Апрельским утром упал в забайкальской степи солдат.
Огонь прожег сердце…
Пряный запах шел от прогревающейся земли: так пахнет она только в апреле.
И солнце было ласковое.
И лопалась уже под солнышком кожица на березовых почках.
И облака были сквозные, как рукодельное кружево; такими бывают они только в эту неповторимую пору.
И все утро было по-весеннему хрупкое и словно недосказанное…
Это слупилось шестого апреля, в необыкновенный для Земли год — полвека свершалось Родине солдата. То было Ее утро, каких впереди множество, и — последнее утро солдата, упавшего в забайкальской степи.
Двадцать первая весна шла солдату…
Этот солдат — мой сын.
Обычно отцы завещают сыновьям.
Жизнь перепутала сроки: сын сгорел прежде меня.
Но всей жизнью своей, короткой, как всплеск, он завещал мне — отцу: «Всмотрись в мое поколение и скажи людям все, что понял. За меня скажи — я не успел».
И теперь я говорю всем, кто откроет эту книгу.
Вам, сверстники сына. Прочтите ее и загляните в себя — увидеть главную правду души вашей собственной. Сын был плотью от плоти своего поколения, совестью от его совести, его горячей кровинкой. Со всей неповторимостью своего мира он не был исключением, а лишь одним из вас — одним из человечества.
Я говорю своим сверстникам, людям моего поколения. Прочтите и вы и тоже загляните в себя. Не часто ли мы с вами говорим про молодых, что вот-де какие-то не такие растут, не как мы, а на всем готовом, для них и ради них завоеванном. Но скажите: сполна ли мы знаем, какою ценой они, молодые, обеспечивают сегодня покой наших седин и веру в безоблачное завтра наших праправнуков?
Я хочу, чтобы все вы — его и мои сверстники — задумались над простой и великой правдою века: над таким привычным понятием — советские люди. Разве не от них лучшие надежды планеты? Разве не их готовность шагнуть даже в огонь, если надо, сберегает бесценное: лучик солнца в глазах ребенка, песню жаворонка над простором России, рассвет завтрашнего утра над миром? Разве не они?
Но ведь они — это же мы с вами!
Это же наши дети!
Вдумайтесь…
Я ничего не хочу прятать, хочу быть откровенным и честным — только тогда у меня есть надежда быть понятым. Ничто не должно высушить росинку пролитой жизни. Росинку на ладони Земли…