место, где через пять минут вынырнули из темноты братья.

— Порядок! — тихо сообщил Магомед. — Остался один в палатке, где пленный, и двое в дозоре.

— Входим в палатку с включенными фонарями. Пленный слева от входа, — сказал Ветров и приказал: — Пошли!

При входе фонари ярко осветили палатку, и тут же послышался злой голос. Охранник по-чеченски громко прорычал:

— Ты что, с ума сошел?! Выключи фонарь!

Ему Ветров не дал времени даже разобраться, что горит не один, а три фонаря. Словно легкая хлопушка, негромко щелкнул выстрел, и бандит замертво завалился на спину. Роман перевел луч фонаря на пленного и заметил, что его руки закованы в наручники. Спросил:

— Ты кто?

— А ты кто? — вопросом на вопрос ответил пленник. К этому времени Ветров всмотрелся в его лицо. Он узнал его и буквально вскрикнул:

— Капитан Севрук! Это ты?

— Да, я, а ты кто?

— Я майор Ветров.

— Роман? Откуда ты?.. Я знаю, что тебя арестовали.

— Правильно знаешь, — усмехнулся Ветров. — Я уже, как видишь, свободен. Как ты здесь оказался?

— Надо поговорить, товарищ майор.

Ветров уловил в голосе Севрука служебные нотки, отыскал в кармане убитого ключ от наручников и снял их с рук капитана:

— Разговор потом, а сейчас нам надо разобраться с двумя оставшимися духами.

Роман обратился к Магомеду:

— У тебя радиостанция?

— Да.

— Позывной дозорных знаешь?

— Да. У одного — третий, у другого — четвертый.

— Свяжись сначала с одним из них и скажи, чтобы явился в штабную палатку. Так обоих по очереди и встретим.

Магомед поднес ко рту радиостанцию и негромко по-чеченски произнес:

— Четвертый! Четвертый! Я центр. Прием.

Тут же послышался ответ:

— Центр! Я четвертый, слушаю!

— Четвертый, подойди в штабную палатку, главный вызывает.

— Иду.

— У тебя фонарь с собой?

— Да.

— Можешь включить, сегодня можно.

— Понял, иду.

— Хорошо, — Ветров поднялся с корточек, — пойдемте в штабную палатку, гостя встретим.

Но Магомед предостерегающе поднял руку:

— Роман, ты поговори с другом, а мы с Муратом сами справимся. Я же ему сказал, чтобы с включенным фонариком шел. Так что мы его на подходе встретим. Затем вызову и второго.

— Спасибо, Магомед. Мы будем в штабной палатке. Ее надо тщательно осмотреть.

Братья сразу же ушли встречать дозорного, а офицеры направились в штабную палатку. Севрук коротко сообщил майору, с какой целью он попал в банду. Они вошли в палатку и, увидев Музарбека живым, Севрук воскликнул:

— А чего с этим миндальничать?!

— Не торопись, Сережа, как только наши парни разберутся с оставшимися, мы с тобой его допросим. А пока давай посмотрим, что у него есть в палатке интересного, карту я уже забрал.

Они нашли записную книжку главаря. Записи были сделаны по-чеченски, поэтому расшифровку отложили на потом. Обнаружили с десяток видеокассет и даже пару десятков фотографий, отснятых во время убийств, нападений на военные грузовики. Вдруг у Ветрова задрожали руки. Перед ним лежали шесть фотографий, которые он видел по телевидению, когда ему демонстрировал кадры следователь военной прокуратуры. Увидел Ветров и себя, стоящего у забора, вернее, навалившегося на забор, с автоматом в руках. Увидел и своих офицеров… еще живых…

Севрук обратил внимание на радиостанцию, стоявшую на каком-то небольшом тюфяке. Она была включена, и из нее доносились шум и легкое потрескивание.

— Роман, смотри, наша армейская радиостанция. Наверняка настроена на нашу волну, — он приблизился к Музарбеку и слегка ткнул его носком ботинка. — Ты прослушивал наши радиопереговоры?

Тот согласно кивнул головой, и из его заклеенного скотчем рта послышалось «угу».

Ветров отложил в сторону видеокассеты и фотографии и взялся осматривать палатку дальше. Нашлось очень много важного и интересного, в том числе и копии докладных о злодеяниях бандитов во главе с Музарбеком. Снаружи послышались веселые голоса. Ветров понял: Магомед и Мурат возвращаются, а раз громко разговаривают, значит, все в порядке.

Первым вошел Магомед:

— Все сделано, командир! Бандитов кроме этого, — он ткнул пальцем в сторону Музарбека, — на базе нет.

— Прекрасно, располагайтесь, друзья, — ответил Ветров и повернулся к Севруку. — Сергей, отцепи ему наручники, которые соединяют руки с ногами, сними скотч и посади его. Давай допросим его, а затем подумаем, что делать дальше…

Магомед предложил:

— Командир, если не возражаешь, пока вы с другом будете допрашивать этого гада, мы с Муратом осмотрим все палатки. Ну а если решите его покарать, то очень прошу, разрешите мне отдать ему долг.

Братья вышли, а офицеры, прежде чем начать допрос, еще раз осмотрели палатку. Вскоре в их руках оказались ценные документы. В небольшом, слегка помятом блокноте для записей они обнаружили данные частот для радиопереговоров с Хаккимом, другими бандами и даже с Усамой бен Ладеном.

— Роман, смотри! — тихо воскликнул Севрук. Он показал в блокноте запись о переговорах по радио, которые накануне вел Музарбек с Хаккимом. Из нее следовало, что Музарбек должен сменить место своего нахождения. Хакким указывал точку, куда должен прибыть отряд Музарбека, там встретиться еще с двумя отрядами и в ожидании прибытия Хаккима совершить восемь террористических актов и нападений как на мирные селения, так и на военные объекты и колонны.

Ветров достал из кармана карту и аккуратно развернул ее на полу. Они склонились над ней и сразу же обнаружили интересные пометки. Ветров повернулся к Музарбеку:

— Жить хочешь?

Тот молчал, и Ветров пояснил:

— Еще десяток секунд молчания — и мы отдадим тебя этим людям. Они очень желают рассчитаться с тобой по закону гор за кровь своих близких. Я повторяю вопрос: жить хочешь?

— Кто же не хочет… хочу.

— Тогда честно ответь, что за отряды, которые должны прибыть?

— Один должен прийти из-под Грозного, второй — возвратиться из Грузии. Ему Хакким поручал сопровождать очень ценный груз, направленный в Россию.

— Что за груз? — спросил Севрук.

Музарбек молчал и настороженно поглядывал то на вход, то на боковые стенки палатки. Ветров подумал, что главарь банды боится, что кто-то услышит, и успокоил его:

— Не бойся, Музарбек, никто, кроме нас, офицеров спецназа, тебя не слышит. Так что это за груз?

— Это плохой груз… опасный.

— Чем он опасен? — спросил Севрук. — Ну давай, не тяни резину. Давай, рожай!

— Там бомба…

— Какая бомба?

— Атомная… Вернее, более шестисот килограммов радиоактивного материала, который будет распылен над большим городом.

— Каким городом? — стараясь говорить спокойно, спросил Ветров.

— Не знаю. Я об этом случайно услышал, когда между собой разговаривали двое из отряда, который сопровождал груз.

— И что, они не называли город? — спросил Севрук.

— Говорили, что много русских подохнет, но названия города не упоминали.

Ветров взял карту и подсел к Музарбеку.

— Где сейчас находится Хакким? — Роман ткнул пальцем на отметку, сделанную карандашом. — Здесь?

— Нет, южнее, у самой границы с Дагестаном.

— Вот здесь? — палец Ветрова уперся в другой значок.

— Да.

— А это маршрут твоей банды? — Ветров показал пунктирную линию.

— Да. На карте указаны и маршруты продвижения отрядов из-под Грозного и от границы с Грузией.

— Это их позывные? — Севрук приблизился с блокнотом, где на одной из страниц был написан столбец цифр.

— Да, все же не запомнишь…

В палатку вошли Магомед и Мурат. Оба держали в руках какие-то папки.

— Посмотри, командир, — обратился Магомед к Ветрову. — Здесь списки убитых жителей чеченских сел и даже фотографии моментов убийств!

Он неожиданно, почти не замахиваясь, резко ударил кулаком по лицу Музарбека:

— Шакал! Ты же людей своей крови ни за что убивал! Тебя, гада, надо на костре живьем изжарить и отдать голодным собакам!!

Ветров с трудом успокоил Магомеда, а затем обратился к Севруку:

— Ну что, капитан, предлагаешь?

— А может, покурим, поговорим? — предложил Севрук. Но Ветров понимал, что оставить братьев в палатке с Музарбеком — значит, поставить под сомнение жизнь последнего и одновременно выразить недоверие Магомеду и Мурату, поэтому он спокойно, словно размышляя, сказал:

— Собственно, здесь и думать нечего. Нам с вами, друзья, — он по очереди обвел глазами своих товарищей, — не остается ничего иного, как связаться с бригадой. Давай, товарищ капитан, — он остановил свой взгляд на Севруке, — вызывай бригаду. Помнишь позывные?

— Да, командир, — Севрук присел у армейской радиостанции, щелкнул тумблерами и поднес ко рту микрофон:

— Тайга! Тайга! Я Ветер! Как слышишь меня?

Ветров приблизился к Севруку с улыбкой. Севрук назвал позывной Романа. Капитан снова повторил вызов, и вдруг в динамике послышался то ли радостный, то ли удивленный голос радиста штаба бригады спецназа:

— Ветер! Я — Тайга! Тайга на связи!

Ветров взял протянутый ему микрофон:

— Тайга! Мне нужен срочно ноль-первый! Повторяю, срочно нужен ноль-первый!

— Понял! Будь на связи, сейчас ответит.

Ветров представил себе, как радист отыскивает в таблице позывной «Ветер» и, увидев, что это Ветров, быстро поднимает трубку прямой связи и докладывает:

— Товарищ полковник! На связь неожиданно вышел майор Ветров. Он просит вас.

— Сейчас буду! — бросает в трубку комбриг и, натянув на себя куртку, чуть ли не бегом бросается в штаб.

Через несколько минут Ветров услышал:

— Ветер! Ноль-первый на связи!

Связь была открытой, поэтому Роман начал объяснять эзоповым языком:

— Ноль-первый, я вместе с Капитаном, направленным вами на охоту, нахожусь на квартире старшего брата мальчика, которого направил к вам. Мальчик должен был показать эту квартиру. Вопрос мною вместе с братьями мальчика решен, но нам нужна помощь, так как результаты работы мы не можем освоить. Рядом большой ассортимент.

Роман говорил медленно, членораздельно, давая возможность комбригу осмыслить сказанное. Кажется, полковник Ивняк все понял прекрасно. Он уточнил:

— Ветер, ты подтверждаешь адрес, который знает мальчик?

— Да, подтверждаю. Со мной его старшие братья.

— Хорошо, жди утром прилета врача. Как понял? Помощь вышлю утром. Сможешь продержаться?

— Да, смогу. У нас все в порядке. Работаем на этой же линии.

Закончив разговор, Ветров удовлетворенно произнес:

— Вот так, дождемся утра, сдадим без описи местное хозяйство, покажем склад, откопаем наших погибших товарищей, а затем дальше пошагаем, пока не рассчитаемся с Хаккимом и его головорезами за кровь моих товарищей, за кровь ваших, Мурат и Магомед, родных, за кровь простых жителей мирных селений.

Все, за исключением, конечно, Музарбека, согласно кивали головами. Но не мог знать в этот момент майор спецназа Ветров, что буквально на следующий день его планы резко изменятся…