Когда президент фонда Элизабет Богарт оказывалась в кругу своих ближайших сотрудниц и подруг — Магдалены Кристол, Барбары Декарт и Элеоноры Линдрос, то шутила: «Ну, вот генштаб в сборе!» Иногда они «назначали» друг друга на «должности». Самой Элизабет Богарт, конечно же, отводилась роль верховного главнокомандующего и по совместительству председателя объединенного комитета начальников штабов, Элеонора Линдрос получила «пост» директора ЦРУ, Магдалена Кристол — главнокомандующего сухопутных войск, а Барбара Декарт «должность» государственного секретаря.

В этот осенний день «верховным главнокомандующим» было назначено секретное заседание «генерального штаба» на два часа дня. В офисе кроме «членов штаба» находилась только одна миловидная девушка, приехавшая год назад в Вашингтон из провинции и считавшая, что она очень удачно устроилась: получала большую зарплату, которая позволяла ей снимать небольшую квартиру, хорошо питаться и одеваться.

Объявив заседание открытым, миссис Богарт сразу же предоставила слово «государственному секретарю». Миссис Декарт начала доклад:

— Считаю, что мы достаточно хорошо подготовлены к тому, чтобы начать процесс в суде против мистера Президента. Необходимые документы собраны, наши партнеры — Кэт Бредли и Илона Сталлер, находятся в хорошей форме и готовы давать показания по искам. С прокурором Гордоном нам удалось распределить роли. Думаю, что руководителю группы адвокатов, мистеру Джонсону, придется вступить с нами в переговоры о выплате соответствующих сумм с целью не допустить импичмента.

Миссис Богарт спросила:

— Как ты считаешь, Барбара, неужели Гордон не заподозрил, что мы не очень заинтересованы в импичменте?

— По-моему, он, как опытный юрист, хорошо понимает, что свалить Президента за его прошлые, еще допризидентские любовные утехи, невозможно, и он ведет с нами игру для того, чтобы создать запас свидетелей и фактов, которые ему очень пригодятся в самый решающий момент.

— Что ты имеешь в виду?

— Он нацелен на Монику Левин и, по-моему, ведет колоссальную работу по сбору материалов как против Президента, так и самой Моники Левин. Я считаю, что пока он решает эту задачу, он — наш союзник.

— Значит, сколько мы успеем найти себе клиентов из окружения Макоули до того момента, пока Гордон не возьмется за Левин, он будет нашим сторонником?

— Несомненно. Поэтому и нам следует спешить.

— Точнее, побольше найти его бывших подружек и использовать в наших целях, — уточнила адвокат Декарт и повернулась к Линдрос: — Элеонора, тебе удалось встретиться с Левин?

— Да, вчера она была у меня на приеме.

— Ну и что говорит? — спросила Богарт.

— Очень нервничает. Моника подавлена тем, что на суде по делу Люси Бриттон она дала ложные показания, заявив, что никаких отношений с Президентом, кроме сугубо служебных, у нее не было. По-моему, если бы Гордон проявил большую настойчивость, то она могла расколоться еще тогда.

— К счастью, этого не произошло, — заметила миссис Богарт и спросила:

— А что удалось выяснить в отношении дружбы Левин и Анжелики Мор?

— Да, мне удалось удачно построить наш разговор, и Левин рассказала, что Анжелика Мор ее лучшая подруга, и я поняла, что у них, скорее всего, тайны друг от друга нет.

— А насчет встреч с агентами ФБР Моника не говорила?

— Ну почему же, — улыбнулась Элеонора. — Когда клиентка сидит у меня в кабинете в соответствующем кресле, то у нее открыта не только определенная нижняя часть, но и рот тоже. Она подтвердила, что с ней разговаривали два агента ФБР и предложили сотрудничество, просили ее записывать свои разговоры на специальный магнитофон.

— И что она ответила?

— Сказала, что отвергла их предложения, — миссис Богарт обратилась к Кристол: — Магдалена, тебе не удалось что-либо выяснить?

— Мне еще надо пару дней для установления фамилий этих агентов. Мне кажется, я уже нащупала, кто они.

— Хорошо, дорогая, действуй, но будь осторожна.

— Я понимаю.

Миссис Богарт посмотрела на Декарт:

— Барбара, а Гордону удалось встретиться с Кэт Бредли?

— Да, он с ней встречался уже пять или шесть раз. Он мне сам об этом рассказал. Гордон действует достаточно активно. Он уже работает, как я сказала, и с Илоной Сталлер. Та под моим воздействием дала Гордону согласие на сотрудничество в суде.

— Ты заключила с ней контракт?

— Конечно.

— На какую сумму она рассчитывает?

— На двести пятьдесят тысяч, я ей гарантировала триста.

— Согласна?

— С горящими глазами сказала «да».

— Хорошо. Значит, Гордон готов идти в суд против Президента сразу по двум обвинениям. А у нас хватит сил, чтобы обеспечить одновременно интересы Кэт Бредли и Илоны Сталлер?

— Да, я считаю, что смогу даже выделить одного адвоката для сбора материалов по «Джейн Доу № 4» — Кароле Цайс.

— А это кто еще такая?

— Дама, которая утверждает, что более пяти лет назад в своем кабинете к ней приставал Президент. Но я хотела бы просить тебя, Лиз, встретиться с ней. Дело в том, что по моему совету прокурор Гордон вызвал ее в Вашингтон, но встречаться сегодня не будет. Он попросил меня, чтобы я или кто-либо из моих людей обязательно поговорил с ней и заинтересовал ее. После этого он готов встречаться с ней.

— Когда можно с ней встретиться?

— Я уже разговаривала с ней по телефону. Она разместилась в том же отеле, где останавливалась и Люси Бриттон. Я от имени Гордона принесла извинения за перенос времени встречи и предложила встретиться с представителем нашего фонда.

— Ну и как она отреагировала?

— Нормально. Чувствуется, что она, как провинциалка, волнуется и нуждается во внимании и поддержке.

— Хорошо, чуть попозже, когда закончим наше совещание, позвони и договорись, что я подъеду к ней. А теперь расскажи о встрече с Хаммером. Кстати, нашли удобное местечко для свидания?

— Вполне приличное — кафе у отеля, в котором ты сегодня побываешь. Я ему заплатила за предыдущую информацию, но хочу заметить, дорогие мои, и сволочь же он! Если такого поместить в клетке зверинца, на клетке надо было бы обязательно написать: «Гад редкий!» Он сегодня решил мне продать информацию о том, как мистер Макоули, будучи еще губернатором Арканзаса, увлекся некой Мэрилин Энкильс, которой звонил порой по двадцать раз в день.

— Подожди, подожди, — воскликнула миссис Богарт. — А ведь такой случай действительно был. Эта связь была реальной угрозой браку губернатора. Я помню этот случай. Макоули имел с Энкильс серьезные отношения, дело запросто мото дойти до развода. Так что на этот раз не ругай Хаммера. Интересно только, где и как он откопал этот случай.

— Ты зря меня не дослушала, Лиз, — остановила подругу Барбара. — Он сначала рассказал мне об этом и протянул уже подготовленную справку с информацией. Я уже начала интересоваться суммой за эту услугу, как увидела в справке, казалось бы, ничего не значащую запись о том, что Энкильс восемь лет назад умерла от рака.

— Ни фига себе! — воскликнула Элизабет. — И он, несмотря на это, продает нам информацию. Действительно, гад! Что он еще сообщил?

— Ничего интересного. Мне кажется, что он уже выдохся и сейчас совершенно пустой.

— Хорошо. Тогда будем заканчивать. Ты, Барбара, сейчас должна сосредоточиться на подготовке к суду. Надо постараться, чтобы Президент на сей раз заплатил еще больше. Я постараюсь предпринять соответствующие шаги, чтобы понудить его не жалеть денег и хорошенько потрясти своих друзей-толстосумов. Ну а сейчас, дорогая Барбара, звони Кароле Цайс и договорись о встрече. Я готова ехать хоть сейчас. А ты, Магдалена, не забудь мне напомнить после встречи с Цайс о Хаммере. Я дам тебе одно интересное задание.

Декарт повезло, она с первого же звонка не только дозвонилась до Каролы Цайс, но и договорилась о встрече с ней через час.

Элизабет Богарт не стала мешкать и, попрощавшись с «членами генштаба», в сопровождении Магдалены Кристол вышла из офиса и села в автомобиль.

Улицы города были забиты транспортом, было ясно, что на дорогу уйдет не менее сорока минут, и Элизабет Богарт решила завести с Магдаленой разговор о Хаммере.

Девушка умела владеть собой, но то, что она слышала из уст своего шефа — Элизабет Богарт, заставляло ее то краснеть, то покрываться потом или же отрываться от дороги, посматривать на миссис Богарт расширенными от удивления глазами.

Когда подъехали к отелю, миссис Богарт достала из сумочки небольшой конверт и протянула его Магдалене:

— Возьми, здесь все, а сейчас я выйду и пойду к Кароле Цайс. Ты найди местечко на стоянке и жди меня в холле отеля.

Элизабет вышла из машины и скрылась за стеклянными вертящимися дверями. Лифтом поднялась на пятый этаж и, пройдя по длинному коридору, отыскала дверь с нужным номером и постучала. Дверь открылась, и миссис Богарт увидела неприветливое сморщенное лицо женщины, которая выглядела гораздо старше своих пятидесяти одного года.

— Миссис Карола Цайс?

— Да, миссис Богарт, — ответила хозяйка номера и пригласила войти.

Богарт вошла в небольшой однокомнатный номер и украдкой осмотрела Цайс. Тонкие ноги, худая грудь, ровная, как доска, фигура вместе с уже описанным лицом симпатий не вызывали. «Черт возьми этого Макоули, — подумала Элизабет. — Неужели у него может встать хрен при встрече с такой уродиной?!» Но на лице миссис Богарт светилась улыбка. Она села в предложенное кресло и, представившись, сразу же перешла к делу:

— Как вам уже известно, я — президент фонда «За свободу женщин». Одно из главных направлений деятельности фонда — это защита женщин Америки от посягательств на их честь и достоинство мужчин, от которых женщины зависят по службе. Обидно, что даже Президент нашей великой страны проигнорировал высокие принципы главы нации и гаранта Конституции. Он плюнул в душу не только отдельным женщинам и таким образом в души всех женщин Соединенных Штатов, но и на моральные устои нашего общества. Вы, конечно же, слышали об иске миссис Люси Бриттон к Президенту?

— О да. Когда я впервые прочитала в газетах об этой женщине, то удивилась ее смелости. И чем чаще я читала в газетах или слышала по телевидению о ее борьбе с самым могущественным человеком страны, тем больше думала: «А не попробовать ли и мне проучить Макоули за те оскорбления, которые причинил мне он?» И когда я услышала о том, что миссис Люси Бриттон смогла доказать Президенту, что он перед законом такой же гражданин, как и все мы, то наконец решилась.

— А вам известно, что интересы миссис Люси Бриттон защищали адвокаты нашего фонда?

— Я немного слышала об этом и подумала, что это, наверное, стоит много денег.

— Мы работаем несколько по другому принципу и делаем все, чтобы человек, на помощь которому мы пришли, не нес в отношении нашего фонда никаких материальных издержек. Но об этом мы переговорим позже, а сейчас я хотела бы, чтобы вы рассказали о своих претензиях к Президенту.

Карола Цайс устроилась поудобнее на диване, но рассказывать начала не сразу. Какое-то время она о чем-то раздумывала, и по ее лицу миссис Богарт без труда увидела, что дама волнуется. «Сомневается, наверное, никак не может решиться. А может, придумала всю эту историю и сейчас поняла, какую игру затеяла?» — подумала она, но торопить или ободрять собеседницу не стала — пусть сама решает.

Наконец Цайс заговорила:

— Конечно, мою историю, может, не назовешь любовными отношениями, но, поверьте, Элизабет, я действительно была оскорблена Президентом, и чувство стыда и унижения не покидает меня уже столько лет. Я вам расскажу все, что случилось, а вы сами сделаете вывод, стоит ли заниматься этим вопросом. Шесть лет назад, в один из ноябрьских дней, когда я работала добровольной помощницей в секретариате одного из департаментов Белого дома и активно участвовала в избирательной кампании Макоули, после долгих раздумий напросилась на прием к Президенту. Я находилась в сложном материальном положении и хотела попросить его об оплачиваемой должности в аппарате.

Президент принял меня в небольшой комнате рядом с Овальным кабинетом. Господи, как я тогда волновалась и боялась, входя, как мне казалось, в святое помещение к человеку, который для меня был Господом Богом! Дальше все происходило как во сне. Он выслушал меня, затем поднялся из кресла и подошел ко мне. Я тоже встала, посчитав, что аудиенция окончена. Неожиданно Президент крепко обнял меня и начал целовать в губы. Потом, продолжая держать мои губы своими зубами, он взял мою левую руку и положил ее себе на член. Я так растерялась и испугалась, что чуть не потеряла сознание. Я не могла поверить тому, что происходит в этом офисе. Кругом люди из охраны, стюарды, сотрудники, любой из них в любую секунду мог войти в кабинет, хозяин которого обнимает посетительницу, заставляя ее сжимать рукой его возбудившийся член. Это было так безрассудно. Прошло несколько минут, прежде чем я смогла освободиться от его объятий. Не помню, что я ему говорила, убеждая его прекратить. Я вышла из кабинета как во сне.

— Ну а работу он вам дал?

— Да, на следующий день меня пригласили в кадры, и я получила работу.

— И все это время молчали и никому не рассказывали о случившемся?

— Мне было страшно даже вспоминать о той встрече, но вдруг моя фамилия всплыла в материалах по делу Люси Бриттон.

— Но не мог же Президент сам рассказать об этом?

— Да. Я тоже так подумала, и теперь, кажется, я начинаю понимать, каким образом появилась моя фамилия в материалах специального прокурора Гордона. Дело в том, что два с половиной года назад, когда по Белому дому поползли слухи о любвеобильности Президента, я подтвердила их своим собственным примером в доверительной беседе с одной из своих подруг. А так, как это было только один раз и разговор происходил один на один, то я имею основание подозревать, что только она разболтала об этом.

— А как зовут эту вашу подругу? — спросила Элизабет.

Было видно, что Карола раздумывает, стоит ли называть имя подруги.

— Вы должны помнить, Карола, — мягко сказала миссис Богарт, — мы без вашего согласия не сделаем и шага, не произнесем ни слова в отношении кого-либо.

— Хорошо, я назову ее имя — это Анжелика Мор.

Миссис Богарт чуть не вскочила со своего места, она еле сдержалась от восклицания. Еще бы, именно этой даме поведала свои секреты и Моника Левин!

«На кого же работает эта Мор?» — подумала Элизабет и спросила:

— А кому еще рассказывали эту историю?

— Поверьте, Элизабет, больше никому.

— Конечно, доказывать в суде этот факт, учитывая, что Президент будет все отрицать, сложно. Но с учетом того, что вы далеко не первая сообщаете о позорных действиях Макоули, можно попытаться повоевать с ним. Скажите, Карола, сколько бы вы хотели получить с него в виде компенсации за причиненное оскорбление?

— А вы считаете, что это возможно?

«Ишь ты, — иронически подумала Богарт, — делает вид, что о деньгах она не думала. Врешь, милая, врешь! Именно деньги и успех Бриттон, подтвердивший, что это возможно, и подтолкнули тебя вспомнить тот счастливый момент и даже какой рукой ты держала член Президента».

— Самое главное в том, что ваша попытка получить материальную компенсацию вам ничего не будет стоить, это говорит о том, что попытаться следует. Чтобы все было ясно, я хочу пояснить, что наш фонд будет выдвигать условия по компенсации в сумме большей, чем вы назовете. Вам, конечно, понятно — фонд таким образом создает запасы для оплаты услуг адвокатов и помощи тем женщинам, которые защищают свою честь, не требуя материальной компенсации.

— Да, да, я понимаю. Как вы считаете, сто тысяч — это немного? — увидев, что миссис Богарт как бы замешкалась, она поспешно добавила: — Можно немного и меньше требовать.

— Нет, с него меньше брать нельзя, иначе он даже не пожалеет о своих действиях, которые вас унизили. Я хочу предложить вам, миссис Цайс, следующее: наш фонд берет на себя все расходы по подготовке необходимых документов для предъявления иска. Естественно, мы оплатим и работу адвокатов. Но давайте договоримся, что в случае успеха вы получите не сто, а сто пятьдесят тысяч долларов, а все, что удастся выбить из Президента больше этой суммы, идет фонду. Согласны?

— А если мы проиграем?

— Вы ничего не теряете, убытки понесет фонд.

— Я согласна, миссис Богарт!

— Хорошо. Завтра утром к вам заедет адвокат Барбара Декарт и вы заключите контракт о том, что наш фонд будет представлять ваши интересы в этом процессе.

— В нем мы оговорим и сумму?

— Естественно.

— Да поможет нам Господь Бог!

Через пять минут миссис Богарт была уже в машине. В первую очередь она по мобильному телефону позвонила Барбаре Декарт и попросила, чтобы она на следующий день утром встретилась с Каролой Цайс и заключила контракт, затем обратилась к ловко управляющей машиной Кристол:

— Ты посмотрела?

— Да.

— Впечатляет?

— Не говорите, ужасно интересно!

— Тогда не откладывая начинай действовать.

— Да, миссис.