А в это время два джипа, водители которых строго соблюдали правила движения, уже проехали мимо населенного пункта Дно и двигались в сторону Санкт-Петербурга. Роман находился в первой машине, за рулем которой сидел Комаров. Он уже подумывал, а не поменяться ли ему местами с Муратом и Магомедом, которые ехали следом с Сиватиным, — так надоел своей болтовней Комаров. В Афгане и года не был, возился на надежно охраняемом аэродроме в Баграме, даже не представляет, что такое визг пуль и разрыв мины, что такое часами передвигаться в полной темноте по карнизу шириной в шестьдесят-семьдесят сантиметров над пропастью в километр… И это трепло уже который час чешет языком, как он воевал, как с Наджибуллой обнимался, как ценные указания давал в любой точке страны…

Роман сидел с закрытыми глазами и пытался думать о чем-то другом… Пока все шло неплохо. Их несколько раз останавливали сотрудники ГАИ, Роман знал, что это свои. Комаров и Сиватин совали им в лапу, а те брали — такие были условия игры, чтобы ничего не заподозрили дружки-герои. Правда, общение с Сиватиным и Комаровым позволило Роману твердо убедиться, что они — обыкновенные ворюги и грабители, готовые за деньги все, что пожелаешь, сделать. Но ни они, ни их дружки из Минска в теракциях, не считая перевозки груза, не участвовали. Хотя желание повоевать у них было огромным.

— Впереди менты! — тревожно воскликнул Комаров. Роман словно очнулся, посмотрел вперед и увидел две милицейские автомашины с включенными проблесковыми маячками.

Роман спокойно сказал:

— Не боись, Саша. Видишь, машет жезлом, возьми правее, прижмись к обочине и остановись.

— А куда ты денешься! — хмуро проговорил Комаров. — У двоих из троих — автоматы, попробуй не остановись.

К машине приблизился капитан милиции и строго произнес:

— Прошу предъявить документы!

Комаров суетливо достал документы и, протягивая их капитану, проканючил:

— Товарищ капитан, за последние десять-двенадцать километров это уже третья проверка. Не хочет родная милиция героям-афганцам верить.

— Мы всем верим, но проверять обязаны, — ответил капитан и посмотрел на Романа. — Попрошу и ваши документы.

Роман, доставая из нагрудного кармана куртки документы, удивленно произнес:

— Не понимаю, я же не за рулем.

— Согласно закону о милиции, мы имеем право проверить документы, удостоверяющие личность, и у пассажиров, — капитан начал вчитываться в паспорт, а Роман понял, что это не свои. Капитан, не спуская глаз с паспорта, громко прочитал: — Иванов Сергей Романович. Это то, что нам нужно. Привет вам с гор.

— Слава богу! — радостно воскликнул Комаров. — Свои! Наконец-то, думал, что опять на ментов напоролись, уже начал прикидывать, сколько в лапу дать.

— Если хочешь, можешь и нам дать, — ответил капитан и, возвращая документы обоим, сказал: — Значит, так, сейчас поедете за нами, здесь недалеко, километров шесть. Там дожидается шеф.

Через несколько минут колонна из четырех машин свернула с трассы направо и по узкой, давно неремонтированной асфальтовой дороге двинулась в неизвестность. Роман впервые почувствовал волнение. Неужели наконец он встретит своего врага, за которым гонялся столько времени? Врага, который убил его друзей, опозорил его самого, унизил и причинил столько страданий и мучений?! Роман даже не стал ломать голову над тем, что Хакким может опознать его. Его охватило радостное волнение: он приближался к единственной цели, которую поставил перед собой в последнее время…

Пользуясь тем, что Комаров сосредоточенно рулил на ухабистой дороге и ни на минуту не отвлекался, Роман достал из-под ног борсетку, переложил из нее в карманы пистолет, два запасных магазина и гранату. Он помнил, что в пистолете заранее дослал патрон в патронник, и сейчас пальцем снял его с предохранителя. В случае чего, он мгновенно успеет взвести курок и выхватить пистолет.

Подготовившись к бою, Роман немного успокоился и даже подумал о своих: «Мурат и Магомед конечно же поняли, что надо подготовиться. У них два автомата — это уже серьезно. Интересно, как там наши? Держат ли они нас на контроле? Вроде не должны прозевать… А эти неплохо придумали, — подумал он о противнике, — перехватили в пустынном месте. Да и время подходящее — четыре утра, на шоссе движения нет. В таком случае трудно нашим ситуацию держать под контролем».

Вдруг послышался вызов по мобильнику. Их у Романа было два: один «свой», второй бандитский. Оба лежали в одном кармане, и сейчас Роман не знал, чей аппарат ожил. Достал его и спокойно ответил:

— Алло!

— Привет, мэтр! — это были свои. — У нас все в порядке, так что продолжай рисовать картину. Она нам нравится.

Роману стало ясно, что свои его группу не потеряли и осуществляют контроль. Он ответил как положено:

— Вы ошиблись, я не занимаюсь рисованием!

— Что, перепутал кто-то? — проговорил Комаров, не отрываясь от дороги. — Смотри ты, уже, считай, ночь, а им поговорить надо. Наверное, с бодуна.

— Не говори, — произнес Роман, пряча аппарат в нагрудный карман куртки. Теперь-то он будет знать, где лежит «свой» мобильник.

Спустя пятнадцать минут они оказались у длинного кирпичного здания барачного типа. Когда приблизились, Роман понял, что это заброшенный коровник. Наверное, ранее принадлежал какому-нибудь колхозу, а сейчас никому не нужная рухлядь, крыша прохудилась в десятках мест, окна и двери выломаны, остались только когда-то выкрашенные известью или мелом в белый цвет стены. Недалеко, на утоптанной площадке стояли четыре машины. Около них толпились какие-то люди. Их было человек шесть, в темноте не разберешь. Милицейские машины приняли чуть правее и остановились. Роман и Комаров вышли. Из задней машины вышел только один Сиватин. Роман понял: его друзья готовят автоматы к бою.

«Мне бы, главное, до Хаккима добраться», — подумал он, следя за приближением какого-то типа. Тот спросил:

— Ты Иванов?

— Да. А ты кто?

— Не важно. В какой машине груз?

— В обеих равными частями. Они прикрыты другим грузом.

— Нам надо посмотреть.

Роман молча пожал плечами и коротко ответил:

— Смотри.

Мужчина достал из кармана фонарик и посветил в сторону толпы. Оттуда отделились двое и быстро приблизились к ним. Мужчина, голос которого выдавал горца, тихо приказал:

— Посмотрите груз. Вот он, — он пальцем ткнул в Романа, — покажет. Я пойду Хаккима встречать, он уже подъезжает.

Роман понял, что пока опасность ни ему, ни его друзьям не угрожает, и спокойно подвел контролеров к машине Сиватина:

— Витек, покажи багажник, они груз посмотрят.

Сиватин молча открыл багажную дверку и только затем пояснил:

— Мы главный груз упаковками различными прикрыли, их вынимать?

Мужчины посветили фонариками, и один из них сказал:

— Груз пусть остается, а все остальное выбрасывайте на хрен.

— Тогда помогайте! — твердо потребовал Роман. Он понял, что тот первый и эти двое пытаются вести себя с прибывшими, как со своими слугами. Не давая им опомниться, Роман громко произнес:

— Витек, Магомед и Мурат, подключайтесь. Коробки с химикатами на землю, груз пусть останется на месте!

Когда в машине осталось только шестнадцать коробок, внутрь джипа забрался один из контролеров и, держа в руках какой-то прибор, поднес его по очереди к каждой коробке. Вскоре он вылез и удовлетворенно произнес:

— Здесь порядок. Пойдемте вторую часть проверим, — и уже более мягким голосом пояснил: — Когда рассветет, прилетит вертолет, прямо с машин и загрузим его.

— А что нам делать? — спросил Роман.

— Не волнуйся, работы сегодня будет много. Аллах сам выбрал этот день. Сейчас приедет Хакким, у него для каждого есть задание.

Роман хотел спросить, какое его группе будет задание, но передумал. Было видно, что все находившиеся здесь люди — простые исполнители. Он кивнул своим идти к машине Комарова, а сам подумал: «Как хорошо, что груз не подменили, а ведь у меня мысль такая была».

Идя рядом с Магомедом и Муратом, тихо сказал:

— После осмотра машины возвращайтесь в свою. Будьте готовы работать на уничтожение всех. Огонь открывать только по моей команде или после моего выстрела.

Не знал Роман, что в это самое время в Санкт-Петербурге оперативники уголовного розыска и ФСБ вместе с бойцами спецназа уже заняли позиции в местах нахождения всех пяти групп террористов. Задержка была в одном — исчез Хакким. Он словно чувствовал опасность и вместе с Мусой и еще двумя телохранителями вышел из своей квартиры и вместо того, чтобы направиться по лестнице вниз к выходу из подъезда, двинулся вверх, по пожарной лестнице взобрался на чердак. Затем четверка прошла по чердаку в противоположный конец дома, выбралась на жестяную крышу и спустилась на землю по пожарной лестнице с тыльной стороны. Проходными дворами вышли на узенькую улочку, где стоял большой черный семиместный джип, сели и уехали. Они ехали к месту, куда был доставлен ценный груз и куда ровно в девять тридцать утра прилетит вертолет. Хакким, хоть и испытывал какую-то тревогу, был уверен, что все идет по плану. Он не торопился выходить в эфир, так как его люди поминутно знали, что им делать. Для самого Хаккима главным было распылить радиоактивное вещество над Санкг-Петербургом и таким образом прославиться на весь мир. Правда, самому ему умирать было нельзя. Он видел себя в Индонезии во главе всех террористических сил, откуда он будет готовить удары по неверным в США, Японии и других странах. Он заставит всех, в том числе и бен Ладена, уважать себя и сделает так, что в скором времени весь мир будет трепетать при упоминании его имени.

К точке встречи с людьми, которые доставили груз, он ехал абсолютно спокойно. Там ему совершенно ничего не грозит. Прилетит вертолет, он или кто-либо по его приказу зарежет пилота, за штурвал сядет его пилот. Загрузят вертолет не только радиоактивным веществом, но и отдельно где-нибудь в салоне установят мину с дистанционным взрывателем. После того как этот Иванов и его люди выполнят задачу, Хакким сам с большим удовольствием нажмет кнопку и поставит большую жирную точку в своем святом деле.

От этих мыслей настроение улучшилось, и, когда впереди из предрассветной пелены выплыло большое каменное строение бывшего коровника, он спросил:

— Муса, вертолет в девять тридцать прилетит?

— Да, я в восемь часов свяжусь, уверен, что все будет по графику. Я заплатил всем, от кого зависит дело, пообещал, что завтра дам больше.

Хакким словно не слышал ответа. Он, глядя на коровник, задумчиво сказал:

— Такое здание можно было бы под хорошие склады приспособить. Когда рассветет, надо осмотреть…

Не знал Хакким, что в этом строении на чердачных балках как грачи уже устроились одетые во все черное спецназовцы. Они ждали одного — команды «вперед».

А недалеко в грузовике-вездеходе, до предела забитом приборами и средствами связи, замаскированном в болотистых кустах, находился генерал-лейтенант Середин. Перед ним стояла задача не допустить гибели своих товарищей, не допустить, чтобы вертолет с опасным грузом взмыл в небо. За ликвидацию террористических групп в городе отвечал генерал-майор Ивняк.

Борюжев, который взял на себя координацию действий всех сил, просчитал ситуацию и уверенно заявил:

— Хакким будет находиться в точке, где совершит посадку для загрузки вертолет.

По закрытой спецсвязи он предупредил генерал-лейтенанта Середина об этом и еще раз поставил задачу — обеспечить безопасность подполковника Ветрова и его людей.

А за это время Роман успел присмотреться к находившимся у фермы людям. Он уже точно пересчитал их. Вместе с переодетыми в милицейскую форму их всего было девять. Ветров был уверен, что, если вспыхнет перестрелка, Комаров и Сиватин вряд ли примут сторону террористов, они просто не поймут, в чем дело, и даже могут открыть огонь по встретившим их людям. Роман смог установить с теми людьми, которые первыми подошли к машинам, кое-какой контакт. По крайней мере они уже не косились на прибывших и достаточно охотно отвечали на вопросы. Роман даже попытался выяснить что-нибудь в отношении действий вертолета, и тот, который проверял с помощью прибора груз, ему ответил:

— Удобрять будем Санкт-Петербург.

— Это как?

— А очень просто: ты и твои люди сядете в вертолет и полетаете над городом. Будете по очереди брать коробки, вскрывать металлические, которые внутри, и высыпать это в атмосферу. Этот порошок равномерно рассыплется над всей территорией города и вызовет… кхе, кхе… дождь на головы неверных, — и он громко расхохотался, очевидно, представив себе результат этого «дождя»…

Постепенно рассвет брал свое, уже четко был виден коровник, ближайшая местность. Ветров прошелся мимо стоявших машин, они находились достаточно близко друг от друга.

«Это плохо, — подумал Роман, — легко укрыться за машинами. Надо предупредить Магомеда и Мурата».

Он не торопясь подошел к своим джипам, увидел, что Магомед и Мурат стоят недалеко от второго джипа, а Комаров и Сиватин болтают возле первого, приблизился к своим и, коротко сообщив о ситуации, сказал:

— Дожидаемся прилета вертолета и приезда Хаккима. Неизвестно, сколько человек с ним приедет. Как я понял, они отводят нам роль распылителей радиоактивного материала.

— Так это же смерть! — тихо воскликнул Мурат.

— Это смерть сотен тысяч, а может, миллионов людей. Этого мы с вами при любой ситуации не должны допустить. Поэтому огонь откроете только по моему сигналу: я крикну или первым выстрелю. Моя цель — уничтожить Хаккима, если удастся, то тех, кто будет к нему поближе. Ты, Мурат, держишь под прицелом левый от тебя фланг; Магомед, ты работаешь по тем, кто справа от Хаккима. Старайтесь не подпускать их к машинам, там удобно укрыться от нашего огня. Запаситесь магазинами и гранатами. Запомните, если наш груз окажется на борту, ни при каких обстоятельствах вертолет не должен взлететь. Я бы очень хотел, чтобы вертолет прилетел раньше, чем появится Хакким.

В этот момент в кармане задребезжал мобильник. Роман нырнул в джип на заднее сиденье и достал аппарат. Сразу же услышал:

— Мы вас наблюдаем, охватили вашу стоянку полукольцом. Оставлена без прикрытия подъездная дорога. Это сделано, чтобы не быть обнаруженными с вертолета. Мы полностью замаскированы на местности. Группы наших людей находятся в коровнике. Там же несколько снайперов, будут в первую очередь отключать тех, кто поведет огонь. Вы не могли бы как-то себя обозначить?

— Значит, так, — заговорил Ветров, — в первую очередь следите за вертушкой. Не дайте ей взлететь. Я и мои люди будем без курток. Это единственное, чем мы можем себя обозначить.

Осмотрев своих друзей, Роман сообщил, в чем они будут одеты, когда снимут куртки. Посмотрел на Мурата:

— Дай-ка, друг, мне гранаток штучки четыре, могут пригодиться.

Рассовав гранаты и запасные магазины к пистолету-пулемету Стечкина, проверил, как оружие держится под мышкой, и вышел из машины. Тут же задребезжал мобильник. Роман зашел за машину и достал аппарат из кармана:

— Хакким будет через пять-семь минут, вертолет уже заходит на посадку. Ваша задача — затянуть погрузку до прибытия Хаккима. Мы попытаемся максимально приблизиться, хотелось бы взять их живьем.

— Понял, попытаюсь, — ответил Роман, наблюдая, как вертолет заходит на посадку. Он опустился на небольшую бетонную площадку рядом с коровником. К Ветрову подбежал один из первых, с кем он встретился:

— Иванов, давай подгоняй тачки к вертушке и приступай к перегрузке.

— Сейчас, — коротко ответил Роман и, не отдавая приказа о том, чтобы машины подгонялись для разгрузки, в одиночку направился к вертолету, винт которого продолжал бешено крутиться. К Роману наперерез бросился уже знакомый ему мужик:

— Ты что тянешь? Шеф на подъезде, он же приказал срочно грузиться.

— Надо, чтобы пилот двигатель выключил. Дело нешуточное делаем, надо безопасность соблюдать. — И, не дожидаясь реакции, Роман направился к вертолету. Приблизившись к передней части и сложив руки над головой крестом, жестом потребовал от пилота выключить двигатель. Вскоре рокот двигателя стал затихать, винт начал замедлять свои обороты, и через несколько десятков секунд наступила тишина. Вдалеке на узкой полевой дороге показались две машины, сомнений не было — это Хакким!

Ветрова охватило напряжение, а когда из первой машины вышел чуть выше среднего роста сухопарый черноволосый мужчина и гортанным голосом начал отдавать приказы, Роман почувствовал сильнейшее волнение. Вот этот ублюдок, так хладнокровно убивший всех жителей Армута, убивший его друзей, опозоривший его, офицера спецназа, на весь мир!

«Ну что же, Хакким, — подумал он с яростью, — вот наконец я и нашел тебя! Ты сейчас ответишь за все и за всех!»

Роман видел, как из джипа выскочили Мурат и Магомед и взяли под прицел свои цели. Хакким, выслушав одного из тех, кто встретил его, решительно направился к Ветрову. Роман сунул руку под легкую кофту, которая осталась на нем после того, как он снял куртку, и пальцем взвел курок своего ППС.

Хакким, не доходя с десяток шагов до Ветрова, громко крикнул:

— Эй ты, Иванов! Почему не выполнил мой приказ? Тебе же было сказано перегрузить груз в вертолет! — произнося эти слова, гневно сверкая глазами, Хакким продолжал приближаться и вдруг остановился как вкопанный. Его глаза буквально впились в Романа, и он выдохнул:

— Ветров?! Это ты!!

Хакким повернулся к четырем его сопровождающим и, выхватывая из-за пояса пистолет, истерично выкрикнул:

— Измена! Это спецназ! Убейте его!!!

Но Ветров был готов к этому моменту лучше врагов. Ох, как долго он ждал этого! Роман мгновенно вытащил свой большой и надежный пистолет-пулемет Стечкина и первые же две пули всадил в искаженное то ли от злобы, то ли от страха лицо Хаккима. Его рука скользнула чуть правее, и два террориста сразу же рухнули на землю, перевел ствол ППС левее — и снова его выстрелы опередили другую пару бандитов, которые в растерянности еще даже не успели вытащить свое оружие. Их можно было понять: никто даже не мог подумать, что в этом месте могут быть чужие.

Вдруг со всех сторон, словно призраки из-под земли, появились фигуры спецназовцев:

— Ни с места! Руки вверх!

Те террористы, которые пытались схватиться за оружие, тут же падали как подкошенные. Отличились и Магомед с Муратом: они успели огнем по ногам поразить двоих террористов, которые пытались укрыться за автомашинами. Оставшиеся в живых с поднятыми руками стояли в центре круга, образованного спецназовцами. Через минуту к пленным четверо бойцов спецназа присоединили и Сиватина с Комаровым.

К Роману подошел одетый в камуфляж генерал-лейтенант. Он спросил:

— Скажите, товарищ подполковник, вам случайно не довелось в более молодые годы служить в Афганистане?

— Так точно, мне довелось там послужить пару лет.

— В каких войсках?

— В десантных, товарищ генерал-лейтенант.

— Не можете ли вспомнить случай, связанный с освобождением полковника Середина?

— Да, помню. Тогда в зеленке группа духов захватила нашего раненого полковника и пыталась доставить его в Пакистан.

— Браток! — дрогнувшим голосом сказал генерал. — Я и есть тот полковник. И когда услышал из уст генерал-полковника Борюжева фамилию Ветров, мучился вопросом, откуда я слышал ее. И вот — вспомнил! Дай, браток, обниму тебя как своего спасителя и как спасителя жизней огромного количества людей. Генерал-полковник Борюжев мне только что приказал передать тебе его благодарность и сообщить, что все бандитские группы, которые должны были совершить серию террористических акций-взрывов в наиболее многолюдных местах города, обезврежены. У них изъяты вся взрывчатка и оружие. И все это благодаря тебе и твоим ребятам. Так что еще раз поздравляю, тебе приказано прибыть в Санкт-Петербург к руководителю антитеррористического центра Организации Договора о коллективной безопасности генералу Борюжеву для участия в подведении итогов всей масштабной операции…

Воскресный день уже клонился к вечеру. В квартиру, где проживали супруги Ветровы, кто-то позвонил. Игорь Николаевич, одетый в мягкие велюровые штроксы и футболку, открыл дверь. На пороге стоял… Роман. Он держал в руке большую спортивную сумку и с мягкой улыбкой на лице сказал:

— Здравствуй, отец! — И, увидев, как из-за его спины показалось лицо матери, дрогнувшим голосом добавил: — Здравствуй, мама! Я к вам, родные мои!