Генерал Ветров был у себя, когда позвонил Пулихов. Он проинформировал о сообщении Ивняка в отношении Эмилии Багдасаровой.

Ветров вздохнул с облегчением:

— Мы тут с ног сбились, ломая голову, куда эта пташка могла улететь.

— С наступлением осени птичка в южные края полетела.

Затем Ветров коротко рассказал о ситуации и, окончив разговор, направился во двор ГУВД, где его дожидался потрепанный, старенький «жигуль». Ветров был в гражданской одежде, выглядел неброско, и со стороны на первый взгляд можно было сделать вывод, что пенсионер садится за руль своего добитого «жигуленка» и направляется по своим делам: может, в магазин, может, в аптеку, а может, за пенсией.

Выехал с территории ГУВД Игорь Николаевич через запасные ворота в узенький проулок, а затем уже по городским улицам направился к окраине, где в пустынном месте в маленьком домике, в котором летом размещались спасатели на воде, встретился с сыном.

Обнялись, расцеловались, Игорь Николаевич не мог скрыть волнения и смахнул скупую мужскую слезу:

— Прости меня, сынок, за то, что поверил я, старый осел, официальной информации. Не думал, что так могут поступить не только враги, но и свои.

— Все нормально, папа. Я рад тебя видеть.

Прошло некоторое время, пока оба успокоились и перешли к делу, Роман сообщил:

— Прибыли мы в твое распоряжение, но, как и было предписано, никуда не обращались.

— Остановились там, где предлагал?

— Да, в частном доме.

— Что за люди с тобой?

— Двое — мои офицеры — и двое чеченцев. Все надежные и проверенные в деле люди. В случае необходимости могу вызвать еще людей. Такая команда отдана.

Роман коротко рассказал о своих мытарствах и о том, как познакомился с Муратом и Магомедом.

— Багдасаров знает кого-либо из вас?

— Нет, а вот доченька его по имени Эмилия знает меня и наверняка Мурата и Магомеда. О них она может знать не только как о местных жителях, но и как членах бандгруппы главаря Музарбека.

— Мне сегодня звонил генерал-лейтенант Пулихов. Он сообщил, что Эмилия прибыла в Чечню и расположилась в ауле. Вместе с ней группа мужчин, ведется их проверка. Именно это обстоятельство и подтолкнуло меня предложить тебе следующий план… — и Игорь Николаевич подробно изложил идею, суть которой сводилась к тому, чтобы Роман и его группа явились к Багдасарову под видом посланцев главарей бандформирований Хаккима и его заместителя Евлаева.

— Дело в том, — продолжал генерал, — что нам удалось перехватить телефонный разговор Евлаева с Васнецовым, который находится здесь, в Зареченске; Евлаев сообщил, что направляет сюда пятерку своих людей для помощи Васнецову. Нам пришлось приложить немало усилий, чтобы перехватить эту пятерку. Все они — члены террористической банды, спецы по убийствам и подрывам. Признались и дали показания, из которых следует, что задание они должны получить от Васнецова. После разговора Евлаева с Васнецовым вашей бригаде удалось разгромить отряд террористов, а самого Евлаева взять в плен. Бандюга хоть и матерый, но трусоватый. Он согласился сотрудничать с нами. Сейчас он в тюрьме в Ростове, с ним продолжают работать следователи и оперсотрудники. Понимаешь, мы далеко не все знаем о планах Васнецова и Багдасарова, их связях. Да и о Васнецове, кто он на самом деле, тоже пока ничего не известно. Лично я уже не сомневаюсь, что они готовятся к нападению на колонию строгого режима, в которой, как ты знаешь, отбывают срок осужденные за совершение террористических акций, бандитизм и другие особо тяжкие преступления. Не спорю, положение сложное.

И генерал рассказал сыну о последних событиях в городе: поджоге здания районной паспортно-визовой службы, действиях Кулаковой и Сергейчик, о поступившей информации, которая только усиливала тревогу и озабоченность.

— Ну что же, — тихо проговорил Роман, — задача ясна. Жаль, что здесь Хаккима нет, уж очень я в большом долгу перед этим гадом. Он исчез из нашего поля зрения.

— Ничего, всплывет. Наверняка занимается доставкой радиоактивных материалов в какой-то крупный город. Если информация верна, то опасность велика, и надо сделать все, чтобы не допустить беды. Надеюсь, нам удастся что-то выяснить, ведь и Багдасаров, и Васнецов напрямую связаны с Хаккимом. Будь осторожен, сынок, идешь на очень опасное дело.

— Ничего не поделаешь, отец, — чуть улыбнулся Роман, — борьбе с этой мразью мы и посвятили себя. Вот ты, наверное, даже не знаешь количества подонков, которых за свою жизнь обезвредил.

— Это, конечно, так, но и жизнь одна, поэтому прошу тебя, проявляй максимум предосторожности и осмотрительности.

— Хорошо, отец, не беспокойся.

На прощание Игорь Николаевич вручил Роману мобильник и зарядное устройство к нему:

— Я здесь закодировал номера телефонов начальника управления федеральной службы безопасности полковника Лемехова Алексея Алексеевича и мой. Естественно, эти номера не числятся за ФСБ, ГУВД и центром.

— Понял, — Роман сунул телефон в карман куртки и пояснил:

— Поеду к своим мужикам, а затем двинемся к Багдасарову.

Они попрощались. Через несколько минут выйдя из здания, Роман остановил такси и направился в противоположный конец города, где встретился со своими друзьями, а затем с мобильника, который Севрук успел уже приобрести в городе, позвонил Багдасарову. Прошло не более тридцати минут, и перед ними появился Багдасаров. Поздоровался с каждым за руку и, не задавая никаких вопросов, пригласил в микроавтобус «Фольксваген». Прошло еще полчаса, и они оказались во дворе огромного дома. Двор тоже был большим, на нем виднелись еще три постройки, в том числе двухэтажная, сложенная из толстых обтесанных бревен. Именно в этом доме на втором этаже хозяин и разместил гостей. Багдасаров объяснил им, где в доме туалет, кухня, столовая, показал, как пользоваться внутренней телефонной связью, и предупредил, что выход за высокий забор, которым была обнесена территория двора, крайне нежелателен.

Через час все пятеро спустились на первый этаж в столовую. Обслуживали их двое неразговорчивых мужчин. Повар тоже был мужчина, он только разок заглянул в зал, сухо поздоровался и исчез на кухне. Покормили до отвала. Вскоре появился Багдасаров. Он отвел Ветрова в отдельную комнату и начал расспросы:

— Ты мусульманин?

— Я — нет. А вот мои друзья Мурат и Магомед, как говорится, на все сто — мусульмане.

— А другие?

— Нет пока. Нам сказал Евлаев, что после выполнения задания мы станем настоящими воинами ислама и примем эту великую веру.

— Ладно, — махнул рукой Багдасаров, — сейчас не время разбираться в этом, тем более что через полчаса сюда приедет ваш командир. Кстати, он тоже русский, вот пусть и разбирается, моя задача другая — подготовить ваше документирование. Вот бумага, ручки в комнатах, напишите о себе подробную справку.

— Это зачем же? — Ветров сделал настороженное лицо. — Может, вы хотите нас регистрировать в ментовке?

— Нет-нет, ты не понял. Просто тебе и твоим друзьям надо подготовить документы. После нашей акции здесь в городе, да и в округе, такой шум поднимется, что даже у собак будут требовать документы. Мне Евлаев приказал всех пятерых документировать и ни в коей мере не указывать в графе «национальность» чеченское происхождение. Поэтому ты обсуди со своими людьми, что указать в ваших новых паспортах: придумайте каждый себе легенду — фамилию, имя, отчество, дату и место рождения, национальность. Паспорта у вас будут местные, а остальное — Васнецов скажет. Мне же нужны пока только сведения, которые необходимо указать в паспортах.

— Ясно, — кивнул головой Роман. — А наш шеф — мусульманин?

— Говорит, что да. Сам спросишь, если разрешит, конечно.

— Что, крутой мужик?

— По-моему — да. Бери бумагу и начинай свои сочинения.

— Хорошо, — согласился Роман, — пойду посмотрю, какие почерки у моих дружков. А кто он, этот Васнецов? Из местных?

— Он человек, имеющий право переходить улицу при любом свете светофора, — усмехнулся Багдасаров. — Пойду я, работы выше головы, — и направился к дверям.

Роман собрал друзей в одной из комнат, раздал бумагу и рассказал, что им делать.

Все прекрасно понимали, что в этом доме даже стены могут слышать, поэтому дискуссий не было. Роман одобрительно подумал, что у каждого из его друзей давно готова легенда. Поэтому, устроившись у краешка стола, тихо пробормотал себе под нос:

— Стоит ли ассенизатору советовать окунуться в работу с головой?

Прошло ровно полчаса, и появился Васнецов. С ним была довольно симпатичная женщина лет тридцати пяти. При виде нее у всех прибывших вытянулись лица: дама была в форме капитана милиции. Она сразу поняла причину смятения и, сверкая своими голубыми глазами, весело произнесла:

— Ну, что приуныли, мужики? Живого милиционера не видели, что ли? Решили, наверное, что вязать сейчас будут? Не волнуйтесь, здесь все свои — одной веры. Думаю, что Василий Кириллович объяснит. Вы написали свои данные? Давайте их мне, а сами по одному спускайтесь в столовую, там вас ждет дама с фотоаппаратом. Она сфотографирует вас для паспорта.

Васнецов ткнул пальцем в Ветрова:

— Ты старший?

— Вроде бы, — хмуро ответил Роман.

Одного взгляда на этого здорового, с крепкой тренированной фигурой мужика Роману оказалось достаточно, чтобы понять, что перед ним готовый на все человек. Взгляд жесткий, ненавидящий и самоуверенный.

«Возможно, даже в десанте или спецназе служил».

— В армии служил?

— Довелось, а что? — несколько вызывающе ответил Роман.

— Иди, сделай фотку первым и заходи ко мне в комнату, тебе покажут, потолкуем.

Минут через пять Роман в сопровождении одного из тех, кто их обслуживал во время обеда, появился в дальней комнате. На диване у журнального столика расселся Васнецов. Он кивнул на одно из двух стоящих напротив кресел:

— Проходи, садись.

Роман, стараясь сохранять независимый вид, сел.

— Я не спрашиваю, кто ты на самом деле. Хочу знать, воевал ли ты?

— Конечно.

— У кого в отряде?

— Я был в нескольких отрядах, во многих боях участвовал и многих к Аллаху отправил. Думаю, тебе лучше у нашего общего шефа спросить.

— Уже спросил. А чего ты такой ершистый?

— А ничего… Мне было поручено работу сделать, оказать тебе помощь, а не сдавать экзамен или проходить детектор лжи.

— А здесь и нет никакого детектора лжи, — впервые чуть улыбнулся Васнецов. — Должен же я знать хоть минимум какой-то о людях, с которыми придется, возможно, жизнью рисковать. Не из этого журнала я все узнаю, — Васнецов со столика взял в руки журнал «Здоровье». — Читаешь этот интересный журнал?

— Нет.

— Почему?

— А потому, что не могу ответить на один вопрос.

— Какой вопрос?

— Почему журнал, который пишет только о болезнях, назван «Здоровье»?

— Да, это так, — опять улыбнулся Васнецов. — А ты наблюдательный, умеешь анализировать. Не любопытный…

— А я любопытным говорю: в Грозном кроме театра боевых действий других театров нет.

— Не совсем. Один рынок чего стоит.

Роман хорошо понимал, что ему удалось взять инициативу в свои руки и что Васнецов снизил накал настырности и стал вести беседу более уважительно. Поэтому Роман тоже чуть понизил уровень своей агрессивности. Васнецов уже вполне миролюбиво спросил:

— Как я понял, вам всем еще не удалось отдохнуть, побриться. Хотя, судя по блеску твоих зубов, можно подумать, что ты их уже почистил. Как сохранил их здоровыми?

— А я придерживаюсь трех основных правил для здоровья своих зубов, — тоже улыбнулся Роман.

— И что это за правила?

— Чистить зубы два раза в день, регулярно посещать стоматолога и не совать нос не в свои дела, — повторил Роман свой любимый анекдот.

Они оба хохотнули, и Роман добавил:

— Хотя, сам знаешь, в горах это делать, за исключением третьего правила, невозможно, — и Роман сразу же сменил тему. — Мне шеф сказал, что задачу ты поставишь на месте. Хочу сказать — мы готовы.

— Твои люди надежные?

— В деле проверены.

— Мусульмане?

— Двое — да. Я и два других, они из России, — пока нет. Возвратимся в горы — примем ислам.

— Это хорошо, — кивнул головой Васнецов. Он сразу же подумал о своем плане создать из славян свой отряд: «Может, и этих мужиков прибрать к рукам?» — Хорошо, — повторил он. — Давай о деле поговорим. Мы вашу пятерку оставим в этом доме, была у меня мысль поселить вас в другом домишке. Там мы оружие храним. Но ситуация в городе несколько обострилась. Поэтому я решил поселить вас на одной из дач Багдасарова. Стоит в лесочке, дом зарегистрирован несколько лет назад на человека, который переехал в другой город. Место тихое, спокойное, если понадобится, можно подходы надежно контролировать. Только что одна из машин повезла двоих бывших прокурорских работников, которые находились здесь же, где сейчас вы находитесь.

У Романа все внутри напряглось: «Не о тех ли перевертышах прокурорских, что меня пытались замочить, он говорит?» Но виду не подал. Спросил:

— А когда на дело пойдем?

— Евлаев не сказал?

— Я же говорил: мне было сказано, что задачу мы получим на месте.

— Да-да. Будем брать колонию особо строгого режима и освобождать пятьдесят пять — пятьдесят семь моджахедов — воинов Аллаха. По-моему, все подготовлено. Но надо еще и еще раз все просчитать. Это не просто колония — крепость. Надо все слабые звенья определить.

— Самое слабое место любой крепости — это ее защитники.

— Вот-вот, мы и решали эту проблему все последнее время, подобрали ряд защитников этой крепости, верных нам, но есть несколько вопросов, которые необходимо решить срочно, — и Васнецов рассказал о поджоге здания ОВИРа и о Соловьевой. — Понимаешь, эта баба в звании капитана милиции сделала свое дело и сейчас является слабым звеном в нашей цепочке. Я бы сказал, ненужным, опасным для нас звеном. Сейчас она в военном госпитале, язва разыгралась. Мы боимся, как бы не раскололась и не сдала Веру и Антонину, ты их уже сегодня видел. Они надежные люди, и нам нельзя допустить, чтобы они из-за этой Соловьевой погорели. В операции в колонии им отведена одна из главных ролей. Я принял решение покончить с Соловьевой. Сейчас думаю, кому поручить.

— Могу я или кто-либо из моих людей это сделать, — безразличным тоном предложил Роман.

— Спасибо, — искренне произнес Васнецов, — но у тебя, друг, еще нет надежных документов. Ксив нет и у твоих людей. Поэтому я поручу эту работу другому.

— Как решишь. Но мой Магомед умеет беззвучно и быстро отрезать головы. Опыт у него большой.

— Хорошо, посмотрим. Ты прав, на такое дело далеко не каждого пошлешь. Как ты назвался в справке для паспорта?

— Ивановым Сергеем Романовичем.

— Так и будем называть. Когда сойдемся поближе, тогда и вспомним свои настоящие имена. Не возражаешь?

— Нет.

И Васнецов первым протянул руку для рукопожатия.

Прошло еще минут сорок, и пятерка Романа уселась снова в тот же автобус, который по узким окраинным улочкам выбрался из города и помчался по давно неремонтированному асфальту. Ехали не более получаса и вскоре по узенькой лесной дороге добрались до цели. Среди деревьев были разбросаны десятка полтора домов. Машина въехала в один из дворов, обнесенных высоким глухим дощатым забором, поверх которого была натянута колючая проволока. Гости увидели достаточно большой кирпичный дом, а когда в сопровождении Багдасарова и Васнецова обошли его и оказались перед входом, то Васнецов показал Роману на небольшое кирпичное строение:

— Там парная, несколько спальных комнат и каминный зал. Пока поживут те двое, о которых я тебе говорил. За ними сейчас все кому не лень гоняются: и ментовка, и ФСБ, и прокуратура.

— Считаю, что нам пока с ними встречаться не следует, — произнес Роман.

— Ты прав. Их даже на дело не возьмешь. Но сослужили нам хорошую службу, надо помогать, — и вдруг Васнецов предложил: — Сергей, пусть твои устраиваются, а мы отойдем, потолкуем. Мне надо возвращаться в город.

Они прошли в глубь двора, и Васнецов продолжил начатый между ними ранее разговор:

— Ты знаешь, пока мы ехали, я думал об этой бабе, которая в госпитале. Думаю, что ты прав, если поручим твоему человеку пришить ее. Естественно, я обеспечу надежное прикрытие, сам рядом буду. Тянуть опасно. Антонина мне сообщит, в каком отделении та лежит, номер палаты. Подготовит схему. Если согласится твой человек, то сообщишь мне по этому телефону. На, возьми мобилу и зарядное устройство. Свой телефон я уже ввел в память: нажмешь цифру 3 и кнопку о’кей. Твой номер записан на этой бумажке. Естественно, надо помнить, что связь открытая. Ни имен, ни адресов, ни госпиталя, ни колонии упоминать не следует. Как думаешь, твой человек согласится?

— У меня такой порядок: я приказываю, они исполняют. Я же тебе сказал: люди они надежные и проверенные. Понадобится — и на смерть пойдут. Подумай об оружии.

— Пистолеты получите сейчас, да и любое другое оружие уже здесь, в доме. Но в госпитале нельзя стрелять, дадим твоему человеку кроме пистолета на всякий случай нож. Ножом там надо действовать, ножом.

— Хорошо, Василий, заметано. Мы будем готовы. Дело за твоей командой. Кстати, душ в доме есть?

— Да, все, что надо, есть. Вода горячая и холодная, отопление как в доме, так и в парной электрическое. Кормить вас будет тот же повар, который в Зареченске угощал. Правда, в парную пока не сможете сходить. Я постараюсь эту парочку перебросить в другое место, тогда здесь вы будете хозяйничать одни.

Романа поселили одного, а его друзей — по двое в комнату. После того как Багдасаров и Васнецов уехали, все приняли душ, переоделись в приготовленную заранее одежду, которой в доме было много, — для тех, кого предстоит освободить из колонии. По предложению Романа все вышли во двор, чтобы ознакомиться с территорией. Первое, что услышал Роман, — это возбужденные слова Магомеда:

— Послушай, Роман, а ты знаешь, кто нас принял?

— Ты кого имеешь в виду: того, который постарше или помоложе?

— Помоложе.

— Он назвался Василием.

— Это тот славянин, которого направил через Грузию в Россию лично Хакким. Это он, доказывая свою верность, перерезал горло солдату.

— Ого, не ожидал, что мы здесь встретимся! — тихо воскликнул Роман и предложил: — Давайте я сделаю один звонок, а затем, прогуливаясь, потолкуем.

Роман достал телефон, который передал ему отец. Услышав родной голос, быстро сообщил новости и добавил:

— Плохо, что я не могу назвать наши координаты.

— Не волнуйся, я знаю. Адрес у нас есть. Давай так сделаем. Я посоветуюсь, а ты мне не ранее чем через час в удобный момент перезвони. Будь осторожен с парой, которая появилась в доме до вашего приезда. Действительно, ими все интересуются, не забывай о своем личном знакомстве…

— Понял.

После того как разговор был закончен, Роман сунул аппарат в карман и тихо сказал:

— Итак, друзья, вы, конечно, помните, что меня зовут Сергеем, по отчеству Романовичем. У каждого есть свое имя-псевдоним. Кстати, с Васнецовым Василием Кирилловичем, так будем его звать, договорились, что копаться в биографиях друг друга не будем. Паспорта и другие документы Василий обещал выписать на те фамилии, которые я и каждый из вас написал.

— Фамилии мы с Муратом придумали, а вот имена оставили настоящие. Нам же еще в Грозном говорили, что здесь есть люди из Чечни, которые могут нас знать, — сказал Магомед.

— Правильно. У меня ситуация посложнее, — чуть понизив голос, сказал Роман и предупреждающе кивнул головой в сторону дома, откуда вышел мужчина. Севрук, не поворачиваясь, искоса взглянул на него и пояснил:

— Это наш стряпчий. Под рубашкой за ремнем на спине пушку носит.

— Наверное, кашу ею помешивает, — улыбнулся Нестеров.

Убедившись, что повар далеко и не может их слышать, Роман вполголоса продолжил свой рассказ. Он сообщил друзьям, какую для него опасность представляют бывшие прокуроры, а затем рассказал о планах Васнецова в отношении Соловьевой. После этого он обратился к Магомеду:

— Ты согласишься, если он попросит, принять участие в операции?

— Ты хочешь, чтобы я убил женщину, причем невиновную?

— Нет, дорогой Магомед, этого делать не придется. Местные товарищи наверняка предложат план, который не приведет к кровопролитию. Но тебе надо делать вид, что будет все сделано так, как требует Василий. Мы должны быть готовыми ко всяким неожиданностям. Я дам каждому номера телефонов для связи с местными органами, а сейчас пойдемте в дом, получим оружие. С разговорами будем поосторожнее, кто знает, что в доме понаставлено.