В офисе фонда «За свободу женщин», превратившимся в настоящий боевой штаб миссис Элизабет Богарт, царила веселая обстановка. В воздухе носился дух победы. Дамы выпили в честь первого успеха шампанского, а затем долго, перебивая друг друга, оживленно обсуждали судебный процесс.
Миссис Богарт не жалела хвалебных восторженных слов в адрес своего адвоката и подруги Барбары Декарт.
— Дорогая Барбара, о твоей героической борьбе когда-нибудь обязательно напишут книгу. Надо же, одна, сражаясь против целой своры президентских адвокатов, ты смогла победить!
— Ну и я же была не одна, у меня хорошие помощницы, да и вы же были рядом, — скромно поясняла Декарт.
— А как же Люси Бриттон? Она удовлетворена?
— О да. Она счастлива. Ведь ей досталось почти полмиллиона. Она об этом даже и не мечтала.
— Прекрасно, дорогие подруги. Мы можем себя поздравить с первой очень важной победой! — глаза миссис Богарт светились радостью. — Мы выиграли два миллиона. Эта победа вселила в нас уверенность и придала новые силы. А как вел себя главный президентский адвокат — этот Андрис Джонсон?
— По-моему, он понимает то, что мистер Президент и Моника Левин, заявив под присягой, что у них никаких сексуально-любовных связей не было, заложили под себя бомбу замедленного действия. Джонсон хорошо видел, что это понимает и прокурор Гордон, и я. Поэтому после суда он пытался завести со мной дружескую беседу. Начал с поздравлений, а потом осторожно попытался выяснить у меня, вижу ли я эту бомбу. Я, конечно, была простодушной, но о том, чтобы они отстали от Люси Бриттон, предупредила. Он практически не стал отпираться и заверил, что предпримет все необходимые меры, чтобы никто не оказывал давления на Бриттон.
— Хорошо. Но у нас на очереди следующий бой.
— Вы имеете в виду Кэт Бредли?
— Да, ее.
— Это дело напоминает предыдущее. Все произошло еще в 1977 году. Конечно, придется попотеть. Но пока рядом с нами прокурор Томас Гордон, мы будем чувствовать себя увереннее.
— Как будем действовать?
— Следует начинать с Гордона. Пусть готовит материалы, а мы в свою очередь будем прорабатывать вопрос в суде. Там нам все знакомо.
— И нас знают уже неплохо, — улыбнулась миссис Богарт. — Только сегодня из штата Арканзаса пришло почти восемьдесят писем.
— И что пишут? — спросила Линдрос.
— Большинство, а это процентов около семидесяти, поддерживают нас, многие из них просят сообщить наш расчетный счет, чтобы перечислить деньги. Процентов двадцать ругают за нашу поддержку Люси Бриттон, так как считают, что она неправа, нападая на Президента. Много писем в адрес прокурора Гордона. Одни — ругают, другие — хвалят, третьи — просто из праздного любопытства задают вопросы.
— Ты когда намерена встретиться с Кэт Бредли?
— Завтра утром она приезжает в Вашингтон и в одиннадцать часов будет звонить мне в офис.
— А когда она встречается с прокурором Гордоном?
— Завтра во второй половине дня. Я думаю, что послезавтра мы уже сможем поднять небольшой шум в прессе.
— Как у нее идут дела с написанием книги?
— К концу. Я должна с ней завтра и этот вопрос оговорить. Есть четыре издательства, где я провела предварительные переговоры, сейчас хочу узнать мнение Бредли и решить вопрос о гонораре. Мы с ней ранее договаривались, что сумма, которая будет выше той, на которой мы с ней остановимся, пойдет на счет нашего фонда.
— И сколько мы можем получить?
— Думаю, не менее восьмисот тысяч.
— Неплохо.
— Главное, нам выиграть у Президента и на этот раз. Я уверена, что имидж нашего фонда резко повысится, он станет популярным и к нам будут обращаться многие женщины за помощью. — Миссис Богарт неожиданно хлопнула себя по лбу. — Сегодня в пять часов сюда явится мистер Хаммер. Он очень хочет встретиться со мной лично.
— Конечно, соскучился, бедняга! — пошутила Барбара. — Магдалена ему сегодня уже трижды отвечала. Очень он хочет видеть миссис Элизабет Богарт.
— Ты считаешь, что мне не стоит встречаться? — поинтересовалась Богарт.
— Наоборот, надо обязательно с ним встретиться. Чертовски интересно, что говорят в Белом доме. Я слышала, что мистер Президент был так взбешен результатами судебного разбирательства, что готов был немедленно объявить войну Ираку и еще парочке стран. Завтра мистеру Гордону и, естественно, мистеру Президенту преподнесут еще один весьма ценный подарок.
— Какой подарок?
— Справку и письменные показания врача и медсестры, которые подтверждают, что они делали миссис Кэт Бредли аборт. Их показания полностью совпадают с показаниями Бредли.
— Ого! Как бы прокурор не зарезал раньше времени нашу курочку, несущую золотые яйца.
— Нет, по-моему, для импичмента этого маловато. Я уверена, что пока у мистера Гордона не получится процесс, где он и Моника Левин будут стоять вместе по одну сторону барьера напротив Президента, игра будет продолжаться.
— Значит, у нас есть время? — спросила Богарт и лукаво добавила: — И у нас еще будут встречи с красавчиком Хаммером.
— Я думаю, что да, — подмигнула подруге Барбара. — Так ты будешь встречаться с ним?
— Ты меня, Барбара, извини, но эту ношу я сегодня взвалю на себя. Ты не возражаешь?
— О нет, ни в шей мере не возражаю, — хохотнула Барбара. — Я довольна, что ты освобождаешь меня от этой ноши. К тому же судебная суета меня здорово измотала. У нас полна сил только Элеонора.
Миссис Богарт, одетая в темный брючный костюм, обхватила коленку руками и опрокинулась на спинку дивана:
— Элеонора, ты не желаешь поработать с Хаммером?
— Нет, дорогая, сегодня явно твоя очередь.
— Хорошо, но только при одном условии: прежде чем я вас отпущу по домам, кто-то из вас должен рассказать анекдот.
Скромная охранница Магдалена, словно школьница, подняла руку:
— Можно, я?
— Давай, Магдалена.
— Одна из дам, разгадывая кроссворд, обратилась к подруге: «Как ты считаешь, что за слово из трех букв, обозначающее часть тела, при помощи которого люди предаются любовным утехам?»
«По вертикали или горизонтали?»
«По горизонтали».
«Ну, тогда — рот».
Все дружно рассмеялись. Магдалена впервые проявила смелость, да еще и какую! Элеонора Линдрос тоже подняла руку:
— А можно, и мне?
— Давай, дорогая, рассказывай, — поощрила Богарт.
— На пляже муж то и дело с интересом смотрит на проходящих мимо женщин. Жена не выдержала и потребовала:
«Веди себя прилично, ты ведь женат!»
«Ну и что? Если ты на диете, то я же не запрещаю тебе читать меню в ресторане».
Миссис Богарт была явно в прекрасном расположении духа. Продолжая покачиваться на диване, она обратилась к Декарт:
— Барбара, ты осталась единственной, кто не рассказывал. Давай, дорогая, вспомни что-либо.
— Хорошо, слушайте. Приехали из города к ковбою на ранчо два его племянника. А ковбой как раз корову за изгородь выводит. Племянники и спрашивают:
«Дядя, и куда это вы корову ведете?»
«Да на соседнее ранчо, оно в полутора милях находится. Там бык племенной есть, хочу, чтобы он корову покрыл».
Племянники загорелись: «Дядя, давайте мы отведем, заодно и посмотрим». Взяли корову и пошли. Хозяин ранчо стол приготовил, ждет гостей, а тех нет и нет. Прошло три, потом четыре, пять часов, а их нет. И только когда уже стемнело, пришли. Ковбой к ним: «Где же вы так долго пропадали? Я уже волноваться начал, хотел на розыск направляться!» А парни стоят в грязной, изорванной одежде и еле языками от усталости ворочают: «Да, попробовали бы вы корову на спину уложить!»
Когда все отсмеялись, Барбара вспомнила:
— Лиз, а ведь ты единственная, кто не рассказал анекдот. Давай не уединяйся, рассказывай.
Богарт на мгновение задумалась, а потом решительно встряхнула своими великолепными волосами:
— Хорошо, я расскажу вам анекдот, который моему мужу рассказал наш посол в Белоруссии: «Француз, англичанин и белорус за рюмкой виски или коньяка завели разговор о достоинствах своих жен. Англичанин говорит: «Когда я дарю своей жене колготки самого большого размера, то она может надеть их только до колен. Это не потому, что у нас выпускают короткие колготки, а потому, что у англичанок среди женщин на земном шаре самые длинные ноги».
Француз: «Когда я обхватываю кистями рук талию своей жены, то пальцы моих рук сходятся. Это не потому, что у французов длинные пальцы, а потому что у наших женщин самые тонкие талии».
Белорус: «Когда я ухожу на работу, то на прощание ладонью хлопаю по голой попе свою жену, а когда возвращаюсь с работы, то попа продолжает колыхаться. И это не потому, что у наших женщин толстые попы, а потому, что в Белоруссии самый короткий в мире рабочий день».
После того как прекратился смех, Элеонора вдруг спросила:
— Скажите, а где находится Белоруссия?
— На Арабском Востоке, — с серьезным видом ответила Богарт и, еле скрывая улыбку, подморгнула остальным: — А ты, дорогая, на географическую карту когда-нибудь заглядывала?
— Зато она, глядя на другие карты — женские, знает там любой уголок, — заметила Лиз.
— Нет, дорогая, — ответила Элеонора, поняв, что ее разыгрывают, — я в картах, которые раскрываются передо мной, вижу весь мир.
— Ну вот что, дамы, порезвились, и хватит! — решительно произнесла Богарт, и добавила: — Всем гуд бай!!
Когда все ушли, миссис Богарт снова опрокинулась на диван и, смеясь, громко произнесла: «Ну, давай, хреноносец, приходи, расскажи, поклянись!..» Через некоторое время она успокоилась и начала приводить себя в порядок. Надо сделать так, чтобы ее внешность соответствовала цели визита Хаммера. Она долго возилась в ванной комнате, затем прошла в гардеробную, — благо, что офис был оборудован таким образом, что дамы, которые в нем работали, чувствовали себя как дома. В офисе была даже небольшая кухонька с необходимой посудой и некоторыми видами продуктов, необходимыми для приготовления не только легкой закуски, но и солидной пищи. В холодильнике хранились различные прохладительные напитки. Когда миссис Богарт вышла из гардеробной комнаты, то ее невозможно было узнать. Полностью измененная внешность и туалет. Сейчас гостя была готова встретить дама в шикарном платье с большим декольте, плотно уложенными волосами. Очки-хамелеон придавали ей вид дамы, которой были далеки брючные костюмы и легкость в движениях.
И когда в офис явился Хаммер, то его встретила холеная, светская дама с плавными, даже величественными движениями.
— Я рад вас видеть, дорогая миссис Богарт! — сразу же после приветствия заявил Хаммер, и его руки потянулись к ней.
— Мистер Хаммер, вы так быстры, — кокетливо ответила Богарт, ловко увернувшись от объятий. — Проходите, присаживайтесь.
Вдруг Элизабет что-то вспомнила и быстро подошла к окну и задвинула легкую штору. Эти действия не ускользнули от глаз гостя, и он одобрительно улыбнулся:
— Правильно, Элизабет, зачем лишний свет, нам и так будет хорошо.
— Мистер Хаммер, я бы хотела, чтобы мы обсудили наши вопросы.
— Да, конечно. Я кое-что принес для вас, по-моему, это неплохая информация, в том числе и о супруге Президента. Правда, стоила мне она немало.
Миссис Богарт, с трудом сдерживаясь, чтобы не расхохотаться, подумала: «Ну и наглец! Хочет меня трахнуть, да к тому же намерен и подзаработать и, главное, за какую информацию! Делать нечего, надо продолжать игру. Хотя, стоп! А почему бы и мне не поторговаться с этим сексуально озабоченным бычком?»
— И во что мне обойдется ваша информация? — спросила она.
— Надо прикинуть, сколько я раздал разным людям, — Хаммер неожиданно встал и, приблизившись к сидевшей в кресле Богарт, обнял ее сзади. — А вы не думаете, что неплохо бы нам выпить чего-нибудь?
Богарт встала и, направляясь в кухню, спросила:
— Что вы желаете?
— Пожалуй, виски, но без содовой.
Вскоре Элизабет возвратилась с подносом, где было все, что надо. Хозяйка офиса пила красное вино, а гость, конечно же, виски.
После третьей или четвертой порции он снова предпринял атаку, и Элизабет мягко, но решительно отвергла его домогание:
— Майкл, мы же с вами деловые люди. Давайте сначала обсудим наши вопросы.
— А личные?
— Это всегда успеется. Кстати, вы после нашей встречи виделись с Сарой Макоули?
— Нет. Но ее документами занимался.
«Вот врун!» — подумала Богарт и спросила:
— Какими документами?
— Вы не поверите, впервые в истории Америки в Белом доме вместе с Президентом будет работать и его супруга, сумасшедшая чета они. Президент назначил Сару руководителем группы по подготовке реформы национальной системы здравоохранения.
— Вот это да! — воскликнула Элизабет. — Но она же разбирается в здравоохранении, как лошадь в антрекотах.
— Я тоже так подумал, когда получил приказ подготовить документы.
— Кто еще входит в ее группу?
— Министры здравоохранения, финансов, торговли, обороны, министр по делам ветеранов и ряд других представителей администрации Белого дома. Проект реформы должен быть предоставлен в конгресс через сто дней.
— И что же ей будут платить?
— Ни цента. В соответствии с законом близким родственникам Президента запрещено работать за деньги в структурах исполнительной власти.
— Тогда для чего это он делает?
— Неужели не ясно? Это делается только с одной целью: отвлечь Сару от потока информации газет, журналов, радио и телевидения в отношении любовных приключений Макоули. Есть еще один расчет. Дело в том, что она решила выдвинуть свою кандидатуру на место сенатора от Нью-Йорка. Те, кто убедил Президента назначить ее руководителем группы, уверены, что американцы оценят за конкретную работу, а не за манеру одеваться и внешность.
— Майкл! — неожиданно воскликнула Элизабет. — Скажите, только честно, кто красивее: я или Сара?
Хаммер сделал серьезное лицо и, почти не задумываясь, ответил:
— Скажу без лести. Вы, Элизабет, лучше этой Сары на триста процентов.
— Не верю!
— Клянусь Господом Богом!
«Ну и сволочь же ты, Хаммер! Даже Бога не боишься!» — подумала Богарт и предложила ему рассказывать дальше.
— Кстати, мои сотрудники шутят, что Президент решил еще один вопрос. Теперь рядом с ним, в одном здании будут находиться одновременно и супруга, и любовница. Кого пожелает, сразу же вызовет прямо в свои апартаменты.
— Это, конечно, интересно, но нашему фонду ничего не дает.
— А за эту информацию я и не платил.
— А за что же вам пришлось платить?
— Несколько дней назад у меня в кабинете состоялась встреча двух агентов Федерального бюро расследований с Моникой Левин. Я, конечно, не присутствовал во время их разговора, но думаю, что разговор велся о ее отношениях с Президентом. Теперь вторая важная информация. В Пентагоне работает ближайшая подруга Моники Левин — Анджела Мор. Я хорошо знаю, что Левин считает ее верной подругой и полностью доверяет ей. Сразу же после суда по иску Люси Бриттон Левин встретилась с ней, и несколько часов подряд они о чем-то говорили. И третья, интересующая ваш фонд информация. Специальный прокурор Томас Гордон, по-моему, начинает новый этап борьбы против Президента. Он собрал материалы по некой Кэт Бредли, которая утверждает, что более двадцати лет назад была любовницей Макоули.
— Откуда вы это знаете?
— Прокурор Гордон запросил у меня все материалы из досье Макоули, касающиеся его деятельности на должности прокурора штата.
— Ну и что вы дали?
— Все, что было.
После небольшой паузы миссис Богарт, словно подводя итоги, произнесла:
— Итак, три информации из четырех можно считать как представляющие некоторый интерес. Какую сумму я вам должна?
Этот вопрос, несмотря на опьянение, несколько смутил Хаммера, и он, несколько путаясь, заговорил.
— Я хочу, чтобы вы меня правильно поняли. Я — не бедный человек, но дело в том, что у меня очень своеобразная жена. Она здорово контролирует мои расходы, и мне, поверьте, просто невозможно тратить деньги на оплату за информацию без ее ведома. Я заплатил за все это пять тысяч долларов.
— Что, жена ревнивая? — с улыбкой спросила Богарт и добавила: — Наверное, знает или догадывается о ваших похождениях и любовницах?
Хаммер, пьяно улыбаясь, молча пожал плечами и опустил глаза. Но через несколько секунд он снова поднялся с дивана и двинулся к Богарт:
— Элизабет, дорогая…
— Одну минуточку, Майкл. Вы посидите один, выпейте, если желаете, мне надо позвонить домой и предупредить о том, что я задержусь.
— А, понимаю. Конечно, позвоните.
И Хаммер уселся на прежнее место и потянулся к бутылке. Миссис Богарт вышла из комнаты и, оказавшись в кабинете, раскрыла лежавший на столе большой блокнот и записала: «Элеоноре Линдрос. Выяснить у Моники Левин, был ли у нее разговор с агентами ФБР? Знакома ли она с Анджелой Мор? Магдалене Кристол. Выяснить об Анджеле Мор; попытаться узнать, кто из агентов ФБР разговаривал с Левин. Барбаре Декарт. Ускорить встречи с Гордоном и Бредли». После этого она встала, выключила в кабинете свет и направилась к Хаммеру. Тот уже явно дожидался ее, и миссис Богарт не стала сопротивляться. Когда они, обхватив друг друга руками, направлялись в другую комнату, Элизабет загадочно улыбалась.