— Меня не заботят их интересы, Зарго, — Макс шагал по коридору, настолько широкому, что по нему мог проползти, не задевая своды крыльями, взрослый дракон. Таков был град золотых — огромный и величественно прекрасный. Гладкие, белые стены пещер украшали тканые полотнища, полы устилал серебристый, похожий на иней, мох, а по потолкам тянулись тонкие золотые веточки неизвестного Максу растения — оно-то и служило источником яркого, сродни солнечному, света. И все здесь сияло — и потолок, и шкуры драконов, и голубоватые зеркала, и причудливо разукрашенная утварь, которую носили слуги. В Облачном граде не было темных углов.

— Направо, — подсказал сопровождавший его ключник. Макс свернул в ещё более широкий коридор. Прямо у свода, загородив вход в пещеру, спал юный золотой сын ветра. Дети слуг использовали его тонкий, длинный хвост, как скакалку, а дракон знай себе сопел, изредка подергивая прижатыми к телу крыльями.

— Сюда, — Зарго замер подле спящего дракона. Дети бросили хвост и вытянули шеи, разглядывая незнакомцев.

— Ты — Черный Дракон? — спросила смуглая девочка с глазами цвета кофе, самая храбрая из всей группки.

— Нет, — мягко улыбнувшись, ответил Зарго и, отступив, указал им на Макса. — Вот он.

— О, — уголки губ девочки поползли вниз. — Ты — серебряный?

— Да, — бросил Макс.

— Серебряные наши враги, — пропищала вторая девочка и вмиг опустила глаза. — Простите.

— Теперь у вас только один враг, — Макс посмотрел на них, и дети разинули рты. — Мертвые крылья.

— Ты — слуга? — первая девчонка, совсем осмелев, шагнула вперед.

Макс отвернулся.

— Он — Воин тысячелетия, — снова ответил ключник. — Он — тот, кто поведет единый клан против теней.

— А глаза у него слуги! — упрямилась малявка.

— Но крылья бога.

Макс пнул золотого по хвосту.

— Прочь с дороги!

Сын ветра завозился, вскинув голову, сонно сощурился, и, увидев гостей, вмиг перекинулся.

— Черный Дракон, ключник, — парень лет пятнадцати с кожей цвета эбонита склонил голову. — Прошу прощения, я задремал. Ваши покои готовы, — он вытянул одну руку в сторону пещеры, приглашая войти, а второй помахал на девчонок. — Кыш, блеклоглазые!

Макс, не оборачиваясь, прошел внутрь. Комната, что выделили ему золотые, была двухуровневой. С нижнего, приспособленного для взлета, уровня открывался прекрасный вид на Облачные долы — невысокие холмы с пологими склонами, проросшие золотистыми злаками. Легкий ветер приносил со степи пряные, дурманящие ароматы. Зарго, наслаждаясь видом родных земель, вдохнул полной грудью.

— Радует глаз, — произнес он.

— Ты решил игнорировать мои слова?

— Нет, — коротко ответил ключник, сцепив руки за спиной. — Не стоит тебе давить на князя золотых. Он же не отказал серебряным в приюте.

— И выделил им заброшенные каменоломни.

— Он опасается конфликтов.

— От подобного отношения их будет только больше. Разве не слышал, как молодежь золотых делит угодья серебряных? Они уже называют их вымершим кланом.

— Это вопрос времени, мы…

— У нас его нет, Зарго, — Макс посмотрел на ключника. — Это быстрая война.

— Пока жив Проклятый.

— Проклятый! Взбесившийся ключ Здесь! Почему никто не знает, что все войны теней начинались с его пробуждения? Зарго, я задал вопрос.

Ключник, наконец, соизволил взглянуть на него.

— Знает свита, знает Это. Что до остальных, — Зарго равнодушно пожал плечами и отвернулся, снова занявшись созерцанием долов. — Лишнее знание.

— Твой проводник и от меня держит в секрете историю Проклятого. Тоже лишнее знание?

— Да.

— Тебе она известна?

— Да.

Макс заскрипел зубами от злости. Рука зачесалась — так захотелось ударить ключника прямо в челюсть.

— Я поговорю с князем золотых, — Зарго провел рукой по лицу, будто угадав мысли собеседника. — К изумрудным отправились Ллед и Бринг. Стоит подумать об объединении лесных охотников с нефритовыми змеями.

— Отлично! Отошли к нефритовым Зользу. Она ходит за мной по пятам.

— Такова её роль.

Макс шумно выдохнул и сменил тему.

— Я слышал, ты попросил золотых выслать воинов для защиты Рва, — произнес он. Слова отчего-то дались с трудом, будто на полуфразе не хватило воздуха. Неприятно защемило под ребрами. Макс спешно вздохнул.

— Князь золотых милостиво согласился помочь нам, — подавив зевок, заметил Зарго.

— Как при атаке мертвых рубиновых? И, к слову, не пора ли нам увидеть Великий разлом?

Макс кашлянул. Дыхание снова сбилось.

«Как обморочная девчонка, ей-богу», — подумал он, покачав головой.

— Когда соберем кланы, направим туда объединенную группу, — отозвался Зарго, разворачиваясь. — Мне пора. У входа твоих приказов ожидает помощник. Не слуга, заметить, а огнеглазый!

— Какая честь, — сил хватило лишь на отмашку. Стоило Зарго удалиться, как Макс, прислонившись правым плечом к стене, прижал руку к сердцу и, опустив голову, захрипел. По левой стороне груди разливался жар, воздух стал тяжелым и вязким. Каждый вздох требовал усилий. Макс, недолго думая, обратился к магии. Прилив бодрости на самочувствии сказался слабо, но дышать стало легче. Не без труда Макс поднялся на второй уровень, цепляясь за перила лестницы, как немощный старик. Сел на кровать, застеленную тяжелым покрывалом, хотел лечь, но передумал. В пещеру заглянул помощник, почесывая затылок. Макс открыл было рот, чтобы его позвать, но тут в сердце кольнуло так, что от боли потемнело в глазах.

— Сукин ты сын, Это, — Макс вцепился рукой в покрывало и, до крови закусив губу, сложился пополам. — Кукловод чертов. Сдохну — будешь искать новую марионетку.

Кое-как разогнувшись, Максим вздохнул пару раз, протер глаза и осторожно поднялся на ноги. Для отдыха время ещё не пришло.

— Эй! Сын ветра, как тебя…

— Эрго, — послышался снизу бодрый голос.

— Найди Эхтена, князя серебряных, скажи, что мне нужно его увидеть.

— Миг!

Миг затянулся. Макс уже успел спуститься вниз, когда над долами разлетелся сигнал тревоги. Золотые засекли мертвые крылья. Скрипя зубами, Макс выглянул из пещеры — в коридоре мельтешили слуги.

— Я же говорил, тени придут за серебряными, — бросил пробегавший мимо мужчина.

— Их маги давно свои души-то продали, — вторила его спутница. — А князь их — сама тьма. Ой, бед будет!

— Что происходит? — Макс вышел в коридор. На него, размахивая руками, несся всклокоченной Эрго.

— Черный Дракон! Черный Дракон! — орал он на весь коридор. Слуги, оборачиваясь, замирали, недоуменно разглядывая Макса. — Серебряный князь улетел из каменоломни!

— Куда?

Сердце снова кольнуло, и Макс сжал кулаки. Эрго, пыхтя, затормозил перед ним, едва не сбив с ног.

— Я не знааааю!

— Я знаю, — откуда не возьмись у пещеры появилась Зольза. Проводив взглядом слугу, перебежавшего ей дорогу, нефритовая нервирующе медленно подплыла к Максу. — Ты бледен, мой драгоценный Черный Дракон.

— Ближе к делу. Золотых атакуют тени?

— Тени, не тени, — протянула Зольза, кладя руку ему на плечо. Эрго смущенно отвел глаза, когда нефритовая, едва не касаясь губами уха Макса, томно зашептала. — Говорят, рубиновая дева пересекла границу. Говорят, все рубиновые теперь тени, и им велено отрывать головы. Но Эхтен не верит. Эхтен собрал воинов и улетел спасать краснокрылую.

— Твою мать…, — выдохнул Макс, округлив глаза. — Да их же…

Резко развернувшись, он бросился в пещеру, за мгновение пересек её и, замерев у самого края, приготовился к обороту. Ветер ударил в лицо.

«Не стоит».

«Твои проблемы».

Шагнув за край, Макс расправил черные крылья.

* * *

Свет ослепляет.

Лиа вспомнила об этом, когда заметила высверки на шкурах золотых. Сигнал тревоги разнесся над степью, и рубиновая поняла, что оплошала. Стражники приняли её за тень и повели себя соответствующе. Она спускалась к самой земле, лапами задевая траву, она взмывала в небо, исчезая в лучах солнца, но мощные сыны ветра и дочери лавы не отставали — их острые когти оставили глубокие борозды на хребте, шипы хвостов порвали перепонку на правом крыле, но Лиа не вступала в битву. Измученная, раздосадованная, злая на себя и свою непомерную глупость, она резко ушла вправо, ухитрилась увернуться от удара крупного золотого, и бросилась к узкой расщелине, темневшей на каменистом склоне холма. Перекинулась на лету, перекатилась через голову и забилась в темную, тесную нишу. Стражники подняли вой и ринулись вниз, не желая упускать трусливую тень. Лиа, ощущая, как боль от повреждений, полученных в крылатом обличии, разливается по телу, кусала губы, прислушиваясь к реву загонщиков. Неужели не видели, что глаза её полны пламени? Неужели не заметили, как цветом заката играют на её шкуре лучи солнца? Хотя золотые всегда были слепы. Жаль, она не подумала об этом раньше.

Они убьют. Не остановятся, не задумаются, разворотят холм, щеря огромные пасти. А ведь даже тени не смогли сломить её… Лиа глубоко вздохнула, прикрыв глаза. Она снова бросила детей. И стоило ей вспомнить о выводке, как сквозь алчные хрипы золотых, пробился высокий пронзительный рев.

— Эхтен, — прошептала она, пораженная. — Зачем же…

Бросилась вперед, перекинулась, налетела на золотого, караулившего её у пещерки, отшвырнула его, ударив в плечо рогами-короной, и ринулась в небо, к серебряным молниям. Ей не дали лета — дочь лавы, сильная и опасная, вцепилась когтями в спину и, шипя, потянула вниз. Швырнула на камни, уперлась лапой в шею и, показав огромные клыки, приготовилась к убийству. Лиа сопротивлялась, лягалась и била противницу хвостом по незащищенным бокам, но та будто и не чувствовала боли, пока князь серебряных, расправив искрящиеся холодом крылья, не упал на неё сверху. Золотая, взревев, прогнулась, откатилась в сторону, снеся массивным телом молодые деревца, и едва удержалась на склоне холма, когтями вцепившись в каменистую почву.

Серебряные опускались подле рубиновой, хвостами взрывая землю. Эхтен, склонив венценосную голову, рычал угрожающе низко. Лиа, шатаясь, поднялась на ноги, и укрылась за ним, прижав к телу помятые крылья.

— Защищаешь тень, серебряный? — рычали стражники, летавшие над ними. — Предатель! Предатель! Пожиратель мертвечины! Должен быть убит!

— Цела? — спросил он, не оборачиваюсь.

— Да, — ответила глухо. — И твоя сестра жива. Я нашла её.

Эхтен заворчал, ещё ниже опуская голову. Золотые разделились, готовясь напасть с боков. Лиа попятилась, чуть приподняла крылья, изогнула хвост, решив защищаться до последнего и… увидела свет. На мгновение он ослепил её, и она, закрыв глаза, пригнулась к земле, подчиняясь чужой воле, немому приказу, который, будто бы проникая в разум, заставлял смириться с превосходством существа, таинственного, непоколебимого и бесконечно могущественного.

Когда она открыла глаза, Черный Дракон уже стоял перед ними, огромный, как скала.

— Вниз, — прорычал он. Золотые спешно опускались на землю, не смея противиться воле бога. — Где тень?

— Её укрывают серебряные, — принялся оправдываться стражник. — Мы пытались…

— Уйди, — рявкнул черный на Эхтена, но тот, склонив голову, не двинулся с места. Тогда Лиа сама вышла вперед, сверкая полными огня глазами.

— Я нашла ключницу, Воин тысячелетия, — дерзко прорычала она. — И отведу тебя к ней.

Черный вытянул шею, шумно выдохнул облака пара, оглядел, скалясь, опустивших головы золотых.

— Где тень? — от рева его затихла степь. — Где тень?!

Сбоку от него почти бесшумно опустилась нефритовая. Стражники угрюмо молчали.

— Сможешь отвести к ключнице? — Черный резко расправил крылья, отшвырнув синюю в сторону. Та, изящно изогнувшись, припала к земле и замерла. — Двое серебряных, двое золотых. Со мной. Сейчас.

— Но, Воин, наш князь…

— Я — ваш князь! — отрезал черный, ударив хвостом так, что задрожала земля. В один прыжок он взмыл ввысь, и степная трава склонилась под порывом ветра. Лиа обернулась к золотым, издала торжествующую трель и устремилась следом. Эхтен остался — он не мог бросить своих товарищей наедине с раздосадованными золотыми. С Черным Драконом отправились двое его верных воинов — рвавшаяся в бой Кэзрах и могучий Дэр.

* * *

Дети почувствовали приближение Черного Дракона раньше, чем его увидели дозорные отщепенцев. Я, прижав колени к груди, сидела на койке и дремала.

— Он летит, — пропищал сидевший подле меня мальчишка. — Я даже слышу его рев!

— Кто? — встрепенулась я. — Кто летит?

— Воин тысячелетия! — выпалил тот, вскакивая на ноги. Остальные дети возбужденно загалдели. — Это точно он!

В коридоре послушался приглушенный гул, и в проеме появился тот самый сын ветра, которого я первым увидела в гуще сельвы. Именно он провожал нас с Лиа в пещеру.

— Он явился! — произнес агатовый дрогнувшим голосом. — Черный Дракон здесь!

Дети не на шутку раскричались, но я, поднявшись, дала им знак вести себя потише.

— Потерпите немного, совсем скоро…

— Саша.

Я вздрогнула и обернулась. Агатовый отступил в сторону, почтительно склонив голову. Передо мной предстал Макс, которого я, кажется, не видела сотни лет. В пещере все разом смолкли, только за стенами шумели потоки воды, низвергаясь с огромных высот обрыва, да гудели где-то внизу стражники, запоздало оповещая жителей о прибытии бога.

— Принесла нелегкая, — фыркнул Пусть, прерывая затянувшееся молчание. — Давненько не виделись, страж. Забыл о своих обязанностях?

Макс перевел взгляд на проводника и, не сказав ни слова, шагнул вперед. Лиа, таившаяся за его спиной, метнулась к детям, которые взирали на моего стража, разинув рты.

— Это он, что ли, Черный? — спросила одна из девчонок.

— А глаза слуги…

— Чтобы видеть тени, глазам светиться не обязательно, — чересчур резко ответил Макс. — Собирай свой выводок, и летим.

— А остальные? — Лиа, присев перед детьми, обернулась и удивленно посмотрела на Черного Дракона.

— Кто?

— Отщепенцы.

— Если хотят, пусть летят с нами.

— К золотым?

— Мне это не интересно, — довольно грубо отрезал мой страж. — Я летел сюда за ключницей.

— Макс, — я, наконец, шагнула к нему навстречу. — Пробуждение теней началось с Великого разлома. Эти кхелет хатра, что приютили нас, в опасности. Им нужно укрытие.

— Я пришлю сюда жрецов, — он мельком оглядел меня. — Ты цела?

Не такой встречи я ожидала.

— Отщепенцы не полетят со жрецами, — заметила Лиа. — Они верят в тебя, но не в твой культ.

Макс равнодушно пожал плечами.

— Ничем больше помочь не могу, — и снова посмотрел на меня — угрюмо и раздраженно. — Я тебе вопрос задал.

— Я не полечу без них, — в тон собеседнику ответила я.

Страж нахмурился.

— Макс, им нужна помощь. Они укрыли детей, приютили нас, им нет дела до войны, но в сражении с тенями им не выстоять.

— И я должен их в этом убедить? — он шагнул вперед, нависнув надо мной, и я попятилась. В его взгляде было столько ярости, такой шквал гнева, что мне стало не по себе.

«Что они с тобой сделали?» — в отчаянии подумала я.

— Ты поэтому сидела здесь, пока я мотался по полям, выискивая твои останки? — зарычал он. — Ждала, что я прилечу и всех спасу?

— Макс, ты…

— Отличный план, — страж, свирепо раздув ноздри, перевел взгляд на Лиа. — Одна умнее другой! А вы не подумали…

Он увидел детей и замолчал. А те, затаив дыхание восхищенно оглядывали Черного Дракона. В этом мире был лишь один герой легенд, и теперь он стоял перед ними — сильный, суровый и… злобный. Я молчала, ожидая.

Макс закрыл глаза.

— Ясно, — отрешенно произнес он, и, пройдя мимо меня, замер у самого края, готовясь к обороту.

— Постой! — вскричала я, но он уже сделал шаг в пустоту. Дети и столпившиеся у входа в пещеру отщепенцы, желавшие поглазеть на живого бога, притихли в ожидании. И вот огромный дракон, расправив черные крылья, предстал перед нами во всей красе. Гигант оскалился, показав клыки, а потом ушел вниз и появился уже в отдалении, на фоне голубого моря, дав собравшимся возможность оглядеть себя от пик острых рогов до кончика гибкого хвоста.

— Какой огромный!!! — загомонили дети.

— Он точно уничтожит тени!

— Да неужели мы видим Черного Дракона?!

— Он будет сражаться за нас!

— Жалко, отец его не увидит. Он всегда говорил, что жрецы врут!

— А представляете, какое у него пламя? Уххх!

— Конец теням!

Отщепенцы молча переглядывались.

— Вот же выпендривается, — фыркнул забытый всеми Пусть. — Он вроде злее стал, не заметила?

— Черный Дракон объявил перемирие и явился сюда, чтобы призвать вас на битву, — Лиа обернулась, серьезно оглядела замерших у входа. — Мы должны забыть о разногласиях и вместе отвоевать мир у теней.

— И бросить наши дома? — спросила стоявшая впереди женщина. — Оставить нашу обитель?

— И где мы будем жить?

— Нас, что, прокормят золотые?

— Нет, будем объедать жрецов!

— Пусть, — шепнула я. — Скройся куда-нибудь.

— Куда? Ты не назначила мне дом.

— Выбери любой камень.

Проводник недовольно укусил меня за ухо и исчез.

Протиснувшись в коридор, я налетела на Кэзрах, которая стояла позади гомонивших. К толпе подтягивались всё новые и новые зеваки, оттесняя серебряную в полумрак узкого коридора, а она, раздраженно передергивая плечами, даже не пыталась пройти вперед.

— Кэз! — я бросилась к дочери лавы и крепко обняла её. — Ты жива! Как…

Та отстранилась и вскинула руку, отметая лишнюю болтовню.

— Жива и всё тут, — она огляделась, поискала кого-то глазами. — Здесь не поговорить. Он не навредил тебе?

Я мигом поняла о ком речь и отвела взгляд.

— Нет. Мы долетели до Великого разлома. Он остался там, — я посторонилась, пропуская к пещере очередную группу отщепенцев, спешивших увидеть чудо. — Лиа нашла меня и привела сюда.

— Они заодно? Лиа и Тахар?

— Нет, но…

— Магические штучки, — фыркнула Кэзрах, не дослушав меня. — Рэй приказал лететь обратно, как только найдем тебя. Поторопись.

— Что с кланом? — уже на бегу спросила я.

— Плохо, — она резким движением отшвырнула прочь зеленую бороду, свисавшую с потолка и преграждавшую нам путь. — Обитель разрушена, угодья разорены. Гешет мертв.

Я закусила губу, покачала головой. Он ведь был моим дедом! И пусть я совсем его не понимала, но…

— А Женя?

— Эхтен — новый князь. Он и Черный Дракон отвели спасшихся к золотым.

— И вы уживаетесь вместе?

— С нами ещё куча жрецов.

— И что дальше? Война с тенями? — мы вышли на открытую площадку, где грелась на солнце парочка золотых, прибывших вместе с Максом, и остановились. Кэз приложила ладонь ко лбу, прикрывая глаза от солнца, и огляделась.

— Как прикажет Черный Дракон, — дочь лавы бросила неприязненный взгляд на золотых и раздраженно продолжила. — Рубиновых нет, зеленые в смятении, жрецы твердят о величии живого бога и ведут его в Облачный град, но они не знают что делать…

Я чуть подалась вперед и шепотом спросила.

— Так на Макса повлияли жрецы?

Кэзрах, убрав ладонь, обернулась и с грустью посмотрела на меня.

— Он исчезает, Саша, — в её голосе скользнули нотки печальной нежности. — Рэя пожирает Черный Дракон. А в боге, что рожден убивать, доброты быть не может.

— Не говори глупостей, дорогая, — прошелестел незнакомый мне голос.

Глаза Кэзрах полыхнули красным. Она оскалилась, глядя на кого-то за моей спиной, и сморщила нос. Я обернулась. Позади меня, подпирая плечом каменный свод, стояла худая, почти прозрачная дочь лавы, обмотанная по самые щиколотки пыльной черной тряпкой. С узкого длинного лица на меня смотрели огромные желтые глаза.

— Будь подле тебя твой остроумный проводник, он бы рассказал, что меня зовут Зольза, и я — маг в свите ключника третьего мира, — женщина с гибкостью змеи оттолкнулась от свода, выполнив такое количество ненужных движений, что мне поначалу показалось, будто она решила станцевать нечто непристойное. — Где же великий Пусть?

— Исчез по делам, — ответила я, непроизвольно отступая.

— Правда? Как забавно.

Кэзрах недовольно фыркнула.

— Зольза, поди, погрей шкуру на солнце, — грубо бросила она. — Тебя с нами никто не звал.

— Заткнула бы ты свою пасть, дорогая, — елейным голоском пропела Зольза, продолжая улыбаться. — Исчезни. Мне нужно говорить с ключницей.

— Жрице рискованно оставаться одной среди отщепенцев, — Кэз почти рычала.

— Всё в порядке, — я вскинула руки в примирительном жесте. — О чем нам нужно поговорить?

Зольза поймала меня за локоть и потянула в сторону. Кэз, что-то злобно пробормотав, последовала за нами, отстав на десяток шагов. С площадки вели два пути: один — внутрь пещер, где толпились отщепенцы, второй — на узкую дорожку, идущую вдоль отвесной скалы. Именно туда тянула меня моя новая знакомая. Не дойдя несколько шагов до дорожки, я решительно остановилась и, высвободив локоть из цепких пальцев Зользы, вопросительно посмотрела на дочь лавы.

— Я слушаю.

Зольза разглядывала каменную стену, по которой ползали толстые, желтые многоножки. Стена была холодной, а вокруг нас царила нестерпимая духота. На камне выступали капельки влаги, и многоножки аккуратно собирали их, стараясь не пропустить ни одной.

— Черный Дракон — твой страж, — произнесла Зольза, пальцами касаясь холодной каменной стены.

— Да, — кивнула я, не поняв, спросили ли меня или сочли нужным напомнить.

— Теперь он надежда этого мира, понимаешь?

Выходит, второе.

— Стараюсь понять.

— Если он оставит нас, тени победят, — медленно, смакуя каждое слово, продолжала Зольза. — Множество смертей, страдания и боль ждут наш мир. Без него победа невозможна. Понимаешь ли ты это, ключница?

— Разве он собирается уходить? — осторожно поинтересовалась я, хотя предполагала, что знаю ответ. «Я оставлю этот мир, как только жрецы допустят тебя к дверям».

Зольза прищурилась.

— Страж идет за ключницей, — холодно ответила она. — А Рэй хочет быть хорошим стражем. Он стремится уберечь тебя ото всех опасностей, которыми изобилует твой нелегкий путь. Но он, гоняясь за тобой, забывает, что и остальные нуждаются в его защите. Подумай о них. Изумрудные, юные рубиновые, свободные, твой клан, твой… брат.

Я отвернулась.

— Что вы хотите от меня?

— Всего лишь одного — отдай нам Черного Дракона.

Я нахмурилась, слабо понимая, что значат эти её слова.

— Я не могу указывать… Рэю.

Зольза улыбнулась ещё шире и, протянув руку, погладила меня по плечу.

— Но ты имеешь на него влияние. О, дитя, не отрицай. Он связан с тобой не только обязательствами стража перед ключником, но и словом, что дал твоей матери.

Я молчала.

— О, да, — продолжала петь Зольза. — И чем-то ещё, невидимым и тонким…

— Что вам от меня нужно? — процедила я, не решаясь, однако, смотреть на жрицу. От взгляда на неё начинала кружиться голова.

— Мы должны вместе бороться с тенями. Под черным крылом Воина тысячелетия.

— Согласна, — я собралась с духом и все же взглянула на Зользу. — Ведь вы сами со Здесь справиться, увы, не можете.

Глаза Зользы сузились, улыбка сползла с лица, как многоножка с камня.

— Пусть рассказал тебе сказочку? — прошипела нефритовая, и от её свистящего шепота дрогнул ореол. — И что ты из неё поняла, ключница?

— За ваши ошибки кхелет хатра платят слишком дорого.

Перед глазами замерцали мушки, меня вдруг замутило, и земля под ногами качнулась. Зольза до боли стиснула мое плечо.

— Глупое дитя… Мы платим за ошибки предков кровью нашего потомства. А ты… Ты, венценосная, сколь высоко ценишь себя?

— Макс сам волен решать, что для него правильно, — с трудом вымолвила я, дергая плечом и пытаясь сбросить руку нефритовой.

Зольза подалась вперед.

— Тогда не навязывай ему свое «правильно».

— Кэзрах, Саша! — но я, не обращая внимания на оклик, продолжала таращиться на Зользу. В ушах неприятно зазвенело, и если бы не Кэзрах, подоспевшая, как всегда, вовремя, я бы упала. Дочь лавы подхватила меня под руки.

— Бедная девочка, совсем измучилась, — зацокала Зольза, отстраняясь. — За ней глаз да глаз нужен, как за яйцом. А тут такая жара. Черный Дракон.

Нефритовая поклонилась и прошла мимо, поводя бедрами. Макс и подошедший вместе с ним агатовый проводили Зользу одинаково ненавидящими взглядами.

— Чего она хотела? — буркнул страж, глянув на меня.

— Познакомиться, — я сделала вид, что просто опираюсь на руку Кэзрах, хотя голова ещё кружилась.

— Нефритовой погани обязательно всюду таскаться за тобой? — сварливо поинтересовалась дочь лавы. — Ядовитая, как слепень.

— И липкая, как дерьмо, — согласился агатовый. — Зря она тут одна бродит.

— Так проучите её, — Макс пожал плечами. — Мешать не буду.

— Учтем, Черный Дракон, — хитро усмехнулся тот. — Где хотите подождать вожаков?

Макс, вместо ответа, кивнул мне.

— Жарко?

— Не то слово, — язык еле ворочался.

— Может, в купальни? — встрепенулся агатовый. — Они есть в скале, где прячутся реки. Прохладно, и крылья расправить можно во всю ширь.

— А у нас есть время? — спросила я. — Кэз сказала, что мы должны улететь.

— Некуда торопиться, — коротко отозвался Макс.

Мы с Кэзрах переглянулись.

— Я позову Дэра, — бросила серебряная и, отцепив меня от своей руки, поспешила к взлетной площадке.

— Крог, покажешь путь? — обратился Макс к агатовому, который провожал Кэзрах хищным взглядом.

— Конечно, Черный Дракон. Идите за мной, — отозвался тот и облизнулся.

Макс протянул мне руку. Я тут же вцепилась в его локоть, помотала головой, силясь прийти в себя.

— Тебе что-то сказала Зольза? — спросил Макс, хмурясь. — На тебе лица нет.

— Говорила о твоей значимости, — тихо ответила я.

— Угрожала?

— С чего бы?

— Жрецы иначе говорить не умеют.

Мы помолчали. Агатовый, шедший впереди, разгонял зевак, облепивших площадку в надежде увидеть Черного Дракона. Даже золотым пришлось перекинуться — их оттеснили к самому краю. Свободные кхелет хатра в человеческом обличии будто воплощали в себе идею единства многонационального мира. Светловолосые и рыжие, с белой, почти прозрачной кожей и темной, как шкура Черного Дракона, они смотрели на нас глазами цвета лавы.

Вот слуг среди них почти не было.

Я покрепче вцепилась в руку Макса.

— Мне нужно тебе кое-что рассказать, — шепот потонул в гуле голосов, но страж меня услышал.

— Позже, — отозвался он, настороженно оглядывая взиравших на него отщепенцев.

— Никому не доверяешь?

— С некоторых пор даже себе.

Значит, и он сам понимает, что изменился.

— Ты внушаешь им благоговейный ужас.

— Не я, а то, чему предшествует мое появление.

— Сюда! — агатовый протиснулся в коридор, который вел к выделенной нам с Лиа пещере. Здесь же нас догнали Кэзрах и Дэр.

Мы миновали пещеру, поднялись вверх, едва ли не до самого леса, а потом коридор повел вниз. С каждым шагом дышать становилось легче. Из глубины тянуло прохладной свежестью. Макс подстраивался под мой шаг, давая возможность передохнуть, и к купальням я спустилась в бодром расположении духа. Крог, шедший впереди, остановился перед травяным пологом, преградившим нам путь и, перед тем, как эффектно отдернуть его, провозгласил.

— Великолепный купальный грот, где мечтают побывать даже боги!

И он нисколько не преувеличил.

Перед нами предстала огромная, светлая пещера, сокрывшая от удушливого жара в своем нутре бесценные сокровища — прохладные зеленые озера. На множестве белых колонн, по форме напоминавших песочные часы, вокруг узкой середине, обхватив её тонкими усиками, висели темно-лиловые, похожие на виноградные, гроздья. Среди продолговатых ягод ютились нежно-сиреневые цветы, вокруг которых порхали крупные, с ладонь, бабочки. Их голубые крылья, украшенные витиеватыми серебристыми линиям, источали призрачный, завораживающий свет. Из-за этого свечения казалось, что над поверхностью зеленых озер танцуют духи.

— Проходите, — агатовый отступил в сторону. — Маленькое озеро справа — мелкое, вода там плотная, но теплая. Центральное — общее, но сейчас вас никто не потревожит. Слева — озера-близнецы, прозрачные и прохладные, очень глубокие в центре.

— Здесь можно утопить Зользу, — задумчиво прошептала Кэзрах.

— У нас мало тканых покрывал, — как бы между прочим заметил агатовый. — И они не очень хороши.

— Брось, Крог, — Макс вяло отмахнулся. — Благодарю за помощь. Проследи за тем, чтобы нас никто не беспокоил. Особенно жрица, а то придется последовать совету Кэз.

Агатовый ещё потоптался у входа, повздыхал, оглядывая Кэзрах, да так и ушел ни с чем, что-то бормоча себе под нос.

Кэз и Дэр долго не думали — оба выбрали большое центральное озеро, мигом скинули зачарованные наряды и вошли в воду.

— Княжна! — Дэр ударил широкой ладонью по поверхности, подняв тучу брызг. — Искупайся!

Вытаращив глаза, я оглядывала обнаженного сына ветра, который выжидательно смотрел на меня. Кэзрах, по шею опустившись в воду, закусила губу, силясь не засмеяться.

— Дэр, оставь княжну в покое, — наконец, вымолвила дочь лавы. — Не забывай, откуда она.

— Прости, — Дэр, добродушно улыбнувшись, отвернулся, показав мне теперь ещё и свой зад.

— Окунешься здесь или пойдем дальше? — насмешливо поинтересовался Макс.

— Пойдем, — быстро согласилась я. Мы прошли к холодным озерам — двум зеленым полукругам, меж которых тянулся настолько узкий перешеек, что идя по нему ноги приходилось ставить точно одну перед другой. Миновав его, мы оказались у мелководья — почти у самого свода пещеры. Я осторожно, вытянув ногу, пальцами проверила воду. От прохладного, освежающего касания по телу побежали мурашки, и я, осмелев, сделала шаг вперед.

— Что ты хотела мне рассказать? — спросил Макс, проходя мимо.

— Я ду… Твою мать, Максим!!! Ну ты же из шестого!!!

Эхо повторило мой злобный вскрик, и я отвернулась, покраснев до корней волос. Страж застал меня врасплох.

— Я из третьего, — недовольно заметил мой спутник. — Что же ты так не орала, когда Дэр раздевался?

— Не знаю…

— По лесу изумрудных я тоже без одежды бегал.

— Действительно.

— Саша, — я услышала плеск воды. — Мне сейчас не до стеснений. Если для тебя это слишком — иди в соседнее озеро. Я подплыву к перешейку.

Не оборачиваясь, я согласно кивнула и, выйдя из воды, направилась ко второму водоему. Приготовившись стянуть платье, оглянулась — Макс подплыл к перешейку и, повернувшись ко мне спиной, закинул руки на берег.

— Черт с вами, — прошептала я, быстро скинула одежду и в два прыжка ушла на глубину. От погружения захватило дух. Потянуло было вниз, но я, окунувшись, мигом поднялась к поверхности, покрутилась на месте, и принялась нарезать круги. Вода не была холодной — я чувствовала себя вполне комфортно. Дышать стало легче, мысли истончались, как туман под лучами солнца, и, в конечном счете, оставили меня наедине с прохладной негой. Рассмеялась Кэзрах, и я, вздрогнув, вернулась с небес на землю. Бросила опасливый взгляд на Макса, но он все также сидел в воде у перешейка. Набрав в легкие воздуха, я нырнула к серебристому дну. Казалось, что оно находится в какой-нибудь паре метров, но, удостоверившись, что это не так, я вернулась на поверхность. Снова задержала дыхание и, незаметно подплыв к перешейку, подняла целую тучу брызг. Макс запрокинул голову, и, усмехнувшись, поинтересовался.

— Отошла?

— Да, — я зацепилась за небольшой выступ на каменной стене, разделявшей озера, и замерла, по грудь укрывшись за перешейком. Макс развернулся ко мне и, чуть приподнявшись, положил локти на берег. Только тут я заметила на его груди розоватый широкий шрам у самого сердца.

— Откуда это? — спросила я тихо, сама испугавшись вопроса.

— От жрецов, — равнодушно ответил Макс, проследив за моим взглядом. — Дело в том, что Черный Дракон — это не просто черная ящерица. Воин тысячелетия — носитель знания и силы Это.

Я нахмурилась.

— Проводник Это в твоем теле?

Макс какое-то время пристально смотрел на меня. Видимо не ожидал, что я так быстро пойму его объяснение.

— Верно.

— Выходит, Черный Дракон и Проклятый — две крайности этого мира, — я не сводила глаз со шрама. — Это и Здесь. Ты и Тэй.

— Тэй? — Макс подался вперед. — Тэй Тахар — Проклятый?

Я отвернулась, зажмурилась, осознавая, что подписываю Тэю смертный приговор.

— Да, Максим. Здесь пытается захватить его разум.

— Что значит «пытается»?

— Тэй забрал меня из обители, мы говорили с ним потом… В поле… Он сопротивляется влиянию Здесь, борется с его волей. Спроси у Пусть — он всё расскажет!

— Зачем он забрал тебя из обители?

— Хотел спасти, защитить…

— От теней, которые туда привел?

— Тени привел Здесь.

Приготовившись к спору, я с вызовом посмотрела на Макса.

— Здесь говорил с тобой? — спросил он.

— Да. Когда брал верх над Тэем.

— И что ему нужно?

— Он хочет заполучить Пусть в союзники.

— А что Пусть?

— Боится, что Проклятый сможет повлиять на него через меня.

— Он может?

— Пусть считает, что да.

Макс невесело усмехнулся.

— Говоришь, он хотел тебя защитить? — во взгляде его читалась холодная ярость. — Удача, что он не убил тебя.

— Тэй не причинит мне вреда, — слишком уж пылко выпалила я, и Макс, вскинув брови, посмотрел на меня недоуменно. Я выдержала взгляд стража, плотно сжала губы. Только вот румянец, заливший щеки, сдал с поличным.

— Ясно, — вынес свой вердикт Максим. — Как тебе удалось убежать от него?

— Ни от кого я не убегала! — соврала я. — Мы оказались у Великого разлома.

— Чисто случайно?

— Из-за меня! Я не знала, куда лететь! Когда Тэй отрубился, я решила отнести его в Ров.

— Похвально. Дальше.

— Но дороги не знала, оказалась у разлома, а там… Там всё плохо. Всю пропасть заливает чернота вперемешку со звездами. Густая вязь, даже дышать трудно. Тэй провел нас до самого дна. И не единая тень меня не тронула. Зато с Пусть они болтали, как со старым знакомым.

— Кто? Здесь?

— Все тени вместе взятые! Они называли Пусть «сильнейшим».

— Проклятый затащил тебя на дно разлома. И что вы там нашли?

— Не Проклятый, Тэй!

— Саша, мне жаль, но…

— Тебе-то что жалеть, ты его терпеть не мог, — разозлилась я. — Лиа победила тень, и Тэй сможет.

— Здесь — непростая тень. Где же Тэй сейчас?

— А Тэй — непростой маг! Не знаю, он… Он остался в разломе.

— Он напал на тебя?

Я колебалась лишь секунду, но этой секунды оказалось достаточно, чтобы Макс сделал выводы.

— Саша, его разум захватил Здесь.

— А твой разум, что, захватил Это?! — в сердцах бросила я. — Иначе почему ты меня не слушаешь?!

Макс шумно выдохнул, покачал головой.

— Ты сама не хочешь ни о чем говорить. Каждый ответ приходиться вытягивать, как клещами. Поговори со мной спокойно, и я постараюсь тебя понять, хорошо?

Я по нос погрузилась в воду, слушая стража.

— Прости, — ответила, вынырнув.

— Ладно, — Макс кивнул. — И ты меня. Значит, без тайн и недомолвок?

Естественно, что о поцелуе я умолчала. Впрочем, Макс и так понял, что я неравнодушна к Тэю. Страж слушал внимательно, и мне отчего-то стало спокойно под его взглядом. Глаза Макса, без всполохов пламени, смотрели снисходительно и чуть устало, но то были глаза человека, и я смела надеяться на человеческое отношение к ситуации.

— Потом я увидела Лиа. Она каким-то образом чует свет и тьму. Может найти и тебя, и Тэя.

Макс почесал шрам, задумчиво оглядывая озеро за моей спиной.

— Но что случилось с тобой? — тоскливо спросила я.

— Постой, — произнес он, прижимая руку к сердцу. — В разломе был статичный телепорт?

— Так сказал Тэй.

— Ты больше никому об этом не говорила?

— Нет.

— Отлично. Продолжай в том же духе. И, возможно, нам удастся докопаться до истины, — он, поморщившись, мотнул головой. — Ладно, собирайся. Меня уже, наверное, ждут.

— А мне ты ничего не расскажешь? — спросила я, отталкиваясь от перешейка. Макс неопределенно пожал плечами. Черт возьми, он что-то понял, но не собирался делиться со мной своими мыслями. Просто нырнул, эффектно поставив точку в разговоре.

Я быстро подплыла к берегу, оглядела полотенце, похожее на плед, решила им не обтираться, и, кое-как отряхнувшись и натянув платье, решительным шагом направилась к Максу, желая во что бы то ни стало вывести его на чистую воду. Страж пледом не побрезговал и теперь стоял на берегу, одетый, с тряпкой-полотенцем на плече.

— Слушай, ты вообще собираешься… Макс?

Он поднял голову, посмотрел на меня невидящим взглядом и стал оседать. Вскрикнув, я подскочила к нему, помогла опуститься на землю.

— Макс? Макс?! — я склонилась над стражем, ставшим белым, как полотно, и, схватив его за плечи, легонько тряхнула. — Маааакс!!!

— Тихо, тихо, — он прикрыл глаза, ртом хватая воздух. — Без… паники.

— Что случилось? — Кэзрах и Дэр спешили к нам. Оба одетые, слава богам.

— Рэй! — огнеглазая, рухнув перед Максом на колени, встревожено оглядела его. Дэр замер рядом.

— В норме, — удивительно зло отрезал страж, открывая глаза и приподнимаясь на локтях. — Идите, я догоню.

— Сдурел? — возмутилась я. — Ты на ногах стоять не можешь.

— Я сказал, идите! — Макс отшвырнул от себя руку Кэзрах, когда та попыталась погладить его по щеке. От этого жеста мне стало неуютно. Огнеглазая смутилась, распрямилась, как пружина, и, вскочив на ноги, сделала Дэру знак следовать за ней.

— Княжна? — воин протянул мне руку.

Я лишь отрицательно покачала головой.

— Подождите нас у выхода.

Когда серебряные удалились, Макс снова лег на каменный пол. Я вытащила плед из-под его плеча и, свернув валиком, положила стражу под голову.

— Из-за шрама? — как можно спокойнее спросила я, задержав ладонь напротив сердца. По пальцам побежали голубоватые искорки.

— Да.

— Жрецы пытались тебя убить?

— Почему же пытались? У них всё получилось. Иначе Это не стал бы частью Черного Дракона.

Я до крови закусила губу. Тень всегда ждет смерти носителя, чтобы укорениться в его теле.

Макс кашлянул и, оттолкнувшись от пола, сел.

— А Это тебя не угробит? — я переместилась за спину стража и, встав на колени и чуть подавшись вперед, положила ладони на плечи Макса.

— Черт его знает, — снова покашляв, ответил он. — Говорит, что нужно набраться сил.

Пальцы чуть покалывало. Я применила самое простое заклинание, направленное на улучшение самочувствия.

— Быстро научилась, — Макс, почувствовав силу ореола, вздрогнул. — Женя помог?

— Тэй.

— Ясно.

Страж вскочил так резко, что я, потеряв опору, едва не упала. Он пошатнулся, не без труда удержал равновесие и, выпрямившись, протянул мне руку.

— Идем, — потребовал он.

— Тебе бы не мешало отдохнуть, — процедила я.

— Пускай Это заботится о моем самочувствии.

Я, пожав плечами, вцепилась в его ладонь и рывком поднялась. На миг мне показалось, что сейчас он просто упадет вместе со мной, но Макс резко притянул меня к себе.

— Запомни, — свистящим шепотом произнес он. — Что бы ни случилось, я сначала твой страж, и только потом Черный Дракон. Не слушай жрецов. Я всегда буду рядом.

Посмотрев на него снизу вверх, я открыла было рот, чтобы признаться, как скучала по его уверенности и упрямству. Хотела сказать, что мне очень жаль, и ему следует беречь себя, но вместо этого…

— Таков твой долг, страж.

— Вот и славно, ключница.

* * *

Сердце ворочалось под ребрами, между ударами неприятно вздрагивая, трепыхаясь, как пойманная птица. Макс, конечно, не подавал виду и даже слушал, что ему говорили вожаки отщепенцев — нефритовый, агатовая и рубиновый. Совет они начали с благодарностей за визит, потом зачем-то принялись рассказывать, как появилась их стая, что такое свобода от кланов…

Бессмысленная трата времени. От них всего-то и требовалось, что последовать за ним.

Золотые уже были предупреждены и, конечно же, выказывали недовольство — в качестве незваных гостей с них хватало серебряных. Чтобы Зольза не нервировала отщепенцев, Макс отослал её договариваться с нефритовыми. Изумрудным сейчас уж точно было не до беженцев — больше половины их гнезд разорили тени. Загорные леса затихли и опустели, покинутые ловкими, зелеными охотниками, крылья которых теперь несли смерть своим же соплеменникам.

— Вчера свободные рифов были атакованы тенями, — сокрушенно покачала головой агатовая, миниатюрная женщина с длинными прямыми волосами цвета платины. К слову сказать, Крог вообще был лысым. Он занял место на скамье подле агатовой. — Я запретила любопытным приближаться к южному побережью, но собственными глазами видела, как мертвые крылья облепили рифовый утес. Ужасное зрелище!

— Скоро придет и наша черед, — буркнул рубиновый. Этот был самым молодым — массивный, светлокожий, рыжеволосый, он не сводил глаз с Лиа. Ещё бы! Одинокая венценосная, последняя княгиня погибшего клана оказалась в долгу перед его племенем. Такой расклад сулил неплохие перспективы. — Пришло время объединить силы.

— И к чьим воротам полетишь ты? — прохрипел нефритовый. Этот был слеп на один глаз. С подобными ранениями драконы редко поднимались в бой — они в основном добывали руду или, если чуяли ореол, прокладывали в обители с помощью магии и грубой силы новые коридоры. Конечно, им помогали при охоте, но все однозначно считали покалеченных обузой и гадали, когда же те уйдут умирать и освободят клан от обязанности за ними присматривать. Нефритовый же либо был виртуозом полета, либо каким-то образом использовал магию для ориентации в пространстве. То, что он единственный маг из всех троих, сомневаться не приходилось — у его плеча маячил самый настоящий проводник — ярко-синий всполох. Ко всему прочему, ряд обыденных движений нефритовый заменял заклинаниями. Перед ним сам собой поднимался зеленый полог, из бочки с водой выскакивал черпак, магическим образом придвигалась скамья. Теперь Макса не удивлял тот факт, что отщепенцы носили зачарованные наряды — некрасивые, грубые, но четко отыгрывающие изменения ореола во время оборота. К тому же, у любого сильного мага непременно имелись и ученики — преданные, внимательные, почтительные. Неплохая поддержка в свободном клане.

Макс не сомневался, что голос нефритового слышали все. Вожак был худ, кособок, говорил хрипло и рокочуще и вряд ли его голову украшал венец, но он умел управлять, не возводя свое мнение в статус неоспоримо верного, но делая его таковым силой убеждения. Макс завидовал ему. Сам страж никогда и подумать не мог, что встанет во главе кхелет хатра. Сказал бы ему кто об этом лет десять назад, он бы умер со смеху. Теперь же для веселья поводов не осталось.

Крог привел его, Лиа, Дэра и двух золотых в круглый зал, посреди которого размещался массивный, грубо сколоченный, квадратный стол, окруженный скамьями. Вожаки сели спиной к одному из сводов. Справа от них располагался проем, ведущий в коридоры, слева — проход к отдельной взлетной площадке. У каждого из четырех углов стола высились продолговатые сосуды, по форме напоминавшие бочки. То были огромные, полые внутри плоды местного кустарника, в которых свободные хранили воду. У воды, правда, появлялся кисловатый, как от лимона, привкус, зато она отлично утоляла жажду.

Поначалу Макс решил, что вести беседу он будет в присутствии своих спутников исключительно с вожаками. После разговора в купальнях Сашу в вопросы борьбы с тенями страж решил не впутывать, и Кэзрах осталась присматривать за ней.

Какого же было удивление Макса, когда в пещеру, где Черного Дракона ждали вожаки, кроме них набилось ещё три-четыре десятка отщепенцев. Сыны ветра и дочери лавы, считавшие себя свободными от условностей и войн кланов, и вели себя соответствующе — галдели, толкались, порой даже переругивались. От шума и духоты Максу постепенно становилось хуже, и он начал творить одно заклинание за другим, чтобы хоть как-то прийти в себя.

— Мы никогда не просили ничьей помощи, — гордо заметила агатовая. — Но времена изменились. Великий разлом наполнился тенями, и миру явил себя Воин тысячелетия. Впереди — великое сражение, этого никто не может отрицать.

Дочь лавы вскинула голову и победно глянула на нефритового.

— Скажи нам, Черный Дракон, — начал тот, игнорируя тираду собеседницы. — В чем смысл твоего появления? Ты можешь изгнать тени из разума одержимых? Очистишь разлом священным пламенем? В чем твоя сила?

— Ну и вопрос, Гэльзар! — возмутился рубиновый. — Черный Дракон объединит кланы в борьбе с тенями. Он, как венценосный, который…

— Тебе напомнить, почему все мы здесь? — перебил его нефритовый. — Напомнить, как довлеет воля венценосных над кланом? Их приказы неоспоримы, их слово непреложно, их власть нерушима. Им слепо верят, перед ними приклоняются, ради них идут на смерть…

— Не ради них, — тихо произнесла Лиа.

— Что? — переспросил нефритовый и грозно рявкнул, перекрывая болтовню соплеменников. — Да помолчите вы! Кому говорю!

В пещере повисла тишина.

— Сыны ветра и дочери лавы идут на смерть не ради венценосных, но ради клана, — ответила Лиа, вскинув голову и смело посмотрев в лицо сурового вожака. — Венценосные — залог равноправия в клане.

Нефритовый фыркнул.

— Вот я, дитя, не венценосный. А меня слушают, уважают, доверяют. Отчего?

— Потому что вы маг?

«Великолепна», — восхитился про себя Макс. Юная дочь лавы, покорившая тень! Кто бы ещё мог похвастаться таким достижением в мире, где темные духи сильны, алчны и безумны…

Нефритовый, усмехнувшись, обернулся к агатовой.

— Рагна, я среди вожаков, потому что маг?

— Нет, слепец, потому что ты умен, опытен и знаешь дикую сельву, как когти своих передних лап.

— Диар?

Рубиновый, скрестив руки на груди, пожал плечами.

— Не буду отрицать, что ты имеешь влияние и благодаря магии тоже.

Нефритовый пожевал губу. Перевел взгляд на Лиа, потом снова посмотрел на рубинового.

— А вот вам и влияние венценосной! — выдал он, ударяя ладонями по столу. — Заворожила, да?

Рубиновый закатил глаза. В пещере поднялся жуткий шум. Макс, про себя пожелав всем провалиться в Великий разлом, поднялся на ноги и, прислонившись бедром к краю столешницы, заговорил.

— Меня мало волнует ваше отношение к кланам и их венценосным, — потирая переносицу, произнес он. Свободные, в один миг замолчав, жадно ловили каждое слово живого бога. — Как не крути хвосты, выхода у вас два — бороться с тенями одним, как это сделали обитатели рифов, или, поборов спесь, объединиться с другими кланами, как это сделали серебряные, золотые, нефритовые, изумрудные и рубиновые.

Лиа согласно кивнула, её жест повторили остальные спутники Макса.

— Бог, о котором сотни лет блеют жрецы, — прохрипел нефритовый, усмехаясь. — Предлагает нам умереть свободными или среди грезящих о войне животных. Ведь конец один, правда? Милуют тени, прикончат навязанные тобой союзники.

— Перемирие объявлено, вас никто не тронет.

— Чтобы кхелет хатра перестали убивать друг друга, им нужен бог, — нефритовый тоже поднялся и, раскинув руки, оглядел присутствующих. — Но кто же защитит всех нас от алчности и жестокости жрецов? Ведь ты один из них…

Проводник вожака раздраженно зажужжал. Свободные загалдели.

— Все дело в твоей ненависти к жрецам, Гэльзар! — рявкнул Диар, вскакивая. — Ты видел детей из рубинового клана? Видел их родителей, убивающих друг друга? Ты борешься лишь за себя! Довольно предрассудков, одноглазый маг!

— Пустоголовый ребенок, — процедил Гэльзар, и Макс все понял. Нефритовый, как опытный делец, набивал себе цену, рассчитывая на более выгодные условия сделки, а молодой рубиновый горячился и сливал его партию. Стоило бы посмотреть, что будет дальше, но усталость задушила интерес на корню.

— Жрецы не причинят вам вреда. Никто никому не причинит вреда, — примирительно произнес Макс, пытаясь сосредоточиться. Решение витало в воздухе. Вот бы поймать его, бросить в толпу, и пускай думают, а он, наконец-то, пойдет спать. — Тени не остановятся, не уйдут сами. Заставят вас убивать своих детенышей, потому что маленькие им не нужны.

Встрепенулась агатовая.

— Мы могли бы отправить детей к свободным на острова, пока угроза не минует.

— Угроза не минует никогда, если мы не дадим бой теням! — вскричал рубиновый. — Их будет всё больше и больше! Ты же маг, Гэльзар, ты должен понимать!

— Мне хватает сил и ума не якшаться с темными духами, — угрюмо ответил нефритовый. — Но что делают жрецы? Они клялись защищать кхелет хатра от теней, но перед нами лишь Черный Дракон. Почему же они бросили своего бога? Или та надменная дрянь, почтившая нас своим вниманием, пришла помочь? Так она воротит нос и шипит, как змея у кладки. Где были жрецы, когда тени заполонили Великий разлом? А после? И носа ни один не кажет к краю тьмы! Кто укрыл рыжеволосых детенышей и позаботился о них? Кто спас эту венценосную? Жрецы?!

— Меня укрыли серебряные, — встряла Лиа. — Они вступили в схватку с полчищами теней. Крылом к крылу мы сражались с князем Эхтеном за обитель серебряных.

«И тебя чуть не разорвали золотые», — подумал Макс, но, конечно же, промолчал.

— Вы сражались! Но спешили ли к вам жрецы? Помогли ли в битве?

Лиа отвела взгляд и покачала головой.

— Лишь потом…, — но ей не дали договорить.

— Нет! — не унимался нефритовый. — Они сидят за стенами Рва! Не потому ли, что сами повинны в бунте теней? А, Черный Дракон? Что ты на это скажешь, слуга с крыльями бога?

Макс оперся пальцами на столешницу, чуть подался вперед, не сводя глаз с нефритового, и заговорил — громко, уверенно, безапелляционно.

— Мое предложение будет таким — все свободные отправятся в Ров, а жрецы, как самые сильные и способные маги, готовые бороться с тенями… призванные бороться с тенями…, займут позиции у Великого разлома, в том числе здесь, в вашей обители. Мы создадим оборонительный рубеж. Нападения теней не должны быть неожиданностью для воинов объединенной армии.

В напряженной тишине, что воцарилась в пещере, отчетливо прозвучало насмешливое фырканье.

— Красивы речи твои, Черный Дракон, но каковы будут действия? — спросил нефритовый, прищурив глаз.

— Всему свое время, — бросил Макс и, решив для себя, что совет окончен, развернулся и пошел прочь.

— Как прошло? — у входа в пещеру его поджидала Саша.

«И что так переживает», — мелькнула сонная мысль.

— Мое дело предложить, — ответил он, проходя мимо. — Дальше дойдут своим умом.

Ключница, кажется, говорила что-то ещё, но Макс не слушал. Стоило ему рухнуть на кушетку, как сон мигом сморил его.

Это сидел на плече своего ключника. Ключник был стар и дряхл, и проводник чуял, что дни его соратника сочтены. Скоро, совсем скоро Это останется один, и свита предложит ему выбрать из достойнейших магов. Мужчина, что сидел напротив, не подходил для этой роли. Слишком честолюбивым, хитрым и скрытным был чужак из четвертого мира. Это досадливо клацнул жвалами. Его ключник вздрогнул и, расправив худые плечи, откинулся на спинку деревянного стула-трона.

— Я не пущу тебя в свиту, Осис, — прокряхтел старик. — Я стар, но ум мой ясен.

— Чем я не угодил тебе, Фимор Сиреневые крылья? — мужчина, мягко улыбнувшись, подался вперед. Его стул качнулся и заскрипел. — Тебе ведома моя сила. Разве не нужна она вам, хранителям врат? Двоих моих спутников ты оставил в свите, но кто они в сравнении со мной?

— Изгои, — буркнул старик.

— Изгои, — повторил Это. — Не слышишь советов, не считаешься с мудростью вечной, магией древней. Согласился быть слугой, но не смирился с волею тех, кто укрыл тебя за дверью третьей. Осис, сила твоя неоспорима, но не нужно нам её. Иди своей дорогой.

Мужчина выпятил нижнюю челюсть, упрямо мотнул головой.

— Я смогу возвысить свиту. Третий мир — темный мир, разумные его жестоки и дики. Им нужна новая вера. Им нужен новый панте…

— Третий мир — не твой мир, — перебил его ключник, не желая слушать оскорбительные для Кхелет и Хатра речи. — Ты утомляешь меня, Осис. Иди прочь. Служи прилежно крылатым господам.

Маг рывком поднялся, со злостью пнул стул, на котором сидел, а потом, закрутив его в световом потоке, разбил об стену. Во все стороны полетели щепы. Ключник не дрогнул.

— Я сумею сделать ваш мир моим! — выплюнул Осис, сжимая кулаки, и вылетел из комнаты, окрыленный собственным гневом.

— Он чувствует тени, — произнес Это. — В четвертом мире слабы для него темные духи, во втором — умны слишком. Он останется здесь.

— Здесь, — эхом повторил ключник.

В углу закопошился мрак, потянулся через всю комнату по вымазанному глиной полу.

— Чуешь силу Осиса, Здесь? — спросил старик, поднимая дрожащую руку. Тьма потянулась с пола рваным лоскутом и у самой кисти ключника приняла форму изящной ладони. Черные длинные пальцы коснулись скрюченных пальцев старика.

— Он ладит с темными духами, — свистящий шепот наполнил комнату. — Подчиняет себе слабых и сильных. Он опасен для вас?

— Думаю, — старик кивнул. — Его действия, его магия заставляют ореол дрожать. Скрепят засовы врат, прямой путь становится извилистым. Всё ли из-за одного него?

Здесь помолчал.

— Нет. Но он сильнее остальных. Другие учат кхелет хатра магии теней.

— Что же нам делать? — вздохнул старик. — Без равновесия пути изогнутся, врата захлопнутся, шесть миров навеки разделятся.

— Твои руки дрожат, ключник. Хватит ли тебе сил усмирить Осиса? — прошелестел Здесь. — Я могу помочь. Вернуть мощь тела и ясность разума.

— Твое дело — следить за тенями, Здесь, — недовольно заметил старик. — Ты будешь наблюдать за Осисом и сдерживать его магию. Не нужны нам кхелет хатра, использующие темных духов для войны между собой. Запачкают, загадят ореол. Иди, Здесь, иди. Следи за чужаками, не пускай к ним тени.

— Иди, Здесь, — вторил ключнику Это. — Угомони темных духов, ибо властен ты над ними, как никто другой.

— Слушаюсь, тебя, мудрый Это, — едва слышно отозвался Здесь. — Осис не потревожит духов ореола без моего ведома.

— Исчезни.

Старик махнул рукой, и мрак растаял, как легкий дым под порывами ветра. Тишина и свет вернулись в комнату.

— В ореоле слышны раскаты, — произнес ключник, выдержав паузу. — Ты слышишь, проводник, как стонут темные духи? Они вкусили сласть свободы — познали мощь живого тела. Здесь удержит их, а что будешь делать ты, Это?

— Лишь открывать и закрывать двери, ключник.

— Макс! Макс, проснись!

Страж вздрогнул и, рывком сев на кушетке, открыл глаза.

— Что? В чем дело? — со сна голова гудела, да ещё Саша трясла его за плечи так, что стучали зубы. Глаза девушки в сумраке пещеры переливались всеми оттенками красного, а руки были холоднее, чем лапы нежити. В коридоре шумели и перекрикивались. Что-то он проспал…

— Что случилось?

— Мертвые крылья летят сюда! — выдохнула Саша. — Мы должны…

— Тууууууум.

* * *

Как говорили дозорные, мертвые появились внезапно. Окутанные серой дымкой, драконы, пожранные тенями, распахнули крылья над дремлющей сельвой. В убежище свободных поднялся гвалт — его обитатели бесцельно носились по коридорам и налетали друг на друга. Как мне показалось, о том, чтобы дать бой и речи не шло — каждый пытался удрать первым. Макс выглянул из пещеры и, дав мне знак не высовываться, шагнул в коридор.

— Где ваши вожаки? — крикнул он, перекрывая шум и гам.

— Черный Дракон, спаси нас!!!

— Я не…

— Тууууууууум.

В пещеру вбежала Кэзрах.

— Где Макс? — спросила она, оглядываясь.

— Не знаю! Он вышел в коридор и пропал.

— Значит, его нашли… Летим! — серебряная схватила меня за руку и потянула к краю пещеры.

— Куда?

— Прочь отсюда, — она обернулась, ощутив сопротивление. — Или хочешь сражаться?

Почти одновременно мы прыгнули вниз. Сразу после оборота пришлось резко забрать в сторону, уходя от столкновения с Кэз. Та ринулась вниз, попала под водопад, подняла тучу брызг, а через мгновение оттуда, из-под потоков воды, один за другим стали вылетать небольшие драконы — детеныши и подростки.

— Тууууум, — разнеслось над скалистым берегом, и из верхних пещер повалили сыны ветра и дочери лавы. Пролетев по дуге к морю, они взмыли в небо и, развернувшись, скрылись за краем обрыва.

— Стой!!! — рявкнула Кэз, но я уже летела вверх.

— Где Черный Дракон?! — проревела я, разбив строй отщепенцев, которые единым клином неслись над обрывом.

— Впереди! — ответили мне. Стая повернула, занимая позиции, и только тут я увидела мертвых. Они серой волной поднимались над притихшим лесом, над обрывом, над нами.

— Туууууууум, — загудели так, что задрожал воздух.

— Выше!!! — прозвучал приказ, и стая свободных ринулась вверх, навстречу серым крыльям. Где был Черный Дракон, мне разглядеть не удалось. Осознавая, что в сражении от меня будет мало толку, я прижала крылья к телу и полетела вниз, против потока. Упала на каменистую почву обрыва, прижалась к земле, выжидая. Через пару секунд затрещали деревья, ломаясь под телами первых жертв, вздрогнула земля, и полный боли крик разнесся над сельвой.

Я вскинула голову и замерла, одним глазом наблюдая за зеленой громадой. Среди хаоса рогов, когтей и крыльев, в самой гуще кровавой небесной битвы мог находиться Тэй. Мне нужно было его остановить, потому что…

Справа качнулись лианы. В глубине леса что-то заворочалось, зашуршало. Я напряглась, готовая… не знаю, к бою ли, к отступлению, определиться я не успела. Зашелестели листья, присвистнула перепуганная птица, и мертвый дракон, поднятый тенью, взмыл в небо, оставив за собой дымчатый шлейф. Я проследила за его полетом, и только тогда увидела Черного Дракона. Тени окружили гиганта со всех сторон, не оставляя шанса. Их когти вспарывали плотную кожу, их клыки выворачивали пластины, трепали хвост и крылья. Для Черного Дракона эта битва была проиграна. Тело Воина Тысячелетия полетело вниз, и мертвые устремились за ним.

Глухо зарычав, я плотнее прижала крылья к телу и нырнула в зелень сельвы. Нет, не может для бога всё закончиться вот так. Макс не останется здесь, потому что он этого не хочет. Это не его мир, и умирать ему тут не за кого.

Лианы рвались под моими когтями. Деревья трещали под ударами рогов и хвоста. Я шла напролом, давя всё, что попадалось под лапы. В глотке клокотало пламя.

Выскочив к месту падения Черного Дракона, я замерла, оторопев от ужаса. Щепки, клочки зеленой бороды, тонкие листья кустарников, придавленные массивным телом — всюду блестели красные потеки, словно на сельву обрушился кровавый дождь. А тени продолжали атаковать Черного Дракона. От его крыльев почти ничего не осталось, на шее алела глубокая рваная рана. Макс едва держался на ногах, хвостом отбиваясь от наскакивающих на него серых тварей. Никто не мог прийти к нему на помощь — теней в вышине на каждого хватало с лихвой. Я свирепо зарычала, привлекая внимание, ударила хвостом и сломала ближайшее ко мне дерево. Ствол его громко щелкнул и переломился. Серые мигом обернулись, ощерили гнилые пасти. Я мотнула головой, давая Рэю знак, чтобы уходил, спасался, но, увы, у него уже не осталось сил.

Запрокинув тяжелую голову, гигант рухнул в лужу собственной крови. В отчаянии я ударила пламенем, зацепив одного из мертвых. Его пронзительный вопль лишь разжег во мне слепую ярость, и я, склонив голову, бездумно ринулась в атаку. Рога впились в рыхлую плоть, чиркнули по кости, а потом меня просто отшвырнули в сторону. Я провалилась в какую-то липкую зелень, кое-как вскочила на ноги и ударила огнем наугад, выжигая кустарники и тех, кто пер через них.

— Головы! Отрывайте им головы! — заревел кто-то, и в тот же миг мертвых, успевших добраться до меня, смел в сторону мощный рубиновый. Я проскочила мимо него, едва не получив шипастым хвостом по боку, налетела на Дэра, который оторвав пожранному тенью башку, швырнул её к моим ногам.

— Во славу клана! — рявкнул воин, мотнув окровавленной мордой.

— Рэй!!! — я перескочила через кочку, оказавшуюся выпотрошенной серой тварью и, проскользив по луже крови, упала перед телом гиганта. — Нет…

— В бой! — разнеслось над лесом. — В бой!!!

Дэр замер подле меня.

— Княжна, пора уходить.

Я зарычала, ткнувшись мордой в черную шею. Голова Воина тысячелетия качнулась, дрогнула, будто от судороги, и замерла.

— В бой!!! — трубил рубиновый, проскакивая мимо нас. — В бой! Во славу свободных!

— Княжна, уходим, — твердил Дэр, недовольно ворча, а я, не в силах поверить своим глазам, оглядывала тело мертвого дракона.

— В бой!!! — гремел призыв, но погибшие его не слышали.

И внезапно потемневший глаз Черного Дракона вспыхнул алым. Там, где торчала обломанная кость, начало расти крыло — плоть, сухожилия, кожа, перепонка. Я шарахнулась в сторону, с перепугу едва не перекинувшись. Дэр тоже заворчал, но подался вперед, отпихивая меня к липкой траве.

Черный Дракон тяжело поднялся, вытянул шею, на которой не осталось и следа от огромной раны, и, разинув пасть, затрубил.

— В бой!

Сотни сражающихся в небе и на земле воинов вторили ему. Гигант расправил крылья, стряхнул с них налипшую листву и, повернув голову к нам, отдал приказ.

— Уведи её.

С острых клыков Воина тысячелетия свисали нити густой крови, на когти налипло черное, гнилое мясо, а у крыльев роились слепни. Поистине, передо мной был бог войны. Макс глянул на меня глазами, затуманенными болью и яростью и, оскалившись, метнулся ввысь.