Июнь, 2008 год.

Профессор Корзин уже полтора часа ломал голову, пытаясь отыскать ассистента на завтрашнюю операцию. Непростую задачку задал ему Лёха, который должен был оперировать вместе с ним, но внезапно отказался. Сергей злился, но понимал друга. Тому сейчас как никогда нужна передышка от работы. У него теперь молодая жена и хотя бы несколько дней он должен провести вместе с ней.

А она красавица. Мало того, Сергей знал Ирму как талантливую студентку. Туманову повезло. Ирма Дубравина как раз та женщина, которой под силу сделать Лёху самым счастливым. Если только она действительно его любит.

Сергей всегда думал, что Лёха никогда не женится. Его-то и женщины интересовали «постольку — поскольку». Первой и единственной всегда оставалась хирургия. Днём и ночью. Хотя в юности он мечтал стать гонщиком, как отец. Не судилось, и после техникума он неожиданно подался в медицину…

Сергей позвонил и договорился с единственным свободным хирургом из Лёхиной команды и облегчённо выдохнул.

За окном смеркалось.

Когда же он, наконец, приведёт в порядок свою жизнь?

Сергей ослабил узел галстука и потёр руками лицо. Как же он сейчас завидовал Лёхе. И как же ему не хотелось домой. Уже не впервые. Сергей часто ночевал в своём кабинете только потому, что ему давно осточертела его холостяцкая берлога, которой после второго развода служила родительская квартира Тумановых. Шикарную трёхкомнатную квартиру в центре он оставил жене, а на новую ещё не заработал.

Впервые Сергей женился в восемнадцать. По большой любви, как обычно кажется в молодости, и, конечно же, назло родителям. А через месяц после свадьбы отмаршировал в армию. На целых два года его закатали в горячие точки. Его родители, интеллигенты в десятом поколении, пришли в бешенство. Как же так?! Мать профессор, отец дипломат, а единственный сын связался неизвестно с кем, да ещё и на войну рванул! Родители Сергея, имевшие нужные знакомства в правильных местах, всячески пытались комиссовать своего непутёвого сына. Но он оказался упрямым. Отслужил своё — от звонка до звонка. А через полгода после дембеля от Сергея ушла жена. Её перестало устраивать то, что он мог ей предложить. Тогда он мог мало. Она-то рассчитывала на сына дипломата, обеспеченного хозяина жизни. А он, идиот, взял и отказался от родительской опеки! Решил добиваться всего сам! Поначалу всё шло нормально и ей даже льстило, что её муж такой самостоятельный, независимый. Но только поначалу. После армии всё изменилось. Его жена подыскала себе более выгодную партию и, назвав Сергея неудачником, подала на развод.

Видела бы она его сейчас. Ни за что не бросила бы!

Впрочем, вторая жена ушла от Сергея как раз из-за работы. И, как ни странно, она тоже считала его неудачником.

Это уже похоже на закономерность. А может он и вправду неудачник? Он и в армию пошёл только потому, что считал себя ни на что не годным.

Он прекрасно помнил тот день, когда четверо старшеклассников исполинского роста зажали его в школьном туалете, готовясь поколотить. Маленький Серёжа тогда жутко перепугался. И до сих пор он стыдился того умоляющего тона, каким просил, чтобы его не били. Тогда всё обошлось. Серёжа не сразу и понял, кто за него вступился. Потом оказалось, что его защитил парень, которого в школе все сторонились. Никто никогда с ним не связывался. Никто никогда с ним не дружил. Да и парень глядел на всех волком. Серёжа однажды встретился с его стальным взглядом, и ему показалось, что эти глаза смотрят в самую душу.

Может, поэтому с ним никто не дружил? Позже Серёжа понял, что его спаситель такой только в школе. С чужаками, как он тогда говорил. За пределами элитной школы он был совсем другим. Нормальным парнем, которого любили и уважали. Даже один из тех старшеклассников, что издевались над Сергеем, — Сашка Костромин. Последний был ровесником с Лёхой и старше Сергея на два года.

Когда Серёжа подружился с Лёхой, тот как раз заканчивал девятый класс. Родители Серёжи дружбу эту не одобряли. Лёху называли хулиганом и твердили сыну, что этот мальчик «не нашего круга». Но Серёжа всё равно дружил. Ему было плевать, что думали о его новом друге родители. Впрочем, Лёха, отбивший Серёжу от четырёх здоровенных образин, стал его единственным лучшим другом. На всю жизнь.

Сергей взял со стола два металлических шарика, поиграл ими.

Он многим обязан Туманову. Очень многим. Лёха единственный человек, за которого Корзин без раздумий отдаст не только жизнь, но и бессмертную душу. Туманов об этом знал и однажды сказал, что ему не нужна его душа, как, впрочем, и жизнь. А потом частенько шутливо напоминал, что Серёга нужен ему живым и трезвым.

Они оба знали, если бы не Лёха, ничего не было бы, даже профессора Корзина. По сути, Сергея сделал Туманов, хоть тот всегда и отмахивался от этого.

«Разве можно сделать талант?!»

Наверное, можно, раз Сергей Корзин в свои тридцать семь сидит в кресле зама главного врача детской клинической больницы, а к нему на консультации приезжают хирурги со всего материка.

Наверное, можно, раз на его столе редко умирают люди, а телефон разрывается от звонков благодарных пациентов.

Наверное, можно, раз Туманову это удалось.

А Сергей знал — всё, что он сейчас имеет, он имеет благодаря Туманову.

С юности Сергей научился защищать себя и свои интересы. Без сучка и задоринки поступил в Медицинский институт, стал хирургом-кардиологом и профессором. С честью выживал в тяжёлых армейских буднях. Не слетел с катушек, когда после армии от него ушла жена, и всё реже чувствовал себя неудачником только благодаря Туманову.

Он и правда учился у Лёхи всему, что умел и знал. Силе и выдержке, борьбе за выживание, жизни и профессии, таланту и любви, преданности и вере…

Сергей взглянул на перекатывающиеся в ладони шарики и улыбнулся. Как же он всё-таки рад, что однажды в его жизни появился этот удивительный человек. Появился и больше никуда не исчез.

Корзин посмотрел в окно. Закончился очередной рабочий день. Лето медленно угасало.

В дверь постучали так неожиданно, что Сергей вздрогнул как от удара. Вот чёрт! И чего испугался? Подумаешь, в дверь постучали.

Он глянул на часы. Девять. Кого там ещё принесло? В такое-то время?

В дверь снова постучали. Гораздо настойчивее, чем в первый раз.

Сергей всё сидел в кресле, не решаясь встать. Он не хотел никого видеть. Он слишком устал. У него был трудный день, а завтра ещё труднее. Постучат и уйдут. Дверь заперта, а, судя по времени, его здесь уже быть не должно. Наверное, охрана проверяет или кто из персонала…Никого нет!

Но за дверью уходить не собирались. Постучали в третий раз. Глухой сильный удар. Ещё один и ещё…

Сергей усмехнулся. Ногами стучат, что ли? Не глядя, он бросил шары на подставку, но промахнулся, и один упал на пол. Сергей нагнулся, чтобы поднять, и тут из-за двери раздался громкий женский голос.

— Корзин, открой! — она подёргала дверную ручку с такой силой, что вполне могла и оторвать. — Открывай, говорю! Я знаю, что ты там!

Сергей, услышав её голос, рухнул с кресла, из которого наклонялся за шариком. Кресло с грохотом упало на пол и больно ударило по спине. От неожиданности Корзин стукнулся головой о стол и выругался.

— Что случилось?! — заволновались за дверью. — Серёжа?! Открывай! Ну же!

Сергей, кляня всё на свете, добрался до двери, провернул ключ и резким движением распахнул дверь.

На пороге стояла высокая молодая женщина в джинсовом костюме.

— Ты что здесь делаешь? — не поздоровавшись, спросил Сергей. Его властный голос эхом отразился от стен пустой приёмной.

Девушка слегка приподняла голову, чтобы увидеть его лицо из-под козырька кепки, и улыбнулась. Он был такой огромный — не толстый, но плотный — и занимал собой весь дверной проём. А какой смешной! Какой-то взъерошенный, злющий и напуганный. Интересно, что его так напугало? Неужто её появление?

— Леська, ты меня слышишь? — переспросил он, вглядываясь в её лицо. Бесполезно. В приёмной темно хоть глаз выколи, а свет из кабинета поглощала его спина.

Олеся не ответила и с лёгкостью втолкнула Сергея в кабинет. Вошла следом и заперла дверь. Грациозно, как лань, Леся прошла к длинному стеклянному столу и ловко выудила из рюкзака пакет с фруктами и бутылку вина. Сергей наблюдал за ней как завороженный.

— Ты как сюда попала? — спросил он, когда Олеся закончила сервировку стола.

— Ты, кажется, забыл, кто моя лучшая подруга.

— Туманов…

— Вообще-то её зовут Ирма, — съехидничала она.

Она сдёрнула с головы кепку и кинула на стул рядом. Джинсовую куртку отправила следом и повернулась к Сергею. Он замер у стены, куда его толкнула Олеся от дверей, и не сводил с неё глаз. Она стояла перед ним в одной тонкой майке, из-под которой выглядывали ажурные края лифчика, и чёрных джинсах. Нетерпеливые сладкие губы, бархатные щёки, большие зелёные глаза и огненно-рыжие волосы вразлёт.

Она сводила его с ума. И знала это.

— У тебя бокалы есть? — Олеся слегка дёрнула плечами. Бретелька упала с её плеча. Она сделала вид, что не заметила.

— А?..

Сергей продолжал созерцать её хрупкую, как у фарфоровой статуэтки, фигуру, спрятанную под совершенно не идущей ей спортивной одеждой. Эти джинсы и майка мешали ему увидеть её. Всю… Настоящую… Вновь…

— Я спрашиваю, есть ли у тебя бокалы? — терпеливо повторила Олеся. Она отлично понимала, что происходило с Корзиным. Его голова затуманена. И причина его тумана она, Олеся Лилина. И это доставляло ей неописуемое наслаждение. Хотя истинное блаженство ещё впереди. Она не сомневалась.

— А?.. — Сергей поднял голову и посмотрел ей в лицо. — А-а-а… — сообразил он. Леся улыбнулась. — Нет. Бокалов нет. Откуда?

— Ну, на нет и суда нет, — ответила она. — Будем пить прямо из горла. Ты как? Не против?

И она принялась открывать бутылку. Плохо у неё получалось, однако. А может, она нарочно? Сергей в два шага преодолел пространство между ними, выхватил из её рук бутылку и со звоном поставил на стол. Удивительно, как не разбил.

— Что…ты…делаешь?.. — выдавил он из себя и не узнал собственный голос. Олеся молчала. — Что ты, мать твою, здесь делаешь?! — неожиданно заорал он и со всего маху стукнул кулаком по стеклянной крышке стола. Бутылка покачнулась и упала. Тёмно-красное пятно растеклось по осколкам, столу. В кабинет ворвался резкий винный запах.

— Какого дьявола, я тебя спрашиваю?!

— А что мне оставалось делать?! — в ответ заорала Олеся. — Что?! Ты же бегаешь от меня как от прокажённой! Что я сделала?! Что?! Почему ты так себя ведёшь?! Я же…я… — она осеклась.

Губы затряслись. Глаза налились слезами. Только этого не хватало! Она никогда не плакала на людях. С самого детства. И сейчас не собиралась. Она отвернулась от Сергея и подошла к окну.

— Ммм… — простонал Корзин, упав на стул, обхватил голову руками и тотчас отдёрнул их. Театральщина какая-то, ей-богу! — Я же всё объяснил.

— Вот только не надо!.. — голос дрожал. — Не надо по новой заводить ту же пластинку. Я твой профессор — ты моя студентка, — передразнила она Сергея. — Не надо. Вон Туманов женился на своей студентке и плевал на всех. А ты…

— Так то ж Туманов! Он у нас гений! Ему нечего терять! Ему всё можно! А я всего лишь…

— И откуда только ты взялся такой правильный на мою голову? — простонала Олеся.

— Я не брался. Ты сама… Но это неправильно. Я не могу так…

— Хватит! — резко перебила Олеся. — Хватит, слышишь?! Никакой ты мне не профессор!.. О Боже…

Леся закрыла глаза и поняла, что больше не в силах держать себя в руках. А ещё недавно у неё получалось всё держать под контролем. В любой ситуации. Даже свои эмоции. Особенно свои эмоции и чувства. Да и личная жизнь всегда была под контролем. Наверное, это семейное. Губы скривились в ухмылке.

Вот тебе и под контролем! Не может удержать единственного мужчину, который ей так нужен. Всю жизнь. Наверное, это тоже семейное: любить один раз и навсегда.

Леся повернулась к Сергею. Он сидел за столом, уставившись на расползающееся тёмно-красное пятно вина из разбитой бутылки. Она подошла к столу, вытащила из куртки пачку сигарет и закурила. Пальцы дрожали, но ей было наплевать. Она посмотрела на пятно.

— На кровь похоже…

Сергей поднял голову. Леся хмыкнула.

— Смешно. Такое дорогое и похоже на кровь. Интересно, а сколько стоит человеческая кровь? Ты, как врач, случайно не знаком с прейскурантом? А, Серёж?

— Ты ненормальная!

— Да, я ненормальная, — спокойно призналась Олеся. — Меня уже давно пора закатать в психушку.

Она говорила сухо и отрешённо. Пожалуй, даже как-то профессионально.

— Лесь, ты о чём?

Сергей вдруг перепугался. Ему не понравился её тон. Но Олеся не дрогнула ни на мгновение.

— Я о том, — пояснила она всё так же профессионально, — что только безнадёга, как я, способна вытворять то, что всю жизнь делаю я. А всё из-за тебя. Любить одного мужика восемнадцать лет может только ненормальная.

— Ч-что?!

— Что «что»? — Олеся швырнула сигарету в винную лужу. — Я люблю тебя! Люблю! Понимаешь?!

Нет! Он не понимал. Как это? Эта умопомрачительная женщина его любит? Она? Его? Так не бывает…

В считанные секунды Сергей очутился рядом с Лесей. Он глядел прямо в её зелёные глаза, из которых по щекам лились слёзы.

— Ты?.. Любишь?.. Меня?.. — Сергей изумлялся каждому произнесённому слову.

— Люблю, — всхлипнула она. — А ты бегаешь от меня как мальчишка.

— Бегаю, — охотно согласился Сергей и вытер слёзы с её раскрасневшихся щек, — но больше не буду.

— Не будешь?

Он покачал головой.

— Не буду. Потому что ты меня любишь, — авторитетно заявил Сергей. — И почему ты раньше этого не говорила?

— Я… — попыталась возмутиться Леся, но Сергей оборвал её грубым и настойчивым поцелуем.

Она вздохнула и обняла его за шею.

О Боги, Боги! Неужели это, наконец, произошло? Неужели он больше не исчезнет из её жизни? Неужели ей больше не придётся за ним гоняться? О Боги! Если бы он только знал, как ей опостылела его хирургия! Нет, не так. Её доконал этот сумасшедший Мединститут! Вот как. Её никогда не интересовала медицина. Она с детства жутко ненавидит больницы и всех, кто с ними связан. Её всегда интересовал только он, Сергей Корзин. С самого первого дня, как Олеся увидела его в военной форме. Тогда она поняла, что пропала. И ей было наплевать, профессор он или рядовой. Будь он даже убийцей или маньяком, она, не задумываясь, отправилась бы за ним на край света. Даже сейчас, когда у неё за плечами успешная карьера юриста.

В его объятиях Олеся забывала обо всём. Она по собственной воле прыгала в бездну и увлекала Сергея за собой. Только вдвоём они могли испытать истинное наслаждение от прыжка.

Олеся прижималась к Сергею всем телом, с которого он, наконец, содрал ненужную одежду. Он целовал её, наслаждаясь долгожданной близостью с любимой женщиной. Он занимался любовью в собственном кабинете, и ему впервые было плевать на это.

Какая, к лешему, разница, где именно он это делает?! Если бы она призналась ему в любви посреди супермаркета, он, не задумываясь, занялся бы с ней любовью прямо в нём. И плевать на всех! Главное, он делал бы это с ней! С потрясающей женщиной. Женщиной его мечты!

И теперь он мог не завидовать Туманову, которому так повезло с женой. Ему тоже повезло. Возможно, впервые в жизни. Да и любил он, пожалуй, впервые.

А что же было раньше? До Леськи? А ничего не было. Ровным счётом ни-че-го. Пустота, легко и непринуждённо заполненная появлением Леськи в его кабинете.

Как же здорово, что она пришла! Просто потрясающе!

А что было бы, не приди она сегодня? Что стало бы с его жизнью? Неужели он бы и дальше бегал от неё?

Но через мгновение Сергей уже ни о чём не думал. Безудержное желание получить её всю затмило остатки разума. И она чувствовала его желание и отвечала ему, поддавалась ему, жаждая того же.

Ещё немного… Ещё совсем чуть-чуть… Один шаг… Прыжок…

И вот он фейерверк высочайшего наслаждения! Блаженство! Они вновь сделали это! Вновь прыгнули!

Но теперь они не боялись. Теперь бездна не только заманивала их, но и отпускала. Вдвоём. Не поодиночке как раньше. Вдвоём.

И это было необыкновенно. Настолько, что больше не хотелось возвращаться в реальный мир.

Вот она — настоящая жизнь! Та, о какой они оба мечтали! Главное, это не сон.

Олеся потянулась и прижалась к Сергею.

— Замёрзла? — спросил он охрипшим голосом.

— Не-а, — протянула она. — Разве можно замёрзнуть рядом с тобой? Ни-ког-да!

И она ещё крепче прижалась к его разгорячённому телу. Сергей улыбнулся и зарылся носом в её рыжие, пахнущие морем волосы.