Казалось, у Хаккима шли дела хорошо. Опаснейший груз, с помощью которого бен Ладен планировал потрясти мир страшнейшей акцией, ценой которой была жизнь десятков, если не сотен тысяч, жизней, успешно преодолел наиболее сложный участок пути и вскоре будет доставлен по адресу. В Чечне Хакким успел провести ряд больших и небольших операций, все они были успешными. Его отряды также действовали вполне успешно. Казалось, что надо еще? Но именно все это и порождало в душе тревогу. Неясную, не позволяющую понять, почему она так глубоко внедрилась в душу и сердце, которое ныло, когда Хакким ощущал тревожное беспокойство. Он снова и снова анализировал все свои действия, связывался со своими отрядами и, получив от них ответы, на какое-то время успокаивался, но проходило совсем немного времени, и чувство опасности, словно невидимая змея, вползало в его сердце, будоражило мозг, не давало покоя ни днем ни ночью.

Хакким понимал, что при любых обстоятельствах должен в интересах безопасности менять свои решения. Не мешкая, он связался с отрядом, который ночами продвигался к нему из-под Грозного, и приказал командиру изменить маршрут и двигаться на юго-запад для воссоединения с отрядом Музарбека. Накануне Музарбек доложил Хаккиму, что уже встретился с отрядом, в составе которого находились восемь арабов. Получив подтверждение, что его указание исполнено, Хакким достал из рюкзака заветный мобильник космической связи и набрал номер своего шефа бен Ладена. Разговор, как и было условлено, длился не более двух минут. За это короткое время Хакким успел быстро закодированным текстом сообщить о доставке в Минск груза и тут же получить приказ его основному отряду под командованием заместителя Хаккима соединиться со всеми отрядами и быть готовым к атаке на Грозный. Самому же Хаккиму следовало с несколькими наиболее проверенными и надежными боевиками немедленно прибыть в селение Аксаюрт, в шести километрах к югу от Грозного, где его будет дожидаться специальный посланец бен Ладена. Этот человек устно сообщит о новом очень важном и срочном задании. Бен Ладен пожелал удачи и прервал связь.

Не медля, Хакким вызвал командиров всех рангов. Быстро и четко поставил задачу перед отрядом и назначил своего заместителя Евлаева руководителем отряда. Закончив инструктаж, во время которого повторил задание Евлаеву и определил систему связи, на прощание сказал:

— Отряд отправляется на соединение с Музарбеком и его силами немедленно, я же со своей маленькой группкой приступлю к выполнению нового задания. После этого в том месте, где сейчас находится Музарбек, мы встретимся.

Все разошлись готовиться к длительному переходу. Хакким приказал своему ординарцу собирать вещи, а сам вышел из палатки. Глядя, как постепенно уходит за горы солнце, подумал: «Вот почему не покидало меня беспокойство. Судя по тому, что мне сказал бен Ладен, дело предстоит серьезное». В раздумье Хакким возвратился в палатку и развернул карту. До Аксаюрта — шестьдесят семь километров. До места, где дислоцировался отряд Музарбека, — восемьдесят два. Идти надо только ночью. Отряду во главе с заместителем, чтобы преодолеть это расстояние, надо не менее трех суток. «А вот моей группе, — думал Хакким, — в которой всего пять человек, можно на первых порах кое-где и днем передвигаться». Хакким, глядя на карту, определил, что если он со своими людьми отправится немедленно, то за ночь они смогут преодолеть большую горную долину, на которой по их маршруту находятся три селения. Ночью они обойдут эти населенные пункты и к утру снова окажутся в горном массиве, где можно будет передохнуть, а затем продолжить движение и днем. Хакким отметил на карте места, где они будут отдыхать, решив, что при подходе к Аксаюрту в ближайшем к нему селении он возьмет с собой одного из связников, который там проживает. Он-то и поможет войти в Аксаюрт.

Хакким еще раз изучил маршрут, по которому пойдут его основные силы. Горно-лесистая местность не предвещала особых проблем. Главное, чтобы Музарбек не засветился, не обозначил себя раньше времени. Хакким приказал радисту срочно связать его с Музарбеком. Поинтересовался обстановкой и, услышав ответ, что там все в порядке, поставил перед командиром новую задачу. Музарбек заверил шефа, что все будет в порядке. Прекратив связь, Хакким почувствовал тревогу. Его насторожил слишком уверенный тон Музарбека.

«Самоуверенный этот чеченец, ох, самоуверенный, — подумал Хакким, — не понимает всей важности задачи — атаковать Грозный».

В палатку вошел заместитель Хаккима Евлаев.

— Командир, отряд к походу готов! — доложил он.

— Хорошо. Запомни, дорогой, уважаемый бен Ладен приказал собрать все наши силы в кулак и готовиться к атаке на Грозный. Прикажи Музарбеку активизировать разведку, подготовить наиболее безопасный маршрут. Я свяжусь с соединениями моджахедов, которые находятся в других местах Чечни, и прикажу им готовиться к этой уникальной операции. Сейчас я и четверо бойцов направляемся в Аксаюрт. Наверное, там проведу совещание с командирами соединений, договорюсь о взаимодействии; когда выполню задание бен Ладена, возвращусь к вам, тогда и начнем операцию. Прикажи Музарбеку никаких боевых действий и акций устрашения до моего прибытия не проводить. Сейчас его задача — одна разведка и связь с нашими людьми в различных селениях, особенно по направлению к Грозному.

Евлаев ушел, а Хакким продолжил сборы. Вскоре его группа из пяти человек и основные силы отряда покинули стоянку. Они направлялись в разные стороны. Хакким, шагая по каменистой тропе, почему-то снова почувствовал тревогу. Причиной этому был Музарбек, точнее, его удивительно успокаивающий голос.

«Почему же он такой самоуверенный?» — опять подумал Хакким.

Он совершенно не знал и даже не догадывался, что ни отряда, который спешил к нему из-за Терека, ни отряда Музарбека и даже отряда из сорока наиболее надежных моджахедов уже не существует…

Именно в этот момент полковник Ивняк, находясь в штабной палатке на месте стоянки террористического отряда, выслушивал доклады командиров. Командир второго батальона доложил о захоронении бандитов и о том, что их документы и личные вещи переданы по акту следственной бригаде, которая прибыла на место происшествия вместе с батальоном на первых же вертолетах. Комбат, получив новое указание, вышел, и в штабной палатке остался кроме полковника Ивняка майор Ветров. Ивняк сообщил Ветрову, что сейчас идет расследование деятельности тех, кто пытался отдать майора под суд. Роман спросил:

— Товарищ полковник, как мой отец?

— Я знаю, как ему было тяжело. Но руководство в Москве сразу же вникло в его ситуацию и поддержало Игоря Николаевича. Я недавно разговаривал с ним. По-моему, он сейчас в норме. Как всегда, энергичен, собран, чувствуется, ему хлопот хватает… Интересовался тобой…

— Я понимаю, что ему пришлось пережить, когда меня взяли под арест, — понурив голову, тихо произнес Роман. — Я боялся, чтобы его, старого, безукоризненно честного служаку, не хватил удар.

— Да, честность, честь для него были и будут святыми понятиями.

Ивняк поднялся с алюминиевого раскладного стула, взял в куртке мобильник и протянул его Ветрову:

— Позвони ему, Роман Игоревич.

Ветров взял аппарат и некоторое время с сомнением молча смотрел на него. Полковник протянул маленький листок бумаги:

— Вот его телефон, звони, не размышляй! Уверен, отцу это будет как бальзам на душу.

Роман набрал телефон и почувствовал, что волнуется. Он даже не представлял, что сейчас скажет. А в трубке один за другим раздавались гудки вызова. Один из них прервался, и Роман услышал голос отца:

— Ветров слушает!

— Здравствуй, отец! Это я — Роман! — произнес дрогнувшим голосом Ветров-младший.

Несколько секунд молчания, и Роман услышал голос отца:

— Здравствуй, родной! Здравствуй, сынок! Как ты себя чувствуешь? Как здоровье?

— Спасибо, нормально. Как ты?

— Слава богу, скриплю. Нам здесь, конечно, полегче вашего, но без дела не сидим.

Роман все более успокаивался. Отец разговаривал с ним, как и прежде, только голос звучал теплее, роднее.

Роман сообщил, что сейчас он «на работе», и пообещал позвонить позже. Отец понял, и они быстро распрощались. Ветров возвратил Ивняку телефонный аппарат:

— Спасибо!

— Полегчало на душе?

— Ага.

— Ну вот и хорошо. Тогда давай, майор, о деле. Во-первых, спасибо за работу. Большое дело ты и твои ребята сделали. Во-вторых, наши контрразведчики только что сообщили мне о первых результатах допросов захваченных вами арабов. Скажу откровенно, мне радости их показания не принесли. Знаешь, что за груз они доставили через Грузию в Россию?

Ветров молча пожал плечами.

— Это радиоактивные материалы, которые должны быть распылены в одном из больших городов нашей страны. Ты представляешь, что это значит?

— Догадываюсь… — неопределенно ответил Роман. — Кое-кто может надышаться.

— Это смерть десятков, а может, сотен тысяч людей, майор! Это оружие массового поражения, действует так же, как ядерная бомба, только не будет ни светового поражения, ни ударной волны. А в остальном — то же облучение и смерть людей!

— Не слабо! И где сейчас этот груз?

— На этот вопрос предстоит ответить тебе, Роман Игоревич.

— Не понял.

— Из показаний пленных следует, что груз доставлен в Зареченск. А Региональным центром по борьбе с терроризмом там командует генерал-лейтенант Игорь Николаевич Ветров. Думаю, он не будет возражать против того, что к нему в помощь прибудет сын.

— Вот оно что… А как же Хакким? Я же перед ним в большом долгу…

— Мы возьмем твой долг на себя, — чуть улыбнулся полковник и уже серьезно добавил: — Он же убил наших ребят, и отдать ему долг жаждет вся бригада.

— Я, конечно, понимаю… — подперев голову ладонями, усталым голосом произнес Роман, — но мне же удалось сколотить неплохую группу проверенных в деле людей. Думал, что с ними и поставлю точку на Хаккиме.

— Я тоже подумал о твоих людях. Возьмешь их с собой. Если верить пленным, в Зареченске имеется устойчивая группа, в составе которой есть и чеченцы. Уверен, что твои люди там будут весьма полезны. Следует иметь в виду, что груз в Зареченске может находиться недолго. Главарь арабской восьмерки, захваченной тобой, по национальности иорданец, кое-что уже сказал. И это кое-что имеет большую ценность. Он сообщил, что из Чечни в Сочи Хакким с помощью своих людей доставил мужчину славянской внешности, который — зверь, а не человек, ему Хакким дал особые полномочия. Есть сведения, что этот человек якобы в роли отдыхающего должен был некоторое время находиться в сочинском санатории «Белоруссия». Не исключено, что он может оказаться в Минске. Иорданец уверен, что он в какой-то мере причастен к перемещению груза. В Минске проживает около двух миллионов человек. Так что твое задание — исключительной важности вопрос. Решить эту задачу больше всего шансов у тебя, товарищ майор!

— А что с Хаккимом? Как я понял, он идет сюда, вдруг он завтра-послезавтра будет здесь. Тогда я бы…

— Увы, нет. Он сюда не придет. Как ты знаешь, мы ведем с ним радиоигру. Хакким полчаса назад приказал Музарбеку подготовиться к принятию его отряда, а это двести человек под командованием заместителя Хаккима Евлаева. А главарь исчез из отряда, как он сказал, на непродолжительное время. Хакким решил собрать здесь все силы юга Чечни. Обещал, что задачу поставит, как возвратится. Так что, Роман Игоревич, доверь нам встретить хотя бы этот отряд, а сам, браток, давай двигай в Зареченск. Чует мое сердце, там работы хватит. Не скрою, сам ломаю голову, куда и зачем Хакким направился.

Комбриг конечно же не мог знать, что вскоре он отменит свой приказ и оставит Ветрова на время в Грозном… Именно в этот самый момент Хакким уже находился в селении Аксаюрт, всего в шести километрах к югу от Грозного. Он сидел в небольшой комнате домика на окраине села и ждал посланца. Переход был трудный, и Хакким не удивился, что все четверо его попутчиков, трое из которых разместились на скамье, а один на табурете, прижались спинами к стенке и сидя уснули. Еще бы, они прошли по сильно пересеченной местности почти семьдесят километров и практически не спали.

«Да, обстановка в этой стране быстро меняется, — с грустью подумал Хакким, — даже связник, которому я так доверял, переметнулся на сторону власти. Хорошо, что мы узнали это от другого верного человека, а то могли бы погореть. Надо не забыть проучить предателя и всю его семью расстрелять». И опять тревога вспыхнула в его душе с новой силой. Неожиданно он почувствовал страх. Такого с ним еще не бывало, ведь он был смел, дерзок и удачлив… «Нет, хватит. Как только выполню задание, сразу же уеду из этой дыры. Я заслужил отдых… Можно поехать на остров Бали, там наши имеют хорошие дома, да и климат какой! Воздух, солнце, вода…»

Его размышления прервал появившийся в дверях мужчина. Одет как и большинство местных, среднего роста, черноглазый, усатый, с бородой. Ему было лет тридцать пять. Он протянул Хаккиму руку и назвался Зауром. Спросил:

— Как добрались?

— Нормально, только устали. Мы хотели переночевать в одном селении у нашего связника, но он, сволочь, оказался предателем. Пришлось идти практически без сна. — Хакким кивнул головой на своих людей. — Видишь, спят сидя. Устали чертовски.

— Ничего, сейчас можно отдохнуть, выспаться. Привет тебе от нашего руководителя. Он просил передать тебе следующее: в Грозном у нас имеется небольшая, хорошо законспирированная группа. В ней шестнадцать человек, все проверенные и надежные люди. Среди них есть люди, которые служат в МВД и местном ФСБ, один — в правительстве, несколько — в местных учреждениях, в том числе один из них работал в солидной должности на химическом заводе в Грозном. Завод сейчас полуразрушен, не охраняется, но представляет большой интерес для нас. Бен Ладен приказал тебе, уважаемый, вместе с нашими людьми достать на этом заводе кобальт-50, который годится для изготовления «грязной» атомной бомбы. Ее надо доставить в Ставрополь или еще лучше в Ростов-на-Дону и взорвать. Я передам вам данные на наших людей в этих городах.

— А как мы попадем в Грозный?

— Завтра сюда приедут твои новые подчиненные из грозненской группы и доставят тебя на конспиративную квартиру. Ну а сегодня отдыхайте. Сейчас вам подадут обед. На втором этаже три комнаты, тебе отдельная, а твои люди по два человека разместятся в других двух. Кровати застелены, уверен, вы хорошо отдохнете.