Гениальный музыкант Вольфганг Амадей Моцарт родился двести лет тому назад — 27 января 1756 года в небольшом австрийском городе Зальцбурге. Расположенный в предгорье Альп Зальцбург славился своей живописностью, чисто южной жизнерадостностью нравов и чудесными местными песнями; но под властью иезуитов, издавна подавлявших культурную и общественную жизнь области, город влачил скучное, обывательское существование.

Да и вся Австрия в ту пору была одной из тех политически отсталых стран, которые упорно оборонялись от опасных новшеств, проникавших из-за границы. Однако ее молодые творческие силы — ученые, художники, музыканты жадно устремлялись навстречу новым веяниям, и Вольфганг Моцарт наряду с другими гениальными представителями немецкого искусства (такими, как Гёте, Шиллер, Лессинг) рано ощутил благотворное влияние освободительных идей.

Уже в своих юношеских произведениях он откликался на тревожные мысли и сомнения, волновавшие его современников. Проникая в тайники человеческой души и раскрывая ее неисчислимые богатства, Моцарт в зрелые годы стал одним из тех художников, которые активно содействовали раскрепощению соотечественников от духовного гнета, налагаемого общественным строем, церковью и социальным неравенством. Создатель классической национальной оперы, он отразил в ней моральный облик, мысли и чаяния своего народа в пору, когда австрийская оперная сцена еще всецело находилась под влиянием искусства итальянцев и отечественные таланты почти не имели к ней доступа.

Моцарт и в собственной жизни сделал решительный шаг к освобождению: его биография, драматическая эволюция его творческого пути являются замечательным примером борьбы художника предреволюционной эпохи за свои права, за свое человеческое достоинство, за национальную независимость.

Биография эта необычна, и вокруг нее еще при жизни Моцарта начали складываться легенды: современников поражало и феноменально раннее проявление одаренности (она обнаружилась на четвертом году жизни, а в шесть лет Моцарт уже отправился в первую триумфальную концертную поездку по Европе), и необычайная легкость творческого процесса, когда произведения, казалось, рождаются сами собой и композитору остается только занести их на бумагу, и вдохновенное мастерство, проявлявшееся в любой области музыкального творчества; странной показалась и ранняя смерть этого всегда жизнерадостного, оптимистически настроенного художника. Говорили, что он был из зависти отравлен Сальери, придворным композитором. Версия эта послужила толчком к созданию замечательной трагедии Пушкина «Моцарт и Сальери». Документально она пока не подтверждена, но психологически вполне оправдана: Моцарт, действительно, был безжалостно загублен высокопоставленными «покровителями», беспощадно эксплуатировавшими его талант и равнодушно допустившими преждевременное угасание этого гениального художника.

С самого раннего детства Моцарт жил трудной жизнью профессионала-музыканта, без устали концертируя по европейским столицам. Организатором этих поездок был его отец — Леопольд Моцарт, талантливый и хорошо образованный музыкант. Много вытерпев на своем веку благодаря униженному положению музыкантов у себя на родине, он все силы положил на то, чтобы судьба сына сложилась иначе.

Музыка Австрии и Германии в те времена находилась всецело под влиянием иноземного искусства: в южных областях господствовала итальянская опера и итальянские виртуозы, в северных существовало такое же рабское преклонение перед французским искусством. Иностранцев оплачивали щедро, своим же музыкантам предоставлялись жалко оплачиваемые должности церковных органистов и певчих или домашних оркестрантов, находившихся на одном положении с прислугой. «Домашний музыкант» обслуживал своими произведениями вечера и трапезы хозяина, музицировал в товарищеском кругу, писал для церкви, но широкая публикация произведений была для него несбыточной мечтой. Лишь в редчайших случаях (когда оркестр хозяина приобретал особую славу) имя выдающегося музыканта и его произведения могли получить более широкую известность. Так стал известен Гайдн, создавший во дворце графа Эстергази капеллу, вызывавшую удивление не только соотечественников, но и зарубежных знатоков.

Больше надежды выдвинуться было у тех композиторов, которые совершенствовались в Италии, усваивали итальянский стиль и получали признание итальянцев; при благоприятных обстоятельствах они могли рассчитывать на работу в оркестре или придворном театре в одном из крупных центров своей страны и, подобно Гассе или Христофору Глюку, стать уважаемыми музыкальными деятелями. Но это был удел редких счастливцев, остальные были обречены на тягостное, зависимое, необеспеченное существование церковного или домашнего музыканта.

От этой печальной судьбы и стремился охранить Леопольд Моцарт своего гениального сына. Добившись длительного отпуска у своего хозяина — архиепископа зальцбургского, в оркестре которого он служил капельмейстером, Моцарт-отец предпринял обширную концертную поездку с мальчиком по Европе; это был верный способ обратить внимание европейской публики на талант Вольфганга и положить начало его музыкальной карьере. Одновременно с шестилетним Вольфгангом участвовала в поездке и его одиннадцатилетняя сестра, Мария-Анна, тоже обладавшая незаурядными музыкальными способностями.

Первые выступления детей состоялись в 1762 году, сначала в Мюнхене, потом в Вене. В то время Вена была одним из выдающихся музыкальных центров Европы, где по достоинству могли оценить из ряда вон выходящее дарование Вольфганга. И действительно, несмотря на кратковременность пребывания семьи в столице (выступления были прерваны болезнью мальчика), концерты детей стали сенсацией и привлекли внимание двора. Императорская семья целых две недели развлекалась их искусством в своей летней резиденции Шенбрунн.

Из Вены путь семьи Моцартов лежал в Париж, где дети в течение полугода были новинкой музыкальной жизни; оттуда семья переехала в Лондон, где прожила целый год, и весь этот год продолжались частые концертные выступления. Из Лондона Моцарты, по приглашению голландского посла, направились в Гаагу, и лишь после 10 месяцев пребывания там, из-за тяжелой болезни детей и все более настойчивых требований архиепископа вернуться, направились через Париж и Швейцарию домой, в Зальцбург.

Отдых давно уже был необходим обоим детям, в особенности Вольфгангу. Это был веселый, жизнерадостный, но хрупкий мальчик; как и большинство одаренных детей, он отличался особой впечатлительностью и восприимчивостью, и бесконечные выступления в таком раннем возрасте пагубно отражались на его здоровье.

Концерты в ту пору длились по 5–6 часов. Вольфганг выступал не только как пианист, но и как скрипач и органист (на скрипке и органе он выучился играть почти самоучкой); по желанию публики он читал с листа незнакомые произведения современных композиторов, аккомпанировал на слух певцам, флейтистам и скрипачам, импровизировал на тут же заданные кем-нибудь темы; чтобы удостовериться в необычайной тонкости слуха мальчика, его заставляли называть звуки, изданные стаканом, колокольчиком, часами, любым инструментом. Кроме того, по обычаю эпохи, он развлекал слушателей виртуозными трюками, бегло исполняя сложные произведения на покрытой сукном клавиатуре. Все это ребенок, казалось, делал легко, словно играя, но переутомление сказывалось, и Вольфганг во время путешествия часто заболевал и трудно поправлялся.

Тем не менее, для развития гениального мальчика поездка эта, длившаяся около трех лет, дала очень многое: он вернулся домой не только мастером-клавесинистом, но и композитором. В Париже были написаны и изданы первые его шесть сонат для скрипки и клавира, в Лондоне были сочинены первые три симфонии; там же появилось несколько сонат для скрипки, виолончели и клавесина, клавирная соната для четырех рук, написанная для совместных выступлений с сестрой, целая тетрадь мелких клавесинных сочинений, обработка для клавесина с оркестром виртуозных произведений одного из лондонских друзей Моцартов — Иоганна Христиана Баха, их соотечественника (младшего сына гениального немецкого композитора Иоганна Себастьяна Баха).

Это был один из тех счастливцев, которые, прославившись в Италии, пожинали плоды этой славы в разных европейских странах. Его оперные мелодии и светлая, ласкающая звучность клавирных сонат нашли живой отклик в воображении ребенка. Да и вообще музыкальный кругозор мальчика во время поездки чрезвычайно обогатился: в Париже он познакомился с превосходной церковной хоровой музыкой и великолепным оркестром, которым Франция славилась еще со времени Люлли (композитора и организатора парижской концертной жизни в XVII веке); в Лондоне услышал величавые оратории Генделя и познакомился с искусством итальянской оперы, имевшей в столице Англии такой же успех, как и в Австрии; в Голландии — с народными нидерландскими мелодиями, которые охотно обрабатывал в своих детских сочинениях.

Не менее плодотворна оказалась и следующая поездка в Вену, предпринятая отцом, когда Вольфгангу исполнилось уже 12 лет. На этот раз наибольшее впечатление произвела на него театральная жизнь Вены, тем более, что ему самому посчастливилось принять в ней участие: согласно желанию императора, директор венского театра заказал мальчику итальянскую комическую оперу. В своей «Мнимой простушке» (так называлась опера) Вольфганг легко подражал образцам итальянского комедийного искусства «буффа» — жанра, пользовавшегося в то время огромным успехом во всей Европе благодаря юмору и доходчивости сюжета и музыки. Правда, ввиду недостаточности жизненного опыта, Вольфганг не смог добиться той сценической остроты, которая была присуща стилю буффонистов, но в ряде ситуаций проявил живое воображение, сценический темперамент и умение писать для голоса. Певцы, которым были поручены партии в опере Вольфганга, восторгались его мастерством и предсказывали опере успех. Однако премьера «Мнимой простушки» не состоялась: местные музыканты, недовольные быстрым выдвижением гениального подростка, добились у директора отказа от своего обещания и, к великому огорчению Моцарта, опера не появилась на столичной сцене.

Однако тогда же Вольфганг написал национальную оперетту «Бастьен и Бастьенна» для домашнего театра одного из венских любителей, доктора Месмера. В основу оперетты была положена немецкая обработка комической оперы Руссо «Деревенский колдун». Простота сюжета, естественность и лиричность обрисовки героев пленили юного композитора. Используя знание народных песен, которыми так богата была его родина — Зальцбург, и умение их обрабатывать (он уже овладел им в инструментальной музыке), 12-летний мальчик создал законченное театральное произведение — один из ранних образцов немецкого «зингшпиля» (то есть национальной бытовой оперы).

Известный толчок дала Моцарту и концертная жизнь Вены: здесь в этот период работала группа талантливых композиторов, создавших особый тип венской симфонии, в которой итальянские традиции органически сочетались с местными. Правда, влияние самого выдающегося представителя венской музыкальной культуры — молодого Гайдна — Вольфгангу суждено было ощутить значительно позднее, однако общий стиль и характер венской оркестровой музыки отчетливо сказался в симфониях, написанных мальчиком за время пребывания в столице.

В 1770 году Леопольд Моцарт предпринял третью длительную поездку с сыном по Италии, рассчитывая этим окончательно упрочить положение Вольфганга в музыкальном мире. Путешествие продолжалось около трех лет, включая перерывы, во время которых Вольфганг отдыхал дома в Зальцбурге (первый раз — 4 месяца, второй — 8). Моцарт вернулся на родину юношей, обладавшим зрелым исполнительским мастерством и большим творческим опытом.

Успех его выступлений оказался в Италии еще большим, чем в других странах. В некоторых городах слава его была так велика, что концертанту приходилось силой пробивать себе дорогу к эстраде посреди обступившей его толпы. В Риме папа удостоил его почетной награды — ордена Золотой шпоры; в Болонье, после труднейшего экзамена, Филармоническая академия избрала 14-летнего мальчика своим членом. То же сделала академия в Вероне. После первого же концерта в Милане местный театр, в то время считавшийся лучшим в мире, заказал ему оперу «Митридат» на мифологический сюжет, и появление ее на миланской сцене было подлинным триумфом юного композитора: Вольфганг сумел до мельчайших подробностей вникнуть в виртуозный стиль итальянской оперы «сериа», покорив этим даже самых скептических слушателей. «Митридат, царь понтийский» прошел больше 20 раз при переполненном зале, с громовыми овациями после каждой арии. В результате Моцарт получил заказ на новую оперу к следующему новогоднему карнавалу.

Эта новая опера — «Лючио Силла», поставленная в декабре 1772 года, имела столь же бесспорный успех. Однако положения Вольфганга в Италии она не упрочила. Индивидуальность автора, стоявшего уже на пороге юности, проявилась в ней так ярко, что итальянские традиции оказались оттеснены. Необычайная жизненность в трактовке драматических сцен, стремление проникнуть в психологию героев, усложненная, живописная трактовка оркестра — все это не укладывалось в рамки традиционной итальянской оперной драматургии. Нового заказа Моцарт не получил.

Холоднее отнеслись на этот раз итальянские меценаты и к концертным выступлениям Вольфганга: выдающийся его талант забавлял всех, покуда концертант был ребенком; 16-летний же юноша, как бы он ни был одарен, уже не возбуждал особого интереса. Это с горечью поняли отец и сын. Тщетны оказались и попытки Вольфганга устроиться на постоянную работу в Италии при театре или в качестве домашнего музыканта в одном из придворных оркестров. Индивидуальность его, слишком заметная и независимая, и тут, вероятно, отпугивала многих: подобный музыкант вряд ли мог подчиниться чопорному распорядку музыкальной жизни в светском кругу.

То же равнодушие встретили Моцарты в Вене, куда они приехали в 1773 году. Четыре месяца, проведенные здесь, оказались весьма плодотворными для творческого роста Вольфганга: он стал свидетелем реформаторских начинаний знаменитого венского композитора Глюка, выступившего с воинственной декларацией против условной виртуозности итальянской оперы. Оперы Глюка «Орфей», «Альцеста», «Парис и Елена» представляли собой новый тип музыкальной драмы, где музыка подчинялась логике развития драматического действия, и ожесточенные споры венцев вокруг них не могли не заинтересовать юношу.

На симфонической эстраде в эту пору яркой звездой разгоралось дарование Гайдна. Демократизм языка его симфоний и квартетов, народность образов, виртуозное мастерство инструментовки в этот раз произвели сильнейшее впечатление на Вольфганга.

Однако, как бы ни были сильны впечатления столичной жизни, они только утвердили Моцарта в печальных выводах: ему в этом кругу места не было; в расцвете своих сил 17-летний юноша принужден был отказаться от концертной жизни, которая больше не могла его обеспечить. Родина отнеслась к нему так же бездушно, как и Италия, и никто из венских меценатов не захотел принять участия в его судьбе. Единственным прибежищем оставался родной городок Зальцбург, где он мог получить место концертмейстера в том же архиепископском оркестре, где служил его отец.