В Вашингтоне судебные слушания по иску Беллы Крипас к Джону Макоули прошли без его участия. Суд признал отсутствие ответчика убедительным и согласился, что достаточно присутствия адвокатов и представителей Президента.

А в это время Джон Макоули прибыл в Гану. Это был первый визит Президента США в Африку на целых двенадцать дней.

Макоули, по совету Евы Мискури и Христины Кейс, позвонил супруге и попросил ее прервать свое пребывание в Нью-Йорке и срочно прилететь в Гану. Визит в страны Африки было признано целесообразным Президенту проводить вместе с супругой. Это в какой-то мере скрашивало неприятную газетную шумиху об очередном любовном романе Макоули.

Встречать высокого гостя в столице Ганы Аккре пришли 250 тысяч граждан.

Речь Президента то и дело прерывалась бурными, продолжительными аплодисментами и восторженными криками.

Огромная площадь, битком забитая людьми, в очередной раз взревела, когда Макоули высказал свое восхищение успехами Ганы, где родился действующий генеральный секретарь Организации Объединенных Наций:

— Настало время обозначить на карте мира новую Африку, лицом которой являются такие страны, как Гана, — закончил Джон Макоули и под восторженный рев и аплодисменты стал рядом с Сарой.

Она, понимая момент, обняла его, что вызвало дополнительные эмоции у массы народа.

После митинга Президент Джон Макоули направился во дворец для переговоров с Президентом Ганы, а Сара вместе с дочерью Анджелой направилась в огромный зал для встречи с женщинами. Ее выступление вызвало у огромного количества собравшихся женщин невиданный успех. Стены дрожали от аплодисментов и радостных криков, когда Сара призвала власти стран региона покончить с древней языческой традицией — обрезанием женщин.

Чуть позже, когда Сара вместе с дочерью оказалась в автомобиле, Анджела непроизвольно содрогнулась:

— Мама, но ведь это обрезание — чудовищная пытка для женщины. Почему это они делают?

— Традиции, дикие традиции, которые надо немедленно ломать. Скажу тебе, девочка, сделать это очень и очень трудно…

В этот момент послышался зуммер аппарата радиотелефона. Сара взяла трубку и, к удивлению, услышала голос Хаммера.

— Уважаемая миссис Макоули, — официальным голосом произнес Майк Хаммер, — я хочу сообщить вам, что ваша карта бита! Мое условие теперь будет иным. Я требую от вас триста миллионов долларов, или мир содрогнется, услышав, чем занимаются супруга Президента Соединенных Штатов Америки и президент фонда «За права женщин» миссис Богарт. Думаю, что вы понимаете, о чем я говорю?

Сара побледнела, перед глазами у нее буквально все поплыло. Она поняла: Майкл Хаммер все знает, а тут еще дочь рядом. Анджела, правда, была увлечена созерцанием улиц Аккры и, к счастью, смотрела через стекло на непривычную картину, которую раскрывала перед ее взором Африка. Сара попыталась взять себя в руки и, как можно спокойнее, стараясь быть непринужденной, произнесла:

— О чем ты, Майкл? Мы же с тобой договорились, и я по приезде сразу же сдержу свое слово. Просто случилось так, что мне по требованию Джона, пришлось вылететь в Африку, обстановка потребовала, чтобы Президент был с супругой…

— Меня уже не интересуют эти центы, — грубо прервал ее Хаммер, — речь идет о судьбе четы Макоули и в первую очередь твоей, мошенница! Поэтому я не хочу терять время и спрашиваю: ты согласна выплатить мне триста миллионов долларов, или фонд и ты окажетесь в бездне, куда втянете всю Америку?

— Майкл, я сейчас еду в машине. Мы можем переговорить чуть позже? Скажи, по какому телефону тебе перезвонить, и в течение часа я позвоню тебе.

— Хорошо. Жду ровно час. Можешь позвонить мне на мобильный телефон. Запомни, я жду только один ответ «да!», если не перезвонишь в течение часа — это будет означать, что ты не согласна с моим ультиматумом. Поверь, что после этого тебе лучше сбежать к черным обезьянам и в Штаты не возвращаться!

В трубке послышались частые гудки, а Сара не могла оторвать ее от уха. До нее дошло, что Хаммер каким-то чудом узнал все. Если это так, то уже в ближайшие дни ее ждет катастрофа. Да что ее, этот сукин сын прав, катастрофа случится не только для нее и Джона, но и для всей Америки!

Сара положила трубку в зажим и, откинувшись на спинку, лихорадочно искала выход. Если Хаммер поднимет шум, тогда конец. Надо его успокоить. Но как?

Анджела оторвалась от своего занятия и повернулась к Саре.

— Все в порядке, мама? Кто это звонил?

— Все в порядке, звонил один из моих сотрудников…

Она хотела еще что-то сказать, но снова напомнил о себе радиотелефон. Сара буквально схватила трубку, но услышала голос не Хаммера, а Евы Мискури. Представившись, Ева произнесла:

— Мне приказал мистер Президент проинформировать вас, что завтра утром вылет в Уганду, где состоится встреча с главами государств, расположенных южнее Сахары. По пути в Уганду он намерен остановиться в столице Руанды, где состоится беседа с представителями беженцев, а также с африканцами, которые пострадали от геноцида 1994 года, унесшего свыше полумиллиона жизней. До конца недели мистер Президент планирует посетить Южно-Африканскую Республику, Ботсвану и Сенегал. Если у вас возникнут какие-либо желания или приказания, то в любое время можете вызвать меня. Я готова решить любой вопрос.

— Благодарю вас, миссис Мискури. Я буду иметь это в виду.

Сара взяла трубку переговорного устройства. Сидевший рядом с водителем и отгороженный от миссис Макоули толстым стеклом помощник сразу схватил трубку.

— Нам еще долго ехать?

— Десять−двенадцать минут.

— Благодарю.

Анджела придвинулась поближе к Саре:

— Мама, я чувствую, что у тебя возникла какая-то проблема.

— Небольшая. Как только приедем в резиденцию, я ее быстро решу.

— Мы будем в разных комнатах?

— Мы будем в одном доме, но, как положено, у каждого будут свои апартаменты.

— А можно, я приду к тебе перед сном поболтать?

— Конечно, дорогая, — ответила, как можно веселее, Сара и обняла дочь.

Постепенно Сара начала оправляться от удара и ее мозг уже просчитывал варианты возможных действий. Когда небольшой кортеж начал въезжать в массивные ворота резиденции, Сара уже пришла к выводу, что спасти ее может только Джо Сольдо. Только он, этот пылкий любовник, готовый ради нее на все, может решить проблему.

Сара решительно поднялась в свои апартаменты и, не тратя времени на их осмотр, сразу же бросилась к телефону и набрала номер телефона Джо. Сейчас она жаждала одного, чтобы Сольдо ответил. На сей раз судьба была благосклонна. Сара услышала его голос.

— Джо, привет, дорогой. У меня мало времени, и поэтому сразу к делу. Меня достал этот Майкл Хаммер. Помнишь, недавно я рассказывала тебе о его преследовании?

— Да, конечно помню, дорогая.

— Джо, я хочу, чтобы ты отложил все свои даже самые важные дела и завтра утром был в Вашингтоне.

— Дорогая, но ты забыла, что у нас еще ночь…

— Неважно, милый. Ответь мне четко: ты сделаешь, чтобы эта мразь больше не загрязняла мир?

— Не просто сделаю, а сделаю с большим удовольствием по первому же твоему приказу.

— Да, я тебя прошу, дорогой. Если завтра ты не решишь эту проблему, то послезавтра будет уже поздно. Считай, что ты спасешь не только меня, но и всю Америку.

— Понял. Как с ним поступить?

— Как с бешеной собакой.

— Ясно. Где мне его найти?

— В течение пятнадцати — двадцати минут я перезвоню тебе и скажу, где он будет.

Сара положила трубку и набрала номер телефона Хаммера.

— Майкл? Это я, Сара. Приехала в резиденцию и сразу же звоню тебе. Объясни, в чем дело? Что с тобой случилось?

— А ты что, еще не поняла? Тогда спроси у себя, почему я не звоню и не бегу к миссис Богарт?

— О чем ты, Майкл?

— О том, что твоя авантюра мной раскрыта. Стоит мне только зайти в первую же попавшуюся редакцию любой газеты, и мир перевернется! Такой аферы, такого грандиозного мошенничества еще не было! Даже любовные похождения Президента Америки детская шалость, легкий флирт по сравнению с тем, что сделала первая леди!

«Он все знает!» — ужаснулась Сара и, как можно спокойнее, произнесла: — Майкл, мы с тобой деловые люди, и нам друг с другом было не так уж плохо. Успокойся, давай разберемся. Ты же сам понимаешь, на что замахиваешься…

— Ты, сука паршивая, мне еще угрожаешь! — взорвался Хаммер.

— Нет, нет, Майкл, я не угрожаю. Я просто хочу с тобой договориться о встрече…

— О встрече? Хорошо. Я жду тебя завтра в шесть вечера в баре, недалеко от Белого дома. Ты знаешь этот бар. Советую иметь с собой чек на триста миллионов. Пока! — И в трубке послышались короткие гудки.

Сара перевела дыхание и набрала телефон Сольдо:

— Джо! Он завтра в шесть вечера будет ждать меня в баре, недалеко от Белого дома.

И Сара подробно рассказала, где находится бар, и, заканчивая разговор, жестко сказала:

— Беседовать с ним не стоит. Все, что ты сделаешь, будет во благо Америки и меня. Ты понимаешь?

— Не волнуйся, дорогая, все будет о’кей!

— Я тебя попрошу — сразу же звони мне. Запомни, дорогой, его не должно быть в нашей жизни!

Сара положила трубку на аппарат и вдруг почувствовала: она совершенно спокойна, она снова уверена в себе. Джо сделает свое дело. Он исполнит ее приказ.

Она прошлась по апартаментам, затем приняла душ и переоделась. После этого вызвала помощницу и приказала пригласить Анджелу:

— Мы с ней поужинаем. Мистер Президент наверняка еще будет работать.

Она словно в воду смотрела. Джон Макоули и его ближайшие советники, госсекретарь, министр обороны и директор ЦРУ в посольстве США проводили совещание. Коротко обсудив ситуацию вокруг Ирака, Президент принял решение: несмотря на то, что Саддам допустил в страну наблюдателей ООН, полеты боевой авиации над территорией Ирака продолжать и при первой же угрозе уничтожить средства ПВО иракцев. Затем приступили к обсуждению югославской проблемы. Президент придвинулся к большой карте, которую разместили офицеры на стене, и, внимательно всматриваясь в нее, озабоченно произнес:

— Да, эта страна действительно занимает стратегическое положение в Европе, граничит с семью странами, имеет выход к Адриатическому морю…

Он повернулся к Кевину:

— Чем обладает Югославия для ведения боевых действий?

Кевин раскрыл лежавшую перед ним папку:

— Общая численность вооруженных сил Союзной Республики Югославия составляет 115 тысяч человек. Кроме того, еще 60 тысяч входят в состав полувоенной полиции и до 150 тысяч считаются резервистами.

— Что югославы имеют из тяжелого вооружения?

— Около 1200 танков, из которых 200 сравнительно новых «Т-72» и самоходных орудий советского производства, 825 бронетранспортеров и бронемашин, до 1400 артиллерийских орудий и реактивных систем залпового огня «БМ-21» и «Град».

— Каковы соотношения их ВВС с нашими?

— Количественное соотношение ВВС Югославии и объединенной группировки ВВС НАТО в Европе составляет где-то один к трем в пользу альянса, однако из-за невысокого уровня боеготовности ВВС Югославии количественно-качественное соотношение гораздо ниже и оценивается как один к десяти. В распоряжении Милошевича имеется лишь одна эскадрилья относительно новых истребителей-бомбардировщиков «МИГ-29», их всего 18 машин. У них есть 30 ударных вертолетов «МИ-24», около 60 устаревших самолетов «МИГ-21» и до сотни штурмовиков «Орао-Галеб» югославско-румынского производства.

— Как выглядит противовоздушная оборона?

— Около 90 зенитно-ракетных установок «С-125» и «С-75», шесть из которых — стационарные. Уровень мобильности остальных установок мы оцениваем как невысокий и их перемещение контролируемое. В состав югославских ПВО также входит до двух тысяч зенитных артиллерийских установок. Кроме того, в распоряжении сухопутных войск имеется значительное количество переносных зенитных ракет «Игла» и «Игла-1».

— Не мало. Что сделано с нашей стороны?

— Практически Североатлантический альянс уже завершил переброску в Македонию одиннадцатитысячного контингента войск НАТО, в том числе полторы тысячи из корпуса быстрого реагирования.

— Чьи войска включены в его состав?

— Сухопутные подразделения Великобритании, Германии, Франции и США.

Президент обратился к госсекретарю:

— С Францией не было проблем?

— После провала переговоров французское руководство проявило активность…

— Наконец-то. Мистер Кевин, как я вас понял, вы докладывали о первом этапе операции?

— Да, мистер Президент. Поскольку сухопутные операции на первом этапе не планируются, в их составе невысок уровень тяжелой техники: в целом лишь около двухсот танков и артиллерийских систем. На втором этапе мы планируем дополнительную переброску в Македонию еще шестнадцати — восемнадцати тысяч солдат и офицеров с тяжелым вооружением, а также присоединение к этим силам ударных и тыловых подразделений стран, хотя и не входящих в НАТО, но выразивших свое согласие с проведением операции.

— Конкретно каких стран?

— Швеции, Финляндии, Австрии, Эстонии, Литвы, Латвии, Румынии, Словении, Болгарии, Словакии, Азербайджана и Грузии.

— Ишь ты, — усмехнулся Макоули, — спешат к нашему пирогу. Какая роль отводится военно-морским силам?

— В ракетно-бомбовых ударах по территории Югославии на уровне НАТО планируется задействовать надводные корабли и подводные лодки США, Великобритании и Франции. Как вы знаете, мистер Президент, согласно вашему приказу, в Адриатике и восточной части Средиземного моря сейчас курсирует наш авианосец «Энтерпрайз». К нему вчера присоединился французский авианосец «Фош», сюда же подошли одна английская и две наши подлодки, на вооружении которых имеются крылатые ракеты «томагавк». Мы готовы направить и другие корабли, в том числе и десантные с войсками на борту.

— Какую авиацию планируется задействовать?

— В ударах с воздуха мы намерены применить до 430 боевых самолетов НАТО, в том числе 250 американских, среди которых вооруженные крылатыми ракетами стратегические бомбардировщики «Б-52», «невидимки» «Ф-117А», использующие бомбы лазерного наведения. Не исключено, что апробируем и наши новейшие тяжелые бомбардировщики «стелсы» «Б-2», которые еще ни разу не использовались в реальных боевых действиях.

— Сухопутных сил явно недостаточно для вторжения, — задумчиво произнес Макоули, не отрывая глаз от карты. — Югославия, конечно же, не Ирак. Задача, стоящая перед нами на первом этапе конфликта, более или менее ясна: провести эффективную демонстрацию силы, убедить Белград в бессмысленности сопротивления, заставить югославского Президента пойти на компромисс. Нам надо добиться цели малой кровью, стараясь не ввязываться в серьезную схватку с югославами. Вспомните, господа, когда мы изгоняли Саддама Хусейна из Кувейта, то наши потери удалось свести к минимуму, и эта кампания стала подлинным триумфом американской военной машины. Но мы не должны забывать и другой пример. Стоило боевикам генерала Айдида в Сомали убить шестнадцать наших морских пехотинцев, как в стране поднялась волна протестов и нам пришлось спешно эвакуировать войска из Африканского Рога. Встает вопрос, как поведет себя Белград. Ваше мнение, миссис Кейс?

— В самой югославской столице и среди специалистов по региону распространено мнение, что Милошевич также не собирается вести настоящую войну. Он, скорее всего, только обозначит сопротивление, а через несколько дней капитулирует, согласившись подписать мирный договор с косовскими албанцами. При этом он всегда сможет возразить оппонентам, что «сдал» провинцию не без боя, а вследствие агрессии и шантажа со стороны Запада, спасая соотечественников от разрушительных бомбардировок.

— А как вы думаете? — обратился к директору ЦРУ Президент.

— Мы располагаем информацией о возможности другого сценария, который предусматривает, что белградские власти готовы всерьез сражаться за Косово.

— Этот вариант самый непредсказуемый и опасный! — воскликнул Макоули.

— Да, мистер Президент. Поэтому мы обязаны учитывать и такой поворот событий. Он опасен и для сербов, и для Запада, и для албанцев. Милошевич ставит перед собой цель — нанести НАТО как можно более чувствительный урон. Он хорошо понимает, что общественное мнение Америки и Европы поддерживает лишь те силовые акции, за победу в которых не приходится платить жизнями своих солдат. Если Милошевич надеется повторить сомалийский вариант, ему надо в первую очередь запастись терпением. Он понимает, чтобы войска НАТО начали нести чувствительные потери, их надо втянуть в серьезную затяжную войну. И здесь очень многое будет зависеть от эффективности сербской противовоздушной обороны. Сумеет ли ПВО Югославии выдержать первый ракетно-бомбовый удар НАТО, который, как они хорошо понимают, наверняка обрушится именно на ее объекты? Сохранят ли сербские зенитчики способность сбивать западные самолеты на пятый, десятый, двадцатый день конфликта? От ответов на эти вопросы зависит ход войны, а возможно, и ее исход…

Макоули продолжал стоять у карты. Мысли о том, что говорил директор ЦРУ, не покидали и его. Но не мог же он, Джон Макоули, сказать присутствующим здесь должностным лицам, что всего три часа назад ему в машину позвонил сенатор Дейл Беймс и сообщил, что Моника Левин дает специальному прокурору Томасу Гордону правдивые показания и согласилась выступить на суде, где расскажет все, что было между ней и Президентом. Левин согласилась сообщить суду и о причинах дачи ложных показаний на предыдущих судебных слушаниях, которые она дала под воздействием Джона Макоули. Не мог же Президент сказать, что кроме войны с Югославией он не видит выхода из труднейшего положения, в котором он оказался.

— Эксперты в штаб-квартире НАТО отнюдь не склонны недооценивать силу противника, — не спрашивая у Президента разрешения, заговорил министр обороны. — По их мнению, югославская система противовоздушной обороны представляет для союзников несравненно большую угрозу, чем, например, иракская. Что касается авиации, то ее почти не опасаются. В воздушных боях она едва ли составит серьезную конкуренцию более современным американским, британским и французским самолетам…

Но Джон Макоули не дал министру договорить. Он, не скрывая тревоги, сказал:

— В руках Милошевича остается еще один козырь, о котором нельзя не упомянуть. Если Милошевич сочтет, что ему нечего терять, то он вполне может пойти ва-банк, взорвав хрупкий мир в соседней Боснии. При том влиянии, которое Белград до сих пор имеет на руководство боснийских сербов, подобная перспектива представляется вполне реальной, не так ли, миссис Кейс?

— Да, к сожалению, такая опасность существует. Поводов для денонсации Дейтонских мирных соглашений по Боснии при желании можно найти сколько угодно. Например, «несправедливое», по мнению сербов, решение международного арбитража по вопросу о статусе города Брчко.

— Если в Боснии возобновится война, то на линии огня окажутся не только сербы и мусульмане, но и международные миротворцы, среди которых больше всего американцев, французов и британцев, — произнес Джеймс Уолш. — Наносить потери западным сухопутным силам в Боснии сербам будет гораздо легче, чем охотиться за неуловимыми самолетами в Косово. Нельзя сбрасывать со счета, что в этой ситуации на авансцену могут выйти такие полузабытые «герои» боснийской войны, как Радован Караджич или Ратко Младич. Ясно, что вступивший в схватку с нами Милошевич больше не заинтересован в их нейтрализации.

— Вы все правы, леди и джентльмены, — произнес Президент и наконец отошел от карты и сел за стол. — От ударов по Югославии мы уже отказаться не сможем. Надо сделать все возможное и даже невозможное, чтобы заставить Милошевича капитулировать в течение двух-трех, максимум — пяти дней. Я уверен, больше он не продержится. Готовьте операцию, господа. Вы все, за исключением миссис Кейс, можете возвращаться на свои рабочие места. Завтра утром я вылетаю в Уганду. Миссис Мискури, позаботьтесь о подготовке к вылету. А сейчас — все свободны.