Около 6 часов утра эскадра начала выходить на внешний рейд. Сигнал с “Цесаревича”: “Флот извещается, что государь император приказал идти во Владивосток”. Этим сигналом адмирал Витгефт снял ответственность за все далее совершившееся с себя и с командиров, подписавших протокол. Никаких предварительных распоряжений, касающихся тактической части боя, не было сделано. Это, конечно, произошло не от халатного отношения к делу, а оттого, что даже теперь, после боев 28 июля и 14-15 мая 1905 г., у нас во флоте мало кто признает значение морской тактики, а стараются присноровить все к грубой силе.

В начале войны в “Новом времени” были подсчитаны наши и японские морские силы, причем измерялись они, смешно сказать, суммой тонн водоизмещения. В разных газетах и журналах к этому прибавлялись еще “боевые коэффициенты”, куда входили артиллерия, броня, скорость хода и год постройки. Перед Цусимским боем все газеты были заняты подсчетом пушек и их калибров на нашей и японской эскадрах. Я не отрицаю значения того или другого, конечно, на парусной лайбе нельзя сражаться с броненосным флотом, но, когда силы более или менее равны, когда у одного есть свои преимущества, у другого другие, то не всегда возьмет верх тот флот, у которого больше пушек или тонн водоизмещения. Можно поставить неприятеля в такие условия, что половина его артиллерии не будет в состоянии действовать, или что целая часть эскадры окажется вне сферы огня.

Конечно, как в рапирном бою каждому выпаду соответствует своя парировка, так и тут, каждому маневру есть свой контрманевр. Морской бой есть, собственно, дуэль между двумя адмиралами, где не всегда возьмет верх тот, у кого рапира тяжелее и длиннее. Если силы эскадр совершенно одинаковы, то бой можно приравнять к шахматной игре.

Кто выиграет партию?

Тот, кто удачнее расположит свои фигуры, кто лучше сумеет воспользоваться свойством каждой из них. Оригинально то, что даже все принципы морской тактики целиком входят в шахматную игру:

1) Сосредоточение больших сил против части неприятельских — желая взять у противника какую-нибудь фигуру, вы направляете на нее большее количество фигур, и только тогда можете рассчитывать на выгодную мену. Если же число фигур одинаково, то мена будет бесполезная.

2) Взаимная поддержка — когда какой-нибудь фигуре угрожает опасность, вы не торопитесь убрать ее с выгодно занятого ею положения, а спешите подкрепить ее новой фигурой. Несколько пешек, поставленных по диагонали, составляют сильную позицию, а одна — ничего не значит.

3) Действие своей сильной стороной и укрытие слабой — вся игра проводится на том, что вы своими сильными фигурами наступаете на неприятеля, короля же своего, явно более слабого, вы стараетесь загородить пешками и фигурами (рокировка).

4) Внезапность — когда вы, ведя атаку на один фланг, ставите фигуру так, чтобы, если противник не заметит, взять у него фигуру с другого фланга, или удачным ходом коня угрожаете одновременно двум незащищенным фигурам.

Это еще только главные принципы, которыми пользуются слабые игроки-любители, но у игроков-профессионалов есть еще другие правила, о которых мы имеем только поверхностное понятие.

Эти правила заключаются в особо заученных ходах, при которых, если противник не сделает совершенно определенного ответного хода, хотя пока ему ничего не угрожает, он теряет фигуру, а иногда и партию. Когда ход отпарирован, то план не удался, и противники выбирают новый, тоже заранее изученный план атаки и парировки, и сражаются так до первой ошибки, стараясь применением принципа внезапности сбить друг друга.

Точно также и в морской тактике есть целая серия таких ходов, когда вы ставите противника в невыгодные для него условия, и, конечно, каждому ходу есть своя парировка. Как игроков-профессионалов в шахматы очень мало и имена их известны всему миру, так и людей, хорошо изучивших морскую тактику, тоже очень мало. Их и должно быть гораздо меньше, потому что игра в шахматы на практике доступна всякому, ведение же морского боя талантливыми людьми весьма редко. Каждому игроку предоставляется думать перед каждым ходом сколько ему будет угодно, а в морском бою картины быстро сменяются одна за другой, поэтому адмирал должен иметь верный глаз и быструю сообразительность и решимость.

Японскій принцъ обѣдаетъ вмѣстѣ съ матросами, довольствуясь солдатскимъ раціономъ риса.

Двинуть фигуру с одного поля на другое рукой во много раз легче, чем, сидя на одном корабле, приказать другому переменить свое место. Из всего этого видно, что бой может удачно вести только хорошо сплоченная эскадра, много практиковавшаяся, легко управляемая адмиралом, а личный состав и, главным образом, адмирал должен до боя хорошенько изучить принципы и правила морской тактики и уметь применить их на деле.

Поэтому я думаю, что ни у кого язык не повернется укорить адмирала Витгефта, что когда ему, хорошему помощнику по управлению канцелярией наместника, приказали вести эскадру во Владивосток избегая боя, он, выйдя из Артура, взял курс прямо на Шантунг, с тем чтобы оттуда повернуть прямо во Владивосток. Нельзя же человеку, знающему только ход коня и офицера, приказать закончить неудачно начатую партию в шахматы, когда она уже расстроена. Эскадра была ослаблена выбытием “Петропавловска” и “Баяна” и лишена половины артиллерии, которая была свезена на берег, рейд заминирован, корабли повреждены и прочее.

28 июля, около 6 ч утра, эскадра начала выходить на внешний рейд. Сигнал с “Цесаревича”: “Флот извещается, что государь император приказал идти во Владивосток”.

В 8 ч 30 мин утра эскадра вышла в море в следующем составе: тралы, “Цесаревич”, “Ретвизан”, “Победа”, “Пересвет”, “Севастополь”, “Полтава”, “Аскольд”, “Паллада”, “Диана”, “Новик”, “Монголия” (Красный Крест), 1-й отряд миноносцев (“Выносливый”, “Властный”, “Бурный”, “Бойкий”, “Грозовой”, “Бесшумный”, “Бесстрашный” и “Беспощадный”), канонерские лодки и 2-й отряд миноносцев в виде конвоя для тралящего каравана.

При выходе усмотрели на горизонте “Мацусиму”, “Ицукусиму” и три миноносца, затем появились “Ниссин” и “Касуга”, “Чин-Иен” и до 38 миноносцев больших и малых.

В 8 ч 45 мин приготовились к бою. Ход 8 узлов.

В 10 ч дали обедать. В 19 ч 45 мин отпустили тралящий караван, канонерские лодки и 2-й отряд миноносцев.

В 10 ч 45 мин-10 ч 55 мин “Цесаревич” вышел из строя, подняв сигнал: “Не могу управляться”. В 12 ч сигнал: “Иметь 13 узлов ходу”.

Курс SO 50°. Слева по носу показались 4 японских броненосца, к которым вскоре присоединились “Ниссин” и “Касуга”, и курсом W, пошли на пересечку курса. Мы повернули на SO 80°.

В 12 ч 15 мин неприятель открыл огонь с расстояния около 85 кабельтовых, после чего прошел контргалсом правыми бортами в траверзном расстоянии 58 кабельтовых. Мы открыли огонь из носовой башни, когда расстояние было 65 кабельтовых.

В 1 ч разошлись контргалсами до 80-90 кабельтовых и прекратили стрельбу. Мы легли на прежний курс SO 50°. Крейсера “Аскольд”, “Диана” и “Паллада” обходят нас с левой стороны. Неприятель повернул все вдруг на 16 румбов и начал догонять нас, идя параллельным курсом.

В 1 ч 35 мин неприятель подошел на 60 кабельтовых. Начали пристреливаться из кормовой 10-дм башни и из среднего каземата, причем падение наших снарядов наблюдалось по секундомеру. Увеличили ход до 15 узлов.

В 2 ч пристрелкой определили расстояние 51 кабельтовых и открыли огонь из 10-дм и 6-дм орудий.

В 2 ч 50 мин неприятель отошел на 60 кабельтовых. Прекратили огонь. Расстояние увеличилось до 80 кабельтовых.

В первую фазу этого боя огонь наш сперва был сосредоточен на “Ниссине”, затем, по мере прохождения контргалсом, на всех судах по очереди и, наконец, на “Микасе”. Было замечено несколько попаданий. Кормовая башня произвела пожар на “Сикисиме”. Один снаряд попал в кормовою башню “Сикисимы”.

Во вторую фазу стреляли преимущественно по “Микасе” и “Асахи”.

В нас попал лишь один снаряд в четырехдюймовую броню жилой палубы под кормовыми казематами. Снаряд разорвался, не пробив брони, осколки же его попали в 3-й каземат сквозь прицельную форточку, где ранили трех комендоров, побили тело орудия и, ударив в зубцы подъемной дуги и шестерни, попортили их настолько, что два человека едва могли действовать маховиком, а после нескольких выстрелов сломались два зубца в шестерне и погнулись все прочие. Пушка больше не могла стрелять.

28 июля, около 6 ч утра, эскадра начала выходить на внешний рейд. Сигнал с “Цесаревича": “Флот извещается, что государь император приказал идти во Владивосток”.

В 4 ч дали команде ужинать. Неприятель начал приближаться, догоняя нас.

В 4 ч 45 мин расстояние уменьшилось до 42 кабельтовых “Полтава”, а за нею вся эскадра, открыли огонь. Неприятель сейчас же стал отвечать. Сосредоточили огонь на “Микасе”.

В 5 ч, видя, что “Микаса” порядочно поврежден, перевели огонь на “Асахи”. Расстояние 38 кабельтовых. На “Микасе” замечено было несколько пожаров, обе башни прекратили огонь и не поворачивались, а из 6-дм батарейных пушек стреляла только одна из среднего каземата. Этому же времени соответствует раздавшийся сперва в батареях, а потом по всему броненосцу, крик “ура”. Комендоры уверяют, что видели, как крейсер 2-го ранга сперва накренился, а затем сел глубоко в воду.

В шестом часу снаряд попал в кормовую боевую рубку и осколки его попали в машину, перебили паровую трубу циркуляционной помпы, трубу от компенсатора золотника среднего цилиндра, пожарную трубу, трубу предохранительного клапана детандера. Через полчаса машина действовала.

Около шести часов “Цесаревич” вышел из строя влево. “Ретвизан” сперва пошел за ним, но, видя, что тот продолжает циркуляцию, повернул на старый курс. “Полтава” начала сильно отставать. “Севастополь” держится с “Полтавой”.

“Цесаревич” плохо управлялся и шел прямо на “Победу” и “Пересвет”, поэтому оба корабля бросились вправо. Расстояние от “Пересвета” до неприятеля” 22 кабельтовых, попадания частые. На “Цесаревиче” сигнал: “Адмирал передает командование”. “Ретвизан” повернул на неприятеля и прошел между ним и нами и затем полным ходом пошел в Артур. “Пересвет”, не имея ни мачт, ни реев, поднял сигнал с крыла верхнего мостика: “Следовать за мной”, обошел “Победу” и вступил в кильватер “Ретвизану”.

Впереди нашего курса увидели “Якумо”, “Чин-Иен”, “Мацусиму” и “Ицукусиму”, коих, с расстояния 25 кабельтовых, заставили уйти с курса артиллерийским огнем. Во время боя “Якумо”, “Касаги”, “Читосе” и “Такасаго” подходили на расстояние 35 кабельтовых и стреляли. Огнем левого борта мы их отогнали.

В 6 ч 30 мин вечера широта 37°40' N, долгота 122° 25“ О. Ход сам собой уменьшился до 8 узлов. Кормовая труба “Цесаревича” разбита. С заходом солнца наступила полная темнота. Начались минные атаки, во время которых суда потеряли друг друга из вида. С “Пересветом” остались лишь “Победа”, “Полтава” и “Властный”.

Карта къ телеграммѣ к.-ад. Матусевича о морскомъ боѣ 28-го іюля.

(Разстоянія въ часахъ 10-ти узловато хода отъ Портъ-Артура: до Владивостока—123, до о—ва Цусимы—63, до Чііфу—9, до Кіао-Чао—28, до Нагасаки—66).

Ночью, во время атак, старались, по возможности, огня не открывать, дабы не обнаружить своего места (боевые фонари все были перебиты). Однако ночью один миноносец прошел вдоль самого правого борта и сделал два выстрела из 57-мм пушки. Один снаряд попал в 10-дм пушку, попортил ее, убил двоих и ранил троих, а другой снаряд попал в борт у пятнадцатой 75- мм пушки и ранил двоих. Этот миноносец пустил мину в “Полтаву”; она ударила в борт “Полтаве”, но не взорвалась. Одна мина прошла у нас под кормой.

29 июля в 9 ч утра пришли в Артур, причем оказалось, что “Севастополь”, “Паллада” и “Ретвизан” уже здесь. Из миноносцев вернулись лишь “Властный”, “Выносливый” и “Бойкий”.

В этом бою “Пересвет”получил повреждения:

1. В гальванической мастерской 12-дм снаряд сделал пробоину и тотчас же разорвался, уничтожив все, что там находилось, выпучил дверь и переборки (гофрированного железа), волной вымыло оттуда все дочиста.

2. В канцелярию попал 12-дм снаряд. Эффект тот же самый. Вода ходила фута на два над палубой, попала в подбашенное отделение, в бомбовые погреба, в отделение подводных аппаратов. Люк последнего пришлось задраить.

3) и 4) Под носовым срезом в семидюймовую броню. Оба снаряда, вероятно 6-дм или 10-дм, разворотили медную и деревянную обшивку, но брони не тронули. Снаряд № 4 помял пять шпангоутов и переборку № 29.

5) Подводная пробоина под носовыми казематами. Снаряд 12-дм бронебойный ударил в угол броневой девятидюймовой плиты. Разрыв был затяжной. Снаряд брони не пробил, но сделал в ней лишь выбоину. Угол плиты, видимо, был плохо подкреплен, вследствие чего он подался фута на два внутрь, причем погнулась лишь мягкая часть плиты, закаленная же дала несколько концентрических трещин. Водой залились 33-е и 37-е отделения верхние (по 20 тонн) и нижние (по 60 тонн). Нижние отделения залились через горловины в карапасной палубе, кои неплотно задраиваются. В Артуре на якоре их удалось очень скоро откачать, после чего вода очень медленно прибывала.

6) 12-дм снаряд попал в четырехдюймовую броню жилой палубы, под пятнадцатой пушкой, и сейчас же разорвался. Броня дала трещину.

7) Снаряд попал у ватерлинии под семнадцатой пушкой, разворотил медную и деревянную обшивку, но брони не испортил.

8) и 9) Два 6-дм снаряда ударили в борт, в четырехдюймовую броню жилой палубы, под средним казематом, но брони не пробили.

10) Снаряд попал, при прохождении контргалсами, в броню под кормовыми казематами, осколки его полетели в 3-й каземат, где и испортили пушку.

В верхнюю и нижнюю батареи:

11) Осколок разорвавшегося у борта снаряда ударил в дуло 47-мм пушки № 1, сделав вмятину с выпучиной в канале. Однако пушка после этого сделала 96 выстрелов. Другой осколок ударил в основание мушки 47-мм пушки № 3 и снес ее.

12) 12-дм снаряд попал в борт под самой верхней палубой, под запасным якорем, пробил борт, разворотил палубу и гальюны, выбил два контрафорса в правом канате. Осколки этого снаряда и палубы осыпали, и башню, и боевую рубку.

13) и 14) Два 6-дм снаряда ударили в борт в помещении умывальников.

15) Снаряд ударил в броню носовых казематов, разорвался, не произведя никакого вреда.

16) 6-дм снаряд разорвался над пятнадцатой 75- мм пушкой, избил тело пушки, пробил резервуарное кольцо, пробил шток накатника, погнул стержень прицела, помял трубку куркового приспособления и сломал масленку.

17) 12-дм снаряд попал в борт над семнадцатой 75-мм пушкой, разорвался и нанес ей следующие повреждения: сделал много глубоких выбоин в теле пушки, разбил правый цилиндр компрессора, разбил резервуарное кольцо, пробил шток накатника в гидравлическом отделении, отломил прицел у цапфы, перебил цапфенное кольцо, направляющее кольцо, погнул вертлюг и погнул валик подъемного механизма.

18) 12-дм снаряд попал под средний каземат, вышиб два болта основания и погнул основание. Болты заклинили пушку и их пришлось рубить. Осколки избили пушку и станок, погнули прицельную коробку, ранили двух комендоров.

Осколки снаряда, попавшие в нижнюю батарею, вывели из строя седьмую и девятую 75-мм пушки, перебили направляющие третьего 6-дм и третьего 75-мм элеваторов, побили массу ружей в пирамидах, перебили направляющие четвертого 75-мм элеватора и попортили четвертый 6-дм элеватор, рефрижератор и т.п.

У седьмой пушки — большие забоины, разбито резервуарное кольцо, сломана масленка, шток накатника разбит пополам, разбит манометр, прицел сломан, сломаны двуплечный рычаг, рама и зацеп затвора, избит передний бугель и погнут вал подъемного механизма. У девятой пушки — забоины, разбито резервуарное кольцо, согнут стержень прицела, сломан вал подъемного механизма.

19) 8-дм снаряд попал в борт между девятнадцатой 75-мм пушкой и VII казематом; вывел девятнадцатую пушку произвел забоины на теле пушки и на штоке накатника, погнут прицел.

Носовая башня

20) 12-дм или 10-дм снаряд попал в откидную крышку над правой пушкой, сбил крышку, избил осколками обе пушки, сделал выбоины в тройниковой коробке левой пушки и осколками, попавшими отчасти на верх крышки, в амбразуры рубок, а отчасти сквозь амбразуру правой пушки, убил башенного командира лейтенанта Салтанова, старшего комендора Шевченко, комендора Вдовицкого и вывел почти всю прислугу.

21) Большой снаряд ударил в броневую плиту башни, но не пробил и не сдвинул ее, осколками же погнул угольники мамеринца, кои заклинили башню настолько, что вручную десять человек едва могли повернуть ее. От сотрясения приборы оказались выведенными на очень небольшой промежуток времени, после чего их удалось быстро поправить (кроме горизонтальной наводки). Осколками этого снаряда обдало боевую рубку, перебило кабели управления огнем и переговорную трубу в носовую башню. Далее осколки пробили верхнюю палубу.

22) 57-мм снаряд, пущенный ночью с миноносца, ударил в кожух ствола правой 10-дм пушки и сделал в ней выбоину в 1,75 дюйма глубиной, чем вывел пушку из строя.

Кормовая башня

23) 75-мм снаряд ударил в крышу башни, против бимса, прогнул крышу и бимс, разорвался и осколками влетел в рубку башенного командира, задев руку наклонившегося в это время артиллерийского квартирмейстера Стрелкова.

Кормовая рубка

24) Снаряд ударил в передний траверз рубки, разорвался, разбил и разворотил машинный люк и всеми осколками посыпался в машину. Вывел среднюю машину.

Мостики, мачты и трубы

25) Снаряд попал в кронштейн, поддерживающий правое крыло мостика. Осколками пробил мостик и измял тумбу 47-мм пушки № 37, разбил шток накатника двадцать третьей 75-мм пушки, избил ее, забил компрессорный цилиндр, сломал прицел, погнул валик подъемного механизма, избил весь кожух, разбил манометр.

26) 12-дм снаряд попал в фок-мачту, выше штурманской рубки, пробил и разорвался в ней. Уничтожил дальномер Барра и Струда и компас.

27) Снаряд сбил фор-стеньгу и оба боевых фонаря.

28) и 29) Два небольших (6-дм или 120-мм) снаряда, и масса осколков от других снарядов, попали в переднюю трубу.

30) 6-дм снаряд попал в машину парового катера № 2.

31) Снаряд попал в ростры и разворотил их, избив осколками палубу, трубы и вентиляторы.

32) 12-дм снаряд попал в среднюю трубу и разворотил ее.

33) 12-дм снаряд попал в заднюю трубу и разворотил ее.

34) 6-дм снаряд попал в кромку задней трубы.

35) Снаряд попал в задний мостик и перебил шлюпки и стрелы.

36) Снаряд попал в грот-мачту и снес верхний марс и стеньгу, испортил сорок четвертую 47-мм пушку.

37) 57-мм снаряд с миноносца ночью попал в борт у 75-мм пушки № 15.

Осколками избиты все надстройки в навесной батарее и палуба, которая местами даже пробита. В кочегарке выведены седьмой и двадцать пятый котлы, пробиты две трубки.

Сведения о бое, представленные в Порт-Артуре контр-адмиралу Лощинскому

(Из сборника рапортов и донесений “Русско-японская война 1904-1905 гг. Действия флота. Документы. Отд. III. 1-я Тихоокеанская эскадра. Кн. 1. Действия на южном морском театре войны. СПб., 1913. Вып. 6. Бой 28 июля 1904 года. С. 47-50.")

Сколько, какие, в какой момент боя и как повреждены орудия

Первая фаза (на контргалсах) — повреждено одно 6-дм правое кормовое орудие осколками снаряда, разорвавшегося о броню. Во время второго боя получилась забоина на замке левой 10-дм пушки, отчего пушка не могла действовать. Носовая башня была заклинена угольником мамеринца, вследствие чего правая 10-дм пушка стреляла при ручной горизонтальной наводке. Затем окончательно была выведена 6-дм пушка, испорченная в первом бою, и 6-дм пушка среднего каземата была заклинена погнувшимся основанием и выскочившими болтами.

Семь 75-мм пушек правого борта были выведены во втором бою. Ночью, во время минной атаки, миноносец выстрелом из 57-мм пушки вывел правую носовую 10-дм пушку, сделав в ее теле выбоину в 2 дюйма глубиной и 3-5 дюймов в диаметре. Кроме того, в бою было четыре случая прорыва газов у 6-дм пушек, с заклиниванием затвора.

Случаи исправления орудий в бою.

В бою исправлено было левое 10-дм орудие носовой башни, правое кормовое 6-дм орудие и разборкой расклинено четыре 6-дм пушки.

Повреждения боевой цепи и способы управления огнем.

Цепь управления артиллерийским огнем была перебита до того времени, когда она могла понадобиться, то есть до 43 кабельтовых (циферблаты показывают только до 43 кабельтовых). Управление огнем шло по переговорным трубам из боевой рубки в верхнюю и нижнюю батареи, а оттуда голосовой передачей. Носовая башня управлялась особой трубой, кормовая башня телефоном. Голосовая передача очень удачна.

Повреждения подачи, успешность ручной подачи.

Было время прекращения подачи электрической энергии и тогда тотчас же перешли на ручную подачу, но вскоре цепь была вновь исправлена. За подачей задержки не было.

Убыль людей: прислуги у орудий, прислуги у подачи, остальных.

Убито: комендоров 3; всего нижних чинов 12. Ранено: комендоров 15; всего нижних чинов 68. Итого 80 человек.

Замеченные попадания.

Один 10-дм снаряд кормовой башни попал в кормовую башню “Микасы”, а другой произвел пожар на “Фудзи”.

Замеченные повреждения неприятеля.

На “Микасе” сперва замолчала кормовая башня, потом носовая и средние 6-дм пушки. Под конец боя стреляла только одна кормовая 6-дм пушка. При сближении видно было, что весь борт “Микасы” покрыт большими желтыми пятнами. Были ли пробоины — трудно сказать. На “Асахи” и “Фудзи” попадания были больше в середину. На “Фудзи” было несколько пожаров.

Боевые повреждения полученные броненосцем “Пересвет" после боя 28 июля 1904 г.

Способы измерения расстояний.

Люжолем, так как дальномер Барра и Струда был снесен в начале боя. Пристрелка.

Корректирование стрельбы.

Корректирование велось все время, причем попадание наших снарядов определялось по секундомеру.

Случаи особых отличий гг, офицеров и нижних чинов.

Комендор Давыдов два раза вылезал за борт с разрядником для разрядки заклинившегося 6-дм затвора. Комендор Галатов и гальванер Темников, оставшись вдвоем в носовой башне, где был убит башенный командир мичман Салтанов и убиты и ранены все прочие, тотчас же сами перевели башню на ручное действие, дали знать по трубе о случившемся в боевую рубку и продолжали стрелять из неповрежденной правой пушки. Минный квартирмейстер Громов носился по всему броненосцу и быстро и умело замыкал и размыкал рубильники и исправлял цепь. Средняя машина была исправлена в полчаса. Вообще вся команда работала очень хорошо.

Подписал: Старший артиллерийский офицер эскадренного броненосца “Пересвет” лейтенант Черкасов

Служебная записка после боя 28 июля старшего артиллерийского офицера эскадренного броненосца “Пересвет” флагманскому артиллерийскому офицеру штаба Отряда судов в Порт-Артуре

(Из сборника рапортов и донесений “Русско-японская война 1904-1905 гг. Действия флота. Документы. Отд. III. 1-я Тихоокеанская эскадра. Кн. 1. Действия на южном морском театре войны. СПб., 1913. Вып. 6. Бой 28 июля 1904 года. С. 50-54.")

1) Считаю необходимым все наши выводы возможно скорее отправить в штаб адмирала Рожественского, дабы он мог воспользоваться ими и успел своевременно организовать должную службу на судах своей эскадры.

2) Продолженные вычислением таблицы отправить в Морской технический комитет для проверки и в штаб адмирала Рожественского.

3) Установку орудий по индексу вертикального наведения при дальних дистанциях считаю недостаточно точной и даже неверной, так как, при крене и стрельбе, близкой к траверзу, индекс будет показывать угол возвышения орудия или проекцию угла крена на направление курсового угла. В данном случае, если нет особенно стремительной качки, можно скорее пользоваться обыкновенным квадрантом, как и при перекидной стрельбе. Если квадрантов на эскадре имеется достаточное количество, то желательно было бы укрепить на не откатывающейся части орудия по одному квадранту на башню, и затем производить выстрел тогда, когда пузырек стоит на середине.

Что же касается до прицела, то им пользоваться лишь для горизонтальной наводки, выдвинув его настолько, насколько это удобно для прицеливания. Деривационной планки вполне достаточно, так как, при дистанции 100 кабельтовых, для “Пересвета” целик ставится на 29,3.

4) При таких условиях “Пересвет” может отвечать на выстрелы “Ниссина” на дистанциях до 98 кабельтовых (35°), хотя, конечно, попадания будут лишь в том случае, если точно известно расстояние до “Ниссина”, то есть после пристрелки. От нас, конечно, будет зависеть стрелять или не стрелять, в смысле траты снарядов, но все же, если “Ниссин” вздумает докучать нам своей стрельбой, то почему бы не послать ему несколько чугунных снарядов.

5) Для боя предельной дистанцией считаю 60 кабельтовых.

6) Поправки на целик должны быть следующие: на деривацию, по таблицам, на ход противника, случайные, выясняемые пристрелкой.

7) Поправка на ход противника вычисляется при помощи тактических таблиц Иениша и таблиц стрельбы. Ее нужно вычислить для скорости от двух до восемнадцати узлов через кабельтов, так как брать надо не всю скорость неприятеля, а лишь проекцию ее на направление, перпендикулярное к оси орудия, то есть при параллельных курсах: на траверзе — полную скорость, а при нагоне - 0; при перпендикулярных курсах наоборот; в прочих случаях частью.

Так как эта перпендикулярная скорость определяется на глаз, то, предполагая ошибку в 4 узла на дальних дистанциях и 2 узла на ближних, то есть, как видно из таблицы, на 4 деления целика на дальних и 2 деления на ближних, что на 50 кабельтовых даст 200 футов, а на ближних, на 30 кабельтовых, - 60 футов; следовательно, считая длину броненосца 400 футов, если приказано будет целиться на дальних дистанциях в середину судна, то попадания будут; на ближних же дистанциях можно будет намечать цель, например, в боевую рубку.

8) Плутонговых командиров вводить в эти поправки не следует, во-первых, потому что они не везде имеются, во-вторых, поправки будут то вправо, то влево, и если один из них перепутает, то собьет с толку артиллерийского офицера, а в-третьих, так как поправки эти одинаковы для всех орудий того же калибра, то желательно, чтобы их исправляло одно лицо, то есть артиллерийский офицер. Плутонговые командиры должны лишь следить за точностью установки прицела и целика и мушки и заботиться, чтобы голосовая передача действительно достигала всех орудий в неискаженном виде, не считая всех прочих обязанностей.

9) Поправки на ветер, если не будет шторма, так малы, что, вероятно, скомпенсируются с прочими поправками, как то: непостоянство своего хода, неточность хода противника, циркуляция и т.п.

10) Прицел под трубами боевых указателей у 10-дм пушек не гнется, у 6-дм же, при небрежном выдвигании, получается небольшая упругая прогибь, легко устраняемая (оптические прицелы, сделанные из труб боевых указателей).

11) Залповая стрельба из башен, полагаю, была бы лучше одиночной, но при недостатке снарядов на пристрелку их уйдет вдвое больше.

Боевые повреждения полученные броненосцем “Пересвет" после боя 28 июля 1904 г.

12) Приборы Гейслера, телефоны, звонки, барабаны и горны никуда не годятся; единственная передача в бою — это голосовая при помощи труб.

13) Занятия с комендорами считал бы полезными. Надо чтобы им в плоть и кровь вошли приемы боевой стрельбы, значение точности установки прицелов и мушек и род снарядов, каким надо пользоваться в отдельных случаях, и вообще, чтобы они ясно отдавали себе отчет в том, что они делают и для чего.

14) Пристрелка, хотя и не всегда, но в некоторых случаях бывает возможной, для чего необходимо пользоваться секундомером. Хорошо было бы, если бы какой-нибудь химик нашел средство окрасить взрыв пироксилина и бездымного пороха.

15) Передача расстояний с одного корабля на другой, конечно, возможна и желательна, для чего надо над боевой рубкой установить сбоку бамбучину с фалами и на ней поднимать цифровые флаги тогда, когда по замеченным попаданиям корабль предполагает, что он имеет хорошую дистанцию. Если все будут добросовестно исполнять это, то каждый из нас будет во время боя иметь нравственную поддержку в том, что он не делает крупной ошибки.

Если корабль, потеряв дистанцию, не уверен в себе, то пусть поднимет “ноль”; тогда его ближайшие мателоты должны ему помочь. Флагманский корабль, наблюдая за этими сигналами, может время от времени на ноке поднимать наиболее вероятную из всех дистанцию.-

Таблица расхода боеприпасов на броненосце “Пересвет” в бою 28 июля 1904 г.

Выпущено снарядов Главный калибр 10-дм

Число снарядов, выпущенных башнями 43 и 66 (109 снарядов), из них 100 фугасных (91,7%), 9 бронебойных (8,3%)

Средний калибр 6-дм

809 снарядов: 660 фугасных (81,5%), 60 бронебойных (7,5%), 89 сегментных (11%)

Выпущено снарядов главного и среднего калибра: 760 фугасных (82,8%), 69 бронебойных (7,5%), 89 сегментных (9,7%)

Противоминный калибр 75-мм

Всего выпущено 315 снарядов, сгорело 169 снарядов. Итого израсходованы 484 стальные гранаты калибра 75-мм

Противоминный калибр 47-мм

Всего выпущено 755 снарядов, сгорело 79 снарядов. Итого израсходовано 834 стальные гранаты калибра 47-мм

16) 6-дм пушкам предельная дистанция 50 кабельтовых, но, в случае нужды, они могут стрелять и с 60 кабельтовых, для чего прицелы полезно разбить до 60 кабельтовых.

17) 75-мм пушек прислугу до 25 кабельтовых непременно прятать.

18) 47-мм для боя непригодны и могут лишь понадобиться при отражении минных атак, поэтому важны лишь кормовые.

19) Если мы стреляем из 10-дм и 6-дм пушек по миноносцам, то это делается лишь для того, чтобы уничтожить его, а не для того, чтобы пробить осколком дымовую трубу, следовательно, по миноносцам следует стрелять не сегментными, а фугасными или чугунными, а для пробивания дымовых труб можно пользоваться 37-мм пушками и ружьями; следовательно, сегментные снаряды, как шрапнель, нужны лишь для стрельбы по войскам; установка дистанционной трубки при отражении минной атаки абсолютно невыполнима.

20) Род снарядов для стрельбы в различных случаях.

10-дм:

а) Пристрелка. Чугунные, снаряженные дымным порохом что бы было хорошо видно.

б) По броненосным судам. Со 100 до 60 кабельтовых— чугунные; с 60 до 35 кабельтовых: правое орудие — фугасные, а левое — бронебойные; с 35 кабельтовых и менее — бронебойные.

в) По неброненосным судам. Со 100 до 35 кабельтовых — чугунные; с 35 кабельтовых и менее — фугасные.

г) По миноносцам. По возможности, не стрелять, а если очень хорошо видно — чугунные или чем заряжена пушка.

6-дм:

а) Пристрелка. Чугунные.

б) По броненосным судам. С 60 до 50 кабельтовых — чугунные; с 50 до 25 кабельтовых — фугасные; с 25 кабельтовых и менее — бронебойные. Одной пушке приказать с 35 кабельтовых начать стрелять бронебойными.

в) По неброненосным судам. С 60 до 40 кабельтовых — чугунные; с 40 кабельтовых и менее — фугасные.

г) По миноносцам. Чугунные или фугасные.

75-мм:

а) По большим судам. Всегда стальные.

б) По миноносцам. Днем — стальные, а ночью — чугунные, так как тут важно лишь моральное действие, фейерверк, когда броненосец открывает огонь со всего борта.

Подписал: лейтенант В. Черкасов.

Показание в следственной комиссии по делу о бое 28 июля старшего артиллерийского офицера лейтенанта В.Черкасова 1-го

(Из сборника рапортов и донесений “Русско-японская война 1904-1905 гг. Действия флота. Документы. Отд. III. 1-я Тихоокеанская эскадра. Кн. 1. Действия на южном морском театре войны. СПб., 1913. Вып. 6. Бой 28 июля 1904 года. С. 54-60.")

Стрельба 1903 г. не была закончена. Последняя боевая стрельба была по двум лайбам. Наши комендоры вообще стреляли очень хорошо. Когда 28 июля шли в бой, то на “Пересвете” недоставало одной 6-дм пушки, а две 6-дм были установлены накануне с “Баяна”. Из Артура мне удалось привезти вырезку из артиллерийского формуляра броненосца “Пересвет”, где бой 28 июля был записан мною на третий или четвертый день, а потому позволяю себе привести копию с этого формуляра.

Когда мы вернулись в Артур, то стемнело чрезвычайно быстро. С нами остались только “Победа”, “Полтава” и “Властный”; “Цесаревича” мы потеряли в темноте около полуночи, а “Ретвизан” перед встречей с миноносцем.

Когда в темноте увидели недалеко какое-то судно, мы открыли по нему огонь, думая, что это неприятельский миноносец, но когда корабль этот на наш огонь стал отвечать нам артиллерийским же огнем, мы предположили, что встретились случайно с только что потерянным “Ретвизаном”, и было отдано приказание прекратить огонь; но вскоре ко мне на мостик принесли осколок японского 57-мм снаряда (головку и поддон), ударившего в носовую 10-дм пушку.

Благодаря ему и размерам выбоины в пушке и бортовой пробоине было определено, что встреченное ночью судно было не “Ретвизан”, а неприятельский миноносец. Потом мы узнали, что тот же миноносец пустил мину в “Полтаву”. Для отражения минных атак мы поворачивались все к появившимся миноносцам кормой и давали полный ход, что, несмотря на темноту и отсутствие предупредительных сигналов, выполнялось отрядом весьма стройно.

Компасов у нас не было, места своего на карте мы не знали. Правили по Полярной звезде. Считая себя ближе к Артуру, боялись подойти к банке “Хацусе”, почему легли на обратный курс. С рассветом увидели скалу Энкаунтер Рок. Послали “Властный” за тралами в Артур, но он вскоре вернулся и доложил, что вход охраняется “Ниссином” и “Касугой”. Приготовились к бою и пошли прямо в Артур но никого не встретили.

Адмирал князь Ухтомский приказал поднять сигнал “следовать за мной” под правым крылом верхнего мостика, что над боевой рубкой (54 фута от ватерлинии). Под носом у нас прошли “Аскольд” и “Диана”, последняя близко. Старший штурман, опасаясь столкновения, кричал на нее, что мы плохо управляемся, а флаг-офицер лейтенант Стеценко, — чтобы репетовали наш сигнал. В это время бой продолжался, шла стрельба, и не знаю, слыхали ли это на “Диане”. Лейтенант Стеценко долго изо всех сил кричал все то же самое на “Диану”, а когда та прошла, кричал то же самое нашим мателотам. Кажется, было приказано просемафорить, но об этом наверное не помню.

Про подходивший к борту миноносец ничего не слыхал, такового не видел, и разговора об этом на мостике на было. Адмирал фактически не мог принять командования, на сигнал его никто не отвечал, а подозвать к себе кого-либо не представлялось возможным. Наступившая весьма быстро темнота помешала всем попыткам.

“Ретвизан” шел прямо на Артур, остальные корабли имели разные курсы. Вероятно, предполагали, что нашего адмирала нет, потому что все наши надстройки, трубы, мачты, мостики и прочее были сильно искалечены, у нас не было не только адмиральского флага, но и ни кормового, ни стеньговых, так как все было снесено.

О посылке человека с сигналом на марс вопрос возникал и, конечно, задержка была не за разысканием охотника, а в том, что на марс было трудно попасть; мачта против боевой рубки была разбита, по-видимому, 12-дм снарядом, внутри оба трапа были загромождены и перекалечены, тут же лежал убитый и заваленный обломками барабанщик, сама мачта грозила падением, а сигнальные флаги, спущенные с марса вдоль широкого основания мачты, развивались бы еще менее, чем под крылом мостика, разница же в высоте подъема была бы не более 10-12 футов.

В этот момент было безветрие, или же мы шли по ветру, так как флаги висели, как в штиль, и для большей видимости их приходилось трясти. По моему мнению, попробовать поднять сигнал под марсом, пожалуй, и следовало, но не думаю, чтобы это много помогло делу. Рассчитывали на то, что раз адмирал передает командование, то взоры всех должны быть обращены на “Пересвет ”, и увидят сигнал, где бы он ни был поднят. Передаче сигнала помешала, главным образом, быстро наступившая темнота.

Раз адмиралу не удалось соединить эскадру вокруг себя, то оставалось только самому идти на соединение; крейсера “Аскольд” и “Диана”, проскочивши вперед, вскоре скрылись, “Ретвизан” шел на Артур, “Севастополь” и “Полтава” были отставши от нас, и, следовательно, повернув в Артур, мы вскоре соединимся с ними. Мы пошли в Артур по приказанию адмирала держать в кильватер “Ретвизану”. До наступления темноты выяснилось, что все броненосцы идут в Артур. “Цесаревич” и “Полтава”, по-видимому, справились со своими повреждениями и шли в строю. Мы не имели существенных потерь, и если мы в том же составе вернемся в Артур, то бой не может считаться проигранным, а лишь кончившимся вничью.

Почувствовали же мы себя побежденными лишь на другой день утром, когда узнали об отсутствии поврежденного “Цесаревича” и бросившихся куда-то “Аскольда”, “Дианы” и “Новика”; мы считали их погибшими. Эскадра наша ослаблена их отсутствием, и тогда приходилось согласиться, что в этом бою японны одержали победу.

Если бы даже нам удалось после боя соединиться и построиться в правильный строй, то полагаю, что все же благоразумнее было бы идти всем вместе в Артур для исправления повреждений, хотя бы в виде временной заделки, чем продолжать путь во Владивосток, куда наверное ни один из нас и не дошел бы.

О полученных нами повреждениях, особенно подводных, мы знали очень мало и могли судить о них только по изменившимся мореходным качествам, скорости хода, качке, крену, числу затопленных водой отделений, а о величине подводных пробоин только по аналогии с надводными, кои, как известно, были очень велики.

“Пересвет" В Порт-Артуре после сдачи крепости японцам

При подробном осмотре артиллерии оказались поврежденными: 10-дм носовая башня — обе пушки и приборы вращения башни; кормовая башня — привод вращения мушек; 6-дм — из десяти пушек повреждено пять с правого борта и две с левого (из коих существенно повреждены три с правого борта); 75-мм — из двадцати пушек повреждено девять с правого борта (все девять существенно); 47-мм — из двадцати пушек повреждено четыре.

Один снаряд попал справа в жилую палубу, впереди носовой переборки. Вода покрыла палубу на 1,5-2 фута, вода не проникала и была задержана передней переборкой. Другой снаряд попал в жилую палубу, позади передней переборки, образовав дыру, сквозь которую можно было бы проехать на извозчике. Вода ходила фута на два над палубой, хлынула в подбашенное отделение, бомбовые и патронные погреба, в отделения подводных минных аппаратов и боевых динамо-машин. Пришлось остановить динамо-машины и людей вывести из отделения, а люк задраить.

Так как носовая башня продолжала стрелять, то вывести людей из подбашенного отделения, бомбовых и патронных погребов не представлялось возможным, а потому просто задраили люк, оставив в закупоренном отделении (единственный выход был через башню, для чего людям из верхнего подбашенного надо было спуститься в нижнее и, пролезая между зарядником, приборами и направляющими, по подачной трубе подняться внутрь башни, что, в случае несчастья, удалось бы сделать немногим) около 25 человек, которые продолжали свою работу подачи снарядов и зарядов в башню и на приводах ручного вращения башни (так как электрическое вращение башни было выведено). Этим прекратили доступ воды в нижние помещения. Дальнейшее распространение воды было остановлено третьей переборкой, впереди носового траверза. Заделка пробоины, вследствие ее больших размеров, зыби и хода, была невозможна.

Один снаряд попал тут же под ватерлинию в семидюймовую броню, брони не пробил, но помял 5 шпангоутов и переборку № 29. Новый 12-дм попал в угол броневой плиты с правой же стороны, под носовыми казематами. Угол плиты был плохо подкреплен, вследствие чего (хотя снаряд брони не пробил, а сделал в ней лишь выбоину) он поддался фута на два внутрь, причем погнулась лишь мягкая часть плиты, закаленная же дала несколько концентрических трещин. Образовалась пробоина в виде треугольника с основанием в 2 фута и высотой 7-8 футов. Водой залились 33-е и 37-е отделения, верхние (по 20 тонн) и нижние (по 60 тонн) — всего 160 тонн. Нижние отделения залились через горловины в карапасной палубе, кои задраиваются не плотно.

Вследствие этой пробоины образовался значительный крен, который пришлось выровнять затоплением соответствующих по объему отделений с левой стороны (еще 160 тонн). В это время были сбиты стеньги, в носовую башню попало два крупных снаряда: первый покоробленным угольником мамеринца заклинил горизонтальное вращение башни, вследствие чего пришлось перейти на ручное вращение, а второй, попав в амбразуру, вывел всю прислугу, убив башенного командира лейтенанта Салтанова и двух комендоров.

Броненосец “Суво" (б. “Пересвет").

(Сведения о корабле, опубликованные в английском справочнике “JANE’S FIGHTING SHIPS". 1909.)

Полупортики у пушечных портов с правой стороны все были снесены, но вода, к счастью, не подступала к портам. Кроме вышеописанных повреждений было много других. Всего было 39 попаданий, после чего бой прекратился, эскадры разошлись, и с наступлением темноты начались бесконечные минные атаки.

Минные атаки, несмотря на массу кишевших миноносцев (от 40 до 60), страшны не были; так как личный состав знал, что японские миноносцы никогда не осмеливались подойти ближе 14 кабельтовых, за исключением ночи 26 января, и не выдерживали огня наших 12, 10 и 6-дм пушек (75-мм и 47-мм пушки оказались не действительными). Поэтому стрельба по миноносцам была совершенно хладнокровная, а потому меткая и действительная.

Боевых фонарей ни разу не открывали и тем самым скрыли свое месторасположение от неприятеля. Ночью, после дневного боя, наблюдалось следующее явление: когда, при появлении неприятельского миноносца, суда клали руль на борт и показывали миноносцу корму, то “Пересвет” начинал медленно крениться в сторону, противоположную повороту; вследствие этого вода, стоявшая в жилой палубе, начинала перекатываться с одного борта на другой и тем самым увеличивала угол крена.

Крен доходил до 7-8°, в таком положении броненосец оставался и не замечалось никакого позыва ни выпрямиться, ни крениться дальше, пока не отводили руль; тогда броненосец начинал перекатываться в обратную сторону и опять доходил до 7-8° крена. Вообще чувствовалось, что броненосец находится в мало устойчивом равновесии, что объясняется тем, что уголь из нижних угольных ям израсходован, снаряды, заряды, патроны и беседки в большом количестве израсходованы, частью подняты наверх в виде запаса у пушек, а вода ходит большой массой в жилой палубе, вследствие чего центр тяжести броненосца, кроме того что поднялся до высоты опасного положения, но и изменял при крене свое место в плоскости шпангоутов в невыгодную для остойчивости сторону. Сознав это, командир броненосца капитан 1-го ранга Бойсман приказал все междудонное пространство залить водой, за исключением носовых отсеков, чтобы немного выровнять дифферент; эффект был поразительный — броненосец вновь приобрел свои прежние мореходные качества, люди приободрились, и на мостике вновь был поднят вопрос — не попробовать ли прорваться во Владивосток. Однако признано было, что если идти, то идти надо было всей эскадрой, а не вразброд, собрать же эскадру не представлялось возможным, и потому решено было идти в Артур для соединения и починки судов.

Броненосец “Пересвет" после вступления в строй

Броненосец “Пересвет ” в период службы до русско-японской войны

“Пересвет” в составе эскадры на рейде Порт-Артура

Броненосцы “Победа" и “Пересвет" в Порт-Артуре

“Пѳресвет" в Порт-Артуре до начала войны и во время осады крепости

“Пересвет’ на рейде Порт-Артура после боя 28 июля 1904 г. (вверху) и после сдачи крепости японцам

“Пересвет" на рейде Порт-Артура после сдачи крепости японцам

“Пересвет” на рейде Порт- Артура после сдачи крепости японцам

Броненосец “Сагами" (бывший “Пересвет ") в составе японского флота

Японское командование на броненосце “Сагами* перед принятием капитуляции германской крепости Цындао в 1914 г. (вверху), “Сагами'’ у Владивостока в 1916 г (в центре), и “Пересвет" (б, Сагами’) в 1916 г. на камнях у маяка Скрыплев

До боя 11 июня адмирал Витгефт получил бумагу, что генерал Десино из достоверных источников доносит, что в японском флоте громадные потери в судовом составе, что “Микаса”, “Хацусе”, “Сикисима” и “Ясима” погибли, “Фудзи” чинится в доке, половина броненосных крейсеров, и в том числе “Касуга”, тоже погибли. Чтобы скрыть свои потери, японцы ставят на коммерческих судах деревянные башни, трубы, тараны и прочее и таким образом замаскированные корабли пускают дефилировать перед Артуром.

Когда после 11 июня адмирал Витгефт послал донесение, что, выйдя в море, встретил всю японскую эскадру, то в ответ получил разъяснение, что это была не эскадра, а маскированные корабли, и высказана удивление, где были глаза у адмиралов, командиров и всех офицеров, когда в расстоянии 63 кабельтовых никто не сумел отличить коммерческих пароходов от военных судов. Одна наша трусость заставила нас вернуться в Артур. Ведь генерал Десино наверное знает, что это были не броненосцы, а корабли, как же смеем мы утверждать противное.

А, в сущности, генералу Десино ничего бы не стоило из тех пароходов, которые он на бумаге купил и отправил в Артур с провизией и снарядами, составить эскадру, замаскировав пароходы “Суворовым”, “Бородином”, “Орлом” и прочими и, приняв над ней командование, разбить японцев в Цусимском проливе.